Свет светит

– Демократия в действии, – сделал вслух умозаключение Алексей.

Автомобиль тем временем поравнялся с группой таких детей-монахов, которые всей группой, смеясь и постоянно активно разговаривая между собой, шли в том же направлении, что и двигался автомобиль.

Алексей вспомнил о переводчике, прикреплённом у него за ухом.

– Я хочу пообщаться с ними, – вдруг сказал Алексей. – Можно?

Хартане, ничего не сказав, остановила машину. Алексей вышел из машины и быстрыми шагами догнал группу детей-монахов.

При его приближении дети быстро замолчали.

– Здравствуйте. Вы идёте домой? Не подскажете, где находится ближайшая гостиница? – Алексей говорил шёпотом, а переводчик громко издавал мяукающие звуки.

Дети настороженно смотрели на Алексея и ничего не говорили.

– Вы живёте в монастыре? Вы там учитесь в школе? – продолжал сыпать вопросами Алексей.

Дети молчали и медленно отходили назад.

– Подскажите мне дорогу. Я заблудился. Где здесь находится гостиница? – Алексей сделал последнюю попытку завязать разговор.

– Гостиница находится там. Вам надо пройти прямо пятьсот метров и потом повернуть направо, – сказал самый высокий мальчик и показал рукой туда, где находится гостиница.

После этого все дети повернулись и быстро в молчании пошли своим прежним путём.

Алексей постоял с минуту на месте и потом вернулся в машину.

– Вроде бы я всё делал так, как советуют психологи. А результат не совсем тот, на который я рассчитывал, – разочарованно голосом протянул он.

– Послушай психологов и сделай наоборот. Тогда добьёшься нужного результата, – весело, даже немного смеясь, произнесла Хартане.

Они поехали дальше. Хартане вела машину как будто по навигатору, в котором конечной точкой поездки был Нгуен.

Смотря по сторонам на встречающихся мимо людей, Алексей сделал новый вывод

– Да, люди здесь отличаются по внешнему виду от жителей Ханоя. Во Вьетнаме у девушек щёки впалые, а у девушек Лаоса щёки более пухлые.

– Какие же тебе больше нравятся? – с улыбкой поинтересовалась Хартане.

– Мне нравятся разные, – дипломатично ответил Алексей.

Улыбка на секунду исчезла с лица Хартане, но потом моментально появилась снова, и Хартане с пониманием слегка кивнула головой.

В городе виднелось много ярко раскрашенных одноэтажных домов разного размера с крышей в виде пирамиды с приподнятыми по четырём углам краями. Около этих домов стояли так же ярко раскрашенные большие статуи драконов и мужчин со страшными лицами, но привлекательно выглядящие из-за своего кукольного вида. Везде были издалека заметны довольно многочисленные большие фигуры Будды в разных позах.

– Здесь много красивых пагод. Но почти все они построены не более ста лет назад, – проговорила Хартане, заметив интерес Алексея.

– Вот и цель нашего пути, – сказала Хартане и остановила автомобиль около вытянутого ничем не примечательного двухэтажного здания на окраине города.

Они вышли из машины. Хартане позвонила в дверь. Дверь открылась, и оттуда появился мужчина средних лет в брюках и рубашке одинакового светло-серого цвета. Он вопросительно посмотрел на гостей.

– Здравствуйте. Мы хотим увидеть Нгуена. Нам нужно поговорить с ним, – с помощью автоматического переводчика Хартане объяснила цель их приезда.

– Здесь нет такого человека, – кратко сказал мужчина в дверях, давая понять, что на этом разговор завершён.

Хартане понимающе кивнула, потом достала небольшую тёмную металлическую пластинку размером со смартфон и толщиной с картонный лист, провела пальцем по ней и что-то нажала.

– Мы хотим поговорить с Нгуеном, – ласково повторила Хартане.

– Он находится в шестнадцатой комнате, – сказал мужчина и отступил в сторону, при этом у него было лицо чрезвычайно удивлённого человека, который никак не ожидал от себя того, что он сейчас сделал.

Алексей, понимавший через прикреплённый за ухом автоматический переводчик все слова местного жителя, с большим любопытством наблюдал за этой сценой.

– Что ты сделала? Почему он сначала не хотел с нами разговаривать, а потом пустил нас вовнутрь? – спросил он, когда они были уже внутри здания.

