НеГерой. Повесть о маленьком человеке

Со следующей страницы начиналось описание его сознательной трудовой жизни. Первая запись сообщала, что Матвей «Принят в ООО „СтройГипроПласт“ на должность продавца-консультанта».

Он хорошо помнил, как это было. После окончания института выяснилось, что диплом менеджера у работодателей совершенно не котируется. Позже оказалось, что большинство сокурсников столкнулись с аналогичной проблемой. Нескольких пристроили родители. Остальные безуспешно искали работу сами.

Матвей созванивался с однокурсниками. Их истории были одинаковыми, как конспекты институтских лекций. В первый месяц все рассылали резюме на лучшие вакансии. Отличники гордо прилагали выписку с отметками. Хорошисты делали упор на темы дипломных и курсовых работ. Троечники надеялись на удачу и, по старой привычке, звали халяву. Однако та, наверное, была слишком занята тем, что помогала нерадивым студентам, и на зов не являлась.

Начало поиска можно было сравнить с точечными выстрелами. Они казались снайперскими, но получались холостыми. Следующий этап напоминал массовую бомбардировку. Куцые резюме отправлялись на любую более или менее подходящую вакансию.

Этот способ тоже результатов не давал. В итоге каждый устраивался как мог. Шли в мерчендайзеры и агенты по недвижимости. В бармены и промоутеры. Шли туда, куда брали. Амбиции заканчивались быстрее, чем вакансии на профильных сайтах.

Были и те, кому везло. С двумя из таких счастливчиков Матвей тесно общался в институте. Виталика Крайнова взяли в фирму, которая импортировала что-то из Азии. Рома Кашников попал в компанию, организующую строительство дач.

Как-то вечером Матвей случайно встретил Кашникова в метро и стал расспрашивать, как у него дела. Рома жаловался на скуку, огромное количество бумаг и отсутствие перспектив. В нем чувствовалось разочарование археолога, который работает простым землекопом.

Сначала Матвей расстраивался, что получил ненужную специальность. Было обидно, что работодатели не замечают его, не предлагают наперебой лучшие условия, что за пять лет подготовки к будущей работе его не подготовили к самому главному: возможному отсутствию работы для новоиспеченного специалиста.

Однако потом успокоился. Ему пришла в голову мысль, что невостребованность – это отличный шанс. Зато теперь можно работать кем угодно. Матвей лишился бы выбора, если бы точно знал, кем хочет быть.

Но его никуда не брали. И даже не приглашали на собеседования. Октябрь заканчивался, надежды – тоже. Родители осторожно советовали начать с малого, поработать хоть где-то, чтобы набраться опыта. Матвей соглашался. Ему было уже всё равно. Хотелось как можно быстрее прыгнуть во взрослую жизнь.

Объявление о большом наборе сотрудников в строительный магазин он случайно увидел в газете, хотя уже давно не искал информацию в прессе. Со времен охоты за объявлениями на первом курсе поиск работы сильно упростился. Уже не нужно было названивать по телефону и торопливо рассказывать о себе чужим от волнения голосом. Несколько щелчков мышкой – и резюме мгновенно улетало адресату.

Однако и в новой системе были минусы. По телефону отказывали сразу. На резюме, отправленные по электронной почте, никто не отвечал. Иногда Матвею казалось, что его письма теряются в хитросплетениях проводов и микросхем.

Когда Матвей учился на втором курсе, родители купили ему компьютер. Он был старый и медленный. При загрузке издавал страдающие звуки. Самопроизвольно выключался. Зависал.

Неделю Матвей мучился. Каждое его действие вызывало в недрах агрегата скрипы и вздохи. Матвей бережно и осторожно пытался его расшевелить. Но через неделю всё же пришлось вызвать мастера для реанимации.

В соседнем дворе был маленький компьютерный магазин. Отец зашел туда с просьбой прислать кого-нибудь из сотрудников. Вечером к ним пришел молодой парень, лет двадцати. Удивился, откуда у них взялась эта древность.

Когда он разулся, запахло несвежими носками. Было невозможно не почувствовать запах. Парень понял это и начал разговаривать очень развязно. Упрекнул, что ему подсовывают всякий хлам. Намекнул, что за трудоемкость полагается доплата. Зачем-то рассказал про знакомого, который недавно купил последнюю модель Pentium.

