По ту сторону листа

Тома такое признание не сильно развеселило. Мысли о том, что тот парень может объявиться в любой момент и порушить все его мечты и планы не покидали его.

– Ты так решила отомстить ему? В том плане, что сразу же пошла со мной на свидание, с первым встречным, как говорится. И чего мне ждать дальше? Того, что этот парень появится в любой момент, найдет нужное оправдание и ты пойдешь к нему? А мне скажешь: “Ой, извини, все, что произошло, было ошибкой”. Так? – недовольно говорил Том.

– Вот поэтому я и не хотела тебе ничего говорить, ты вон какой ревнивый, – успокаивала Тома Дженни.

– Ревнивый? Пф, у меня даже слов, если честно, нет, – продолжал возмущаться Том.

– Ты такой забавный, когда злишься, не замечал? Послушай, какое бы оправдание он не нашел, мне все равно. Я пошла с тобой на свидание не ради мести, а просто потому, что…Я не знаю, что-то внутри подсказало мне, что я должна так сделать, я не знаю, как это объяснить, – сказала Дженни. – Мне было хорошо с тобой, не надо все рушить своей ревностью, пожалуйста.

– Буду надеяться, что ты говоришь искренне, не хочу, чтобы потом ты разбила мне сердце опять, – сказал Том.

– Опять? Ну-ка поподробнее с этого места.

Том явно не хотел говорить этого, эта фраза будто вылетела случайно.

– Эм, понимаешь. Еще со школы я испытываю к тебе очень теплые чувства и тогда ты разбивала мне сердце своим поведением в том плане, что всегда игнорировала меня, – смущался Том.

– Ты особо и не “подкатывал”, – возразила Дженни.

– Теперь-то ты знаешь – почему. Я же был очень стеснительный. Я боялся даже заговорить с тобой, – сказал Том.

– Был? Ты думаешь, ты сильно изменился? – смеялась Дженни. – Я всегда замечала, что ты был не такой, как все, всегда такой скрытный, всег-

да так смотрел на меня. Стоило мне заметить, как ты смотришь на меня, так ты сразу пугался.

– Знаешь, какой момент больше всего меня убивал? – спросил Том, игриво посмотрев на Дженни.

– Я догадываюсь, наверное, когда я начала встречаться с Джоном? –

сказала Дженни.

– Да, именно тогда, – сказал Том. – Куда мне было до него, накачанный футболист, всегда ходил как напыщенный индюк.

– Я даже не знаю, почему начала тогда с ним встречаться, – пожимала плечами Дженни.

– Помню, когда увидел вас в первый раз, когда вы стояли, болтали около школы, а потом он тебя поцеловал. Я как раз тогда выходил и увидел всю эту картину, я стоял и пялился на вас минуты две. Потом он оглянулся на меня и так злобно сказал:” Че уставился, придурок?”. Я даже не знал, что ответить, во мне словно все перевернулось тогда, я еле сдержал свои эмоции. Помню, тогда пришел домой и лежал на кровати все выходные, просто смотря в потолок. Мое сердце было разбито в клочья, мне звонил Майк, а я даже трубку не брал. Я лежал и лежал, мечтая о том, как бы мне было хорошо с тобой. Что бы я сделал, чтобы сделать тебя счастливой и знаешь, в конце выходного мне стало лучше. Но когда я вернулся в школу и опять увидел вас вместе, я опять был уничтожен, – рассказывал Том, заново переживая все те эмоции.

– Я даже подумать не могла, что все было настолько плохо, извини, если бы я знала… – прошептала Дженни.

– Тебе не за что извиняться, я сам виноват, я ничего не предпринял тогда. Хотя и шансы мои были не особо велики. Именно ты сделала меня таким, какой я есть, – сказал Том.

– И каким я тебя сделала? – спросила Дженни.

