Слово из трех букв

– Кто?

– Ребята ждут. Серега собирает Общий Круг. Нужны все, ты тоже.

– Так я еще маленькая. Какой от меня толк?

– Такой же, как и от нас. Так что без тебя никак. Пошли, нечего заставлять всех ждать.

Они встали, и Кнопочка поплелась за Катькой. Вместе с ними пошел и весь кошачий прайд. Дойдя до пересечения с магистральным переходом, они свернули налево и пошли по нему. В момент поворота стали видны шевроны на левом рукаве комбинезона: зрителю улыбался веселый, никогда неунывающий Олимпийский Мишка.

– Погоди, Маша, так ты решила, что ребята будут из вашей секты?

– Никита Сергеевич! Какая секта? Что вы тут выдумываете? – возмутилась я.

– Все вас так называют. У вас ведь особый образ жизни.

– Во-первых, мы не секта, а сообщество. Во-вторых, у нас правильный образ жизни. Особый – это у алкашей и наркоманов. Вот у них секта настоящая. Что у нас необычного? То, что мы не губим свое здоровье отравой? То, что мы учимся любить свою семью, Бога и Родину? В чем извращение? Что мы ценим любовь, дружбу и взаимовыручку? В том, что мы уважаем труд, знания и талант? Что ненормального в нас? Вы ведь работаете с нами и должны многое про нас знать! Если вы все это осуждаете, тогда да! Тогда мы ненормальные! Но есть одна проблема: для нас ненормальными являются те, кто поступает наоборот.

– Маша! Не нужно так бурно реагировать, – вмешалась Татьяна Сергеевна. – Никита Сергеевич хорошего о вас мнения, он мне про это не раз говорил. Просто в обществе сложилось о вас неверное представление.

Этим она только добавила масла в огонь. Упоминание про общество меня завело еще больше:

– Какое общество? Не то ли, которое только жрет и льет помои на несогласных с ним? Которое ничего, кроме убожества, родить не может. К бесу их! Мне их мнение не интересно. А вот ваше мнение очень интересно! Скажите, пожалуйста: наши пацаны грабят старушек на улице? А может, они обижают слабых? А может, наши девчонки передком торгуют? Или москвичи жалуются на наше свинство? Вы давайте, излагайте, может, я чего не знаю? Уж если замахнулись, то бейте! Все выкладывайте!

Насилу меня тогда остановили. Зря я, конечно, сорвалась и наорала. И ведь знаю, что криком их не проймешь. Ладно, с кем не бывает. Успокоившись, я попросила прощения за свой срыв и начала объяснять спокойным тоном, почему я решила показать зрителю, что дети все как один прошли через мироновское движение:

– Сейчас мы живем в спокойное время. Оно было настолько длительным, что мы стали забывать о многих вещах. Мы уповаем на прогресс, считая, что он решит все стоящие перед нами проблемы. А это неправильно. Мы ведь что показываем в фильме? То, что будущее безоблачным не будет. Каждый шаг вперед будет нам дорого стоить. Нас ждет очень трудная жизнь. За свое счастье придется бороться. В борьбе этой будут не только победы. Горечь поражений и неудач мы тоже испытаем. Мы еще будем хоронить погибших друзей и оплакивать родных. И получается, что будущее – это не для всех. А как попасть туда? Способ один: создай себя сам. И начни с малого. Мы ведь не просто так занимаемся спортом. Мы готовим себя к испытаниям. Как наши далекие предки. Они ведь, прежде чем попасть на поля сражений, подготовили себя во всех отношениях. Чтобы стать победителем при Рымнике, нужно было сперва прошагать по раскисшей земле восемьдесят верст. Чтобы лезть на стены крепостей, нужно было уметь бегом взбираться по длинной лестнице. А кто мог одолеть склоны Альп? Прежде чем покорять Сибирь и Туркестан, нужно было научиться терпеть стужу и зной. Чтобы жить в осаде, нужно было иметь терпение и привычку к умеренности. Да много чего… Предки это умели. Мы хотим тоже уметь. Мы в любую погоду бежим на длинные дистанции. Мы сходу преодолеваем разные препятствия. Мы приобретаем силу и ловкость, занимаясь борьбой и танцами. И это не все. Добиваясь своего, мы вынуждены проявлять характер. Вы ведь, Никита Сергеевич, не испытывали трудностей, отбирая среди нас тех кандидатов, в ком чувствовалась незаурядная воля. А привычка к дисциплине и самостоятельности? А инициативность? Думаете, что для зрителя это секрет? Отнюдь! Даже в дурных слухах мы не представлены слабаками. Так станет ли кто удивляться, что такие дети оказались способными на многое?

