Морта

Повертев в руках свое приобретение, я понял две вещи: мушкетером мне не быть и для нормального пользования этой штукой нужна рукоятка, если я не хотел ободрать руки до костей. Еще был вопрос с ношением, но тут неожиданно на помощь пришло старое знакомство с родственным металлом, приставшим к моей тушке. Во время физических упражнений я заметил притягивающее влияние своей спинной части к стороне прута с напылением. Осторожно похлопав себя через голову по спине, я почувствовал прилипание этой железки, если она касалась позвоночника. Закинув её за спину наподобие меча, как показывают во всех исторически правдивых фильмах, я отпустил руки. Держится! Не сваливается даже когда я покрутился из стороны в сторону и попрыгал.

Выхватив прут из-за спины, я картинно помахал перед собой, представляя, как разгоняю крысей. Запарившись, встал, опираясь на импровизированный меч, как на трость и задумался о его названии. На радостях я подумал назвать его Эскалибуром, но передумал. Кто знает эту рыцарскую этику – можно ли давать имена таких знаменитостей, которые уже стали более нарицательными, чем собственными? Мне бы что-то попроще, тем более что на меч, железный прут не тянет, даже если серебристый с одной стороны. “А назову ка я тебя Меч!” – не стал долго я ломать голову и закинул его за спину. “Руки свободны, Меч держится, ноги ходят. Чего ждем?” – подбодрил себя и двинулся в обратный путь.

Но, не пройдя и сотни метров, получил сильный удар по спине, как раз поперек моего Меча. Не удержавшись на ногах, лечу носом в землю, а краем уха слышу как кто-то жалуется, что “пробить как следует не удалось, там у него железо”. На самом деле, если бы не Меч, прикрывший мою спину, позвоночник бы такой удар точно не выдержал. “Зашибись гостей здесь встречают, в буквальном смысле. Вот тебе и здрасте и добро пожаловать,” – мелькнула у меня нелепая мысль.

Повернувшись в сторону голоса, замечаю двух недорослей непонятного вида. Небольшого ростика – метр с кепкой, в серых комбинезонах. Ни дать ни взять два подростка. Но причем здесь вытянутые мордочки лиц, ушки торчком и хвосты? Взбунтовавшиеся домашние питомцы против нелепой одёжки, напяленной их хозяевами? Несмотря на такую нелепость, выглядели они достаточно мило. И вот эта милота, издав боевой клич, бросается на меня в атаку. Точнее – бросается один из них, занеся для удара палку чуть ли не с него размером, а второй вкладывает камешек в подобие пращи – явно не пряником меня порадовать хочет.

Отбиваю удар и одновременно изворачиваюсь от прилетевшего подарка. Благо тот, который с палкой, мешает пращнику прицелиться поточнее. Время работает против меня. Медлить нельзя и я решаю завершить всё в один – два удара. Вскакиваю и пользуясь разницей в росте наношу удар сверху наискось, но вполсилы – жалко же.

То, что фехтовальщик из меня никакой, подтвердил еще раз этот шустрый зверёк с палкой. Вместо того, чтобы отражать такой удар, он отскочил под замах и больно ткнул меня своим оружием. Одновременно камнем в лоб я получил от его напарника. Не зря говорят, что лобная кость самое твердое место, но почему мой череп не раскололся – для меня осталось загадкой. Хотя и без этого, последствия были ужасны. В голове бухнул взрыв и из глаз посыпались искры.

Я моментально оказался ослеплен и оглушен. К тому же тычок по ребрам был довольно болезнен. Еще ничего не видя и не слыша, с ревом, как забиваемый мамонт, я применил веерную защиту – начал со всей дури махать прутом во все стороны. Для не ожидавшего такого напора зверька мой Меч казался бивнем озверевшего слона, парировать который он оказался не в силах. Один из махов прута достиг цели, о чем возвестил душераздирающий писк, затихающий где-то вдалеке.

Не теряя инициативы и темпа, я перешел в наступление, тем более, что начало восстанавливаться зрение и проясняться сознание. Моментально отметив отсутствие “палочника”, объектом атаки был выбран второй зверек, рассыпавший от неожиданности камни и не сводящий с меня испуганных глаз. При этом, одной лапкой он машинально шарил по земле, пытаясь отыскать снарядик для своего оружия.