Потом он нехотя разобрал системный блок и долго ковырялся в нем. Что-то прочищал, продувал, соединял и разъединял. Затем собрал его и запустил. Компьютер действительно загрузился быстрее и уже не так шумно. Матвей пощелкал мышкой. Сноровистее компьютер не стал, но хотя бы не зависал ежеминутно.

Мастер гордо посмотрел на него и попросил кофе. Мама Матвея ушла на кухню. Парень важно расположился на кресле и вытянул ноги. Эта маленькая победа, видимо, очень воодушевила его. Он деловито принял у мамы чашку и начал рассказывать про новые модели компьютеров. «Гигабайты», «жесткие диски», «операционные системы» – его слова были загадочны и весомы. Родители смотрели на него с уважением и благодарностью. И дурной запах, исходивший от носков мастера, был уже почти не ощутим.

Судьбоносное объявление Матвей увидел случайно. В тот день он, как обычно, просматривал свежие вакансии и щедрой рукой сеятеля разбрасывал резюме. Когда вакансии закончились, Матвей проверил электронную почту. Откликов там по-прежнему не наблюдалось.

Компьютер опять начал подтормаживать, и Матвей решил его перезагрузить. Ожидая завершения процесса, он взял лежавшую на столе газету, видимо, оставленную отцом. И ему попалось на глаза это объявление.

Оно было заключено в жирную рамку. Обещало стабильность и карьерный рост. Сулило перспективы и возможности.

Матвей заинтересовался.

В объявлении был указан номер телефона. Матвей позвонил и сразу же получил приглашение. Точнее, ему было сказано приходить в любое время: с девяти до пятнадцати часов. Женский голос, вежливо проинформировавший Матвея, звучал механически ровно. Он понял, что звонков по объявлению много. И желающих – наверняка достаточно. Но всё равно решил пойти.

На следующий день Матвей надел свои лучшие брюки. Мама выгладила ему белую рубашку. Перспективы и возможности нужно встречать хорошо одетым.

Офис, где проходил отбор, Матвей нашел быстро. Во-первых, он располагался на втором этаже того самого строительного магазина. Во-вторых, очередь из кандидатов была человек пятьдесят. Небольшой холл и коридор были заполнены людьми. В основном ровесниками Матвея, такими же вчерашними студентами. Многие кандидаты казались растерянными, как цыплята, недавно покинувшие инкубатор.

Перед собеседованием полагалось заполнить анкету. Пункты были стандартные: дата рождения, образование, семейное положение. Матвей долго думал, что написать про опыт работы. В итоге поставил тоскливый прочерк. Он получился длинным, как его безуспешные поиски.

Очередь в кабинет, где проводилось собеседование, двигалась неравномерно. Иногда кандидаты выходили уже через пару минут. Порой – задерживались надолго. От скуки Матвей начал подсчитывать, когда примерно подойдет его очередь. Получалось, что он войдет в кабинет часа через четыре.

Нескольким соискателям надоело ждать. Они ушли. Очередь уменьшилась. Оставшиеся кандидаты уже казались хорошими знакомыми и вызывали у Матвея тихую симпатию.

Может быть, потом кого-нибудь из них он встретит в метро, трамвае или на улице. И будет мучиться вопросом: «Где я его видел?»

Девушка, за которой Матвей занимал очередь, вошла в кабинет. Матвей был следующим и уже ощущал где-то в области желудка привычный комок страха. Он еще не знал, нужна ли ему эта работа, сколько будут платить, но заранее боялся. Даже толком не понимая, чего именно.

Наконец, девушка вышла. Матвей крепче сжал в руке анкету и, чувствуя, что деревенеет, вошел в кабинет.

Он волновался. Ему показалось, кабинет был огромным. Прямо перед ним стоял стул. Напротив него – длинный стеклянный стол, за которым сидела молодая женщина. В кабинете она была одна.

– Присаживайтесь и давайте анкету, – довольно холодно сказала она.

Матвей отдал ей лист. Сел. Женщина положила анкету перед собой.

Просмотрела.

По ее неподвижному лицу Матвей понял, что она не увидела в анкете ничего интересного.

– Меня зовут Ольга Старовойтова, – так же прохладно представилась женщина. – Я директор по персоналу холдинга «СтройГипроПласт».

Она еще раз посмотрела в анкету и перевела взгляд на Матвея. Выглядела Ольга примерно лет на тридцать, была ухожена, но при этом вызывающе некрасива.