Вроде бы убедила. А дальше была съемка сцены проведения Общего Круга. Ничего особенного выдумывать не потребовалось. Порядок проведения Круга у нас давно был устоявшимся, равно как и манера поведения. Детям предстояло решить, что им делать дальше.

Вначале сын покойного ныне капитана «Астры» Сергей, которому по сценарию должно исполниться уже семнадцать лет (на деле четырнадцать, но искусство гримеров помогло в нужной степени «состарить» парня), доложил Кругу о фактическом положении дел:

– Система искусственного интеллекта станции на время рейса выполняла роль дублирующей системы управления кораблем. Возможность мониторить ситуацию не только внутри станции, но и на том, что осталось от корабля, у нее есть.

– А что у нас осталось от корабля? – синхронно поинтересовались Нинка и Райка Бугорские, четырнадцатилетние сестры-близняшки.

– Все, кроме «головы». Двигатели на месте и в исправном состоянии. Две трети маневровых движков – аналогично. Энергосиловое хозяйство и фабрика синтеза антивещества – на месте. Грузовой отсек… Ну это мы и сами видим. Отсутствуют только отсек управления и жилой отсек. Стоп! Да чего я перечисляю? Сейчас нам Афина всю ситуацию на экран выведет.

– Почему Афина? – сразу задал вопрос Петька Исаев.

– Балда! – Максим Салаватов, самый пронырливый из мальчишек, умевший проникать куда угодно и неоднократно пойманный взрослыми в запретных местах, знал про «Астру» больше всех из присутствующих. – Станционный искусственный интеллект создан был для ученых. Вот потому и Афина.

– И что, эта ученая дура сладит с кораблем?

– Балдой был, балдой и остался! Это дублирующая система. Для тех, кто прогуливал уроки, поясняю: Афина – помощница капитана корабля. Вторая, конечно, но помощница!

– Хватит спорить! Давай о деле, что там у тебя дальше, Серега? – не дала разгореться ругани Миля Шниперсон.

А на деле произошло вот что: корабль вместе с оставшимися в нем обитателями сейчас летел непонятно куда. Афина, во всяком случае, не имела возможности определить ни текущих координат, ни направления полета, ни скорости. Но она имела свою собственную систему ориентации в пространстве. Стандартные навигационные расчеты для нее проблемой не являлись. Периферийные системы наблюдения, разведки и связи на станции имелись и были в исправном состоянии. Проблема только в том, что станция была заперта в транспортном отсеке, а значит, окружающего мира Афина просто не видела. Рекомендация самой Афины была простой: осуществить вывод станции в открытое пространство. Именно это она и озвучила своим неповторимым голосом.

Да, голос у Афины получился своеобразный. Почти нечеловеческий. Нахалков, придававший таким вещам большое значение, изначально считал, что звук должен подчеркивать разницу между живыми людьми и искусственными творениями. С самого начала он настоял на том, чтобы Афина говорила с легким акцентом. Причем акцент этот не должен вызывать неприятия у русского человека и быть смешным. В итоге мы решили, что лучшим образом подойдет прибалтийский, или, как тут говорили, чухонский акцент. В нем как раз есть сочетание показной чуждости, бесстрастности и шарма. Долго искали исполнительницу на роль Афины. Чухонок в столице империи хватало. И даже тех, кто так и не научился говорить по-русски чисто и без акцента. Проблема была в другом: Афине в сценарии отводилась заметная роль. Причем сугубо положительная.

– Зритель должен любить эту машину и воспринимать ее как почти живое существо. Тут мало только голоса. Нужно и облик ее показать. В виде голограммы, конечно. А это еще требования к внешности и поведению. Как раз тот случай, когда постоянная сдержанность в поступках, словах и эмоциях не мешает проявлять обаяние.