Небольшая дистанция и мой быстрый рывок не оставили ему шансов на сопротивление и, громко пискнув, он попытался кинуться наутек. Опустившись на четыре лапы и задрав хвост, зверек буквально рвал когти, пробуксовывая на месте. Мы сравнялись на один короткий миг, когда моя инерция была еще велика, а зверек не успел набрать скорость из-за слишком мощного старта.

Конечно я не стал объяснять ему при помощи Меча, что кидаться камнями неприлично да и в глаз попасть можно, но оказал посильную помощь, сапогом под мелькнувший хвост, в сокращении процесса набора ускорения. Сильно, зато от души. Зверек укатился кубарем, выкрикивая слова благодарности, перемешанные с пищанием и шипением. Ну, я так подумал, что благодарит, не разобрать было. В ответ, помахав на прощание Мечом, я пожелал ему поскорее провалиться в свою нору и больше не хулиганить.

Кстати о хулиганстве. Меня стали терзать смутные сомнения и пришлось изрядно потоптаться в округе, чтобы проверить свою догадку. Моими находками стали: неработающий хронометр, треснутый тактический шлем и фонарик с севшей батареей. Но самое главное, мне удалось обнаружить подтверждения своим догадкам: грабли со специфичными зубьями и механическое устройство, напоминающее сирену.

Я нисколько не сомневался, что все это и есть источник ночных кошмаров. Непонятен остался только момент с ударом по танку. Но, думается, если хорошенько поискать, то можно найти како-нибудь молот, применявшийся ранее для починки танковых траков, а теперь приспособленный этими ушлыми друзьями для своих корыстных целей.

Потрогав моментально выросшую на лбу шишку, я подумал, что приключений на сегодня хватит и самое лучшее, что я могу сделать – как можно быстрее попасть домой, не нарвавшись на местную агрессивную фауну.

Голова гудела от сотрясения и начинающаяся головная боль была очень некстати. Пока я еще был способен соображать, требовалось проверить последнее отложившееся в памяти явление – светящуюся дугу рядом с последним танком, в котором так удачно удалось отсиживаться всю ночь. Насчет её у меня были определенные мысли, но сейчас я уже и не помнил какие.

На автомате я подошел к отправной точки своего сегодняшнего маршрута и прислонился лбом к прохладной броне. Стало немного полегче и я сообразил, что двигаться надо к небольшим холмикам, которые виднелись недалеко в сторонке. Постояв для верности еще пару минут, с трудом оторвался от приносящего прохладу металла и с умирающим видом поплелся в зафиксированном ранее направлении. То, что ничего похожего на свое видение здесь не оказалось, не случилось для меня сюрпризом.

Стиснув зубы от головной боли, я сделал попытку воспользоваться астральным телом. Последнее, что я еще помнил – это был портальный переход, открывшийся для меня на мгновенье, в который тут же ввалилась моя бренная тушка.

Очнулся я в подземном коридоре, абсолютно здоровым и энергичным. Даже здоровенная шишка на лбу бесследно исчезла. Такие чудеса мне начинали нравиться. Исполненный самых приятных чувств, я огляделся и тут меня ждал еще один сюрприз – в конце коридора виднелась дверь в кабинет Джада.

Письмо

В кабинете с зашторенными окнами царил полумрак, а прохлада, навеянная кондиционером, придавала помещению схожесть со склепом. Искусственный свет выхватывал часть итальянской кожаной мебели, удачно гармонирующей с другими, ей под стать, предметами интерьера.

За большим столом, угадываясь в сумраке, сидел большой человек, грузно восседая в скрывшимся за его фигурой кресле руководителя. Впрочем, абсолютно лысая голова его, сама по себе отсвечивала рассеянным светом, создавая иллюзию ещё одного источника света, подобно небольшой луне местного разлива.

Основной свет падал на кресло напротив, отгороженного массивным столом, как материком, разделяющим два обтекающих его пролива. В нем, выпрямив спину, сидел другой человек, в котором явно угадывался посетитель, хотя бы потому, что, несмотря на костюм и галстук, он не вписывался в дорогую обстановку кабинета.

– Вам не кажется, товарищ Мезенцев, что в рамках нашего заведения начинает твориться какая-то чертовщина? – спокойная речь со стороны человека, прикрытого мраком, несла в себе не сколько вопрос, а скорее некую преамбулу, за которой будет следовать сокрушительное продолжение.