Он смотрел на ее худое с мелкими чертами лицо. У нее были редкие и жидкие волосы и неожиданно крупное тело, могучие плечи и мощные руки. Ее непропорциональное сложение было полностью лишено женственности. Обручального кольца на безымянном пальце не наблюдалось.

– Матвей, кандидатам без опыта мы можем предложить должность продавца-консультанта, – сообщила Ольга, оценивающе глядя на него. – Вам это интересно?

– Интересно, – твердо ответил Матвей.

Он сам еще не знал, интересно ему это или неинтересно. Страх прошел. Волнение – тоже. Несмотря на ее суровый тон, Ольга казалась безопасной. Вызывала доверие. Она была некрасивой, и поэтому – своей. Товарищем по несчастью в мире красивых людей.

– А почему вы хотите работать в нашей компании? – неожиданно спросила Ольга.

На этот простой вопрос Матвей ответил не сразу. Повисла длинная пауза. Он думал, как объясниться. Ольга внимательно наблюдала за ним.

В самом деле, Матвей не знал, хочет ли он вообще здесь работать. Особенно продавцом, пусть даже и консультантом. Матвей понимал, что пора уже куда-то устраиваться. Но ему до последнего казалось, что удача всё еще ждет его, и они вот-вот встретятся. И наверняка это произойдет в красивом офисе солидной компании.

Тут Матвей вспомнил про трехмесячный безрезультатный поиск работы и всё-таки решился.

– У вас крупная компания, – начал он. – Стабильная…

– В Санкт-Петербурге много стабильных и крупных компаний, – возразила Ольга. – И всё же, почему вы хотите работать именно у нас?

Она говорила заученно и ровно, как будто до Матвея ей точно так же отвечали сотни соискателей. Надо было срочно придумать что-нибудь оригинальное.

Но ничего не придумывалось. Вообще. Матвей не знал, что это за СтройГипроПласт. Совсем не разбирался в стройматериалах. Ни разу не был ни в одном их магазине.

– Работа нужна, – честно признался он. – Никуда не берут, говорят, опыта нет.

– Так-так, – нахмурилась Ольга, – то есть вам всё равно, где работать?

– Ну не совсем всё равно, – запротестовал Матвей. – Хотелось бы в крупную стабильную компанию. И с перспективой роста, – вспомнил он затертую фразу, которая присутствовала едва ли не в каждой просмотренной им вакансии.

Он посмотрел на Ольгу. Прозрачная линия стола делила ее пополам. Верхняя часть была монументально неинтересна. Нижняя, – облаченная в неожиданно короткую юбку и обтянутая светлыми колготками, вызывала желание отделить ее от верхней. У директора по персоналу были круглые колени и аккуратные девичьи ноги.

Матвей старался смотреть поверх стола. Но внизу было интереснее.

– Ну так всё же, – Ольга хмурилась и постукивала карандашом по столу. – Почему вы решили прийти именно к нам?

– Мне понравилось объявление… Точнее, ммм… условия, – попытался объяснить Матвей. – У вас написано, что возможен карьерный рост…

– То есть вам нужна любая работа, где возможен карьерный рост? – немедленно спросила она.

Матвей понял, что Ольга явно пересмотрела американских детективов. И всё, сказанное им, может быть использовано против него же.

– Нет… То есть да, – Матвей запутался, в бессилии не зная, как отвечать правильно. – Мне нужна работа. Но не любая. Готов пока не по специальности. Но хотелось бы иметь перспективы.

Ольга смотрела на него. Не оценивающе. Бесстрастно. Наверное, так смотрит ученый-энтомолог на какое-нибудь обыкновенное насекомое. Например, на колорадского жука. Да, обычная особь Leptinotarsa decemlineata. Внешний вид и окрас – стандартные. Среда обитания и повадки – известны. Вред – гарантирован. Если, конечно, допустить до заботливо возделываемой делянки. А вот этого, судя по всему, Ольга делать не собиралась.

– Готов начать с малого, – повторил Матвей слова родителей. – Хочу работать.

– Ваше желание, конечно, важно, – сухо сообщила Ольга, – однако я так и не услышала, почему вы пришли именно к нам.

– Я же говорю, понравились… и объявление, и условия, – отчаянно повторил Матвей.

– Это я поняла; что-то еще? – спросила Ольга.

– Понравилась компания, – ответил Матвей.

– Прекрасно. И чем же? – не унималась директор по персоналу.

