Открывая глаза

– Все-таки решилась. Мое уважение.

Не обращая внимания на саркастичный тон коллеги, Кира кивнула:

– Теперь я абсолютно точно уверена, что сплю.

– О, поздравляю! – картинно воскликнул Чебанов и с размаха плюхнулся на облако, отчего оно закачалось, следуя законам инерции. Слава, двигаясь вместе с ним, не выказал никакой реакции, и Кира резко убрала выставленные для баланса руки за спину. Туман вокруг них поредел, открыв большой кусок синего неба и офисную высотку напротив. Крыша здания напомнила о высоте, на которой они находились, и Кира медленно опустилась на облачную подушку.

– Это же ненастоящие облака? Из чего они? – заметила Кира, погружая руку в плотную упругую пену.

– На настоящих не посидишь.

Слава наблюдал, как девушка вынула руку из облака и внимательно рассматривала остатки тумана между пальцами. Она смотрела так зачарованно, что он наклонился и оторвал от воздушной подушки кусок размером с порцию сахарной ваты:

– Смотри.

Тремя движениями взбив облако, он толкнул его к Кире, и она улыбнулась, протянув руки: к ней плыла большая мордочка кошки из белой пены. Два треугольных ушка, четыре усика – все на месте.

– Как ты это сделал? – не переставая улыбаться, спросила Кира. Она притянула кошачье облако к себе и осторожно, еле касаясь, держала его.

– Магия. Тайные знания древних ситхов. – загадочным голосом ответил Слава.

– Шутишь, да? Но ты сможешь меня научить? Что-нибудь простое, маленькое. Крохотное волшебство.

Слава усмехнулся:

– Только если крохотное.

Карие глаза Волковой загорелись, она с решимостью посмотрела на коллегу. Он продолжил:

– Так, сначала сожми крепче то, что у тебя в руках.

Кира послушно напрягла кисти, и кошка тут же превратилась в бесформенное белое облако:

– Ой…

– Все нормально. Теперь, – Чебанов подвинулся ближе. – сконцентрируйся на этом безобразии и четко представь, что хочешь с ним сделать. Не на меня смотри, на облако!

Кира зависла на пару секунд:

– Окей, представлю, и что?

– Представила?

Кира ухватилась за первое, что пришло в голову, и кивнула.

– Тогда держи перед глазами этот образ, и сделай какой-нибудь финт руками для эффекта.

Взболтав облако одной ей понятным движением, Кира скривилась:

– Не получилось…

– А ты разве не пюре хотела сделать? – усмехнулся Чебанов. – Образцовое вышло.

– Нет!

– Давай еще раз. И будь уверена, что получится, а то… не получится.

– В этом дело?

Слава кивнул, отвернулся, взбил облако позади, и торжественно опустился в шикарное туманное кресло.

– Та-ак. – протянула Кира, настраиваясь.

Откуда взять уверенность, что из воздушной кучи в руках обязательно получится узнаваемый предмет? Разве что от туда, где обитают память о прогулке из окна офиса и неприятные ощущения от марионеточных коллег. Да и сам факт того, что она сидит на облаке, не может не поспособствовать вере в волшебство. Вокруг мир снов, не подчиняющийся привычным представлениям о возможном. Так почему облако не может превратиться в…

– Ананас? – проводил взглядом Кирино творение Чебанов. Девушка радостно хлопнула в ладоши:

– Да! Ананас! Посмотри, он как настоящий!

– Не отличить.

– А можно сделать настоящий? – Киру захлестнул детский восторг, она даже слегка подпрыгнула на месте, от чего Слава в кресле качнулся влево.

– Все можно, пока спишь. Например, на работу сходить, если очень хочется.

– Нет уж, тратить сон на подобные глупости я не хочу.

– Золотые слова! – Слава приподнялся в воздушном кресле и улыбнулся. Он не заметил, как его перестало тяготить присутствие еще одного живого человека в сновидении.

– Получается, здесь можно летать? – подобное волшебное тепло внутри Кира не чувствовала с пятилетнего возраста, с Елок в детском саду, когда знала – все желания, которые она написала Деду Морозу, сегодня сбудутся. Пусть Дед Мороз и не показывался, а передавал подарки через родителей.

– Я первую неделю только и делал, что летал. Ощущения вроде знакомые: все во сне летали, но когда полностью себя осознаешь – чувства обостряются. Абсолютная свобода вопреки законам физики.

– Покажи мне, как это.

– Ты умеешь.

