GLASHA. История скайп-школы

В третий раз они просто проходили мимо, и птичка накакала мужчине на бейсболку. Я, естественно, оказалась поблизости с влажной салфеткой наготове. Они удивленно переглянулись и сказали: «Как странно, что вы всегда оказываетесь рядом».

Тут я и начала что-то подозревать про смысл жизни…

***

Ну, а окончательно мои подозрения оформились совсем недавно, когда мы переоборудовали одно из помещений магазинчика под ателье.

Я уже говорила, что Андрей при Юлиной поддержке и помощи с раннего детства увлекся шитьем. У него золотые руки, и сейчас он творит совершенно феноменальные дизайнерские вещи (я не хвастаюсь!).

А началось все… с белья.

Когда магазином еще управлял Борис, в ассортименте всегда была премиум-коллекция шелкового белья для женщин плюс-сайз. Привозили ее из Штатов, и спрос на нее был вполне стабильный.

Но кризис сотворил свое черное дело: закупочные цены в пересчете на доллары резко скакнули вверх, и я уже не видела смысла закупать сто пеньюаров по цене самолета, как того требовал американский поставщик: понимала, что они не найдут покупателей в таком количестве. Попытки найти нового производителя достойного белья для полных дам тоже не увенчались успехом: то, что выдавал интернет-поисковик, больше походило на прабабушкины ночнушки. Не знаю, кому это могло бы понравиться. В конце концов, разве женщина, перешагнув какой-нибудь сорок восьмой размер, перестает быть женщиной и превращается в тетку?!

Однажды к нам заглянула дама семидесятого размера – яркая, красивая, ухоженная. Она искала шелковый пеньюар шоколадного цвета.

– А у вас нет точно такого же, но побольше? – спросила она, показывая на последний американский комплект.

Я уже хотела отрицательно покачать головой, но тут меня озарило.

– Если только под заказ, – улыбнулась я.

Дама была согласна на любые условия. Мы тут же прошли с ней в другой, скрытый от глаз посторонних зал, сняли все мерки и попрощались, весьма довольные друг другом.

Вечером я притащила оставшийся пеньюар домой и положила вместе с мерками перед сыном: «Давай аккуратно распорем его, посмотрим, как он сделан. Вдруг ты сможешь сшить такой же?»

Андрей посмотрел на мерки, на пеньюар, снова на мерки и изумленно спросил: «Мам, а что, такие люди бывают?»

Но вызов принял. Мы купили красивую ткань – точно такую, как хотела клиентка, – и сын с энтузиазмом взялся за дело.

К готовому пеньюару пришили небольшой ярлычок с инициалами автора – «А.К.». Наша дама была в восторге.

Но на этом история не закончилась. Прошло несколько дней, и в магазин заглянула другая дама плюс-сайз.

«Мне сказали, – обратилась она к Юле, – что у вас можно заказать шикарное белье от модного молодого дизайнера».

Юля не растерялась и с абсолютно непроницаемым лицом достала блокнот и ручку: «Все верно. Что бы вы хотели приобрести?»

Андрею на тот момент исполнилось семнадцать… Дизайнер и в самом деле был очень молодым.

***

В этот день сын вернулся домой позже обычного. Оказалось, в метро его остановил охранник и попросил пропустить через сканер рюкзак.

А в рюкзаке лежал портняжный набор с огромными же портняжными ножницами.

– Это у вас что? – спросил охранник и подобрался, будто почуял добычу.

– Я шью, – честно ответил Андрей.

– А, так вы кутюрье? – обрадовался страж правопорядка. – А пиджак мне сошьете?

В общем, пришлось отложить все дела и принять новый заказ…

Сейчас у сына практически каждый день появляются клиенты. Он увлеченно шьет белье, корсеты, свадебные и вечерние платья. Я с восхищением смотрю, как аккуратно и изящно он работает, и иногда с замиранием сердца ловлю себя на мысли: а ведь всегда был кто-то, кто вел его по этому пути и не давал никуда сворачивать. Сначала появилась мастерица Юля, научившая семилетнего малыша шить, потом Борис, который отдал мне именно этот магазин белья, и затем, наконец, неведомая клиентка с шоколадным пеньюаром. А до всего этого скромная работница службы опеки отдала нам запыленную папку – личное дело неизвестного мальчика с придуманной кем-то фамилией…

Похоже, и правда: от судьбы не уйдешь.