– Ты сделала меня писателем. Тем, кто видит насквозь этот мир. Именно тогда я увлекся литературой, начал читать огромное количество книг. Моим любимым занятием стали вечерние прогулки. Я прогуливался по вечернему Нью-Йорку около 3 – 4 часов, пока не становилось совсем темно. И навстречу мне шли толпы людей со своими мыслями, со своими проблемами. Я стал слишком требовательным к этому миру, к людям. Я видел человеческие недостатки и понимал неспособность это изменить, это убивало меня. Одна картина навсегда изменила меня. Я, как обычно, прогуливался и увидел компанию молодых ребят, которые стояли и издевательски высмеивали свою знакомую за ее внешний вид. Они смеялись над тем, что она была некрасивой по их канонам. Забавно, что разумная раса людей на самом деле не такая уж и разумная. Мы готовы растерзать человека за каждый его промах, за любую мелочь, – сказал Том.

– Стыдно признаваться, но мы с подругами тоже частенько высмеивали Карли Джонсон. У нее были огромные очки и ужасные скобки. Парни постоянно выбивали у нее книги из рук, выкидывали ее вещи, клеили ей на спину всякие бумажки, – смущаясь, вспоминала Дженни. Ей было стыдно и жалко Карли, только сейчас, – Какой же сукой я была! – восклицала Дженни.

– Вы были глупы, многие и сейчас такие. Не бывает красивых или некрасивых людей, каждый человек красив по-своему. В каждом есть какая– то изюминка. Каждый из нас красив для кого-то, ведь у каждого из нас разные вкусы, предпочтения. Вся эта несправедливость и сделала меня таким. Злым, и ненавидящим весь мир, эгоцентричным засранцем, – сказал Том.

– Хах, ну, ну, – тихонько просмеялась Дженни.

– Что смешного? – переспросил Том.

– Ты пытаешься казаться таким, но ты не такой. Ты совершенно другой человек, вся твоя ненависть к этому миру всего лишь защитный механизм. Ты, как ежик, который сворачивается клубком, и укалывает всех, кто задевает его. Обиженный на весь мир Томми, – смеялась Дженни.

– Земля без демонов, как рай без ангелов. К сожалению, это жестокая правда, которая никогда не изменится, – сказал Том.

– Чья это цитата? – спросила Дженни.

– Моя. Кстати, ты еще дружишь с Кэтти? – спросил Том.

– Кэтти? Да, а что? – переспросила Дженни. – А, кажется, я поняла, к чему ты клонишь, вы же с ней всегда не ладили. Ой, представляю, что с ней будет, когда она узнает про нас, – улыбалась Дженни.

– Я бы на это посмотрел, когда она узнает, она точно не поверит, – сказал Том. – Я так понимаю, с завтраком у меня ничего не выйдет, может, сходим позавтракать в кафе? – спросил Том.

– Я бы могла приготовить нам завтрак, – сказала Дженни.

– Может, все-таки в кафе? – настаивал Том.

– Ты думаешь, я не смогу приготовить нам завтрак? Или думаешь, я не умею готовить? – улыбалась Дженни.

– Нет, нет, просто я обычно завтракаю в кафе, традиция, можно и так сказать. Конечно, иногда я пытаюсь приготовить что-нибудь сам, как сейчас. Но получается немного не так, как я ожидаю, – сказал Том.

– Давай лучше я приготовлю, хоть раз поешь нормальной домашней еды, – сказала Дженни. Тому же было все равно, дома или в кафе, он наслаждался обществом Дженни, и большего ему было не нужно.

– Моим домашним завтраком было что попало. Один раз я завтракал печеньем с вином. Надо сказать, что это не так плохо, как звучит, – смеялся Том. – Это была единственная еда, которая тогда оказалась у меня дома, – сказал Том.

– Со мной ты будешь питаться нормальной пищей, я неплохо готовлю., – сказала Дженни.

Это был один из тех немногих дней, которые Том начинал в трезвом виде. Он провел все утро рядом с Дженни и хотел, чтобы это продолжалось вечно.

– Ладно, Том, мне пора на работу, – сказала Дженни, стоя у входной двери.

– Что? Я думал, ты сегодня не работаешь, – удивленно и немного расстроенно говорил Том.

– К сожалению, работаю. У меня сегодня полно клиентов, не стала тебя расстраивать заранее, – рассмеялась Дженни.

– Тогда увидимся вечером? Я позвоню тебе, – сказал Том.

– А чем ты будешь заниматься весь день? – спросила Дженни.

– Тебе лучше не знать, – Том с неохотой вспомнил, что ему еще нужно закончить книгу Адама, которую он не особо то и начинал.

