Тайна княжеского наследства

Князя же музыка убаюкивала. Он пребывал в блаженном счастливом состоянии и чуть не заснул. Хорошо, что публика зааплодировала и начался антракт.

Следуя правилам приличия, семейство Лазаревых двинулось к князю, с тем чтобы выразить благодарность за приглашение. Поэтому Константин решил никуда из ложи не отлучаться. Он следил за их передвижением. В такой толпе путь был неблизкий. По дороге они, как водится, обменивались любезностями со знакомыми. К министерской ложе они подошли только в конце антракта, когда на разговор времени уже не оставалось. Только необходимый минимум вежливых фраз. Но голос Лизы звучал вполне искренне:

– Ваше высочество, мне трудно передать мои чувства! Я бесконечно благодарна вам за возможность побывать на таком концерте!

– Рад, что смог быть вам полезен. Вам понравилась музыка?

– Конечно! Особенно Шуман и Бетховен.

– Это, наверное, ваши любимые композиторы?

– Да. Но Шумана я мало знаю. Еще я очень люблю Моцарта: его си бемоль мажорную сонату мы услышим во втором отделении.

– А как вам исполнение?

– Месье Бендель изумительно играл ми минорную Бетховена. Двадцать седьмую. Это – моя любимая!

– Прошу прощения, ваше высочество, – прервал дочь Лаза-рев, – второе отделение начинается. Позвольте откланяться.

Еще час счастливой неподвижности и… все.

Окрыленный милой беседой и этим вечером, князь думал, что он уже почти у цели.

Глава восьмая. Военные маневры в мирное время

Князь был военный человек. Он решил: настало время произвести разведку боем! Для этого ему нужно было поговорить с девушкой наедине. Отец ее вряд ли согласится быть союзником. Оставалось действовать за его спиной. В конце концов, он скорее всего обо всем догадывается, поэтому ударом для Лазарева это вряд ли будет. А вот Лиза, если он будет красноречив и убедителен, возможно, посмотрит на него более благосклонно. Он был реалистом и понимал, что вряд ли его чувства взаимны. Он был бы счастлив, если бы она согласилась хотя бы принять его любовь и дала ему возможность заботиться о себе. Может быть, со временем… Он боготворил эту девушку, даже за несколько невинных ласк был готов продать душу. Ну а разговор с нею наедине стал его навязчивой идеей.

Постепенно у него возник план обходного маневра. Сначала он передал Лазареву папку с важными государственными актами и попросил подержать ее у себя дома. Потом через несколько дней, в разгар служебного дня, вызвал его к себе и потребовал папку. Обескураженный Лазарев признался, что отнес ее домой, как ему было велено.

– Срочно пишите записку к жене. Пусть она привезет папку сюда.

– Позвольте мне самому за ней съездить.

– Нет, Александр Васильевич, не обессудь! Ты мне здесь нужен! Займись пока вот этой вот канцелярией, – с этими словами министр протянул ему внушительную папку.

Князь вызвал посыльного. Лазарев передал ему записку и назвал адрес. Стоя спиной к великому князю, чиновник не мог видеть, как тот кивнул посыльному.

В это время Мария Ипатьевна и Лиза, ни о чем не подозревая, собирались ехать в Гостиный двор за тканью на новое платье. Матушка неплохо шила повседневные наряды, ей помогала горничная. Так они экономили на портнихе. Они уже собирались выходить, когда явился посыльный. Передал записку и сказал, что дело не терпит отлагательств и что карета отвезет их в министерство.

Мария Ипатьевна кинулась искать эти злосчастные бумаги, нашла наконец и собралась ехать.

– Александр Васильевич просили, чтобы дочка ехала.

– Это странно, любезнейший! Елизавета Александровна одна без сопровождения никуда не ездит.

– Ну тогда вам обеим надобно ехать.

На том и порешили. Мария Ипатьевна недоумевала этому последнему условию, однако, вот записка, почерк мужа – все достоверно.

Константин видел из окна своего кабинета, как подъехала коляска, которую он направил в дом Лазаревых. Лиза вышла и нерешительно двинулась ко входу. Князь глубоко вздохнул – теперь или никогда!

