Маяк туманного мыса

– Здравствуйте! – громко поздоровался я.

Одно единственное слово произвело эффект взорвавшейся бомбы. Туман покачнулся, отхлынул от деревянной тропинки, оттесняя тех, кто провожал меня взглядами. Один за другим они вздрагивали и исчезали в белесо-серой полумгле…

– Я просто поздороваться хотел, – прошептал я, удивленный реакцией на мой голос. – Все-таки живем рядом, надо хоть познакомиться. Меня Витькой зовут…

К тому времени зрители уже исчезли. Остались только голоса. Их тембр слегка изменился, не было в них больше любопытства, было одно сплошное равнодушие, в котором сквозили нотки, чего-то, очень похожего на самое настоящее раздражение.

Не могу сказать, что я расстроился из-за отсутствия внимания. Как раз наоборот, успокоился. Можно предположить – отобрал спокойствие у тех из тумана. Но даже если и так, меня это нисколечко не волновало. Меня занимало лишь то, что я уже почти пришел. Еще с десяток метров, спуск и я практически дома.

В просвете между туманными хлопьями собственным светом блеснули перила. Лестница. Я подошел ближе, занес ногу над верхней ступенькой. Занес и замер. Слух уловил обрывок разговора.

– Капитан сделает, да я об этом и не печалюсь… – слышалось из туманной мглы. – Просто не нравится мне все это, да и сам он мне не по душе. Подумать только, столько времени прошло, а он все сидит в трюме, не высовывается. Начинаю подозревать, что от нас что-то скрывают. Прячется он от кого-то, не иначе как натворил что-то, ну ничего, пусть только попробует… вода холодная, глубины большие…

Я сразу понял – речь идет обо мне. Других вариантов быть не могло. Да, но что это могло значить? Именно то, чем и было на самом деле – там, в тумане, скрывается тот, кто уже убил двоих и намекает на скорое убийство третьего, меня…

Пальцы сжали поручень, совершенно не желая его выпускать. Я весь задрожал, большая часть сознания упорно твердила – надо уходить, надо прятаться, но это был шанс увидеть того, кто стоял за всеми недавними событиями! Увидеть его, запомнить, а после уже решать, что делать, как поступить.

С огромным трудом удалось оторвать руку от поручня. Я шагнул в сторону, поднырнул под ограждение, спрыгнул с деревянного настила и медленно побрел туда, откуда доносились звуки. Ноги проваливались в глубокий снег. Хотелось ускорить шаг, вот только как! Тут, что ползком, что на четвереньках, скорость одна…

Земля под ногами дрогнула. Пласт снега, а вместе с ним и я сам медленно сдвинулись в сторону обрыва. Я застыл в надежде избежать падения. Руки изо всех сил старались поддерживать равновесие. Это получалось, вот только пользы от него никакой. Какая разница, как падать, стоя или лежа? Кстати, лежа было бы спокойнее.

Глыба спрессованного снега вибрировала. Частота вибрации все возрастала, как и амплитуда. Послышался шум, падающего со склона снега. Он доносился снизу, оттуда, куда и я очень скоро упаду. На мгновение все заглушил хохот. Наверняка тот, кого я пытался выследить смеется над очередной моей неудачей. Но это ничего, пускай хохочет, мне главное выжить, тогда он от меня никуда не скроется…

Пласт перестал дрожать и резко ушел из-под моих ног. Я, сам толком не понимая природы этого явления, на мгновение завис в воздухе. В тот самый момент просто рядом со мной из тумана выплыл силуэт. Лицо, каменное, неестественное, будто маска. Коротко стриженый мужчина со шрамом, пересекающим левую половину лица. Он злорадно ухмыльнулся и протянул ко мне руки, не иначе как в попытке подтолкнуть. Этого не понадобилось, мое тело вспомнило, что такое гравитация и камнем устремилось вниз.

В мановение ока я догнал отколовшуюся льдину, согнул ноги и, изображая профессионального сноубордиста, съехал с достаточно крутого склона. Спустился удачно, лишь в тот момент, когда до ровной поверхности оставалось не более метра, не смог устоять, свалился на бок и сильно ударился спиной. Некоторое время перед глазами весело выплясывали яркие пятна, но они быстро разбежались, уступая место темноте и самому настоящему блаженству. Этим воспользовалось своенравное сознание. Затуманилось оно, давая возможность организму самому разбираться со своими проблемами.

