Вечность длиною в день

Он схватился за сердце, она тут же услужливо подскочила к нему:

– Что, сердце? Сядь, милый, сядь, я принесу воды.

Муж вытащил из кармана домашних брюк пузырёк с какими-то таблетками, трясущимися руками отправил одну в рот, а потом стал жадными глотками пить воду. Ритка молча стояла и радовалась: «Вот оно, началось. Дорогой, я думаю, ты справишься сам, и тебе не нужно будет устраивать катастрофу».

– Где ты была? – мрачно спросил профессор, но уже более спокойно.

– Мой самолёт долго не мог приземлиться в нашем дворе из-за погодных условий, – съязвила она и, состроив недовольную гримасу, обиженно добавила: – Сколько раз, пупсик, я просила тебя купить мне машину, ты же знаешь, как ходит наш городской транспорт.

Она тесно прижалась к профессору своей пышной грудью и часто-часто задышала, так что он тут же оттаял и миролюбиво предложил:

– Завтра, милая, ты получишь машину завтра же, я обещаю, а сегодня пойдём в постельку, а то твой пупсик очень соскучился по своей куколке.

Ритка в ответ кисло улыбнулась и послушно поплелась в спальню…

Действительно, на следующий день к обеду она стала обладательницей темно-зеленой «девятки». Ритка прыгала от счастья: теперь она сможет делать всё, что захочет, обманывать его как угодно, наслаждаясь жизнью с молодыми любовниками. В общем, вместе с машиной она получала относительную свободу действий. Главное, приехать домой вовремя. Профессор радовался за жену, вовсе не догадываясь, какие мысли на самом деле витали в её очаровательной головке.

Ночью, достойно «отблагодарив» любящего мужа, она, нежно поглаживая его по плечу, выпытывала секрет его «кощеевой» молодости. Всё же варианты, предложенные Вероникой и Сашкой, казались ей чересчур кровожадными, но она совсем уж не отбрасывала их, а просто отказалась от них… на время.

– Скажи, пупсик, как тебе удаётся быть на коне? Я просто в восторге от тебя.

Профессор, умасленный её страстными поцелуями и объятьями, потерял самообладание и признался:

– Ладно, открою тебе секрет моей вечной молодости, ты, я вижу, и в самом деле меня любишь.

Ритка тут же прижалась к нему ещё теснее и про мяу кала:

– Ты разве сомневаешься во мне?

Он удовлетворенно засмеялся и продолжил:

– Есть у меня хороший друг, химик. Талантливый, но здесь не востребованный, так что ему пришлось уехать. Так вот там ему дали денег, помогли открыть лабораторию, только работай. Он изобрёл лекарство, которое и позволяет нам, уже немолодым мужчинам, почувствовать «вторую молодость». Однако пока идет клиническое испытание, его нет в широкой продаже, а у меня есть. В последний раз, когда я ездил на симпозиум, он подарил мне пузырёк. Знаешь, мне даже с сердцем легче становится, когда я принимаю его. А мой друг, благодаря своему лекарству, как и я, женился на молодой и сделал ей двоих детишек, – профессор захихикал, а Ритка с ужасом подумала: «Этого мне ещё только не хватало». Сама же вслух сказала совершенно другое:

– Пупсик, я тоже хочу попробовать этого лекарства.

На что муж ответил:

– Нельзя, оно создано только для мужчин.

– Ну, откуда ты знаешь? – стала умолять его Ритка. – Может, оно на меня так подействует, что ты через девять месяцев станешь папой?

Профессор подскочил на кровати, повернулся к ней и спросил:

– Ты и вправду этого хочешь?

– Конечно, очень хочу, – соврала Ритка.

– О, дорогая, – сказал муж, обнял её и добавил: – Хорошо, пожалуй, возьми одну таблеточку, там, в кармане моих брюк.

– Так ты это лекарство всё время принимаешь? – догадалась Ритка. Профессор кивнул в ответ и строго повторил:

– Только одну, а то вдруг будет какой-нибудь нежелательный для нас побочный эффект.

Счастливая Ритка вскочила с постели и сделала вид, что приняла лекарство. Сама же, подумав, что она и так достаточно темпераментна, спрятала таблетку, чтобы отнести Веронике.

