Обжигающая грань

Хм, до отправления поезда осталось тридцать две минуты. Уже совсем скоро разрешат зайти в вагон и занять своё место. Что же делать то?!

Листаю список контактов в телефоне и останавливаюсь на номере, записанном как: «Удалить!»

Ха, так и не удалила его. Хотя, можно было, ведь я так часто на него смотрю, что помню последовательность цифр наизусть.

Большой палец завис над зеленой трубкой на дисплее, но нажать на неё мне не хватает смелости. Делаю проще – пишу смску.

«Покажешь мне город?»

Ниже подписываюсь своим именем и отсылаю.

Всё. Если за десять минут до отправления поезда мне не придёт ответ, значит, еду домой.

Сердце отчаянно колотиться, когда глаза зафиксировали, что осталось всего одиннадцать минут. Я неотрывно сканирую взглядом дисплей телефона, надеясь на чудо.

Спустя минуту, грусть и разочарование обнимают за плечи и начинают подталкивать в сторону перрона.

На автомате плетусь в нужном направлении и, остановившись у входа в третий вагон, протягиваю проводнику паспорт. Но стоит только приятному темноволосому мужчине пожелать мне приятного пути и объяснить, где находится полка, как смартфон громко оживает горячо любимым саундтреком.

Вызывает контакт «Удалить!»

Глава 25

Несмотря на то, что сегодня я спала на продавленном матрасе в средненьком хостеле незнакомого города и почти всю ночь взволновано ворочалась, предвкушая предстоящую встречу с Ильёй, настроение было феерическим.

Безумно хотелось часами носиться по общему коридору, воображая себя маленьким непоседливым ребёнком, громко кричать что-нибудь хорошее и улыбаться людям, пританцовывая от внезапно окутавшего меня счастья.

Сейчас только семь утра, но я уже устала валяться немощным бревном на кровати, слушая протяжный храп случайных соседок по комнате и дожидаться сигнала будильника. Изнутри наружу рвался мощный порыв заняться хоть чем-нибудь, лишь бы не маяться от нетерпения и как-то скоротать время до полудня. А потом можно будет с чистой совестью, не торопясь, выдвигаться в сторону ближайшего метро, у которого мы с Ильёй и условились встретиться.

Вчера, когда он мне перезванивал, я отчего-то растерялась и не соизволила сразу взять трубку. Застыла в начале вагона как вкопанная, создавая пробку для таких же припозднившихся пассажиров.

Те, кто повежливее, культурно просили посторониться или отойти с дороги. Я неосознанно подстраивалась под их просьбы, лавируя от окна к двери купе, и наоборот.

Но одна дамочка молча, не церемонясь, толкнула меня безразмерной дорожной сумкой в бок, и в довесок, когда я машинально развернулась на раздражитель, с чувством выполненного долга проехалась колесиками чемодана по носам моих кед. Сомнительное удовольствие, должна признать, однако, отчасти я была сама виновата: нечего зависать невменяшкой посреди прохода.

Странно, но именно эта резкая мадам заставила выйти из оцепенения и, наконец, принять настойчивый входящий вызов.

Илью было почти не слышно. Я с трудом разбирала обрывки его фраз. Ветер в динамике завывал так, будто парень звонил с самого эпицентра урагана. Поэтому наш разговор вышел скомканным, невнятным и лаконичным. Определились лишь с днём, временем, местом и, кажется, попрощались. Хорошо, что через полчаса Илья додумался скинуть мне уточняющую смску, потому что я совсем неправильно услышала время. Ждала бы потом его несколько часов у метро, надумала бы всякого…

Итак, на часах уже без десяти восемь. Я успела принять душ, скромно позавтракать, высушить и с горем пополам уложить непослушные волосы. Что дальше? Нужно определится с одёжкой.

Разложив на покрывало взятый с собой минимум, придирчиво осмотрела его и пришла к выводу, что ничего, кроме джинс и тех самых туфель, в которых я была вчера в офисе у Ильи, не подходит. Облачиться ещё раз в платье и Лилин жакет – это чересчур. А плачевный вид моих двух затертых футболок и пары разношенных кед заставляет ужаснуться и никак не вяжется с впечатлением, которое я планирую произвести на Илью.

Ааааа! Почему я задумалась об этом только сейчас?!

Воображение внаглую усмехается: он – в брендовой одежде, весь такой аккуратно выглаженный и презентабельный, рядом со мной – с вихрами, разбросанными ветром в разные стороны, в любимой, но конкретно выцветшей футболке, и в повидавших поверхности различных дорог кедах-г*внотопах. Ужас!!! Не смейте это представлять! Я найду выход.

