Очередь возмутилась, но дама, наконец рассчитавшись с кассиром, поспешила к выходу. Однако по какой-то роковой случайности автоматические стеклянные двери заклинило, и женщина со всего размаху врезалась в стекло. Она упала плашмя и осталась без движения.

– Так ей и надо! – заликовала очередь.

– Как вы можете! – воскликнула Женька и поспешила к женщине.

У настоящего медика в сумочке, кроме стандартного дамского набора, всегда найдётся всё самое необходимое. Женькане была исключением из правила. Она быстро привела даму в чувство. Когда та села, шмыгая разбитым носом, Женька ласково спросила:

– Вам уже лучше, милая дама? Вы можете идти?

Женщина внимательно и, как показалось Женьке, оценивающе посмотрела на неё и, ничего не ответив, начала подниматься.

– Я помогу, – тут же подскочил резвый охранник.

Он поднял женщину и повел её на стоянку.

Женька, забрав покупки, тоже вышла из магазина и направилась домой.

– Девушка, подождите! – вдруг окликнули её сзади.

Женька оглянулась и увидела ту самую даму из магазина. Она сидела в роскошной машине и призывно махала ей рукой:

– Подождите, мне надо с вами поговорить.

Шофер услужливо приоткрыл дверцу, и девушка послушно юркнула в салон.

– Маргарита Генриховна, – представилась дама.

– Женя, Евгения.

Дама снисходительно улыбнулась и ответила:

– Прекрасное имя, Женечка. Вот и познакомились. Теперь о деле. Я хочу предложить вам работу.

– Интересно, – отозвалась Женька, – и какую же?

Маргарита Генриховна загадочно улыбнулась и сказала:

– Насколько я поняла, работа у вас уже есть. Вы работаете… – она задумалась на пару секунд, – медсестрой или фельдшером.

Женька утвердительно кивнула и с любопытством уставилась на собеседницу.

– Я хочу предложить вам работу в своей фирме. У нас есть клуб, заметьте, один из самых престижных в городе, ресторан, сауна, салон красоты, ну… – она замялась, – и так далее. Мои девочки очень довольны, я щедро плачу им за услуги.

Женька от такого предложения оробела. Наверное, в этом престижном салоне работают только квалифицированные специалисты, а она что, простая медсестра.

– У нас есть всё: мы оплачиваем больничные, отпуска, – продолжала увещевать Женьку Маргарита Генриховна.

– Я, пожалуй, приму ваше предложение, но… – заколебалась девушка.

– Конечно-конечно, – улыбнулась дама, – подумайте, посоветуйтесь с семьей. Вот моя визитка. Позвоните мне, как только будете готовы.

Женька поблагодарила Маргариту Генриховну и вышла из машины. На визитке значилось, что она, Маргарита Генриховна, является совладелицей комплекса «Лотос». В комплекс входили и клуб, и салон красоты «Лотос», и еще масса всяких вещей. У Женьки закружилась голова от свалившейся на неё удачи. Уж, наверное, здесь будут платить намного больше, чем в больнице. И она, окрыленная, поспешила домой с твёрдым убеждением завтра же с утра позвонить Маргарите Генриховне.

Рассчитавшись с работы, Женька пришла в агентство, которое как раз и подбирало кадры для работы в своем комплексе. Маргарита Генриховна определила девушку в массажный салон под тем же названием, что и салон красоты – «Лотос».

– Но я не специалист по массажу, – честно призналась Женька, на что хозяйка ответила:

– Вот как раз и поучишься. Не робей, мы даже сертификаты об образовании выдаем.

Месяца три Женька овладевала мастерством массажа. Затем, получив корочку, Маргарита определила её на полную ставку. Но оказалось: зарплата у массажистки в салоне «Лотос» была не намного больше её прежней.

– Вот это да! – возмутилась Женька. – Это что же получается? От чего ушла, к тому и пришла?

Но такого просто не могло быть. Она же собственными глазами видела, на каких машинах разъезжали массажистки и в каких квартирах жили.

– Со временем ты всё узнаешь, – утешила Женьку её новая подруга Ляля, высокая красивая полногрудая девица с коротко стриженными белыми волосами.