Взгляду Елизаветы Лазаревой предстал внушительный строгий фасад с рядом белых колонн. В центре – монументальная башня Адмиралтейства с золотым корабликом на шпиле. Здание, заложенное императором Петром Первым как главная судостроительная верфь России, к середине XIX века уже перестало использоваться по прямому назначению. Теперь здесь находились важнейшие учреждения морского флота империи: Морское министерство, Главный морской штаб, Адмиралтейств-совет и другие. Арка в основании башни приглашала во внутренний двор, куда Лиза и направилась. Когда она проходила между двух якорей, совсем близко раздался оглушительный выстрел. От неожиданности девушка вскрикнула, закрыла уши руками.

– Вот и полдень, – пробормотала она.[5]

* * *

Через несколько минут Елизавета Александровна Лазарева входила в кабинет адмирала, великого князя Константина Николаевича Романова.

– Сударыня! Как я рад, как я счастлив видеть вас!

– Здравствуйте, ваше высочество, – Лиза удивленно озиралась, – простите, я, кажется, не туда попала. Я ищу своего отца.

– Да-да, я знаю, вы принесли документы. Давайте сюда. Ваш батюшка сейчас подойдет.

Князь подошел и взял ее за руку. Лиза отступила к двери, вернее, попыталась.

– Я, пожалуй, пойду.

– Подождите. Побудьте немного моей гостьей, сделайте милость! Присядьте, – князь потянул ее за собой и почти насильно усадил в кресло. – Позвольте сказать вам о том, что не дает мне покоя. Выслушайте меня.

Лиза продолжала недоуменно молчать. Обвела глазами кабинет, остановилась взглядом на Константине, посмотрела на дверь, через которую вошла.

– Я, кажется, поняла. Это ловушка. Вы все подстроили?

– Вы очень умная девушка, Лиза. Думаю, вы также догадываетесь и о моих чувствах к вам.

Лиза промолчала.

– С тех пор, как мы впервые встретились, я не переставал думать о вас. Я всепокорнейше и полностью склоняюсь к вашим ногам. Я люблю вас, Лиза. Прошу, выслушайте меня до конца. Я понимаю, что мои чувства не взаимны. Я значительно старше вас, и потом, у вас на сердце лежит другой. Но подумайте, дорогая, я на все готов ради вас. Все, что в моей власти – я брошу к вашим ногам. Подумайте, что мое положение и мой титул – служат извинением моей несдержанности в выражении чувств.

Князь перевел дух и продолжил:

– Я люблю вас и готов вознести на такие заоблачные высоты и вас, и вашу семью, что никто не посмеет даже посмотреть в вашу сторону. Вы – моя княгиня! Будь это в моих силах, я просил бы вашей руки. Но увы! Свобода жениться – это единственное, чем я не располагаю. Просите взамен этого все что угодно! Согласитесь только утолить мою жажду!

Все это время Лиза молчала. Она сидела на кончике кресла, прямая как струна. Губки ее были плотно сжаты.

Князь выговорился и теперь ждал ее реакции. В кабинете нависла тишина. Тогда он опустился на колени и взял девушку за руки.

– Лиза, не убивайте меня, – тихо произнес он.

– Ваше высочество, – Лиза высвободилась, встала, отошла к окну. Он подошел сзади, обнял ее за плечи.

– Ваше высочество, – повторила девушка тихо.

– Любовь моя, не отвергай меня! – горячие губы коснулись ее шеи.

– Я не могу дать вам ответ прямо сейчас, – с этими словами Лиза мягко отстранилась. – Я должна подумать.

– Спасибо, что даешь мне надежду.

За дверью кабинета послышались голоса. Шум нарастал. В дверь начали барабанить. Князь отправился разбираться. Дело в том, что дверь была заперта снаружи по его приказу. Однако он мог открыть ее изнутри. Что он и сделал, и в кабинет ворвался коллежский советник Лазарев.

– Ваше высочество, что вы себе позволяете! – кричал он.

– Александр Васильевич, успокойтесь пожалуйста. Не надо так шуметь, – князь прикрыл за ним дверь. – Я понимаю ваше беспокойство, но мы с Елизаветой Александровной просто немного побеседовали. И я в очередной раз бесконечно очарован остротой ее ума и меткостью слова.

– Лиза? – в голосе отца было сомнение.

– Все хорошо, папа.

Глава девятая. Бал у губернатора

Традиционный ноябрьский бал у губернатора пользовался большой популярностью. Горожане, а особенно горожанки стремились обязательно обзавестись приглашением, наряды готовили заранее. По правде сказать, граф Николай Васильевич Левашев официально уже не являлся губернатором Санкт-Петербурга. Его перевели на другую должность еще в мае. Но, поскольку нового главу города на его место так и не назначили, традиционный ноябрьский губернаторский бал проводился у него.

