Наследник Волшебства 90-Е

Как-то вернувшись домой после пар, я не нашёл нигде Стихийное Бедствие. Заглянул под все диваны и во все шкафы. Куда мог деться кот внушительных размеров из полностью закрытого помещения? Я ходил по квартире и тщетно продолжал звать кота. Вечером с работы пришёл отец.

– Так это я, получается, его выпустил, – папа не удивился исчезновению моего рыжего друга. – Я заходил сегодня днём домой, не успел открыть дверь, как кот выскочил и убежал на улицу. Весна, сам понимаешь, гормоны и всё такое. Нагуляется и вернется.

Внезапно я почувствовал, что вместе с котом от меня ушло нечто очень важное. Я пытался убедить себя, что всё вернется на свои места. Стихийное Бедствие так и не вернулся ни на следующий день, ни через неделю. Кот, казалось, своим именем удерживал хрупкий барьер. Не давал обрушиться бедам на мою голову.

Весной в воздухе витает любовь – уверены многие поэты. Поют птицы, природа возвращается к жизни, люди чаще улыбаются. Может быть, вокруг поэтов и витала любовь, но про себя я такого сказать точно не могу. Меня раздражали влюблённые парочки. Они гуляли по улицам, держась за руки, а некоторые, не стесняясь, целовались прямо на лавочках в парках. Меня так и подмывало оттащить их друг от друга. Наорать, подраться, да как угодно насолить этим людям. Я понимаю: мой невроз вызван тем, что уже месяц Лиза не отвечает на мои письма, не звонит. В почтовый ящик я заглядывал раз по десять в день. Счета, весточки от бабушки, газеты, листовки каких-то партий. Меня раздражать даже они. Я злился на эти бумажки. Начал сжигать содержимое почтового ящика. Просто вынимал бумаги, доставал зажигалку и обращал в пепел. Серым, как дым, снегом они разлетались по двору. Я начал курить. Никогда этого раньше не делал. Поначалу жутко кашлял. Продлилось это недолго. Вредные привычки быстро въедаются в твой организм, в твой мозг.

13 мая. Вторник. Этот день я запомню на всю жизнь. Радости моей не было предела, когда вместо счетов и листовок я вынул из почтового ящика белый, как снег, прямоугольник американской бумаги, украшенный марками Соединённых Штатов Америки. Я вскрыл письмо тут же и впился глазами в знакомый почерк, знакомый до боли.

«Милый Кирюша, я всё-таки решилась тебе написать. Извини, для меня это всё сложно, поэтому просто скажу и всё. Я остаюсь в Америке. Здесь у меня друзья и Том. Короче, я понимаю, что это моя половина. Ты был в моей жизни лишь остановкой, а он – конечный пункт. Прости меня, но я тебя больше не люблю. Прощай. Лиза».

У меня подкосились ноги. Я не верю в то, что это происходит. Такого быть не может! Перечитал письмо. Выкурил сигарету. Перечитал письмо. И ещё раз. Пачка закончилась, а я всё читал и читал. «Ты был в моей жизни лишь остановкой, а он – конечный пункт». В голове не укладывается. Такого одиночества я не испытывал никогда. Ни магии, ни друзей, ни любимой девушки. Абсолютная пустота. The end. Причём далеко не happy. Шагнуть с крыши, наглотаться таблеток, банально повеситься. Что у меня творилось в голове, сложно описать. Сжал кулаки. Меня трясло от ярости. Гнев наполнял каждую клетку, затмевал сознание. Если бы я сейчас владел силой, то уничтожил бы всё, что меня окружало. Вырвал бы с корнем деревья, покорежил бы почтовый ящик. И не дай бог мне бы кто-то попался на пути. Но магии во мне не было. От этого гнев стал сильнее. Я вихрем залетел домой, схватил ключи от папиной машины. Она стояла во дворе. Старенькая волга, синего цвета. Отец на ней до сих пор таксовал. Ключ, зажигание, педаль газа в пол. Из глаз градом катятся слезы, дороги я практически не вижу…

