Цветы и яблоки

Подруг у нее никогда не было, дружба с одноклассницами была скорее похожа на соперничество, в котором они проигрывали. Соня знала, что те её недолюбливают, и понимала почему, поэтому никогда особо не переживала. Зато было много «друзей» среди парней. Но этих друзей недолюбливала сама Соня, они все казались ей поверхностными и не интересными. Одни и те же комплименты, неловкие и глуповатые, пошлые шутки, напускная самоуверенность. «Мужчины со времен средней школы не умнеют» – думала Соня. Отношений она не заводила и даже не стремилась к этому.

В университете у неё появилась первая настоящая подруга. Невзрачная отличница Ира, которую все избегали, потому что она сразу начинала давить интеллектом. Тоже не глупая и совсем не завистливая, Соня любила слушать подругу, её рассуждения о недавно прочитанных книгах, долгие разговоры об учебе. Соня, не смотря на свое увлечение спортом и питанием, старательно училась. Она сама выбрала факультет, лояльные родители одобрили её выбор, но о будущей профессии девушка особо не задумывалась. Учеба давалась им обеим легко, прилагать усилий не приходилось. Полноватая Ира всегда мечтала похудеть, поэтому тоже рассудила, что общение с Соней для нее полезно. Ей нравилась Соня за открытость и непосредственность, за умение слушать и слышать, за желание знать и узнавать. Ира не воспринимала привлекательную внешность подруги как упрек себе, она считала природный дар её внешней красоты продолжением красоты её души. Ира была далека от идеи подруги – оценивать парней по внешности, скорее, для нее имело значение количество прочитанных книг. Но она так же избегала отношений.

– Им всем нужно только одно! Никого не интересуют самореализованные, уверенные в себе девушки! Нас воспринимают только как объект, как функцию. Сварить борщ, сделать уборку, удовлетворить потребности, на этом всё!

Ира вещала как с броневика.

– Дорогая, поверь, им даже безразлично как ты выглядишь, их интересуют только определенные части тела. А красота для них вообще как красная тряпка для быка, если красивая – значит доступная!

– А как же любовь, как в кино?

– Это художественный вымысел! Эти ленивые создания не в состоянии даже сами мозги запудрить своим жертвам, выбирают тех, кто уже сами себе лапшу на уши навешали из книжек и фильмов про любовь.

– Ну, хорошо, если не любовь, то тогда страсть? Такая, что взгляды встретились, и одежда уже летит в разные стороны.

– После минутной страсти будет разочарование и долгие сожаления. «Лучше будь один, чем будешь с кем попало».

– Ирина, ты говоришь как мужененавистница!

– Я не мужененавистница, я феминистка! Я ничего не имею против умных и сознательных мужчин, которые не боятся самодостаточных женщин, я против слюнтяев, которые хотят превратить женщин в бессловесных созданий, чтобы за счет них поднимать свою самооценку. Уверенные в себе женщины подрывают их неокрепшее мужское эго. Бывает грустно, конечно. Смотрю я на эти парочки и думаю, какие довольные, но я-то знаю, чем это все закончится, нытьем и жалобами. Но может, есть где-то осознанные мужчины, которые увидят нас настоящих и оценят по достоинству.

– Непременно на белом коне.

– На дорогущей машине!

Подруги смеялись, каждая мечтая, разумеется, о неземной любви на всю жизнь, и каждая по-своему.

Глава 2.

До летней сессии было еще далеко, и теплые вечера девушки посвящали прогулкам и беседам на отвлеченные темы. Обычно им никто не мешал, но в один светлый апрельский вечер к ним обратился молодой человек лет дведцати, в обществе своего друга: – Прекрасные леди, не хотите составить нам компанию?

– Составьте компанию друг другу. – Резко ответила Ира.

– Но я же просто познакомиться хотел, – парень растерянно хлопал глазами, он не ожидал такого отпора, – кстати, я Дима, а это Андрей.

– Знаешь ли, Дима, интернет уже изобрели, и знакомиться на улице это моветон. – Снова отчитала его Ира.

– А как вас в контакте найти? Сейчас быстренько познакомимся, а потом вместе куда-нибудь сходим. – Дима не терял надежды и смотрел то на Иру, то на Соню.

– Я не знакомлюсь по интернету, – Соня пришла на помощь подруге, – на фотографиях все иногда удачно получаются, а вот в жизни не очень.