Этого бала Лиза ждала с огромным нетерпением. Все неприятности, связанные с великим князем-отцом, отошли на второй план. Она верила, что когда они с Николой встретятся, ничто уже не сможет их разлучить.

После визита Константина к тетушке Лизе уже не было смысла оставаться там далее. Графиня, посетовав, отправила Лизу домой. Напоследок она сказала:

– Береги себя, Лизонька. Будь умница! Тебе не повезло удостоиться высочайшего внимания. Однако если распорядиться этой ситуацией с умом, можно много пользы для себя извлечь. Не забывай только советоваться с матушкой или со мной. Храни тебя, Господь! Ну и ко мне приезжай пожить. Даже если не нужно от кого-нибудь прятаться!

Лиза с благодарностью обняла свою тетушку. И они простились.

* * *

Весь следующий день прошел в хлопотах. С раннего утра все женское население квартиры на Пантелеймоновской улице колдовало над бальным нарядом. Лиза придумала, как украсить свое платье, в котором она уже выходила в свет. После легкого обеда настала очередь создавать прическу. Лиза хотела быть неотразимой.

Девушка была готова задолго до назначенного времени. Ее красота сияла в обновленном наряде. Прическа удивительно шла ей.

Когда коляска Лазаревых подъехала ко дворцу, гости уже вовсю съезжались. Встали в длинную очередь экипажей, чтобы подъехать ко входу.

Дворец бывшего уже губернатора был ярко освещен снаружи и изнутри. Ряд газовых фонарей создавал почти дневное освещение. Из окон также лился яркий свет на промозглую мостовую. Окна словно манили в сказку – внутри все казалось волшебным!

Лиза и ее родители смогли, наконец, покинуть коляску. Затем – долгое шествие по лестнице в составе разряженных гостей. У Лизы сердце готово было выпрыгнуть из груди от нетерпения. Она думала только о том, что нужно быстро обойти зал, чтобы сразу попасть на глаза Николаю. Сама подойти к нему она, конечно, не решится.

Наконец, они в зале. До Лизы донеслись разговоры, доказывающие, что не одну ее интересует великий князь.

– Его высочество Константин с сыном Николаем вон у той колонны! – проговорила полная пожилая дама.

– Николай Константинович вернулся из-за границы. Повзрослел, возмужал! Вот жених-то завидный! Кому-то повезет!

– Ну да, конечно! Ему-то как раз и не повезло. Вы слышали, что его отвергла…

Продолжение этого разговора заглушили звуки музыки. Весьма довольная тем, что услышала, Лиза поднялась на цыпочки, чтобы разглядеть его. В этот момент ее имя громко объявили. Лиза смотрела на Николая, который был занят беседой с какой-то дамой. Зато его отец смотрел на нее во все глаза. Слегка поклонился, на расстоянии приветствуя ее. Лиза ответила легким кивком головы, не отрывая взгляда с Николая. Тот, то ли почувствовал, то ли просто повернулся. В это мгновение взгляды их встретились. Сердечко Лизы забилось. Николай узнал ее и поклонился, не так внушительно, как его отец, а легко и весело. Лиза улыбнулась! Она была совершенно счастлива!

Он пригласит ее! Он непременно пригласит ее на танец. Лиза даже не сомневалась в этом!

Пока бал не начался, гости прохаживались по залу, раскланиваясь друг с другом. Образовывались группы, завязывался общий разговор. Александр Васильевич подошел к сослуживцам. Лиза и Мария Ипатьевна присели у колонны. Матушка неважно себя чувствовала под вечер, и Лиза старалась по возможности не оставлять ее надолго одну. Николай находился в противоположном конце зала, но Лизу это нисколько не беспокоило. Она знала, что он непременно ее отыщет.

Наконец, было объявлено о начале танцев. Гости стали строиться в полонез. К Лизе подошел молодой чиновник, сослуживец ее отца. Она встала, подала руку, и они заняли свое место ближе к концу колонны. Николай был в первой паре с неизвестной красавицей. Это было неприятно. Но танцев впереди много! Хотя бы на один она может рассчитывать!

Полонез был ярким, торжественным. Но Лизе не видно было князя. Она машинально выполняла все фигуры и повороты, думая о следующем танце. Наконец, она отделалась от своего кавалера.

Еще три танца она танцевала не с ним. Ей нашептывали комплименты. Она не особо вслушивалась в эту светскую болтовню. Она видела, что Николай тоже танцует – и все время с разными девушками. Когда же он подойдет к ней!

