Тайна княжеского наследства

Здание музыкального вокзала по своему строению напоминало Павловский дворец: от центрального корпуса, где был собственно зал, в обе стороны отходили галереи-крылья, образовывая полукруг. Прохладным июньским вечером слушатели размещались внутри. Просторный зал с высокими потолками и с рядами деревянных скамеек был освещен множеством огней.

В антракте публика высыпала на улицу подышать свежим воздухом. Было светло – самый разгар белых ночей. В углублении-раковине расположился духовой оркестр гвардейских стрелков, старательно заглушавший светские разговоры польками и маршами. Лиза прогуливалась с матушкой вдоль галереи. Вдруг в толпе нарядных дам и кавалеров в мундирах она заметила знакомое лицо. Или ей показалось? Сердце забилось часто-часто. Под звуки марша лейб-гвардии Преображенского полка девушка, движимая порывом, приблизилась и теперь была совершенно уверена – это Николай. Он стоял в компании молодых людей. Заметив ее, он тут же покинул их и прямиком направился к ней.

Она боялась упасть в обморок. Но в таких случаях, как ни странно, светский регламент помогает. Он подошел, поклонился. В ответ она сделала легкий книксен и почувствовала себя лучше.

– Здравствуйте, Лиза! – он улыбался. – Как я рад вас видеть!

– Здравствуйте, ваше высочество!

– Ну, – Николай поморщился, – к чему эти церемонии! Называйте меня по имени – с Олимпа я не свалюсь!

– Да, Николай…

– Родные зовут меня Никола.

– Да, Никола, я тоже рада вас видеть.

– Вы здесь с родителями?

– Да.

– Какое совпадение! Я тоже.

– Мы снимаем дачу неподалеку.

– А где?

– В Тярлево.

– А как вы вообще поживаете? Чем занимаетесь?

– Я на каникулах. Но очень хочется учиться дальше. Я так мало знаю!

– Нечасто услышишь такое сократовское признание от молодой девушки. Как жаль, что высшее образование недоступно для женщин в России. Хотя многие настаивают, что это становится необходимо. Вот Высшие женские медицинские курсы скоро откроются.

– Да, я слышала. Думаю, мне удастся уговорить батюшку разрешить мне посещать их.

– Я, кстати, окончил обучение. Собираюсь в Европу.

– Вы уезжаете? – голос Лизы дрогнул.

– О, ненадолго! Меня отправляют с полуофициальной миссией. Надеюсь побывать в Париже, Флоренции, Риме. Я увлекаюсь живописью и архитектурой. Жду не дождусь, когда смогу увидеть оригиналы Рафаэля, Микеланджело и Да Винчи.

– Значит, вы счастливый человек!

– Не совсем. Всегда жаль расставаться с дорогими людьми, даже ненадолго, – Лизе так хотелось принять эти слова на свой счет, но она понимала, что вряд ли что-то значит для него.

В это время Никола посмотрел куда-то в сторону.

– Отец так пристально на нас смотрит. Пойдемте, пожалуй, я вас представлю ему.

С этими словами он предложил Лизе руку. Это был простой дружеский жест, а на сердце у Лизы потеплело. Они подошли ближе, Лиза с удивлением увидела своих родителей, стоявших рядом с отцом Николая. Забавная получалась ситуация.

– Вот, отец, – проговорил Никола, подходя с Лизой ближе, – позволь представить тебе воспитанницу Екатерининского института, с которой я имел счастье танцевать на ученическом балу. Елизавета Александровна Лазарева.

– Моя дочь, – дополнил чиновник, стоящий рядом.

– Это мои папа и мама: Александр Васильевич, Мария Ипатьевна, – обращаясь к Николаю, сказала Лиза.

Все эти представления прозвучали почти одновременно. И произнесшие их – Николай, Лазарев, Лиза, – переглянувшись, рассмеялись.

– Право слово, вы сегодня в центре внимания, Елизавета Александровна, – резюмировал великий князь Константин Николаевич, обращаясь к Лизе. – Мы как раз беседовали с вашим батюшкой о прелестях дачного отдыха. А вы о чем говорили, дети мои?

– Я собирался сказать Елизавете Александровне о том, что я счастлив видеть самую красивую девушку, с которой мне доводилось танцевать.

В тоне Николы была насмешка. Лиза подумала, что он зачем-то нарочно хочет показать себя дамским угодником. Князь-отец пристально посмотрел на Лизу, и ей стало не по себе.