– Расскажи, мне интересно, как проходит день у писателя, – сказала Дженни.

– Эх…Я буду писать биографию для Адама Хендала, – недовольно сказал Том.

– Адама Хендала? Это же… – удивившись, сказала Дженни. Том прервал ее.

– Умоляю, не говори, что тебе нравится его музыка, – сказала Том.

– Нет, ты что. Его крики на сцене нравятся только подросткам. Просто не думала, что ты работаешь на него. Я думала, тебе не нравятся такие, как он, – сказала Дженни.

– Конечно, не нравятся. Я даже, если честно, сам сейчас не особо понимаю, как Майк уговорил меня на эту работу, – сказал Том, подходя к своей машине. – Может, я подвезу тебя до работы? – спросил Том.

– Нет, не стоит. Тут совсем недалеко, я люблю прогуляться до работы, чтобы полностью проснуться. Мне же целый день слушать старых грымз, которые жалуются на своих мужей. Многие из них почему-то думают, что мне это очень интересно. До вечера, Томми, – сказала Дженни, приобняв Тома, крепко, и в тоже время по-детски поцеловав. Том “растаял”.

– Эм, да, до вечера, – сказал Том, смотря вслед Дженни. Быстро доставая мобильник из кармана, Том включил его, чтобы позвонить Майку.

– Привет, ты занят? – сказал Том.

– Привет, в общем-то, нет. Как я понимаю, вечер прошел неплохо, – радостно говорил Майк.

– С чего ты взял? – спросил Том.

– Ты бы точно не стал звонить мне, если бы все прошло плохо. Ты бы сейчас был у себя дома и беспробудно бухал, – сказала Майк. – Лучше расскажи, что было, – спросил Майк.

– Все прошло отлично. Мы пришли в ресторан, она была в шоке, что я привел ее в такое дорогое место. Сначала я немного замешкался за столом, но потом мы разговорились, и вечер удался, – радостно говорил Том.

– Потрясающе, – восклицал Майк.

– Чего ты удивляешься? Ты думал, что все провалится? – удивленно переспрашивал Том.

– Нет, я больше удивлен, что ты звонишь мне и рассказываешь это. Раньше ты со мной почти ничем не делился, а теперь звонишь, весь такой счастливый, – сказал Майк. – Так что было дальше? На чем вы закончили, – спросил Майк.

– Ну, закончилось все…У нас был секс, – сказал Том.

– А, ну тогда это многое объясняет, ты звонишь похвастаться? – сказал Майк.

– Ну, если только чуть-чуть, – довольно говорил Том.

– Что планируешь делать дальше? Как будешь дальше развивать отношения? И будешь ли? – спрашивал Майк.

– Хотелось бы, конечно, знаешь, все получилось, как-то само собой. Такое странное чувство, она первый человек в мире, которому мне было не страшно открыться. У тебя никогда такого не было? – спросил Том.

– Я женат, как ты думаешь, знакомо мне это чувство или нет? – смеялся Майк. – Когда встречаешь человека, который не убегает от твоих тараканов в голове, то это и есть тот самый человек, та самая вторая половинка. Не упусти ее Том, а то я знаю, что будет, если так произойдет, – сказал Майк.

– И что же? – озадаченно спросил Том.

– Ты опять запрешься у себя дома, и будешь заливать свое горе. Поверь мне, это не самое приятное зрелище. Когда ты уходил в запои, это был сущий ад.

– Теперь я изменился, ради Дженни. Я брошу пить, брошу все свои вредные привычки, – твердо и серьезно говорил Том.

– Большие планы. Не рано их строить? Я ничего не имею против, но ты узнал ее всего-то 2 дня назад. Не стоит ли придержать коней? – сказал Майк.

– Помнишь, когда ты женился, ты сказал мне одну вещь? – спросил Том.

– Что-то не припомню, и что я тебе тогда сказал? – спросил Майк.

– Тогда я спросил тебя, как ты понял, что Люси твой человек. Именно тот человек, с которым ты бы хотел провести всю свою оставшуюся жизнь. Ты сказал мне: “Когда ты встретишь своего человека, ты поймешь это сам, голос внутри тебя скажет это. Никакая логика и наука не может объяснить, что такое любовь, ведь это высшее чувство”. Теперь этот самый внутренний голос заговорил и во мне. И я доверяю ему, – говорил Том.