Но одна мысль всё-таки засела у неё в голове. Ритка вспомнила, как совсем недавно её муж сетовал на то, что его молодая жена так и не может забеременеть. А раз в этом браке у него детей не предвидится, он отпишет всё свое состояние дочери и внуку. Так Ритка с удивлением узнала, что у профессора есть не только дочь, но и внук.

«Нет, дорогой, я уж своего не упущу», – подумала она и решила притвориться беременной, таблетки «молодости» оказались весьма кстати. Буквально через неделю она сообщила обалдевшему от счастья мужу, что наконец «свершилось» чудо. А чтобы не быть голословной, она представила доказательство: результат обследования. Только муж так и не узнал, что этот «липовый» результат за определённую плату дала ей подруга мамы, их семейный врач – гинеколог. Конечно же, профессор тут же потащил Ритку к нотариусу и переоформил завещание на неё. Взглянув на объём своего наследства, она чуть не лишилась дара речи: муж оказался намного богаче, чем она предполагала. Всё, теперь можно было действовать.

Она приехала за советом к Веронике.

– Говоришь, лекарство помогает ему держаться в седле? – спросила та.

– Вот оно, – сказала Ритка, протягивая ей таблетку, – посоветуй, как сделать, чтобы он ничего не заподозрил?

Вероника успокоила свою подругу:

– Подмени таблетки на более безобидные.

– А вдруг он поймет? – с тревогой спросила Ритка.

Вероника попробовала лекарство на вкус:

– Совсем безвкусная, как мел. Вот что, возьми простой кальций и насыпь вместо этих.

– И все? – удивилась Ритка. – Так просто?

– Да, – ответила Вероника, – так просто.

Окрыленная Ритка поехала к Гавриле. После того первого вечера они уже несколько раз встречались, и Сашка даже подарил Ритке ключ от квартиры. Она приходила к нему, звонила по телефонному номеру, который он ей дал, и любовник тут же приезжал. Но в этот раз телефон издавал лишь короткие гудки. Напрасно прождав своего любовника, Ритка не солоно хлебавши уехала домой.

Она сделала всё, как велела Вероника. Вместо привычного лекарства под названием «Вторая молодость» её пупсик получил самый обычный кальций. Ритка с волнением и страхом наблюдала, как муж принимал таблетку. Она ликовала: он не заметил подмены. Теперь оставалось только ждать и надеяться на лучшее.

Ритка стала замечать, что муженек всё чаще и чаще стал хвататься за сердце. Однажды, распалив его как обычно, она вдруг поняла, что с мужем что-то произошло. Она тут же соскочила и встревоженно спросила:

– Дорогой, таблеточку?

Профессор, судорожно хватая ртом воздух, что-то прохрипел ей в ответ.

– Что? Что? – не разобрала она и наклонилась поближе.

Видно было, что слова давались ему с трудом:

– В стене… под плиткой… оставляю ребенку… – он за катил глаза, сильно захрапел и вдруг замолчал. Ритка ни на шутку перепугалась и вызвала «Скорую», но было поздно: наконец-то её мечта сбылась. Она не могла поверить в счастье, внезапно свалившееся на неё.

– Слава Богу, – прошептала она над остывающим трупом мужа, – мне не пришлось прибегать к крайним мерам. Кальций так же безобиден, как стакан воды.

Она вовсе не чувствовала себя виноватой и даже пожалела профессора, уронив пару слезинок. С мокрыми от слез глазами впустила врачей, которые ещё раз подтвердили, что она теперь совершенно свободна.

– Ах, уж эти молодые жёны, – сказал довольно интересный врач средних лет и вожделенно посмотрел на Ритку, стоявшую перед ним в прозрачном пеньюаре, сквозь который были видны все её прелести.

– Что с ним? – всхлипнула она.

– Как это ни банально звучит, но вашего мужа убила любовь.

Ритка разревелась:

– Я… это… я во всём виновата, но он так хотел ребёнка…

– Успокойтесь, милочка, – медсестра, усадив Ритку на диван, сделала ей успокаивающий укол. – Так иногда бывает, когда муж намного старше своей жены. Вы не виноваты, и не надо себя упрекать. Эти старички забывают о том, что им уже не двадцать лет, а все сто двадцать.

