Усену: Дорога к Телецкому озеру. Цикл «Усену». Книга Первая

К стоящему человеку подбежал второй.

– Где он, ты упустил его?! В погоню! – завопил, задыхаясь прибежавший.

– Если мы сунемся, зверь нас поодиночке перебьет! В таком тумане нельзя продолжать погоню!

– Но барс уйдет!

– Жиш, далеко они не уйдут! Зверь ранен, они вернуться в логово, где мы и схватим их всех! – потирая руки, говорил человек.

– Всех!?

– Да, она с детенышами!

– Мне бы до них добраться, – раздался голос третьего охотника, державшегося за лицо. – Сам лично спущу с них шкуру, живьем!

– Ты забываешься, Жех, котята дороже идут живыми. За них много дадут на черном рынке! – сказал первый.

– Тогда барс мой! Уж я ей за все отомщу! – простонал Жех.

– Она ранена, много возни не будет!

– Да Охр, я хорошенько ее задел, всадил нож по рукоять! – начал Жех.

– Ты, что?! – перебил его Охр.

– Мы выслеживали барса ни один месяц, наконец нашли, да не одну. А ты, попортил ее ценный мех! – стал надвигаться, на своего помощника Охр, с явно суровым видом.

– Я…я, у меня не было выбора. Она набросилась на меня, когда я уже почти держал котенка в руках!

– Держал, почти…

– Ладно тебе, Охр, успокойся, – сказал Жиш, кладя ему руку на плечо, но тот убрал ее и одарил и его суровым взглядом.

– И к чему эти глупые клички, Гриша, – решил сменить тему Жиш.

– Да к тому, – беря в себя в руки, сказал Гриша. – Что охотясь на зверя, надо вжиться в его шкуру, понять его привычки! Звериные клички этому способствуют!

– Когда пойдем в погоню? – спросил Жех, вытирая с лица кровь платком, что достал из кармана, поняв, что с Охром бесполезно спорить.

– Вначале надо отдохнуть! Тебе лицо перевязать, и найти собак! Где их черти носят? – закричал Охр, осматривая все в округи быстрым взглядом.

– Я найду! – посвистывая, сказал Жиш, уходя в сторону.

Охр, сплюнув, наклонился к своей собаке, и прохрипел ей на ухо:

– Сильно тебе досталось. Ничего мы поймаем этих гаденышей!

С яростью в глазах он сжал кулак. А на снег полились капли крови, что начали стекать с лица Жеха, который от нетерпения криво заулыбался, услыхав столь радостную весть.

VIII Ступайте с Миром!

– Мама тебе плохо? – спросил хриплым голосом Усену, замечая, что каждый шаг дается ей с трудом.

– Все в порядке… В порядке, – отвечала Ямааш, желая его успокоить.

– Надо скорее уходить в логово! – торопилась мать, сжимая зубы, от боли, что сковывала ее.

– А где Олеаш?

– Надеюсь, она уже там!

Опираясь друг на друга, Риш и Усену старались изо всех сил поспевать за барсихой. Ямааш на время, забыв про свою рану, находясь в состоянии аффекта, подталкивала их вперед.

Добравшись до скал, мать повела их обходной тропой. Некогда по этой самой тропе, она, шла, опираясь на детей, после битвы с кабаном. И вот теперь снова пришло время ей воспользоваться, так как беда вновь пришла не одна.

Зайдя в логово, они были встречены Олеаш, которая добралась сюда чуть раньше их. Зайдя в пещеру Ямааш, почувствовав резкий упадок сил, рухнула на землю.

– Ма-ма, ма-ма! Что с тобой!? Ты ранена! – завопили, наперебой Усену и Олеаш, забыв про свои раны, и подбежали к матери.

Только сейчас они заметили рану, зияющую на ее боку. Все вокруг нее было ало-красным. Кровь так и капала на землю, нескончаемым потоком.

– Ма-ма, ма-ма! – пищал Усену, так как сердце в груди сжалось в разы, а дыхание так и перехватывало.