Слава отвернулся и мирно покачивался на воздушном кресле. Синева впереди завораживала.

Кира аккуратно приподнялась. Внизу сквозь просветы в облаках была видна дорога с маленькими квадратиками движущихся машин, от чего захватывало дух.

– Страшновато.

Чебанов пожал плечами. Сделав глубокий вход, Кира подошла к самому краю и посмотрела вверх. Желание полететь было огромным, не сравнимым ни с одним из пустяковых желаний последних лет. Но сердце бешено колотилось, от чего подрагивали руки, и ноги казались слишком тяжелыми, чтобы их оторвать от поверхности. Она в пол—оборота обернулась и посмотрела на Славу, который, поймав ее взгляд, покачал головой:

– Ты хочешь полететь или стоять и бояться? Второе ты можешь с успехом провернуть и после пробуждения.

Кира снова посмотрела на залитую синим бесконечность неба. Медлить больше нельзя. Она вытянула в стороны руки, словно крылья, немного покачалась взад—перед, и решила, что оттолкнется после обратного отсчета с цифры 5. Пять, четыре, три, два…

– А давай ты первый. – услышала Кира собственный голос.

Чебанов усмехнулся, но подошел и встал рядом.

– Все-таки никак?

Кира изобразила улыбку, а Чебанов вдруг переменился в лице, опустив глаза:

– Мне тоже было страшно в первый раз. Но я подумал: через секунду я либо взлечу, либо упаду. Значит, надо пережить всего лишь секунду, а это сущие пустяки.

– И у тебя получилось?

Вместо ответа Слава почти без усилий оттолкнулся от облака. Как завороженная, Кира наблюдала, как он удалялся в глубь голубого неба. Воздух держал его тело, подобно морской воде. Слава резко взмыл вверх, а после, раскрыв руки, спланировал вниз, в последний миг остановившись рядом с Кирой.

– Серьезно, что ли, ты летаешь? Так просто летаешь?!

– Вперед, давай, – улыбнулся Слава и отлетел в сторону, давая девушке дорогу.

Пережить всего секунду.

Кира зажмурилась, сжалась пружиной и в следующий миг послала всю энергию на отрыв от поверхности. Ощущение веса пропало вместе с опорой под ногами. Приятное тепло, разлившееся по телу, заставило ее открыть глаза.

Она, словно превратившись в одно из облаков, стала невесомой, небо ласково смотрело на нее бесконечным синим взглядом. Кира сделала легкое движение – и тело послушно поплыло вправо, обволакиваемое нежным дуновением воздуха.

Руки перестали дрожать, ими можно было двигать в любом направлении. Как большая птица, Кира подняла руки выше плеч и с усилием опустила их. Тело взмыло вверх, набрав скорость, от чего внутри стало щекотно, и Кира не смогла сдержать смех. Внутри было так легко, как не было никогда.

Слава поймал себя на том, что улыбается, глядя на первые пируэты девушки. В ее движениях больше не было скованности, даже несмотря на офисную одежду. Она двигалась вверх, вниз, вправо, влево, и снова вверх, то раскрывая руки, то прижимая их к телу.

– Я супермен, смотри! – донесся до него звонкий смех Киры. Она пролетела мимо, вытянув вперед правую руку.

Слава взлетел выше, поравнявшись с ней:

– Нравится? – но ответ был очевиден: такой сияющей Киру Чебанов видел в первый раз. Оказывается, у нее ямочки на щеках.

Среда

Утро было чудесным: из окна приятно пахло поздней осенью, но на улице было сухо, и Кира даже вышла на остановку раньше, чтобы пройтись до офиса. Щекочущее ощущение полета в животе не могло вернуться в реальности, но воспоминания о нем тоже были приятны. Сонники не говорили ничего интересного о значении полетов, к тому же Кира все равно им не верила. Сны – уникальное и безумное творение, как их можно подогнать под трафаретную трактовку?

Кира была уверена, что сегодняшний сон предвещал очень хорошие события, которые заставят ее испытать хотя бы часть тех чувств, что подарил ночной полет. Возможно, Слава Чебанов будет при этом участвовать. А что, во сне он намного приятнее, не сидит угрюмо, отгородившись от всех.

Кира несколько раз отрывалась от работы и смотрела на него сквозь красно—фиолетовые листья цветка. Почему ей снится именно Слава? Конечно, все якобы ощущения «реальности» Славы во сне – просто трюки мозга. Но летать с ним прошлой ночью было настолько волшебно, что Кире не хотелось никуда отсаживаться от Чебанова.