Мезенцев лихорадочно пытался сообразить, с чем связаны эти слова начальства. Кроме последнего инцидента, связанного с исчезновением пациента и прочими неприятностями, которыми он сопровождался, всё было тихо. Правда эти самые «прочие неприятности» стоили всех провалов и происшествий, которые случались на памяти майора.

– То пациенты пропадают, то все разведки империализма избирают наше заведение местом своих внутренних разборок. Кстати, майор, нос не болит, нет?

– Никак нет, товарищи полковник! – излишне бодро ответил Мезенцев, – Не болит.

– Правильно, что не болит. У вас задница должна болеть, товарищ майор. Миндальничаю я тут с вами, а вас драть надо, чтоб службу как положено несли. Пациент сбежал? Сбежал. А что наша доблестная охрана? Да что про них говорить, если шпионы всех мастей стрелку у них под носом забили, а нашему майору госбезопасности нос начистили!

Оправдываться было бесполезно, да и небезопасно. Мезенцев был достаточно опытен, чтобы не подлить масла в огонь праведного начальственного гнева.

– Разрешите вопрос? – он решил перевести разговор в другое русло, зацепившись за слова полковника.

– Знаю, знаю, что ты хочешь спросить, – устало махнул полковник рукой, больше похожей на лапу матёрого медведя, – почему я решил, что пациент сбежал?

Он открыл верхний ящик стола и, вытащив невзрачный лист бумаги, кинул его на стол:

– Полюбуйся, как говорится, пациент скорее жив, чем мёртв.

Листок заскользил, вращаясь, по полированной поверхности и замер у самого края, засверкав под освещением своей матовой белизной.

Мезенцев аккуратно, двумя пальчиками, развернул его к себе, приподняв краешек над столом:

– Письмо? – удивился он, вчитавшись в первые строки.

– Нет, мля, «Война и мир», письмо Онегина Татьяне! Не тупи, майор. Найдено в почтовом отправлении из нашего института. У нас не институт, а какой-то дом свиданий. Одни ходят сюда отношения выяснять, другой – прописался в этих стенах и водит за нос всю службу безопасности.

– Николай Петрович, – взмолился Мезенцев, – предлагаю привлечь к разговору профессора Хапцова. В этой каше без него не разобраться!

– Думаете, это он скрывает нашего подопечного? А что, без мощной внутренней поддержки тут не обошлось. – полковник нажал селектор связи и потребовал сию минуту доставить ему профессора, даже если бы его пришлось выдергивать с горшка.

– Я думаю, что всё произошедшее – звенья одной цепи, – между тем продолжал Мезенцев, – а во главе её Хапцов со своим экспериментом. Помните его странную просьбу?

По странному совпадению, Хапцов в это время как раз направлялся к Николаю Ивановичу. Недавние события его сильно напугали. Он неожиданно понял, что, когда на кону поставлены интересы государственной безопасности, жизнь запросто может стать разменной монетой, а это не вписывалось в концепцию уютных домашних экспериментов его лаборатории. Очевидно игра перешла на новый уровень, и он уже был не в компетенции профессора.

С сотрудником безопасности профессор столкнулся нос к носу, когда уже подходил к приёмной полковника.

– Вас уже ждут, – невозмутимо произнёс сотрудник, посторонившись для прохода не сумевшего скрыть своё удивление профессора. «Похоже всё складывается,» – мелькнула мысль в его голове и, обретя уверенность, Хапцов шагнул за массивную ореховую дверь кабинета начальника безопасности.

– Добрый день, – с порога начал разговор профессор, – я вот по какому вопросу, Николай Иванович…

Профессор запнулся, глядя на удивленные лица начальника безопасности и его заместителя.

– Петрович… – автоматически поправил полковник, не оправившийся от неожиданного появления Хапцова, – Андрей Михайлович, вы что, под дверью поджидали, что ли?

– Прошу прощения, Николай Петрович, – профессор пропустил мимо ушей малозначимую фразу полковника. Чтобы лучше рассмотреть собеседника он подошёл прямо к столу, близоруко щурясь на бьющий в глаза свет. – Так вот, у меня проблемы.

– Ну надо же! – второй раз удивился Николай Петрович, – А вот у товарища Мезенцева проблем нет, просто в нос получил… Но зато от кого!

– А что это? Профессор машинально придвинул к себе лежащую на краю стола бумажку, вчитываясь в её содержимое.

Мезенцев запоздало выдернул её из-под носа Хапцова, как только проследил его направление взгляда.