После третьего танца Лиза уже слегка подустала, и поспешила присесть на диван рядом с матушкой. И тут он возник перед ней. В белом офицерском мундире лейб-гвардии Конного полка. Словно ниоткуда. Лиза не заметила, как он подошел.

Поклон и протянутая рука. Девушка хотела кинуться ему навстречу, но заставила себя неторопливо подняться и чинно поклониться. Она вложила свою руку в его ладонь и почувствовала невероятное счастье.

– Лиза, а вы изменились, – произнес Николай, – стали просто ослепительны! Я много где побывал, видел разных красавиц, и с уверенностью могу сказать, что вам – равных нет.

– Благодарю вас за комплимент, ваше высочество!

– Это не комплимент, это – констатация факта. Неудивительно, что мой отец в восторге от вас.

Лиза невольно поморщилась.

– Вам это неприятно?

– Не знаю. Расскажите о вашем путешествии. Удалось ли вам увидеть полотна ваших любимых художников?

– О, благодарю вас за вопрос. Я полон впечатлений! Я был в Италии, Франции, Германии. Мне столь многое хотелось бы рассказать, поделиться. Странно, вы единственная девушка, которая об этом спросила.

– А какая страна вам понравилась больше?

– Италия! Конечно, Италия. Я начал учить итальянский язык. Он похож на русский по произношению. Я побывал в Риме, Неаполе, Флоренции. Все города очень разные. В каждом своя культура, свой стиль. А в целом – это удивительная, чудесная страна. Я очень люблю живопись и скульптуру. Я кое-что приобрел во время путешествия. Вот думаю сделаться коллекционером!

– А вы не пробовали сами рисовать?

– К сожалению, таланта к рисованию у меня вовсе нет. Меня ведь не обучали в детстве. А вот вы, кажется, неплохо рисуете.

– Ну что вы! Рисовать я люблю, но получается пока не очень.

– Уверен, у вас отлично получается! Я был бы очень рад, если бы вы показали что-нибудь из своих рисунков.

– А если я для вас нарисую?

– О, это было бы чудесно!

Танец кончился, но разговор продолжался. И Николай неторопливо вел Лизу… совершенно не туда, куда должен был. Она могла бы поправить его, но тоже совершенно ничего не замечала. Так они дошли до конца зала, постояли у глухой стены, рассуждая о важности фона в портретной живописи. Потом Николай развернулся и направился под руку с Лизой обратно. Но новый танец был уже в самом разгаре, и им приходилось пробираться между колонн среди болтающей публики.

– О, вы, наверное, хотите танцевать, а я заболтал вас.

– Нет, что вы! Мне очень интересно… с вами, – последнее слово Лиза добавила очень тихо, князь скорее прочитал его по губам, нежели услышал. Он улыбнулся.

– Позвольте все же пригласить вас… на следующий танец. Да, и хорошо бы не пропустить его начало!

Молодые люди остановились у колонны и продолжили беседу.

– Что еще вам запомнилось в галерее Уффици?

– О, я готов был там заночевать! Но, увы, время мое, как всегда, расписано по часам и минутам. Меня впечатлил Боттичелли, Караваджо, ну и конечно, Леонардо! Великий Леонардо!

– А какая его картина вам больше всего…

– «Благовещение»! – перебил Николай восторженно. – Ах, простите! Эта картина впечатляет. Дева Мария – спокойна, прекрасна и немного холодна… Она похожа на вас.

Лиза улыбнулась.

– Картина словно погружена в божественный свет. Фигуры и предметы кажутся сотканными из солнечных нитей. Как ему это удается! Кажется, Да Винчи было двадцать лет, когда он написал ее. Она и в галерее Уффици совсем недавно. Мне повезло увидеть ее!

Они были так захвачены разговором, что не заметили, как подошел великий князь Константин.

– Странное времяпровождение для молодых людей на балу, вы не находите!

– О, отец! – Николай радостно улыбнулся. – Позволь тебе представить будущего великого художника. Это Лиза, то есть Елизавета Александровна.

– Очень рад, сударыня. Ты уже представлял мне госпожу Лазареву.

– Правда? Когда?

– На концерте в Павловском вокзале. Летом.

– А, ну это не считается! Ведь тогда я представлял тебе просто красивую девушку! А сейчас… – Николай смотрел на Лизу и не мог подобрать нужные слова, – а сейчас, папа, познакомьтесь с сокровищем!