Юля наконец выздоровела, хотя и пришла позже на пару часов. Громко пожелав всем доброго утра, она на высоких шпильках пропархала в свой кабинет, и уже через семь минут позвонила Кире, попросив зайти к ней.

Кира не разделяла общей любви к Юле Борисовне, и никак не могла найти с ней общий язык. Хотя Юля была приветлива, много улыбалась, охотно делилась со всеми забавными историями из жизни. В работе была крайне дотошна, никогда не жаловалась и не разделяла общего уныния по поводу периодической работы в выходные. Однако, по непонятной причине, Юля не поручала Кире серьезных задач, и с удивлением обнаруживала ее успехи. Вообще она больше полагалась на мужскую часть коллектива и умела хорошо общаться с мужчинами: Кира несколько раз с завистью смотрела на то, как коллеги, окружив ее, слушают очередную историю. Да и выглядела Юля Борисовна всегда настолько ухоженно и стильно, что Кире оставалось только еще более критично рассматривать себя в зеркало.

Едва приоткрыв дверь и почуяв цветочные духи, заполнившими весь кабинет, Кира напряглась. Юля, смеясь, рассказывала что-то Геннадию Валентиновичу, а тот добродушно улыбался. У Юли было лицо с идеальной светлой кожей, окаймленное белыми волосами – безусловно, крашенными, но крашенными так часто и так тщательно, что некоторые были уверены, будто это ее натуральный цвет. Голубые глаза, царственная осанка, точенная фигура – она была обречена на успех.

Завидев Киру, Юля приветственно махнула ей:

– Да, да, входи. А я как раз твой файлик смотрю.

Босс быстро вышел, захватив с собой протянутую папку.

Кира села рядом и заглянула в экран. Юля была старше ее на каких-то пять лет, но и до получения начальственной должности смотрела на нее свысока. Со стороны это могло показаться проявлением почти материнской заботы, с которой Юля подходила ко всем коллегам, но Киру это раздражало. И хотя она не прекратила попытки поменять представление начальницы о своих способностях, энтузиазма ей давно не хватало.

Указав в отчете на несколько вычислений, которые она хотела видеть «немного по-другому», начальница продолжила:

– Ты тут оранжевым цветом выделила, а я никогда не использую оранжевый, только желтый – ведь это цвет нашей компании! – улыбнувшись, она махнула на большой логотип за спиной.

– Это так важно? – вежливо поинтересовалась Кира, внутренне начиная злиться на начальницу. Работы было и так слишком много, чтобы тратить время на смену цветов вкладок в документе.

– Конечно! Поправь, пожалуйста. И что с маржинальным отчетом?

– Я отправила, можешь смотреть.

– Замечательно. Как вы тут без меня справились, все хорошо?

Юля, сияя, смотрела на Киру, и та вынужденно улыбнулась в ответ:

– Да, все хорошо, ты напрасно переживаешь.

– О, нет, я не переживаю! В конце концов, у нас есть более опытные сотрудники, они подскажут.

– Конечно. Но мне их помощь была не нужна, даже наоборот, Лера ко мне подходила и я…

Не сходившая с лица начальницы покровительственная улыбка раздражала. Юля Борисовна подняла ладонь, прерывая Киру:

– Переоценивать себя не нужно. Ничего страшного в том, чтобы попросить совета у меня или у старших коллег.

– Я что-то не так сделала?

– Нет, нет, но я хочу, чтобы ты знала, что я всегда здесь, чтобы помочь! Знаешь, как я люблю говорить, любой может быть теннисным мячиком. Кто-то сдувшимся, бракованным, кто-то – элитной марки. Но пока ты теннисный мячик, ты просто летаешь туда-сюда, и бьешься о площадку. А направляет тебя кто?

– Ракетка, – Кира не раз слышала эту метафору от начальницы.

– Верно! Ракетка придает мячу скорость и направление. Но! – Юля многозначительно подняла указательный палец с массивным кольцом. – Ракеткой управляет игрок.

Кира покинула кабинет в растерянности. Видимо, заметив ее озадаченное выражение лица, к ней подлетела Даша.

– Что случилось?

– Мне кажется, Юля Борисовна ко мне странно относится, – тихо произнесла Кира.

– Если хочешь двигаться – нужно получить ее расположение. Валентинович к ней прислушивается, – пожала плечами Даша, что-то быстро дожевывая. – Она на самом деле хорошая, ты не пугайся. Лера вот к ней по любому поводу бегает, а Юля никогда ни голоса не повысит, ни прогонит.

