Юми не была большим мастером вскрытия машин – она знала людей, которые делали это буквально за секунды, независимо от модели. Однако в СССР любую машину можно было открыть проволочкой – настолько примитивными были замки.

Она подобрала неброскую коричневую «пятерку» – достаточно новую, чтобы не заглохнуть где-нибудь на полдороге. Машину Юми присмотрела заранее – та весь день стояла около какой-то конторы неподалеку от ее дома.

С замком зажигания было хуже – его завести проволочкой не удалось. Можно было соединить стартер напрямую с аккумулятором – но для этого нужно было поднимать капот, что усложняло дело. Поэтому Юми аккуратно перекусила провода зажигания маникюрными щипцами, ими же сняла изоляцию. Соединила провода – машина завелась сразу.

Бензина было полбака – для ее дел должно было хватить. Она отъехала пару кварталов, остановилась, не глуша мотор, и, глядя в зеркало, начала метаморфозы. Она и так выглядела лет на пятнадцать, а с хвостиками, перехваченными резинками, и в смешных очках ей можно было дать не больше двенадцати.

Оглядевшись, чтобы не было случайных прохожих, она прихватила резинками поддельные номера, нарисованные тушью на картоне. Минут через пять еды по грязным улицам их будет не отличить от настоящих.

Недалеко от поста ГАИ на Байкальском тракте она снизила скорость и включила аварийку. Наступал ответственный момент.

Торчащего на краю дороги гаишника она увидела издалека. Никаких машин около него не было. Где-то должен был быть еще один – но он, вероятно, сидел в будке. Гаишник внимательно посмотрел на ее машину, но не остановил. Остановилась она сама, проехав еще метров десять, чтобы уйти с прямой видимости из окна будки.

За спиной у гаишника висел автомат – АКСУ, как она могла заметить. Это могло сильно осложнить дело – такой громоздкий агрегат был ей совсем не нужен. Но переносить операцию ей не хотелось.

– Товарищ старшина, – позвала она сержанта, намеренно допустив ошибку в звании. Гаишник неохотно пошел в ее сторону. Подойдя к машине, он наклонился и изумленно расширил глаза – за рулем сидела совсем маленькая девочка.

– Вы… ты… чего? – сержант не нашелся сразу, что сказать. Она наклонилась, открыла пассажирскую дверь.

– Товарищ старшина, – на ее глазах появились слезы. – Помогите мне, пожалуйста.

– Ничего не понимаю, – милиционер нехотя снял автомат и сел рядом с ней, положив оружие на колени. – Что случилось? Ты почему…

Больше он не успел ничего сказать. Длинный нож для разделки мяса воткнулся ему прямо в сердце. Юми, не обращая внимания на агонию гаишника, перегнулась через его ноги и захлопнула дверь. Посмотрела в сторону будки. Там не было никаких движений. А главное – около будки не было милицейской машины. Погони можно было не ожидать.

Она не спеша отъехала, выключила аварийку. Скрылась за пределы видимости из будки и нажала газ. Доставать нож из тела она не стала – ей не улыбалось перемазаться кровью, Единственное, что она сделала – это бросила автомат на заднее сидение, чтобы его не было видно встречным машинам, и сняла с гаишника фуражку.

Сторожа в садоводстве по-прежнему не было видно. Ей вообще никто не встретился – ни по дороге, ни на дачах. Она правильно рассчитала время – в понедельник после обеда поздней осенью на дачах пусто.

Она закатила машину в гараж дачи, закрыла ворота. Зашла в дом, привела себя в нормальный вид. Потом вернулась в гараж.

Гаишник уже не дергался – пульса не было. Она тщательно обыскала его. Рация была включена, но молчала – значит, его еще не хватились. Она выключила рацию, подумала и бросила ее в школьный ранец. Рация была тяжелой, но могла пригодиться. Все служебные рации в СССР работали на фиксированных частотах, и это был отличный инструмент для прослушивания переговоров милиции. А еще было хорошо то, что в этой стране не было нормальных аккумуляторов, и все рации были на батарейках.