Сгорая от стыда, мне приходится в такую рань звонить Лиле. В качестве аргумента я привожу запланированную на сегодня прогулку с Ильёй и прошу перевести мне немного денег взаймы.

Подруга звонко верещит в трубку и отправляет сумму в два раза больше, чем я озвучила. Ворчу и радуюсь одновременно. Теперь соблазн купить что-нибудь эдакое, совсем не по карману, увеличивается.

Разведав в интернете местоположение подходящего торгового центра, я добираюсь туда на рейсовом автобусе. Ещё минут двадцать до открытия топчусь у входа и одной из первых начинаю обход магазинов.

Мда… Всё какое-то скучное, однотипное и дорогое… Безвкусно наляпанное или фасончик: «Прощай, молодость»… Кто вообще это покупает и носит?

Я уже почти отчаялась найти сносный вариант, как вдруг в углу на вешалке увидела её – приталенную тунику цвета морской волны. Хоть бы мой размер был в наличии!

Фортуна в несвойственной ей манере улыбнулась мне, но, взамен, обобрала почти до нитки. Никогда раньше я не позволяла себе такие необдуманные расточительные траты, но сегодня, хотелось надеяться, был особый случай.

И вот я уже любуюсь своим отражением в новой детале гардероба, пробегая мимо пёстрых зазывающих витрин в сторону уборной. Осталось только привести в порядок лицо, обведя поярче нарисованные заранее стрелки, и нанести прозрачный блеск на губы.

Чем ближе момент «Х», тем больше я нервничаю. Как ни старалась прийти к зданию метро позже Ильи, всё равно оказалась здесь значительно раньше, поэтому принялась бесцельно бродить вокруг да около.

Мне кажется, я сейчас свихнусь от переизбытка мыслей в голове или же, с непривычки набирая приличную скорость в туфлях, неуклюже распластаюсь по асфальту, непременно подвернув ногу.

Спокойствие, только спокойствие! А иллюзию уверенной в себе девушки, плывущей на каблуках с прямой спиной и высоко поднятой головой, я старательно силюсь скопировать с проходящей мимо кокетливой особы.

Да я просто великолепна! Только не стоило настолько сильно задирать подбородок, лишая себя одного из основных углов обзора.

Потому что, ещё секунда – и я коленями стучусь в спину какому-то парню, присевшему, чтобы зашнуровать кроссовки, и еле удерживаю равновесие, беспардонно схватившись за его крепкие плечи.

– Извините! – смущено лепечу, убрав руки и наблюдая за тем, как блондин в полуприседе отряхивает ладошки, на которые ему пришлось опереться, чтобы из-за моего набега не зацепить носом асфальт.

Он резво поднимается на ноги, вытаскивает оба наушника из ушей и, по-доброму мне улыбнувшись, спрашивает:

– Это вы так в блинную спешили, что не заметили препятствие?

А? И правда, буквально в трёх шагах перед моими глаза весит огромная одноименная вывеска.

– Эээ, нет! Просто задумалась. Ещё раз простите!

– Жаль! А то я как раз рассчитывал подкрепиться в приятной компании.

При мысли о тёплом блинчике со сгущенкой или вишней и большом капучино с корицей, желудок бессовестно заурчал, позоря меня перед незнакомцем сильнее некуда.

– Может, всё-таки составите мне компанию? – мило подмигнув, уточнил парень, расплываясь в дружелюбной улыбке.

– Я бы с радостью, но…

Договорить не получается. Я замираю на полуслове, ощутив его присутствие совсем близко. Илья здесь, за моей спиной. Мне даже не надо оборачиваться, чтобы убедиться в этом. Ну, а хмурый взгляд незнакомца, остановившийся на ком-то выше меня, лишь подтверждает догадку.

От внезапно накатившего волнения я вспыхиваю, словно спичка, чувствуя, как предательски горят щеки и кончики ушей под волосами.

– Всё в порядке? – твёрдым тоном интересуется парень, голос которого, вероятно, я узнаю из тысячи.

– Да, – отвечаю чётко, но повернуться лицом к Илье пока не решаюсь.

Повисла напряжённая пауза. Я тут же вспоминаю о пострадавшем блондине и контрольно перед ним извиняюсь.