~СЛАВА~

Удар, ещё удар. Глухой звук, когда кулак встречается с грушей, меня расслабляет, придаёт сил и укрепляет уверенность в себе. Я записался в секцию бокса, чтобы уметь постоять за себя, но теперь спорт стал моей жизнью. Чемпионаты, кубки, медали, до мастера спорта остался один шаг. Тренер меня хвалит, парни в секции уважают, да и местная шпана спокойнее стала вести себя. Только Захар ещё гнет пальцы. Да и фиг с ним. Успокоится. Ладно, тренировка закончилась пора собираться домой. Переоделся, толкнул металлическую дверь зала. В свои объятия меня заключил прохладный ветер. Хоть уже и конец весны, но у нас вечера совсем не тёплые. Как, собственно, и весь май в этом году. Я застегнул ветровку и зашагал по знакомой дороге. Освещённая улица, полночь, вокруг ни души. Путь мой пролегал через район, который считался самым криминальным в городе. Вот и пивнуха, в которой всегда собирались «сливки общества».

– О-о-о-о! На ловца и зверь бежит, – Захар был пьян, от этого слова, искажаясь в его гортани, вылетали из кривого рта смешанные с перегаром.

– Здорова, Славик, как жизнь боксёрская? – я, не обращая внимания на толпу «перепелов», шагал своей дорогой.

– Постой-постой, хлопчик, – передо мной вырос крепкий, коренастый парень. Коротко стриженные русые волосы, широкие скулы, которые уже ходили ходуном от предвкушения драки. – Ты людей совсем не уважаешь. С тобой поздоровались, – парень толкнул меня, я остановился.

– Мужики, не нарывайтесь на проблемы, – спокойно сказал я ровным голосом. Гоп-компания ответила громким ржанием.

– Это ты на проблемы нарвался! – удар. Я от неожиданности упал. И тут же получил удар ногой в живот. Остальная компания ринулась помогать своему дружку. Но я оказался быстрее – резко вскочил на ноги и бросился наутёк. Будь я даже чемпионом мира по боксу, против толпы не выстоял бы. Перебежать дорогу, чтобы оживленное движение центральной улицы хотя бы ненадолго задержало их – единственная мысль, которая пришла мне в голову.

~ОТ АВТОРА~

Кирилл мчался на бешеной скорости. Он думал только об одном: как она могла так поступить с ним?! Что-то тёмное мелькнуло впереди. Кирилл ударил по тормозам. Грохот. Сердце забилось часто-часто, перегоняя по всему телу кровь, смешенную со страхом. Он заполнял всё, выплескивался наружу. Руки похолодели, язык онемел. Кирилл вышел из машины и подбежал к парню, который лежал на асфальте. Из его головы сочилась кровь. Горе-водитель перевернул сбитого человека на спину. Господи! Нет! Этого не может быть! Слава. Он схватил парня, перенёс его в машину, сел за руль. Гепардом старенькая волга сорвалась с места и помчалась, куда фары глядят. А смотрели они в сторону дежурной больницы.

Приёмный покой встретил запахом хлорки и неприветливыми врачами. Славу положили на каталку. Стук колёс по серо-жёлтому потрескавшемуся кафелю нарушил тишину полусонных палат и коридоров. Славу госпитализировали. Травма оказалась несерьёзной. Врач велел Кириллу отправляться домой. Наутро пришли милиционеры, записали показания. В итоге Славу через две недели выписали. Следствие установило, что Кирилл не виновен. Слава перебегал дорогу в неположенном месте. ГАИшники дали заключение: возможности для манёвра у Кирилла не было, и авария была неизбежна. Однако Кирилл всё равно возместил весь ущерб.

