Кали-юга

– Мы подселим его в смежную комнату с ударницей. А дальше дело молодое, нехитрое. Для надежности наши люди подготовят приворот, гипнотическое состояние обоих объектов, организуют молодую семью и обеспечат благоприятные условия для воспроизводства.

– Отлично! Желаю успешного претворения передовых научных идей в жизнь! – напутствовал полковника человек в штатском, – Свободен! – и он достал из центрального ящика стола свои записи.

15 Город Гавгав

Для буржуев мировой закулисы была подготовлена «Мертвая вода»: шабаш ведьм, беспорядочный секс, гомосексуализм, снобизм, садизм, рок-н-ролл, ссудный процент и эксплуатация человека человеком, а для советских людей – «Живая Вода»: Тора, Талмуд, Зохар, Устав КПСС, любовь, кассы взаимопомощи, профсоюз, ГТО, ДОСААФ, ансамбль Моисеева и Кодекс строителя коммунизма…

Ночью к общежитию, где жила Ленка, подъехала «Эмка» и отвезла, куда надо. Там сказали:

– Сейчас товарищ доктор раскажет тебе про любовное влияние, которое называется егильет. Для того, чтобы правильно нами выбранный для тебя мужчина мог осуществить полноценную половую жизнь только с тобой, а никак с другими женщинами, ты должна сделать так называемый егильет на верность любимого.

Доктор, представительный мужчина с бородкой и в очках, сказал:

– Некоторые западные психоаналитики хотели подвести под эти представления псевдонаучную основу, якобы все удовольствие, извлекаемое женщиной из полового акта, происходит оттого, что она символически оскопляет мужчину и присваивает себе его член, и кастрация, в определенном смысле, вершина победы женщины над природой. Но немецком коммунисту Бебелю удалось научно доказать, что влияние женщины при социализме осуществляется через токи высокого напряжения, которые она генерирует. И мы придерживаемся именно этой передовой глубоконаучной точки зрения.

– В эту полночь мы зажжем свечи и произнесем клятвы на мгновенный егильет. Читая эти фразы, ты будешь колоть иглой фотографию , концентрируя всю мощь своих сил на успешном проведении дела.

– Считай это партийным поручением! – сказал дотоле молчавший чекист.

– Мы даем тебе секретное поручение от имени всей страны. Ты поняла?– проговорил он и еще раз переспросил,– Ты поняла?

Лена встала со стула, сложила рки по швам, голову прямо и сказала:

– Так точно.

Ей дали фотографию Димки. «Красивый, – подумала она». И сказали:

– Коли и повторяй: «Колю, колю, тебя я люблю. Не будешь с другой, а только со мной. Не сможешь войти в чужие пути. Беру твою силу к себе, как в могилу. Со мной будет спячка, с другой нестоячка." Поняла?

Она кивнула.

Потом велели опять взять его фотографию , дали красную свечу, кусок белой бумаги и пару игл. Они завернули фотографию в бумагу, и опять Лена колола иглой и повторяла :

– «Колю, колю, тебя я люблю. Не будешь с другой, а только со мной. Не сможешь войти в чужие пути. Беру твою силу к себе, как в могилу. Со мной будет спячка, с другой нестоячка.»

А потом говорили так:

– «Закрываю я навсегда товарища Дмитрия от всех девок и баб, не любить тебе товарищ Дмитрий никого кроме меня одной – товарища Елены, не жить тебе ни с кем, кроме меня, если не со мной будешь, то один будешь, все бабы и девки от тебя отвернутся и разбегутся. Ни кого тебе, товарищ Дмитрий, не понимать, не обнимать, ни с кем кроме меня не спать. Быть сему отныне и до веку. Да будет так!»

Они сделали кеназх, гебо и тюру. А про вунье забыли.

Через неделю из радиоточки над Мойдодыром в комнате образцового социалистического быта, куда Дима три дня как переехал, раздавалась песня: «Ираида – душа моряка», а у Димы уже несколько дней очень странным образом не было женщин, и терпеть больше было никак невозможно. Он разъярил своего красного дракона, и тот брызнул белым огнем такой мощности, что Димку откинуло на метра три, он шлепнулся на пол и заорал от сладкой боли и инстинктивного испуга. Сперма, как фауст-патрон, со страшной силой пробила тонкую перегородку соседней комнаты, и с головы до ног залила женщину, отдыхающую после смены голой на рыдван-тахте, проникая в каждую щель, и она во всех них одновременно забеременела. И во всех своих чувствах Лена сразу влюбилась.