– Надежная. Известная. Стабильная, – с натугой выдал Матвей.

На столе зажужжал сотовый. Ольга скосила глаза на экран и быстро поднесла телефон к уху. По ее лицу Матвей понял, что звонок был очень важным.

– Да, Андрей Григорьевич, – совсем другим тоном, мягко и уважительно сказала Ольга.

– Да, у меня три кандидата на вакансию маркетолога; два – очень квалифицированные, если судить по резюме, у третьего – опыт небольшой, но в международной компании, поэтому решила рассмотреть и его; да, я помню, что срочно; они сегодня же будут у меня; да-да, все трое; о результатах сообщу незамедлительно; да, поняла… – торопливо говорила она.

Ее тон стал предупредительным и подобострастным. Матвею показалось, что, если бы неведомый Андрей Григорьевич вошел сейчас в кабинет, Ольга вскочила бы с места и отдала честь. И, не отнимая руки от головы, стояла бы навытяжку, рапортуя о текущем состоянии дел.

Лицо Ольги изменилось. Вместо уверенной и деловой маски бизнес-леди Матвей видел растерянную гримасу отличницы, которой угрожает тройка.

Разговаривая, Ольга кивала головой и ерзала на стуле. Ее крепко сжатые ноги, уже казавшиеся единым целым, вдруг распались. Сработал рефлекс, и сквозь прозрачную поверхность стола взгляд Матвея устремился в открывшиеся глубины. Мелькнувшее белье показалось светом в конце тоннеля, и он ощутил секундное удовлетворение. Всё-таки короткие юбки предназначены именно для того, чтобы под них заглядывали.

То, что Ольга закончила разговор, Матвей понял по ее ногам. Они захлопнулись резко, словно двери уходящего электропоезда. Матвей поднял глаза и увидел, что она покраснела. Он почувствовал, что и его лицо загорелось.

Ольга упорно смотрела в анкету, словно пыталась вспомнить, на каком месте прервалось собеседование.

– Что же всё-таки вас заинтересовало? – не глядя на него, невпопад спросила она.

– Вы, – неожиданно ответил Матвей.

И тут же смущенно пояснил:

– То есть ваш… профессионализм, ваш… – Матвей покрутил рукой в воздухе, стараясь подобрать определение. – Ваш… ваша требовательность, – объяснение получилось не очень, но ничего лучшего он придумать не успел.

Так же не глядя на него, Ольга что-то написала в анкете и отложила ее.

«Дошутился, – подумал Матвей, – могу быть свободен».

Он и сам не до конца понимал, почему у него это вырвалось. Ольга ему вовсе не нравилась. Матвея интересовали девушки помоложе. Привлекательные, стройные и миниатюрные. Ольга была значительно старше. К тому же крупная, несимпатичная и нескладная.

Может быть, Матвею просто стало ее жаль, поэтому захотелось сказать что-нибудь приятное. Невостребованность пряталась в глубине ее холодных глаз… Невостребованность опускала уголки ее накрашенных губ вниз. Невостребованность… Матвей хорошо знал, каково это.

– Сейчас спуститесь на первый этаж, найдете отдел сантехники. Спросите Альберта, заведующего. Дальнейшее он объяснит, – сказала Ольга.

– То есть вы меня берете? – удивился Матвей.

– Да, вы приняты. Можете идти. До свидания! – отчеканила Ольга.

Она посмотрела на Матвея. Ее взгляд был уверенным по-прежнему. Но ему показалось, что это была уже другая уверенность – не только в своих силах, но и в своих возможностях.

Отдел сантехники Матвей нашел не сразу. Сначала заблудился в закоулках отдела обоев. На стендах висели надрезанные полуразмотанные рулоны. Узоры на них казались загадочными, как письмена на египетских папирусах.

Потом миновал глянцевые холмы напольной плитки. Прошел мимо выставленных на продажу дверей. Они были закрыты, поэтому в каждую из них хотелось заглянуть.

Наконец, Матвей увидел большой зал. На входе гостеприимно распахнули дверцы несколько душевых кабин. Стало понятно, что он на месте.

Матвей огляделся.

К стенам прижимались высокие белые шкафы, стоявшие тесно в ряд. Посередине отдела было несколько витрин с водопроводными кранами. Левее радовало глаз нескромное обилие унитазов. За ними на возвышении стояли три большие угловые ванны. В отделе не было окон, и казалось, что весь свет исходит от них. В глубине зала располагалась большая стойка. За ней на полках размещались разнообразные сантехнические товары. Расслабленно свисали длинные блестящие шланги. Свернутая в клубок гофра, словно сытая змея, лежала у стойки.