Фран

Начался суетный 2015 год. Я работала на два фронта. Все свободные финансы были пущены на развитие онлайн-школы и офлайн-магазина.

Курс доллара оставался очень высоким для России, но нашим учителям было трудно объяснить, почему число учеников так резко упало, ведь в Канаде ничего не изменилось. К счастью, были и другие страны, где ничего радикального не произошло.

Я решила дать рекламу в «Фейсбуке». По разным оценкам, русскоязычная диаспора в мире насчитывает от двадцати пяти до тридцати миллионов человек. Например, в 2015 году около трех миллионов жителей США имели русское происхождение. Сообщество в Германии считается самым большим в Европе и превышает три с половиной миллиона человек. Доля русскоязычных в Израиле составляет пятнадцать процентов населения или чуть больше миллиона.

С помощью детища Цукерберга мне удалось найти около тысячи больших и активных групп бывших сограждан – «Русские в Германии», «Русские во Франции», «Русские в Бельгии» и так далее. Куда только судьба не забрасывала наших соотечественников.

Я написала администраторам каждого из этих комьюнити сообщение и договорилась с ними о рекламе.

Суммы были небольшие – от десяти до пятидесяти долларов за пост. Вскоре в GLASHA потек ручеек новых студентов, в основном детей от смешанных браков. Мамам было проще обсудить цели и задачи обучения с нами по-русски. Особенно полюбили GLASHA в Израиле.

…Сейчас все помешались на организации онлайн-школ. Молоденькие «гуру» бизнеса сладко поют своим таргет-группам в уши про то, что можно получить миллионы на онлайн-образовании. Слыша это, я только смеюсь. Во-первых, я такая старая, что помню еще «Гербалайф» с их партнерами первого уровня, а во-вторых, я прекрасно знаю всю кухню создания онлайн-школы.

За много лет я перепробовала все виды рекламы. Я давала ее в метро, организовывала семинары и пробные уроки в школах, детских центрах и фешенебельных спортклубах, заказывала ролики на радио и ТВ, покупала площадки в печатных и электронных СМИ, участвовала в образовательных выставках. Наружная реклама сработала всего один раз – когда я разместила ее на своем авто. Едва машина выкатилась из мастерской с новенькой блестящей наклейкой на заднем стекле, мы получили два новых заказа – один из Вашингтона, второй из Мюнхена. Видимо, туда пришел сигнал со спутника…

На самом деле хорошо работало только сарафанное радио.

Наши ученики рекомендовали нас своим друзьям в «Фейсбуке», и их круг в соцсетях разрастался.

Через пару месяцев нашим преподавателям понадобилась подмога. Мы решили нанять канадского рекрутера Жаклин Смитт на полную ставку. Она отбирала резюме преподавателей, проводила с ними интервью, обучала работе со специальной платформой off2class, которую мы приобрели для стандартизации обучения. Однако оказалось, что не все учителя, прошедшие формальный отбор, подходят нашим студентам. Одни из них были откровенно скучными, другие постоянно опаздывали к началу урока, а то и просто забывали про занятия. Да и сертификаты CELTA и ESL не могли гарантировать, что между учеником и учителем установится хороший контакт. Поэтому я стала заказывать для своих детей блок из десяти уроков с каждым новым «тичером». Эта дополнительная проверка позволяла мне, присутствуя на занятиях, подмечать сильные и слабые стороны педагогов – и рекомендовать их уже более уверенно, с учетом темперамента и характера.

Например, однажды Жаклин прислала нам чудесное резюме молодого приятного преподавателя французского Самуэля. И я с радостью забронировала у него курс уроков для Андрея. Сын как раз готовился к поездке в парижскую Школу моды на стажировку. Однако новый учитель до того занудно расспрашивал своего студента о сельскохозяйственных растениях, которые выращивают в России, что Андрей, казалось, начал засыпать прямо на уроке. Выяснилось, что Самуэль очень увлечен агрономией, и выращивание растений – это его хобби наряду с преподаванием.