– Кажется, концерт сейчас будет продолжен. Идем, Никола.

Последовал общий поклон, великие князья отправились в одном направлении, а Лиза с родителями – в другом.

* * *

– Ну что ж, дитя мое! Пока я не вижу ничего предосудительного, – проговорила графиня, когда Лиза умолкла. – Молодой князь Никола очень мил! Я знакома с ним. Однако, на мой взгляд, слегка ветрен. Так что я бы посоветовала тебе быть с ним поосторожнее. Но думаю, это еще не все?

– Я тогда не обратила внимание на его отца. Но взгляд его мне не понравился. Сначала я думала, это он так ревностно оберегает круг общения своего сына и общение со мной считает неподобающим. Однако, каково же было мое удивление, когда он нанес нам визит. Прямо на дачу. Помню, какой переполох поднялся у нас дома. Матушка совершенно не была готова к приему. Перепугалась ужасно. Батюшка принял его.

– И что же было дальше? Князь приезжал к вам на дачу снова?

– Нет, к счастью. Правда… – Лиза, как будто спохватившись, замолчала.

– Что, дорогая? У вас было тайное свидание?

– Нет-нет, что вы! Мы еще раз посетили концерт в Павловском вокзале, но к счастью, не встретили там более никаких высокопоставленных лиц. Остаток лета я занималась живописью. Ходила в Павловский парк с мольбертом и рисовала на пленэре. Я уже успокоилась после встречи с Николаем, а о его отце и думать забыла. Мне было хорошо на природе. Но вот нам пришлось вернуться в город. Мы приехали в нашу городскую квартиру. Там как раз все проветривали, чистили. И тут с визитом явился Константин Николаевич. На него чуть не уронили матрас!

– Как это?

– В это время наша Меланья и дворник выносили матрас на улицу. Кажется, он с ним столкнулся.

– С матрасом?

– Ну да. Великий князь остался с нами пить чай. И все время смотрел на меня. Я смутно помню, о чем был разговор. Батюшка с князем беседовали о каких-то посланниках, о заседании Государственного совета. Потом Константин Николаевич вдруг обратился ко мне. Он стал расспрашивать, как я провожу время, чем занимаюсь. Кое-как отвечала. Потом был вопрос о Николае, о том, как мы с ним познакомились. Я рассказала. В свою очередь поинтересовалась, как проходит путешествие у его высочества. Князь рассказал, что Николай сейчас находится в Германии. Что его интересует архитектура и произведения искусства. Что он весьма доволен поездкой. И планирует пробыть за границей еще довольно долго. Вот и весь разговор.

– Весь разговор! Ничего себе! Его высочество приходит в дом без приглашения во время уборки. На него роняют матрас! И он ничего тебе не говорит?

– Ах нет, помню, князь, кажется, сделал мне комплимент. Я тогда подумала, это из вежливости.

– И что же это был за комплимент?

– Он сказал, кажется, что у меня красивые глаза. И признался, что не ожидал, что столь красивая девушка еще и умна.

Лиза замолчала.

– Ну! Продолжай, матушка, изволь! Я уже вся в волнении.

– С князем я встретилась осенью, на балу.

– Вообще-то я слышала, что он балы не жалует. Никак ради тебя исключение сделал.

– Не знаю. Танцевать приглашал. Разговоры вел… неприятные.

Лиза давно уже зябко куталась в платок. Осознав, что вконец замерзла, она прошлась по комнате, постояла у печки. Графиня позвонила в колокольчик.

– Марфа, чаю! – важно скомандовала она. – Ну, сейчас, думаю, пора рассказать, из-за чего твои родители услали тебя ко мне.

Лиза кивнула.

– Как-то раз, когда отец был на службе, мы с матушкой собирались в Гостиный двор за покупками. Вдруг приехал посыльный от него с запиской. В ней говорилось, что он забыл какие-то важные документы и мне нужно срочно их ему отвезти. Мы с матушкой бросились в его кабинет, нашли на письменном столе то, что было нужно, и отправились. Карета привезла нас к зданию Адмиралтейства. Я вышла, а матушка осталась в коляске. Никогда ранее я не была в Морском министерстве и совершенно не знала, куда идти. Я вошла и искала, у кого спросить дорогу, и тут ко мне подошел офицер, сказал, что меня ждут, и повел по коридорам. Я еще удивилась тогда, что папенька оказывается такой большой начальник, что у него офицеры в подчинении. Меня ввели в богато убранную приемную, а оттуда – в кабинет… великого князя Константина Николаевича.