Первое, что я услышал, когда открыл глаза, был хохот. Громкий смех, от которого веяло сумасшествием. Минута прошла, никак не меньше, пока я наконец-то понял – это мой смех! Искренне удивился своей несвоевременной смешливости. Приподнял голову, удивляясь тому, что она поднимается, огляделся. Действительно это я. Лежу на спине, на чуть влажном песке, смотрю в туманную высь и заразительно так хохочу. Не иначе как нервное…

Удалось подняться, получилось стать на ноги. Осторожно, будто фарфоровую статуэтку я ощупал себя. Руки, ноги, туловище, голова. Искренне удивился, когда понял, что приземлился весь, целиком. Ни тебе боли, ни переломов, да даже ушибов не чувствовалось, мистика, одним словом! Думаю, это все песок, упади я на камень, разлетелся бы на сотню фрагментов, было бы что собирать, правда, не было бы кому.

Несколько шагов по чавкающей под ногами песчаной почве заметно меня успокоили и даже чуточку взбодрили. Все-таки земля под ногами, какая бы она ни была, гораздо приятнее, нежели подозрительно-новые доски, приподнятые над камнем. Тут еще из туманного сумрака выплыла швартовочная бочка, намекая на то, что рядом мой дом. Да, трудно возразить, не такой уж он и мой, тем не менее, это место, где я уже провел немало дней и еще немало проведу. Привык я к нему, пусть не как к «дому» в глобальном смысле, но хоть как к тому месту, куда можно возвращаться, где тепло, уют, где можно отдохнуть и позабыть обо всех тяготах унылого моего существования.

Выгодно дополняя шум моря и редкие крики чаек, послышалась музыка. Теряться в догадках, размышляя, где она играет, не приходилось. Конечно, соседи развлекаются! Вот жизнь у них, просто не устаю завидовать, целыми днями развлечения…

Конечно, идти к себе в казарму я сразу же раздумал. Не те обстоятельства! Не смог заставить себя спрятаться в унылом не блещущем комфортом жилище. Мне нужна была компания, большая и шумная, страшно захотелось веселья, настоящего бесшабашного, такого, какое может быть только у них, у соседей. Конечно, надо бы еще разобраться с тем, что наговорил мне капитан, пусть не принять решение, так хоть понять, что он хотел сказать, но это будет завтра. Все будет завтра: размышления, понимание, анализ и выводы.

– Эй, соседи! – уже через минуту я изо всех сил колотил кулаками в дверь, прекрасно понимая, что если я, будучи снаружи, отчетливо слышу музыку, то внутри она гремит просто невообразимо. – Открывайте, гости пришли!

Отсутствие всяческой реакции заметно прибавило мне настроения. Сам не понимаю почему. Как бы там ни было, я повернулся, прижался спиной к двери и принялся колотить в нее ногами. Вот грохотать должно было!

Дверь дрогнула. Я отскочил в сторону, совершенно несвоевременно растеряв весь пыл.

– А я к вам… – сказал что мог…

Дверь снова качнулась и резко, будто ветер развлекается, распахнулась. Приглашение войти, не иначе.

Я заглянул внутрь. Комната было совершенно пусто, никакой мебели, на стенах и полу печать запустения и разрухи. Удивленно мигнул глазами. Раз, другой. Уехали? Бросили меня? Снова шалит мой бедный разум? Не иначе как последствия падения со склона…

Стоило переступить через порог, как свет ярко вспыхнул, ослепляя меня. Музыка, о которой я практически забыл, напомнила о себе, больно ударив по барабанным перепонкам. Радость, что я подрастерял у входа, снова вернулась. Я ведь собирался выплеснуть эмоции, вот он шанс! Ноги принялись подпрыгивать, стараясь двигаться в такт музыке, руки изображали в воздухе невероятные фигуры. Я даже подпевать начал, правда, не понимая ни слова из энергичной песни, неизвестной мне западной певицы.

– Отлично Витек! Сегодня ты и только ты звезда нашей дискотеки! – усиленный динамиками насмешливый голос частично заглушил музыку. Валера. Раздражает он меня… – Объявляю во всеуслышание – ты победитель. Приз нашему чемпиону!

Под дружный хохот в комнату вошла Надя. Замерла на пороге, медленно обернулась, чтобы все смогли оценить ее одеяние. На ней были две повязки, две широкие ленты из яркой ткани. Верхняя полоса слегка прикрывала пышную грудь, нижняя – эффектно подчеркивала округлости бедер. Убедившись в том, что ее увидели и оценили оригинальность наряда, девушка направилась к центру комнаты, ко мне, застывшему на месте.