«Макаров» она забрала вместе с кобурой. В кобуре была запасная обойма – полезная предусмотрительность. Под бушлатом обнаружился жилет, в карманы которого были заткнуты еще два магазина для АКСУ. Теперь в ее распоряжении был целый арсенал. Вот как только везти автомат, было непонятно. Возиться с разборкой малознакомого оружия не хотелось.

Она пошарилась в кладовке и нашла отличную хозяйственную сумку. Автомат туда улегся, как будто она была для того и предназначена. На всякий случай Юля кинула сверху какую-то занавеску. Не забыла она и охотничий нож с ножнами – это была более серьезная вещь, чем кухонные ножи. Забрала у милиционера деньги. Подумав, взяла и удостоверение – оно могло пригодиться.

В целом весь груз составил килограммов двенадцать – и ей при этом нужно было изображать, что ей легко.

Она закрыла дверь дачи, погуляла вокруг, рассыпая еще вчера купленный красный перец. Довела перцовую дорожку до ворот садоводства. Все отпечатки пальцев были стерты заранее. Теперь, если Игорь снова не захочет поехать на дачу, милиционера и машину найдут в лучшем случае весной.

Она не спеша отправилась на остановку. Автобус должен был подойти минут через пятнадцать.

Глава 20. 1978 год, где-то в СССР. Иркутск

Что такое «линия партии», Юле рассказал Игорь. Это был большой дом в центре города, в форме дуги. Почему его так назвали, Юля не поняла.

В доме было пять подъездов и шесть этажей. Первый этаж был занят двумя большими магазинами. Юля походила вокруг дома, потом попробовала зайти в один из подъездов. Но не тут-то было.

За скромной стеклянной дверью в каморке сидел человек в форме. Дальнейший путь преграждала стальная решетка.

– Ты к кому, девочка? – строго спросил консьерж.

– К Сидоровым, – не растерявшись, ответила она.

– Тут такие не живут.

– Ой, извините, я, наверное, ошиблась, – она повернулась к дверям.

– И вообще в этом доме таких нет, – добавил консьерж, меряя ее подозрительным взглядом. – Нечего тут ходить, девочка. Тут особый дом.

Выждав два дня, она решила разведать обходной путь. «Линия партии» соединялась своим углом с обычным жилым домом – но была на этаж выше него. Попасть в жилой дом было проще простого – что она и сделала в десять часов вечера. Чердак одного из трех подъездов был не заперт. Она прислушалась к тому, что творится за дверями, выходящими на верхнюю площадку, быстро подтянулась и оказалась на чердаке.

Она была одета во все темное – специально купленный спортивный трикотаж, который хранила в съемной квартире. Несмотря на то, что внизу бурлила центральная улица города, на фоне темного неба ее никто не мог увидеть. Правда, через дорогу стояло огромное здание какой-то конторы – но свет в окнах там уже не горел.

Крыша была покатой, к вечеру приморозило. Она надела кеды, чтобы не греметь по крыше, но они все равно скользили. Она с трудом подошла к стене «Линии партии» и увидела, что наверх ведет лестница.

Мгновение – и она была наверху. Эта крыша была плоской. Прямо перед ней светилась яркими огнями какая-то реклама, которая хорошо освещала все вокруг – и ее саму тоже. Она пригнулась, обошла крышу по периметру. Отовсюду торчали куски арматуры, зацепиться было к чему. Путь был открыт.

Она посмотрела вниз. С фронтальной стороны дома был сквер, который мало освещался. Людей внизу не было. Она уже выяснила – спасибо Игорю – что милицейские патрули ходят пешком до полуночи, а потом ездят на машинах – но очень редко. С этой стороны особой опасности тоже быть не должно.

Она спустилась вниз, оттерла с одежды пыль чердака специально припасенной щеткой и пешком направилась домой.

Выяснить расположение квартиры было непросто. Спросить про нее у директора было бы странно, и вряд ли он сказал бы. Скорее она бы его насторожила, и это могло сорвать операцию. Оставалась только Лена. Но и для нее должен был быть придуман мотив – а, кроме того, это была страшнейшая засветка.

