Пробуждение. Роман-мозаика

– Смелая гипотеза! Кстати, если некто решил бомбардировать Землю метеоритами, зачем ему предупреждать об этом?

– Ну, например, чтобы усилить ваше влияние на земные правительства? – вполне серьезно выдвинул гипотезу генерал.

– Вы предполагаете, что я инопланетянка? – неожиданно для себя испугалась Дана.

– Не исключаю.

– Но меня же родила мама… Можете провести анализ ДНК и всего генома…

– Это идея. Непременно надо будет провести.

– А вам не кажется, что сейчас надо сосредоточиться на спасении людей? – спросила Дана.

– Каждому своё, – ответил генерал. – Спасатели будут спасать, я разгадывать загадки.

– Вы уверены, что они вам по зубам? – хмыкнула она.

– Служба, – исчерпывающе объяснил генерал.

– Бог вам в помощь, – еще раз пожала плечами Дана.

– Его помощи не хватит, ваша необходима, – испытующе посмотрел он на нее.

– Да с удовольствием! – весело улыбнулась Дана. – Я думаю, сработаемся.

В этот момент у нее зазвонил телефон.

– Здравствуйте, товарищ генерал! – откликнулась Дана в трубку. – Что-то случилось?

– Мы просим вас присутствовать в штабе в качестве консультанта, как в прошлый раз, – сказал министр МЧС.

– Я в универе, в кабинете ректора. Если меня отпустят, сейчас спущусь на крыльцо, – она отключилась и вопросительно посмотрела на серьезных дядей, объяснив: – МЧС призывает.

– Не смею задерживать, – кивнул генерал ФСБ. – Надеюсь, что еще встретимся.

Дана поспешно вышла из кабинета.

– М-да, пассионарная личность, – признал ректор.

– Более чем, – кивнул генерал. – И принимает это как само собой разумеющееся. Что и настораживает. Комплексов не имеют безумцы и мессии.

В ситуационном центре МЧС царила напряженная деловая обстановка. Не сразу удалось сосредоточиться после перелета, но Дана сидела в кресле и старалась. Она впитывала информацию. Несколько панелей экрана отслеживали движение болида в разных участках спектра, один – в оптическом, но видно было плохо. На других панелях отображался процесс эвакуации. Вот один за другим отходят с вокзала поезда с беженцами. Вот солдаты и милиция выпроваживают упирающихся горожан из квартир и транспортируют на вокзал. Вот аварийные бригады отключают энергообъекты. Эвакуируются банки, предприятия. А Дана чувствовала страх, отчаяние, растерянность, защитное неверие в надвигающуюся беду. Время для спасения на исходе. Это Дана сразу поняла, нарастающее ощущение небесного тела усиливало ее чувствительность. В первый раз, на крыше, это было подобно озарению: нечто громадное летит к земле, прогноз траектории и острое ощущение опасности… Теперь же ей казалось, что она может сообщить даже минералогический состав метеороида. «Обыкновенный хондрит», скажут позже минерологи. Она контролировала сразу два полюса: движущийся небесный и паникующий земной. Два вектора, направленных друг к другу, несмотря на то, что физически земной полюс всеми силами старался удалиться от небесного. Но они уже слились в единую информационно-эмоциональную систему. И чем больше люди стремились прочь телесно, тем глубже увязали духовно. Дана это ощущала одновременно извне и изнутри системы. Ну, что… что… что она могла сделать?! И тут поняла, что эвакуирующийся народ вдруг дружно устремился к пунктам и средствам эвакуации, не отвлекаясь больше ни на что. Автомобили были заполнены и изнутри сверх допустимого, и снаружи – кто-то залезал в багажник на крыше, кто-то в кузовной багажник. Автомобили натужно ревели, но везли народ подальше от беды. Если поначалу поезда уходили полузаполненные, то теперь пускали людей и на крыши вагонов, и цепляли добавочные товарные вагоны. Самолеты только не позволяли перегружать выше допустимого предела. И, слава разуму командования, погрузились в свои автомобили и военные: армия, МЧС, МВД. Город на глазах пустел.

– Чудеса! – прохрипел рядом генерал МЧС. – Я был уверен, что не успеем!