Дальше – интереснее. Оказалось, полоски ткани не сплошные, а множество узких лент яркого красного цвета. Концы каждой из них (просто подарочная упаковка) завязаны пышным бантом.

Не сразу удалось заметить, но в руках Надежда держала поднос, простенький пластиковый. Точно посредине него стоял коньячный бокал размером с небольшой аквариум для золотой рыбки. В нем же плескалась прозрачная жидкость. Девушка изо всех сил выгибалась, изображая заправскую танцовщицу, чудом умудряясь не уронить хрупкую ношу.

Несколько мгновений, несколько шагов и вот она посредине, приблизилась ко мне, к «чемпиону». Обошла вокруг, лукаво подмигнула, присела, слегка наклонив голову. Ни дать ни взять реверанс…

Жидкость из бокала моментально обожгла горло. После первого же глотка я попытался отставить напиток, но двое крепких парней подхватили меня под руки, наклонили назад, заставляя глотать огненную отраву. Поток жидкой лавы, парализовав голосовые связки, резво стек вниз в желудок, грозясь выжечь меня изнутри. На глаза навернулись слезы.

Когда меня отпустили, я непроизвольно сел на пол и принялся часто дышать, наивно надеясь на то, что потоки воздуха, относительно свежего внизу, погасят бушующее во мне пламя.

Похоже, помогло. Ощущение пожара в желудке постепенно проходило. Смирился организм, остались только слезы, они текли сплошным ручьем, заливая глаза, озерами растекаясь на щеках. Сквозь мутную пелену, застилающую взор, я кое-как различал присутствующих. Похоже, это был апофеоз сегодняшней вечеринки, а я действительно был центром всего происходящего. Парни и девушки взялись за руки и водили вокруг меня хоровод, часто останавливались, тыкали в меня пальцами, выкрикивали какие-то глупости. Я их практически не слышал, мешал нарастающий гул в ушах. Они же кричали все громче, бегали вокруг меня все быстрее, некоторые и вовсе перепрыгивали, будто через костер. Шабаш, Вальпургиева ночь и конец света в отдельно взятом помещении…

Все происходящее медленно, но упорно заволакивала густеющая дымка. Это был не туман, которого полным-полно снаружи, и даже не дым, это дымка иного рода – затмение сознания. Сквозь него еще некоторое время просматривались людские силуэты, но медленно расплывались, превращаясь в бесформенные массы, а скоро исчезли и они. Осталась лишь серая полутьма, которая, как я сразу понял, развеется нескоро, да и то если не в моей каморке, то где-нибудь за пределами домика соседей. Бывало уже такое. Напоят незнамо чем, а после…

– Значимость! Положение человека в обществе не главное!

– И ты действительно так считаешь? – насмешливый голос «главного туриста» на самом деле выводил меня из равновесия. – Или все гораздо проще и на порядок прозаичнее – ты так говоришь, чтобы оправдать в моих глазах свою никчемность?

Несколько раз я удивленно мигнул глазами. Нет, комната не исчезла. Все было как раньше. Полным ходом шла вечеринка: музыка, танцы, дым с подозрительно резким запахом, разговоры. За столом напротив меня сидел Валера. У него на коленях пристроилась новая пассия – молоденькая девица с насыщенно-черными волосами и макияжем, в котором доминировали темные тона, как на нее ни смотри – гот в полной боевой раскраске. Она не выделялась слепящей красотой, возможно, тому причина стиль, зато могла похвастаться роскошными бедрами, осиной талией, огромной грудью и бесконечной печалью во всем своем облике. Пустыми глазами она смотрела в мою сторону, но вряд ли видела хоть что-то. Убийственно-печальный взгляд проходил сквозь меня и устремлялся куда-то в неведомую даль, думаю, туда, где находилось ближайшее кладбище.

Ее глаза частично отрезвили меня. Не цвет их так воздействовал, а выражение. Заставляющее задуматься, полностью отсутствующее выражение. Точно такими же стеклянными, лишенными всяческой жизненной энергии были глаза Тани, там, в тумане…

– Молчишь? Я так и знал, – продолжал парень. – Хотя да, в этом ты прав, так гораздо лучше, если нечего сказать – просто молчи. Ирка, ты со мной согласна?