– Но мой муж был не таким уж и старым.

– Вскрытие покажет, – ответила медсестра.

«Скорая» забрала тело профессора с собой, Ритке пришлось «умаслить» медиков, чтобы им было не так обидно, всё же не очень-то приятно, когда в твоё дежурство судьба выкидывает подобный фортель.

Как только дверь за врачами закрылась, она тут же, прямо ночью, позвонила Веронике и, рыдая в трубку от счастья, сообщила ей приятную новость.

– Что случилось? – спросил встревоженный Сергей.

– Ничего, спи, у Ритки муж умер, – ответила Вероника.

– Как умер? Он же ещё был крепким старикашкой. Всё ясно, я не удивлюсь, если Ритка приложила к этому массу усилий.

– Что ты несёшь? – возмутилась Вероника. – Она искренне любила Семёна Степановича.

Сергей в ответ только хмыкнул.

«Отпраздновав» поминки, на которых Ритка сидела безутешная и убитая горем, она приехала домой и тут же принялась за поиски чего-то, о чём говорил перед смертью муж. Так как профессорская квартира находилась в старом доме, в ней сохранился камин, который, правда, лет тридцать не использовали, потому что был забит дымоход. Камин, скорее, играл роль интерьерного украшения и был обложен вокруг старой облицовочной плиткой. Несколько квадратиков плитки отличались от остальных: были такого же цвета, но без рисунка.

– Ага, начнем отсюда, – проговорила Ритка и безжалостно стала разбивать плитки одну за другой. Но в камине ничего не оказалось.

– Фу, черт, – выругалась она, – только зря плитку испортила. Стена… стена… Какая же это стена? И где?

Она как разъяренная тигрица металась по квартире, простукивая все стены. Ничего. Всё напрасно, никакого клада не было.

– Ты, старый козел, видно, посмеяться надо мной решил, – зло процедила она, глядя на фотографию мужа в траурной рамочке.

И в самом деле, Семен Степанович, ухмыляясь, смотрел на неё с фотографии. Ритка передёрнула плечами: от этого взгляда ей стало не по себе, и она, открыв чулан, «тёщину» комнату, со злостью зашвырнула туда профессора. Чулан был завален старыми ненужными вещами, которые громоздились до самого потолка. «Надо бы здесь порядок навести, все выбросить, да сделать гардеробную», – подумала она, прикрывая дверь. И вдруг Ритку осенило: плитка! Как же она сразу не вспомнила, что почему-то одна из стен чулана была выложена старой каминной плиткой. От волнения, охватившего её, у неё даже руки затряслись, и Ритка, долго не раздумывая, принялась откидывать вещи от стены. Вот оно! Наконец-то! Она вновь с усердием стала простукивать каждую плиточку.

К её удивлению, одна из плиток при нажатии вывалилась, так что она едва успела поймать её, и там образовался тайник. Ритка засунула в него руку и вытащила свёрток. Она дрожащими от нетерпения руками развернула его и вскрикнула: перед ней лежали очень красивые, явно старинные драгоценности – потемневшее от времени серебряное колье с изумрудами и такие же серьги. А под ними… аккуратно сложенная, довольно толстая пачка зелёных купюр.

– Доллары, – догадалась она и пересчитала их.

Через несколько минут ошарашенная Ритка поняла, что она не просто вдова, а очень богатая вдова. И без этого свёртка по завещанию она становилась обеспеченной женщиной, но разве могла она подумать, что ей свалится на голову подобное богатство.

– Теперь я осуществлю свою мечту, – сказала она, празднуя своё удачное вдовство.

Изрядно накачавшись коньяком, она позвонила Сашке.

– Ну, давай же, Гаврила, возьми трубку, – страстно шептала она. – Неужели ты не чувствуешь, что я хочу тебя?

