Отношения, которые я придумала. Часть I

Незадолго до девятнадцати лет я, устав от этой непонятной мне ситуации, приняла волевое решение – разрушить эту стеклянную стенку любой ценой, отправилась в студенческое общежитие, присоседилась к какой-то весёлой компании, где все пили вино, и я тоже его пила. А потом, впервые пустив в ход все своё мастерство соблазнения, обаяла незнакомого мне красавчика с отвратительной репутацией прожженного бабника (как выяснилось позже) и он, не мучась никакими морально-этическими заморочками, быстро и качественно помог мне, наконец, избавиться от девственности.

Но, как оказалось вскоре, я не разбила стеклянную стенку, а всего лишь нашла способ проникать в «зазеркалье», в ту часть пространства, где не дарят цветов и не боготворят, где есть только животный секс. Мостика между тем и этим миром как не было, так он и не возник, но я узнала лазейку в него, а ещё – что ни один из любящих мужчин меня туда провести не способен. Романтика и те, кто влюблен в меня – по ту сторону стекла, секс и те, в кого влюблена я – по эту. Два непересекающихся множества.

И вот теперь я поставила себе цель: понять, разобраться, что же прячется там, в «пропасти с крокодилами», что будет происходить со мной на этом пути, почему он всю жизнь так непреодолимо страшен и для меня, и для любящих меня мужчин. А для этого мне нужна была свобода обживать пространство «в ритме собственного танца», чтобы никто меня никуда не тянул и не торопил. Ради возможности «обживать пространство в ритме собственного танца» я обычно выбираю невзаимную любовь. Желательно тайком. Тогда оно свободное от внешних воздействий, своё собственное. Никто не отталкивает, и – главное – никто не протаскивает за уши через непрожитые этапы и состояния галопом, когда надо либо упираться четырьмя лапами и пытаться затормозить хоть как-то, либо смириться и превратиться в безвольную бездыханную тушку.

Мужчины всегда слишком, слишком торопятся! «О, кажется я ей интересен, кажется, она мне тоже, погнали!» – и берет инициативу в свои руки. И всё, всё пропало. Погнали с его скоростью. Ещё худший вариант – это мужские попытки добиться интереса и «завоевать», охота в чистом виде! До какого-то момента эти все игры забавляют, потом становятся утомительными. Приходишь к тому, что лучше мужчин не провоцировать. Вообще не отсвечивать. Не показывать интереса. Не проявлять сексуальности. Ничем не привлекать. Не давать повода к охоте. Так спокойнее и безопаснее. Сидишь себе, влюбяешься тайком, проживаешь свои состояния – и всё типтоп.

– Мужчина в охоте за женщиной должен торопиться так же, как в каменоломни камни таскать. Вроде он и не против такой работы, но торопиться туда не стоит.

– Ты прав. Ты очень мудр. Спасибо тебе. Люблю тебя. И знаешь, я больше не пойду к тебе на массаж. Ты меня возбуждаешь, и никакого нормального массажа не получится. «Ты меня возбуждаешь» – это настолько давно потерянное ощущение, что я его прямо по капелькам собираю и проживаю «в ритме своего танца» и очень радуюсь, что оно хотя бы на уровне слабых импульсов начало возвращаться. Это даже не выход ещё, а свет в конце тоннеля, но он, по крайней мере, проявился, после семи лет темноты.

Это было моё первое «люблю», написанное Ему вот так, прямиком. До этого я пряталась за легкомысленным словом «влюбилась», стараясь всеми способами подчеркнуть: «Эй, ты только не принимай это всерьёз, ладно? Это я просто играю, это моя игра, я не знаю, когда она закончится, я не хочу, чтобы ты поверил мне и потом (вдруг) тебе стало больно. Я сама не верю, что это надолго, так что и ты, пожалуйста, не верь. Это просто глупая, легкомысленная, недолгая, невесомая, ни к чему не обязывающая игра. Я ничего от тебя не хочу, никто никому ничего не должен, договорились?» Теперь, написав вот это «люблю», я сжалась и напряглась. «Ты только ничего такого не подумай, это по-прежнему всего лишь игра!» – мысленно умоляла я. Фраза «ты меня возбуждаешь» тоже далась мне очень нелегко. Но раз уж мы про искренность – пусть будет так.