Он повернулся к Дане и не узнал ее в первый момент: она была бледна, как снег. Чуть было не ляпнулось про себя: «как смерть», но глаза ее были слишком живы – буквально горели пламенем неземным, – чтобы можно было думать о смерти. Генерал мгновенно заткнулся, почуяв, что происходит нечто из ряда вон. Этого не могло быть – где Астана и где Дана, чтобы одно могло влиять на другое, но факт был налицо: растерянный, паникующий народ вдруг согласованно ринулся туда, куда его раньше почти тщетно направляли бойцы МЧС. И они, кажется, успевают?.. Успевают? Кажется…

Прошлый раз было нечто подобное. Он не сразу это понял, а только потом, когда все проанализировал – эта уникальная девочка сделала что-то необъяснимое для спасения людей и спасла их. Во время событий не до размышлений было, но чуял – что-то происходит, потому что и сам действовал как-то непривычно вдохновенно и четко. Позже Президент наградил его и некоторых подчиненных, а когда генерал заговорил о девочке, только усмехнулся, пробормотав: «седина в бороду…».

А она, похоже, ничего и не заметила, приняв как должное. И в этот раз никто не поверит. А она этого не заметит. И это правильно по какой-то высшей логике и этике.

И вот на экранах ситуационного центра появилась вспышка, которая становилась все ярче, обретая огненный хвост и оставляя инверсионный след. В течение нескольких секунд солнечный свет поблек в свечении метеороида. Видение было чарующе визуально и ужасно психологически – ведь ясно, что это красота смерти, несущаяся со скоростью порядка 20 км/с. А Дана и через нее спасающиеся бегством люди чуяли ее приближение: кто спиной, кто селезенкой, кто фибрами души. Но прекратили движение и ждали финала…

Растянувшееся на тридцать секунд «мгновение» полета завершилось сильнейшим взрывом с ярчайшей вспышкой, затем к небу вздыбился пылевой столб в десятки километров, пошла ударная волна… Грамотный народ плюхнулся на землю ногами к взрыву, как учили на уроках гражданской обороны (вот ведь пригодилось, мать его метеорит!). Потом сотряслась земля, что зарегистрировали все сейсмографы планеты. Некоторые железнодорожные составы, не успевшие остановиться после команды из МЧС, сошли с рельс, но серьезно никто не пострадал. А над бывшим городом померк свет, и началось камне-грязе-мусоропадение, почти скрывшее адское свечение раскаленной воронки.

В глазах Даны тоже померк свет, и она без сознания упала на пол.

– Врача! – потребовал генерал. Врач был рядом и принял у генерала пациентку. – Срочно поговорите с ее родителями, сейчас вас соединят, спросите, что делать, когда она теряет сознание? Это приказ! – прикрикнул генерал, заметив возражения в глазах эскулапа. Адъютант протянул трубку врачу. Сам же министр МЧС погрузился в привычную деятельность по ликвидации последствий катастрофы, в масштабах коей предстояло разобраться. Но он был уверен, что без участия этой чудо-девочки масштабы были бы несопоставимо бòльшими.

– Ваша дочь потеряла сознание в ситуационном центре МЧС, генерал приказал спросить у вас, что делать?.. Что-о-о? – возопил врач, услышав ответ. – Вынести на улицу, положить на землю? Ни в коем случае не уносить, если пойдет дождь?.. Вы в своем уме? С чего это должен пойти дождь?.. Не кричите на меня!..

– Выполнять! – рявкнул генерал. – Помоги, – приказал он адъютанту.

Дану вынесли в прилегающий городской парк и положили на землю, сняв обувь, как прописал отец девочки. Врач посмотрел на небо – оно было пасмурно, но облачность довольно высокая, на дождь совсем не похоже.

И вдруг налетел ветер, зашумели деревья, прилетела черная туча и хлынул ливень, через несколько секунд, словно прочищая горло, громыхнул гром, сверкнула молния и началось светопреставление. Врач не мог позволить себе убежать, оставив пациентку. Адъютант тоже с тревогой смотрел на девушку, но, зная нрав генерала, дисциплинированно принимал небесный душ.

Мокрый врач заметил, что цвет лица пациентки стал принимать живые оттенки, даже розоветь, хотя стало прохладней. Через пару минут она пошевелилась. Он наклонился и спросил:

– Вам лучше?

– Мне хорошо, – ответила она, вдруг улыбнувшись, и довольно бодро встала. Потом началось нечто, заставившее врача усомниться сначала в психическом здоровье пациентки, а потом и в своем собственном.