– Ты наверняка слышал о «сыворотке правды», которая является раствором алколоида скополамин. При его введении люди говорят только правду, даже если им хочется соврать, а потом забывают о произошедшем. Но тот же эффект на мозг можно получить и с помощью определённого импульса излучения, – ответила Хартане таким обычным тоном, как будто она говорила о необходимости мытья рук перед едой.

Тем временем они уже стояли перед дверью под номером шестнадцать. Хартане постучала. Дверь отворилась. Алексей увидел в проёме двери вьетнамца средних лет и понял, что это тот самый Нгуен, которого они искали.

Лицо Нгуена, вначале серьёзное и даже несколько строгое, при взгляде на Хартане сразу же расплылось в улыбке.

– Хартане! Здравствуй! Я не ожидал тебя здесь увидеть, – заговорил вьетнамец на вполне понятном русском языке.

Таким образом необходимость пользоваться помощью автоматического переводчика отпала, что очень обрадовало Алексея, так как хотя переводчик позволял общаться на любом языке, но слышать русский язык напрямую от собеседника было намного приятнее.

– Здравствуйте, Нгуен! Это наш друг Алексей, – Хартане повернула голову к Алексею.

– Здравствуйте, – сказал Алексей, с интересом разглядывая Нгуена.

– Очень приятно. Заходите, пожалуйста, – пригласил их Нгуен.

Алексей и Хартане вошли в комнату. Помещение было небольшое и скромно обставленное, чем-то напоминающее комнату студенческого общежития, но в отличие от комнаты общежития Нгуен здесь жил один.

– Как вы доехали сюда? Устали? Хотите чаю? – спрашивал Нгуен.

– Чаю, спасибо. На автомобиле доктора. Мы были перед этим у вас дома и говорили с Тоаном. Это он сказал нам, что вы сейчас работаете здесь, – рассказала Хартане.

– Да, вот работаю сейчас здесь. Разминируем территорию джунглей.

– Тем способом, которым научились у доктора? – спросила Хартане.

– Да, с помощью того, чему я научился у Дмитрия Викторовича. Спасибо ему. Он является моим учителем. Я всегда с благодарностью вспоминаю его. Передай ему ещё раз мою благодарность, – с чувством сказал Нгуен.

– А какому способу вы научились у Дмитрия Викторовича? – не выдержал Алексей.

– Способу эффективного и безопасного разминирования, – ответил Нгуен, взглянул на Алексея и улыбнулся.

– Нгуен, вы сейчас очень заняты здесь? В гости к Дмитрию Викторовичу на четыре дня не хотите съездить? – сказала Хартане и внимательно посмотрела на Нгуена.

Нгуен, до этого ходивший по комнате, сел и посмотрел на Хартане.

– Я очень хочу ещё раз побывать у Дмитрия Викторовича. Но я не могу оставить свою работу здесь ни на один день. Это секретная работа, и мой отсутствие сразу же вызовет серьёзные осложнения между странами. Ведь кроме меня… здесь… никто не владеет этой методикой, и всё остановится, – произнёс Нгуен извиняющимся тоном.

Минуты две прошли в молчании. Все трое пили чай, никто не произнёс ни одного слова.

– А можно посмотреть на джунгли вблизи? – попросил Алексей.

– Да, конечно. Пойдёмте прогуляемся, – поддержал Нгуен Алексея.

Они втроём вышли из комнаты. Выходя из здания, Нгуен сказал несколько слов удивлённому охраннику, с которым Хартане и Алексей уже раньше имели дело.

– Это мои друзья. Мы погуляем немного. Сопровождение не нужно, – услышал Алексей слова, произнесённые автоматическим переводчиком.

Они все сели в автомобиль: Хартане на место водителя, Нгуен рядом с ней, Алексей сзади. Нгуен указывал путь. Через полчаса они оказались среди деревьев. Хартане остановила машину. Все вышли из автомобиля и пошли вдоль тропинки.

Представление Алексея о джунглях несколько отличалось от увиденной им сейчас картины. Не было сплошной стены зарослей. Деревья находились на расстоянии друг от друга, между ними и вокруг них можно было пройти. Но сами деревья были удивительными: они как бы стояли на нескольких ногах, которые на расстоянии трёх-пяти метров от земли соединялись в единый толстый ствол, причём эти одеревенелые корни нередко у земли находились на большом расстоянии друг от друга. В некоторых местах стояли полуразрушенные старые каменные постройки в один-два этажа, полностью оплетённые этими корнями деревьев, так что ствол высокого и широкого дерева начинался над крышей данного здания – было такое впечатление, что удав поймал жертву.