Каждый раз, когда я писала Ему что-то, преодолевая свой страх, спустя несколько часов начинался «откат», меня начинал мучить жуткий стыд за сказанное совсем недавно, я начинала ругать и ненавидеть себя: «Я что, не могла промолчать?! Зачем я опять была настолько откровенной?»

– Вопрос. Можно я уже отключу свое чувство ответственности за ближнего и нырну в своё чувство с головой? И я не знаю, куда оно меня вынесет. Я хочу уйти в тотальное проживание, но боюсь причинить тебе дискомфорт или вред и постоянно контролю себя головой. Блин, да что я за неведома зверюшка такая, даже путем влюбиться не могу без разрешения, лишь бы никому плохо не сделать!!! «Что ты умеешь делать? – Я умею не мешать» – из моего реального диалога несколько лет назад. У меня острый приступ злости на себя. И всё что я пишу – полный бред, если со стороны посмотреть, чувствую себя идиоткой. И своё «люблю» я отпустить не могу, потому что осознаю, что чувствую его «в моменте», и вдруг оно закончится по завершении процесса «терапии», а я типа «обманула». Короче, сама себе не доверяю. С одной стороны мне хочется уйти в состояние тотально, с другой – слишком умная и хорошо понимаю процессы…

– Можно. Отключи уже. Один чёрт, отвечать за ближнего невозможно, это не ответственность, а ментальная мастурбация. Ближний сам пусть за себя отвечает. Процесс процессом, люблю люблём (или любля люблёй) – штуки самостоятельные. Завершение одного не завершает автоматически другого, только по твоему собственному желанию. Чувствовать себя злой идиоткой – это нормально! Чем это хуже гениальной красавицы? Ничем, только собственным непринятием. «Я – злая идиотка, и этим я интересно, ща я ещё злобно поидиотничаю»!!!!» И получать от этого кайф! Разрешаю!

– Теперь я ещё больше чувствую себя идиоткой.

Я не знаю, что за стены сносило у меня внутри каждое его «можно», но рассыпались они всегда со слезами, и вместе с этими слезами приходило облегчение: «Можно!» Можно и вот в этом быть настоящей, самой собой. Он шутил, и я начинала улыбаться сквозь слёзы. Если шутит – значит, видимо, и вправду, можно.

– Почему говорят, что Гексли всех веселят и заряжают оптимизмом? Что-то я обратный процесс наблюдаю…

– Наверное, ты наблюдательная Гексли. Гексли всех заряжают оптимизмом… А разряженных Гекслей Габены заряжают.

– Я тебя люблю. Ты чудесный. Спасибо, что помогаешь мне справляться с моими тараканами размером с драконов. Скажи, женщине вообще под силу своих тараканов самой утихомиривать? Мои тебя намного лучше, чем меня, слушаются. Но это же типа несамодостаточность и инфантильность?

– Это женская природа. Женщине нужен мужчина.

Я так решила

Эти выходные я проводила за городом вместе с подругой, помогая ей организовывать её выездной тренинг в красивом двухэтажном коттедже. Я занималась готовкой на кухне, пока остальные делали разные практики. Параллельно иногда переписывалась с Ним, обдумывая его ответы и проживая свои эмоции, прислушивалась к своему состоянию. Покой и тишина заснеженного леса умиротворяли и наполняли спокойствием и восхищением.

«У нас завершающая практика, спонтанные танцы! Пойдём с нами танцевать?» – позвала меня она. Танцевать – это я всегда «за», танцы для меня – лучшая медитация, в которой уходят все вопросы и приходят все ответы.

Мой запрос в этой практике был тем, который беспокоил меня последние несколько недель: взаимность во взаимоотношениях с миром, как выровнять баланс «отдавать-принимать», как научиться принимать? Пришедший ответ не оригинален по сути, но – он пришёл изнутри, не от головы, а от глубинного понимания, и этим ценен. Для начала надо принять себя. Полюбить себя целиком, вместе со своей «тенью», страхами, загонами, «тараканами» и прочим «неадекватом» (неадекватная – чему, кстати?). И предъявить это всё миру, смело и открыто.