– А за бумагами-то кто посылал?

– Я так и не поняла. Потому что через какое-то время послышался шум, голоса, и в кабинет ворвался-таки мой батюшка с видом весьма грозным. Великий князь этим был весьма недоволен, но видя, что тот настроен решительно, отпустил нас обоих восвояси. Я попыталась расспросить батюшку, но он был очень расстроен и ничего не стал мне рассказывать.

– Страсти-то какие ты мне рассказываешь! Ну, и что было в кабинете?

– Ничего особенного, – не очень уверенно продолжила Лиза. – Его высочество говорил о своих делах, о том, как он устал, о том, что его никто не любит, не понимает. Потом о том, как он счастлив, что встретил меня. Потом что-то про подарки… Потом ворвался батюшка.

– Да, вовремя, ничего не скажешь! Александр Васильевич молодец! Спас-таки дочку. Ну а его высочество разгневался поди на батюшку?

– Не знаю. Я тоже очень переживала, боялась, что ему наказание какое выйдет или штраф. Но папенька сказал, что все уладилось.

– А что князь?

– Не знаю. И, главное, сын его, Николай, был в отъезде все это время. Если бы он был здесь…

– Если бы он был здесь – такая суматоха бы началась, только держись! Попал бы и он под раздачу. Думаешь, его присутствие тебя защитит? Ох, слухи-то поползли уже. Я-то по наивности своей и не верила ничему. Но люди-то уже шепчутся. А теперь Николай вернулся – пойдут разговоры, брат и племянник императора за одной красоткой приударили. Ох, и ловка же она: и отца, и сына в себя влюбить! Тьфу! Вот срам-то!

– Да не влюбились они! А так…

– А я говорю, влюбились. Ну юному князю еще простительно – молодость! А вот батюшка-то его оплошал! И это какой человек! Брат государя! Хотя… яблочко от яблоньки… В общем, все они там хороши. А ты, милая, держись от них подальше! От обоих! Ничего хорошего тебе эти августейшие родственнички не принесут, – графиня задумалась. – Надо бы тебе уехать. В деревню или за границу, – и, увидев, как блеснули глаза у Лизы на словах «за границу», – нет, в деревню! Я с родителями твоими поговорю.

Лиза покорно вздохнула.

– Батюшка тоже говорил про деревню.

– Вот и надо тебя отправить куда-нибудь.

Следующим вечером на балу у губернатора Лиза танцевала с Николаем.

Глава шестая. Великий князь Константин

Константин был взбешен. Выйдя от графини Комаровской, он с трудом сохранял внешнее спокойствие. «Что она себе позволяет! Ведет себя так, словно это она – царской крови. Я, можно сказать, унизился до визита к ее тетке, которую и знать не хочу! А она – нос воротит и глазки закатывает». Через некоторое время уже спокойнее: «А как она хороша! Ох, как хороша! Красавица! И при этом и скромна, и серьезна – не то, что наши придворные вертихвостки!»

Великий князь Константин Николаевич Романов был человеком несомненно ярким. Высокий, стройный – видна статная романовская порода. Его открытый смелый взгляд был одновременно проницательным, оценивающим. Внешне он был похож на Александра. Но, как признавали многие, выглядел более мужественным. Судьбе было угодно, чтобы он всю жизнь был в тени своего брата – человека нерешительного, подверженного влиянию. Глубоко в сердце Константин похоронил былые мечты: будучи первым сыном, рожденным после коронации своего отца, он мог бы претендовать на трон. Однако, во имя целостности и процветания империи, он вполне осознанно занял второе место. При этом, воистину был правой рукой государя. Человек большого ума, весьма грамотный руководитель, он всегда мыслил творчески, предпочитал нестандартные решения.

Говоря по правде, Константин Николаевич не был ловеласом. Это был зрелый мужчина, вполне состоявшийся. Было ему на ту пору сорок четыре года – критический возраст для мужчины, долгие годы прожившего в браке, когда прежние отношения, порой крепкие и глубокие, исчерпываются. Его жена, великая княгиня Александра Иосифовна, мать шестерых его детей, перестала интересовать его. Внешняя красота ее, увы, померкла, но главное, она перестала быть той захватывающей книгой, в которой ее супруг постоянно открывал новые главы. Он нуждался в женщине, которая была бы не просто мимолетным увлечением. Он мечтал найти подругу жизни. И хотя вступить в новый брак ему было сложно – большим скандалом обернулся бы его развод – он надеялся, что его избранница не будет столь щепетильна. Будучи, как все Романовы, неравнодушен к женской красоте, Константин Николаевич с интересом присматривался к молодым дамам и миловидным девушкам. Пока, наконец, его сын не представил ему Лизу.