Алексею стало немного жутко – он представил себе, что если он вдруг здесь на минуту присядет и заснёт, то проснётся уже пойманный и весь связанный этими корнями деревьев. Алексей осмотрелся вокруг – нет, никто не заметил мгновений его робости. Хартане и Нгуен шли в десяти метрах сзади и о чём-то тихо переговаривались.

– Здесь мин сейчас нет? – спросил Алексей.

– Нет, здесь работы были закончены ещё два месяца назад, – отозвался Нгуен.

Было светло, но по времени наступил уже вечер.

– Через двадцать минут здесь будет совсем темно. Надо возвращаться. Ночью находиться здесь опасно – проговорил Нгуен.

– Здесь могут ограбить? – удивлённо спросил Алексей.

– Нет. Здесь ночью люди не ходят, и грабителей нет. Ночью здесь могут напасть животные. Это же джунгли, – пояснил Нгуен.

Алексей посмотрел по сторонам. Никаких животных не было видно. Странно было представить себе, что в скором времени на тебя здесь нападут хищники.

Однако Алексей ничего не сказал, и они направились обратно к автомобилю.

В течение времени обратного пути, действительно, очень быстро стало совершенно темно. Они приехали в тому зданию, где проживал Нгуен, без света фар. Хартане уверенно вела машину в полной темноте. Алексей сделал вывод, что она едет по навигатору. Но почему она не боялась врезаться в какой-нибудь другой автомобиль на дороге или задавить какого-нибудь пешехода? Вероятно, она надеялась на отсутствие машин и людей на этой дороге в ночное время, а может быть, пользовалась ультразвуковой локацией. Во всяком случае, добрались они благополучно.

Когда они вышли из автомобиля, Нгуен спросил:

– Вы на ночь останетесь здесь?

– Да. Мы уедем завтра утром, – ответила Хартане, как будто это было вполне обычно.

На входе в здание из дверей появился уже новый охранник в той же форме одежды.

Нгуен сказал ему, кивнув в сторону Алексея и Хартане, что эти двое молодых людей останутся здесь на ночь. Охранник сделал недовольное выражение лица и попросил Алексея предъявить документы. Хартане подошла к охраннику поближе, достала из кармана прежнюю пластину размером со смартфон и толщиной с картонный лист, провела пальцем по её поверхности и направила на охранника.

– Наши документы у начальства, – сказала Хартане.

В глазах охранника появилось выражение страха. Он ничего не сказал и посторонился.

Все трое зашли в здание. Нгуен подошел к двери комнаты, которая была расположена в конце коридора, недалеко от его комнаты.

– Вот здесь можно переночевать. Время ужина прошло. Но я дам рис быстрого приготовления. Хотите? – сказал он.

– Спасибо, – сразу же ответил Алексей.

После ужина, состоявшего из порции риса, которую надо было запаривать в кипятке, и чая из пакетика, Хартане задумалась на несколько секунд.

– Надо позвонить Дмитрию Викторовичу, – сказала она.

Хартане развернула плёночный компьютер, произвела движения пальцем по его поверхности и села на стул в углу комнаты. Через небольшой промежуток времени в центре комнаты появилось голографическое изображение Дмитрия Викторовича, сидевшего за письменным столом в кабинете, в котором Алексей раньше никогда не был. Илте рядом не было.

– Здравствуй, Хартане. А… вот и Алексей. Как путешествие? – поприветствовал и поинтересовался Дмитрий Викторович.

Алексей при появлении изображения Дмитрия Викторовича сразу же встал рядом с Хартане, чтобы иметь возможность участвовать в беседе.

– Здравствуйте. Путешествие очень интересное. Здесь, конечно, не так всё устроено, как в Европе, но зато много удивительных и необычных вещей. Мне нравится, – быстро отозвался Алексей.

– Это хорошо, что ты получаешь удовольствие от того, что ты видишь. Мир многообразен и, в том числе этим, хорош, – удовлетворённо сказал Дмитрий Викторович.

– Мы сейчас в Лаосе. Нгуен здесь работает. Он не может приехать погостить, – вступила в разговор Хартане, делая едва заметное ударение на последнем слове.

После этого Хартане быстро, но в то же время не упустив ни одной подробности, рассказала о том, что было на протяжении всего заканчивающегося дня. Дмитрий Викторович внимательно выслушал её, не перебивая.