Димке же все стало непонятным образом сходить с рук: он мог пить, гулять и целыми днями не выходить на работу. Все коллеги ему обзавидовались. Его выбрали председателем профкома и лучшим водителем райпотребсоюза. Ему всегда выделяли новые машины, он развозил товар по лучшим магазинам и имел постоянный доступ к дефициту. Но он имел беспорядочные половые связи, а зоологам из КГБ надо была только одна.

16 Город Гавгав

Перед самой свадьбой ее, как нормальную, предупредили: «Ничего не бери из чужих рук – ведьмой станешь!». Но когда какая-то подозрительная девица протянула ей букет из высохших цветов, она машинально взяла его, а он тут же осыпался. «Ведьма,– сразу поняли Лена и стоявшая рядом с ней подружка невесты,

Рита. Обе вздрогнули." Остальные присутствующие как бы не обратили внимания.

– Вишь, как оно вышло!– потом сказала Рита, – О ком не подумай… Одни, блин, ведьмы!

А ведьмы, хоть их и много, – это пережиток прошлого. Но кому в СССР об этом открыто скажешь?

Ночью Ленка встала, как по чьему-то зову, и вышла во двор. На окраине города ухал филин и скользили в лунном свете летучии мыши. Луна была большая и желтая. Вдруг она сама приподнялась и медленно поплыла над землей. «Я же беременная, – вспомнила она уже на шабаше.» И, поэтому, она отказала самому Князю Тьмы. «Пожалеешь!– пообещал Вельзевул.» И своими массонскими связями начал регулярно портить ей личную жизнь.

И погожим летним днем Димка вырулил из рыбалки на Светлом озере и поехал на моторной лодке по узкой грунтовой дороге прямо к соседке за самогоном. У самого ее дома его задержало ГАИ.

Сколько их еще было, этих приводов в правоохранительные органы, один бог знает. Судьба и Лена давно уже сбились со счета. Но Димка, хотя он и нарушал все 12 заповедей советского психиатора Арона Залкинда, завсегда был отмазан известной неблаготворительной организацией.

А молодая потом так рассказывала про роды Танечки:

-Она с шестого месяца хотела прогрызть меня, я девяносто дней кричала от боли. Но потом она нашла более легкий скользкий путь и вышла наружу.

Чекисты, между тем, не спали и работали, не покладая рук.

– Будем ждать время «Ч»! – приказал самый старший, – Теперь главное, чтобы эксперемент не вышел из под контроля!

Был найден препарат, существенно снижающий срок беременности гибридов, и препарат, значительно увеличивающий приплод. Скоро гибриды расплодятся в миру, как тараканы или мыши.

17. Город Гавгав

– Здравствуй Родина!

В Гавгав пришла Весна: вкус кислый, запах козлиный, цвет зеленый, жертвы дверям, орган – селезенка, число 8.

Весна: агни, гаятра, триврит, ратхантара, дыхание в легких, звезды, васу, восходят на востоке, согревают, проливаются дождем, восхваляют, снова проникают внутрь солнца и выглядывают из него. Оно – немыслимое, безобразное, глубокое, сокровенное, безупречное, прочное, недоступное, лишенное свойств, чистое, блестящее, вкушает свойства, страшное, безначальное, владыка йогов, всеведущее, могучее, неизмеримое, без начала и конца, блаженное, нерожденное, мудрое, неописуемое, всеобщий творец, всеобщий Атман, всевкушающее, всеобщий владыка, всеобщая сущность сущности.

Страдание – лучший наставник.

Болезнь и погребение есть высшее подвижничество.

Замри, не дыши и смерть тебя не увидит.

Добираясь до конечной цели, я не раз проваливался в болото, с трудом выбирался из него и, распугивая змей, добрался, наконец, до искомой опушки. На ней расположилась черная от времени покосившаяся хибара с провалившейся крышей. Какой-то мальчик рядом с ней пускал ртом пузыри и ловил лягушек.

– З-з-за-аходи! – сказал он и представился, – К-к-к-к-ко-кольк-ка!

Он верил: утки растут на деревьях, а падая с них превращаются в гусей.