– Вам надо уходить! Они придут! Они найдут вас! Бегите, бегите скорее, пока еще не стало слишком поздно… – еле слышно говорила мать, чей голос угасал с каждой секундой, превращаясь в шепот.

– Но ты… Как, же ты!? Ты пойдешь с нами?! – не отходил от нее Усену, чьи глаза все больше и больше краснели и наливались горькими слезами отчаяния, страха и боли.

– Послушайте… Усену, Олеаш, я ранена… Я сильно ранена, идти не смогу…

– Нет, мама, – прижался к ней Усену, уткнувшись носиком ей в мордочку, что лежала на боку к ним глазами.

– Они не найдут нас, – сквозь слезы говорила Олеаш, лизнув матери лапку. – Мы останемся с тобой!

– Усену, Олеаш, дети мои, помните, как вы заботились обо мне?

– Помним! – хором тихо отвечали котята, чей голос сжимался от боли, а к горлу так и подступал ком, сдавливая его еще сильнее.

– Эти дни для меня были самыми счастливыми! Усену приносил рыбку, что ловил ему его друг лисенок! Олеаш стала настоящей кормилицей! Вы были тогда очень стойкими и сильными… Я прошу вас, будьте опять стойкими, жизнь преподносит счастье и беды… – еле говорила мать, каждое слово которой глотали котята, не сводившие с нее своих глаз.

– Усену, я… Ах… также говорила тебе… что если ты помнишь… значит я не… оставлю тебя… Я горжусь вами… дети мои… Ступайте с миром…

– Ступай с миром, ма-ма! – рыдающим голосом сказала Олеаш.

– Мама, нет! Не оставляй нас! Мы тебя любим! Любим! Слышишь! – кричал что было сил Усену, рыдая на разрыв сердца, смотря прямо в любящие глаза матери.

– Я тоже… Вас… Люблю… – прошептала Ямааш, проведя лапой по головке сына, и кончиком хвоста коснулась подбородка дочки.

После чего, глаза матери закрылись. Дыхание утихло и совсем стало тихо и холодно в их родном, некогда теплом и приветливой доме. Только горькие слезы текли рекой из глаз ее детей, оставшихся без матери. Даже Риш, плакал от сожаления и горести, ведь и у него была мать, и он ощутил их потерю, как свою.

Спустя полчаса Олеаш вышла из пещеры, приводя мысли в порядок. Она еще раз вспомнила наказ матери – уходить! Зайдя в пещеру, она снова чуть не впала в отчаяние, но поборов себя, сказала:

– Усену, нам надо уходить, – дрожащим голосом говорила она.

– Нет, я не уйду, – рыдая, отвечал Усену, продолжая утыкаться в тело матери, еще не успевшее остыть.

– Усену, брат, посмотри на меня, посмотри! – на что Усену повернулся к ней, глаза его сильно опухли, и покраснели.

– Усену она ушла, ушла…

– Не верю…

– Послушай она хотела, чтобы мы ушли, чтобы мы жили… Она погибла, защищая нас, теперь мы сами должны продолжать жить!

Усену ничего не ответил, а только горько заплакал и отвернулся, смотря на мать.

– Усену, друг, она права – надо уходить, – подошел Риш и прижался к Усену.

– Брат, у них собаки, они найдут нас по запаху.

– А..а.. как же мама… Мы оставим ее им?! – прерывающимся голосом, через слезы проскрипел барсенок.

– Они не найдут это место, у меня есть идея, – вдруг воскликнул Риш, явно что-то вспомнив.

– Оставайтесь здесь, я скоро вернусь! – сорвался с места лисенок.