– Что нам делать завтра? Возвратиться или навестить Ниру? – спросила в конце своей речи Хартане.

– Я не знаю, кто такая Ниру, но я бы хотел ещё попутешествовать, – вставил свой голос Алексей.

– Я тоже думаю, что нельзя не навестить Ниру, – с улыбкой сказал Дмитрий Викторович. – Мы должны навестить всех друзей, которых мы надеялись увидеть.

– Хорошо, доктор. Тогда завтра в любом случае я ещё раз свяжусь с вами, – сказала Хартане.

Изображение Дмитрия Викторовича исчезло.

– Кто такая Ниру? – спросил Алексей.

– Наша подруга. Она живёт в Индии, – коротко ответила Хартане.

– Отлично. Завтра посмотрим Индию и подругу, – сделал заключение Алексей.

Глава 14

Прошло четыре дня, как Пётр Павлович отвёз Алексея к этому странному доктору. Алексей звонил каждый вечер и говорил, что у него всё хорошо. Но одно дело – слова, а другое дело – действительное положение вещей. Пётр Павлович отлично понимал эту разницу на примере своего бизнеса. В любом случае, не видеть сына четыре дня и не знать, что в действительности происходит, как идёт лечение, успешно или нет, можно ли вообще было довериться этому доктору на Крайнем Севере – это было тяжёлое испытание для нервной системы Петра Павловича.

Пётр Павлович вышел из дома. Погода была пасмурная, на небе местами висели тёмные тучи, чередовавшиеся с участками светло-синего цвета. Водитель Дима уже ждал его в автомобиле. Пётр Павлович сел в машину на своё место, когда он пользовался услугами водителя, на заднее сиденье справа.

– В контору, – коротко сказал он.

Не говоря ни слова, Дима поехал к указанной цели. Взглянув на хозяина, он понял, что тот сегодня не в духе.

Пётр Павлович, насупившись, сидел и все двадцать минут поездки смотрел в окно машины.

Когда они приехали к офису компании, Пётр Павлович, посидев две минуты в салоне в задумчивости, как бы нехотя вышел из автомобиля.

– Будь здесь, – отдал он очередной приказ водителю и вошёл в здание.

Войдя в свой кабинет, он сел в своё кресло и вызвал секретаршу.

– Встреча подтверждена? – спросил Пётр Павлович.

– Да, партнеры должны приехать к двум часам, – ответила секретарша.

– Сразу же сообщишь мне, – распорядился Пётр Павлович.

Секретарша вышла.

Пётр Павлович занялся чтением документов. Однако смысл прочитанного с трудом воспринимался им. Ещё труднее было вносить какие-то поправки в эти документы. Мысли всё время уходили в ту сторону, в которую они не должны были сейчас уходить. Тем не менее Пётр Павлович заметил, что его партнёры в результате завысили цену продажи на сорок процентов. Это его даже немного позабавило не несколько секунд. Неужели они могли надеяться, что он это пропустит? Либо глупцы, либо подлецы. Вероятно, первое.

В дверь постучали. Вошла секретарша.

– Партнёры приехали, – сообщила она.

– Пусть войдут. И пригласи нашего юриста, – отдал приказание Пётр Павлович.

После рукопожатий вошедшие два человека с дежурными улыбками на лицах сели за стол переговоров. Практически сразу после этого в кабинете появился юрист компании.

– Итак, вы прочитали подготовленный нами проект договора? – спросил один из пришедших на чистом русском языке, хотя некоторое сходство с манекенами выдавало в них иностранцев.

– Да, прочитал. Он вполне приемлемый. Но вот конечная цена в нём указана ошибочно, – спокойно сказал Пётр Павлович.

– Как ошибочно? Нет-нет, всё точно. Мы всё просчитывали, – встревожился собеседник.

– Я тоже всё пересчитал. Конечная цена продажи завышена на сорок процентов, – Пётр Павлович знал, что он прав, и поэтому нисколько не волновался.

Не столько ему не хотелось переплачивать (разумеется, переплачивать он бы не стал), сколько ему не хотелось дать хотя бы кому-нибудь какую-либо надежду на то, что его, Петра Павловича, можно надуть. Нет, такого он никому не позволит.

– Но мы не можем снизить цену. Мы бы хотели пойти вам навстречу. Но тогда мы окажемся в убытке, – ласково сказал второй из пришедших.