Она сгорала от желания лечь с молодым любовником теперь уже в свою постель и сутки напролет не вылезать из неё, предаваясь удовольствию. Но Сашкин телефон упорно молчал. Ритка догадывалась, что была не единственной женщиной в его жизни, но после того как Сашка познал её или, как она говорила Веронике, «вкусил», у него пропала всякая охота иметь кого-то ещё. Ритка владела маленькими женскими хитростями и хорошо знала, что, переспав с ней один раз, мужчины просили о встрече ещё и ещё. Сашка не являлся исключением. Она встревожилась, вспомнив, что уже несколько недель не была с ним, похороны, конечно, не в счёт. Для неё это не столь важный повод, чтобы из-за него можно было отложить любовное свидание. Ритка неоднократно ездила к нему на квартиру, но видно было, что хозяин здесь давно не появлялся.

Однажды, очередной раз бесполезно прождав его два часа, она собралась было ехать домой, как в дверь позвонили. Ритка подбежала к двери в надежде, что это Сашка, который звонит, потому что попросту забыл ключи. Но когда она открыла, вошёл совершенно незнакомый тип неприятной наружности. Исподлобья на неё смотрели колючие глаза, прожигающие насквозь. Ритка невольно содрогнулась и напряглась. Тип молча вошел, протянул ей свою огромную ручищу, украшенную наколками, и сказал:

– Гаврила именно такой тебя и описывал.

– Что с ним? – спросила обеспокоенная Ритка.

Он ухмыльнулся, обнажая кривые зубы, и успокоил:

– Не жди его так скоро, красотка. Он теперь отправится в места дальние, нехоженые.

– Как это случилось? – спросила она, догадавшись, о чём идет речь.

– Меньше будешь знать, лучше будешь спать.

– Ему нужен хороший адвокат, я могу помочь, – сказала Ритка.

Тип снова ухмыльнулся и спросил:

– Любишь его?

Ритка кивнула.

– Тогда дождёшься. Повезло же салаге. Вот бы меня кто ждал.

Он засобирался уходить.

– Постойте, – сказала Ритка, сообразив, что это знакомство, возможно, принесёт свои плоды в будущем, – куда же вы? На ночь глядя? Оставайтесь. А вот деньги, вам на первое время хватит.

Удивлённый её милосердием и сочувствием бандит ответил:

– А ты не шутишь, красотка?

– Какие уж тут шутки, – ответила Ритка. – Оставайтесь, не бойтесь. Про эту квартирку знаю только я, Сашка прописан по другому адресу. Вас тут не побеспокоят, конечно, если примерно вести себя будете. Вот ключи.

– Ну, красавица, – бандит развёл руками, – я перед тобой в долгу.

– Ещё успеешь, – кинула она, стоя в дверях.

Так Ритка познакомилась с вором в законе, одним из главных авторитетов, который вскоре стал управлять городом. Авторитет не забыл той услуги, которую она ему оказала, и «Лотос» поэтому пережил многое и многих…

– Евгения, я хочу предложить тебе… – начала Маргарита, но Женька перебила её:

– Я согласна, Маргарита Генриховна, но у меня есть одно условие.

Маргарита с удивлением уставилась на девушку, которая, как она считала, пойдёт далеко, даже дальше, чем она сама и Вероника:

– Какое же?

Женька отчего-то закрыла глаза и тихо сказала:

– Я хочу делать… хочу, чтобы всё происходило в абсолютной темноте. Клиент не будет видеть меня, значит, на улице не узнает, а у меня, сами понимаете, желание лицезреть его и вовсе отсутствует. Я заранее буду находиться в комнате, где будет только кровать и плотные шторы на окнах, не беспокойтесь, клиент не сломает себе нос или ту часть своего тела, с помощью которой я буду зарабатывать деньги. И ещё: я буду делать это, когда захочу.

– Девочка моя! – воскликнула Маргарита. – А это будет что-то новенькое, нет-нет, это не просто что-то новенькое для «Орхидеи», это сенсация. Как это таинственно и романтично: прекрасная незнакомка и секс в абсолютной темноте. Работают только органы осязания, обоняния и слух. Ну, Евгения, вынуждена признать, что ты – наша находка.

Но Женька вовсе не разделяла радости своей патронессы, она коротко спросила:

– Сколько?

Маргарита назвала цифру, и девушка кивнула. Это было намного больше, чем получали остальные девочки.

– Заметь, – добавила хозяйка, – я приплатила тебе за идею. Когда ты приступишь?

Женька отвернулась и, глядя куда-то в сторону, ответила:

– Когда вам будет угодно.