Услышав свое имя, девица вздрогнула. Ее глаза моментально потеряли задумчивость. Лишившись выражения, взгляд остался стеклянным, но достаточно быстро сфокусировался на мне. Черные, пустые глазницы несколько раз закрылись и открылись. Девушка смерила меня равнодушным взглядом, что-то пробормотала. Отвела глаза, вздрогнула, увидев на стеклянной столешнице тонкую дорожку белого порошка. Снова что-то пробормотала, наклонилась, я бы сказал, упала на стол.

– Она со мною согласна, – Валера, шутя, придавил голову девушки к столу, та громко закашлялась. Порошок пыльным облачком поднялся в воздух.

– Ничуть она ни согласна. Да ей вообще не до разговоров, ей бы нанюхаться чего-нибудь… – злобно парировал я.

Девушка зашлась новым приступом кашля. Валера сильно похлопал ее по спине, та что-то прошептала тонким плаксивым голосом. Прижалась к нему, тот, удивительно нежным жестом, погладил ее по голове. Ее плечи вздрогнули, раз-другой, она затихла.

Пока парень успокаивал девицу, я огляделся, намереваясь увидеть как можно больше. Навалились вопросы. Много их, разные они, но больше всего меня интересовали два: что произошло за тот временной интервал, который выпал из моей жизни, и на какую тему я так эмоционально дискутирую с предводителем туристов. Второй вопрос интересовал больше, ведь мне полагается что-то говорить, а вот что!

Вечеринка тем временем продолжалась. Гремела музыка. В дальней части комнаты ближе к двери лениво танцевали пары. Как и ранее они не кружили, они покачивались. Медленно, лениво, даже не пытаясь попадать в такт музыке.

Но это все мелочи и они скоро забылись, меня заинтересовало другое. В центре праздника, на небольшом возвышении, на своеобразной круглой сцене посреди комнаты танцевала Надя. На ней был все тот же праздничный наряд из красных ленточек. Она самозабвенно размахивала руками, выгибалась так и этак. Рядом с ней на том же маленьком пятачке вытанцовывал паренек. Среднего роста он, неимоверно худой, в огромных, но, скорее всего, очень дорогих очках. Классический «ботаник», только из обеспеченной семьи. Как-то раньше я его не замечал, может, это из-за мелких размеров?

Музыка постепенно затихала. Пареньку надоело выдавливать из себя заправского танцора. Он приблизился к девушке, что-то ей прошептал, та громко захохотала, смерила заинтересованным взглядом паренька, медленно кивнула. На мгновение мне показалось, что она смотрит на меня, скорее всего, показалось.

Воспринимая кивок, как знак согласия, парень громко заржал, просто-таки породистая лошадь в очках, мотнул головой, наклонился и впился зубами в один из бантиков, что у девушки на бедрах. Рывком потянул на себя, ленточка развязалась и эффектно соскользнула с девичьего тела.

Танцующие пары разом остановились. Похоже, происходящее на возвышении их больше интересовало, нежели мрачное покачивание с попытками попасть в такт. Послышался восторженный свист за ним несколько хлопков…

– Давай, Юлик, не останавливайся! Хотим стриптиз! – истошно завопил женский голос, вызвав настоящий шквал аплодисментов.

Подбадриваемый разгоряченной публикой, паренек сорвал еще две ленточки. Надя, ничуть не натурально изображая стыдливость, прикрыла рукой лицо, пододвигая к пареньку очередной бантик. Очкарик заржал еще призывнее, схватил зубами ленту, слишком энергично мотнул головой и с грохотом упал с невысокого помоста. Аплодисменты заглушили музыку…

– И вообще, знаешь что, ты мне надоел, – услышал я у своего уха. Вздрогнул. Надо мною нависал Валера. – А раз такое дело, докажи, что ты имеешь хоть какой-нибудь вес, а уже после приходи…

Паренек, пытавшийся раздеть Надю, с трудом поднялся с пола и скорчил плаксивую мину. Потер ушибленное колено, казалось, он уйдет, забьется в темный угол, расплачется, но нет. Он встретился взглядом с Надей, та подмигнула ему, он громко заражал. Наверняка у него комплекс какой-то… лошадиный.

Очередная ленточка оказалась на полу. Единственное, что еще хоть как-то прикрывало аппетитную грудь – тонкая полоска ткани, да и та вот-вот упадет, сама.