– Она постоянно пытается показать мне, что я ничего не понимаю…

К двери Юлиного кабинета засеменил Максим, на ходу поправляя очки. Кира поспешила на свое место: обсуждать начальницу посреди openspace – не самая лучшая идея.

Обедали на кухне вчетвером. Когда Кира зашла, Паша, Юля и Дима уже сидели за столом с открытыми контейнерами. Увидев Юлю, Кира хотела выйти, но живот предательски урчал: давно надо было поесть. Она присела рядом с Димой.

– Ты меня назвала «Человек-праздник», я помню! – Анисов указал неестественно длинным пальцем на Юлю Борисовну.

– Да? – та улыбнулась и мотнула головой, отчего сережки в ее ушах закачались.

– Это когда ты принес на корпоратив живых бабочек в банке? – предположил Дима.

– Нет, – торопливо прожевал Анисов, отряхивая крошки с желтого свитшота – Когда я испек куличи на пасху.

– Я точно так сказала про куличи? Но неважно, ты действительно нас часто удивляешь.

– Не удивляю, а создаю праздник!

– Может, ты не там работаешь? В офисе порой скучно, а тебе хочется творить.

– Юля, зачем ты так говоришь… – Паша заковырял еду вилкой. – Я люблю вас, люблю клиентов…

– Это просто предположение, я тебе не враг, – мягко сказала Юля, коснувшись его руки.

Кира с Димой переглянулись. Обоим стало неловко, будто они наблюдали нечто интимное.

– Юля, ты очень добрая, знаешь? – наклонил голову Паша. – Твоему мужу очень повезло.

Дима кашлянул, но не придумал, чем разбавить атмосферу. Юля, тем не менее, улыбалась и не выглядела смятенной.

– Приятно такое слышать.

– Кстати, скоро новогодний корпоратив, я уже начал писать сценарий, – обвел взглядом присутствующих Анисов.

– Не знала, что ты этим занимаешься. – удивилась Кира.

– Конечно, я, у меня столько идей! Геннадий Васильевич сказал, чтобы я вместе с коллегами из отдела корпоративных мероприятий придумал, но я пока сам.

– А Геннадий Васильевич рисковый, оказывается. – посмотрел на Юлю Дима. Та повела плечиком.

– Будет весело! Я еще не придумал конкретно, но обещаю, этот корпоратив все запомнят надолго.

– Звучит угрожающе. – хохотнул Дима.

В комнату влетела Даша, и с громким хлопком отправила свой контейнер с едой в микроволновку.

– Приятного аппетита! Кто-нибудь видел в продаже хороший набор ножей? – не дождавшись сигнала, Даша достала контейнер и присела рядом с Кирой на освободившееся место. Дима отошел к раковине. – Я целыми днями лажу по интернету в поисках приличного набора – но все либо китайское, либо слишком дорогое!

Дима, отвернувшись, наливал себе воды из кулера:

– В «Алмазе» новый посудный магазин открылся – попробуй заглянуть к ним.

– Что это у тебя? – бесцеремонно спросила Даша, заметив оранжевую баночку в руке коллеги. – У нас есть в аптечке от головы таблетки, хочешь, покажу?

– Нет, спасибо, это не от головы. – полуобернулся Дима, тут же спрятав баночку в карман.

– Ты болеешь?

– Ничего серьезного, не переживай.

Даша кивнула и обратилась к Кире, так и оставив вилку с наколотым кусочком курицы на полпути до рта. Мелкие бытовые проблемы коллеги не трогали Киру, и разговоры о типах ножах равно как об оттенках диванной обивки или длине ногтей казались пустым засорением эфира. К тому же сам факт того, что Даша может позволить себе целыми днями искать ножи в интернете, когда Кира едва выделяет время на обед, раздражал. Но Кира всегда выслушивала коллегу с вежливой улыбкой, кивая и поддакивая в нужных местах, хотя внутри ненавидела себя за лицемерие и малодушие.

Но сейчас, в присутствии Юли, поддакивать было не обязательно. Начальница охотно включилась в разговор и сыпала многочисленными советами. Было неприятно смотреть, как Даша внимательно ловит ее реплики и почти заранее с ними соглашается.

Ближе к вечеру, в самый пик офисного энтузиазма, к ней подошел Витя. Он перегнулся через перегородку и затараторил:

– Кира, Кира, пришли мне свои расчеты по «Волгинвесту», те, о которых ты на совещании говорила.