– Значит, сегодня, – сказала Маргарита.

Женька вышла из кабинета хозяйки в большом волнении. Нельзя сказать, чтобы она была совсем неопытна в подобных делах, и всё же то, что было у неё раньше, совсем другое, даже Толик. А про свой первый сексуальный опыт Женька вспоминала неохотно, всегда краснея при этом…

Как-то на летних каникулах Вика пригласила её к родственникам в старинный русский городок на Урале. Валерка, двоюродный брат Светки и Вики, был младше Женьки на год. Он с первого дня заявил на эту зеленоглазую девчонку свои права, так что другие пацаны остались с носом. Валерка вёл себя так, как будто сто раз проделывал это с девчонками. Женька сама не понимала, как она могла согласиться. Свой самый первый раз она помнила смутно, она-то думала, что это будет романтично, как рассказывала Светка, но оказалось, что никакой романтики в этом нет, а есть лишь боль и какая-то неизъяснимая тоска. К тому же её партнер оказался столь же неопытен, как она сама, и у них всё закончилось очень быстро. А потом им обоим отчего-то было трудно смотреть друг другу в глаза, и Женька считала дни до отъезда. В памяти у неё остались неприятные воспоминания о случившемся, но время залечило раны: вскоре Женька и вовсе забыла о своём первом неудачном опыте…

Толик был совершенно другим, не похожим на Валерку. Он, в отличие от того мальчика, уже имел достаточный опыт в подобных делах. Его «донжуанский» список насчитывал с десяток девушек, о чём, конечно, его строгие родители даже не догадывались. И хотя Толик оказался не её принцем из сказки, она была благодарна ему за то, что он помог познать ей настоящую силу физической любви. Женьке было хорошо с этиммальчиком, но как только она узнала об измене, тут же без сожаления порвала с ним. Как ни старался этот «барчук», как окрестила его Женька, вернуть её, она дала ему настоящий отворот – поворот.

– Только зря время на него потратила, целых два года, – пожаловалась она подружке, а потом и маме на её могиле.

Но всё это было несерьёзно, как игра. То, что предложила ей Маргарита Генриховна, была сама жизнь. Причём настоящая, взрослая жизнь, которая не прощает ошибок и просчётов.

В большом волнении Женька входила в отведённую ей комнату. Маргарита выполнила её условие, создав кромешную темноту. Женькины глаза постепенно привыкли, и она начала различать предметы. Темнота стала казаться не такой уж пугающей. Когда зашёл он, клиент, Женька поначалу растерялась. «С чего начать? С чего же мне начать?» – лихорадочно думала она. Потом она глубоко вздохнула и понемногу успокоилась. «Я просто зарабатываю деньги. Я должна. Это работа. А он просто безликий Некто, клиент», – уговаривала она саму себя. Женька видела, как мужчина тоже растерялся. Он шагнул вперед и, споткнувшись о ковер, выругался.

– Иди ко мне, дорогой, – сказала ласковым голосом Женька. – Не бойся. Я здесь. Я жду тебя.

Очарованный её голосом, мужчина пошёл вперед. Женька взяла его за руку и помогла сесть на кровать…

С этих пор Маргариту в буквальном смысле слова одолевали клиенты. Но даже она ничего не могла поделать: Женька работала только тогда, когда хотела сама, два раза в неделю, не больше. Иногда, очень редко, когда нужно было защитить лицо фирмы, Женька соглашалась «работать» внеурочно. Маргарита, хоть и злилась, но потерять такой лакомый кусочек не желала: эта «зеленоглазая бестия», как отзывалась она о девушке, приносила фирме доход за троих. И приходилось выкручиваться перед клиентами, выдумывая всякую романтическую бредятину.

Париж…

Вероника сладко потянулась и зевнула.

– Дорогая, – прошептал спросонья Максим и положил руку ей на грудь.

– Что тебе на завтрак? – спросила Вероника.

– Как обычно, – ответил он.

Она позвонила в ресторан гостиницы и заказала завтрак в номер. Потом встала и подошла к окну.