– Но, Лялька, разве на такую зарплату ты можешь себе позволить то, что имеешь? – искренне удивилась Женька.

– Ну, хорошо, – зашептала Ляля, наклонившись как можно ближе к ней. – Мне не велено пока ничего говорить, но я всё же скажу тебе.

– О чём это вы тут шепчетесь? – подскочила к ним Верка, вульгарно накрашенная ярко-жгучая брюнетка с довольно толстыми ногами и с сильными мускулистыми руками.

– Да так, ни о чём, – отмахнулась от неё Ляля, тут же отстранившись от Женьки. Но лишь только Верка отвернулась, быстро шепнула: – После работы встречаемся у меня, но сначала разбежимся.

Женька молча кивнула в знак согласия. Она поняла, что при Верке не стоит вообще говорить на подобные темы.

После работы они с Лялей сделали вид, что расстаются, а потом разными путями добрались до её квартиры и заперлись, хихикая от радости, что так легко всех провели.

То, что рассказала Ляля Женьке, повергло её сначала в шок, потом в ужас.

– Я не смогу, я так просто не смогу, – шептала потрясённая Женька.

– Я тоже так сначала говорила, а потом… – она махнула рукой, – а потом поняла, что с меня не убудет, а жить-то как-то надо. Зато теперь живу как белый человек.

– Но как ты можешь так спокойно об этом говорить? – Женька поморщилась.

Ляля усмехнулась:

– Могу, как видишь. Да не дрейфь, Женька, не ты первая, не ты последняя, а так хоть денег поднакопишь и поживёшь в свое удовольствие. К этому надо относиться как к работе, тогда легче.

– Ну да, – согласилась Женька, – философски.

– Если хочешь, то так. Думаешь, я сразу ко всему привыкла? Днем работаешь как проклятая в салоне «Лотос», а вечером в публичном доме «Орхидея». После «Орхидеи» сначала приходиладомой и часами под душем отмывалась от этой грязи, а потом ничего, привыкла. Марго щедро нам платит за эти услуги, но зато на основной работе – нет. Специально вынуждает. Ты, думаешь, что я квартирку обставила за свои денежки? Нет. Это фирма оплатила. Марго знает, что делает, стерва. Сначала лакомый кусочек подсунет, а потом, когда привыкнешь к хорошему, зажимать начинает. Вот волей-неволей и соглашаешься на её условия. Зато не обижает, грешить не буду.

– Куда уж больше… грешить, – задумчиво произнесла Женька, – и так по уши.

– Да ладно тебе, Женька, это сначала только трудно, а потом как по маслу. Я помогу тебе. Меня тоже одна китаянка обучила. Я, можно сказать, спасла её, приютила. Вот она в благодарность и поделилась бабьими секретами.

– Что за секреты? – поинтересовалась Женька.

– А вот какие, – ответила Ляля, – как сделать, чтобы клиент, особенно богатый, только тебя хотел и больше никого. Богатые, они те же мужики, а все мужики – козлы.

– Ну-у, – протянула Женька, – эта банальная истина стара как мир.

И девушки дружно засмеялись.

Женька долго прокручивала в голове разговор с Лялей. Стать игрушкой в руках мужчин, средством удовлетворения их потребностей? Переступить через себя? Да, жизнь заставляет. Что делать, если ты одна на всём белом свете, а помощи ждать неоткуда?

Маргарита Генриховна очень хорошо относилась к Женьке, она никак не могла решиться на откровенный разговор с ней. Вызвав как-то к себе Лялю, хозяйка попросила её поговорить с Женькой.

– Хорошо, я поговорю, – согласилась Ляля.

– Только смотри, поделикатнее, а то нам лишние разговоры ни к чему, ещё родителям нажалуется.

– У неё нет никого, – ответила Ляля, – сирота она.

Маргарита Генриховна обрадовалась:

– Сирота, говоришь, так это же здорово, – она была уверена в том, что Ляля подготовит Женьку к работе.