Я зашел. Землянной пол, стены из неподогнанных досок. Труп висел в углу на крючке, в каком-то коконе, подвешенный за шкирку, весь высохший, как мумия.

Колька крикнул:

– М-м-м-м-ма-ама! – и вышла хариджанка в ржавых лохмотьях, лет сорока пяти.

– Здравствуйте, – сказал я и, кивнув на труп, поинтересовался, – Долго он у вас так висит?

Она ничуть не удивилась.

– Девять месяцев,– ответила болотная женщина и сразу пояснила,– Она бедненькая, как с неба свалилась,хоронить денег нету, так я ее подобрала и подвесила. Теперь вот сохнет на сквозняках, чтоб не испортиться, дочка все-таки.

« Дочка ли… Все богатство у бедных – дети… А тут же – на смерть выпустила, мертвую высушила… – подумал я – Впрочем, кто кого когда остановит?".

– Звали ее как? – спросил я.

– Труп-то? Танькой, – сказала она, – А меня Ленкой.

– Я из института «Живых и Мертвых». Реаниматор, – представился я. Слово «реаниматор» она не поняла,– Можно, я над ней поколдую?

– За деньги все можно, – немного замявшись, сказала Ленка, и мы договорились, что за десять американских рублей в месяц, я могу жить, столоваться и пользовать труп, как хочу и сколько институту надо.

– Покушайте с нами, чем бог послал…

Я посмотрел на стол: змеиный суп , котлеты из ворон, жаренные лягушки, сушенная клюква, самогон из еловых шишек на девясиле… « Стремно! – подумал я, – французкий колдун Делез, не переставая, указывает, что ведьмы воздействуют на людей через пищу. А тётка – вылитая ведьма!» Короче, я поел.

В ночь, на росте Луны, я приступил к воскрешению Таньки. Я взял с собой её труп, свои вещи, самогон, лягушек и сушенную клюкву. Мумия всем своим видом взывала о воплощении.

– Не тревожь! – велел я Ленке, закрывая дверь, – Пока не скажу.

В той комнате меня ждал лев зеленый и красный.

Как пишут практики:"Созерцание видимого открывает сокровенное." Бог не делит людей на живых и мертвых, мы все для него его дети.

Труп не принадлежал ни к этому миру и ни к тому. Мир дуален, пока он не устремится в конечную точку. Воскрешение мертвой предпологает преодоление времени. Из ее клеток надо было убрать саму смерть.

Её труп был легким, как мумия. Тело было хтонического цвета, со следами тления. Все линии на ее ладонях были стерты. Кожа на них была, словно пергамент. Еще я обнаружил у неё короткий хвостик, меньше, чем у курдючной овцы.

«Симулякр, – вдруг подумал я, – Если покойница не имеет отношения к реальности, как отнесется к ней Время? Или, наоборот, этот труп превзойдет все Его ожидания?»

Практики пишут: " Если закрыт путь вверх и путь вниз, то не нужно исходить из реальности."

– Поведаю тебе о мритьюнджая янтре. Выслушай о ней с однонаправленным умом! – сказал я трупу и поведал.

Потом, взяв берестяной лист, ровный, без дыр и без повреждений, я нанес на него восьмилепестковый лотос с венчиком…

– Я не врач для смерти, я сам смерть для нее, – прошептал я трупу.

Я открыл трупу рот, осветил язычок верхнего неба, потрогал: он не пересох. Все соответствовало: язычок был влажный, труп сухой! И не живой, и не мертвый.. «При помощи слова «явись!» я оживлю мертвого, – вспомнил я Бхарату.»

В конечном итоге, чем считаешь тело, тем оно и становится. Когда звук вибрирует даже мертвая душа возвращается в тело, и оно становится предметом сознания того, кто этот предмет осознает. Формулы обеспечат мне власть над прошлым, а молчание – над будущим.

У меня завибрировало тело. У нее было опрокинутое лицо.

Я обитал в ее теле и тек по его сосудам, смешивался с его органами и входил в ее сердце, пока она не почувствовала – в ней забежала кровь. Я стал блеском ее глаз. Смерть не сможет ужиться с жизнью.

Сорок суток, непрерывно произнося заповедные мантры, я натирал свои руки до горения, потом наполнял их очищенным маслом, оно искрилось и шипело в моих раскаленных ладонях, и я втирал его в мертвое тело. Это масло – расплавленное золото, а золото – это бессмертие. На сороковые сутки от былой сухости трупа не было и следа. Чисто внешне Танька была, как живая. На сорок первые передо мной появился Анубис.