– И почему вообще, тебя это так беспокоит?

– Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, вот и все. В конце концов, этого заслуживают все. Не хочу, чтобы она разбила тебе сердце. Не знаю, ка кая она сейчас, но в школе она была той еще стервой, – усмехался Майк.

– Насчет стервы не знаю, я запомнил ее в школе самой красивой и солнечной девочкой… – не успел договорить Том, перебитый Майком.

– Зато, помню я, твои розовые очки мешали тебе тогда оценивать обстановку разумно, – сказал Майк.

– Тебе не кажется, что мы поменялись местами? Обычно это я был голосом разума, может, ты и прав и она не вся такая идеальная, которой я себе ее представил. Но я буду больше жалеть, если упущу ее сейчас, чем разочаруюсь потом, – сказал Том.

– Решать тебе, надеюсь, ты не ошибешься, – сказал Майк.

Он не знал, что лучше будет для Тома и счастлив ли он сейчас на самом деле. Мир вокруг нас не меняется, меняется наш взгляд на него. Мы можем видеть лишь серые облака и не надеяться на солнечный день. Том злился не на себя, он злился на мир вокруг себя. Встретив Дженни, он перестал замечать это, для него привычный мир перестал существовать, в его мире были только он и Дженни, а люди стали лишь массовкой. Том перестал думать о своих проблемах, он погрузился в мир мечтаний, в мир, где был хеппи-энд.

Дни шли, и Том наслаждался каждым из них, он хотел продлить каждую секунду наедине с Дженни. Каждое мгновение он хотел превратить в вечность. Жизнь постепенно налаживалась, все превращалось в типичную сказку с красивой принцессой и принцем. На сказку, без намека на злую ведьму с ядовитым яблоком. К сожалению, злой ведьмой в каждой сказке всегда была старуха жизнь с сестричкой судьбой. Забавно, как этот злой дуэт мог испортить существование любого. Давая в руки изобилие, они жадно забирали его обратно, прихватывая лишнего.

Жизнь Тома постепенно налаживалась, и казалось, что хеппи-энд уже не за горами. Ведь в каждой сказке должно быть грустное начало, интересная развязка и счастливый конец, но сказок не бывает.

Прошло несколько месяцев, и этот день был таким же рядовым, как и все другие. Том возвращался домой от привычных для него посиделок с Майком. Том прогулялся до своего дома пешком, встречая на своем пути много вещей, которые не замечал раньше. Он проходил мимо бездомного, которому всегда подкидывал мелочи. Но как выяснилось, не он один. Мимо проходил мужчина средних лет в черном официальном костюме, весь его вид кричал о его важности. Но несмотря на это, он так же, как и Том, подкинул немного мелочи в стакан бродяги. Раньше Том автоматически бросал мелочь в стакан, думая, что это делает только он один, что в других уже не осталось ни капли человечности.

Он видел, как Дженни меняла его. Он перестал быть слепым злюкой, ворчащим на весь мир, ненавидящим весь мир. Раньше Том видел только то, что хотел видеть. Видеть несправедливый и злой мир вокруг себя, видеть бездушных людей, не замечая частичку радуги.

Тома переполняли эмоции, на радостях он вытащил из кармана телефон, чтобы позвонить Дженни и поделиться своими чувствами. Но на глаза Тому попался знакомый бар, в котором раньше он любил провести остаток тяжелого дня. Забыв о своем порыве, Том, закинув телефон обратно в карман, направился в бар. Он хотел в последний раз побывать в этом безрадостном и забытом Богом месте. В последний раз взглянуть в глаза прошлому и начать новую главу своей жизни.