Найти такую девушку оказалось нелегко, но мы справились. Работавшая манекенщицей Ирма Калныньш к нашему предложению сменить место работы отнеслась положительно:

– Если не будет неприятных для меня обязанностей, я не стану отказываться от более высокого жалования. А если работа будет постоянной, то не стану спрашивать, насколько она трудная.

– А какие обязанности для вас неприятные? – не выдержала и съязвила я. – Неужели мытье полов?

– Если девушке больше нечем заработать на жизнь, то мытьем полов она себе на жизнь заработает всегда. Не вижу в этом ничего позорного. Цивилизованный человек не побоится своими руками навести чистоту и порядок.

Срезала так срезала! Ну разве можно не восхищаться философом в юбке? А как она это сказала! Да она своим спокойным тоном и невозмутимым видом сказала больше, чем произнес ее язык!

– Никита Сергеевич, надо брать! Такую, как есть. Пока другие не оценили и не увели.

С этим Нахалков был согласен и не спорил.

– А что? Внешность приятная, поведение достойное и без всякого притворства. Явно не дура. Значит, берем, пока другие не налетели! Ну а если в голове какие тараканы завелись, так неужели не выведем?

Позже выяснилось, что и с тараканами у Ирмы все в порядке. Она их просто не заводила. Зато медведь в ее сердце поселился. Какой такой медведь? Да Гаврила наш, которого Виталиком кличут! Кум и секретарь Бонифации. На него Ирма нешуточно запала и не стала этого скрывать. Виталик, в общем-то, был не против. А раз так, то все у них сладилось. И, кстати, насчет мытья полов она не шутила. Порядок в Виталькиной холостяцкой берлоге она навела идеальный. А вот вкусно готовить ее пришлось учить. Чтобы Гаврилу нашего ненароком не потерять…

А съемки эпизода с Общим Кругом продолжались. Парни и девчонки изображали то, что давно стало частью их жизни, а для зрителя было непривычной экзотикой. Правда, показывали мы не все. То, что помимо Общего Круга, мог быть еще и Мужской Круг, деликатно опустили. Почему? Да потому, что в жизни никакого Девичьего Круга не получилось, хотя мы и пытались. Просто женщина по природе своей чужда демократии. Слишком она для нее сурова. Собери нас вместе, и ничего толкового мы не решим. Все выльется в склоки и интриги. Зато совместно с мужиками мы можем решать общие дела. Потому, что есть кому дурной рот заткнуть. Видимо, это потому, что по натуре своей мы существа семейные. Чем бы мы ни занимались, но вершиной нашей карьеры будет положение хозяйки. А хозяйка чужой власти у себя на кухне терпеть не станет. Но демонстрировать в фильме мнимое неравноправие я не стала. Итак, Афина посоветовала вывести станцию в открытый космос – тогда она определится с координатами.

– И что это меняет? – сразу задал вопрос Максим Салаватов. – Сидеть и ждать помощи мы и так можем.

– Выйдя в пространство, мы сможем послать сигнал своим. Чтобы на помощь пришли. – Сестра Сереги и Василисы, внесшая это предложение, слегка подумала и добавила: – Лет через семь самое большее, а скорее, даже значительно раньше мы ее получим.

– Вообще-то раньше, – поправил ее Сергей. – Не забывайте, что «Астра-2» уже в пути. Нужно только сигнал подать, что мы терпим бедствие и что в системе Нроксимы они нарвутся на врагов.

– А сами чем займемся – будем сидеть и ждать помощи? И это все?

– Заняться, Макс, у нас есть чем. Раз уж придется здесь торчать, то будем учиться и попытаемся вести исследования.

– И найдем приключений на свою задницу, – вставила свои пять копеек одна из близняшек. – Вы забыли о врагах? Они ведь наверняка будут шнырять туда-сюда. Увидят работающую станцию, и кому тогда твоя наука нужна? Лучше уж не трогать ее. Раз им не интересен разрушенный корабль, то мы можем и дальше тут сидеть.

– А что высидим? Как нас найдет «Астра-2»? И это еще вопрос: не окажутся ли они в той же самой беде.

А там и другие корабли вместе с ними. Так и будем жить до самой смерти. Земля будет без толку посылать корабли, а когда от все пропадут, вообще перестанет их строить. И кому, кроме врага, тут польза?