– Уважаемый Андрей Михайлович, разве вам не говорили, что чужие письма… – полковник прикусил язык, но, как известно, слово – не воробей, если вылетит, то жди прилета и далеко не воробьев.

– Так это же замечательно! Великолепно! Чудесно! – захлебнулся от чувств профессор и торжественно продолжил: Товарищи! Я рад вам сообщить, что первая фаза эксперимента, проводившаяся под мою ответственность, успешно завершена. Подтверждением этого является вот этот самый документ, то есть письмо, если его только пощадит товарищ Мезенцев.

– Так-так, присаживайтесь, Андрей Михайлович, и подробненько вкратце излагайте все известные вам обстоятельства… Товарищ майор, не мните пожалуйста вещдок, а ещё лучше – верните обратно, как я понимаю, он нам еще пригодится.

Поёрзав в кресле, устраиваясь поудобнее, профессор сложил руки на животике и, прикрыв глаза, начал с того момента, когда впервые стало известно о существовании тонкого тела.

– Дела-а-а, – протянул полковник, – что же прикажете с этим делать? Он похлопал по листку бумаги.

– Товарищ полковник, нужно организовать игру, – подал голос Мезенцев.

– Продолжайте, – заинтересовался полковник.

– Уничтожать канал передачи информации нельзя. Если мы будем уничтожать послания, то где гарантия, что они не пойдут мимо нас? Мы будем посредниками при передачи письменной информации, а если надо, сможем правильно её корректировать, исходя из своих соображений.

– Светлая голова у тебя, майор, прыти тебе чуток и вообще цены бы тебе не было. Принимается. Доставку писем организуем через воинскую часть, с которой забрали сержанта. Я подготовлю грифованную сопроводиловку, завтра передашь в фельдегерьскую службу.

– Может спецкурьером? Эти фельдъегеря похоже на собаках почту развозят.

– Есть такие подписи, что они впереди собак побегут её развозить. И собак на себе понесут. Кстати, надо бы как-то родителям объяснить, что сын на сверхсрочную остался. Может медальку какую-нибудь дать… Типа «семьдесят пять лет вооруженных сил…». Есть у нас что-то подобное? «За отвагу на пожаре» может быть?

– Вот подходящая – «За отличие в охране общественного порядка». Нейтральная и ни к чему не обязывает.

– Я думаю не надо ничего давать! – всплеснул руками профессор, – Он же не министр какой, чтобы просто так награды получать, а солдат. Подумают, что хм… Последняя… Посмертная то есть. Тьфу, тьфу, тьфу, – Хапцов постучал по столешнице кулачком.

– Решено! – Подвел черту полковник, – Всем спасибо. Никого не задерживаю.

«Интересно, почему это в письме начальник – жаба?» – задумчиво проговорил полковник, запирая бумагу в сейф.

Склады

– Куда ты опять сумел запропаститься? – Встретил меня Агор. – Тут уже второй раз сделали ставки против твоего возвращения. Ночь на поверхности – один из неплохих вариантов свести счеты с жизнью.

– Агор, делай ставку на мое возвращение и за меня тоже. В два раза больше выигрывать будешь.

– Ха, везучий ты парень. Но поверь, так долго продолжаться не может. Это я тебе из своего опыта говорю. Ладно, показывай, что насобирал.

Я вытряхнул рюкзачок на верстак и Агор быстро рассортировал содержимое. Мелочевка действительно не имела большой ценности, а вот «авторучки» с броневика его заинтересовали.

– Давненько не видел, редкая находка. Это топливные элементы. Мы называем «энергетики». Корпорация забирает такие без разговоров за большие деньги. Ценность их в том, что их использует почти вся известная мне техника. Кстати, а где ты их нашел?

– Да, есть тут оказывается одно местечко… – Вспоминать о ночных страхах было неловко. – А они заряженные то, элементы эти?

– Видишь целые, значит заряженные. Они сгорают подчистую, если использованы, так что тут не ошибешься. Только вот что я скажу. Есть слух о неком кладбище побитой военной техники, танков в основном, в котором пропал уже не один трофейщик. Но кое-кому, конечно повезло, отсюда и слухи. Товаром там разжиться можно, только не суются туда наши ребята. Говорят, что там бродят призраки погибших танкистов. – Агор выжидательно посмотрел на меня.

– А я-то что? Понял тебя, если такое место обнаружу – значит мимо пройду. Мне неприятности ни к чему.