Пустота внутри росла…

~КИРИЛЛ~

Ночь просочилась в комнату, через неплотные занавески и ударила в голову мыслями. Предательски, без предупреждения. Казалось, вот-вот уснул почти. А тут… Уже светает, а я пятый час курсирую по маршруту «кровать – балкон». Думаю и курю. Курю и думаю. «Он даже не здоровается при встрече. Прошла неделя после выписки. На мои звонки не отвечает. Уж если всё так важно, сказать: да, чёрт возьми, я не хочу больше видеть тебя. Но не молчать. Только не молчать, – думал я. – Чувство вины ширится и заполняет всего тебя, перерастает границы твоего тела, сознания. А ты сидишь и успокаиваешь себя: всё не зря. Что ни делается, всё к лучшему, и что-то о кармических долгах. Только вот это, как таблетки из мела, но без эффекта плацебо. Да, я сбил Славу тогда на ночной дороге. Да, я фактически совершил преступление. Но разве я не заслуживаю хоть какой-то реакции?»

~СЛАВА~

Пейджер на столе завибрировал и издал пару монофонических писков. Я открыл входящие сообщения. «Слава, с тобой общение будет. Сегодня в 5 на поле. Захар». «Он всё никак не успокоится, – подумал я. – На этот раз точно его уделаю. Даже если будет толпа – пофиг. Бегать я больше не собираюсь».

Экран пейджера погас, я отложил его и сел на кровать. Полудрема, в которой мой мозг пребывал до этого сообщения, как рукой сняло. Я окинул взглядом комнату. Обычное логово подростка конца девяностых: письменный стол у окна, заваленный тетрадями, учебниками, журналами о спорте и всяким хламом, платяной шкаф времён Советского Союза – светлое дерево, дверцы, инкрустированные зеркалами, которые уже слегка потемнели от старости, палас на полу с причудливыми узорами. Старенькая скрипучая кровать и ламповый цветной телевизор на монолитной тумбе. Постеры бодибилдеров, крутых американских актёров и супер-звезд рока были наклеены плотно и занимали почти всю стену над кроватью. Вот и всё убранство комнаты. Открылась дверь, на пороге стояла мама. Невысокого роста хрупкая женщина, круглое лицо, выразительные зелёные глаза, тёмно-каштановые волосы.

– Сынок, как ты себя чувствуешь? – она, как всегда, переживает. Даже спустя неделю после выписки.

– Нормально, мам, – с родителями у меня всегда были доверительные отношения. Я рассказал без утайки, как попал под машину, и кто меня сбил.

– Ты всё ещё злишься на Кирилла? – мама почему-то хорошо относилась к нему, в отличие от более близких моих друзей. Всегда защищала его. Даже когда он пришёл в больницу. Фруктов купил. Тоже мне благодетель! Если бы мамы в тот момент не было в палате, я бы его ударил. Отвечаю. Кулаки так и чесались. Просто послал на три буквы. Мама поскорей вывела его в коридор. И правильно сделала. Я думал – она с ним поговорит, убедит больше не общаться со мной. Так нет. Не знаю, о чём уж они там говорили целый час, но Кирилл не успокоился. Приходить перестал. Но звонил почти каждый день после выписки. Он преступник! Не посадили его только потому, что у него есть связи. Он же на юриста учится. По-любому есть влиятельные друзья в милиции.

– Он виноват, – не выдержал я. – Мог и затормозить. Мне всё равно, что его девушка бросила. Это не повод людей давить. Тем более я был в такой ситуации.

– Слава, вы оба виноваты, – мама скрестила руки на груди. – Думаю, тебе надо его простить. Тем более он отвез тебя в больницу, расходы все возместил, моральный ущерб выплатил.

– Потому что он был обязан, – ноздри надулись. – Деньги мне его не нужны, и извинения тоже. Пускай засунет их себе…

– Слава! – мама никогда не кричала на меня. Её голос на это не способен. Но она умела сказать мягко, и в то же время решительно, сильно.