– Нисколько не сомневаюсь, что это действительно так, – серьезно сказал Константин Николаевич и поцеловал руку Лизы. – Однако, почему же ты не танцуешь… с сокровищем?

– О, мы пропустили начало танца. Мы говорили об итальянских художниках. Папа, Лиза прекрасно разбирается в итальянской живописи. И отлично рисует!

Константин задумчиво смотрел на Лизу. Она смутилась под его взглядом. Смутная тревога легла на сердце. Предчувствие, что ее безграничное счастье вот-вот оборвется.

Зазвучал новый танец.

– Все-таки, стоит потанцевать. А то на нас уже косо смотрят! – усмехнулся Николай.

На самом деле, на них не просто смотрели: весь петербургский бомонд давно шушукался, обсуждая поведение Лизы.

– Сначала батюшка, а теперь вот и добрый молодец.

– Она собирает коллекцию великих князей.

– Гляньте-ка, оба вокруг нее! Так и вьются!

– Зачем ей оба-то! Уж отпустила бы старшего!

– Или младшего! Он ведь уже третий лишний получается!

Да, эти разговоры сами по себе ничего хорошего не предвещали. Разгорался скандал. Сплетни петербургского света погубили не одну добрую репутацию!

– Вы любите гулять в Летнем саду? – во время очередного танца спросил Николай. – Как бы я хотел вас там увидеть… послезавтра.

– Хорошо, – Лиза не знала, как реагировать на то, что ей назначают свидание. – Это будет воскресенье. Я приду туда с матушкой после литургии.

– По какой аллее вы предпочитаете гулять?

– Мне нравится та, что идет вдоль Лебяжьей канавки.

– Отлично! Это и моя любимая аллея! Надеюсь, увидеть вас там послезавтра после воскресной службы.

Глава десятая. Летний сад зимой

Воскресенье выдалось морозным и пасмурным. Зима уже вступала в свои права. Легкие бесшумные сани пришли на смену дребезжащим колесным экипажам. Петербург основательно утеплялся: дымные столбы над каждой крышей, дровяные склады на каждом углу.

В церкви Лиза молилась особенно истово. Для любой молодой девушки первое свидание – волнительно и радостно. Ну а если ты влюблена и твои чувства взаимны? Ну а если твой предмет – весьма знатный юноша? Нет, не то. Умный, красивый, обаятельный, ласковый. В душе Лизы жила особая бесконечная нежность к этому удивительному, милому человеку.

От церкви до Летнего было рукой подать, но матушка настояла та том, чтобы подъехать на санях.

– На тротуаре скользко, мы пока до сада доберемся – десять раз упадем. И потом уже и гулять-то не захочется.

По тихой улице, как назло, не проезжал ни один извозчик. Лиза оставила матушку у церкви, а сама пробежалась до набережной, где и махнула проезжавшему «ваньке», который на ее счастье оказался свободен. Дамы высадились у входа в Летний сад. Глядя на чернеющую впереди громаду деревьев, девушка старалась унять волнение. Невольно ускоряла шаг, все время обгоняя Марию Ипатьевну.

Еще издали она заметила фигуру Николая. Он стоял, прислонясь к дереву, и всматривался вдаль. Он был немного близорук и щурился. Лизе хотелось побежать к нему навстречу. Но она заставила себя степенно идти рядом с матушкой. Наконец, они приблизились. Никола сделал несколько шагов навстречу. Дамы остановились.

– Какая неожиданная встреча, сударыни! Очень рад вас видеть, – князь поклонился матушке, – Мария Ипатьевна, – и Лизе, – Елизавета Александровна. Вы гуляете?

– Да, ваше высочество, – ответила лизина матушка. – Мы решили подышать морозным воздухом. А то я что-то прихварываю.

– О, простите, что-нибудь серьезное? – в глазах князя появилась тревога, – я могу вам порекомендовать отличного доктора. Он матушке моей помог.

– Нет, что вы! Не нужно! Ничего страшного. Я, знаете ли, стараюсь по возможности больше гулять. Это помогает. Вот мы с Лизонькой из церкви вышли и решили прогуляться.

– А как здоровье Александра Васильевича?

– Спасибо, слава Богу! Он покинул нас – дела какие-то неотложные.

Николай присоединился к дамам, и они продолжили прогулку втроем: посередине – Мария Ипатьевна, справа от нее – Николай, слева – Лиза.