Незнакомец заметно сник, пожелал мне удачи и куда-то исчез, оставив нас с Ильёй наедине. Нас и ещё несколько сотен людей, снующих туда-обратно около здания метрополитена.

– Какой план? – преодолевая охватившую меня неловкость, бодро задаю вопрос, когда Илья останавливается напротив. – С чего начнёшь экскурсию?

– Смотря, что ты хочешь посмотреть: писанные достопримечательности города или избранные места, которые нравятся мне?

– Полагаюсь на твой вкус.

– А где-то уже была?

– Нет, – честно признаюсь, пока так и не осмелившись поднять глаза на парня.

– Хорошо, тогда – за мной. Поедем на машине.

Я стараюсь не отставать от Ильи, и теперь, воспользовавшись его задумчивым, отвлеченным взглядом, устремлённым куда-то вперед, разрешаю себе краем глаза рассмотреть его профиль.

Вопреки ожиданиям, парень одет в обычные темно-синие джинсы и серую рубашку поло. На ногах чёрные кроссовки без логотипа узнаваемого бренда. Ну, или я ничего не смыслю в брендах такого класса. А где же все эти классические брюки, пиджаки, галстуки, блестящие ботинки?

Остановившись у серебристого Volkswagen Tiguan (вы не подумайте, я не разбираюсь – прочитала название на самой машине), вспомнила, что раньше у Ильи был автомобиль пониже и с виду попроще.

– Новая? – располагаясь на комфортном переднем сидении, интересуюсь, ощутив не выветрившийся запах пластика в салоне.

– Ага, неделю назад купил.

И всё. Это весь наш разговор в машине до первой остановки.

Я вроде бы и хотела что-то спросить, но, глядя на суровое выражение лица Ильи, нацепившего солнцезащитные очки и внимательно следящего за дорогой, сдрейфила.

Да и за окном, как назло, не было ничего, к чему можно прицепиться. Не этого, ох, не этого я ждала от нашей встречи, поэтому ощутимо приуныла.

Парень привёз меня к какому-то мосту. Показав его со всех сторон, даже вкратце рассказал историю возведения и указал на особенности архитектуры. Сооружение действительно выглядело необычно завораживающе, и я слушала Илью с интересом разинув рот.

Вот же везёт некоторым с памятью! Я три страницы своей дипломной речи и то умудрилась переврать. Но, не будем о грустном.

Затем мы поехали смотреть какое-то загадочное здание, построенное в своё время по сверхсекретному проекту.

Наконец-то Илья начал оттаивать и улыбаться, время от времени спрашивая моё мнение относительно восприятия памятников архитектуры.

Я тоже немного расслабилась и стала позволять себе шутить и несерьёзно препираться с ним, но на сугубо отстраненные темы.

Когда мы оба утомились и проголодались, то наугад заглянули в какой-то суши-бар.

– Давно ты здесь? У кого остановилась? – Илья огорошил меня вопросами после того, как мы сделали заказ.

– Пару дней. Живу у знакомой, – соврала я, стыдливо отводя глаза в сторону.

– Надолго?

– Завтра домой, – на сей раз правда. – Нужно работу по специальности искать. По крайней мере, попытаться.

– А ты уже универ закончила, что ли?

– Ну да. В июне диплом получила. Сейчас четыре года учатся, если на бакалавра.

– Поменялось всё…

– Ты говоришь, как старик. Ой…

– По сравнению с тобой я и есть почти старик, – улыбается, но как-то неоднозначно. – Юбилей в этом году был.

– Поздравляю! К тридцати годам многие обычно стремятся остепениться. У тебя с этим как?

Не торопясь отвечать, Илья одарил меня лукавым взглядом, от которого снова стало чертовски неловко. Вечно я ляпну что-нибудь невпопад!

Благо, к нам приблизилась внушительная фигура официантки, которая долго копошилась над столиком, расставляя дощечки с роллами.

Кушали мы вновь оживленно болтая, но тему личной жизни больше не поднимали.

Потом Илья показал мне ещё несколько поистине красивых мест, вызвавших искренние восторг и восхищение.

В этот безумно длинный, но в то же время непозволительно короткий день, у меня создалось впечатление, что мы с Ильёй сделали сто шагов назад в прошлое, когда общались с друг другом по-приятельски – уже без язвительности и обидных фраз, но ещё без многообещающих объятий и страстных поцелуев.

И вообще, мой мозг тщательно подтёр в памяти все грязные мотивы, напоминая только о том, что, когда я забывалась, то была на самом деле счастлива.