Мнете Петьки Исаева все сопли разумным. Действительно, поступать следует с наибольшей пользой. Правда, есть большая вероятность того, что сигнал засекут враги и явятся по их души. Но, хорошенько подумав, решили этим пренебречь. Будет это или не будет, никто знать не может. Да если и явятся! Что с того? Если зря времени не тратить, то угостить их наверняка будет чем. Ну а если погибать… Хреново, конечно, но ведь с пользой погибнуть! Спасая своих от вражеской засады! Именно к такому решению и склонились все. Кроме Кнопочки.

– Ребята, я маленькая еще и ничего в этих делах не понимаю… В общем, тетка эта нам ведь сказала, что кораблик может летать. Он только дорогу сам найти не может. А тетка Афина может. Может, присобачим станцию к кораблику и полетим сами?

– Кнопка! Ты гений!

Если основная часть диалогов и готовилась заранее, то учить их наизусть Нахал ков не требовал. Близко к тексту и своими словами. Главное, смысл не менять. Именно так и появилась у нас Тетка Афина. Василиса, когда вносила требуемое сценарием предложение, просто по-своему сымпровизировала. А оно взяло и легло всем на язык самым естественным образом. Дальше систему искусственного интеллекта только так и именовали: Тетка, Тетушка, Тетя Афина. То, что это пошло в фильм, было половиной беды. Войдя в раж, парни с девками стали так называть в разговорах и саму Ирму. Причем не только в кадре, но и в обыденной жизни. Ирма, поначалу не блиставшая эрудицией, обижалась и поправляла их, говоря, что она тетя Ирма, а не какая-то там Афина. Но прозвище это настолько к ней прилипло, что ее стали называть так и взрослые. В конце концов, после того, как Гаврила объяснил ей, кто такая Афина, Ирма перестала обижаться и смирилась со своим псевдонимом.

Дальше нам пришлось решить еще одну проблему: каким образом будет организована жизнь и работа несовершеннолетнего экипажа. Вообще-то такой опыт у нас имелся. Если мы затевали какое-то общее дело, то собирали Круг и на нем назначали ответственного командира. Дальше действовал принцип: «Умный кто-то один». Указания выборного командира выполнялись в обязательном порядке. Как только задуманное выполнено, так и приходил конец его власти. Возникала другая задача – Круг снова назначал того, кого считал самым подходящим. Иногда время от времени похожие задачи возникали вновь. В этом случае никто Круга не собирал. Зачем? Все и так прекрасно помнили, кто в каком деле дока. Подходящий человек просто начинал распоряжаться. Но это были простые случаи, и всегда находился знающий человек. На корабле же все обстояло иначе. Школьная программа была полностью пройдена только сыном капитана, а остальные даже неполного среднего не получили. Кнопка, которой на момент начала экспедиции исполнилось всего три года, только готовилась приступать к освоению программы первого класса. Хотя дети есть дети, и любопытные пацаны проникали в рабочие отсеки. Что-то увидели и поняли сами, что-то слышали от родителей, но этого было совсем мало. И что тут делать?

– Ребята! – начал Сергей. – Кнопка наша хорошее дело говорит, но, чтобы его исполнить, нужны головы и руки. Толком мы не знаем ничего нужного, а делать самим у нас сейчас не выйдет. Значит, нужно учиться.

– Это нам понятно и без тебя. Вопрос только, кто и как нас научит? – заметил Пашка Белов.

– Твои предложения?

– Пока никаких.

– Кто еще?

– Давай я. – Серегина сестра Катька обычно редко вносила какие-либо предложения, но зато всегда по делу. – Излагай!

– Значит, так, ребята, знатоков и умельцев среди нас нет. Значит, нет разницы, кто чем займется. Но веемы знаем, чем занимался каждый из наших родителей. Поэтому, чтобы не спорить, пусть каждый унаследует должность одного из своих родителей. Взрослых было двадцать четыре человека, нас двадцать пять. Василису исключаем. Она маленькая, и ее никуда не приставишь. Пусть кошками занимается и уроки учит.

– А почему меня не берете? – возмутилась Кнопка. – Я, между прочим, много чего умею!

– Что именно, мелочь ты наша?

– А еду готовить? А стирать? А одежду чинить? Полы мыть… Вы, что ли, этим заниматься будете? Я, между прочим, и на камбузе, и в прачечной всей техникой умею пользоваться. И роботам-уборщикам тоже могу нужную программу задать…

– Кнопка, остынь! – приказал ее брат. – В том, что ты с этим справишься, никто не сомневается. Возражения у кого есть? Нет? Тогда приступай к делу!