– Я слышала, вы недавно из-за границы вернулись, – продолжила разговор матушка. – Что там? Как живет Европа сейчас?

– Да, сложно все! Не только у нас в России большие проблемы. Но вот порадовался за итальянцев: они объединились! Рим – столица, королем провозгласили Виктора-Эммануила…

Через некоторое время на повороте Николай, как бы невзначай приблизился к Лизе. И завязался параллельный разговор. Мария Ипатьевна ничего не замечала, или делала вид, что не замечала?

– Лиза, я все время думаю о вас.

– Ах, ваше высочество, сомневаюсь в этом. У вас столько важных дел! – смущенно ответила Лиза.

– Вчера я виделся с матушкой. Она спросила меня, не хочу ли я еще куда-нибудь поехать. Я твердо сказал ей, что мое место здесь, в Петербурге, – и тихо добавил, – возле тебя.

Лиза взглянула на него и быстро отвела взгляд. Она не знала, что ответить.

– Скажи, может быть, я тебе неприятен? Может быть, мое общество тяготит тебя?

«Нисколечко! – подумала Лиза. – Что касается же его отца, то да. Но тот не задавал ей таких вопросов. Похоже, его вообще не волновало, что она чувствует».

– Николай, – Лиза чуть коснулась его плеча. – Мы виделись с вами восемнадцатого июня в Павловске. С тех пор от вас не было никаких вестей! Все эти месяцы я была очень несчастна, потому что… потому что вы были далеко.

Он взял ее за руку. Дальше они шли молча.

Промозглая погода не располагала к долгой прогулке. Мария Ипатьевна направилась к выходу из Летнего сада. Там как раз было несколько свободных извозчиков на санях.

– Ну, хорошего вам вечера! А я – к дяде, в Зимний. Семейный обед, знаете ли. Ужас как скучно![6]

– До свидания, – сказала Лиза просто.

– Вы позволите навестить вас? – вопрос был к матушке, но князь, не отрываясь, смотрел на Лизу.

– Конечно, ваше высочество, будем рады, – ответила Мария Ипатьевна.

Николай помог дамам сесть в сани, попрощался и долго смотрел вслед.

* * *

Домой Лиза вернулась как на крыльях. Быстро разделась, побежала в свою комнату. Достала бумагу, акварельные краски. Принесла все это в гостиную – там было больше света. Приготовилась рисовать. Она вспоминала их разговор на балу, и ей хотелось подарить князю свой рисунок. Несколько минут она настраивалась, уже видя внутренним взглядом картину. Потом взяла карандаш и занялась наброском.

Лиза рисовала аллею в Летнем саду, снег на земле и на ветвях деревьев, себя с Николаем, идущих вдвоем вдалеке. Работа захватила ее. День прошел как во сне. Лишь когда стемнело и при свечах рисовать стало затруднительно, она вынуждена была прерваться. Пошла играть на фортепиано.

Девушка была счастлива! Ее наполняла такая радость, что хотелось прыгать, петь, кричать, обнимать всех подряд. Музыка помогала выразить нахлынувшие чувства.

Это замечательно, что Николай теперь придет к ним в гости! Она покажет ему свои картины, свои любимые книги. Они смогут поговорить спокойно. Не в толпе и не на морозе.

Лиза была так поглощена своими чувствами, что не обратила внимание, с какой тревогой смотрели на нее за обедом родители. Она болтала без умолку, а отец с матерью переглядывались.

Мария Ипатьевна, конечно, все рассказала мужу. Она сразу поняла, что о встрече молодые люди договорились заранее, видимо, на балу. Лиза так торопила ее поскорее идти в Летний сад. Александр Васильевич Лазарев был в глубокой задумчивости. Происходящее просто не укладывалось в его голове. Один великий князь рядом с его дочерью – это уже огромная проблема. Но чтобы их было ДВА! И, похоже, оба влюблены в его дочь! А она влюблена в одного из них!..

Он выкурил трубку. Вернулся к тем же мыслям. Нет – все равно не укладывается. И, главное, что с дочкой-то делать? Запереть ее, увезти, или запретить видеться с… князьями. Ах, Лиза, Лиза… Ей разве что-нибудь запретишь? Упрямая, своенравная – ножкой топнет и сделает по-своему. А еще эти, ухажеры, прости Господи, заявятся ее искать. По одному или сразу оба. Запретить? Что и кому? Эти господа на запреты плюют – им сам черт не брат. Что тут – родственники государя – им закон не писан!