– Нет, мам, ну, правда! Короче, тухлый разговор, – я махнул рукой. Толку с ней разговаривать нет. Она всегда на стороне этого преступника. Почти убийцы. Я лёг на кровать и отвернулся к стене.

– Ладно, извини, что опять лезу не в своё дело, – мама присела рядом и положила руку мне на плечо. – Я тебя люблю, – я сглотнул. За кадыком притаился предательский комок. Я баба что ли нюни распускать. Разозлился на себя, но слёзы подавил.

– Я тебя тоже, мама, – я накрыл своей рукой руку самого дорого человека на земле.

– Поэтому беспокоюсь за тебя. Я всегда думала, что вы с Кириллом могли бы стать хорошими друзьями.

– Как человек, который тебя сбил, может быть другом? – я сел на кровати

– Но он же тебя не бросил.

Вспышка. Гаражи. Захар. Свист.

– Сынок, что с тобой. Сынок. Слава!

– Что? – я повернул голову и посмотрел в глаза маме.

– Ты застыл и смотрел в одну точку.

– Да, мам задумался что-то. Пойду прогуляюсь.

Я бесцельно бродил по улицам. О чём хочет поговорить Захар? Что за картинки мелькали перед глазами сегодня? Я перебирал варианты, думал, прикидывал. Тщетно. Ответы – игла, а я слепой в тёмной комнате. Сколько ни пытайся нащупать, увы… Придёт время, и ответы сами вопьются, как металлическое жало в ногу, – подумал я, но как будто не своими мыслями. Часы показывали без четверти пять. Пора.

Конечно, Захар был не один. Две дорогие машины грелись на мягкой земле в лучах заходящего солнца, мурлыкали моторами. И они единственные сохраняли спокойствие на футбольном поле. Вообще-то это был пустырь, но местная детвора его облюбовала и часто гоняла здесь мяч. Но это было и традиционное место для разборок. Так что вечерами играли здесь уже другие ребята и далеко не в футбол. Меня встретили Захар и четверо взрослых крепких парней. Я их не знал.

– Ну, здравствуй, Слава, – разговор начал Захар – сын местного бандита, уважаемого в криминальных кругах, недосягаемого для милиции, внушающего страх всему городу.

– Привет, – спокойно ответил я.

– Это близкие моего отца. Общение с тобой будут составлять они, – Захар представил каждого из парней.

– Скажи-ка мне, фраерок, зачем ты тачку Захара сжёг? – начал разговор самый рослый и крепкий парень Вован. Он навис надо мной, как гора, готовая обрушиться.

– Я не понимаю, о чём ты, – честно ответил я.

– Дурака не включай. Ты, видимо, не догоняешь. С тобой серьёзные люди говорят.

– Я никакую машину не сжигал. Вообще не понимаю, что происходит.

– Ты, фраер, не свисти, – парень хрустел костяшками пальцев. – Ладно, мы с тебя не спросили за прошлую драку с Захаром за гаражами. Там всё по чести было. А это уже косяк.

– На фиг мне его машину сжигать?

– Ты чё рамсы попутал? Слышь, горбатого не лепи. Вы вечно с Захой в тёрках были. Ещё по шпане чё-то не поделили. Ты давно хотел отомстить. Новую девятку ему батя подогнал. Вот тебе и оказия.

– Да, мы не были корешами, но он мне ничего не сделал плохого, – я понимал, что Захар меня оклеветал, и теперь будут серьёзные проблемы. Если за дело взялись шестёрки захариного отца, то дело плохо.

– Пургу не гони. Заха бате дал раскладку. Он нас отправил с тобой общение составить. Меня не волнует – ты спалил эту тачку или не ты. Короче, пацан, слушай сюда. С тебя 50 кусков. Срок тебе месяц. Не будет бабла – с тебя спросят по полной программе. Уяснил? – я кивнул. Спорить с такими, как Вован бесполезно. Твою мать! Не было печали!