– Сколько лучей у Солнца? – спросил он.

– Семь, -ответил я.

– Что выйграл Меркурий у Луны?

– Семьдесят вторую часть дня.

– Где позалоченный Бенбен с вершины Хуфу?

– На долларе США.

– А я и не знал! – усмехнулся он и приказал:

– Перечисли души !

– Хат, Сат, Иб, Рен, Ка, Ах, Ба, Шуит, Хека, – ответил я.

– Ее Ба принадлежит мне! Не тронь!

– Слушаюсь! – сказал я, и понял, что дело сдвинулось с мертвой точки. Её души были мне не нужны.

– Она навсегда будет закрыта для пятого измерения и шестого чувства, – промовил он, исчезая.

Практики пишут: « Если можно сказать нечто странное, то душа спящего как бы спит, а умершего, напротив, бодрствует.»

Я перенес свое сознание в ее Брахмачакру, поднялся до итога… И тут, промасленный до костей труп, дернулся.

– Слушай! Я – сын Неба и Земли! Я дарую тебе жизнь! – сказал я в этот момент трупу.

– Взамен я хочу два твоих гена: живой и мертвый, – всегда, когда только возможно, я исповедую принцип свободы воли.

– ЗА! – БИ! – РА! – Й ! – разрешил он мне чеканно, так громко, что у меня зазвенело в ушах, а Ленка испуганно приоткрыла дверь. В общем-то, мне можно было уходить, но я решил довести дело до конца. И, переместив живой и мертвый ген в себя, я продолжил воскрешение.

Она еще была покрыта тонкой, как пленка, кожей, но следов тления уже почти не было. Продолжая напевать сакральные мантры, я две недели умывал ее майской росой, и от тлена не осталось следа. Я включил ее, выключил и опять включил, как свет. Все работало. Скоро на мертвом лице разгладились черты, оно потеплело, и с тех пор Танька начала быстро оживать. Но её все еще часто трясло от загробного холода.

– Укака! – сказала она однажды, приподнялась, как паночка Варлей, и затароторила, – Укака, укака, укака, укака, укака, укака, укака…

Пена стекала с ее губ.

«Кто, будучи мертв, не утратит разума! – пишут практики.»

– Апу…апу… – произнесла она, я понял, что она хочет есть и положил ей в рот клюквы.

Много благ достигается при воскрешении, но есть один минус – можно попасть в кажущийся мир. И я сделал все, чтобы ни я, ни она не попали в него. Она же по существу была черная дыра. Я увидел чрево, которое не с того конца было заделано. Я заделал его, чтобы она не поглотила родной Гавгав.

Я развеял все её старые таттвы и заново создал их. Я гармонизировал все ее праны. Я возобновил надлежащее течение всех токов. Я заново её структуризировал. Я вдохнул в нее жизнь. Женщины, как книги, не все читаются, но эту я написал сам. Делай невозможное, и оно получится!

В первый раз она самостоятельно вышла из комнаты и, сев за стол, сказала:

– Дай гадов, мама!

– Ты же мертвая! – осеклась та и автоматом спросила, – Опять змей из супа

воровать будешь?

– Где я? – спросила Танька, – Среди живых или мертвых?

– Думай, что среди живых! – ответил я.

– Я долго была мертвой, мама. И теперь я знаю, если живые боятся мертвецов, то только потому, что узнают в них себя, – сказала Танька,– Я очень проголодалась, дай мне поесть.

– Ты никогда не можешь наесться! – выкрикнула Ленка.

– А ты никогда не можешь меня накормить!

"Удалось мне убрать булимию или нет? – думал между тем я."

– Посмотри на себя! – продолжали они.

– Сама посмотри!

– А ты…

– А ты…

Долгое время они ели мясо гадюк, и нутро их было пропитано ядом.

– Мне нужно помыться! – сказала Танька и попросила,– нагрей воды.

– Болото уже оттаяло! Помойся там!

И снова началась перепалка. "Ни фига себе! – подумал я."

И еще я подумал:

"Мы не верим в свою смерть только потому, что изначально мертвые. Мы оживаем, только, когда не дышим. Два гена у меня, дело сделано, я свободен, – и поспешил выйти."