Ответ нашелся сам собой. В очередной визит к директору Юля увидела в прихожей лежащий на стиральной машине, выполняющей роль тумбочки, телефонный справочник. Она направлялась в туалет. Убедившись, что ее никто не видит, она быстро сунула книжку под мышку и уединилась с ней.

Красноштановых в справочнике было три страницы. Но на Карла Маркса, 20 жил только один – Красноштанов Н. А. Это была удача. На всякий случай Юля запомнила не только номер квартиры, но и телефон.

Наутро она еще раз прогулялась вдоль нужного дома. Номера квартир были написаны на дверях подъездов. Определить, как расположены квартиры в самом подъезде, можно было исходя из обычной логики: в СССР вся нумерация велась слева направо и по часовой стрелке.

Теперь надо было подумать об отступлении. Из своего богатого опыта она знала, что это зачастую труднее, чем само задание.

Глава 21. 1978 год, где-то в СССР. Иркутск, улица Литвинова

– Что за бред? – генерал-майор недоуменно поднял взгляд на своего помощника. – Как пропал?

– Так пропал. Неделю не можем найти.

– Так. Давай подробнее. Пункт ГАИ на Байкальском тракте?

– Да.

– В 14 часов?

– Примерно.

– А напарник?

– Оформлял дела, в окно не смотрел. Никакого шума, никаких подозрительных машин не видел и не слышал. Хватился его где-то через час после того, как видел в окно последний раз. Вызывал по рации – не отвечает.

– И? – многозначительно поднял брови генерал.

– Ну понятно, испугался. Начал искать сам, по лесу. В батальон сообщил только к вечеру. Перед тем, как смену сдавать.

– Пробовали пеленговать рацию?

– Да. Ноль.

– Что у него было с собой?

– Макаров с запасной обоймой. АКСУ. Два запасных рожка к нему. Фонарь. Рация. Личные деньги. Документы. Жезл. Все.

– АКСУ? Вы охренели?

– Да. Накануне был объявлен план «Перехват», вы сами подписывали. Помните, подследственный сбежал из психушки. Поэтому всем постам были розданы автоматы.

– Женат?

– Да. Не ссорился. Ребенок… пацан. Любовницы нет… вроде. Дома отношения ровные. Не употребляет… почти.

Генерал достал платок, вытер внезапно выступивший пот.

– В главк, надеюсь, не сообщили?

– Нет.

– А смежникам?

– Тоже нет. Но они могли узнать сами.

– Могли, могли… Куда он мог деваться-то? Вокзал, аэропорт… хотя ты сам не маленький. Понятно, что все перекрыто.

Заместитель молчал.

– Ладно. Делать нечего. Иду к Буртовому, помощи просить. А ты давай по полной – ориентировку каждому ППС-нику, ОКО-шников привлеки, комсомол.

– В главке засветимся. Комсомол сразу стуканет в Москву.

– А ты не говори, что наш. Скажи, преступник в форме. Ну а потом – как уж успеем. Или найдем, или в главке узнают. Другого варианта у нас с тобой нет.

Заместитель вышел. Генерал мрачно посмотрел ему вслед.

– Ну бред… куда он с калашом-то подался?.. Дембель хренов.

Глава 22. 1978 год, где-то в СССР. Иркутск

Юля внезапно столкнулась с серьезной проблемой. Она не могла нигде найти никаких приспособлений для альпинизма. Даже веревка продавалась настолько дрянная, что могла просто не выдержать ее вес. А ей надо было на этой веревке серьезно поработать.

В туристическом клубе, который она нашла по тому же телефонному справочнику, веселый парень в свитере ей радостно сообщил, что прокат снаряжения есть, без всяких проблем. Но для этого их группа должна зарегистрировать маршрут и сдать зачет по технике безопасности.

Собственно, почти без всего снаряжения она могла обойтись – но веревка и хотя бы два карабина для торможения были нужны.

Как ни странно, помог Игорь. После поездки на дачу он совершенно изменился – стал заботливым и очень робким. Теперь они встречались, кроме школы, через день – если у Юли не было своих дел. Однако ничего особенного она ему больше не позволяла.