– А как же тогда надо? Я в тупике. – Дима обреченно вздохнул.

– Твой пикаперский талант пал жертвой женской логики. Снова. – Андрей не упустил возможности посмеяться над другом. Дима стоял напротив девушек уже чуть не плача. Ира его пожалела:

– Ладно, я Ира, это София, но даже не надейся, ты не в её вкусе.

Соня смотрела на Диму и невольно кривила пухлые губы. Невысокий и коренастый, с ёжиком светлых волос и белесыми ресницами, он выглядел совсем еще подростком, с юношескими прыщами на круглом лице. Этого веселого и добродушного парня Соня сразу заклеймила своим немногословным «Фу!». Андрей, напротив, казался Соне привлекательным, высокий, спортивного телосложения, с модной стрижкой и уверенным, чуть насмешливым взглядом. Красивых парней Соня тоже не жаловала, считала их всех бабниками, а неразборчивость для неё была синонимом неполноценности. Но Андрей показался ей слишком высокомерным, чтобы быть легкомысленным. «Лучшие предпочитают не количество, а качество» – думала девушка, саму себя она тоже относила именно к таким людям.

Знакомство состоялось, девушки рассказали, что учатся вместе, ребята оказались тоже сокурсниками, студентами духовной семинарии. Они гуляли по набережной. Ира с Димой тем временем завели оживленную дискуссию.

– Я считаю, что каждая женщина должна.. – Неосторожно сказал Дима, Соня заметила, как глаза подруги воинствующе засверкали.

– Ни одна женщина тебе ничего не должна!

– Это ты кошкам своим расскажешь!

– Это вам скоро придется кошек заводить, когда поймете, что времена домостроя давно прошли и никому не нужны комнатные цари и диванные воители.

Более опытная в подобных сражениях, Ира явно побеждала. Дима вяло отбивался аргументами про традиции, отступать он не хотел.

– Есть вероятность, что скоро он станет феминистом? – Тихо, чтоб не мешать словесным баталиям, спросил Андрей Соню.

– Скорее всего, – Соня тихонько рассмеялась, – у него ни шанса, Ира всю жизнь готовилась к этим прениям, книжки разные читала…

– Ты тоже?

– Нет, я больше ужастики люблю.

– Могу посоветовать Ветхий Завет почитать, добрая такая книжка.

– И что, в конце доброй книжки все умерли?

– Нет, где-то в самом начале, а потом ещё несколько раз. Но люди оказались неубиваемыми, как тараканы.

– А вам можно на такие темы шутить?

– Конечно, у нас же не тоталитарная секта.

Глава 3.

Ира великодушно разрешила Диме её проводить.

– Но только потому, что я ещё не договорила! Ты должен это услышать! Может, получится из тебя воспитать нормального человека!

Андрей провожал Соню. Она рассказывала ему о себе, о том, как решила стать психологом, чтобы помогать людям, как потом начала сомневаться в своем выборе и во всем, что она делает. Как увлеклась модной темой с похудениями, диетами и тренировками.

– А, позволь спросить, тебе это зачем? – Андрей был удивлен, – ты же такая, как бы сказать, идеальная.

Соня задумалась. Она никогда не доводила себя до истощения на диетах и до изнеможения на тренировках, ей просто нравилось готовить разные блюда по рецептам для правильного питания. Утонченной и изящной от природы, с тонкой костью и быстрым обменом веществ, ей легко удавалось поддерживать форму. Она поняла, что больше говорила об этом, чем делала.

– Не знаю, возможно, мне просто было скучно, а это лежало на поверхности. Мне нравится все красивое, и я хочу нравиться самой себе.

– «Человек смотрит на лицо, Бог смотрит на сердце», тоже, кстати, из Ветхого Завета.

– Но я же не Бог, – девушка рассмеялась, – а ты в любой непонятной ситуации Ветхий Завет цитируешь?

– В любой понятной – тоже, я так умнее выгляжу.

– Умнее ты выглядишь уже просто на фоне своего друга, – Соня продолжала смеяться.

– Зато у него лучше получается заводить знакомства.

– Если что, на будущее, у него совсем не получается.

– Он хотя бы не боится выглядеть смешным, и в итоге мы все же знакомы.