В июне 1871 года Константин провел несколько свободных дней в своей летней резиденции – в Павловском дворце. Туда к нему приехал старший сын, которому вскоре предстояло отправиться в Европу. Никола только что блестяще закончил Академию Генерального штаба. Отец был, как никогда, горд своим сыном и тем, что его успехи столь высоки. Несмотря на высокое происхождение, его сын не считал зазорным прилежно учиться, чтобы стать одним из лучших в своей области. Отец и сын много гуляли по парку, ездили верхом. В один из вечеров Никола уговорил отца посетить концерт в Павловском вокзале.

Тогда-то он и увидел Лизу. Рядом с Николой. Он не мог оторвать от нее глаз. Его мысли тут же приняли новое направление. Эта девушка слишком хороша для Николая. Николай – молод, красив, всегда окружен поклонницами и поклонниками, тогда как Константин искал одну, единственную. К тому же он хорошо знал отца Лизы и был высокого мнения о нем. Девушка была чудесной красавицей! И вдобавок так спокойна, так чиста и безмятежна. На протяжении всего вечера он наблюдал за ней. Никола рассказал отцу о своей первой встрече с Лизой. Но сын на днях уезжал в Европу. Может быть, оно и к лучшему.

Прошло несколько недель. Князь все время думал об этой девушке. Он часто проводил время в Царском селе вместе с братом Александром и его семьей. От Царского села до Тярлево, где была дача отца Лизы, было рукой подать. И он не выдержал.

Может быть, слишком поспешным был этот визит на дачу к ее отцу. Может быть, нужно было подождать, пока все вернутся в Санкт-Петербург, начнутся балы, спектакли и можно будет встречаться в публичных местах. Но Константин не смог удержаться. Повинуясь нахлынувшей на него страсти, велел заложить коляску и отправился в Тярлево.

Маленький дачный домик, в котором жила семья Лазаревых, был окружен плодовыми деревьями. Ветки, усыпанные незрелыми еще яблоками, простирались прямо в окна. К дому вела посыпанная гравием дорожка. По ней и двинулся князь.

Хозяев не оказалось в доме. Пока служанка бегала их звать, князь прохаживался перед крыльцом и представлял себе, как Лиза сбегает с лестницы и радостно бросается к нему.

Вдруг он услышал хруст веток и резко обернулся. Под деревом стояла Лиза. В позе ее была нерешительность. Лицо оставалось в тени.

– Ваше высочество! Какой приятный сюрприз, – с другой стороны сада послышался голос ее отца. – Мы польщены вашим вниманием. Прошу в дом.

– Здравствуйте, Александр Васильевич, а я с ревизией, – нарочито строго произнес великий князь.

– Что такое? – опешил чиновник.

– Да вот, высочайшим указом велено следить, хорошо ли отдыхают государственные служащие и их семьи, веселы ли, достаточно ли гуляют и кушают фрукты. Вот какова цель моего визита! – Князь старался говорить шутливым тоном, однако с досадой заметил, что Лиза ушла.

– Ну ежели таково предписание, – Лазарев подмигнул супруге, – то мы его выполняем в полном объеме. Мы счастливы на природе, гуляем, как видите, а фрукты просто падают на нас с деревьев. – С этими словами он слегка тряхнул ветку, и несколько недозрелых яблок покатилось по траве. – Не изволите ли чаю в саду?

– Охотно.

Александр Васильевич повел гостя в беседку, где служанка уже возилась с самоваром и посудой.

– Вот вареньице испробуйте! Дочка моя готовила.

Константин с удовольствием продегустировал варенье, оно показалось ему божественно вкусным.

– А чем еще увлекается ваша дочь?

– Она любит читать. У нее критический ум. Мы часто обсуждаем прочитанное и, бывает, спорим. Она рисует, а кроме того, очень музыкальна.

Прощаясь с семьей своего чиновника, Константин не мог подавить щемящее чувство разочарования. Поговорить с Лизой не удалось. Он видел ее всего несколько секунд, когда она стояла под деревом. К чаю она не вышла.