Бар был, как обычно, полупустой, его постоянными посетителями были какой-то бродяга, вечно спящий за столом с бутылкой пива в руке, и молодой парень, который, судя по одежде, был офисным планктоном, без друзей, девушки и личной жизни. Любимое место Тома было прямо перед барной стойкой, Том по привычке занял его, еще раз оглядываясь. Это место всегда вызывало у Тома смешанные чувства. С одной стороны, оно помогало ему забыться, помогало забыть все невзгоды, которые произошли с ним за день. Это место чем-то напоминало исповедальню в католической церкви. Тут тебя всегда выслушают, и никто не осудит. Но это была часть прошлой жизни, жизни, которую Том хотел бы забыть и начать новую жизнь, в которой он был бы другим, счастливым. Часто пытаясь идти правильным путем, мы собираем слишком много кочек и в итоге падаем на землю без сил. Падаем и выбираем другой путь, не столь правильный, но более легкий, чтобы в последний раз ощутить вкус старой жизни.

Незаметно для себя Том вскоре был достаточно пьян. Одна стопка виски за другой и вот ты уже с трудом передвигаешь тело. Голова была словно чугунная и потихоньку укладывалась на барную стойку. Том и сам не особо понимал, как ему удалось так быстро напиться. Он оправдывался, что это был последний раз и завтра будет по-другому. Почти уснувшего Тома привел в чувство телефонный звонок. С трудом достав телефон из кармана, Том ответил.

– Алло… Да, алло? – бормотал пьяный Том.

– Том, это Майк. Слушай, я не знаю, как тебе сказать. Дженни… Она… Ее сбила машина, – тихим и потерянным голосом говорил Майк.

После этих слов Том тут же протрезвел и пытался переосмыслить услышанное. Он не хотел и не верил в то, что услышал. В его голове будто что-то замкнуло и не хотело размыкать. Силы будто покидали его, а в голове бурлили эмоции. Том с трудом стоял на ногах, и было трудно сказать, от алкоголя ли это или от такого удара.

– Где она? – дрожащим голосом сказал Том, с трудом сдерживая эмоции.

– Ее везут в больницу, в…

Том слышал Майка, до сих пор пытался проснуться. Пытался поверить, что это сон. Он не верил, что все это происходит с ним. Что прекрасное будущее обернулось темной бездной. Прослушав адрес, Том бросил трубку и выбежал вон из бара.

Он побежал к своей машине, припаркованной около дома. Квартира Тома была недалеко от бара, но ноги с трудом несли Тома. Алкоголь давал о себе знать, а эмоции били через край, добавляя неуклюжих действий. Подбежав, наконец, к машине, Том, рыская по карманам, искал ключи от машины. Его руки тряслись, а глаза ничего не воспринимали, все это казалось ему очень плохим сном.

Это было тем видом сна, от которого никак не можешь проснуться, сном, в котором нет момента, разбудившего тебя от ужаса. Потому что это все было одним сплошным ужасом.

Спустя две минуты Том, наконец, нашел ключи, дрожащими руками с трудом завел машину и поехал. В глазах все мутнело, и Том почти не видел дороги. Он выпил достаточно для того, чтобы не садиться за руль. Из последних сил и из последних кусочков рассудка Том держался. Именно эти кусочки, пробиваясь через пьяный рассудок Тома, помогали ему держать себя под контролем.

Чувство вины не покидало Тома и добивало его. Ведь он мог все изменить, думал он. Что было бы, если бы вместо бара он позвонил Дженни? Что если он мог все изменить? И всего бы этого не было. Эти мысли подогревали внутренний пожар, вызывая еще более сильную бурю эмоций. Ехать в таком состоянии было почти невозможно, и алкоголь снова дал о себе знать. Не заметив, Том снес мусорный бак, но времени на остановку не было. Вместо этого, Том еще больше поджал газу и несся навстречу своей судьбе.

Он добрался до больницы, но выбирать, где парковаться не было времени, поэтому Том оставил машину в первом же свободном от машин месте. Быстрым шагом он шел к входу, шатаясь во все стороны. Свет фонарей слепил его и без того мутные глаза. Его все больше одолевал страх, дыхание учащалось, а ноги переставали слушаться. Он открыл дверь больницы, яркий свет сильно врезался в глаза, на небольшом диванчике он увидел Майка. Майк сидел неподвижно и широко раскрытыми глазами смотрел вперед. Его галстук был распущен, а сам он выглядел измотанным и обескураженным.

– Где она? Где она, Майк? – кричал Том.

– 

Тебе туда нельзя, она в операционной, – пытался успокоить его Майк. Но Том отчаянно пытался прорваться. – Том! Том! Успокойся черт тебя дери, успокойся! – кричал Майк, крепко схватив Тома.