Что-то внутри меня сломалось. Я вскочил на ноги и бросился на паренька. Ревность! Проснувшееся мерзкое чувство заставило отбросить все приличия и выплеснуть злость на тщедушную фигуру в очках. От первого же удара тот отлетел к дальней стене. Очки лопнули пополам и упали рядом. В тот же миг выключилась музыка – кто-то выдернул шнур из розетки. Я бросился добивать свою жертву, вот только мне не позволили. Один из парней, оставив партнершу по печальному танцу, сбил меня с ног и вместе с Валерой навалился на меня. Мои руки скрутили, чье-то костлявое колено уперлось мне в спину.

– Врежь ему Валера! – услышал я голос Иры. Странный голос, казалось, будто у нее слюна течет, от возбуждения, что ли? Точно, так и есть. Вот она присела на корточки у моего лица. В ее ледяных глазах пылал бесовский огонек. Вздымалась большая грудь, девице явно не хватало воздуха. Она шипела, непроизвольно плевалась, выкрикивая: – Дай ему, убей его…

– Нет, так не годится! Лично я за справедливость, – послышался голос Валеры. – Давай вместе, поднимаем его.

Сильные руки поставили меня вертикально. От боли в суставах хотелось выть.

– Иди сюда, Юлиан! Иди, не бойся, – скомандовал Валера. – Становить вот здесь, а теперь бей!

Очкарик, лишившийся очков, трусливо подошел ко мне, взглянул на двоих своих товарищей, замахнулся. Ударил.

Что сказать, так меня еще никогда не били! Если это вообще был удар. Почувствовался лишь слабый толчок в области живота, за ним еще и еще один.

– Да хватит вам уже, – к пареньку сзади приблизилась Надя. Она обняла его почти по-матерински и погладила по голове. Лукаво посмотрела на меня, перевела взгляд на моих обидчиков. – Тем более что он без малого помощник капитана. Нельзя помощников бить, старших…

– Это еще как сказать. Главный на судне капитан, но если я сейчас старику позвоню, его не просто разжалуют, его за борт выбросят, – недовольно пробормотал Валера. – Но я сегодня добрый. К тому же ценю людей, которые сами всего добиваются. Да я и сам такой! – он громко захохотал. – Ладно, надоело, все надоело. Иди отсюда, и не показывайся мне на глаза, как минимум, до официального утверждения…

Под улюлюканье участников вечеринки меня подвели к двери, чья-то рука провернула ручку. Я приготовился к тому, что меня театрально вышвырнут, но нет, обошлось, только легонько подтолкнули в спину. Послышался щелчок запираемого замка.

Понятное желание вернуться и хорошенько всем врезать тут-таки отошло на второй план, а секундой позже и вовсе забылось. Еще бы, я ведь уже попытался и к чему это привело? Правильно…

Два десятка метров отделяющих мое жилище от домика соседей оказались очень даже дальней дорогой. Причина тому густой туман да мрачные мысли, наполняющие затуманенную голову. Что больше отразилось на моих навигационных способностях сказать трудно, да и неважно это. В любом случае я долго блуждал, то поднимаясь на сопки, сбивая ноги о камень, то подходя к самой кромке воды. Ходил вокруг казармы, никак не мог выбрать правильное направление, но это все ладно, пешая прогулка она полезна. Это лучший способ проветрить голову, освежить мысли. Жаль так и не удалось вспомнить, о чем я разговаривал с Валерой, нет, не думаю, что от этого многое зависело, скорее наоборот. Просто разговор был, а вот вспомнить…

– Придется завтра идти к капитану, – прошептал я, остановившись. В очередной раз меня занесло на берег моря. – Соглашусь. Нет, правда, я ведь ничего не теряю, потерплю до начала весны, а там, на первом же корабле да на большую землю…

Будто дожидаясь того момента, когда в моей голове созреет столь разумная мысль, провидение (или что-то другое) быстро привело меня прямо к двери казармы. Я даже поклонился в темноту, в знак благодарности, воспринимая все происходящее как знак того, что прав, что иду в правильном направлении, а это может означать…

– Слушай, но я уже заждалась! Лежу одна, тоскую, никто не хочет последнюю ленточку развязать, – донеслось из темноты. – Ты готов получить подарок? Старший мой помощник…

С треском зажглась спичка. Ярко вспыхнул слепящий огонек. Он поднялся выше, дрогнул, коснувшись фитилька свечи. В тот же миг мою комнатку озарил мерцающий свет одного из древнейших источников света. В воздухе запахло удивительным ароматом горящего парафина, в нем витали приятные нотки любимых духов Надежды.