Мысль Катьки о том, что каждый просто заменяет отца или мать, возражений не вызвала. Поэтому Сергей был признан капитаном. Получив власть из рук Круга, он первым делом составил судовую роль и дал каждому месяц на изучение с помощью Тети Афины закрепленного за ним хозяйства.

– Через месяц проверка знания теории. Принимать зачет будет Тетушка. Кроме того, назначенные в инженерную группу вместе со мной и с помощью Тети должны разобраться подробно с выводом станции из отсека и способом ее стыковки с кораблем. У меня все. Разрешаю разойтись и приступить к своим обязанностям.

Ставить такие сцены в принципе было несложно. Гораздо большую сложность представляла съемка работы в открытом космосе. У Нахалкова с этим были проблемы. Прежде всего с показом подробностей этой работы. Можно было, конечно, гнать отсебятину и оправдывать отсутствие реализма полученным когда-то гуманитарным образованием. Но нас такое не устраивало. Мы старались пользоваться услугами многочисленных консультантов и отказываться от этого не собирались. У нас сложился свой стиль работы. Вместо устных и письменных рекомендаций, консультанты, как правило, создавали эскизный проект, который и брался за основу. На первых порах привлеченные люди работали на общественных началах, просто потому, что им это было очень интересно. Но когда в нашем кошельке появились народные деньги, мы стали честно оплачивать их труд. Стоил их труд немало, но и прибыль мы в итоге получили бешеную. Теперь все изменилось. Привлечь к работе консультанта с инженерным дипломом стало непросто. Сами инженеры вкуса к такой работе не потеряли и с удовольствием согласились бы и дальше сотрудничать с киностудией. И дело не в деньгах. Наши «игры» принесли серьезные результаты и послужили для некоторых своеобразным трамплином. Часть их разработок вдруг оказалась востребованной в реальной жизни. Соответственно, возросла ценность этих ранее непримечательных людей. Сперва нас ограбил Ледовый флот, который на законном основании забрал всех, кто в погонах, и посулил карьеру и всяческую поддержку тем, кто погон не носил. Затем вдруг проснулся Государственный комитет информации и печати. А это уже вотчина великой княгини Ксении Александровны. Им срочно потребовались наши аниматоры и художники. И тоже за вкусные коврижки. Киностудия Нахалкова, которая разогналась и уверенно шла к тому, чтобы стать кинофабрикой, вдруг начала испытывать проблему с кадрами.

Первым тревогу забил Нахалков. Впрочем, как забил? Осознав, что все его наполеоновские планы могут потерпеть фиаско, он по старой богемной привычке впал в отчаяние. А впав в отчаяние, просто напился как свинья. Но этого ему было мало. Он еще чудить начал в пьяном виде. Пришлось вносить крупный залог, чтобы полиция его выпустила на свободу. Оставлять это дело просто так я не собиралась. Дай только слабину, и мы потеряем этого человека навсегда. Первое, что я сделала, – вызвала его к себе на «ковер». И что? Эта скотина не только проигнорировала вызов, но и сообщила мне, куда я могу идти. Опять ужрался! Ну ничего, голубчик, сейчас ты поймешь, что безнаказанно хамить мне не выйдет. А для начала ты узнаешь, чем пахнут носки хозяина! В ход пошла тяжелая артиллерия в виде Виталика. Чем хорош наш Гаврила, так это исполнительностью. Как он там вразумлял Никиту Сергеевича, я не смотрела, но в кабинет ко мне режиссер явился тихий и слегка скособоченный. Вот тут и начался между нами конструктивный разговор.

Глава 5

На Севере

«Вот ведь дура! Размечталась! Карету мне отдельную подадут. Ага, разогнались принцы и принцессы! А самой сообразить тяжело, что ты в их глазах вовсе не Золушка?»