Девушка сначала застыла, подняв к небу руки, словно прислушиваясь к ритму дождя, а потом стала двигаться, довольно странно танцуя, это совершенно не было похоже на обычные танцы, но и на дерганья одержимых не походило. Была в этом танце своя красота и не сразу угадываемый ритм. Даже хотелось подключиться к танцу, но мужские конечности, пожалуй, для таких движений не предназначены. А вот дождь явно в танце участвовал – это показалось обоим мужчинам. Такое впечатление, что девушка позволила им увидеть и осознать это в благодарность за то, что принесли ее сюда. С чего они это взяли?.. Разве всегда можно назвать источник наших мыслей и чувств?.. Внешний вид девушки становился все более здоровым, и врач уже не ощущал беспокойства за ее состояние.

Сначала угомонились гром с молниями, потом ослаб и прекратился дождь, а через минуту-другую выглянуло довольно веселое солнышко. Девушка остановилась и улыбнулась своим спасителям:

– Промокли? Ну, извините… Спасибо вам. Побежали в помещение, а то простудитесь.

И побежала первой.

***

Тихий океан впечатлил Дану настолько, что ей хотелось называть его вторым именем – Великий. Она полюбила его с первого взгляда!..

И когда добиралась на маленьком катерке Камчатского МЧС от Петропавловска до Жупаново, она, городская девушка, совершенно его не боялась. Для нее это была безусловно добрая сила. Не океан бывает жесток, а человек неосторожен.

От пустынного берега жупановской бухточки повеяло тоской. Серые дощатые развалины у впалого бока мыса, похожего на уткнувшего морду в песок и воду серо-рыжего пса, останки завалившегося набок ржавого катера и прочие руины имели откровенно кладбищенский вид и дух. Дана моментально его учуяла. Прошлое, имеющее в качестве будущего небытие, не вызывает положительных эмоций.

На берегу стоял одинокий мужчина. Высокий и худой. Про возраст сказать издалека что-то определенное было затруднительно. Лицо его скрывали плотные волосяные заросли: волосы – до плеч, а борода – до груди.

Дану еще в Петропавловске предупредили, что в заброшенном поселке почти год живет один человек – инспектор Кроноцкого заповедника, лесник в переводе с бюрократического. Сотрудники гидрометеостанции, муж с женой, несколько месяцев назад уволились и уехали на материк к родителям – внука им рожать. Замену найти не удавалось, а тут бог послал по направлению МЧС юную романтичную дурочку, грех отказываться. Хотя сомнения были: одинокий молодой мужик, одинокая девушка. Но если сама не возражает – дело молодое. Лесник был на хорошем счету, с высшим образованием. А МЧС вместе с ней отправляло в Жупаново совершенно новое оборудование как по гидромет части, так и по вулканологии. Хотя последний вулканолог сбежал оттуда еще раньше метеорологов. МЧС же обеспечивало и спутниковую связь в онлайн режиме для передачи данных в центр. Чувствовалось, что там затевается какой-то закрытый проект.

Встречающий поднял канат, брошенный с катера, и зацепил его за кнехт на корме ржаво-рыжего бывшего плавсредства. Вместо мачты к рубке оного была пришпандорена длинная доска, на коей красовался ободранный фонарь-прожектор, куда даже тянулся провод, ясное дело – обесточенный. Об этом ее тоже предупредили и заботливо снабдили дизельным движком и соляркой.

Дана сбежала по трапу с корабля.

– Здравствуйте! – приветливо протянула она руку местному Робинзону.

– Странно, что сегодня не пятница, – усмехнулся он, протягивая руку. – Очень вам рад, меня предупредили по спутниковому.

– Да, как ни странно, я Дана, а не Пятница и даже не Воскресение, хотя сегодня именно оно.

– Родион, – кивнул он. – Но чаще меня называют Робином. Еще помнят, как в детстве книжки читали. А вот в том, что вы не Воскресение, не уверен… По крайней мере, метеостанцию наверняка воскресите.

– Да не я воскрешу, а они, – показала она на команду, разгружающую катер. – Сегодня-завтра смонтируют установки и отбудут, а на мне только эксплуатация.

Лесник кивнул и крикнул: – Эй, на борту! Травите трос!

Дана, движимая любопытством, взбежала на поросший травой берег, возвышающийся над песком метров на пятьдесят.