Лиля права! Я за столько времени не смогла забыть Илью и втайне каждый день надеясь, что он вернётся и найдёт меня. Но в этой сложной, часто не поддающейся логике игре, очередь делать ход была не его, а моя.

Только недавно до меня это дошло, и поэтому я сейчас здесь. Нужно набраться смелости и признаться в своих чувствах. И будь, что будет.

Последнее место, в которое меня привёл Илья поразило до трепета и мурашек. Поразило тем, что он до сих пор помнит, что я боюсь высоты, но обожаю рассматривать город с высоты крыш многоэтажек.

На улице начинало темнеть. Повсюду десятками зажигались огоньки, превращающие открывшуюся перед нами картину в фантастически волшебную.

У меня захватило дух от скачущего по венам адреналина, когда я попыталась подойти ближе к ограждению. Но в тоже время, стоя совсем близко к Илье, так опьяняюще легко дышалось, что былые страхи и сомнения уходили на второй план. Хотелось так много всего ему сказать, но слова будто нарочно путались в голове, нервируя своей банальностью.

Парень тоже молча всматривался вдаль, но в какой-то момент, видимо, вспомнил, для чего прихватил из машины свою ветровку и, пристально глядя мне в глаза, аккуратно накрыл ей мои плечи. Сразу стало так тепло и уютно.

«Твой ход!» – завопил внутренний голос, и я отреагировала незамедлительно, как спринтер на выстрел судьи.

Подалась вперёд, обвила руками тёплую шею парня и, решительно наклонив к себе, мягко коснулась губами желанных губ.

По телу моментально начало разгораться пламя. Мне показалось, что Илья отвечает, поэтому, осмелев, я придвинулась ещё ближе, продолжая целовать его более требовательно и самозабвенно. Однако, почти сразу же почувствовала сопротивление. Сначала слабое, а затем он непреклонно отстранился, уверенно сняв с себя мои руки.

– Я не один, – прозвучало глухо и бессвязно, но угодило прямиком в цель. В моё сердце.

Глава 26

– Ты женат? – обречённо слетело с языка раньше, чем я успела подумать.

Какая теперь, к чёрту, разница?

Илья без тени сожаления сообщил мне о том, что занят. А я сейчас, должно быть, выгляжу жалкой навязчивой идиоткой, спустя столько времени накинувшейся на него со своими бестолковыми, отчего-то до сих пор не угасшими чувствами.

– Нет, – развернувшись лицом к панораме вечернего города, задумчиво отвечает он. – Но я уже давно живу с девушкой.

Боже, какая же я недальновидная дура! Наивно поверила в то, что его согласие встретиться со мной надиктовано чем-то большим, чем просто желание показать город старой знакомой. Или как он там раньше говорил? Случайной знакомой… Которая впоследствии оказалась не так проста, как ему думалось.

Мне до сих пор мучительно стыдно и горько вспоминать то, на что я пошла ради человека, которого ошибочно считала близким.

Когда умерла моя бабушка, и я по договоренности вынуждена была переехать к Ольге Петровне, Эдик ещё жил вместе с матерью. Он сразу проявил сочувствие и отнёсся с пониманием к моим депрессивным закидонам, что не скажешь о его кровной родственнице. Это она при бабушке строила из себя милую, отзывчивую и искренне сопереживающую подругу, постоянно лебезя и охотно улыбаясь, а после смерти – особо не церемонилась.

Её не смущало, что я хожу зареванная, с разодранными в кровь руками, вечно на взводе, днями не ем, прогуливаю школу, всё время закрываюсь в комнате. Ольга Петровна и Эдика в открытую журила за повышенное внимание к моей персоне.

«Перестань с ней нянчиться! Здоровая уже кобыла! Пусть сама разбирается со своими проблемами. До совершеннолетия всё равно никуда от нас не денется! А потом – скатертью дорога».

Он, хоть в глаза матери и не перечил, всегда меня утешал, подбадривал и поддерживал.

Я даже в какой-то момент тогда поймала себя на мысли, что Эдик стал мне, как друг, отец и брат в одном лице. Ведь, по сути, любовью и заботой последних двоих я с детства была незаслуженно обделена.

А парень будто чувствовал это и старался всё компенсировать: водил меня в кафе, кино, парки развлечений, договаривался о сдаче долгов с учителями. Потом и с поступлением, как утверждал, прилично подсобил… И всё это ради меня.