– Нет, тогда каждый окажется при своей законной прибыли. А в предложенном вами варианте вы хотите получить то, что вам не принадлежит, – Пётр Павлович не собирался отступать ни на шаг.

– Если мы не подпишем данный договор, то вам придётся платить нам неустойку. Наше время дорого стоит. Давайте не будем терять время и подпишем предложенный нами договор – партнёры начинали нервничать.

– Дорого стоит время у гостиничных проституток. А у честных людей время бесценно. Поэтому я уверен, что наше время не имеет цены, – объяснил Пётр Павлович.

– Нет, это не так. Никаких предварительных договорённостей подписано не было. Поэтому стороны совершенно свободны в своих решениях. Ни о какой неустойке даже речи быть не может, – к обсуждению подключился юрист компании Петра Павловича.

Пришедшие партнёры начали пыхтеть. Они были очень взволнованы. Надежда на получение барыша даром таяла буквально на глазах. Возможность хапнуть большой кусок с помощью небольшого мошенничества ускользала из их рук.

– В свободном мире так не принято. Так дела не делаются. В России царит произвол, а не принципы свободного бизнеса. Тень Гулага ещё не исчезла и владеет всеми здесь. Никто в свободном мире не будет иметь с вами дела, – партнёры были крайне раздражены.

– В каком свободном мире? У вас в Америке, что ли? – Пётр Павлович был откровенно удивлён. – Сейчас в России на сто тысяч населения приходится четыреста семьдесят пять заключённых. А в Америке сейчас на сто тысяч населения приходится от шестисот одного заключённого в Техасе до восьмисот девяноста трёх заключённых в Луизиане. В американских тюрьмах содержится двадцать пять процентов всех заключенных планеты, в то время как на территории США проживает всего лишь пять процентов от мирового населения. А истории вы вообще не знаете. В «страшном» советском Гулаге максимальное количество заключённых составляло один миллион семьсот тысяч (с учётом военнопленных фашистских солдат и нацистских помощников). А в «свободных» США сейчас численность заключённых превышает два миллиона двести тысяч человек.

Партнеры сопели носами, но ничего не говорили.

– Вот предложенный вами проект договора с внесёнными мной поправками, – Пётр Павлович протянул партнёрам бумаги и заключил, – или мы этот договор сейчас подписываем, или наше знакомство перейдёт из настоящего в прошлое.

Партнеры покрутили протянутые им Петром Павловичем бумаги в руках, потом углубились в их чтение, затем пошептались друг с другом и с недовольным видом поставили свои подписи. После этого на их лицах снова появилась механическая улыбка, и они ушли.

Пётр Павлович опять остался в кабинете один. Во время переговоров он отвлёкся от своих прежних мыслей. Но теперь беспокойство перед будущим и тревога за сына с новой силой овладели им.

Пётр Павлович вызвал секретаршу.

– На сегодня больше ничего срочного нет?

– Нет, ничего срочного. Пара приглашений на презентации и всё, – ответила секретарша.

– Тогда я уехал, – сказал Пётр Павлович.

Он вышел из здания. Водитель Дима ждал его перед входом.

– Домой? – спросил водитель.

– Нет… Дима, давай, не спеша, покатаемся по центру, – сказал Пётр Павлович, усевшись в машине.

Дима завёл автомобиль и медленно поехал по улицам центра Москвы.

На улицах было многолюдно, все куда-то спешили. Для Петра Павловича в данный момент было удивительно, что у каждого из нескольких миллионов людей были свои планы, которые они торопились выполнить, и всё это происходило на территории, не превышающей тридцати километров в радиусе от места нахождения Петра Павловича. «Чудаки, – подумал Пётр Павлович, – сегодня вы строите планы, а завтра вас уже и на свете может не быть. Вы даже предусмотреть и тем более предотвратить этого не в состоянии. Но при этом пытаетесь изобразить из себя понимающих жизнь экспертов». Пётр Павлович почувствовал раздражение.

– Поехали в «Девятое небо», – проговорил Пётр Павлович.

Дима, не сказав ни слова, изменил маршрут и направил автомобиль к указанной цели. Он прекрасно знал, что ресторан «Девятое небо» был одним из любимых мест Петра Павловича, в которое тот направлялся, чтобы отвлечься и подумать о жизни.