Этот процесс для меня начался на тренинге полгода назад. Помню, после его завершения разговаривала с тренером: «И что мне теперь с этим делать?» – «Проявляться. Говорить» – «И получать „в лоб“?…» «Да, но снова продолжать проявляться и говорить». Что, в общем-то, с того времени и начала делать. Что повлекло за собой кучу этих самых «в лоб», иногда весьма болезненных. Кучу перемен в жизни, временами не менее болезненных. Но всё это в итоге сложилось в очень важную формулу: «Я имею право быть, вот такая, какая есть, имею право открыто заявлять о своих чувствах и желаниях/нежеланиях, о своих правилах игры». Выход из позиции жертвенности. Играть (в любую игру: работа, дружба, любовь) стоит только с теми, с кем получается согласовать правила игры с позиции «всем комфортно», без ущемляющих одну из сторон компромиссов. Уважать собственные границы и интересы стоит не меньше, чем чужие. Как только кто-то заявляет что-то типа «А вот это в тебе надо бы переделать» – немедленно разворачиваться и уходить. Даже если в моменте это больно и страшно. Эта боль – ничто по сравнению с потерей себя в угоду другим.

Способность принимать и взаимность с миром начинает формироваться в тот момент, когда вместо привычного «мне ничего не надо, главное, чтобы вам хорошо было» заявляешь «я хочу!»

Музыка наполняла пространство и увлекала за собой, огромные – во всю стену – панорамные окна открывали вид на освещённый фонарями ухоженный пустынный двор, а там, за ним – темнел ночной лес. Ощущение свободы, простора, всемогущества, торжествующего права быть разливалось по венам обжигающей волной. «Я знаю, чего я хочу и чего я не хочу!» – пришёл изнутри ясный и чёткий ответ. «Я точно больше не хочу такой невзаимной любви, какая была у меня раньше, до Него. Не хочу, чтобы я опять день за днём обнимала пустоту. Не хочу, чтобы мужчина смеялся надо мной и моими чувствами. Не хочу унижения. Не хочу боли. Я хочу взаимности, я имею право на неё! А если нет – не нужна мне такая любовь!»

Я, запыхавшаяся от движения, прервав танец, схватила телефон и быстро набрала:

– Я поняла, что я слишком ценна себе любимой, чтобы ещё раз вляпаться в невзаимную любовь. Вот такие новости. Вариант «я его люблю, а он со мной работает» я уже разок попробовала, было очень не вкусно, если что, его лучше тогда прямо на берегу свернуть, «пока не началось». Так что мне необходимо знать, что я тебе интересна более чем терапевтическо-продвиженческая единица. Мне было бы любопытно попытаться выстроить дуальные отношения и посмотреть, что из этого получится, это честно. Но если что – я могу и свалить, пока не привязалась слишком сильно. Вот.

Три часа ночи. Он уже спит. Ну и пусть. Я решила. Если Он ответит мне «нет», я немедленно уйду, и плевать на работу, на чувства, вообще на всё. Я сильная, я справлюсь, я смогу.

Глава 3

Отрицание себя

Я не знаю, знакома ли тебе такая штука, как отрицание себя. По моим наблюдениям, оно свойственно почти всем поголовно. Это когда, спустя какое-то время, начинаешь вдруг винить себя за что-то сделанное ранее. Когда сначала говоришь, а потом бросаешься извиняться за сказанное. Когда думаешь: «Лучше бы я тогда поступил иначе!» Когда удаляешь всю страницу в соцсетях и начинаешь жизнь «с чистого листа». Или сбегаешь в другой город или даже страну, где никто тебя не знает – в надежде, что это аннулирует все прежние «ошибки» и начнётся какая-то другая жизнь, теперь уже без ошибок. Или когда тщательно скрываешь свои мысли, поступки, чувства, проявляя в мир лишь то, что проходит цензуру твоего внутреннего контролёра. Или – самый популярный, пожалуй вариант – когда ты (если ты – женщина) просыпаешься утром, смотришь на себя в зеркало, достаёшь косметичку и начинаешь на себе рисовать «идеальную себя», потому что та ты, какая есть, не соответствует эталонам твоего внутреннего цензора.

Отрицание себя – это когда две части тебя конфликтуют между собой. Когда одна из них точно знает, как выглядишь «ты идеальный», а другая – это просто ты, такой, какой ты есть. Первая часть говорит второй: «Тебя вот такого, какой ты есть, я не люблю». Вторая отвечает: «Прости, я не знаю, что на меня нашло, и почему я вёл себя так! Я больше так никогда не буду! Я буду соответствовать тем требованиям, которые ты придумал для меня, только, пожалуйста, люби меня».

