Цифровое общество в культурно-исторической парадигме

Данные, использованные в публикации, являются частью большого конгломерата данных, полученных в ходе изучения характера использования интернет-технологий людьми, страдающими психическими заболеваниями, и их соотношения с такими параметрами их социальной адаптации, как величина и состав круга общения, характер обмена социальной поддержкой, а также с уровнем текущей психопатологической симптоматики и особенностями багажа применяемых копинг-стратегий.

Материалы и методы

Материалом стали данные обследования 82 мужчин в возрасте от 16 до 31 года, госпитализированных в отделение № 4 отдела по изучению эндогенных психических расстройств и аффективных состояний ФГБНУ «Научный центр психического здоровья», соответствовавших следующим критериям отбора: наличие эндогенного психического заболевания, актуальное отсутствие острой психотической симптоматики, согласие пациента на участие в исследовании. Возраст участников – от 16 до 32 лет. Методический инструментарий составили калифорнийский опросник социальной сети, опросник к методике «Рисунок социальной сети» (О.Ю. Казьмина, 1997), опросник COPE (адаптация Е.И. Рассказова, Т.О. Гордеева, Е.Н. Осин, 2013), а также разработанное специально для данного исследования полуструктурированное интервью, направленное на исследование характера использования интернета, включающее в себя вопросы относительно использования онлайн-игр и коммуникации в них с другими участниками. Полученные данные были обработаны в статпакете SPSS с использование U-критерия Манна-Уитни.

Результаты и их обсуждение

У респондентов, не играющих в онлайн-игры, по сравнению с играющими, система межличностных взаимодействий содержит меньше людей, с кем респондент советуется в решении учебных и профессиональных проблем; оказывающих респонденту помощь в принятии наиболее важных жизненных решений; которых респондент считает своими друзьями и знакомыми; стаж знакомства с которыми составляет от 5 до 10 лет. Сравнение по характеристике «коммуникация в процессе онлайн-игр» подтвердило различия в числе друзей и знакомых; а также показало меньшее число в круге общения людей, стаж знакомства с которыми составляет от 6 месяцев до 2 лет, и тех, об образовании которых у респондента нет сведений, а также продемонстрировало снижение уровня использования копинг-стратегии «юмор» в группе респондентов, не использующих онлайн-игры с коммуникативными целями. У использующих компьютерные игры с коммуникативными целями меньшим, по сравнению с не использующими, оказалось число людей в круге общения, которым респондент оказывает и которые оказывают респонденту практическую помощь (инструментальную социальную поддержку) с частотой «редко».

Полученные результаты могут иметь несколько объяснений. С одной стороны они могут быть проявлением различий в протекании имеющегося психического заболевания. Тогда большая тяжесть нарушений сказывается и на мотивационной сфере личности, снижая уровень интереса к различным способам времяпрепровождения, в том числе онлайн-играм, и уменьшая мотивацию к общению, что довольно быстро приводит к сужению круга общения до тех людей, с кем человек связан родственными узами.

С другой стороны, они могут свидетельствовать о том, что использование онлайн-игр оказывает положительное влияние на систему межличностных взаимодействий человека, сглаживая разрушительное действие психического заболевания в ее отношении. Это можно объяснить как тем, что онлайн-игра становится одним из интересов, который можно разделить с другими людьми, который, при этом не является слишком личным, что создает область общих смыслов, помогающих сближаться в удобном для всех участников темпе и регулировать уровень близости. Последнее приобретает дополнительную значимость при психических заболеваниях, сопровождающихся повышением сенситивности в общении.

Более пристальное внимание к полученным результатам демонстрирует сужение ядра системы межличностных взаимодействий и ухудшение выполнения ею буферной по отношению к стрессу функции за счет уменьшения источников разного типа социальной поддержки у респондентов, не использующих коммуникативные возможности онлайн игр и не играющих в онлайн-игры. На это указывает даже показатель меньшего по сравнению с группой не использующих онлайн-игры с коммуникативными целями людей, числа людей с которыми взаимообмен инструментальной социальной поддержкой происходит с частотой «редко» в обе стороны, при условии, если вспомнить, что в диапазоне ответов это следующий уровень после «никогда». Что скорее можно трактовать как показатель снижения обмена инструментальной социальной поддержкой в кругу общения респондентов, не использующих компьютерные игры с коммуникативными целями по сравнению с респондентами, использующими компьютерные игры с коммуникативными целями.