Встречаются у нас и «сумасшедшие собачники», ведущие уроки между прогулками, и защитники природы, пристегивающие себя цепями к заборам очистных сооружений, и прочие экзотические личности. И сейчас я понимаю, что для хорошего преподавателя очень важно умение абстрагироваться от своего увлечения и сосредоточиться на преподавании.

Учителя приходили в нашу школу разными путями. Часть нанимал Женя. Обычно это были специалисты для его IT-команды, владеющие специфической лексикой. Некоторые из них не были преподавателями именно языка и преподавали менеджмент, компьютерные дисциплины, юриспруденцию или были специалистами по человеческим ресурсам и помогали нашим студентам готовиться к job interview.

Оказалось, что к job interview соискателей действительно надо готовить. В России почти не было практики прохождения таких собеседований. Из-за этого высококлассные специалисты не могли получить работу мечты. Для них становилось сюрпризом то, что еще до оценки их профессиональных знаний и навыков зарубежные компании проверяют соискателей не только на знание английского, но и на общую адекватность и приверженность корпоративной культуре.

Нашим программистам было невдомек, что нелепый вопрос «С каким животным вы себя ассоциируете?» задается с целью увидеть общую культуру человека, выяснить, сможет ли он доброжелательно и спокойно отвечать на любые, даже самые странные требования клиентов или коллег.

Один из студентов, услышав вопрос об ассоциировании себя с животным, так растерялся, что не смог придумать ничего лучше, чем прекратить интервью и потребовать встречи с боссом. Он был уверен, что job interview нужно для определения его профессиональных знаний, и не догадывался, что на самом деле это многоступенчатая процедура, первым этапом которой является оценка человеческих качеств и способности общаться.

Удивляло и то, что многим соискателям надо было рассказывать о толерантности, – бывали случаи, когда людей не принимали на работу за отказ пожать руку женщине или шутки про геев. Да что там толерантность! Иногда приходилось учить наших подопечных одеваться, рассказывать им про корпоративный дресс-код. Зачастую студенты приходили на собеседование обвешанные золотом, а студентки – с глубоким декольте.

В итоге мы придумали целый курс по подготовке к job interview и помогали тем, кто ищет работу в интернациональных корпорациях, преодолеть этот самый важный барьер на пути к успеху.

***

Некоторых преподавателей нам рекомендовали их коллеги или друзья. Так мы встретились с Франом – мужем моей русской знакомой. Фран жил в Малаге и преподавал испанский, а Лену заприметил во время практики в Институте Сервантеса.

Это был профессионал высшего уровня, а главное, очень обаятельный и милый человек. К сожалению, на тот момент у нас не было ни одного заказа на испанский. Но терять такой кадр было нельзя, и я решила начать учить испанский сама. Купила разговорник, прочитала несколько фраз, открыла в интернете алфавит и приготовилась к уроку.

– Мама, а что ты делаешь? – с любопытством спросила младшая дочка.

– Да вот, решила взять несколько уроков испанского, – честно ответила я. – Надо загрузить учителя.

– А можно мне тоже попробовать? – девятилетняя малышка с интересом разглядывала яркий самоучитель.

– Конечно можно! – обрадовалась я.

Так Надя начала учить этот красивый язык.

Старшие дети еще в раннем возрасте выбрали себе профессии по душе. Андрей, например, всегда мечтал стать художником по костюмам – с того момента, как в пятом классе сам, без помощи Юли, сшил себе длинный красный кафтан и с гордостью заявил с пылесосом в руках: «Смотрите, люди добрые, сам русский царь вам полы пылесосит!»

Маша с малолетства испытывала интерес к физике и математике. Все детство она провела за решением задач.

– Машенька, иди погуляй, – просила я.

– Можно я еще задачки порешаю? – застенчиво отвечала старшая дочка. – Это мне для удовольствия.

Франу удалось заразить Надюшку Испанией. Она с детства смотрела испанские мультики и сериалы, слушала песни и уже не представляла себе жизни без этой страны.

Однажды Фран должен был приехать в Москву по делам. Мы решили ничего не говорить об этом Наде, и в обычное время она привычно уселась перед компьютером. Мы договорились с Франом, что он пришлет смс перед приходом. Получив сообщение, я тихонечко открыла дверь и впустила его.