Конечно, будучи простой, принимающей всё близко к сердцу девчонкой, я влюбилась в него. И даже несколько раз признавалась Эдику в своих чувствах, но он не отвечал ничего конкретного: то проявлял инициативу, то говорил, что мы просто друзья, и я слишком маленькая для него…

Как же гадко и дико сейчас осознавать, что всё это было показухой, своеобразной беспроигрышной тактикой. Что Эдик всего-навсего врал и притворялся, преследуя вместе с мамашей свои корыстные цели. Теперь я не удивлюсь, если узнаю, что его студия куплена с денег, которые остались после обмена бабушкиной квартиры…

Хотя, плевать! Свой угол мне удалось отбить – и ладно. Спасибо Лиле и её давнему приятелю – юристу. Если б не его своевременная профессиональная, почти бесплатная помощь – спать бы мне круглогодично на улице.

И всё же, главный урок, который я для себя вынесла из всей этой передряги с местью – она того не стоит. Пытаясь намерено устроить кому-то подлянку, растравляя ловушки, копая ямы, ты непременно в какую-нибудь из них да навернешься сам. Не зря же написана всем известная поговорка.

Так вышло с Ильей.

Придумывала, изощрялась, шла на поводу… Поначалу даже изображала из себя чересчур неадекватную и безалаберную (это Лиля надоумила, ссылаясь на то, что такой парень запомнит меня только, если буду вести себя громко и вызывающе). Ещё срывалась и галопом неслась по любому сигналу от Ани о его возможном местоположении… Всё это было так низко и мелочно. Потом попытка дружбы…

Да что я повторяюсь! Вы без меня знаете, как всё происходило и к чему это привело. Только вот, судя по тому, что я видела и слышала совсем недавно, Илья спокойно отошёл и живет себе припеваючи. Ну, а я…

Я пока представить себе не могу, как буду склеивать разбитое вдребезги сердце.

У него есть другая.

От повторения про себя этого удручающего факта меня начинает трясти, как от набирающего силу озноба. Внутри всё болезненно жжёт и разрывается в то время, как снаружи кожу ощутимо покалывает от мнимого холода.

– Рада за тебя, – насильно выдавила, скрестив руки на груди с намерением обуздать дрожь. – Надеюсь, ты счастлив.

– А ты так и не ответила: зачем пришла ко мне? Почему именно меня попросила провести экскурсию по городу? Разве знакомая, у которой ты остановилась, не местная? – я поёжилась от ледяного тона Ильи, в котором мне, тем не менее, послышался намёк на сарказм.

Парень не двинулся с места, уперев руки в карманы джинс, но повернул голову в мою сторону, настойчиво буравя взглядом в ожидании ответа.

Он издевается? Хочет, чтобы после красноречивого безответного поцелуя я ещё и вслух ему призналась, что все эти бесконечных два года безумно скучала и места себе не находила? Ругала себя последними словами за содеянное, изводилась и проклинала тот день, когда повелась на спектакль Эдика и решила отомстить? Лелеяла надежду на прощение и мечтала, что когда-нибудь, когда вновь посмотрю Илье в глаза, то увижу в них зеркальную взаимность?

Что он сейчас хочет услышать? Может, ему теперь доставляет удовольствие знать, что он -причина моего глубоко подавленного вида?

– Хотела пообщаться, чтобы убедиться, что у тебя всё хорошо, – собрав остатки самообладания и гордости в кулак, деланно храбро поднимаю глаза на парня.

Илья не должен догадаться, что я оказалась в этом огромном сером многолюдном городе только из-за него. В сложившейся ситуации эта правда стала совершенно неважной и, по большому счету, унизительной для меня.

– То есть, ты приехала к знакомым и заодно заскочила ко мне в офис? Выдав себя за Екатерину? – парень уже не скрывает своих подозрений и, подойдя ко мне почти вплотную, недоверчиво заглядывает в лицо. – А не поздновато ли интересоваться моим благополучием, Венера? Больше двадцати месяцев прошло.

– Ты прав. Сейчас понимаю, насколько это было глупо и неуместно с моей стороны…

Илья усмехается, но не самодовольно, а как-то разочаровано, что ли. Он отступает назад и раздраженно проводит ладонью по своему лицу, будто стремясь избавиться от того, что его гложет. После – он также агрессивно проводит пятерней по волосам, бездумно зачесывая их назад.

– Прости, что потревожила. И огромное спасибо за экскурсию – мне очень понравилось. Но уже поздно и меня заждались. Прощай.

В груди лихорадочно печёт и колотит, но внешне я стараюсь придерживаться своей версии до конца.