Метеостанция (огороженная площадка с мачтами и приборами, да маленький домик) располагалась на мысе. Всего пару сотен метров, наверное, но на себе все равно не донести. Выручил лесник – он привел лошадь, запряженную в телегу, она и возила тяжести. На все ушло часа три. Однако наломались все изрядно и проголодались, как звери. Три матроса, капитан, два наладчика аппаратуры. Лесник пригласил гостей к себе, поскольку на метеостанции пока питаться было нечем. Да и отдохнуть негде. А у него дом лесничества, где изредка приходилось принимать и начальство из Петропавловска, и гостей редких.

Впервые в жизни Дана отведала красную икру, зачерпывая ее столовой ложкой из глубокой алюминиевой миски. Вкус её совершенно не походил на вкус баночной магазинной икры – нежная, слегка соленая с оригинальным запахом. Это было нечто божественно вкусное – типа нектара и амброзии в рыбном варианте. Да с отварной дышащей ароматным паром картошкой, посыпанной резаной черемшой, да еще с форелевым балыком… А на запив был необычный напиток – настой местных ягод: голубики, черники, жимолости, морошки, клюквы, брусники и чего-то еще незнакомого. Очень освежающее и весьма бодрящее! Странно, но алкоголя на столе не было. Лесник сразу предупредил, что сам не пьет и другим в своем доме не позволяет. А и не надо было, потому что от тепла домашнего, сытной еды и вкусного питья и так гости слегка захмелели – было хорошо и весело. Приметив висящую на стене явно видавшую виды гитару, Дана попросила у хозяина разрешения взять ее, и запела песню из репертуара своей группы про дождь, про туман, про далекий океан, про красавицу природу и изменщицу погоду.

– О! – воскликнул один из наладчиков. – Так я ж эту песню по телеку слышал-видел! А я-то все думал, откуда мне ваше лицо знакомо! По телевизору совсем не так выглядите, но я узнал – это вы там солировали, и песня ваша!

– Сдаюсь, – улыбнулась Дана. – От славы народной не скроешься. Только, пожалуйста, больше никому об этом не говорите. У меня есть очень серьезные причины не привлекать к себе внимания. Не криминальные! – подчеркнула она

– Мы будем немы, как эта форель, – воскликнул второй наладчик-метеоролог.

– Моряки своих не сдают, – заверил капитан.

– Вот и спасибо, – серьезно поблагодарила Дана. – А я вам за это покажу то, чего еще никто не слышал. Я и сама в себе этого не слышала. Только когда сюда на Камчатку прилетела да на этот берег поднялась, вдохнула всей грудью – и услышала…

Стало совсем тихо. Потом послышалось, что в окно влетел ветерок вместе со стрекотом кузнечиков и трелями птичек, шелестом трав и листвы. Следом донесся прибой океана. Собственно, он присутствовал постоянно фоном, но теперь это уже был другой прибой, музыкальный… Только в голове не укладывалось, как голосом возможно такое изобразить? Оказывается, возможно и не такое – послышался шум дождя, плеск реки, пение китов, долетели отдаленные раскаты грома – всего и не перечислить, и не выделить из общей симфонии. А звучала а капелла именно вокальная симфония. И число инструментов в ней было неисчислимо. Дана не форсировала звук, но он легко наполнял дом лесника, души слушателей и летел за пределы человеческого жилья – стал подвывать пес, привязанный во дворе. Неподалеку не то захохотали, не то зарыдали чайки, да и прочие птицы, рассевшись на ветвях, подавали голос в тех местах симфонии, где это было уместно. Как-то угадывали.

Времени никто не наблюдал, но всякое явление природы имеет начало и конец. Замолчала и Дана. Пауза не тяготила, даря ощущение, что отзвучавшее еще звучит. Дана удивленно прислушивалась к себе: что это было? Она и сама не ожидала, ибо случилось впервые. Но ей понравилась эта новая способность. Самое интересное, что она прекрасно помнила эту импровизацию и легко могла прямо сейчас расписать в нотах. Может, и распишет позже.

Лесник поднялся во весь немалый рост и низко поклонился ей в пояс.

– Спасибо, – негромко сказал он. – Камчатка у ваших ног. Добро пожаловать.

– Это вам спасибо! – смутилась она искренне. – Без вашего внимания я не смогла бы так… довериться. А Камчатку я постараюсь не затоптать, буду ходить осторожно.

