Маяк туманного мыса

Мой ранний гость, оставаясь в темноте, внимательно следил за мною. Я точно знаю, об этом красноречиво свидетельствовал неподвижный огонек его сигареты. Красная точка жила, дышала, подмигивала. Изредка, разгораясь особенно ярко, она освещала и незнакомца. Я видел лицо практически идеально круглой формы, которое можно было бы назвать добрым, если бы не блеск холодных глаз. Огонек освещал небритые щеки, коротко стриженые волосы, в красноватом свете неестественно-ядовитыми отблесками переливалась тельняшка, но все это отходило на задний план, доминантой портрета были именно глаза. Взгляд. Он просвечивал насквозь, а оттого, что в бездне страшных зениц полыхало отраженье живого огонька, все происходящее казалось мистическим, а то и вовсе призрачным.

«Что-то мне подсказывает, что это для меня тьма непроглядная, а вот для него вряд ли. Он все прекрасно видит, светло ему как ясным днем!» – печально думал я. Не могу сказать, чем была обусловлена столь непонятная уверенность, но…

– Ладно, пошли, – я замотал ноги полосками брезента, закрепил их «шнурками» поверх брюк. – Можно считать, что я собрался. Куда идти?

Ответа не последовало. Широко распахнулась дверь, в комнату влетел ледяной насыщенный водяными парами воздух.

Утренний визитер удалился так быстро, что показалось, будто его выдуло сквозняком. Я вышел следом, аккуратно прикрыл двери, в надежде на то, что хоть часть тепла сохранится до моего возвращения. Все-таки ходить за дровами это не прогулка по парку, это тяжелый труд, особенно для меня, человека не очень-то и привыкшего к чрезмерным физическим нагрузкам.

Остановился посреди тамбура, огляделся – никого не увидел. Открыл входную дверь, выглянул наружу. Посмотрел направо, налево. Незнакомца нигде не видно. Ни его самого, что собственно, не удивительно, полутьма вокруг да седой туман, ни яркого огонька его сигареты. Снова напомнила о себе ленивая мысль, а не чудится ли все это?

Громкий топот вернул меня к реальности. Кто-то, вне всяких сомнений мой утренний гость, топал ногами, стряхивая с них снег. Похоже, он был совсем рядом, скрывался за густой стеной белесой дымки.

Топот все звучал, неумолимо затихая. Источник звуков удалялся. Я все понял, это он, незнакомец, но не топает он, стоя на одном места, а идет вдоль казармы, не иначе как собирается обойти вокруг нее и подниматься наверх, туда, к маяку…

Шаги провожатого окончательно стихли. Похоже, их поглотил туман, он может, ему несложно, он все скрывает, особенно здесь на краю света, в местности, где плотность влажного покрова высока, как нигде в другой точке земного шара. Ощущается туман на физическом уровне, кажется, его можно коснуться руками, потрогать, оторвать кусочек. Да, не лучшая погода для прогулок, не говоря уже о том, чтобы за кем-то следовать.

Черной громадой левее меня из темной серости сформировалась швартовочная бочка, толстая цепь преградила дорогу. Хорошая ловушка, капкан на любителя бродить в тумане. Благо у меня это не первая прогулка, следовательно, ловушка не на меня. Сработала интуиция, я быстро сориентировался, подскочил, перепрыгнул стальные звенья, лишившись сомнительного удовольствия сломать пару пальцев.

Приближался следующий этап. Пожалуй, самый трудный. Подъем по склону. Правда, в последнее время там появились ступеньки, только хиленькие они, неустойчивые…

Наверняка виной всему туман. Да, это все он. Что хочет – скрывает, за что возьмется – представляет в неверном свете. Нет, лестница не исчезла, просто изменилась она. Если раньше я видел шаткую конструкцию, будто собранную на скорую руку, то теперь из тумана выплыли полированные деревянные ступеньки, соединенные в единое целое с помощью блестящих уголков из нержавейки. Над ступенями на металлических столбиках начищенные до блеска трубы в качестве перил, стекла между ними, не иначе как для полной безопасности взбирающегося наверх. Все это казалось новым, надежным и дорогим, а в условиях заброшенного клочка земли на далеком севере и вовсе бесценным. До чего же легко можно было предположить, что лестница и не лестница вовсе, а некий привет из другой реальности! Коль так, то не только она, а и соседи мои с их комфортом тоже откуда-то оттуда! Плюс маяк, обслуга, капитан. Вот что из всего этого настоящее?