Глава 2

~КИРИЛЛ~

Ветер так и норовит залезть под одежду и обнять тебя своими холодными руками. Кутаюсь в пальто, чтобы согреться. Но не получается. Май совсем не весенний какой-то. Когда на душе образуется шестипудовая гиря, а голова перестаёт генерировать позитивные мысли – я отправляюсь в парк. Но сегодня, кажется, даже птицы поют тревожно. Не могу прогнать дурное предчувствие. Эх… Если бы я сейчас мог, то заглянул бы в будущее и знал наверняка – прав я или это просто хандра. Столько всего навалилось. Лишение силы, предательство Лизы, ситуация со Славой. Ладно, пойду домой.

Щелчок замка. Входная дверь впустила в тёмную прихожую бледно-жёлтый луч холодного электрического света. Зашёл домой. Там пахло пустотой. Готовил всегда отец. Я не брал на себя эту ответственность, хотя кулинарный талант был, но лень оказывалась сильнее. Максимум на что я был способен – сварить пельмени. Да и то только если желудок уже начинало сводить от голодных болей. Обычно вечером дом наполнялся ароматом еды, но сейчас заветного запаха не было. Значит, отец таксовал. Я вздохнул, пельменей дома не было. Рука с длинными пальцами и давно не стрижеными ногтями разжала ладонь, бросив ключи на стол. Связка ударилась о поверхность тумбочки, звякнула и затихла. Рука потянулась к выключателю. Я завис над стареньким тумблером, погладил его.

Белый, ещё советских времён тумблер уже давно потерял достойный вид, краска облезла. Но он сохранил заводскую цену 1р. 64 коп. И главное он помнил прикосновения рук Ангелины в отличие от меня. И не он один. Я иногда беру в руки какую-нибудь мамину вазу или нож, которым она резала салаты, или плед, которым она укрывалась, и мысленно переношусь в то время, когда мама была жива. Представляю, как бы обнял её, что бы ей сказал, и какие слова она бы произнесла в ответ. Я завидую пледу, ножу, вазе, выключателю. Всё-таки грустно, когда предметы помнят больше, чем люди.

Тряхнул головой. Щёлкнул выключателем. Вольфрамовая нить в лампочке занялась ярким светом и разлила его по всей комнате. Осмотрелся. Всё по-прежнему. Слева от входа – шкаф с одеждой. На нём хаотично висели и лежали зимние куртки, осенние пальто, ветровки и другая верхняя одежда всех мастей. Справа приютилась низенькая тумба, заваленная всяким хламом: брелоками, бэушными леденцами, на которые уже налипли троллейбусные билеты. Напротив входной двери расположился светло-коричневый диван. Оранжевые стены прихожей украшали картины – копии известных полотен. Я снял серое из плотной ткани пальто и повесил его на металлический крючок, прибитый к стене. Затем вынул ноги из туфель и размял пальцы. Обувь была новая и ещё поджимала. За этим процессом меня и застал телефонный звонок. Белый дисковый аппарат, казалось, даже слегка подрагивал, будто бы нервничая. Я снял трубку.

– Да, алло.

– Кирилл, привет, – это был голос Славы.

– Привет, – я напрягся, ведь был уверен, что общаться со Славой мы точно не будем.

– Как дела? – у Славы был низкий голос, но не бас. Тембр бархатистый, в фильмах таким голосом обычно озвучивают молодых королей.

– У меня всё хорошо. Ты как? – ответил я своим средним тембром. Если бы мой голос использовали в кино, то он подошёл бы какому-нибудь пройдохе. Аладдину, например, или его Джину.

– Да тоже всё нормально. Слушай, ты мог бы мне денег занять? – с таким вопросом Слава ко мне ещё не обращался.

– Денег? Я же выплатил тебе моральный ущерб.

– Да, я их получил. Но мне больше нужно.

– Зачем тебе столько бабла!? – чувство тревоги становилось всё сильнее.

– Тебя это не касается, – парень напрягся. – Ты займёшь или нет?

– Давай встретимся и обсудим.