Две части тебя, одна из которых – суровый «нормативный родитель» -перфекционист, другая – затюканный «внутренний ребёнок». Иногда «внутренний ребёнок» вырывается на свободу и устраивает «Праздник Непослушания», говорит: «А на самом деле я вот такой, у меня есть свой характер, свои потребности, свои желанья и мечты!», а спустя несколько часов, терзаемый страхом и раскаяньем, шепчет: «О ужас, что я натворил!»

Именно с этим страхом и раскаяньем я и проснулась наутро. Внутренний цензор неистово орал: «Как ты посмела хотеть взаимности?! Ты разве не знаешь, что это тебе запрещено?!» (И я до сих пор не понимаю, кем, почему, как и откуда вообще взялось это «запрещено»). Другая Я закрывала руками глаза, от ужаса сжавшись в комок.

За долгие годы сосуществования «Другая Я» научилась обманывать «контролёра». Главное – успеть сделать вот такой рывок, совершить поступок, «зажмуриться и прыгнуть». Потом, конечно, он будет злобствовать и орать, но ведь сделанного уже не изменишь.

Да, сделанного уже не изменишь. Надо собраться с духом, всё-таки взглянуть на телефон и прочитать Его ответ.

Условия игры

– «На каждого мужика, который хочет „пожить для себя“ всегда найдется баба, которая захочет, чтоб он пожил для неё». (Интернетная мудрость).

«Получила?!» – недобро усмехнулся внутренний цензор.

Но ведь я же ничего такого не хотела! Всё, что мне было нужно – это знать, что я тоже интересна Ему, так же интересна, как и Он мне. В моей жизни уже был мужчина, который «жил для меня», это невероятно удобно, но до ужаса скучно, это – тупик, из которого нет выхода, из которого потом можно только сбежать. Ещё, конечно, его можно было бы цинично использовать, но тогда становилось ужасно мерзко на душе. И поэтому тогда, от того мужчины, я выбрала уйти. А сейчас надо срочно объяснить Ему, что «ничего такого» я вовсе не хотела, что мне не надо, чтобы кто-нибудь жил для меня. Что и сама я ни для кого жить не готова.

Я начала быстро-быстро строчить сообщения одно за другим. Много-много слов, чтобы ими «заболтать» свою внутреннюю неловкость, которая, между тем, почему-то только сгущалась.

– Мне нужно только чувствовать связь с тобой по сердечной чакре – и всё. Мне больше ничего не надо от тебя!

Уфффф, кажется, получилось, кажется, я успела, сумела «отрулить назад», исправить свою вчерашнюю дурацкую ошибку.

– Пока у меня находится время прочитать, у тебя всё успевает поменяться. Я так понимаю, тебе мои ответы вообще не актуальны. По крайней мере, если они не в реальном времени.

«Никогда не задавай вопрос, если не уверена, что готова услышать любой ответ» – эту мудрость я выучила уже давно, и обычно следовала ей, а поэтому вообще почти не задавала вопросов. Но вчера вечером, разогретой танцами и своим ощущением себя, мне ведь и вправду казалось, что я готова к любому ответу. Наутро эйфория спала, и оказалось, что вовсе нет. Но ведь сделанного уже не изменишь.

Буквально на днях я сама же писала Ему своё понимание отношений: «Отношения (любые) это шахматная партия. Делаешь ход (такой, который правильный для тебя) – и делаешь паузу. Теперь ход другого. Его право отреагировать и поступить так, как правильно для него». Именно по этой причине я так ненавижу недомолвки и ложь – это значит, что, делая свои ходы, другой лишает меня права на ответ, решает за меня, что я «по умолчанию» приняла его ход и никак не отреагировала, оставив всё как есть. Потому что он боится моего возможного ответного хода и не хочет, чтобы я совершила его, и поэтому утаивает от меня информацию о своих ходах.

А что я сама делаю теперь? Я сделала свой ход, и вот всеми силами стараюсь лишить Его права на ответ, заставить «пропустить ход»!

– Я замолчала и жду твоих ответов.

Ответ покорной девочки перед лицом стихии, которой дано право вершить её судьбу.

– Отвечу, как буду не набегу.

«Давай забудем, давай притворимся, что я ничего такого тебе не писала!» – умоляла я про себя. Всё моё нутро скручивал страх. Прошёл день, потом второй. Он молчал.