Отвечать на мои молчаливые вопросы было некому. Тлела искорка надежды на то, что меня просветит тот, кого называли капитаном. Вот только была она очень уж призрачной. Кажется, я с ним уже пытался поговорить на подобную тему, вот только чем наша беседа закончилась? Жаль, сам того не знаю…

– Препираться с самим собой у подножия скалы – занятие сродни глупости. Догонять надо провожатого моего и чем быстрее, тем лучше, – пробормотал, тяжело вздохнул я и стал на нижнюю ступеньку.

Подпрыгнул, чтобы убедиться в надежности конструкции. Та не подвела. Быстро взбежал на самый верх, ступил шаг-другой по ровной поверхности и столкнулся с утренним непрошеным моим гостем.

Оказалось, не только лестница изменилась, изменился и он. Правда, в доме, в темноте я его толком и не разглядел, но здесь, наверху, в тумане, он казался живым воплощением «морского волка», такой типаж мог бы украсить собой любой приключенческий роман. Высокий статный, уверенный в себе, форма на нем ни единой складки, начищенные до блеска пуговицы, ярче них только холодный свет колючих глаз…

Мгновение мы стояли лицом к лицу, он буравил меня взглядом, молчал. Я отвечал взаимностью, растерянно вертел головой, ждал продолжения. Оно не заставило себя ждать. Туман качнулся, с ним качнулась и статичная с виду картина. Матрос вздрогнул, резко поднял руку, на мгновение показалось, что он собирается меня ударить, но нет, он лишь провел пальцами по волосам, кивнул, отвел глаза, ступил шаг назад и тут-таки растворился в тумане, оставив после себя один только печальный голос:

– Тебе прямо, он в рубке…

Я собирался ответить, вернее, спросить, но передумал, услышав частую дробь торопливых шагов. Ничего не поделаешь, все понятно, бросили меня. Оставили в одиночестве в тумане, но вот понять, хорошо это или совсем даже наоборот – задача трудная, да почти невозможная. Время покажет, оно и только оно…

Шаги провожатого быстро затихли, но скрытая меняющейся и переливающейся дымкой вокруг меня кипела жизнь. Удивительно, как раньше я мог считать эту территорию необитаемой? Почему? Вот тебе и игры разума!

Туман вокруг меня был полон разных звуков. Отчетливо слышался скрип каких-то механизмов, со всех сторон доносились голоса. Разные голоса, разные интонации, разные наречия, разные люди, разные эмоции. Внутри особо густого, оттенка расплавленного свинца облачка, да совсем рядом со мной, притаились двое. Два гулких баса спорили между собой. Слов не понять, язык, которым они пользовались, мне незнаком. Но тут именно тот случай, когда перевод не нужен, и без него понятно – это перебранка, еще совсем немного и дело дойдет до рукопашной.

Желания ближе познакомиться со спорщиками у меня не возникло. Видно же – у них и без меня нервы на пределе, попаду чего доброго под горячую руку, со всеми прелестями подобного положения…

В противоположной стороне, там, где покачивались воды тихой бухты, кажется, просто на крутом слоне, голосила женщина. Ее слов также не разобрать, но душераздирающие звуки не требовали перевода. Ясно же, горе у нее. Зато чуть левее того места, откуда доносился причитанья незнакомки, расположились несколько весельчаков. Они, невидимые для меня, громко и на чистейшем русском языке смешили друг друга. Байки травили. По очереди. Один говорил, остальные смеялись, другой подхватывал. Хорошо рассказывали, весело, задорно. Вот только их истории звучали так, будто из века позапрошлого доносятся они, а то и вовсе из бездны времен…

– Пожалуй, с этими я бы пообщался. Нормальные люди, веселые парни, правда, в тумане сходить с тропинки – далеко не лучшая затея. Потом познакомлюсь, на досуге… – пробормотал я, нехотя вспоминая о том, куда шел и зачем.