Также представляется интересным не только сниженное в сравнении с использующими коммуникацию в онлайн-играх число людей, стаж знакомства с которыми невелик (от 6 месяцев до 2 лет), но и уменьшенное число людей, связи с которыми поддерживаются уже достаточно долго (от 5 до 10 лет), наблюдающееся у тех респондентов, которые не играют онлайн-игры в сравнении с играющими (без рассмотрения вопроса общения в игре). Это может служить подтверждением предположения о том, что в некоторых случаях онлайн-игры помогают сохранить уже имеющиеся отношения (например, создавая дополнительную область общих интересов) и, при условии общения с товарищами по игре, помогать заводить новые знакомства.

Более низкий показатель использования копинг-стратегии «юмор» у респондентов, не использующих онлайн-игры с коммуникативными целями, может объясняться тем, что использование юмора как копинг-стратегии дает возможность одновременно общаться по поводу ситуаций, возникающих в игре и при этом сохранять эмоциональную дистанцию по отношению к происходящему. Это снижает уровень напряжения и тревоги из-за возможных сложностей. Другим объяснением будет предположение о том, что использование юмора как стратегии совладания связано с уже имеющейся меньшей социальной тревожностью респондентов, использующих коммуникативные возможности онлайн-игр. Так как, согласно исследованиям, при шизофрении копинг-юмор положительно влияет на взаимодействие с другими людьми именно при отсутствии социальной тревожности и, напротив, усиливает социальную изоляцию (снижает стремление к общению) при ее наличии (И.В. Григорьева с соавт., 2014).

Таким образом, можно утверждать, что онлайн-игры, как новый, с точки зрения исторической перспективы, способ времяпрепровождения, оказывает влияние на социальную адаптацию мужчин, страдающих психическими заболеваниями.

Выводы

Отталкиваясь от полученных результатов, можно сделать следующие выводы:

1. Использование онлайн-игр мужчинами, страдающими психическими заболеваниями, даже без коммуникации с другими участниками внутри игры, сопровождается положительным влиянием на способность к генерации социальной поддержки системой межличностных взаимодействий индивида, по-видимому, за счет поддержания общего круга интересов с людьми, в нее входящими.

2. Коммуникация с другими участниками онлайн-игр помогает мужчинам, страдающим психическими заболеваниями, заводить новые знакомства и поддерживать их.

3. Более низкий уровень использования копинг-стратегии «юмор» у респондентов, не использующих коммуникативные возможности онлайн-игр, может быть проявлением имеющейся у них социальной тревожности, требующей отдельного внимания в психокоррекционной работе психолога.

Заключение

Представленные данные наглядно демонстрируют, что взгляд на увлечения онлайн-играми у людей, страдающих психическими заболеваниями, лишь с негативной точки зрения требует пересмотра. В работе психолога с мужчинами, страдающими психическими заболеваниями, направленной на повышение уровня социальной адаптации и предотвращение рецидивов, это может применяться в виде поощрения коммуникации с другими участниками онлайн-игр и помощи в преодолении проблем, связанных с дефицитом навыков общения, в том числе общения в онлайн-пространстве.

Библиографический список

1. Влияние копинг-юмора на социальную тревожность при шизофрении / И.В. Григорьева, Е.А. Стефаненко, Е.М. Иванова и др. // Национальный психологический журнал. 2014. № 2(14). С. 82–89.

2. Казьмина О.Ю. Структурно-динамические особенности систем межличностных взаимодействий у больных юношеской малопрогредиентной шизофренией: Дис. … канд. психол. наук. М., 1997.

3. Рассказова Е.И., Гордеева Т.О., Осин Е.Н. Копинг-стратегии в структуре деятельности и саморегуляции: психометрические характеристики и возможности применения методики COPE // Психология: Журнал Высшей школы экономики. 2013. Т. 10. № 1. С. 82–118.

4. Nowland R., Necka E.A., Cacioppo J.T. Loneliness and Social Internet Use: Pathways to Reconnection in a Digital World? // Perspectives on Psychological Science. 2017. С. 1–18.

5. Sarason I.G., Sarason B.R. Social support: Mapping the construct // Journal of Social and Personal Relationships. 2009. № 26. С. 113–121.

6. Tokunaga R.S. A Unique Problem or the Manifestation of a Preexisting Disorder? The Mediating Role of Problematic Internet Use in the Relationships Between Psychosocial Problems and Functional Impairment // Communication Research 2014. Vol. 41(4). С. 531–560.

7. Trepte S., Reinecke L., Juechems K. The social side of gaming: How playing online computer games creates online and offline social support // Computers in Human Behavior. May, 2012. Vol. 28. Is. 3.