Да-а, эта женщина умела находить себе кадры. Во-первых, Женька была очень привлекательной девушкой с хорошей фигурой фотомодели. Нет, она была чертовски красива, с изюминкой, этакой тутси – милашкой, именно такие и нравятся мужчинам, к тому же она была умна; во-вторых, сирота, что тоже немаловажно, значит, нуждалась в деньгах; в-третьих, как медсестра могла себя обезопасить, а с этим у них было строго, поэтому и толпились сутки напролёт клиенты. Что ни говори, а у Маргариты Генриховны был надежный бизнес, она крепко стояла на ногах. «Всё преходяще, а любовь, пусть даже и продажная, вечна», – думала она. Кроме того, агентство имело своих высоких покровителей, поэтому Маргарита ничего и никого не боялась. Она с лёгкостью водила дружбу как с «джентльменами удачи», так и с представителями государственного аппарата. Маргарита принимала на работу понравившихся ей девушек, но для «бизнеса любви», как она говорила, всегда вёлся тщательный отбор. И хотя она знала, что все её проблемы, если они возникнут, будут тут же решены, всё же ей не хотелось возиться с мелкими неприятностями. Маргарита для своего «бизнеса любви» вербовала только самых-самых. Во всяком случае, вот уже несколько лет жалоб от клиентов не было. Да и девушки были довольны.

– Эта Женька ещё даст фору многим, – сказала она Веронике, своей компаньонке и подруге.

– Ты уверена в ней? – спросила Вероника.

– На все сто, – кивнула в ответ Маргарита…

Вот уже несколько лет, как они с Вероникой владели «Лотосом». Сложив свои деньги, которые им дал на раскрутку чадолюбивый папаша Вероники, успешно строивший элитные дома, а также Риткин муж, к тому времени удачно скончавшийся, они тут же принялись за дело.

Сначала это был просто салон красоты, в котором они работали наравне со всеми: Ритка администратором, а Вероника, получившая в медицинском институте дефицитную специальность, – косметологом; затем появился женский клуб, членами которого являлись их подруги; а потом постепенно деятельность «Лотоса» расширилась. Теперь это был целый комплекс. Но мало кто знал обратную сторону медали – «Орхидею», только избранные, кого попало туда не допускали, клиентура была проверенная, своя и небедная. На мелочи Маргарита и Вероника не разменивались. И закрутилось, и понеслось…

С самого начала Ритке не повезло. Её папочка, тот самый, из руководящего аппарата при Генсеке, так не вовремя попал в аварию и погиб. Старший брат, подсевший на героин, задолжал кое-кому крупную сумму денег и вынес из квартиры всё, до последней мелочи. Они с матерью остались совершенно нищими. Надо было что-то делать, как-то жить. В стране вовсю гремела перестройка.

И тогда предприимчивая студентка престижного вуза решила во что бы то ни стало обеспечить себе шикарную жизнь, к которой она привыкла и которой так нелепо лишилась. «Этот старый идиот, – думала она об отце, – не позаботился обо мне. Ну почему он оформил нашу дачу на этого дебила, моего братца?»

Но ничего уже было не поправить, приходилось самой добывать себе место под солнцем. Она облюбовала одного пожилого профессора, этакого сумасшедшего ученого – физика, который за свои открытия получал различные премии и жил на широкую ногу. К тому же у него был один большой плюс – больное сердце. Значит, можно было надеяться на то, что в скором времени останешься вдовой. В то, что он попадётся на её крючок, Ритка нисколечко не сомневалась. Она слишком хорошо знала себе цену: среднего роста девица с красивой грудью, как говорится, в меру упитанная, к тому же блондинка, хоть и крашеная.

Однажды, «провалив» официальный зачёт, она напросилась к нему домой. К встрече с профессором готовилась очень тщательно. Подобрала себе вульгарное платье с огромным декольте, из которого буквально вываливалась её пышная грудь, чулки – сеточки и высокие каблучки, чтобы казаться стройнее. Профессор в свои семьдесят еще заглядывался на молодых студенточек, и даже ходили слухи о том… впрочем, она старалась не придавать слухам никакого значения.