Ступил еще шаг вперед и остановился. Прямо передо мною из белесой полумглы выплыл силуэт. Он появился с левой стороны деревянного тротуара, будто выплыл из сплошного камня, показался на мгновение, обрел зримые очертания, исключительно для того, чтобы снова скрыться в тумане правее. Я его ничуть не заинтересовал, более того, он на меня даже и не взглянул, а я в самом буквальном смысле застыл на месте. Стоял, мигал глазами и долго вглядывался в ту сторону, куда скрылся неизвестный. Нет, дело не в том, что он спокойно прошел сквозь сохранившееся ограждение трапа, слишком уж ненадежным оно выглядело, дело было в его облике. Казалось, незнакомец сбежал из театра, в котором ставили исторический спектакль, или отлучился со съемочной площадки приключенческого кино. На нем странного покроя камзол с эполетами, на голове треугольная шляпа, будто снятая с головы самого Наполеона, довершала портрет болтающаяся на поясе короткая изогнутая сабля.

Довольно легко убедив себя в том, что где-то среди камней устроили костюмированную вечеринку, а то и вовсе карнавал, я побрел дальше. Шел медленно, осторожно ставил ноги, будто хищник, что затеял охоту. Предосторожности понятны, но они были излишними, слишком уж многое изменилось с тех пор, когда я последний раз прогуливался по окрестностям маяка. Кардинально изменилось. Доски, на которые ступали мои ноги, более не пружинили, не скрипели, не прогибались. Казалось, радоваться надо, меня же меня терзали сомнения, не мог я себя заставить спокойно идти по твердому и надежному настилу, неестественным казался она, ненастоящим.

Да, так продолжать не могло, надо было во всем разобраться. Я машинально прошел еще несколько шагов и остановился. Присел, сразу же понял, что это не выход, слишком уж густой туман, ничего в нем не видно. Лег, внимательно вглядываясь в приподнятый на сваях мощенный досками тротуар. Действительно странно! Более того, неправильно все это! Складывалось впечатление, будто совсем недавно трухлявые доски сняли, да и выбросили, вместо них положили новую палубную доску, гладкую, ровную, просто дощечка к дощечке, к тому же, судя по тому, что мне удавалось разглядеть в блеклом освещении зарождающегося туманного дня – далеко не самую дешевую.

– Реконструкцию, что ли затеяли? Музей под открытым небом! Или снова мои соседи развлекаются… – я покачал головой, не иначе как в попытке упорядочить ленивые мысли.

А туман все менялся, с каждым мгновением он становился гуще и непрогляднее. Уже не было видно не только дорожки и ограждения, я не видел даже пальцев рук до тех пор, пока не коснусь ними носа. Тем не менее, каким-то чудом удавалось ориентироваться. Сам не пойму, как это получилось, но я понял, что прошел мимо деревянного здания с профилем прямоугольного треугольника. То же чувство проинформировало, что я вышел на деревянную «площадь».

– Тот товарищ, который не дал мне выспаться, сказал, что капитан (я так понимаю – начальник маяка) в рубке. Остается только понять, что есть рубка на суше. Дом? Очень даже вряд ли. Дом должен быть каютой… я так думаю, – пробормотал я, тщетно вглядываясь в сизую дымку. – Помню, паренек у озера говорил о каком-то техническом помещении, или здании…

Правее, скрытая все той же влажной субстанцией, заскрипела лебедка. Размеренный противный звук, монотонный, будто удары метронома, он казался вечным. Казалось, он был здесь всегда и всегда будет, казалось, он специально скрипит, исключительно для того, чтобы давить мне на уши, лишать возможности думать.

Захотелось заткнуть уши, развернуться и бежать, вот только был ли в этом смысл? Вряд ли.

Стараясь максимально удалиться от источника звука, я прижимался к ограждению, в результате чего обнаружил ответвление настила, которого, в чем я был почти уверен, раньше не было. Если верить пробудившемуся у меня навигационному инстинкту, оно вело туда, где ранее я видел туманное облако, притаившееся в тени большого камня. Видел или показалось? Трудно сказать, но что тут думать, есть же шанс проверить…

Серая дымка посветлела, стала белой с желтым отливом, а еще шаг и вовсе засветилась, но это был не перламутровый блеск мистического тумана, а обычный свет в самом обычном окне. Домашний он, уютный, очерченный прямыми линиями оконной рамы. Еще несколько шагов и в дополнение к яркому окну, из дымки выплыл угол дома, две стены, обшитые узкими и длинными досками.

Новый источник света, тоже прямоугольный, тоже понятный – дверь, открыта она. Ясное дело ждут меня!