– Что-то Фран задерживается, – послышался из комнаты встревоженный голос дочери.

– Estoy aquí («Я здесь»), – ответил учитель, тихонько трогая ее за плечо.

Удивлению Нади не было предела. Сюрприз удался! Она до сих пор вспоминает этот визит как самое чудесное событие в жизни.

Вот таких учителей я и старалась подбирать в свою скайп-школу – тех, кого больше всего на свете радует их дело и для кого не составляет труда, притащившись из другой страны по своим частным делам, заглянуть в гости к ученикам.

До сих пор наши ученики и учителя ездят друг к другу и зачастую становятся самыми близкими друзьями, так же как стали друзьями на всю жизнь мы с моим учителем истории.

Надя выбрала профессию синхронного переводчика. Переход с одного языка на другой дается ей удивительно легко.

А я, слушая ее испанский, испытываю гордость, ведь в ее успехе есть и моя заслуга.

Имидж ничто, фонетика – всё

Есть у нас и другие самобытные преподаватели. Один из них – американец Уилл. Честно признаюсь: сначала я написала «дедулька лет семидесяти пяти», а потом поняла, что это неправильно. То есть ему и в самом деле за семьдесят, но назвать этого респектабельного джентльмена дедком никак нельзя.

Уилл заканчивает обучение по программе PhD и уже присматривает новый вуз, где еще можно поучиться. Совсем недавно он женился и теперь вместе с молодой – в смысле just married, так-то она его ровесница – женой колесит по домам престарелых в Америке. Устраивает там музыкальные концерты для пожилых. Он же молодой еще, а вот стареньких надо кому-то развлекать.

Уилл использует в своей практике аудиолингвистический метод, который заключается в прослушивании и повторении студентом слов преподавателя. «Младенцы же не зубрят правила грамматики. Они слушают речь родителей, а потом просто начинают говорить», – любит повторять он.

Я не знаю, как, но это и правда работает: когда мне надо что-то сказать по-английски, я прямо слышу голос Уилла, который произносит эти слова в моей голове…

При нашем знакомстве он спросил:

– Как у вас в России отнесутся к американцу, который приехал в страну и говорит по-русски без ошибок, но с ужасным акцентом?

– Очень хорошо, – уверенно сказала я. – Будут во всем ему помогать.

– Вот, – припечатал учитель. – А у нас в Америке живут снобы. И если у вас плохое произношение, они, конечно, с вами поговорят, но в дом ни за что не пригласят.

«Мало слов с хорошим произношением лучше, чем много слов с плохим» – вот его девиз. Поэтому с ним занимаются очень терпеливые ученики, которые собираются переезжать в Америку и готовы часами повторять одни и те же звуки, учиться ставить язык «под прямым углом к альвеолам» и слушать, как говорит учитель.

Однажды к нам в школу обратилась семейная пара: ребята собирались переезжать в США. Хотели, чтобы их дети закончили там школу и смогли хорошо устроиться. «Я узнал, что в Америке нужны сантехники, – сказал будущий клиент. – И я после университета специально закончил здесь колледж, чтобы получить там работу».

Я посоветовала им учить язык с Уиллом, но предупредила о необычном взгляде учителя на преподавание. «Мы на все согласны» – таким был их ответ.

Через пять занятий я спросила их, все ли им нравится.

«Все отлично, – ответили они, – только один вопрос: а скоро мы закончим изучать алфавит?»

Сейчас эта история звучит смешно, но самое главное в ней то, что эта большая семья перебралась-таки в Америку, и отец семейства успешно устроился на работу – и, кстати, совсем не сантехником.

Учебные будни

По вероисповеданию Уилл был свидетелем Иеговы. И по этой причине все его знакомые тоже были адептами этой религии. Он решил создать свою скайп-школу и пригласил туда преподавателей-иеговистов. Практически все они были волонтерами и мечтали нести добро в мир. Они бесплатно преподавали язык испаноговорящим детям в Латинской Америке, а также африканцам и всяческим урду.