Живой и слегка нереальный свет озарил мою комнату, подобной она еще никогда не была. «Вот почему я раньше свечи не зажигал! – мелькнула восторженная мысль. – Наверняка потому, что у меня их и не было…». Но эта мысль была мне неинтересна. То, что видели глаза, вообще не благоприятствовало размышлениям. Ведь что может быть лучше! Приглушенный свет, смесь удивительных ароматов и она, Надежда, лежащая на моей походной кровати. К тому же из одежды на ней была лишь узкая ленточка на бедрах, одна ленточка, только одна…

Глава четырнадцатая

Старший помощник

– С твоими обязанностями, думаю, все понятно, – продолжал капитан, медленно кивая головой, – подменяешь меня во всем, словом, разберешься. Заступаешь согласно расписанию. Кстати, с твоей каморкой внизу придется распрощаться. Не может помощник капитана обитать слишком далеко от рубки. Мало ли что, вдруг ты срочно понадобишься! Вот именно, значит перебирайся в бывшую каюту Саныча. Она вон там, – он кивнул подбородком в дальний угол здания. Я так понял, это был намек на деревянный домик, расположенный по соседству. Тоже мне каюта! – Там тебе будет удобнее, да и ближе…

– А можно я пока у себя побуду? – я вдруг представил, как Надя бредет ко мне по лабиринту шатких деревянных переходов и все это в кромешной мгле, в густом тумане. Представил и сразу же понял – она этого делать не станет.

– Привык? Не любишь резких перемен? Ладно, оставайся пока. Но только на первое время. Через пару недель ты будешь мне нужен чуть не круглосуточно. Вопросы?

В полутьме кабинета, удивительно похожего на рубку, своим светом зажглись глаза капитана. Сознаюсь, мне действительно стало страшно – было в его взгляде что-то пугающее, потустороннее, почти демоническое…

Да, все так и случилось – предложение капитана было принято. Правда, отправляясь утром на «собеседование», я еще толком не понимал, что входит в мои обязанности как собственно и то, в чем смысл всего происходящего. Если уж совсем на чистоту, то даже после краткого инструктажа ситуация не сильно прояснилась. Тут дело не во врожденной моей непонятливости, не страдаю, просто обескураживала общая абсурдность всего происходящего. Нелепо как-то все это, неправильно. Подумать только, что это получается, человек пережил кораблекрушение, чудом вырвался из цепких объятий смерти, а ему какую-то должность предлагают?! Нонсенс! И вообще, я всегда полагал, что в подобных случаях людей спасать полагается, вывозить на материк, лечить, психику восстанавливать, а уж точно не назначать помощниками, пусть даже и старшими.

Возможно, при других обстоятельствах я бы так капитану и сказал, мол, отправьте меня куда-нибудь скорее, а уже после поговорим, но все за меня решила Надежда. Надя. Прижалась она ко мне, промурлыкала на ухо несколько слов и все. Мягким стал я, податливым, смирился, сдался и сделал все так, как ей того хотелось. Похоже, я тот еще подкаблучник!

В общем, утром, точнее, в то время, которое более или менее было похоже на начало нового дня, я направился к капитану. Конечно, хотелось конкретики, хотелось получить больше информации, но это не столь важно, в любом случае я заранее был согласен. Что тут поделаешь, ну хочется Наде видеть меня помощником капитана! Такие у нее фантазии…

Скоро я стоял у двери «рубки». Осмотрел себя в темноте, конечно, ничего толком не увидел, вежливо постучал и вошел внутрь. Переступил порог и тут все в голове моей перемешалось. Да, вместо того чтобы детально расспросить, во всем разобраться, я сходу согласился. Мы пожали друг другу руки, так сказать, для закрепления договоренности, потом только я вспомнил, что хотелось бы кое-что уточнить…

– Я вот о чем думаю, – опомнившись, начал я, – мне бы врачу показаться. Все-таки кораблекрушение, нервы и вообще. Можно это организовать?

Капитан отрицательно покачал головой.

– Нет, это лишнее. Ты вполне здоров.

– Возможно, но как… – я изо всех сил пытался отыскать в своем скромном лексиконе более или менее подходящие слова, – как на счет комиссии медицинской? Трудоустройство и все такое…