– И Ирка нашла себе новую жертву, он наверно не на такое рассчитывал, когда решил к нам подойти?

– Вообще-то инициатива была моя, – он замешкался, – у тебя взгляд был такой грустный, потерянный. Хотелось подойти и тебя пожалеть.

Соня растерялась. Она не знала, считать ли это за комплимент, но и обидно эти слова тоже не звучали. Она решила сменить тему.

– А можно тоже спросить, после семинарии кем становятся? Священниками?

– Чаще всего да.

– А как вообще можно решить, что хочешь стать священником? Профессия же такая, не типичная.

– Тут либо призвание, любо династия. У нас династия. Что такое призвание, я, честно говоря, не знаю. Я долго сопротивлялся, но, как оказалось, больше все равно ничего не умею.

– Для этого наверно надо в Бога верить. Ты, правда, веришь? Я вот вообще не представляю, как можно верить во что-то, в кого-то.

– Я, скорее, знаю. Много приходилось читать и слушать с самого детства, и доказательств существования Бога, и аргументов истинности христианства, они могут быть очень убедительными, – он воодушевился, поймав восторженный взгляд девушки, – самый интересный аргумент, пожалуй, исторический. Ты, наверно, знаешь библейскую историю? С тех самых времен политические преследования христиан продолжались. Гонения на христиан это не сказки, а исторически задокументированный факт, ни одна другая мировая религия не формировалась в условиях пыток и казней. В этом что-то есть впечатляющее, когда люди настолько верят в какую-то идею, что готовы умереть за свою собственную правду.

Соня вникала в каждое слово и вспоминала историю из детской библии, которую читала ей мама. Про доброго Иисуса, который отдал жизнь за всех людей в мире, даже тех, кого не знал, и о добрых людях – его последователях, которые поверили Ему и пошли рассказывать о Нем по всему миру.

– Они не за правду умерли, а за любовь, слишком сильно любили, чтоб предать, даже ради жизни. – Голос девушки дрожал, Андрей это заметил, её слова вызывали смешанные чувства. Насколько тонко она чувствует и насколько глубоко все переживает.

Он взял девушку за руку.

– Сонечка, я не хотел тебя расстраивать. Давай я тебе лучше про онтологические и телеологические умозаключения расскажу, они не такие впечатляющие, но зато можно говорить много умных слов, чтоб произвести впечатление. Например, энтропия и теория отражения.

– Давай лучше еще про святых…

– Про 12 апостолов ты тоже наверно знаешь? Из них практически никто своей смертью не умер. Но, я думаю, они не боялись смерти, после соприкосновения с трансцендентным, им все земное казалось уже не значительным. Возможно, они к смерти относились как к воссоединению с их Учителем. Вот такое вечное возвращение.

Они попрощались, пообещав снова встретиться. Дома Соня продолжала думать о первых христианах. Она включила ноутбук и открыла случайный найденный ею учебник по истории христианства. Она читала об Апостолах Петре и Павле, о евангелистах Марке и Луке, об императорах-язычниках Нероне и Диоклетиане, о первом христианском императоре Константине. Потом читала о Вселенских Соборах, о том, как великие мыслители, философы и богословы спорили о тайнах, открытых Спасителем Апостолам – простым рыбакам, ловцам человеческих душ.

Она читала, пока за окном не забрезжил рассвет. Соня посмотрела на время. «Ложиться уже поздно, точнее рано, пора собираться в универ».

Ира укоризненно смотрела на сонную подругу:

– Что, провела незабываемую ночь? вчерашний красавчик не давал заснуть?

– Он такой умный, что я уже забыла о том, что красивый. А незабываемую ночь я провела с учебником истории.

Глава 4.

Они встретились снова, полным составом. Ира прониклась идеей воспитать из Димы «нормального человека», тот уже, казалось, не сопротивлялся педагогическому процессу.

– Феминизм это не про равные права, как все думают, это про равное уважение! Уважение к личности не должно зависеть от пола. Нет никакого разделения на женское и мужское, каждый человек сам делает выбор, чем ему заниматься.

– А как же «в поте лица добывать хлеб свой» и «в муках рожать детей»?

– В наше время женщины имеют право сами зарабатывать на свой хлеб, поэтому сами должны решать, хотят они детей или нет. Феминизм не запрещает женщине быть домохозяйкой, просто это должен быть её личный выбор, а не навязанный обществом стереотип.