– Скажи мне, она жива? Она в порядке? Ответь мне Майк, не молчи, ответь мне! – Том был в панике и терял над собой всякий контроль. Он еле держался на ногах, ему хотелось упасть на пол и разрыдаться, он был сломлен и уничтожен. Такие чувства он испытывал не так давно, но сейчас они были еще сильнее, чем раньше.

– Я не знаю. Послушай, тебе нужно успокоиться, присядь, – успокаивал Тома Майк, усаживая его на диван.

– Почему, Майк? Почему она? Как я мог такое допустить? Как я мог такое допустить! – в слезах кричал Том.

– Ты не виноват Том, это не твоя вина. Это… просто судьба, – говорил Майк.

– Заткнись! Не смей говорить о судьбе. Судьбы не существует, человек сам делает свою жизнь. Судьба это просто глупое оправдание, чтобы при неудаче человек мог сказать: ”Ну, судьба у меня такая”. Я не верю в это, слышишь? Не верю! – продолжал кричать Том.

– Ты ничего не смог бы изменить… – тихим голосом говорил Майк.

– Это моя вина, понимаешь? Моя вина. Я… хотел позвонить ей, я стоял там на улице. Хотел позвонить ей, но решил, что в последний раз загляну в этот долбаный бар. Если бы я позвонил ей, может все бы пошло по-другому! Может, я бы предложил ей встретиться пораньше. Предложил бы забрать ее, тогда бы ничего этого не было. Но я не сделал этого, я выбрал этот сраный, убогий бар, – сказал Том.

Он перестал кричать и теперь просто сидел, держась за голову и продолжая винить себя в случившемся.

– Ты бы ничего не изменил. Значит, это должно было случиться. Выбор уже сделан за тебя, за нас всех, нам остается лишь принять его, – успокаивал Майк.

– Нет, нет, нет! Никто не делает выбор за нас! Мы сами творцы своей жизни, я мог изменить все это, но я этого не сделал. Понимаешь? Я не сделал этого.

– Я спрашивал врача и он сказал, что ее состояние тяжелое. Но шанс есть, главное верить.

Том никак не отреагировал на эти слова и продолжал тихо сидеть, обхватив голову руками.

– Том? Что ты хочешь, чтобы я сделал? – сказал Майк.

– Просто оставь меня, – упрекал себя Том.

– Но… – начал говорить Майк.

– Оставь меня! – крикнул Том.

Время летело, а Том продолжал неподвижно наблюдать за часами. Мучительное ожидание раздирало Тома на части, но больше его мучало чувство вины. То, что он уже ничего не мог изменить. Том по нескольку раз прокручивал в своей голове все возможные варианты, которые могли бы случиться, если бы он позвонил. Если бы он был в силах все поменять? Все это было хуже любого ночного кошмара. Плохо, когда ты не можешь поймать удачу за хвост. Но еще хуже поймать ее и не суметь удержать. Майк сидел напротив Тома и просто наблюдал за ним, чтобы тот не наделал глупостей.

В холле больницы стояла гробовая тишина, и она потихоньку успокаивала Тома. Давала ему все большую надежду на хороший исход этой истории. Но неожиданную тишину прервала группа врачей с озабоченным видом бегущих в реанимационную. Увидев это, Том просто окаменело наблюдал за происходящим. Вся эта картина дала повод для плохих мыслей.

С трудом встав с места, Том тихими шагами направился к реанимации. Он не знал, что ждет его по ту сторону двери, хорошие новости или страшный приговор. Подходя все ближе, он отчётливее слышал резкие распоряжения врачей и все больше пугался. Подойдя к двери, Том дрожащими руками приоткрыл ее. В маленький проем он увидел людей, отчаянно суетящихся вокруг Дженни. Словно пчелы они вертелись вокруг и делали все возможное, чтобы спасти ее. Том продолжал наблюдать за всем происходящим, не в силах заставить себя успокоиться. Ужас внутри него был готов в любой момент вылиться наружу. После нескольких секунд Том увидел страшную картину. Картину, которая отпечатается в его сознании навечно. На кардиомониторе была непрерывная зеленая полоса, а продолжительный писк был единственным, что слышал Том.