The role of online games in social adaptation of the men with mental disordersBoyko O.M.,Mental Health Research Center, Moscow

Abstract. Article consists the results of investigation relation of online gaming and social adaptation features by men with psychical disorders. There 82 men (age from 16 to 31 years old), who was hospitalized from 2012 to 2015 years in Department of endogenous mental disorders and affective states from Mental Heath Research Center, are surveyed. Methodical tools included Californian social support questionnaire, questionnaire by “picture of social network” (Kazmina O.U.), Cope inventory (Carver et al. 1989 in Rasskazova’s, Gordeeva’s, Osin’s russian version). The ways of online games using was assessed with semi-structured interview, that was developed specially by this research. Data processing in SPSS Statistic program with Mann-Whitney U-test. There significant differences in structure of the system interpersonal transacting as social support producer and coping strategies was received. This results demonstrated online gaming using from men with mental disorders is the part of socializing activity, that can influence to the level of available social support.

Keywords: social support, internet, online games, communicative using of online games, mental disorder.

Глава V. Социальная психология и психология образования цифрового общества

Социологические аспекты смысловых установок предпринимательской деятельности

Иванова Е.И.,Российский государственный гуманитарный университет, г. Москва

Аннотация. Предпринимательская деятельность основывается на особых ценностных ориентациях, смысловых установках как компонентах социальных механизмов деятельности. Проблема смыслов деятельности затрагивалась в исследованиях представителей классической и марксистской политической экономии, маржинализма, неоклассицизма. К смыслам предпринимательства отнесены социальная ориентированность, профессионализм, новаторство. Исторически в России важнейшими смыслами предпринимательства являлись национальный менталитет, честность, меценатство. Молодые поколения находятся под усиливающимся воздействием инновационных технологий, информационных регуляторов социального взаимодействия во всех сферах жизнедеятельности, заменяющих нормативные регуляторы. С учетом глобализации профессионального пространства, смысловые установки предпринимательской деятельности становятся обобщенными.

Ключевые слова: предпринимательская деятельность, смыслы, смысловые установки.

Формирование предпринимательской среды относится к насущным задачам современного российского общества. Предпринимательская сфера деятельности имеет характерные нормативные признаки (самостоятельность, нацеленность на прибыль), а также социальные признаки, соответствующие ожиданиям общества, основанные на наличии определенных ценностей.

Смыслы современного предпринимательства можно определить как представления о цивилизованной направленности деятельности, ее перспективной цели развития. Основывая свою деятельность на них, предприниматели ориентируются на будущее общества, создают настоящее. К смыслам предпринимательства могут быть отнесены социальная ориентированность, профессионализм, новаторство.

Действия предпринимателей, мотивированные социальными смыслами, способствуют преодолению последствий явлений экономического и социального отчуждения. Источником их деятельности являются особые ценностные ориентации, смысловые установки. Смысловая установка – компонента исполнительных механизмов деятельности, она отражает в себе жизненный смысл объектов, на которые эта деятельность направлена.

К проблеме социальной составляющей предпринимательской деятельности обращались представители различных направлений социологической мысли. Обращаясь к теоретическим источникам, обосновывавшим цели и смыслы предпринимательской деятельности, следует отметить, что уже у теоретиков классической и марксистской политической экономии наряду с прибылью как основной целевой установкой деятельности капиталистов-предпринимателей обнаруживается и ее социальная сущность. По А. Смиту, «невидимая рука рынка» настраивает экономический процесс таким образом, что для получения собственной выгоды предприниматель вынужден учитывать и реализовывать интересы населения, потребление – единственная цель всякого производства. Именно наличие социального аспекта деятельности и ведет к росту богатства всего общества. К. Маркс указывал, что отчуждение рабочей силы и превращение ее в товар ставят капиталиста перед необходимостью оплачивать деятельность рабочих в размере, необходимом для прожиточного минимума, подчеркивал не только экономический, но и социальный аспект капиталистического воспроизводства.

Представители маржинализма учитывали социальный критерий как самостоятельную составляющую эффективности предпринимательской деятельности при анализе взаимодействия факторов производства и их предельной полезности. Согласно их утверждениям, выявить и решить экономические проблемы можно только на уровне индивида, на микроуровне, поскольку хозяйственные субъекты всегда желают максимизировать то, что их интересует в большей степени. Покупателей всегда интересуют полезность и качество, а производителей – прибыль. При этом, согласно К. Менгеру (1840–1921), ценность – это суждение, которое существует только в сознании хозяйствующих людей, она определялась степенью удовлетворения потребностей. Смысл деятельности состоит не в увеличении количества полезных благ, а в возможно более полном удовлетворении человеческих потребностей.