– Что, не все так радужно? – вмешался Слава, но Витя отмахнулся:

– Все по плану, на всякий случай расчеты хочу иметь под рукой. Пришлешь, да?

– Конечно, сейчас.

Когда Табаринов отошел, Чебанов произнес, не отворачиваясь от ноутбука:

– Ты оказалась права, но он тебе этого никогда не скажет.

– Что? Серьезно? – встрепенувшись, Кира повернулась к нему.

Чебанов кивнул, но больше не произнес не слова.

Кира принялась заштриховывать рисунок в блокноте. Нет, она никогда не сможет стать «ракеткой». Сейчас, если все подтвердится, никто и не вспомнит, что о проблемах с «Волгинвестом» говорила она. Конечно, в конце концов, ни к каким начальственным должностям она не стремится, в отличии от Вити. И тем более не собирается становиться спортинвентарем. Но все равно немного обидно. Плохой день.

– Уже отчаливаешь? – притормозил, проходя, Дима.

– Ага, а чего сидеть? Шесть часов, – не поднимая глаз, ответил Слава, кидая в квадратную сумку телефон и наушники.

– Да фиг знает. – пожал плечами Дима. – Кира, вот ты чего сидишь?

– Мне надо кое-что доделать.

– Дело в том, что работа никогда не закончится. Если мы это признаем – будет легче уходить. Вне работы есть много замечательных вещей. – усмехнулся Слава.

Кира посмотрела на него:

– А чем ты занимаешься после работы?

– Ну…

– Спит, –быстро вставил Дима.

– Прекрасное времяпрепровождение, я считаю. Кто-то не согласен?

– Я согласна, – улыбнулась Кира, вспомнив ощущение невесомости в теле. Если бы был шанс, что ночное приключение повторится, она бы заснула прямо сейчас, положив голову на стол.

– Ладно, до завтра, – Дима пожал Славе руку и, развернувшись, пошел к своему месту.

Кира проводила взглядом спину Чебанова и улыбнулась своим теплым мыслям. Внезапно захотелось сказать Славе, что он ей снился, что он учил ее ходить по облакам и парить среди них, как в диснеевской сказке. И что в том сне среди картонных фигур только один Слава был настоящим, так похожим на того Славу, что сейчас медленно натягивает куртку перед дверью…

Кира похлопала себя по лбу, прогоняя непослушные мысли. Подобные рассуждения могут превратить мир вокруг в комнату с мягкими стенами, поэтому стоит включать рассудок и помалкивать о том, чего сама не понимаешь.

***

Возможно, виной всему был выпитый вечером кофе, возможно – мысли о сегодняшнем разговоре с Юлей Борисовной, но засыпала Кира долго. Блуждая среди обрывков спутанных мыслей, она полуоткрывала глаза, крутилась на мятой простыне, переворачивала подушку. Заснуть очень хотелось, но не из-за физической усталости. Будет ли там, в сновидении, Слава? Удастся ли снова полетать? Кира в полудреме мечтательно улыбалась и повыше подтягивала одеяло.

Но сон не приходил.

Наконец Кира открыла глаза и уставилась в густую темноту спальни. Темнота была слишком теплой, и Кира решила открыть окно. Отдернув плотные шторы, она недоуменно нахмурилась: за окном едва начали сгущаться сумерки. А ведь ноябрьское солнце село задолго до того, как она добралась из офиса до квартиры.

– Я уже сплю! – крючки штор со скрежетом пролетели в стороны, и комнату залил розоватый вечерний свет.

Кира быстро натянула джинсы, впрыгнула в кроссовки и стремительно сбежала по ступенькам. Какой воздух! Такой бывает в начале осени, когда в город влетает свежий прохладный ветер и долго танцует с неторопливым летним теплом. Двор перед девятиэтажкой был пустынным: только птицы и припаркованные машины. Он выглядел настолько привычно, что Кира на мгновение остановилась и опять нахмурилась.

Никакой этот не сон.

Просто она провалялась всю ночь в постели, а теперь, когда на небе забрезжил рассвет, решила зачем-то выбежать на улицу. Еще и с дурацкой улыбкой на пол-лица.

Но почему так тепло?