Риш выбежал из пещеры как угорелый, и метнулся вниз по склону. Не разбирая дороги, он все мчался вниз, как будто за ним гонятся целая стая собак. Добежав до опушки леса, он стал рыскать по земле. Кривя носом, он пошел на нюх. Учуяв, начал копать. Благо снег был еще сырой, и земля не успела промерзнуть. Вдруг до его слуха донеслись голоса и лай собак. Времени больше не было, и он, совершив неимоверные усилия – вырвал из земли большой корень. Обвалявшись в нем, он схватил его и кинулся в обратный путь

– Скорей у нас мало времени… Они вышли в погоню! – вбежал, запыхаясь Риш.

– Вот оботритесь ими! – кинул корни прямо барсам под лапы. – Это трава затупляет нюх!

Олеаш послушалась и сделала все, как сказал лисенок. Видя, что Усену, не подходит, Риш схватил корни и тихонько и быстро обкидал друга.

– А теперь обкидайте все вокруг входа! – продолжал Риш.

Олеаш выполнила все быстро и точно.

– Усену пора! – сказала Олеаш.

– Я…я…Не могу… – скрипел барсенок, вне себя от горя, что переполняло его, и лилось ручьями из глаз.

Он снова уткнулся матери в лицо. Не желал верить, что она оставила их, он обнял ее, лизал ее щеки, и неистово рыдал. Все его тело содрогалось, а каждый вздох давался через щемящую грудь боль, как если бы ему в сердце всадили тот смертельный нож.

Где-то совсем неподалеку раздались голоса людей и лай собак.

Олеаш недолго думая схватила Усену за загривок и силой потащила его из пещеры. Барсенок обреченно вцепился всеми лапами в маму, но сестренка была крайне настойчива, и после нескольких резких рывков, ей удалось оторвать брата от тела матери. Еле сдерживая себя, чтобы не разрыдаться, при виде своего братца, обреченно распростившегося лапы в сторону матери, Олеаш закрыла глаза, и выволокла его наружу, под истошный крик Усену:

– Ма-ма, не-е-е-е-т! – крикнул напоследок Усену, глаза его застелила белая пелена, и он перестал сопротивляться.

Вытащив Усену на открытый воздух, Олеаш и Риш начали решать куда бежать.

– В лесу спасения нет, надо подниматься вверх! – предложил лисенок.

– Согласна, побежали! – бросила взгляд Олеаш наверх, где из-за тумана не было видно ни скал, ни неба над их головами.

Неимоверными совместными усилиями сестры и друга, Усену удалось поднять на ноги. Он послушно шел туда, куда они его подталкивали, и подгоняли. Казалось, его тело жило отдельно от его разума. Оно осталось без души, и словно тряпичная кукла переваливалось с боку на бок. Сам Усену был сейчас очень далеко. Там, где он некогда был счастлив, и где его мама была рядом с ним…

Они начали взбираться вверх по склону, в царство вечных снегов.

Люди были уже рядом. Отчетливо слышались их голоса:

– Ну, где их логово?!

– Ищите, безмозглые шавки!

– Они найдут пещеру! – прошептала Олеаш и резко остановилась, наблюдая с высоты скалы за людьми, что копошились внизу, бегая взад и вперед в поисках нужной тропы.

Собаки бегали, кружились, но добраться до пещеры не могли. Скользкий снег и притупляющий нюх запах, не давал учуять нужную тропу.

– Ваеко, ищи! – крикнул главный из людей, своему полуволку.

Ваеко обладал большим опытом и острым нюхом. Он быстро напал на нужный след и стал приближаться к верной дороге.

Олеаш не выдержав, метнулась назад, соскочила со скалы и упала приземлилась перед самым носом пса.

– Вот они! Держи их! – приказал Охр, увидав барсят.

– Бегите, я их отвлеку! – крикнула Олеаш, через плечо, и помчалась прочь, уводя охотников от тропы.

– Ваеко за ней! – скомандовал Охр.

– Жиш, Жех, обшарьте все в округи, найдите их логово, я за мелкотней!

Олеаш бежала изо всех сил, минуя камни, перепрыгивала небольшие расщелины. Но Ваеко не отставал. Догнать ее ему мешал лишь мокрый снег и плохая видимость.