Чудесный вид открывался из окна её номера: старый город блистал во всей своей красе. Она любила Париж. Этот романтический город нравился ей в любое время года. Даже летом она ехала не к морю, как все, а сюда. Она любила бродить по старым улочкам Парижа, думая о своём и наблюдая за жизнью парижан. Старый Париж – совершенно другой мир, не то, что новый с его небоскрёбами и суетой. Здесь же время как будто замедлялось, и Веронике казалось, что она то в веке шестнадцатом, то в середине двадцатого.

Когда она впервые попала в Париж, прежде всего понеслась по магазинам, накупила всякой всячины, которую потом раздаривала своим подружкам. Во второй раз магазины были ей не интересны, и Вероника заказала себе экскурсию по Парижу. Эйфелева башня, Нотр-Дам, музей импрессионизма, Гиме, конечно, Лувр, Версаль, Фонтебло… Её всё радовало здесь, в Париже, всё вызывало восхищение и восторг… Гранд – Опера, Комеди Франсез… Она, набродившись за день, еле притягивала ноги в отель. Особенно поразил Веронику Версаль с его дворцом и парками.

– Боже мой! – восхищалась она. – Серёжа, ты только представь! Здесь ходил сам Людовик XIV!

– Ничего особенного, – отвечал Сергей, – наш Петербург во много раз красивее Парижа.

– Ты глупый и ничегошеньки не понимаешь, – злилась она.

Сергей редко бывал в Париже, лишь по делам, предпочитая отсиживаться дома. А она, наоборот, она была без ума от Парижа.

Вероника плохо знала французский и общалась в основном жестами, но эти милые французы всегда понимали красивую иностранку и с удовольствием выполняли её желания. Иностранные языки Веронике вообще плохо давались, и она, поняв, что ей никогда не стать переводчицей, пошла в медицинский.

Современный Париж не пленял её так, как пленял старый город. Вот и сегодня Веронике хотелось побыть одной и побродить по городу.

– Что ты сегодня будешь делать? – спросил Максим.

– Как обычно, пройдусь по Парижу, – ответила она, – попью кофе.

Она всегда пила кофе в одном и том же кафе. Кофе здесь был изумительный, ароматный, настоящий. Вероника любила посидеть в этом открытом кафе, откуда были видны башни Собора Парижской Богоматери.

– И охота тебе торчать в душном городе, – проворчал Максим, – лучше бы поехали к морю.

– Ещё успеем, – Вероника отошла от окна и направилась в ванную.

Максим, заместитель Сергея, и не только по работе, но и в постели его жены, был на десять лет моложе её. Вероника и раньше не отличалась порядочностью по отношению к мужу, а с годами её страсть к мужчинам только усилилась, она знала, что это своего рода болезнь. И виноват был в этом Сергей, её муж. Нет, конечно же, она любила Сергея по-прежнему, но тот был вечно занят или делал вид, что занят. К тому же ей так хотелось доказать и ему, и самой себе, что она может быть красива, любима и желанна. Казалось, в последнее время Сергей и вовсе перестал замечать её, ему гораздо интересней было с сыном.

Она безумно ревновала своего мужа. Она даже наняла частного детектива, чтобы тот проследил за ним, но когда же поняла, что у Сергея никого нет, обиделась. Да, она могла простить ему измену с женщиной, но то, что он просто игнорировал её, она простить не могла и завела себе любовника… в отместку.

Максим давно присматривался к Веронике. Ему нравилась эта женщина, как он считал, настоящая стерва. Его не тянуло к женщинам, которые из белья готовы были выпрыгнуть, лишь бы только угодить ему, наоборот, его привлекали женщины, подобные Веронике, которых нужно было покорять и приручать, как норовистых лошадей. К тому же Вероника была женой его босса – это как раз придавало ещё больше пикантности их отношениям. Он специально искал подходящий предлог, чтобы сблизиться с ней. Но ему не удавалось.

– Ты ещё не оседлал свою кобылку? – шутили друзья.

– Нет, пока нет, но у меня всё впереди, – отвечал он им, – думаю, что эта тёлка скоро попадется на крючок.

И тут как-то само собой получилось, что друзья предложили ему пари: если он к исходу месяца не станет любовником Вероники, то проиграет очень большую сумму денег. А Максим в то время был обычным клерком в банке Сергея, но с огромными честолюбивыми запросами.