Он обитал один в престижном старом доме в огромной пятикомнатной квартире. Говорили, что у него была дочь, но жила она где-то за границей. «Прекрасно, – подумала Ритка, – наш старикашка, можно считать, круглый сирота». Напустив на себя вид школьницы – недотроги, она смело нажала на кнопку звонка.

– Можно? – робко спросила она, как только ей открыли дверь.

Пожилая женщина в халате и в фартуке, недовольно оглядев её, сказала:

– Проходи, Семён Степанович в кабинете, – и, повернувшись к Ритке спиной, пошлёпала по коридору, зычно крикнув:

– Семён Степаныч, к вам!

– Да, да, проходите, – ответил знакомый профессорский голос.

Ритка прошла через всю квартиру, по пути оценивающе осмотрев её, так как вскоре ей здесь предстояло жить. Квартира Ритке понравилась, а особенно то, что в ней стояло, лежало и висело. Кроме того, здесь был даже камин, который придавал квартире особую привлекательность. Она, удовлетворенно улыбнувшись, нацепила на своё личико невинное выражение, сделала губки «бантиком» и зашла в кабинет.

– Семён Степанович, спасите меня, только вы один можете, – пропела Ритка и театрально прижала руки к груди, слегка всколыхнув её, так что глазки профессора приклеились к её бюсту намертво и уже не отрывались от него.

Он часто-часто задышал и что-то промямлил в ответ. Семён Степанович для своих лет выглядел очень молодо, а соспины он казался скорее юношей, нежели стариком. Студентки так и прозвали его – Живчиком.

– Проходите, прошу вас, – почти простонал профессор, приглашая Ритку подойти к столу.

«Прекрасно, – подумала она, – кажется, клиент созрел». Потом, как бы невзначай уронив тетрадку и учебник, наклонилась, чтобы поднять их, не забыв при этом выставить перед профессором теперь уже свой «нижний бюст».

То, что произошло дальше, она никак не могла предугадать. Живчик, прытко задрав ей подол, овладел ею тут же, у стола. «Однако, – подумала Ритка, – а он ещё ничего, резвенький».

Безусловно, зачёт она сдала в тот же день, без промедления. Но конечной-то целью был вовсе не этот дурацкий зачёт. Ритка, позволив профессору наиграться собой, добилась того, чтобы он сам, конечно, без всякого давления с её стороны, пригласил её на следующее свидание.

– Я с нетерпением буду ждать завтрашнего вечера, – сказал он, провожая её.

– Я тоже, – мяукнула Ритка в ответ.

После столь успешной встречи с профессором Ритка поехала не домой, а к своей подруге, чтобы поделиться с ней радостной новостью. Та была в печали: её любимый уезжал служить в другую страну, в которой шла война.

– Да брось ты, Ника, – успокаивала Ритка Веронику, – вернётся он. Пойми, дура, у тебя теперь такие возможности открываются.

– Не нужны мне никакие возможности, а только он, – печально проговорила Вероника и добавила: – Уж тебе ли не знать, как я его добивалась.

– Да, я помню, – согласилась Ритка и испуганно спросила: – Неужели ты собираешься хранить ему верность?

– Что я, дура круглая? – ответила подруга. – Одно другому не мешает.

– А если он узнает? – спросила Ритка.

– Не узнает, – заверила её Вероника и тихо добавила: – Если ты не скажешь.

– Я? – Ритка даже обиделась. – Зачем? Мне с тобой ссориться ни к чему.

«Вот идиотка, – думала Ритка о подруге, возвращаясь домой, – всё по своему Серёженьке сохнет, а может быть, и счастливая, не то, что я. Мне же и сохнуть не по кому, разве что по профессору». Она улыбнулась, вспомнив о нём: всё-таки день прошел не зря.

На следующий день она летела к своему профессору как на крыльях. На этот раз он был в квартире совершенно один. Тетка в халате куда-то испарилась. Живчик без промедления потащил Ритку в постель. Он даже не дал ей возможности раздеться и, порвав от нетерпения её выходное платье, то самое – с декольте, жадно набросился на неё.