Уилл предложил «подключить» свою команду к нашей школе. Он же взял на себя все оргвопросы: программу, материалы, инструктаж. Мы переводили оплату на счет его компании, а он распределял деньги между своими протеже. Мне нравилось, что новые учителя пунктуальны, доброжелательны и хорошо ладят с учениками. Наша зарплата позволяла некоторым из них брать ипотеку. И я с гордостью подписывала финансовые документы для предъявления в банки стран англосферы.

Впрочем, бывали и производственные трудности.

Однажды Уилл прислал нам резюме Эдварда и рекомендовал его как наилучшего преподавателя. Мы с удовольствием начали давать молодому позитивному учителю новых учеников.

Спустя пару месяцев после плодотворной работы Эдвард внезапно написал нам: «Я больше не работаю с мистером Харпером. Но я бы хотел сотрудничать с вами напрямую и тоже могу подбирать вам учителей».

Я была не против, но решила спросить мнение самого Уилла – все-таки это он нас познакомил, и мне не хотелось никаких конфликтов интересов в нашей школе.

«Если вы хотите работать с негодяем – пожалуйста», – моментально ответил мистер Харпер. Подробностей, однако, не последовало.

На тот момент у Эдварда в GLASHA было десять отличных студентов, и они ни за какие коврижки не хотели менять учителя. Что же делать? Как пройти «между Сциллой и Харибдой»? Я терялась в догадках о «преступлениях» душки-Эдварда.

Впрочем, все прояснилось довольно быстро, как только Эдвард получил новых студентов – моих детей и мужа. Он, конечно, не догадывался, что мы одна семья, и после первого же занятия прислал Олегу сообщение: «Хотите заниматься дешевле? Давайте работать напрямую, без GLASHA».

Олег со смехом показал мне это «выгодное предложение». Я была поражена. Сделала скрин переписки, но Эдварду ничего не сказала – сама не знаю, почему. Во мне боролись два чувства: ни «работать с негодяем», ни терять талантливого учителя не хотелось. Вспомнились страшные слова из недавнего прошлого: «Вы украли у фирмы заказ».

Итак, возможно, Эдвард поступил некрасиво. Но десять студентов, с которыми он занимается, по-прежнему верны «Глаше». Кроме того, он приводит нам качественных, крутых учителей. Так продолжать с ним сотрудничество или нет? Бытует мнение, что незаменимых людей нет, но мой жизненный опыт подсказывает, что это не так. Каждый человек уникален. Теряя его, мы теряем целую вселенную. Стоит ли рубить сплеча?

Я решила разведать настроение работающих с ним американцев.

Мне очень нравился Майкл – один из преподавателей первой волны, которых привел Эдвард. Это был невероятно обаятельный, очень грамотный и ответственный Учитель с большой буквы. Студенты всех возрастов спешили на урок с ним, как на праздник.

Я стала подозревать, что Эдвард использует его как волонтера и не оплачивает его труд в должной мере, пользуясь тем, что Майкл невероятно верующий.

Я предложила ему заключить контракт с GLASHA напрямую. Это был тест – конечно же, я не собиралась «красть учителей».

Майкл ужасно возмутился: «Эдвард – мой друг, Катья, как ты можешь?! Это подло – так поступить с ним!» Даже по скупым сообщениям «Скайпа» была понятна степень его негодования.

В тот же вечер мне по скайпу позвонил разъяренный Эдвард: «Это что, ваша нормальная практика?!»

На это я предъявила ему скрин переписки с Олегом и заодно скрин сообщения от Уилла. Крыть было нечем. А мой английский словарь, особенно его неформальная часть, значительно расширился после этой занимательной беседы.

Эдвард по-прежнему работает с нами. Но с тех пор он не увел у нас ни одного ученика, а мы не переманили у него ни одного учителя. Иногда мы шутим с ним про «водное перемирие».

***

Я не перестаю гордиться тем, что GLASHA помогает не только ученикам, но и преподавателям.

Однажды Эдвард порекомендовал нам Джулию. Она не была профессиональным учителем, но хорошо ладила с малышами от пяти лет: устраивала перед экраном целые представления, разыгрывала сценки с игрушками, пальчиковым театром, песнями и стихами. Дети и родители были в восторге. Я уже видела Джулию полноценным членом нашей команды.