Целый месяц до вчерашнего вечера, до этого моего наглого заявления о своих желаниях, мои дни были наполнены легкой и беззаботной перепиской с Ним. И теперь вдруг повисла тишина. «Чего мне не хватало?» – я, не переставая, упрекала и ненавидела себя.

Спустя три дня неожиданно пришло сообщение от Него. Следом ещё и ещё. Он подробно и развёрнуто отвечал на каждое моё сообщение. Я скользила по строчкам глазами, не вчитываясь в их смысл, пытаясь найти, выхватить, понять главный для себя ответ: удастся ли мне сохранить хотя бы то, что было ещё три дня назад, хотя бы вот эту возможность общения с Ним? Ага, вот оно. Чётко и по пунктам. Чего не будет: замужа, детей, секса, конфетно-букетной романтики. Я облегченно выдохнула: ничего из этого списка мне пока и не надо, и отлично, что не будет! Что возможно: работа, дружба, дуальные отношения. Ура, кажется, всё хорошо! Три дня напряженного ожидания разрядились потоком слёз.

Живи!

– Что такое чувства? – Он огорошил меня вопросом перед сном.

– Для меня чувства и эмоции – это жизнь, это – быть живым.

– О, а с твоей точки зрения я и не живу… я не чувствую чувства. Эмоции, но и их играю скорее, чем чувствую…

Я на минутку растерялась. Вспомнила Его улыбающиеся глаза: они так солнечно светятся изнутри, и вокруг собираются мелкие лучики-морщинки, а ещё Он так смешно морщит нос, когда смеётся… Такое невозможно сыграть, как ни старайся.

– Не чувствуешь чувства… Не чувствуешь нежности? Желания оберегать и заботиться (не от головы, а потому что это кто-то очень-очень дорогой тебе)? Ты мне рассказывал, как ты любуешься своими клиентками, расслабленными и красивыми. Любоваться – это тоже чувство, очень крутое и не каждому данное. Ты рассказывал про радость от общения с дочкой по утрам. Это же тоже чувства, это же от сердца, изнутри.

Я знаю, что такое «не чувствовать чувства». Ещё полтора года назад я и сама была такой: обожженная, промороженная насквозь, сгоревшая дотла в замужестве. Я продолжала что-то делать, ходить на работу, смеяться, вести активную внешнюю жизнь. А приходя домой, закрывалась в своей комнате и часами молча лежала, глядя в потолок. Не было ни желаний, ни целей, ни мечт. Лишь одно – дорастить ребёнка до восемнадцати, и всё, и хватит, и – я ужасно устала жить, мне скучно, неинтересно и нет больше сил. Я отлёживалась в тишине, накапливая ресурс, чтобы выплеснуть его в несколько часов яркого жизненного карнавала на работе и – и снова уйти на своё дно.

Мне казалось, что тот механизм в организме, который отвечает за способность чувствовать, перегорел и вышел из строя навсегда. Тогда, на тренинге, внезапно увидев, как выглядят живые эмоции, я была потрясена до глубины души. И ещё больше была потрясена, обнаружив, что я тоже по-прежнему способна плакать, злиться, испытывать нежность. Тренинг вскрыл толстый слой льда у меня в душе, и под ним оказалась живая я. Живой быть страшно. Живые умеют чувствовать боль. Я не хотела боли, её в моей жизни было слишком много несколько лет назад, я выбрала тогда все лимиты, и была уверена, что даже крошечная капля душевной боли теперь способна меня убить – я уже просто не сумею справиться с ней. Мне казалось, что, не смотря на это, я всё же способна любить. И только после тренинга вдруг поняла: то, что я испытываю – такая привычная для меня любовь ко всему живому и не живому, а на самом-то деле – ни к кому и ни к чему…

На своём «пути оживания» я получила несколько бесценных Даров. И первый из них был ответ на мой вопрос про любовь, данный мне тогда тренером.

«Про любовь ко всему и ни к кому конкретно. Любовь ко всему, на мой взгляд, именно этим и опасна: она создаёт тончайшую и привлекательнейшую иллюзию – наличия любви. Это, скорее, принятие и радостное изумление от мира и его проявлений. А вот любовь – это рай и ад в одном флаконе. Опыта проживания „живой и настоящей“ любви у людей почти не осталось: их слишком пугает ад и слишком прельщает рай. А вот повторять путь Данте мало кто готов».