Эти мысли мелькали в голове, когда мой самолет пошел на посадку. Впервые в жизни я летела спецрейсом на одном из правительственных самолетов. В отличие от авиалайнеров, задействованных на коммерческих авиалиниях, этот был украшен не красно-бело-голубым триколором, а бело-черно-золотым имперским. Вот и все отличие. Ну, еще стюардессы носили форму, принятую в морской авиации. А так, обычный пассажирский самолет, похожий на привычный мне Ил-18. И пассажиров в нем хватало. Причем мы в своих выходных костюмах выглядели на их фоне достаточно нелепо. Позже мне объяснили, что закрепленные за великим князем Кириллом Кирилловичем два самолета из правительственного авиаотряда никогда не использовались владыкой Заполярья в качестве личного транспорта. Чтобы они попусту не простаивали, их использовали для перевозки на север и обратно нужных Ледовому флоту людей.

Пассажирский салон самолета был заполнен почти полностью. Присмотревшись, я поняла, что попала в среду, привычную еще с советских времен. Вместе со мной в Рогачево летел в командировку рабочий люд. И если сопровождавшая меня в поездке Марго даже не скрывала своего недовольства, то я, наоборот, чувствовала себя в своей тарелке. Как только самолет взлетел и набрал высоту, из ручной клади достали канистры с коньяком или спиртом, стаканы и немудрящую закусь. Люди привычным для них способом коротали время в пути. Что интересно, стюардесс это ничуть не волновало.

Всех этих людей, как и нас, ждала Новая Земля. Скажите, какого черта я туда потащилась? Меня туда отправила Якупова, когда я попыталась с ее помощью прекратить грабеж нашей студии.

– Честно говоря, Мария Ивановна, я не в силах отменить распоряжения, отданные их высочествами. Я могу только сообщить им о вашей проблеме.

Спустя два дня Валентина позвонила мне и сообщила, что доложила мою просьбу по связи, ибо ее высочество в столице отсутствует и вернется не скоро. Но если мне нужно решить свой вопрос в срочном порядке, то придется лететь на Новую Землю. Их высочества будут не против обсудить со мной мои нужды при личной встрече.

Пришлось соглашаться. Кроме того, я оговорила, что в поездке меня будет сопровождать секретарь. Я это сделала не только для того, чтобы придать себе больше солидности. Была у меня и другая нужда. Послушница Марго, возмечтавшая о должности главы приората, энергично взялась за доверенное ей дело. Когда она говорила про то, что ей это дело по плечу, то ничуть не лукавила. Обладая хорошей памятью на людей, она мгновенно вспомнила, что среди ее случайных хахалей был и тот, кто пытался работать над обучающими программами. Повторно охмурить этого недотепу для Марго труда не составило. Как я говорила, она комплексами не страдала. В результате девушка мне предоставила не только бизнес-план, но и готовую компьютерную игру, играя в которую, пользователь последовательно выполнял школьные лабораторные работы по химии. Когда я решила попробовать «поиграть» в эту игру, то настолько увлеклась ею, что с трудом заставила себя заняться чем-то иным.

– Марго! Чем сейчас занят этот твой друг?

– Ищет смысл жизни.

– То есть?

– Сидит дома на шее у родителей и считает себя несчастнейшим из людей. Учебу бросил, потому что считает, что все это бесполезно. Увлечения тоже забросил, потому что это никому не нужно. И работать не хочет, так как никому его работа пользы не принесет…

– Чего ему не хватает в жизни? И чем его можно вернуть к жизни?

– Я его уже почти вернула. Ненадолго. Вы, Мария Ивановна, наверное, поняли, каким образом. Вот только ему это нужно на постоянной основе, а мне нет.

– Понятно… Он у тебя с горя не повесится?

– Этот эгоист? Да ни в жизни! Он только будет скулить: «Бедный я бедный, несчастный я несчастный, никому я ненужный! Пора искать новую пристань!»

– Именно так и говорит?

– Когда наркотой закинется.

Я тогда призадумалась крепко. Знаю я таких никем не оцененных гениев. Способности у них действительно бывают неплохие. Даже очень неплохие. И идеи у них рождаются порой отличные. Вот только не борцы они. Совсем не борцы. Чуть трудность – скис. Вторая трудность – истерика. Третья трудность – запой. А дальше ими начинают брезговать окружающие. Хотя, если судить здраво, причина такой нестойкости в том, что не попалась ему вовремя подходящая женщина. Такая, которая и быт ему наладит, перед которой можно поплакаться наедине, которая и мамка, и нянька, и в постельке подруга, а заодно и ходатай по его делам. А где такую найти?