Однако против нее неожиданно резко выступил Женя. Он сказал, что отсутствие у американки сертификата преподавателя может стать нашим уязвимым местом, и если какие-то студенты попросят «предъявить документы», то мы будем иметь бледный вид. Кроме этого, появятся формальные основания лишить нас канадской образовательной лицензии, которую удалось получить с большим трудом – и как раз благодаря официальным сертификатам преподавателей.

Недолго думая, я обратилась к нашей «палочке-выручалочке» Шахину – он смело брался за любые проекты, вне зависимости от их сложности. И Шахин специально для Джулии разработал авторский курс подготовки к CELTA – экзамену для преподавателей английского языка как иностранного. Я оплатила ей и сам курс, и сертификат.

В итоге мы приобрели нового хорошего учителя и новый прекрасный курс для тех, кто хочет получить сертификат на преподавание.

***

GLASHA росла и развивалась, а вместе с ней рос и формировался свод правил работы – написанных, конечно, не кровью, но нервами учителей и их руководителей уж точно.

В какой-то момент мы решили давать женщинам-преподавателям только учениц-женщин. Поводом стал случай, произошедший в один непрекрасный день. В середине дня мне в ужасе позвонила одна из наших учительниц, молодая красавица-австралийка. Бормоча и краснея, она рассказала: «Вы, наверное, не поверите, но студент, он… махал передо мной в камеру разными частями тела…»

Я была в шоке: до этого мы вполне мирно пообщались с новеньким, и у меня не возникло даже тени сомнения в его адекватности.

Пришлось долго извиняться перед учительницей, успокаивать ее и обещать, что мы обязательно обратимся в полицию.

Кстати, про полицию. Как-то взрослый студент, руководитель некоего НИИ, прислал нам интересный «месседж». Он сообщил, что один из наших учителей является американским шпионом и во время пробного урока пытался выведать у него государственные секреты.

– Мне придется обратиться в ФСБ, – прямодушно заявил новоявленный «агент».

– И много секретов вы ему поведали? – обреченно поинтересовалась я, уже предвидя новый неприятный поворот в своей карьере.

– Ничего я ему не сказал, – обиженно ответил студент.

– Ну, а в чем же тогда проблема? – поставила я его в тупик. Подумала и тут же мстительно добавила: – Хотя, пожалуй, на всякий случай мы предоставим запись вашего урока в компетентные органы. Вдруг вы все-таки проболтались.

После такой суровой «отповеди» бдительный гражданин перестал выходить на связь…

Другая ученица регулярно «забывала» оплачивать занятия, приходилось постоянно напоминать ей об этом по «Скайпу», «Вотцапу» и почте.

– А что, по телефону позвонить вам религия не позволяет? – как-то спросила она.

– Несрочные звонки по телефону в настоящее время считаются нарушением этикета, вторжением в личное пространство и просто моветоном, поэтому мы используем этот канал связи только в экстренных случаях, – могла бы объяснить я, но пассаж про религию мне категорически не понравился.

В нашей компании вместе работают христиане и мусульмане, иудеи и свидетели Иеговы, не угнетаем мы и атеистов. И сложность состоит лишь в том, чтобы запомнить: преподаватели арабского не работают в пятницу, ученики из Израиля не берут уроки в субботу, христиане посещают службу утром в воскресенье и могут заниматься только во второй половине дня. Учителя китайского празднуют Новый год в феврале, а преподаватель фарси – в апреле. Нелепо поздравлять иеговистов с Днем рождения, а буддистов – с Пасхой.

Однако я посчитала глупым втолковывать что-то человеку, который позволяет себе общение в хамском стиле. Перевоспитать его невозможно – проще заблокировать в «Скайпе» и напрочь забыть.

Так я и сделала в этот раз. Студентка в ответ не поленилась зайти на все наши ресурсы, включая рекламные, и понаписать разнообразных гадостей.

Сначала я очень расстроилась и хотела удалить гадкие отзывы, но меня остановила реакция других студентов. Они как подорванные бросились на защиту «Глаши». Я наслаждалась и хихикала пару дней, следя за битвой в комментариях. Репутация школы была с честью восстановлена.