Я воскресил её на ущербе Луны через год, когда Солнце было в знаке Тельца и Луна против созвездия Скорпиона в восход Плеяд тогда, когда Бог ввел Адама в Рай на сороковой день его творения. Но туда, куда я ее отправил по новой, рая уже не было. Итого воскрешение обошлось мне в сто долларов, и я сделал это.

Я вышел из лачуги и полной грудью вдохнул болотный воздух.

Во дворе Коля вслух сочинял стихи:

"Ветер,ветер дует,

Дует задувает…"

Большие были для него другим миром.

" То, что мы получаем, в наших глазах постепенно обесценивается и утрачивает смысл. Лишь, пребывая полностью неимущим, наслаждаешься жизнью, – подумал я".

Это то, то, что хочу я рассказать вам, но об этом распространяться нельзя. Парокша это, сокрытое, тайное, за пределами зрения. Ибо Боги любят тайное. Я делал это для них.

19. Ай-Петри

Осень: на закате восходит Доу, на рассвете – Би. Дни этой луны – гэн и синь, ее ди – Шаохао, ее шэнь – Жушоу, твари – волосатые, нота – шан, тональность – ицзэ, число – девять, вкус – острый, запах – металла, жертвы – воротам, и первейшая – печень.

Осень: маруты, джагати, саптадаша, вайрупа, пора дождей, дыхание, идущее вниз, Шукра, адитьи восходят на западе, согревают, проливаются дождем, восхваляют, снова проникают внутрь солнца и выглядывают из него. Оно – успокоенное, беззвучное, бесстрашное, беспечальное, блаженное, удовлетворенное, прочное, неподвижное, бессмертное, неразрушимое, стойкое, зовется Вишну, всеобщее высшее прибежище.

Вишведевы, ануштубх, экавинша, вайраджа, общее дыхание, Варуна, садхьи восходят на севере, согревают, проливаются дождем, восхваляют, снова проникают внутрь [солнца] в выглядывают из него. Оно – чистое изнутри, светлое, лишенное существования, успокоенное, лишенное дыхания, бестелесное, бесконечное.

Я как знал, что лагеря нет.Закрыт был доступ к заповедному, нехоженному, непрошенному, неиспрашиваемому. И я начал свой путь от Алупки к коммунизму.

Я поднимался к Ай-Петри. Посмотрел на пещеру: свое будущее прибежище… Опять подумал о Таре. "Он и его подруга ушли в Ясный Свет, – вспомнил я брахмана Сараки." Конечно, Тара вознеслась в чистом теле. Не так важно рождение, как воскресение. Это мир – система случаев. Лишь полезная условность заставляет нас давать имена и наделять формами.

Несколько минут густо летели камни. Валуны и не очень. Ни один из них меня не тронул. Потом камнепад прекратился.

"Время – это развернутая Вечность? Или Вечность – это развернутое время? Или их вообще нет? – думал я, пока поднимался, – Или есть Время, а Вечности нет? Или есть Вечность, а Времени нет? Или их можно вычислить? Нет, они подвластны только одной дхьяне, о которой Фома Аквинский думал, что она невозможна."

"Время – мера пути и подвижный образ вечности,– продолжал думать я – Одна часть его в прошлом, другая – в будущем, всякое настоящее можно бесконечно сужать, так что от него не переставая отходят прошлое и будущее,которых уже или еще нет, и если время существует, как же оно может состоять из несуществующих частей?

Время – это линейная функция? Или цикличная? Когда идешь к Богу или Истине – линейная. Когда идешь в сансару – цикличная, переходящая в лабиринт. Короче, Время и Вечность неоднородны, как лес. И в этом лесу – все наоборот. Для земных дел надо совершать движение слева направо, а для небесных – справа налево и так далее.

Пространство и время – это как нечто самостоятельно существующее наряду с материей, как ее дом? При этом пространство – это чистая протяженность, а время – чистая длительность?

Или пространство и время формы существования материальных объектов: пространство выражает сосуществование объектов, а время – последовательность их состояний? Что еще соединяет пространство и время? Здесь -скорость, там – неподвижность. Живой и мертвый ген.

Но все физические процессы при одних и тех же условиях в инерциальных системах отсчета протекают одинаково. Все инерциальные системы отсчета равноправны. А вот физические законы инвариантны по отношению к выбору инерциальной системы отсчета.