К концу лета возобновилась деятельность министерств и других присутственных мест. Великий князь стал чаще появляться в своем кабинете в здании Адмиралтейства. Уйдя с головой в работу, он надеялся отвлечься, переждать этот период.

Август тянулся очень долго. Наконец пришел сентябрь, и зарядили дожди. Петербургские дачники потихоньку начали перебираться в город.

Открывался театральный сезон. Начались балы. Оные поначалу были довольно скучны – часть аристократии находилась еще на летнем отдыхе, кто-то путешествовал по Европе. А некоторые милые барышни, завсегдатаи светских развлечений, подхватили простуду вследствие необычайно дождливого и холодного сентября.

Елизавета Александровна избегала балов. Константин вскоре это понял. Она не появлялась в театре, отсутствовала и на других светских мероприятиях, на которых принято бывать. Великий князь не знал, что делать. Он страдал, долго не видя ее. Все чаще он изменял маршрут своих поездок, чтобы проехать под окнами дома, где она жила. Иной раз воскресным утром останавливал коляску поодаль и наблюдал, как Лиза и ее родители направляются в церковь. Наконец, его стараниями коллежский советник Лазарев получил семейное приглашение на бал в Дворянском собрании.

Вечером, безупречно выбритый, в сверкающем орденами мундире, великий князь прохаживался среди приехавших на бал дворянских семей в предвкушении долгожданной встречи.

Лазаревы появились с опозданием. Лиза шла под руку с матерью. Отец ее следовал на шаг позади. Взгляд князя выхватил тонкую гибкую фигурку и отсек от нее все лишнее. Проходя несколько шагов по паркету, чтобы пригласить свою избранницу на танец, Константин боялся, как бы кто-то не опередил его. Хотелось побежать, но приходилось идти неторопливо, с достоинством. И все-таки он первым пригласил Лизу.

Несколько первых минут танца, наслаждаясь ее близостью и возможностью прикосновения, он молчал. Потом он заметил, что Лиза бледна, серьезна и как-то напряжена.

– Сударыня, вы грустны сегодня. Отчего?

– Я? О, ваше высочество, вам показалось, – Лиза улыбнулась, в подтверждение своих слов. Но улыбка была вымученной.

– Вы первый раз на балу в этом сезоне? – задал князь вопрос, ответ на который он прекрасно знал.

– Да.

– И что же за причина лишила наше общество счастья любоваться вашей красотой?

– Эта самая красота, – грустно ответила девушка.

– Не понял, поясните.

Вздохнув, Лиза продолжила:

– Красивая внешность закрывает дверь к душе. Мне бы хотелось, чтобы во мне ценили другое.

– О, да вы философ! Ваши слова выдают серьезный склад ума. Я знаю, что вы предпочитаете серьезные занятия светской болтовне и балам. Но все же немного радости и веселья вам явно не помешало бы!

– Мне жаль, что мой унылый вид вас раздражает! – холодно ответила Лиза. Ее начинал утомлять этот разговор.

«Ох, какая строптивая! – подумал князь. – И с какой стороны подступиться-то! И я прям как дурак тут перед ней!»

– Когда вы танцевали с Николой, вы были столь же серьезны?

Лиза вздрогнула при этом имени. Он ощутил, как трепет пробежал по ее телу. «Похоже, она влюблена в него! Ну что ж! Мы это исправим!»

– Я… не помню, – смущенно проговорила Лиза.

– Обычно девушки в восторге от Николы! Он умеет быть неотразимым. В беседе с барышней всегда найдет верные слова, проникающие в ее сердце. Не то, что мы, старые медведи! Боюсь, что и ваше сердечко не устояло!

Весь вечер Лиза была грустна. Он наблюдал за ней, когда не имел возможности пригласить на танец. «Какая она милая! И наивная! Ее лицо можно читать как открытую книгу». Ему стало жалко бедную девушку. Захотелось ее как-то утешить. Но как утешить красавицу, влюбленную в прекрасного принца?

Помнится, государь батюшка Николай, царствие ему небесное, легко находил путь к сердцу девы. А точнее, он и не искал. Сколь многое происходило на глазах у Константина. И о сколь многом он догадывался. Но поступить так, как его отец – он не мог. Вот и мучился теперь. Искал подход. Ходил, облизывался, как медведь возле улья. А Лиза на его мучения не обращала ровно никакого внимания. Она о нем вообще не думала!