Я была готова. Но главное, что мне требовалось тогда – научиться снова не бояться боли, убедиться, что я способна её пережить – и не умереть. Тогда, после тренинга, я выбрала самого холодного и отстранённого мужчину из всех, кого могла найти, и, шокируя своим поведением окружающих, наплевав на гордость и прочие светские глупости, будила об него свою чуть живую душу, раз за разом преодолевая страх, разбиваясь в кровь о его циничное равнодушие, проживая невыносимую боль – и к своему удивлению, по-прежнему оставаясь живой. Впрочем, это совсем другая история.

Главное же, что сделал тот мужчина – вручил мне ещё один бесценный Дар. Он сумел объяснить, донести до меня так, чтобы я поняла, идею о ценности чувств. О том, что каждое чувство важно и ценно, что если оно почему-то возникло, значит, оно имеет право быть. Что его надо принимать в себе и проживать. Что смех, сарказм, шуточки очень часто являются способом обесценить чувство, сделать его «не важным» и «не значимым». И я старательно училась – принимать в себе и проживать. И радовалась малейшему движению оживающей души, даже если это была способность чувствовать боль, и пока ничего кроме боли.

Для меня это было похоже на ледоход, вскрытие толстого слоя льда страха на реке души. Каждое слово, каждое действие давалось с огромным трудом – на преодолении страха. Судорожные, порывистые, неуклюжие движения. Зажмуриться – и прыгнуть. И ещё разок. И ещё. Мне нужна была именно невзаимная любовь, в которой никто бы не торопил меня, не мешал оживать со своею собственной скоростью. Я очень благодарна мужчине, который вёл меня этим путём боли: «Любое (!) возникающее чувство ценно и имеет право быть! Ныряй в него до дна, проживай! Грустно? – проживай! Радостно? – проживай! Злишься? – проживай!» Научил продолжать дышать, не затаивать дыхание, не исчезать, не сбегать – проживать, что бы ни происходило. Каждый раз, когда я снова пыталась затаиться, напоминал: «Живи!» И параллельно я проживала повторно весь свой «персональный ад», который когда-то «убил» меня, каждый раз удивленно обнаруживая «Больно. Но я всё ещё жива! От этого не умирают, если проживать это правильно и продолжать дышать!!!»

Результат? Отступил страх быть отвергнутой, страх «что скажут люди», страх разрыва эмоциональной связи, ещё целая охапка страхов. Я знаю, что я могу со всем этим справиться, и я знаю, как это сделать. Невзаимная любовь – неудачная любовь? Всё относительно. Иногда это реанимация души. Тот лёд, который не удавалось растопить любовью и заботой тех мужчин, которые любили меня, удалось вскрыть электрошоком повторного – осознанного! – проживания боли. Это было исследование себя. Очень ценный – и бесценный! – опыт понимания себя, наблюдения процессов и себя в них.

То, что сейчас я так безрассудно нырнула в свою новую влюблённость, оказалось возможно только благодаря тем, предшествующим полутора годам и цистернам выплаканных за них слёз. И обретённой мною снова уверенности: что бы ни происходило, как больно бы мне ни было, меня это не убьет, я сумею это пережить.

Я оказалась готова начать учиться любить, и – Учитель пришёл.

«Как ты не боишься влюбляться, да ещё и говорить об этом вслух?», – спрашивают меня подруги. Боюсь! Ужасно боюсь! Но Любовь – это очень интересный путь творческого исследования себя через другого. Тантрический путь.

Лишь тот, кто умирал душой, поймет,Что прорыдать полночи напролёт,Что злиться, ненавидеть, тосковать,Надежду обретать – и вновь терять,То проклиная, то благодаря,Сходя с ума, подруг с ума сводя,Мечтать, скучать, надеяться, любить —Всё это – тоже счастье. Это – жить.

Ценность

Столь ценное для меня общение с Ним вернулось в мои будни. И не просто вернулось, а, как мне казалось, обрело новую глубину. Мы много обменивались взглядами на жизнь, обсуждая разные житейские ситуации. Он много рассказывал мне о себе. То, что постепенно выстраивалось между нами, было так похоже на дружбу! Тонкая ниточка душевной близости протягивалась от строки к строке, согревая сердце и наполняя его теплом. Я чувствовала, как день ото дня оттаиваю в этом тепле.

Мы почти не встречались, в лучшем случае – раз в неделю, если я приходила в его банный клуб, что получалось не всегда. Всё наше взаимодействие по-прежнему происходило в переписке в соцсетях.