Соня слушала их и не слышала, она думала о прочитанном накануне и ждала возможности рассказать об этом Андрею. Тот был где-то далеко в своих мыслях, рассуждения о феминизме его не интересовали совсем.

Соня взяла его под руку.

– Я вчера прочитала историю христианства.

– Всю?

– Сколько успела, – рассмеялась девушка на его удивленный вопрос, – про Рим и про Византию. Там кстати была святая Ирина, первая женщина-императрица. – Обратилась Соня уже к подруге.

– Вот именно! Женщины способны управлять страной, а не сводить свое предназначение к физиологическим функциям! – Ира была благодарна за аргумент.

– Ты начала с конца, обычно все с Евангелие начинают, хотя, ты в принципе уникальная. Но апостольская традиция начинается оттуда.

– Начало же с Ветхого Завета?

– Весь Ветхий Завет содержится в Новом, так что сначала Евангелие, потом, если захочешь, Деяния Святых Апостолов.

Соня кивала. Андрей заметил, что при разговоре об Апостолах у девушки загорались глаза.

– Раз уж профессор начал вещать о библейских темах, предлагаю в субботу сходить с нами на Богослужение. – С неожиданным предложением в разговор вмешался Дима.

– Мне кажется, это не совсем уместно, – Андрей сомневался.

– Скорее даже странно, куда нас только не приглашали, а в церковь еще ни разу. А я вообще атеистка. – Ира была резко против.

– А мне кажется, это отличная идея! – Соня, напротив, воодушевилась. – Богослужения это же, как это…

– Ты уже поняла? Да, в основе всех Церковных Таинств и вообще Богослужения апостольская традиция.

Дома Соня сразу же приступила к чтению, блог о питании и тетрадка с цитатами были заброшены и забыты. Она читала и размышляла о Спасителе и о людях, которые поверили в него и верили до самого конца, и даже после. Она хотела понять, о чем они думали, все их сомнения и внутренние противоречия. Они были простыми людьми, а людям свойственно сомневаться, и они сомневались, не понимали, переспрашивали, ошибались и отрекались, но все равно, следовали своему пути. Многих этот путь привел к смерти, но они, зная это заранее, сокрушались только о том, как мало успели сделать в этом мире для своего Учителя, Бога, Друга. «Самоотречение» – подумала Соня. Вот это чувство, которое она не могла понять, но им восхищалась. Это не эмпатия и не сочувствие, когда переживаешь эмоции другого человека, это дар свои желания полностью заменить стремлением к нравственному идеалу. Это абсолютное доверие. Такой дар дается только от Бога, его нельзя просто воспитать в себе. «Призвание – это когда Бог призвал» – Соня хотела рассказать это Андрею, но думала, что он и так это знает, просто Бога не встречал, так же, как и она. Но она с нетерпением ждала встречи через века с последователями Бога.

Глава 5.

В храме Соня оглядывалась по сторонам. С икон на нее смотрели святые: мученики и чудотворцы, исповедники и монахи. Все они знали секрет, который Соня пыталась понять, они знали свое предназначение и знали в чем смысл их жизни.

Соня смотрела на своих друзей. Ира в длинной цветастой юбке и наспех повязанном платке, с раскрасневшимися от тепла круглыми щеками была похожа на русскую красавицу с картин Сычкова. Она, как и подруга, смотрела вокруг и улыбалась каким-то своим мыслям.

Дима сосредоточенно шепотом повторял за священником текст Богослужения, непонятные Соне слова на церковно-славянском языке, но выглядел при этом таким одухотворенным, что, глядя на него, Соня ожидала, что сейчас опустится столп света и ангелы запоют вокруг. И в тот момент он казался Соне невероятно красивым, как и подруга, как и незнакомые люди, стоящие вокруг.

– Димка наверно священник по призванию? – Тихо спросила Соня стоящего рядом Андрея.

– Да, он рассказывал, что с детства об этом мечтал. В 5 лет родителям объявил, что станет батюшкой.

– Такое чудесное место. Тут у людей даже лица меняются, все такие невероятные, ты замечал?

– Да, это правда восхитительно. – Андрей смотрел на Соню, не отводя взгляд.

Они вышли из храма воодушевленными.

– Ну как вам, девчонки. – Дима шел почти вприпрыжку.