Сомнения мучали Киру не долго. Надо проверить, просто проверить! Есть одно действие, которое ни за что не повторить в реальности, потому что навечно пришпилены гравитацией к поверхности планеты. Обмануть силу притяжения можно только в одном случае… Кира сделала два шага назад, и, ускорившись, побежала вперед и вверх. Стопы послушно оторвались от земли, и тело устремилось ввысь. Кира улыбнулась, оглядела свои руки, парящие в невесомости, и поднялась выше, над парковкой перед домом, над кронами старых деревьев, над крышей многоэтажки. Ей было так хорошо, что она ни минуты не раздумывала над возникшим желанием увидеть парк с высоты птичьего полета. До него пешком было минут 30, а по небу – не больше семи.

Она летела над знакомыми дорогами, широко расправив руки. Мир внизу был не особо интересен: людей и машин не было, а здания выглядели четырехугольниками, знакомыми по картинкам из Гугл—карт. Зато небо оказалось более прекрасным, чем можно было представить. Нежно-розовый купол накрывала город с его мелкими постройками, трамвайными путями и дорогами. Небо было бесконечным, и Кира не переставая вертела головой по сторонам, разглядывая его градиентную гладь.

Наконец внизу показалась аллея, темно-оранжевая из-за разноцветного одеяла опавших листьев. Кира аккуратно спустилась, стопы примагнитились к земле и тело стало тяжелее. Парк, как она и рассчитывала, оказался безлюдным. Не спеша двигаясь вдоль пустых лавочек и высоких деревьев с яркими оранжево-красными кронами, Кира улыбалась. Как давно она просто так не гуляла в парке! Она остановилась на секунду и, выбрав самый красный лист из лежащих в беспорядке на траве, подняла его. Лист был гладким и влажным. Кире пришло в голову, что такой лист ничем не хуже своего реального собрата, а может, и лучше. Она уже хотела свернуть к озеру, как заметила в дальнем конце аллеи на лавочке знакомый силуэт. Сердце радостно екнуло:

– Слава! – она подбежала к нему, широко улыбаясь.

Чебанов резко обернулся, словно его вырвали из глубоких размышлений:

– Привет, не ожидал тебя увидеть, – он поднялся ей на встречу.

– А я не сомневалась, что мы встретимся. Ты мне уже третий раз снишься, это не с проста.

Слава усмехнулся, поднимаясь:

– Ты до сих пор думаешь, что я тебе снюсь?

Кира быстро моргая, посмотрела на него, не зная, что ответить. Лист упал из разжатых пальцев. Слава проводил его взглядом и произнес:

– Но, наверно, так даже лучше. Я вижу, ты освоилась.

– Да, я прилетела сюда от своего дома. Оказалось, летать очень просто, я зря боялась.

– Шикарно.

– Это сарказм? Полет – лучшее, что можно испытывать!

– Никакого сарказма. Только ты пока не понимаешь всего потенциала сновидений, Кира.

– О чем ты?

Слава помедлил, внимательно смотря на девушку. Кира почувствовала, как он колеблется и удивленно повторила вопрос. Наконец, Чебанов поднял согнутую в локте руку и щелкнул пальцами.

Сначала Кира услышала его: шум потоков воды, разделенных на миллиарды струек, потом почувствовала знакомый запах озона, а в следующую секунду поняла, что по ее лицу катятся капли дождя. Над парком сгустились плотные серые тучи. Она подняла вверх голову и восторженно проговорила:

– Невероятно… Ты создал дождь? Настоящий дождь!…Как?

Чебанов пожал плечами, скрывая улыбку:

– Довольно просто. Ты можешь его остановить, попробуй.

Кира с воодушевлением закрыла глаза и ярко представила, как над ее головой расчищается небо, капли больше не стучат по рукам, телу сухо и тепло.

– Мысли масштабней. – донесся голос Славы.

Киры открыла глаза и не смогла сдержать смешок: дождь продолжал идти вокруг, но над ней кто-то словно раскрыл невидимый зонтик. В небе среди туч появилась яркая дыра, и на девушку не падало ни капли.

– Давай, давай, везде выключай.

Кира снова прикрыла веки и постаралась убрать из сознания шум и запах ливня, представила сухими дорожки парка. Открывая глаза, она все еще слышала звук разбивающихся капель, он стал тише, но не умолк. Зато кусок аллеи впереди тоже оказался в бездождевой зоне, защищенный от воды, как и Кира.

– Хм.

– Ну, возможно, я погорячился с «просто», – Слава подошел ближе – По нему продолжали стекать потоки воды. – Визуализация требует сил и тренировок.

Он щелкнул пальцами, и дождь прекратился. Чебанов быстро осмотрел себя и с его одежды тут же пропали мокрые следы.