На монтаж оборудования, его ввод в эксплуатацию и обустройство дома на метеостанции ушло трое суток. В том числе, развернули энергоблок, состоявший из солнечных батарей, ветряка и дизель генератора. На все погодные случаи.

Факт включения метеостанции в общероссийскую систему метеомониторинга через систему спутниковой связи сопроводили дружным «Ура-а-а!». Вечером отметили событие торжественным ужином из пельменей с лососем, которые дружной компанией слепили, и другими вкусностями, выставленными на стол хозяином. Попели, поболтали, а наутро распрощались, и катер ушел.

А в это время в высоком московском кабинете шел серьезный разговор. Министр МЧС принимал главу ФСБ и его генерала из Санкт-Петербурга. Говорил, в основном, этот энергичный генерал.

– Я обязан проинформировать вас, что с согласия вашего сотрудника Даниэлы Васильевой был проведен детальнейший генетический анализ ее крови. Результаты его показали, что геном ее имеет всё, что имеет земной человек, разумеется, с естественными индивидуальными особенностями. Однако обнаружены весьма принципиальные отличия: геном нормального человека содержит по разным оценкам 25 – 28 тысяч активных генов, то есть порядка полутора процентов всего генетического материала, большая часть которого является некодирующей ДНК или на специальном сленге – «мусорной ДНК». А у нашей общей знакомой число активных генов примерно в два раза больше – около трех процентов…

– И что это значит? – уточнил глава ФСБ.

– Я не специалист, но мне объяснили, что это дает возможность кодирования организма для выполнения таких функций, которые совершенно невозможны для обычного человека, – доложил начальнику генерал.

– Что ж, – кивнул министр МЧС, – это, возможно, объясняет замечательные способности моей драгоценной сотрудницы, уже оказавшей человечеству и нашей стране бесценную помощь по спасению человеческих жизней. Я уверен, что и дальше могу рассчитывать на ее поддержку и ждать хороших результатов.

– Не сомневаюсь, – подтвердил генерал.

– В таком случае, не понимаю, в чем проблема и чем обусловлена беседа на столь высоком уровне? Можно было бы ознакомиться с информацией в рабочем порядке.

– Этот феномен слишком быстро поднялся на очень высокий уровень в государственной иерархии, на ваш уровень, уважаемый министр. И при дальнейших успехах будет иметь возможность подняться еще выше, как на государственном уровне, так и на общечеловеческом. А значит, получит возможность влиять на поведение человечества.

– Ну, и что, если это на пользу человечеству? – притворился, что не понял озабоченности министр.

– Вы не знаете, как приручают животных? – ухмыльнулся генерал. – Сначала их вкусно кормят, ласкают, лечат, а потом садятся верхом и загоняют в стойло или в клетку. Доят или забивают на мясо…

– Вам бы, генерал, триллеры писать, – усмехнулся министр.

– Предпочитаю их предотвращать, – угрюмо ответил генерал.

– Похвально, но в данном случае ваше предпочтение смахивает на паранойю, – уже нахмурившись, прокомментировал министр. – Предполагать, что юная, милая, бескорыстная и благородная девушка, спасшая уже тысячи жизней, покушается на ваш генеральский окорок – это уже за пределами здравого разума.

– Ну-ну, не будем углублять конфликт, – попытался успокоить оппонентов глава ФСБ. – Мы собрались, чтобы обсудить проблему.

– Которой не существует! – отрезал министр. – Не имею возможности терять время на плоды воспаленного воображения вашего подчиненного. Я не отдам вам своего лучшего сотрудника!

– Никто на нее и не покушается, – заверил глава ФСБ. – Но если мой генерал прав, хотя бы на один процент, мы не можем оставить эту вероятность без внимания. Все, что нам нужно – это контроль над объектом, дабы не прозевать критический момент, ежели таковой возникнет. А не возникнет, так и, слава богу…

– Качество вашего сотрудника определяется, в частности, и способностью его к предвидению чрезвычайных ситуаций, – снова подал голос генерал из Санкт-Петербурга. – А разве нормальный человек может предвидеть подобное?