Оказавшись на пороге, я несколько подрастерял уверенность. Не совсем понятно, что тому причина. Наверное, дело в том, что капитан, чем или кем бы он ни командовал это своего рода начальство, а вызов к начальству ничего хорошего не сулит. Хотя с другой стороны, разве он мне начальник! Да он мне вообще никто, как на него ни смотри.

Из глубины комнаты доносились голоса. Отчетливые они, вот только с металлическими нотками, неживые, как минимум, ненастоящие. В разговор вливался треск, переплетался он с человеческой речью, делая слова и вовсе неразборчивыми.

Не менее минуты потоптавшись на пороге, я решился постучать. Ударил несколько раз по старой с облупившейся краской двери, но и сам ничего не услышал. Думаю, причина все в том же монотонном скрипе, глушит он все, давит, раздражает…

Повторный стук привел к такому же отсутствующему результату. «Ну и ладно!» – подумал я и шагнул внутрь. Голоса стали отчетливее, слова разборчивее, да и с источником фальшивого разговора я почти сразу определился. Ним оказался телевизор, настоящий древний еще ламповый с маленьким выпуклым экраном. Его размытая черно-белая картинка сильно дрожала, разобрать происходящее с внутренней стороны запыленного стекла мешали хлопья роскошного, порожденного помехами, снегопада.

– Здравствуйте! – поздоровался я, то ли с телевизором, то ли с теми неизвестными, которых надеялся увидеть.

Изображение понемногу стабилизировалось. Картинка перестала подмигивать, вернулась контрастность. На выпуклом стекле промелькнули кадры какого-то старого фильма, правда, ни названия, ни сюжета его я так и не вспомнил. Наверное, это из-за того, что не очень старался.

Еще одна дверь. Также открытая. За ней еще одна комната. Также пустая. Из мебели две ржавые металлические кровати, большая тумбочка, скорее, маленький комод, шаткий столик у стены и все…

– Добрый день! – из первой комнаты донесся отчетливый, громкий, буквально пышущий бодростью голос. – Вы уже проснулись и отошли после «вчерашнего»? Отлично! Как прошли праздники? Как всегда?! Значит, вам плохо и у вас раскалывается голова. Что ж, это поправимо…

– Извините, я без разрешения зашел, просто открыто было, вот и… – промямлил я, пятясь назад. Вернулся в комнату с телевизором, огляделся, снова никого. – А вы где? Понимаете…

– Все правильно, только это средство… – продолжал издевательский голос. Я же понемногу соображал – это всего лишь телевизор. Удивительно, но на выдернутый из розетки шнур он никак не отреагировал. – Можно смело рекомендовать…

Наверху что-то треснуло. Громкий звук, сильный, почти выстрел. Потолок, до того относительно белый, на глазах потемнел. Один за другим начали отваливаться куски штукатурки, самый большой из которых угодил в деревянный ящик телевизора, заставив его замолчать навеки. Вслед за этим здание зашаталось, сильно, будто при землетрясении. Стены и пол начали вибрировать. Нет, удивляться нечему ведь вся конструкция держалась лишь на нескольких бревнах, установленных вертикально да стенах из фанеры и утеплителя. Кто же так строит?!

Я выскочил из здания, стремительно превращающегося в руины. Оно же на моих глазах сложилось, будто карточное и величаво, не поднимая пыли (наверняка из-за тумана и снега на крыше), опустилось, сравнявшись по высоте с деревянным тротуаром. Тишина сразу же взорвалась человеческим многоголосьем, криками радости и скорби, но в одно мгновение все стихло, все поглотил прожорливый туман. Над одной лишь лебедкой он был не властен. Скрипела она, повизгивала, действуя на нервы, стараясь додавить остатки и без того отвратительного настроения.

Вернувшись на деревянную «площадь», я на минуту замешкался. Что-то изменилось. Мне показалось, что вокруг снуют люди, я испугался, что ненароком собью кого-нибудь с ног, повторится то, что уже было и совсем недавно – поучительная беседа с едкими замечаниями и насмешками. Правда, тех, с кем я мог бы столкнуться, видно не было, чувствовалось лишь присутствие, да и воздух, помимо тумана, был насыщен эмоциями. Разными. Не хуже слов они рассказывали о том, что происходит в их укутанной сумраком и туманами жизни.

– Быстрее! Капитан не любит ждать! – трудно сказать, услышал ли я эти слова, или они мне послышались.