«Неужели меня жестоко обманули, – думала она, еле дыша от натиска профессора, – и у него вовсе не больное сердце? Разве может человек с больным сердцем быть таким прытким? Однако он ещё ничего, о-го-го, на коне, так сказать». А тот, как бы желая доказать ей, что он и в самом деле ещё способен на многое, не выпускал Ритку из постели сутки. Но и Ритка была не проста, она нарочно распаляла его и поощряла к этому.

– О! – стонал профессор. – О! Богиня!

Наградой за этот «марафон» стала запись в её паспорте, что она теперь не Ритка Белкина, а Маргарита Генриховна Лазаревская. Наконец-то она добилась своей цели, обеспечив себе хорошую жизнь, как бывало прежде. Она поступила правильно, сделав ставку на профессора. Он был не просто талантливым ученым, но ещё и востребованным. Ритка, успешно окончив институт, абсолютно не вдавалась в подробности, откуда у них такая прорва денег. Их брак, конечно, вызвал резонанс в обществе. Но Ритку это обстоятельство мало волновало.

Денег у неё теперь было много, благодаря мужу, который был очень щедр к своей молодой жене.

– Бери, бери, Маргоша, не стесняйся, – ласково говорил муженёк, протягивая ей пачку купюр. – Я хочу, чтобы моя жена сегодня блистала.

И Ритка блистала на различных презентациях, суаре, деловых встречах, на которые он всегда таскал её за собой. Вскоре Ритке прискучило их столь тесное времяпровождение, ей хотелось поскорее остаться одной. Профессор стал её раздражать.

– Не пойму я что-то, – как-то сказала она Веронике, – он собирается когда-нибудь коньки отбросить или нет?

– Чего тебе не хватает? – удивилась Вероника. – Твоя голубая мечта сбылась: ты снова богата, да и Семён твой ещё на коне.

– Всадник херов, – выругалась Ритка и со злостью раздавила окурок в пепельнице. – Моя голубая мечта: как можно скорее остаться вдовой, богатой и молодой.

– Ха-ха-ха, – засмеялась Вероника. – Что-то в последнее время я тебя не узнаю. Хандришь, подруга. Так от хандры мы лекарство найдём. Есть у меня на примете молодой и красивый сокурсник: парень – пальчики оближешь.

– Спасибо, – отозвалась Ритка, – пальчики мне и без того чуть ли не каждый день лижут. Да и ревнивый мой Живчик – жуть. К тебе даже не отпускает.

– А как же ты пришла тогда? Через окно сиганула?

– Я что? Ненормальная? – ответила Ритка. – Просто сбежала.

Вероника покачала головой:

– Да, подруга, видно, дела у тебя совсем плохи. Тогда давай вот как сделаем. Организуем ему сердечный приступ.

– Да нет, что ты, – испугалась Ритка, – а если догадаются?

– Не догадаются, – уверила её Вероника. У нас ребята ещё и не такое умеют, конечно, за деньги.

– Нет-нет, рано ещё, – сказала Ритка, – сначала «бабки». Он недавно мне хвастался, что скоро ему большой кусок обломится, так вот я всё хочу оформить по закону.

– Хорошо, как знаешь, когда соберёшься расстаться с ним, только свистни. А пока времени зря не теряй, расспроси у него, откуда он, Кощей Бессмертный, силы берёт, – посоветовала Вероника.

– Спасибо за совет, – поблагодарила подругу Ритка.

– Удачи тебе, Василиса Прекрасная.

Ритка в задумчивости ехала домой, как вдруг услышала:

– Ритуля, прелесть моя, неужели это ты? – высунувшись наполовину из окна «Жигуленка», приветствовал её Сашка Гаврилов, бывший одноклассник.

Она почему-то обрадовалась столь неожиданному появлению Гаврилы, как называли его ещё в школе.

– Запрыгивай, – предложил Сашка, и Ритка, сама не зная почему, послушалась его.

Гаврилов тут же рванул с места. Он привез её в незнакомый ресторан, расположенный на другом конце города. «А, гулять, так гулять, – подумала Ритка, – что-нибудь придумаю для муженька».

Сашка в этом ресторане был как свой. К ним тут же подскочил официант, и вскоре их обслужили по первому разряду.

– Однако, – сказала Ритка, – миленькое местечко. Твоё?