– Ладно, не хочешь – не рассказывай. Что еще нашел?

– Вот еще, – я протянул Агору фонарик с хронометром и спросил с надеждой – может найденные элементы подойдут?

– К чему? – Удивился Агор. – Такого элемента хватит, чтобы фонарик светил, как маленькая звезда, поэтому пользуются гораздо меньшими. Когда снова за стержнями сунешься, поищи поменьше размером.

– Так, а тут у нас что? – Агор заинтересованно вертел в руках хронометр. – Могу тебя обрадовать. Здесь никакие топливные элементы не нужны, потому как сама эта штука элемент еще тот. Бомба это. Вот здесь, – Агор показал на торчащую сбоку шишечку. – Предохранитель. Выдергиваешь и вращением циферблата относительно основания устанавливаешь время срабатывания. Вещь в хозяйстве нужная, но опасная.

– Есть ещё маркированный тяжелый товар, – я скинул ему на карту отметку.

– Плохой район, – оценил Агор. – Понятно, почему тебе какой-никакой товар найти удалось. Слава его дурная, никто туда не суётся. Каким ветром тебя туда занесло?

– Не занесло, а загнали. Еле-еле от патруля улизнул, а потом еще и тварь зубастая привязалась, на крокодила похожая.

– Крокодилов не знаю, не довелось встретить, а это видать рвач тебя выследил. Мутанты они, рвачи эти. Нюх у него хороший, а зрение не очень. Если сам на него не налетишь, то обмануть вполне просто. Кто запах свой нейтрализует, кто наоборот, слишком пахучие вещества использует. Подбери себе какой-нибудь вариант и пользуйся на здоровье.

– Есть еще одна проблема. Когда товар доставать будешь, – я показал отметку «загогулина». – Здесь скрывается автоматическая пушка, под камень замаскированная, а за ней – охраняемый периметр. Путь у меня был мимо неё, Спасло только чудо… Ну и крокодил, то есть рвач ваш, отвлекающей мишенью сработавший.

Агор минуту молчал, что-то размышляя про себя, а потом выдал:

– Вот что, забудь об этом месте и вообще об этом направлении. С моими габаритами там не просочиться. Тыр, например, тоже не пройдет – он в прыжке заметен. Если ты ползаешь, как змея, – тут Агора перекосило – Не приведи случай с ними встретиться. Так вот, если ты умеешь ползать, как змея, то тебе безусловно повезло. Только в том районе делать нечего, ловушек и зверюшек там больше обычного, а место пустынное.

– Но что-то ведь охраняется? Неужели тоже пустое место.

– Если это партизаны, то что ты там найти собираешься? Консервы? Боеприпасы? И то, и другое не котируется. Стоит ли рисковать ни за грош?

– А если не партизаны? – мой простой вопрос поставил я Агора в тупик. – Если охраняют автоматические системы, а внутри никого нет?

– Кто тогда? Третья сила? Нет, не забивай голову ерундой. Я прямо вижу, как один рвач другому патроны передает. Самому то не смешно?

Звучало убедительно, но мыслишка у меня засела.

– Один вопросик… – Решил прояснить для себя кое-какой момент.

– Еще что-то? – Удивился Агор.

– Нет, просто вопрос. Ты не знаешь случайно вот про такие машины… – Я попытался в общих чертах описать найденный вездеход.

По мере моих слов глаза Агора увеличивались в размерах и даже начала отвисать нижняя челюсть. Опасаясь за его зрение, я прервал описание:

– Так что известно то? По глазам вижу, что знаешь.

– Я? Откуда? – глядя на меня честными глазками, принявшими свой обычный размер, выдавил он из себя.

Теперь настала моя очередь вылуплять глазки и терять челюсть. Такого наглого вранья от Агора я не ожидал.

– Так где ты говоришь её нашёл? – мимоходом поинтересовался этот прохвост.

– Разве я сказал, что её нашел? – сделал я удивленное лицо.

– А-а-а, показалось… Но откуда такое описание точ… Красочное? – Чуть не проговорился лгунишка.

Я вздохнул и укоризненно посмотрел на него. Между нами возникало пространство, но своей вины я в этом не чувствовал.

– Приснилось. Так красочно, как на яву.

– Сон значит. Понятно.

Видно, что он надулся на мои слова, но зачем мне играть вслепую? Итак, сплошные недомолвки. А как меня касается – всё вынь и положь на блюдечке с голубой каёмочкой. Не дождетесь.