Поднявшись на скоростном лифте до заданного уровня, Пётр Павлович занял столик в Бриллиантовом зале. Меню там было таким же, как и в Золотом и Серебряном залах, но отделка помещения была наиболее шикарной. К Петру Павловичу подошёл официант, напоминавший только что сошедшего с конвейера робота – настолько чистым и точным он был, и принял заказ.

В ожидании выполнения заказа Пётр Павлович с хмурым видом уставился в окно ресторана, за которым было видно обширную часть Москвы. Он взял вилку со стола и крутил её в руках. Усердно занимаясь этой деятельностью, Пётр Павлович не заметил, как у его столика оказался какой-то человек, пожилого вида, вполне прилично одетый, но казавшийся немного выпившим, хотя запаха спирта от него не ощущалось.

– Грустите? – запросто спросил человек, как будто он был давно знаком с Пётром Павловичем.

Пётр Павлович перестал крутить вилку и вопросительно посмотрел на незнакомца.

– Можно присесть здесь на минуту? – спросил человек, указывая на стул, стоявший с противоположной стороны столика.

– Сядьте, – после короткой паузы ответил Пётр Павлович. – Вы что-то хотели?

– Да нет, я так просто. Вижу, что вы сидите в одиночестве. Я вот тоже здесь один. Слова сказать некому. Вот и думаю о разном, – объяснил человек своё поведение.

– И о чём же вы думаете? – не удержался от вопроса Пётр Павлович.

– О будущем. О том, какая жизнь будет через много лет. О канате над пропастью.

– О каком канате? – не поняв, решил уточнить Пётр Павлович.

– Ну, о канате над пропастью. Или о мосте над бездной. Это уж кто как называет. О том пути, который надо пройти человеческой цивилизации, чтобы не свалиться в пропасть, чтобы люди не стали ни животными, ни роботами.

– Судя по всему, станут, – мрачно заметил Пётр Павлович.

– Почему вы так думаете? – с удивлением поинтересовался собеседник.

– Да вы посмотрите на сегодняшнюю мелочь. Что хорошего вы видите в них? – сказал Пётр Павлович с раздражением, но одновременно как бы приглашая человека возразить себе.

– Это зависит от родителей. Ребенок это чистая страница с прилагающимся набором красок. У каждого ребенка этот набор красок разный. Задача родителей – нарисовать, используя данный Богом этому ребенку набор красок, на этом чистом листе достойную картину. А иначе другие люди могут нарисовать что-нибудь уродливое в душе вашего ребенка. Но рисуя, будьте осторожны, чтобы своим чрезмерным и глупым усердием самим не нарисовать что-нибудь безобразное. Достойную картину в душе вашего ребенка надо рисовать очень аккуратно и нежно. Тогда и будущее будет прекрасным.

В это время официант принёс Петру Павловичу его заказ.

– Чьё будущее? – не обращая внимания на тарелки, поставленные официантом перед ним, спросил Пётр Павлович.

– Ваше. И всей цивилизации, – запросто ответил человек. – Извините, что занял ваше время. Мне было очень приятно поговорить с вами. Всего хорошего.

С этими словами странный человек поднялся и ушёл.

Пётр Павлович ещё десять минут сидел в раздумье, прежде чем приступил к пище.

Через час с небольшим Пётр Павлович вышел из ресторана, спустился на лифте и сел в свой автомобиль. Несколько минут он сидел, не проронив ни слова. Прекрасно зная характер своего хозяина, водитель Дима тоже не пытался заговорить.

– Ну, ладно… Едем сегодня домой, – наконец произнёс Пётр Павлович.

Радостно вздохнув, Дима начал движение и направил автомобиль к дому Петра Павловича.

Пётр Павлович тоже чувствовал себя более спокойным, как чувствует себя человек, который принял решение и которого больше не мучат сомнения. Но о своих решениях он никогда никому не говорил до их осуществления.

Глава 15

Рано утром, когда все ещё спали, Хартане слегка потрясла Алексея за плечо.

– Нам пора. Прощаться с хозяевами не будем, – проинформировала Хартане Алексея.

Алексей с закрытыми глазами промычал что-то похожее на «угу» и глубоко вздохнул. Потом он немного пошевелил пальцами одной руки, затем согнул и разогнул пальцы другой руки, и только после этого приоткрыл один глаз. Через секунду его взгляд стал осмысленным, и он вскочил на ноги. Быстро собравшись, Алексей застал Хартане в коридоре, полностью готовую для продолжения их путешествия.