Ноги сами приняли решение. Я бросился бежать, позабыв обо всем на свете. Чудом успевал сворачивать, следуя за поворотами виляющего помоста, быстро взбежал на возвышенность, что на краю мыса. Сквозь хлопья тумана, удивительно отчетливая, проявилась оранжевая башня. Маяк. Его я видел полностью, будто отгоняли высокие стены туманные хлопья. Он работал. В вышине размеренно подмигивал огонек, но вот странность, не было унылой треноги с маленьким излучателем света. Вместо нее разбрасывала отблески огня массивная линза, спрятанная внутри стеклянного цилиндра, увенчанного конусной крышей с симпатичным шаром на верхушке, переходящей в острый шпиль.

Не собираясь задерживаться, я побежал дальше. Свернул левее. С разбега налетел на закрытую металлическую дверь. В тот самый момент, не иначе как специально подгадали, она открылась. На пороге показался молодой матрос задумчивой наружности. Глядя мимо меня, он укоризненно покачал головой и тихо произнес:

– Долго же ты добирался. Ну, проходи. Капитан уже заждался…

Он посторонился настолько, чтобы я смог протиснуться и сразу же запер за мной дверь.

Ступив шаг вперед, я остановился. Внутреннее убранство здания, которое мне недавно назвали «техническим», а заодно и рубкой, действительно напоминало помещение на корабле. Именно так, это была настоящая ходовая рубка, более того, рубка роскошного судна. Все твердило о том, что человек, занимавшийся интерьером, не был стеснен в средствах. Да и фантазия у него работала отлично, не говоря уже о жизненном опыте. Точно моряком был! Это подтверждали деревянные панели с мастерски вырезанными глубоководными обитателями на них, картины соответствующей тематики, сплошь бурные воды и смельчаки, что бросили им вызов. Дополнял интерьер массивный деревянный стол, установленный точно посредине комнаты (просто не мебель, а часть декорации из фильма про пиратов). В каждой детали было море, но более всего в огромном, чуть не в мой рост, штурвале. Правда, вопрос возникал, непонятно почему его установили в столь неудачном месте. Разве можно управлять кораблем, пусть даже воображаемым, глядя в глухую стену? Нет, в принципе на ней картины, марина, так сказать…

У стола, склонившись над ним, упираясь в столешницу локтями, стоял бородач. Чуть ниже меня ростом, широкоплечий, коренастый, он внимательно разглядывал разложенную на столе карту. Похоже, он был всецело увлечен своим делом, настолько, что на мое присутствие не обратил никакого внимания. Сомнений не было, именно его я видел тогда, на свае, и именно он отчитывал меня на деревянной «площади». Вполне вероятно, я видел его и раньше, где-то, когда-то.

Я покашлял, нет, не из деликатности, просто в горле запершило. Реакции как прежде не было. Тогда матрос, впустивший меня, подошел к столу, наклонился к уху бородача и что-то прошептал. Капитан вздрогнул, резко выпрямился, обернулся. Только теперь я понял, почему капитан. На нем была форма морского офицера, на рукавах нашивки, на груди несколько разноцветных значков. Похоже, все это я когда-то уже видел, да еще и в точно таком же наборе…

Позади коренастого бородача, в дальнем неосвещенном углу промелькнула тень. На долю мгновения из нее сформировалась человеческая фигура. Странная, бесформенная, но чем-то знакомая мне и даже чуточку дорогая. Причем вспомнилась не сама фигура, а медленное ее перемещение. Я серьезно задумался, стараясь вспомнить как, где и когда был свидетелем подобного явления, но все не получалось. Обрывок мысли, дразня, витал вокруг, не желая открыться мне полностью.

В тот миг когда, казалось, я практически уловил отголосок невнятной идеи, размытого воспоминания, когда почти понял, что-то нужное и что-то важное, в мои мысли бесцеремонно вклинились:

– Пришел? – капитан внимательно осмотрел меня. – Хорошо, сядь где-нибудь.

Я огляделся. Просто рядом со мной, опираясь спинкой о стену, расположился огромный диван. Кожаная обивка, на вид практически новый. Для гостей вроде меня на него наброшено старое покрывало.

Сел на самый краешек.