– Агор, здесь помыться где-нибудь можно? Одёжку бы простирнуть…

– Вода нужна что ли? Дуй в санитарный блок, там разберешься. А простирнуть – это в смысле чистой чтоб была? Не вопрос, там же отдашь на чистку – моментально обработают.

Станция конечная. Переход на другую линию

Мне не давала покоя одна идея, начавшая созревать сразу после разговора с Агором. Помывшись и наскоро перекусив, я извлек свою одежду из бокса чистки и тщательно осмотрел её. Вычищена она была идеально. Как мне объяснили – с использованием нанороботов. Осмотрев, основательно потрусил каждый предмет: «Чтобы вытряхнуть застрявших роботов,» – пояснил я на любопытный взгляд одного из посетителей. С удовольствием надев чистые вещи пошел укладываться на ночлежку. Агор недовольно пыхтел за верстаком, делая вид, что меня не замечает. Пожелав ему хороших снов, что в данном случае прозвучало немного двусмысленно и сам провалился в глубокий сон.

Утро еще только занималось, а я уже в нетерпении готов был выпрыгнуть за ворота. Открыв ящик, куда вчера Агор положил топливные элементы, я взял один в руки, повертел еще раз, рассматривая, и засунул в брючный карман. Карман неприятно оттопырился, а часть стержня вообще не захотела там помещаться, болтаясь на кармане подобно поплавку. Подумав, я извлек его и перепрятал за спину, прижав к спине ремнем.

Выбрался на поверхность и замер, разглядывая открывшийся передо мной утренний пейзаж. Приложив руку козырьком над глазами, пытаюсь смотреть туда, где кромка неба, ломаясь причудливыми линиями, падает на землю, сливаясь с ней в ломанной линии горизонта. Красота то какая!

А дальше – целеустремленный бег, засада, снова бег, но уже более быстрый и хаотичный по направлениям. Вот теперь я и сижу в бункере, жду у моря погоды. Всё, приехал на конечную станцию. Дальше пути нет.

Всё, закончились воспоминания. Открываю глаза, как по команде. Что это было? Целый отрезок жизни прошел перед глазами, будто всё случилось вчера. Ну какой тут отдых? Бегал и переживал вместе со своими видениями прошлого. Зато теперь чувствую себя полностью разбитым. Как такое может быть? Не знаю. Сейчас главная проблема не в этом. Главная проблема нарезает круги вокруг бункера, сторожа выход и ожидая взять меня измором. Хотя… А сколько я просидел в воспоминаниях? Может и произошло уже то самое чудо, которое я здесь выжидал. Вместе с надеждой во мне пробуждается жажда деятельности, я вскакиваю полный решимости что-то предпринять.

Бегу к выходу и высовываюсь из бункера, к счастью в последнюю минуту вспоминая про осторожность. Тут же получаю «выстрел в голову» – один из цилиндров срывается с места и атакует меня прямо в лоб. Попал бы точно, если бы я не сумел вовремя спрятать голову. Излишне резко отпрянув, не удержался на ногах и больно плюхаюсь на землю. Похоже замуровали меня здесь, демоны. Но что же так больно! Потерев спину, натыкаюсь рукой на предмет, засунутый сзади за пояс. Ну-ка, что это такое? Оторопело рассматриваю топливный элемент, каким-то чудом удержавшийся при мне во время всех акробатических трюках. Так вот что мне всё спину натирало! К чему он теперь мне? С досады чуть не выбросил его в амбразуру, но вовремя удержался. Меня посетила одна интересная мысль, которая требовала экспериментального подтверждения. Опустившись на четвереньки, обшариваю в потемках пол в поисках подходящего предмета. К сожалению, абсолютная чистота. Убираются тут, что ли?

Вот ведь незадача, ничего подходящего. Стоп! А это что такое? Как же я забыл про флягу! Допив оставшуюся воду, с сожалением провел рукой по её гладкой поверхности. Пусть послужит последний раз.

Подкравшись к выходу, считаю до десяти и выскакиваю наружу. Тройка ос, прервав спокойный полет, тут же устремляется в атаку.

– Вам подарок! – успеваю выкрикнуть я и с силой бросить им навстречу пустую флягу. Реакция последовала незамедлительная. Одна оса приняла удар на себя, а две други вильнули в стороны и через мгновенье снова кинулись на меня. Только меня уже на том месте и след простыл.