За столом у входа в отдел, почти спрятавшись за компьютером, сидел парень. У него было слишком важное и сосредоточенное лицо. Таким оно бывает у человека, который хочет казаться занятым, если при этом совсем нечего делать.

Матвей поздоровался и сообщил, что ему нужен Альберт.

Парень быстро взглянул на Матвея, приподнял брови и опять спрятался за компьютером.

– Подойдет, – буркнул он откуда-то из-под монитора.

Матвей настроился ждать. Он думал о том, что его, наконец, приняли на первую настоящую работу. Впереди была новая жизнь и другие правила.

Минут через двадцать подбежал высокий молодой человек. Он был худым и подвижным. Что-то сказал парню за компьютером, и тот указал на Матвея.

Молодой человек подошел к Матвею и вопросительно посмотрел на него.

– Здравствуйте, вы Альберт? – спросил Матвей.

– Да, – быстро ответил тот и кивнул в знак приветствия.

– Меня к вам Ольга направила, – Матвей уже забыл ее фамилию, поэтому пояснил. – Директор по персоналу. Сказала, что я буду работать в вашем отделе. И вы мне все объясните.

Альберт улыбнулся и протянул руку. Несмотря на худобу, в нем ощущалась сила. Однако его рукопожатие было быстрым и не очень крепким, словно он проверил Матвея на прочность пока только предварительно.

– Работать будешь посменно, как все продавцы, – сообщил он Матвею. – График скользящий. Три дня по двенадцать часов, потом три выходных. Бывают замены, если заболел кто. Тогда вызываем вне графика.

– Приходи завтра с утра, – так же быстро продолжал его новый начальник, – к восьми. Будем обучать. С коллективом познакомишься.

– Одеваться как? – спросил Матвей, невольно перенимая лихорадочный темп разговора.

– Цивильно. Строго, в общем, – пояснил Альберт, поймав его непонимающий взгляд.

– Так подойдет? – Матвей скосил глаза на свою одежду.

Он надел лучшее, что у него было. А если бы Альберт сказал нет?..

Тот внимательно оглядел Матвея.

– Подойдет, – он вздохнул и махнул рукой. – Приходи так.

– Еще вопрос можно? – Матвей, наконец, решился спросить про финансовую составляющую.

– Давай-давай, – скороговоркой ответил Альберт и несколько раз кивнул для убедительности.

Матвей видел, что Альберту не терпится сорваться с места и убежать. Может, его ждали какие-то важные дела. Но Матвею хотелось знать, на что рассчитывать.

– Про зарплату мне не сказали, – откровенно поделился он, – сколько будет выходить?

Когда Альберт назвал оклад, Матвей про себя удивился, почему так мало. Потом Альберт озвучил полную сумму с премиями и надбавками. Матвей возликовал. Получалось неожиданно много.

Вечером Матвей гордо сообщил родителям:

– Взяли. Консультантом в строительный магазин.

Первую часть должности – «продавец» он деликатно опустил. Родители считали себя интеллигентами. Они всю жизнь проработали в бюджетных учреждениях. Двадцать первый век мерили мерками двадцатого, с рыночной экономикой не пересекались, как параллельные прямые. В их сознании слово «продавец» имело неискоренимое значение «торгаш».

В половине восьмого утра Матвей уже стоял у проходной. Ноябрьский рассвет задерживался. В полутьме шевелились фигуры и тени. Это сотрудники магазина спешили на работу.

Его не пропускали. Охранник требовал пропуск, которого у Матвея еще не было. Он пытался объяснить, что пройдет в отдел и сразу же вернется, как положено, с пропуском. Бесполезно. Судя по безапелляционному тону охранника, он очень дорожил своей работой.

Оставалось только одно: поймать Альберта на входе в магазин, чтобы тот провел Матвея или помог получить пропуск.

Матвей вглядывался в темноту, разбавленную тусклым мерцанием наружных фонарей. Он со страхом думал, что если пропустит своего начальника, то неминуемо останется на улице и опоздает. В свой первый рабочий день.

Это уже казалось ему катастрофой. Потерей репутации. Падением в пропасть.