В работах представителей неоклассицизма свобода производства и предпринимательства утверждалась как главная черта рыночной экономики. А. Маршалл (1842–1924) рассматривал предпринимательскую деятельность в качестве особого четвертого фактора производства (добавил к трем классическим факторам производства (земля, капитал, труд) четвертый фактор – организация). Смысл деятельности предпринимателей состоит в том, что своим новшеством они создают новый порядок, ускоряют процессы, уже созревшие в обществе.

Институционализм вводит в анализ предпринимательской деятельности все факторы общественно-экономических отношений, повышая меру присутствия социальной составляющей. Множество независимых от государства организаций, акционерные общества становятся атрибутами нового порядка открытого доступа, которому присущи верховенство закона, надежная система правовых гарантий и свобод, политика обеспечения равенства. Д. Норт при анализе критерия эффективности нового порядка вводит понятие «адаптивная эффективность», которая присуща людям, фирмам, организациям. Она позволяет создавать продуктивные, честные и стабильные институты, а если нужно, и заменять их новыми (Д. Норт).

К таким институтам относится институт доверия. В работе Р. Бокэ и О. Серве среда функционирования фирмы рассматривается с позиций когнитивной неопределенности, и только доверие (социальный капитал) способствует снижению трансакционных издержек. Доверие способствует кооперации и сотрудничеству, обеспечивает достижение равновесия и стабильности в деятельности. Смыслы предпринимательской деятельности, согласно интерпретациям институционализма, состоят в обеспечении порядка открытого доступа (верховенство закона, надежная система правовых гарантий и свобод, политика равенства), доверия и сотрудничества.

Й. Шумпетер обосновывает необходимость особых смыслов деятельности, он называет предпринимателем человека, берущегося за создание нового блага; использование новой технологии производства; освоение нового рынка сбыта; открытие новых источников сырья. Мотивы предпринимателя соответствуют девизу: еще больше. Это мечта основать свою частную империю, свою династию. Он выделяет несколько групп смыслообразующих мотивов: одному нужна «свобода» и «условия для развития личности»; другой хочет обладать «сферой влияния»; третий движим «снобизмом», но не станет этого делать. Это и радость, которую человек испытывает от творческой деятельности, от своего творения. Это чувство может проявляться как само по себе, так и наряду с удовольствием, доставляемым работой. И здесь, блага приобретаются не ради них самих, т.е. теряется обычный «смысл» их приобретения.

Российский ученый Г.К. Гинс разделял взгляды Шумпетера на предпринимательство. В его исследованиях предприниматель рассматривается не только как основной субъект эффективной хозяйственной деятельности, но и как определенный психологический тип личности, отличающийся предприимчивостью, решительностью, гибкостью поведения. Предприимчивость является добавочным свойством человека, следствием работы его сознания и проявляется в способности действовать творчески, инициативно, основываясь на знаниях. Смысл деятельности заключается в творчестве, поиске и реализации новых идей и направлений для достижения общественно значимого эффекта.

В СССР и России марксистское учение стало основным источником толкования смыслов предпринимательства. Классовая сущность, жажда наживы, эксплуатация – эти образы деятельности капиталистов-предпринимателей способствовали признанию их негативных сторон. Между тем, в XIX – начале XX вв. среди российских ученых, государственных деятелей доминировали взгляды на традиционный, самобытный путь развития страны, считалось, что национальному менталитету чужды западные смыслы предпринимательства. Национальные перспективы развития предпринимательства поддерживали С.Н. Булга-ков, М.И. Туган-Барановский, И.А. Вышнеградский, С.Ю. Витте, П.А. Столыпин, П.Б. Струве.

В России, в отличие от европейских стран и США, не было культа денег, стремления нажиться любым путем. Хорошим предпринимателем считался тот, кто умел получать прибыль за счет ускорения оборота товара, качественного обслуживания покупателя. Российские предприниматели относились к своему делу как к важной миссии, возложенной на них Богом или судьбой, что составляло смысл их деятельности, а не личное обогащение. В купеческой среде считалось, что честность – основа деятельности, меценатство – обязанность, поскольку богатство должно использоваться. За счет меценатства в России появлялись музеи и театры, храмы, коллекции памятников искусства. При этом российские меценаты часто не афишировали свою помощь. Их поступки диктовались смысловыми установками, они не только приобщались к системе норм и ценностей социальной среды, но и способствовали их формированию.