Во время вечернего гуляния она его спросила, нет ли в городе каких-нибудь секций альпинизма. Игорь насторожился, но она сказала, что этим интересуется Таня. Оказалось, что секций сразу три – в университете, политехническом институте и Академгородке. По словам Игоря, самой сильной считалась политеховская.

В политехническом институте она сначала заблудилась – несмотря на свой опыт. Однако тут было проще – она оделась под студентку и просто спросила у пробегающего мимо парня в спортивной форме, где здесь секция альпинизма. Тот махнул рукой куда-то вверх – и уже через пять минут она поняла, что попала куда надо.

В спортзале была установлена деревянная стенка с зацепами, натянуты веревки, и целая толпа народу лазала вверх и вниз. Немного оглядевшись, Юля увидела и саму каморку с громкой надписью «Альпклуб». К ее удивлению, внутри на нее даже не обратили внимания – она зашла с очень деловым видом, обошла весь клуб и поняла все, что ей надо.

Оставалось решить, как провернуть операцию. Очевидно, институт когда-то закрывался – но в восемь вечера, когда она заглянула на следующий день, жизнь еще бурлила, хотя и не так активно, как днем.

Можно было действовать в наглую – она видела, что снаряжение валялось практически без присмотра. Прийти днем, закинуть веревку и несколько карабинов в рюкзак и выйти обратно можно было без проблем. Но риск был – и она не хотела его допускать тогда, когда цель была так близка.

Во второй визит она не спеша прогулялась по этажам, нашла подходящее окно, потом вышла на улицу и осмотрела его снаружи. Все было готово. Замок на дверях, ведущих в спортзал и альпклуб, она уже изучила.

На следующий раз в политехнический институт она пришла со запасом – около семи вечера. Спряталась в кабинке грязного и вонючего туалета. Ждать она умела – просто расслаблялась, выключала мозг и впадала в состояние медитации. Правда, место было не совсем подходящим для такого занятия – но в ее жизни бывало и похуже.

За все три часа в туалет зашли только раз – и, судя по звукам, это была уборщица. Дождавшись нужного времени, она тихо вышла в коридор. Сама она была обута в мягкие кеды, так что ее шаги были почти не слышны. Опасность мог представлять охранник, который наверняка должен был с какой-то периодичностью проходить с проверкой. Но шаги в гулких коридорах были слышно издалека.

Кроме того, в предыдущий визит она выяснила, что институт не прекращает работать и ночью – круглосуточно функционировал вычислительный центр и некоторые лаборатории. Это было и хорошо, и плохо – ее могли увидеть, но и она могла, в свою очередь, прикинуться сотрудницей вычислительного центра.

Двери в спортзал подались легко. Внутри была кромешная темнота. Она не стала включать фонарик – в огромные окна спортзала свет был бы виден снаружи. Сразу направо уходила лестница наверх, к дверям альпклуба. Там, в узком закутке, она уже безбоязненно включила фонарь и занялась вторыми дверями. С ними пришлось повозиться чуть дольше – замок был не так прост.

Выбор оказался большим, но прочную десятимиллиметровую веревку она не взяла. Веревка была тяжелой, рассчитанной на здоровых мужчин с рюкзаками. Она нашла две восьмимиллиметровые веревки, одну бросила в выбранный тут же рюкзак, вторую положила рядом.

Карабины висели длинными связками – она отстегнула с запасом, пять штук. С облегчением увидела шайбу Штихта – явно самодельную. С ней было проще – не надо было заморачиваться с ненадежным карабинным тормозом. Тут же висели и жумары – она тоже бросила один в рюкзак. Подумала, взял еще и обвязку из широкой капроновой ленты – лишний вес, но зато гораздо комфортнее, чем обвязываться веревкой. В последний момент увидела брезентовые верхонки – сначала не поняла, зачем они тут, но быстро сообразила и тоже положила в карман.

Дело было сделано. Она аккуратно закрыла замки на обеих дверях и осторожно спустилась на второй этаж. Можно было бы вылезти через окно и на первом этаже – но там рядом находился охранник, и в том же крыле был вычислительный центр. Открыла заранее присмотренное окно. Пропустила через батарею двойную веревку, надела верхонки и скользнула вниз.