Усену, увидев, что сестра уводит охотников, подталкиваемый Ришем, направился выше по склону. Ощущение опасности и близости человека не оставляли его, и медленно выводило из мира грез и воспоминаний.

Пробежав не один десяток метров, Олеаш резко остановилась. Перед ней зияла большая бездонная пропасть. Повернувшись, она увидела Ваеко, яростно преследовавшего ее. Он также остановился, переводя дух, ибо знал, что загнал добычу в угол.

– Молодец Ваеко, одного ты нагнал! – послышался голос человека, следовавшего по его следам.

– А теперь взять его! – подойдя ближе, прохрипел Охр.

Ваеко принял стойку, готовясь прыгнуть, но был опережен. Олеаш прыгнула первой, ошеломив пса. Она быстро на прыгнула на него, затем резко развернулась обратно, и прямо с разбегу кинулась в пропасть.

– Проклятие, он вообще спятил! – выругался Охр, хлопнув себя по ноге.

Но тут он заскрежетал зубами, увидав Олеаш, сквозь рассеивающийся туман, повисшую на отвесной скале, на другом краю пропасти, вцепившуюся всеми когтями в камень.

– Ну раз не живой! – крикнул Охр, достав из-за спины ружье и прицелился, – Так мертвой!

– Олеаш берегись! – крикнул Усену, который прибежал на звуки лая, и оказался на той же стороне, что и его сестра, только выше ее на несколько метров.

Олеаш быстро оценив ситуацию, собрала последние силы и еще раз прыгнула. Зацепившись передними лапами за утес, она начала карабкаться. Усену, подскочил к краю и стал ей помогать.

– Двух, одним выстрелом! – прошептал человек, как следует, прицеливаясь в Олеаш и Усену.

– Раз не живым, так мертвым! – повторил он и выстрелил.

Риш видя, что охотник собирается стрелять, с разбегу сбил с лап Усену, скрыв его и себя за скалой.

– Сестра-аа! – прокричал Усену в момент падения и выстрела.

Оттолкнув Риша, он кинулся к краю утеса. Его глазам предстала Олеаш. Истекая кровью, она продолжала держаться за выступ.

– Ступай с миром! – только и успела сказать еле слышно сестра, как ее лапы соскользнули, и она сорвалась в пропасть, исчезнув в непроглядной дымке.

– Олеаш, не-е-е-т! – закричал ей вслед Усену.

– Усену! Охотник рядом! – пытаясь сдвинуть его с места, закричал Риш, но Усену не двигался.

Закрыв глаза, через которые пробивались слезы. От усталости и изнеможения, не в силах больше бороться, Усену совершенно убитый горем, рухнул на мокрый снег.

– Отлично, осталось найти проход на ту сторону! – сказал человек, грозя кулаками с своей стороны.

– Ваеко, возвращаемся! – крикнул человек и обе фигуры исчезли в тумане.

IX Красные волки

Осмотрев друга, Риш заметил раны, нанесенные дробью, и мокрый красный снег, что с каждой минутой становился все сильнее окрашенным.

– Усену вставай! – тихо сказал Риш.

– Я тебя не брошу!

Видя, что барсенок ни как не реагирует, Риш лег рядом с ним. Он закрыл своим хвостиком ему нос, а сам прикрыл собой кровоточащие раны. Глаза лисенка наполнились горькими слезами.

Вскоре снег усилился. Белые снежные хлопья покрывали все скалы, заметали следы, убаюкивали Усену и Риша, решивших умереть вместе, бок о бок.

Каждая минута казалась вечностью. Время, как и все, что окружало обоих друзей, потеряло всякий смысл. Не за что было больше бороться, не к чему стремиться – человек за пару минут уничтожил все, что было так дорогу Усену. Он, не желая больше испытывать нестерпимые муки, угрызения и страдания, обрек себя на забвение. Даже присутствие лучшего друга рядом с собой его мало трогало. Усену на миг забыл, все чему учила его мама. Он предался своим страхам, что за этот вечер переросли из детских во взрослые, куда раньше, чем он сам смог повзрослеть. Не в силах справится с ними, Усену перестал чувствовать боль, как телесную, так и душевную. Только нервная дрожь маленького лисенка под бочком, говорило о том, что он еще может что-то ощущать, а значит – был еще жив.