– Не только человек – многие животные способны лучше человека, потому что ближе к Земле. У Даниэлы эта чувствительность развита сверх нормальной меры. Сами объяснили сие особенностями ее генома. Надо радоваться, что она у нас есть, беречь ее, а вы…

– Так мы и хотим наблюдать и беречь, – улыбнулся генерал. – Не расстреливать же. Наблюдать, изучать… Убедиться, что она человек, а не…

– Засланный инопланетянин? – мрачно усмехнулся министр.

– И в этом тоже, – кивнул генерал. – И в том, что мутация, если она мутант, не опасна для человечества, что она не заразна, наконец.

– Хотел бы я заразиться ее заразой! – серьезно воскликнул министр. – Очень такая была бы полезна для министра МЧС. Жаль, это невозможно.

– Не уверен, – сказал генерал. – В человеческий геном встроены несколько вирусов, которые вроде бы никак себя не проявляют. Но нельзя исключать, что эти вирусы под воздействием дополнительных активных кодирующих генов активизируются и начнут передаваться от человека к человеку. Человечество изменится как вид в лучшем случае, а в худшем эти вирусы могут оказаться смертельными для обычного человека, не имеющего генов для управления ими.

– О! – воскликнул министр. – Я даже ваш диагноз знаю!

– Интересно… – приготовился услышать глава ФСБ, предпочитавший знать о своих сотрудниках все.

– Синдром Сикорски! – хищно улыбнулся министр.

– При чем тут вертолеты? – не понял глава ФСБ.

– Министр имеет в виду не изобретателя вертолетов, а главу комитета по контролю за безопасностью человечества из романа братьев Стругацких «Жук в муравейнике», – обнаружил эрудицию генерал. – Я принимаю этот диагноз как комплимент и признание моего профессионализма.

– А я – как неспособность принять подарок мироздания, как ампутацию позитивного направления развития человечества. И в меру сил своих не позволю вам это сделать.

– О! – будто бы обрадовался генерал. – Значит, вы прекрасно понимаете суть феномена и сознательно препятствуете контролю за ним!

– Можете считать и так, – кивнул министр. – Я забочусь о спасении людей, а вы тетешкаете свой синдром.

– Я доложил Президенту суть проблемы, – сообщил глава ФСБ. – Он сказал, чтобы его лично познакомили с этой милой девушкой, тем более что и от вас он слышал о ней много хорошего. Обещал разобраться сам. Наше дело ее к нему привести. С этим мы к вам и пришли. Где она?

Министр заметил, как слегка иронически скривились уголки губ генерала, и понял, что он никогда не допустит Дану на столь высокий уровень.

– Понятия не имею, – пожал плечами министр, стараясь быть убедительным. – Я отправил ее в отпуск, куда глаза глядят.

– У вас должна быть связь! – сказал генерал требовательно.

– Когда есть связь, нет отдыха. Не замечали? – усмехнулся министр.

– А если ЧП? – не сдавался генерал.

– Это ее задача предупреждать меня о приближении ЧП. Почувствовав его, она сама выйдет на связь.

– Вы просто не хотите сотрудничать, – констатировал глава ФСБ. – Придется доложить Президенту.

– Докладывайте, – кивнул министр. – Я ему отвечу то же, что и вам, ибо это чистая правда.

– Ну что ж, – завершил визит глава ФСБ. – Надеюсь, что сообщите нам о ее местонахождении, когда выясните его.

– Непременно, – заверил министр. – Интересно было побеседовать.

Гости ушли, а он перевел дух и остался доволен собой: вовремя он отправил Дану под другим именем на край света. А Президенту, если тот действительно этого желает, он сможет устроить встречу с ней, отправившись вдвоем в дикие места. Надо только проследить, чтобы не помешали.

Дана обживалась: отскребла до белизны деревянные некрашеные полы, вымыла окна, надраила оставшуюся от прежних хозяев посуду и самовар. Родион принес ей на пол к кровати громадную пышную медвежью шкуру.

Наведя уют, приготовила рисовый суп из продуктов, привезенных с собой и из картошки, мешок которой привез на телеге Родион. Развела во дворе (и сумела же!), самовар и позвала первого гостя. Гость принес с собой гостинцев. Прием прошел в теплой и дружественной обстановке. Даже попробовали музицировать вдвоем: он – на ее гитаре, а Дана на синтезаторе, который привезла с собой.

Уже совсем к ночи пикнула электронная почта.

«Береги здоровье! Вирус вышел на охоту», – сообщало письмо из Ташкента.