Осмотрелась – никого. Сердце билось ровно, по телу разливался знакомый адреналиновый кайф. Она сняла рюкзак, потянула за один конец веревки. Уложила ее в рюкзак. И как ни в чем не бывало пошла к остановке, где зеленели огоньки такси.

Глава 23. 1978 год, где-то в СССР. Иркутск

Погода была просто отличной для ее мероприятия – ветер, снег, дождь. Николаю и Галине она сказала, что поехала на соревнования в Черемхово, и вернется завтра.

Она надела две пары трико – чтобы не мерзнуть. Футболку и тонкий свитер. Внутрь куртки, в районе живота, пришила карман наподобие кобуры – так было удобнее. Там же рядом разместился и нож, который она забрала на даче. С автоматом решила не возиться – такой громоздкий предмет ей только помешал бы, а устраивать серьезный бой в центре города она не собиралась.

Веревка, обвязка и альпинистские железки улеглись в рюкзак. На голову она надела черную шапочку, на руки – кожаные перчатки, и для тепла, и для того, чтобы не оставлять отпечатки. Верхонки были в кармане куртки, там же лежал большой, наточенный до бритвенной остроты, перочинный нож.

Очень не хватало машины – но она предпочла не воровать ее. Дополнительный риск был ни к чему. К тому же в случае успеха мероприятия она решила сразу не бросаться в бега – нужно было аккуратно зачистить все хвосты.

На место она прибыла заранее – добиралась на троллейбусе. Дошла до нужного подъезда, без проблем забралась на чердак. Выбрала уголок почище, и села ждать.

Начало операции она назначила на два часа ночи – даже завзятые полуночники к этому времени должны были лечь спать. Она сама уснуть не могла – ее слегка потряхивало от возбуждения, как это всегда бывало перед опасным делом. На чердаке было относительно тепло, она не мерзла.

За это время до нее донесся всего один странный звук – какое-то кряхтение. Дело было к полуночи. Она уже привыкла к темноте и видела хорошо. Квадрат света со стороны незакрытого люка вдруг потемнел, в проеме показалась чья-то голова. Лестницы на чердак в подъезде не было, она сама подтягивалась на руках. Для того, чтобы залезть в люк, нужно было быть или очень сильным, или очень ловким. Или подставить что-нибудь под ноги.

Юми тихонько высвободила нож. Кто бы это ни был, он мог помешать операции. А, значит, судьба у этого человека была только одна.

Пыхтя и чертыхаясь, на чердак заполз какой-то мужчина. Юми показалось, что он большой и лохматый, как медведь. Она не стала ничего предпринимать, ожидая, что будет дальше.

Мужчина, наконец, забрался и, продолжая что-то бубнить, пошел в дальний от нее угол. До нее донесся специфический сладковатый запах немытого тела. «Бомж», поняла она. Мужик улегся в углу, еще немного побормотал и громко захрапел.

«Оно и к лучшему», – подумала она по-русски. Возвращаться этой дорогой она не собиралась, а лишний труп был сейчас ни к чему.

Ровно в два часа она поднялась, тихо выскользнула в открытое слуховое окно. Снег уже не таял, крыша была покрыта толстой коркой льда. Юми добралась до конька и пошла боком, держась за него.

Вот и лестница. Она быстро поднялась по ней, дошла до дальнего края крыши второго дома и отсчитала от края двадцать два шага. Она должна была находиться точно над нужным окном.

Торчащая из крыши арматурина находилась в метре левее. Это было даже лучше – она будет спускаться чуть сбоку от окна, и ее не увидят на верхнем этаже.

Юми достала свернутую вдвое веревку, перекинула ее через арматуру. Подергала – держит хорошо. Второй конец завязала петлей, чтобы он не достал до земли, и бросила вниз. Вряд ли висящий на высоте десятка метров конец веревки увидит случайный прохожий – у большинства людей удивительная способность не смотреть вверх.

Юми осмотрела улицу и сквер внизу. Там не было ни души. Пора.