До слуха Риша донесся призывный вой волков. Отряхнувшись и с трудом поднявшись на лапы, лисенок огляделся и принюхался, не показалось ли ему. Он не знал, сколько прошло времени, но сюда по тому, что их обоих занесло снегом по холку – достаточно много. Ощутив дикий прилив холода во всем теле, его всего заколотило.

Долго ему не пришлось терзать себя сомнениями, кому же принадлежал этот клич. Из снежной пелены показалась фигура. Она стояла неподвижно. Вслед за ней показались еще несколько подобных ему. Пока их не набралось девять, и они, окружив их полукругом, застыли на месте.

– Нет, нет, Усену вставай! Прошу поднимайся! – метнулся Риш к другу и попытался его поднять.

– Волки, здесь волки! – хрипел лисенок, тщетно пытаясь растолкать друга. Барс продолжал лежать без движения.

Усену не отвечал на призыв. Он впал в полу сон, и казался не живым. И только еле приоткрытые глаза, и горячий нос, говорили, что в нем еще теплиться жизнь.

– Ну что же вы?! – завопил Риш, развернувшись к волкам лицом, прикрывая собой друга.

– Давайте, нападайте! Возьмите меня, но не трогайте его! – метался из стороны в сторону Риш.

Из середины полукруга, сделав пару шагов навстречу, вышел волк. Но это был не обычный волк. Укороченная заостренная морда, большие стоячие уши с закругленными вершинками, высоко посаженные на голове. Волосяной покров высокий, густой, с пушистым хвостом. Общий тон окраса его был рыжим, а конец хвоста черный. Вид незнакомца больше напоминал лисицу, чем волка. Только размером, он не уступал им.

– Ты храбр, маленький лисенок! – обратился волк, сделал еще пару шагов.

– Это был человек?! – сказал он, рассмотрев раны обоих друзей.

Услыхав это слово, Усену очнулся. Он открыл глаза, поднял голову, повернулся к волку, и снова отвернулся, опустив взгляд.

– Меня зовут Ямаус, я красный волк, – начал волк, чей взор проник в сердце Усену, достаточно было ему один раз встретится с ним взглядом.

– Человек близко, вас надо спрятать. Позволишь ли ты прикоснуться к твоему другу? – спросил он Риша.

Риш посмотрел на Усену, потом на волка, и кивнул головою.

Ямаус подошел, тихонько просунул морду под Усену, и вот барс уже распластался на холке волка, лапы его свисали с боков.

– Олеаш… Олеаш… – тихо простонал Усену.

– Сын, – подозвал Ямаус одного совсем еще молодого волчонка.

– Осмотри здесь все. Спуститесь вниз, проследи за людьми, – на что волчонок кивнул.

– У него есть сестра? – опустил взгляд Ямаус на Риша.

– Была… – тихо прошептал в ответ Риш, не сводя печальных глаз с пропасти.

– Как и мать… – закончил на полу слове лисенок, не в силах больше и слова молвить, к горлу подступил ком, и его дыхание стали хриплым.

Почувствовав, что больше не в силах стоять на лапах, Риш упал без чувств.

– Возьмите лисенка. Им нужен покой! – проговорил Ямаус, взглянув на еще пару волков.

Остальные, вместе с его сыном направились вниз, по следам людей, а он сам с ношей на плечах, направился в противоположную сторону.

Почувствовав, что находится в тепле, Усену слегка приоткрыл глаза. Осмотревшись, он не мог понять, где находится. Пещера сухая и теплая, и в то же время светлая и просторная – вот что первое бросилось ему в глаза. Вокруг свернувшись калачиком, дремали волки, необычного красновато-рыжего окраса, кто поодиночке, кто в окружении волчат поменьше. Почувствовав движение рядом с собой, Усену опустив взгляд, и увидел Риша – своего друга, свернувшегося клубочком. Он спал рядом с ним.