А люди всё шли и шли. По одному и группами. Были одеты в пальто, куртки и шапки. Индивидуальность каждого надежно скрывалась под толстым слоем синтетического ширпотреба.

Матвей решил ориентироваться по росту, но эффект был такой же, как определять марку машины по свету фар. К тому же высокие и худые почему-то оказывались исключительно девушками.

Стирающиеся различия между полами были досадно неуместны. Два раза Матвей бросался к потенциальному Альберту и натыкался на опасливый и недоуменный женский взгляд.

Но всё же Матвей не пропустил Альберта. К счастью, его будущий руководитель был без шапки. Матвей поздоровался и объяснил проблему.

– Сейчас сделаем, – бодро сказал Альберт, махнул пропуском и проскочил мимо охранника.

Матвей остался на улице. Минут через десять парень, которого он накануне застал за компьютером, вышел, помахивая листком бумаги, и спросил у него:

– Туманов?

Матвей кивнул. Молодой человек ему не понравился еще вчера. Он был надутым, надменным и чересчур важным.

Парень отдал бумагу охраннику, и Матвею, наконец, выдали пропуск. Пока временный.

– Постоянный получишь через неделю, – предупредил охранник. – Фотографию принеси.

Матвей пообещал, и они вместе с парнем прошли в отдел. Тот так и не назвал себя. Его лицо было неподвижным. Он шел медленно и размеренно, как человек, уже решивший серьезную задачу.

Так начались для Матвея рабочие дни. К нему прикрепили наставника, который должен был обучить Матвея всем сантехническим тайнам.

Наставника звали Андрей. На вид ему было лет двадцать семь – двадцать восемь. Он был из тех людей, обаяние которых обезоруживает, как улыбка младенца. Такому человеку сразу хочется сказать что-нибудь приятное.

Андрей часто улыбался и шутил. При этом всегда был собран и сосредоточен. Он был первым кандидатом на должность Альберта, которого, как потом рассказали Матвею, должны были вскоре повысить.

Несколько дней подряд Андрей водил Матвея по отделу, детально рассказывал про смесители, заставлял запоминать стандартные габариты ванн, учил понимать разницу между сантехническим фарфором и фаянсом.

Матвею нравилось его слушать. Предметы, предназначенные для бытовых малоинтересных функций, в мини-лекциях Андрея становились уважаемыми и почетными. Некоторые названия звучали непривычно. Например, слово «унитаз» менялось на деликатное «компакт». Извергающая воду часть смесителя, обозначаемая в просторечье «гусак», таинственно и волнующе именовалась «излив».

Всего в отделе работали семь человек, включая заведующего. По три консультанта в смену. Матвей был восьмым. На испытательном сроке его смены были «плавающими». Матвей «плавал» то в одной группе сотрудников, то в другой. Он быстро со всеми перезнакомился.

Парня, который вынес Матвею разрешение для пропуска, звали Игорь. Фамилия у него была Светлов. Он был старше Матвея на год, но казался взрослее лет на десять. Высокомерие и гордость Игорь считал лучшей защитой от панибратства. Разговаривал всегда начальственным тоном. Не имея реальных полномочий, присваивал мнимые. В отсутствие Альберта настойчиво пытался руководить.

Почти всегда Игоря можно было застать за компьютером. Вообще, это было место руководителя отдела, но тот редко сидел за столом. Часто бывало так, что Матвей видел Альберта чем-то занятым в отделе, но через несколько минут, поднявшись этажом выше на маленький склад, где хранился самый ходовой товар, Матвей опять встречался с начальником, который уже сосредоточенно пересчитывал остатки.

Альберт был везде, где нужен, и отсутствовал там, где не требовался. Матвей не знал, что это – дар, интуиция или просто умение руководить.

Самой унылой и неинтересной считалась работа за стойкой, где размещалась инженерная сантехника: трубы, переходники, соединители и тому подобная расходная мелочь. В отделе эти товары презрительно называли «шалабухами». Как правило, работать за стойкой сплавляли Колю. У него была забавная фамилия – Петин.

Коля был совсем молодым парнем, но уже имел жену, ребенка и сопутствующий ворох бытовых проблем. Он был скромным, немногословным и безотказным. И незаметным. В отделе о Коле вспоминали лишь тогда, когда он исчезал на несколько дней, отпросившись по причине болезни ребенка. Вспоминали, потому что никому не хотелось возиться с грязными шалабухами. И никто, кроме Коли, не знал так детально все эти сантехнические потроха.