– Я к тебе все это время присматривался, разносторонняя ты личность, – капитан прошелся по комнате, не отводя от меня взгляда. – Смотрел и так и этак, в результате убедился, что ты не так плох, как показалось поначалу. Помимо того, что ты любитель хорошо погулять с так называемой «золотой молодежью», к которой к счастью не относишься, ты можешь и с работой справляться. К тому же знания имеешь. А это очень хорошо. Ты уже в курсе, что Коля пропал?

– Кто? – искренне удивился я.

– Николай Александрович. Саныч, помощник мой…

– А! Ну да, говорили…

– Так вот, его исчезновением будут заниматься те, кто должен этим заниматься, нам же полагается выполнять свою работу, – капитан выдержал продолжительную паузу, по-прежнему глядя мне в глаза. – Для этого необходимы опыт и знания.

Он замолчал, наверное для того чтобы дать возможность мне вставить свое слово. Что можно было сказать, я не знал, потому медленно кивнул и слегка пожал плечами. Этого оказалось достаточно.

– Да, я к тебе присматривался, а учитывая то, что уже случилось и что еще может произойти, делаю следующий вывод – ты справишься! Да должен справиться. К тому же за тебя поручились. Пожалуй, единственный человек на свете, мнение которого для меня по-настоящему важно. Сталкивались вы с ней… – капитан выпрямился, прокашлялся и торжественно добавил: – Решено, ты утвержден!

Последние слова, сказанные с отчетливо слышимыми нотками пафоса, окончательно сбили меня с толку. Я посмотрел на собеседника, мечтая лишь о том, чтобы понять, что это все значит и почему меня постоянно куда-то назначают или утверждают?

– Сам понимаешь, морячки у меня гораздо опытнее тебя будут, но они всего лишь матросы. Опыта полно, знаний ноль даже меньше того. Ты же у нас с образованием…

– С незаконченным образованием, – услышал я свое бормотание.

– Это тоже сойдет за не имением другой альтернативы. Так что скажешь, ты согласен?

– Но с чем я должен быть согласен?

– С повышением. Хочу назначить тебя помощником, старшим. Вместо Саныча… покойного, – он заметно помрачнел и перестал наконец-то сверлить меня глазами. – Именно так, я далеко не первый день в море, а северные моря они особенные, они своего не отдадут. Николая мы более не увидим…

Опять пауза, на этот раз тягостная и затянувшаяся. Я заерзал на диване, чувствуя себя не в своей тарелке, думаю, дело в том, что к исчезновению помощника капитана я имел-таки некоторое отношение. С каждой минутой тишины все острее чувствовалось горе капитана. Наверняка они с помощником давно знакомы, друзья, скорее всего. Для него потеря друга сильный удар. Я даже начал подумывать о том, что правильным было бы рассказать все, что знаю. По всему же видно – капитан человек понятливый, он не просто поймет, он подскажет…

– Ладно. Ты пока иди к себе, думай, размышляй, даю тебе сутки. Завтра в это же время жду у себя с ответом, – прервал молчание мой собеседник. Он коротко кивнул, отошел к столу и снова склонился над картами. Весь его облик красноречиво свидетельствовал о том, что разговор окончен…

Туман принял меня и укутал своей изрядно надоевшей сыростью. Все как раньше, но теперь он был не просто туманом, в его насыщенной влажности отчетливо чувствовались нотки табака. Казалось, он и не водяной пар вовсе, а клубы густого дурманящего дыма, лишь слегка разбавленные редкими хлопьями морских испарений.

Вокруг меня, то ли в дыму, то ли в тумане, размеренно покачивались силуэты. Люди. Казалось, они выстроились вдоль дорожки, возможно, с целью посмотреть на меня. Полупрозрачные в неверном свете силуэты раскачивались, заставляя колебаться хлопья атмосферной ваты. Некоторые из них коротко кивали мне, будто старому знакомому, иные протягивали руки, стараясь коснуться. Те, которые были ближе, и которых я мог рассмотреть, часто переглядывались, шушукались, шептались между собой. Разные голоса, разные слова, разные наречия. Не было в них угрозы, страха не было, одно лишь острое любопытство.

Мне стало не по себе, не привык я к излишнему вниманию. Страшно захотелось сбежать, оказаться у себя в казарме, забраться под одеяло, накрыться с головой и забыть обо всем на свете. Конечно, так и будет, но будет после, сначала надо выдержать, осилить дорогу среди силуэтов, или…