Не помня до конца, что произошло, барсенок попытался двинуться, но почувствовал резкую боль в боку. Хотел пошевелить лапами, но и они не подчинялись, а задняя правая и того хуже – была погрызена, и возможно сломана. Ощутив всю эту боль, вернувшую все воспоминания дня минувшего, он не в силах больше горевать, просто опустил голову и закрыл глаза.

Очнувшись чуть позже Усену услышал, что в пещере все пробудились. Тихий и спокойный голос рассказывал рассказ, прерываемый возгласами удивления молодых волчат. Открыв глаза, Усену осмотрелся. Повествователем был взрослый волк, который заметив, что гости просыпаются, закончил свой рассказ, и подошел к Усену.

– Меня зовут Ямаус, я и мои волки помогли вам… – оборвался он, так как Усену явно был не в восторге от его слов.

Он поворил от него нос, и хотел было удалиться в свой дальний угол, подальше от всех чужих глаз, н Ямаус остановил его, легким прикосновение лапы.

– Я понимаю, каково тебе, – начал он, тихо и сочувственно.

– Ты голоден и ослаб, поешь, – пододвинул кусок мяса к барсу волк.

– Зачем!? – тихо проскрипел Усену, подняв на него тусклый взгляд своих красных глаз, в которых читалось столько горя, что и словами не выразить.

– Чтобы жить! – коротко ответил Ямаус.

Усену ничего не ответив на это, только опустил глаза, наполнявшиеся слезами, и отстранился от него.

– Можно мне попробовать?! – обратился Риш, подходя к другу, до того момента внимательно слушая рассказ Ямауса вместе с волчатами.

Волк отошел в сторону. Риш взял в зубы кусок мяса, принесенный волками и положил его рядом с другом, что успел занять свое прежнее место.

– Поешь, ты совсем плох!

Видя, что ответа нет, лисенок, пододвинул кусок мяса ближе к мордочке барса.

– Ты не оставляешь мне другого выбора! – прошептал лисенок.

Риш, силой открыл пасть Усену, и на глазах всех, чуть ли заполз туда сам, закидывая туда еду. У Усену не было сил даже воспротивиться этому. Видя, что друг не жует, Риш начал двигать его челюстями. Таким образом спустя минуту, Усену проглотил пищу. А лисенок, ловя на себе удивленные глаза зрителей, что смотрели на все происходящее со стороны, скромно улыбнулся и прошептал:

– Мне не в первой.

Общее спокойствие, что царило в просторной пещере, было нарушено громким восклицанием:

– Возвращаются!

Ямаус сам лично кинулся из пещеры встречать разведчиков.

– Говори сын мой! – встретил он сына возле входа.

– Мы осмотрели ущелье, нашли барсенка, но не успели!

– Как так!?

– Его забрал человек!

– Что?! Охотники?!

– Нет, другой! Мы проследили за ним, он забрал ее и отплыл на лодке.

– Скажи, она была жива?! – спросил Ямаус, стараясь сдержаться от резких слов.

– Точно не знаем, шансов мало!

– А охотники?!

– Их след простыл! Видимо они тоже ушли! Мы спустились в лес, там полный переполох, стада ушли, птицы улетели – все вымерло!

Ямаус, сжал зубы, и нечего не ответив, направился в пещеру.

– Братья и сестры, – начал Ямаус, входя в пещеру, – Нам придется покинуть это место! Завтра отправляемся в путь!

Все восприняли это известие без лишнего шума, спокойно, как если бы им приходилось это делать постоянно.

– Говорить буду я! – тихо прошептал сыну Ямаус, направляясь прямо к Усену и Ришу.

– Послушай Усену, твою сестру увезли на лодке в сторону Телецкого озера. Жива она или нет, нам это не известно. Но я на твоем месте, сделал бы все, чтобы это узнать! – начал Ямаус, спокойно, стараясь своими словами не испугать барсенка, и без того навидавшегося сегодня ужасов.