Если ценности передаются из поколения в поколение часто в неизменном виде, то смысл жизни меняется – каждое поколение по-новому переосмысливает свою жизнь. В. М. Межуев подчеркивает, что у ценностей нет конкретного автора, а смыслы принадлежат только человеку, «творятся, создаются живыми людьми» (цит. по: Тощенко, 2016).

В современной России вновь возродилась предпринимательская деятельность, направленная на меценатство и благотворительность. Часто она организуется в качестве самостоятельной профессиональной деятельности. Предприниматели создают благотворительные организации, фонды, осуществляющие материальную поддержку сфер образования, науки, культуры, спорта. Примерами меценатства в названных сферах являются деятельность холдинга «Интеррос» В. Потанина, фондов «Искусство, наука и спорт» А. Усманова, «Вольное дело» О.В. Дерипаски, «Система» (в Попечительский совет входят представители ключевых компаний России), фонда Д.Б. Зимина (основателя ОАО «Вымпел-Коммуникации»).

Благотворительная деятельность распространяется на программы поддержки детей-сирот и тяжелобольных детей, внедрение высоких медицинских технологий, на адресную помощь семьям и пожилым людям. Ее осуществляют благотворительные фонды «Русфонд» Л. Амбиндера, фонд семьи Тимченко, «Подари жизнь» Ч. Хаматовой и Д. Корзун, «Виктория» Н. Цветкова, «Линия жизни» (пожертвования российских и иностранных предпринимателей).

На первом месте в направленности благотворительности находится поддержка детям-сиротам. Согласно опросу ФОМ о предпочтениях в выборе благотворительного фонда для пожертвования, в фокусе внимания чаще оказывались фонды указанной направленности – эту группу «выбрали» 69% опрошенных. Другие ответы следуют с большим отрывом: 38% помогли бы инвалидам, 32% – людям с тяжелыми или неизлечимыми заболеваниями (URL: http://fom.ru/TSennosti/13898).

Смысл предпринимательства – поиск и исследование не только новых экономических возможностей, но и возможностей поддерживать жизненно важные ценности. Всякий индивид, чье поведение отличается поисковым стилем – потенциальный предприниматель.

В конце 2017 года ФГБУ «Роспредприниматель» провело социологическое исследование на выявление предпочтений в области трудовой деятельности среди молодежи и действующих предпринимателей. В опросе приняли участие 619 человек, большинство из них в возрасте от 23 до 30 лет. Все респонденты – жители Российской Федерации.

Почти половина опрошенных (48,3%) заявили, что планируют заняться предпринимательством (Российский инвестиционный форум. Сочи 2018). При этом смысл собственного дела для молодежи ассоциируется со свободой (возможностью располагать своим временем, строить собственный удобный рабочий график), стремлением достичь наиболее эффективного сочетания своих знаний с рыночной ситуацией и тем самым обеспечить первенство в конкуренции и больший доход.

Молодые поколения находятся под все усиливающимся воздействием инновационных технологий во всех сферах общества, в их жизнедеятельность внедряются информационные регуляторы социального взаимодействия, не только дополняющие, но и заменяющие нормативные регуляторы. Профессиональное пространство все более затрагивает процесс глобализации. Смысловые установки деятельности становятся обобщенными, определяют поведение индивидов в широком круге сходных ситуаций.

Примером могут служить установки предпринимательской деятельности Павла Дурова, основателя и лидера мессенджера «Телеграм». Мессенджер обладает уникальными механизмами шифрования и защиты от взлома и расшифровки личной информации в переписке пользователей. Программой предпочитают пользоваться представители политических и экономических элит, но по той же причине она может использоваться и незаконными группировками. Эти риски способствовали принятию поправок в закон об информации, которые обязывают вносить данные компаний-разработчиков и владельцев мессенджеров в специальный реестр. Однако создатель мессенджера счел данные законы не совместимыми с защитой частной жизни и политикой конфиденциальности. Смысловая установка его деятельности, объектом которой являются информационные технологии, – не только доходность, но и профессиональные достижения, новые технологии, правда независимо от их значимости и последствий для российского общества. «Глобус большой», – считает бизнесмен (URL: http://www.forbes.ru/ tehnologii/350645).

Отмеченные смысловые установки деятельности молодых предпринимателей могут выступить ограничением ее содержания. Социально значимые ориентиры отступают на второй план, часто молодые предприниматели уезжают работать за рубеж. Данные социологического опроса, проведенного в рамках проекта «Жизненный мир россиян» в 2014–2015 гг., показали, что наибольшая доля желающих постоянно жить и работать за рубежом отмечалась среди предпринимателей и бизнесменов (Иванова, 2016).