Может быть, пригласить ее в концерт? Проявить внимание к ее художественным увлечениям. Возможно, она это оценит? Самому-то Константину музыка была не особенно близка. Как и все мужчины семейства Романовых, он предпочитал военные парады руладам певцов и пассажам виртуозов. Но на какие жертвы не пойдешь во имя любви!

Глава седьмая. Русское музыкальное общество

Петербургский бомонд съезжался на концерт немецкого пианиста Франца Бенделя. Зал Дворянского собрания был ярко освещен. Снаружи царила атмосфера праздничной суеты. Четко организованное движение экипажей было полно торжественности. Газовые фонари на улицах были дополнены факелами. Поток экипажей слаженно двигался к парадным дверям. Карета останавливалась на минуту, выпускала нарядно одетых господ и сразу же проезжала далее, уступая место следующей в этом бесконечном потоке.

В тот вечер, как и всегда, когда на гастроли в Петербург приезжала очередная европейская знаменитость, общество разделилось на две половины. Одна половина находилась здесь и готовилась употребить лучший европейский музыкальный коктейль. А другая – менее счастливая, или более равнодушная – готовилась назавтра выслушивать восторженные отзывы и проглатывать вздохи сожаления.

Покровительница Русского музыкального общества великая княгиня Елена Павловна сидела в великокняжеской ложе. Вокруг нее собрался кружок деятельных петербургских музыкантов и любителей. Елена Павловна в последнее время прихварывала. Тем не менее, она старалась присутствовать на всех значимых культурных событиях, к числу которых принадлежал и этот музыкальный вечер.

Константин Николаевич появился почти к началу – важное заседание в Государственном совете лишило его возможности увидеться с Лизой перед концертом. Однако он не терял надежды любоваться ею весь вечер. Места для Лизы и ее родителей были расположены так, что ему из министерской ложи было отлично видно ее лицо.

Великая княгиня Елена Павловна заприметила родственника:

– Константин Николаевич! Какая приятная неожиданность видеть вас здесь на музыкальном вечере.

Князь поклонился:

– Мое почтение, дорогая тетушка!

– Что же привело вас в храм искусства? Неужели военная жизнь и тишина министерских кабинетов перестали радовать вас? Вы решили стать меломаном?

– Почему же вы не допускаете, что у меня может быть живое чувство и я тоже неравнодушен к красоте?

– О, нет, ни в коей мере я не хотела вас обидеть, дорогой племянник. Я очень рада и поздравляю с благотворными изменениями в вашей жизни.

Было объявлено о необходимости занять места в зале. Заболтавшись с княгиней, князь так и не успел найти в толпе Лизу. Проще отправиться в зал и ожидать там. Когда князь прошел на свое место в ложу, он бросил мимолетный взгляд в зал, и на душе стало тепло и спокойно. Она была там. Он смотрел, не отрываясь, и предвкушал радость любоваться ею в течение двух часов, пока длится концерт.

На Лизе было платье нежного кремового цвета, слегка открывающее плечи. Газовая ткань воздушным облаком окутывала декольте. Волосы были подняты, и несколько завитков слегка касались ее щеки. Она была очаровательна! Князь, не отрываясь, следил за игрой локонов, когда она слегка склоняла голову или поворачивалась к отцу. Она сидела в центре, по бокам – родители, словно отгораживали ее от чужих. Возможно, Александр Васильевич опасался, что великий князь будет сидеть на соседнем стуле.

Наконец, пианист вышел на сцену и устроился за роялем. Елена Павловна была права: музыка мало интересовала Константина. Но цель была достигнута, и никто не мог ему помешать быть вместе с Лизой. Хоть и разделенным десятью или более рядами. Он был счастлив. Конечно, будучи вполне реальным человеком, твердо стоящим на земле, князь уже завтра сочтет свое положение довольно жалким. Ему будет нужно что-то большее. Но пока – по сравнению с месяцами, когда он изнывал от тоски и невозможности хотя бы увидеть ее – это было счастье.

Лиза почувствовала его взгляд. Слегка наклонила голову в немом приветствии. Он кивнул и тепло улыбнулся. Ему показалось, что и ее лицо озарилось улыбкой. Чуть позже его заметил отец – и обмен кивками повторился. Но вскоре музыка совершенно захватила девушку. Князь видел, как озарялось внутренним светом ее лицо, как отзывалось все ее тело на яркие кульминации.