Несомненно, что Время и Вечность, как и все дуальности, стремятся к точке. Именно к ней, я решил приспособить два гена. И точку Времени тоже в себе. Чтобы втрогнуться в этот сведенный к минимуму пространственно-временной континуум, я стал представлять это. Если нет восприятия прошлого и будущего, то и само восприятие времени неизбежно исчезнет, хотя бы потому, что мы вообще не можем оставаться только в настоящем: ведь больше всего мы находимся именно в прошлом. А в нем нет течения энергий в каналах. Нет течения крови в сосудах и венах. Нет дыхания. То есть созданны все заведомые предпосылки к возвращению: там нет ничего, кроме чистого Времени, и именно поэтому оттуда его будет возвращать возможнее и легче всего. Живым и мертвым геннами манипулировать будет легко, а вот Временем – не очень. Но все это живет сначала во мне, а потом в мире, и значит я должен справиться с этим. Как хорошо, что мы пребываем в теории относительности! Плавая в этих волнах, я извлеку из их глубин искомое событие.

Короче, как нас учили в тантрическом марксизме-ленинизме: два мира, две системы – в одном до тебя никому никакого дела нет; в другом до тебя всем есть дело. Мне кажется, если третьего тебе не дано, то вторая крайность лучше. Кто же не смиряется с необходимостью, тот создает свою действительность, и тогда уже необходимость будет смиряться с ним. В мире действуют две силы – живая и мертвая, и я распологал частицами обеих.

События, одновременные в одной инерциальной системе отсчета, будут не одновременными в других системах. И во временной промежуток имеют относительный характер."

Именно это я и хотел использовать.

Конечно, этими знаниями миру не поможешь, тем более, что большая половина из них только гипотезы. Исключения, только подтверждают правила. В этом мире, кроме слов вообще больше ничего не существует. Идеи могут быть больше реальности, они необходимы, но это только шелуха истинной видьи. Опыт – единственный критерий Истины. Но всё это – мысли Бога: и эти, и те, и мои мысли в том числе. Я не запариваюсь без нужды на теориях. Мне достаточно знать, как практически осуществить их. Вообще:

"Ничего не следует знать, кроме спасения", – говорится в "Шветашватара-упанишаде". Начало с концом смыкаются кольцом.

Нужное мне для манипуляций место находилось в другом конце Крыма. Когда-то оно называлось Калитра, там поклонялись Кале. Но на Калитре многолюдно, и я только визуализировал себя там.

Я мысленно нарисовал цветок. В середине цветка я написал имя Тара, окружив его по восьми направлениям слогами мантры с пранавой. В восьми лепестках ниже лепестках ниже я написал имя Агхоры.

– Господь,– прошептал, – предаюсь под Твою защиту!

Затем я написал заветное слово – СССР и между ними слоги моей мантры. Затем, аккуратно разместил три волшебных слога и добавил мощную мантру ВАШАТ.

Я использовал полный лотос, обхванив из-за спины руками стопы. Пространство я впитал, как собственное тело, а время и событийность, как праначалану. И все вместе я принес в жертву Кале.

Я твердо знал, что вся Вселенная со всеми её объектами и событиями, находится внутри человека. Внешнее время – это потоки жизненной энергии, текущие по двухстам пятидесяти тысячам нади, каналам внутри человеческого тела. И если внутри тела нет течения энергии, то восприятие времени невозможно. Останавливая восходящие и нисходящие токи жизненной энергии возможно остановить течение времени и повернуть его вспять. Нужные для этого гены у меня были. Я поверну время вспять, без вариантов!

Таким способом я хотел выйти за пределы временного потока, и устранить его изменения и разрушения, повлекшие гибель моей страны. Обратить разум времени к гумманизму социализма, в 60-80-е годы – вот моя задача. Нельзя же допустить, что Время неразумно?

Формулы обеспечат мне власть над прошлым, а молчание – над будущим. И я готовился с помощью Танькиных генов перевести время в квантовую частицу.

Свернуть и развернуть космос и спираль ДНК.

Сначала шли неясные ответы, мерцающие метафоры…Когда случилась Джатисмара, я понял, что на правильном пути. Длинные века пронеслись мгновением перед глазами. И всё на фоне прекрасного лица социализма и Тары.