– К сожалению, мы не можем тебя туда сопроводить, – продолжил Ямаус, чуть скосив брови в сторону сына, хотевшего при этих словах открыть рот.

– Стада ушли, близиться зима. Пришло время и нам уходить вслед за ними, на юг в горы! Но я знаю того, кто поможет вам обоим, – чуть прищурив глаз, прошептал Ямаус, и на его лице показалась улыбка от яркой волны воспоминаний.

– Завтра я отведу вас к нему, а пока отдыхайте, набирайтесь сил.

Подойдя ближе к барсенку, заглядывая ему в глаза, волк горячо проговорил:

– Усену живи! Живи… Ради сестры!

X Енуохваохолеиш

Утром Усену проснулся от голоса Ямауса:

– Вставайте, пора идти!

Осторожно опираясь друг на друга, Усену и Риш побрели за красным волком. Усену чувствовал, что его тянет идти вперед. Он загорелся желанием найти то озеро, о котором говорил волк. И пусть придется осмотреть каждое дерево, обыскать каждый куст – он должен найти сестру любой ценой.

Шли они довольно долго, вначале по снежным вершинам, потом спустились ниже. Затем их путь лежал по скальным породам, все ниже и ближе к лесной полосе.

– Я веду вас к моему старому другу, он поможет вам, – задумчиво говорил Ямаус.

– Он некогда помог мне… Пришли! – сказал волк, резко остановившись посреди серого пейзажа, казавшегося таким унылым и безжизненным, что на Усену вновь нахлынула волна тоски и боли.

– Подождите здесь, я сейчас его найду.

Ямаус опустил голову и начал принюхиваться, двигаясь все дальше в кустарники.

Волк скрылся в них по уши. Вдруг послышалось резкое фырканье и хриплое урчание. Ямаус остановился, поднял голову и произнес:

– Вот я тебя и нашел, друг Охва! Это я Ямаус.

– Ямаус!? – послышался ответ, с оттенком удивления.

– Что тебе надо!?

– Нужна помощь!

– Я больше не примечаю бездомных и брошенных! Ты ведь за этим здесь?!

– Да ладно тебе, им очень нужна помощь! – сказал Ямаус, прыгнул в кусты.

Очутившись нос к носу с тем, с кем вел беседу, проговорил тихо:

– Прости друг, что после стольких лет разлуки, я снова здесь!

– Вот из-за таких как ты, я и бросил это дело! – отвечал ему зверек.

– Все равно благодарности от вас не дождешься!

– Ну, Охва-а, – протянул Ямаус.

– Ладно, ладно плут ты эдакий, показывай кто у тебя там!

Сопя, хрипя, и расталкивая кустарники, из них вылез зверек. Он был не очень большим, длинна тела не более полуметра. Был покрыт плотной густой шерстью. Голова небольшая, широкая, сплющенная, с маленькими, широко расставленными округлыми ушками. Глаза желтые, на щеках пучки удлиненных волос. Хвост был длинный толстый, с закругленным кончиком. Ступая на свои короткие лапки, зверек ухал и переваливался, неуклюже и неповоротливо, направляясь в сторону Усену.

Барсенок вначале принял его за пушистый клубочек шерсти с длинным хвостом. Но при приближении его, рассмотрел в нем черты кота. Окрас его меха представлял собой смесь светло-серого и палево-охристого цветов, а кончики волосков имели белый окрас.

– Ладно, – протянул зверек, внимательно взглянув на барсенка и лисенка, особенно заострив внимание на ранах, чей подчерк он узнал без труда.

– Я помогу им!

– Спасибо тебе еще раз, мой друг манул, ты самый лучший!

Поблагодарил его Ямаус.

– Ладно тебе, я не сержусь, уже нет. Все в прошлом… В отличии от них, – говорил зверек с волком, обнимаясь с ним по прощание.