Шайба Штихта была рассчитана на десятимиллиметровую веревку и скользила слишком свободно. Она быстро спустилась мимо окна верхнего этажа, упираясь ногами в стену. Вот и нужное ей окно.

К ее удаче, форточка была приоткрыта. Иначе ей пришлось бы вырезать кусок стекла – а на высоте и под сильным ветром это была сложная операция. К тому же стеклорезы в этой стране были очень плохо качества – из купленного десятка она отобрала только три, и все три все равно были никуда не годными.

Шайба Штихта была с фиксаторами. Это позволяло закрепить веревку и освободить обе руки. В принципе она пролезла бы и в форточку, если без рюкзака, но ей нужно было потом еще как-то уйти отсюда. И может быть, быстро.

Юми достала мягкую проволоку, засунула ее в форточку. Со второй попытки нашарила нижнюю защелку на окне, потянула ее. Верхняя защелка оказалась в пределах досягаемости руки. Окно легко распахнулось – к счастью, здесь были одинарные рамы.

Она расстегнула куртку до середины, чтобы было проще дотянуться до оружия. Встала на подоконник, отцепила веревку, затянула ее внутрь. Карабины едва слышно звякнули. Она легко спрыгнула на пол, замерла. В квартире было тихо. Она оказалась в кухне, как и рассчитывала, разглядывая окна в бинокль с чердака противоположного дома.

Она прикрыла окно, насколько позволяла тянущаяся вверх веревка. Был риск, что створку с грохотом распахнет ветер – Юми поискала глазами, но ничего подходящего не нашла, чем можно было бы ее подпереть. Пришлось рисковать. Обвязку она оставила на себе, карабины тихо, чтобы не брякнуть, положила на подоконник.

Осторожно дошла до гостиной. Направо была дверь в коридор – она была открыта. Налево уходили две двери – видимо, в спальни. Стоя у стены, она внимательно осмотрела комнату – комода не было.

Нужно было искать в спальнях, но там могли быть люди. Она еще раз проверила, насколько легко вынимаются нож и пистолет. Патрон был в стволе, предохранитель снят, курок взведен. Для выстрела ей хватило бы пары секунд.

Она бесшумно прошла через гостиную и заглянула в одну из спален. В свете уличных фонарей рассмотрела шкаф, узкую пустую кровать, полку с книгами, стол. Комода не было.

Сзади что-то щелкнуло, вспыхнул свет, громкий голос произнес:

– Кто здесь?

Юми сделала шаг вбок и назад, прищурив глаза, чтобы не получить шок от яркого света. У входа во вторую спальню стоял огромных размеров мужик в трусах и майке, и тоже щурился от света. В руках у него подрагивал направленный в ее сторону пистолет.

Увидев Юми, он вздрогнул, сделал шаг ей навстречу и снова сказал:

– Ты кто?

Юми сообразила, что выстрел моментально услышат консьерж и соседи. Милиция будет минут через десять после первого звонка – дом-то престижный. Как можно более детским голосом она пролепетала:

– Дяденька, не стреляйте.

На лице мужика появилось выражение полного недоумения. Этой задержки хватило, чтобы Юми распласталась по полу, крутанулась вокруг поставленной на пол руки и достала ногами до его ног. Зацепив одной ногой его лодыжку, второй она со всей силы ударила в пах. Одновременно с этим она выхватила нож.

Мужик рухнул на спину. Грохнул выстрел. Из спальни раздался женский визг. Продолжая движение, Юми воткнула нож в сердце мужику, тут же выдернула его и ворвалась в спальню.

Там светил ночник на тумбочке, благодаря этому она что-то видела после яркого света гостиной. На широкой кровати, прижавшись спиной к стене, стояла и визжала молодая и совершенно голая блондинка с длинными волосами.

Увидев Юми, она растерянно замолчала. Юми прыгнула, левой рукой ухватила девушку за горло, а правой вонзила ей нож под ребра. Девушка захрипела и сползла вниз.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента

Купить и скачать всю книгу

<1 2 3 4

На страницу:

Перейти

4 из 4