– Ну так, вдохновляюще.

– Иконы просто изумительные, – скромно сказала Соня, не захотев делиться своими мыслями о тех, кто на этих иконах изображен. Она все расскажет потом, когда они с Андреем останутся наедине, это их собственная тайна.

– Точно! А ты знала, что его мама пишет иконы? – Дима кивнул на друга. – У них дома даже настоящая мастерская есть! Пригласил бы девушку в гости. – Он хитро подмигнул.

Глава 6.

Соня читала взахлеб, одну книгу за другой. Ей хотелось знать все о святых, о старцах, о проповедниках.

Андрей звонил ей каждый вечер, она спрашивала его обо всем, что было непонятно. Соня заранее записывала вопросы, которые хотела ему задать, в отдельный блокнот. Они все чаще встречались вдвоем, Соня с удовольствием его расспрашивала – он с удовольствием ей рассказывал. Они говорили о смирении, о гордыне, о жертвенности. Соня проводила параллели с психологией и находила много общего. Грехами назывались саморазрушительные качества характера, и цель была одна – жить счастливо в гармонии с собой и окружающими. «И с Богом» – добавляла Соня, в психологии такого не было. Ей казалось, что все тревоги и проблемы происходят от того, что люди не умеют доверять Богу.

Соня с вдохновением взялась за учебу, она была уверенна, что не случайно выбрала специальность, что её знания помогут ей лучше понять Бога, в которого она только начала верить. Весна подходила к концу.

Однажды Андрей все же пригласил девушку домой на ужин. Он рассказал ей о родителях.

Протоиерей отец Александр служил настоятелем в храме, занимал должность в епархии и читал лекции в семинарии. Матушка Юлия была художницей, когда дети подросли, она занялась иконописью, писала иконы для храмов и на заказ.

При слове «протоиерей» Соня представляла грозного и молчаливого дядьку, но отец Александр оказался веселым и радушным, много шутил и смеялся в густую бороду над собственными шутками. Он спрашивал Соню о семье и об учебе, рассказывал истории о своих студентах. Потом вспомнил одну из дипломных работ и завел долгий разговор с сыном на эту тему, Соня слышала слова «гомилетически», «эвристически», «апологетически», но не понимала их смысл.

– Не обращай внимания, – тихо сказала матушка Юлия, заметив растерянность Сони, – они всегда так, как начнут что-то своими нерусскими словами обсуждать – за уши не оттащишь.

После ужина матушка начала убирать со стола, Соня хотела ей помочь.

– Оставь, Сонечка. Андрюша, помоги отнести тарелки. А ты, отец Александр, покажи Софии библиотеку, она интересуется историей.

Библиотекой была гостиная, по периметру заставленная стеллажами с книгами. Старинные книги на церковно-славянском, на греческом, на латыни, в живописных, но уже потертых переплетах, их явно много раз читали. Рядом с книгами стояли семейные фотографии, некоторые старые, некоторые совсем недавние.

– Наша семья уже много поколений связана с Церковью, семейное древо можно проследить далеко в истории, в прежние времена на Руси грамотными были только дворяне и священники. – Отец Александр снова усмехнулся собственной шутке.

Соня рассматривала черно-белую фотографию.

– Это прадед мой, с дедом. Прадеда репрессировали за измену родине, так и погиб в ГУЛАГе, многих священников тогда поубивали, мешали строить коммунизм. А дед всю войну прошел, в Берлине был.

– А батюшкам разве можно, ну, на войну?

– За грехи войны люди в аду не горят, война есть война.

– Это из Писания?

– Нет, это Рэй Бредбери, писатель такой заграничный, но хорошо же сказал!

Батюшка снова рассмеялся и Соня вместе с ним.

– Отец мой тоже настоятелем был, и я теперь настоятель. Сыновья все тоже династию продолжают. Андрей из них всегда самый умный был, он наверно в науку пойдет, профессором будет. – Отец Александр гордо улыбался. – А в 10 классе он нам с матушкой заявил, что в семинарию не хочет, ничего ему не интересно и он будет фотографом.

– Как то на него совсем не похоже. И как вы его отговорили?