– Где?

– У меня во дворе. На лавочке, – ответил я. Через секунду из динамика зазвучали короткие гудки. Я положил трубку, надел серую куртку с синими вставками на плечах и вышел во двор.

~ОТ АВТОРА~

Ночь уже вступила в свои права, холод и темнота заполнили небольшой двор из трёх двухэтажных кирпичных домов. Стояли они буквой «П». Кирилл жил в левой её части, а Слава в верхней. На кустах черёмухи, которыми был засажен практически весь двор, появились белые гроздья цветов, окрасив воздух своим неповторимым запахом. Кирилл поёжился, сделал несколько шагов и сел на лавочку, которая находилась аккурат напротив его подъезда. Хлопнула дверь в соседнем доме, и к лавочке направилась тёмная фигура, едва различимая в свете, который просачивался сквозь окна домов. Фонаря во дворе не было. Слава плюхнулся рядом с Кириллом. Они обменялись рукопожатиями.

– Слава, что случилось? – ровным голосом спросил Кирилл.

– Я же сказал – не твоего ума дела, – Слава скрестил руки на груди. – Так ты займёшь денег мне или нет?

– А сколько тебе нужно? – Кирилл крутил серебряное кольцо на мизинце.

– А сколько сможешь дать? – вопросом на вопрос ответил Слава. Видно, что парню этот разговор не нравился, что человек, сидящий с ним на лавочке, совершенно ему неприятен. И только очень серьёзные проблемы могли заставить Славу просить помощи у Кирилла.

– Возможно, я смогу дать всю сумму, – Кирилл хитрил. Денег свободных у него не было, но он хотел выведать у Славы, что же всё-таки случилось. Может быть, удастся помочь.

– Не сможешь!

– Откуда ты знаешь?

– Это очень большие деньги.

– Сколько?

– Блин, Кирюха, денег займи, да и всё. Какого лешего ты меня пытаешь сейчас?

– Назови сумму, Слава.

– 50 тысяч рублей.

– Ни хрена себе.

– Я же говорил.

– Да подожди, Слава. Ну, ты же явно не квартиру собрался покупать и не машину. И это не на лечение деньги, у тебя и родителей всё в порядке, – рассуждал Кирилл вслух. – Значит, ты попал на бабки. И, судя по всему, должен их серьёзным людям.

– Кирилл, это не твои проблемы. Реально сколько сможешь денег дать?

– Значит, я прав, – Кирилл улыбнулся, он мог разобраться во всём и без магии. – Ты парень спокойный, тебя все уважают. Все, кроме Захара, – Слава вздрогнул. – Но он с тебя такие деньги не будет требовать – не его уровень. А если не он, то кто? Подожди, у Захара же отец бандит, почти весь город держит. Точно. Хотя зачем ему с тебя деньги трясти? – Кирилл громко выдохнул и потёр лицо руками.

– Он думает, что я сжёг машину Захара.

– Ого! Но ты не сжигал?

– Да на фиг мне это нужно.

– А почему он на тебя думает?

– Да Захар бесится ещё с того момента, как я его за гаражами побил. А тут у него сгорает машина. Конечно, проще всё на меня повесить – одним выстрелом двух зайцев: виновного нашёл, да и отомстил заодно, – язык Кирилла похолодел. Получается, из-за его ошибки у Славы сейчас серьёзные неприятности. Магия снова сыграла злую шутку.

– Сколько у тебя времени, чтобы собрать эту сумму?

– Месяц.

– Это нереально.

– Кирилл, ты думаешь, я сам этого не понимаю. Я даже за год эти деньги не соберу. Это бред, – Слава выдохнул весь воздух из легких, а с ним и часть тревоги. – Кирилл, что мне делать?

– Для начала успокойся, – магия научила парня думать холодно и объективно в любой ситуации. – Давай вместе подумаем, как поступить. Вариант первый – найти деньги и отдать их ему. Но тебе при всём желании не собрать такую сумму за месяц. Значит, вариант отпадает. Можно обратиться в милицию и сообщить о вымогательстве.