Сашка улыбнулся в усы, которые успел отпустить за эти годы, и ответил:

– Можно считать, что так, – потом, с неподдельным интересом посмотрев на неё, спросил: – Как живёшь, Ритуля?

И Ритку прорвало. Она выложила Сашке всё, что у неё накипело на душе за эти годы. Он слушал молча, ни разу не прервал её, только всё время посмеивался в усы и качал головой.

– Твоё дело поправимо, – сказал Сашка и предложил Ритке свою помощь: – Можно сделать так, что твой муженек будет идти домой и, например, неправильно перейдёт улицу. Или хулиганы пристанут и отобьют ему все печёнки.

– Что ты, что ты! – Ритка даже испугалась, а потом, немного подумав, добавила: – А хотя…

– Ты ничем не рискуешь, – Сашка замялся, – правда, нужно будет заплатить.

Ритка махнула рукой:

– Насчёт этого можешь не волноваться. Деньги на такое дело я найду. Но, знаешь ли, мне хочется, чтобы он окочурился естественным образом. Пожалуй, я все же попробую пока сама довести его до сердечного приступа, ну, а уж если ничего не выйдет, то… У меня есть ещё одно предложение – от Вероники.

– Как она? – оживился Сашка. – Я слышал, замуж выходит.

– Выходит, за Сергея, – ответила Ритка.

– Хм, – хмыкнул Сашка и спросил: – Пацаны базарили, он воевал, там был?

– Да, был и пришёл оттуда сам не свой.

Сашка понимающе кивнул.

– Ну, а ты, как живёшь? Женился? Или Веронику всё никак забыть не можешь? – поинтересовалась Ритка.

– Уже развёлся, – сообщил Сашка и добавил: – Живу один, всеми покинутый и одинокий, в двухкомнатной квартире.

– Что я слышу? – притворно удивилась Ритка: – Наш Гаврила жалуется на судьбу?

Он засмеялся и ответил:

– Конечно же, нет. Я живу просто прекрасно и вовсе не жалуюсь на недостаток баб в моей жизни.

– Ну вот, – сказала Ритка, – узнаю прежнего Гаврилу, а то я уж было испугалась.

– Поехали ко мне, – вдруг предложил он, – я покажу тебе, где живу.

Она, посмотрев на него, вдруг поняла, что последует за этим приглашением, и… согласилась. Во-первых, потому, что Сашка ей всегда нравился, но так как он был из простой рабочей семьи, то, естественно, в круг избранных не входил, а во-вторых… Во-вторых, ей вдруг до одури захотелось насладиться таким жарким, молодым мужским телом, потому что дотошноты надоело разглаживать старческие морщины, ублажая мужское достоинство профессора…

– Уже одиннадцать, темно как, – проговорила Ритка и выскользнула из Сашкиных объятий.

– Ритуля, – простонал он, – ну, останься, с тобой так хорошо.

– Мне тоже, – ответила она и, наклонившись, поцеловала его в живот.

Сашка зарычал и, схватив её в охапку, снова повалил на кровать.

Но Ритка решила, что на сегодня с него достаточно. Вредно баловать мужчину «клубничкой» столь часто, а то он пресытится и найдет ей замену, а Ритке вовсе не хотелось, чтобы их отношения с Сашкой закончились столь же быстро, как и начались. Она, возбужденная его поцелуями и прикосновениями, всё-таки сумела побороть желание и, выбравшись из-под него, стала одеваться:

– Мне и в самом деле пора, Гаврила.

Сашка со злостью сел на кровати:

– Я готов сам убить твоего старикашку, лишь бы ты осталась.

– Милый, – проворковала Ритка, – куда ты так торопишься? У нас всё впереди.

– Завтра, – с нетерпением произнёс Сашка, – я хочу увидеться с тобой завтра.

Ритка пожала плечами и сказала:

– Завтра как раз не могу, у нас важная встреча.

– Хорошо, – согласился он, – когда?

– Я позвоню тебе, – ответила Ритка…

Дома её встретили громом и молнией:

– Где ты была?

– У подруги, – не моргнув глазом соврала Ритка.