– А никак! Просто купили ему фотоаппарат, который он хотел. И через пару месяцев ему самому надоело. – Батюшка заметил удивленный взгляд девушки. – Сонечка, я эти подростковые бунты уже два раза видел с его братьями, ничего удивительного. С девчонками проще, это парням надо думать, где смогут пригодиться и как Богу послужить, а женщине Господь дал величайший дар – создавать жизнь, чем бы ни занималась, а подарила жизнь – уже прожила не зря. Ну или монашество, монашество тоже особенный дар. Что-то мы с тобой заговорились, идем я тебе матушкину мастерскую покажу, она у нас иконки пишет, красивые, золоченые, загляденье.

В мастерской пахло красками и деревом, с полок на Соню смотрели бесстрастные лики святых. Она приветливо улыбалась им, как старым знакомым.

– Тут как в храме.

– Только свечи не горят и с кадилом развернуться негде.

– Ты все шутки свои шутишь, батюшка, – матушка Юлия строго и с любовью отчитала мужа, они уже закончили на кухне и тоже были в мастерской.

Соня остановилась напротив небольшой иконки, размером с ладошку.

– Это Матронушка. Святая Матрона Московская. Она слепая была от рождения, зато взамен получила от Духа Святого дар видеть Промысел Божий.

Соня смотрела на икону, и чувствовала, будто святая через сомкнутые веки видит её насквозь.

– Матушка, ты Матронушку на заказ рисовала?

– Да, но что-то заказчица отказалась, не знаю уж, что там у них случилось.

– Вот, как удачно, давай Сонечке иконку подарим, а то я смотрю, они подружились.

Глава 7.

Каждое утро и вечер Соня молилась своими словами Святой Матроне, просила показать ей её предназначение, открыть ей Божий Промысел. Святая возносила к Богу свои молитвы за девушку.

Соня думала о монашестве, если вера была единственным, что увлекло ее по настоящему, единственным, что не было в её жизни просто способом заполнить пустоту, возможно, это и есть её путь.

Соня решилась рассказать об этом Андрею, когда летняя сессия была уже позади.

– Я хочу поехать в монастырь.

– Надолго?

– Пока не знаю, может насовсем.

Было непохоже, что его эта новость обрадовала. «Обиделся, наверно», – подумала Соня.

Но на следующий день он прислал ей подробные инструкции с контактами настоятельницы, ссылки на статьи о внутреннем распорядке и правилах поведения в монастыре. Обещал навестить её там, через пару недель и приписка:

«Дорогая Сонечка, я не могу советовать тебе, как поступить правильно. Если это твой выбор, я просто соглашусь с любым твоим решением. Я всегда восхищался твоей верой. Верящие от ума никогда не сравнятся с теми, кто верует от сердца. Я могу выучить наизусть все книги Завета, но никогда не пойму того, что ты поняла за коротких пару месяцев. Я по-настоящему поверил в Бога, только когда встретил тебя».

Соне было печально до слез, ей нравился Андрей и все, что с ним связано. «И никакой он не высокомерный и самоуверенный, я сама все придумала. На самом деле, такой же грустный и потерянный, как и я», – Соня очень переживала, ей не хотелось его оставлять. Но она решила, что если Бог её призвал, то надо чем-то жертвовать.

В монастыре Соня быстро освоилась, хрупкой девушке не поручали тяжелую работу, чаще всего она помогала на кухне и убирала трапезную. Она любила молиться вместе с сестрами, ей уже не нужно было просить что-то для себя, она была рада посвятить жизнь молитве за других. И она молилась за всех, кто был ей дорог.

Она все время вспоминала Андрея, думала, приедет или нет. Или это было просто обещание, чтобы её поддержать. Но каждый приезд паломников она выходила в трапезную, посмотреть, нет ли его среди них.

Одним приветливым летним днем Соня высаживала цветы на клумбе, а рядом на скамейке грелась на солнышке старушка-монахиня. Сестра Марфа подозвала девушку к себе, та села рядом.

– Молоденькая ты такая, девчушка, только грустная очень, что-то важное ты оставила там, в миру.

Соня грустно вздохнула.

– Я уже больше тридцати лет тут живу, мужа схоронила, молодая еще была, чуть за сорок, дети разъехались. Мне не о чем сожалеть было, я с легким сердцем все оставляла, чтоб тут за детей своих Бога просить и за всех православных христиан. Много я вас тут видела, девчонок молодых, кто с радостью, а кто печалятся, как ты. Занималась ты чем-то до приезда?