Стягиваю с себя ветровку, возвращаю её застывшему Илье и быстрым шагом направляюсь к выходу с крыши. Он меня никак не останавливает.

Спускаясь по металической лестнице, я понимаю, что ещё чуть-чуть и меня беспощадно накроет, поэтому пытаюсь ускориться, насколько это позволяют проклятые туфли.

На площадке с лифтом, быстро и часто нажимаю на впавшую кнопку вызова, но ждать я оказываюсь просто не в состоянии: под оглушительный стук собственных каблуков что есть мочи несусь вниз, минуя один за другим лестничные пролеты.

В конце концов, ожидаемо оступаюсь, на следующей ступеньке поскальзываюсь и, не успев как следует ухватиться за перила, со всей дури шлепаюсь задом об бетонную поверхность.

Очень резко и больно, но я не произношу ни звука. Только слезы нескончаемым потоком катятся по раскрасневшимся от бега щекам.

– С ума сошла? Куда рванула? – слышу за спиной запыхавшийся голос Ильи, который в ту же секунду подхватывает меня и аккуратно ставит на ноги. – Сильно ушиблась?

– Нет! – бездарно вру, сердито отряхивая ладони и ноющую от глухой боли пятую точку.

Я ужасно злюсь на себя, на свою неуклюжесть и на непрошеные слёзы. Мне обидно и неприятно, что всё вышло так тупо, нелепо и безысходно. Поэтому, знатно психанув, я не удостаиваю парня ни благодарностью, ни взглядом и, как ни в чем не бывало, но в два раза медленнее, продолжаю свой путь в беспроглядное одиночество.

Теперь я отчётливо слышу, что Илья следует за мной и готова поспорить, что он настырно рассверливает дырку в моей спине… И, похоже, не только в ней. Потому что по телу хаотично разгуливает целая колония бесстыдных мурашек, раздражая меня своей наглостью и бесконтрольностью.

Выйдя из подъезда, я не сбавляю темп, отважно семеня на каблуках вдоль тротуара. Растеряно озираюсь по сторонам, ища глазами указатели, таблички с названием улицы или какую-нибудь автобусную остановку. Но, по закону подлости, в поле зрения ничего нужного не попадается.

– Я отвезу тебя куда надо. Назови адрес! – поравнявшись со мной, настаивает парень.

– Нет, спасибо. Ты и так уделил мне колоссально много свободного времени. Езжай к своей девушке! Она явно волнуется о том, где ты без неё шастаешь вечером в субботу… – меня почему-то уже слабо беспокоит, что по моим рвано-надрывным словам и неуравновешенному поведению Илья, очевидно, догадывается, о их причине. Сильно прикусываю губу, стараясь снова не разрыдаться и, амплитудно размахивая руками, демонстративно ускоряю шаг.

– Куда тебе надо? – игнорируя мою экспрессивную речь, Илья продолжает идти рядом.

– В метро. Но я сама доберусь.

– А ты знаешь, где здесь метро?

– Нет, но найду. Не маленькая давно.

Мне послышалось, или Илья хохотнул? Весело ему, значит? Понимаю, легко радоваться и смеяться над влюблённой в тебя девушкой, когда у самого в жизни всё прекрасно. А у меня…

Ура! Впереди автобусная остановка. Хоть какое-то везение.

– О, мой автобус! – наигранно восклицаю, стараясь бежать быстрее, чтобы успеть запрыгнуть в первый попавшийся транспорт. – Всего тебе хорошего.

– Ничего, что на нём написано, что он едет в промзону! – недоумевающим тоном интересуется парень, никак не сдавая позиции.

– А мне как раз туда! Прощай! – махаю ладошкой непонятно кому и чудом успеваю заскочить в закрывающиеся двери.

Только не оглядывайся! Всё кончено.

Автобус трогается, а я, рьяно вцепившись за вертикальный поручень, борюсь с желанием безразлично скатиться по нему на пол и закрыть глаза.

***

С того самого дня уже прошло ровно три недели и два дня. А я по-прежнему мучаю себя детальными воспоминаниями наших двух встреч и после, укрывшись с ног до головы шерстяным одеялом (на секундочку, на календаре сейчас середина августа), долго и протяжно вою. Потому, что причислить к плачу этот заунывно-устрашающий звук, не поворачивается язык. После, когда истощаются силы и саднит горло, я ополоумевшим взглядом пялюсь в одну точку. Жалкое зрелище!