– Ты что больной!? У него же все менты по струнке ходят.

– Слав, я перебираю все возможные варианты. Подожди. Что ещё можно сделать? Найти реальных виновников и передать их отцу Захара.

– Об этом я не подумал.

– Тогда он от тебя отстанет, и проблема решится.

– Да, но как их найти?

– Проведём своё расследование. В конце концов, я же юрист. Правда, у меня гражданская специализация, но курс уголовного права мы проходили. Для начала нам нужно осмотреть место преступления. Возможно, остались улики. Затем найти очевидцев и опросить их. А после попытаться сложить эти детали пазлов в единую картину.

– На словах – всё просто. Но мы же не следаки. Да и где машина у него стояла, я не знаю. А как мы будем людей опрашивать? А если он узнает и пристрелит нас?

– Слава, заколебал. Успокойся. Давай проблемы решать по мере их поступления. И пока она у нас одна. Не так страшно. Вот что – начнём с опроса. Ты узнай у пацанов, где Захар машину ставил. А я позвоню знакомому в ГАИ и узнаю всё о машине Захара. Они пожали друг другу руки, но уже теплее, чем при встрече, и разошлись.

~КИРИЛЛ~

На следующий день я связался с другом из ГАИ, назвал имя и фамилию Захара. Но узнать удалось немного. Он поставил на учёт свою новую девятку, подаренную на восемнадцатилетние, два месяца назад. Ни штрафов, ни протоколов, ни заявлений. По бумагам Захар был чист и безгрешен, как ангел.

~СЛАВА~

А мне удалось узнать чуть больше. Парни, которые занимаются со мной в секции бокса, рассказали, что по слухам Захар частенько катал молодых девушек, а потом заезжал в лес для «продолжения знакомства». Так вот – в субботу он проводил время с очередной пассией и не заметил, что к нему подобрался лесной пожар. Машина загорелась, и Захар с девушкой едва успели выбраться из автомобиля. Но все считали, что это несчастный случай. Пожары в этом лесу происходят часто: непотушенный окурок, оставленный костёр.

После тренировки в субботу днём в гости зашли пацаны. Мои друзья Илья и Вадим. Они всегда поддерживают меня в трудную минуту. Я им сразу рассказал о разговоре с Захаром и шестёрками его отца. Вот и сегодня они зашли, принесли пива. Родителей дома не было – можно не прятаться.

– Когда на речку поедем, Славик? – разговор тёк не спеша, и жестяные банки опустели только наполовину.

– На выходных, наверное, когда тренировок не будет.

– Зашибись, – кивнул Вадим. – Возьмёшь у бати машину?

– Попробую. А вы что делали на прошлых выходных?

– Да так фигней страдали, – пожал плечами Илья. – Ты же отказался ехать на речку, а без тебя скучно! – Славик, да не переживай ты. Всё образуется, – Илья заметил, что Слава задумался.

– Да, спасибо.

– Так этому Захару и надо! – Илья глотнул пива. – Он всем жизнь отравляет. Даже, Вадим?

– Ага. Вон девку, которая мне нравилась, увёл. Такая штучка! Конечно, она села к нему в машину. Он же крутой. Да бабы всегда на тачки ведутся! А Захар этот – гнида. Будет теперь знать, как девок чужих тискать в лесу. Это ж надо так увлечься, что не заметить, что тачка горит!

– Я же не говорил, что она у него в лесу сгорела, когда он с очередной девчонкой зажигал, – странно. Откуда они знают?

– Да? – Удивился Вадим.

– Да, мне только сегодня об этом рассказал знакомый боксёр. Его брат общается с Захаром.

– Чё ты напрягся, Славик? – сказал Илья. – Здесь и к бабке не ходи. Где ещё могут поджечь машину Захара. Не в центре же города. Никто не хочет быть самоубийцей.