Культурное развитие Обдорского Севера в XVIII – начале XX вв.

Типичное традиционное жилище коми-зырян: «крестовик-сруб с двумя взаимно перпендикулярными внутренними стенами (крестом), которые рубились и связывались одновременно с внешними стенами».312 В особую группу можно выделить немногочисленные двухэтажные особняки-крестовики с мезонином зажиточных оленеводов и торговцев Корнильева, Нижегородцева. Они отличаются не только планировкой, но и декором. Первоначально они пытались строить из материалов и посредством тех приемов, которые были известны и приняты у них на родине, но эти попытки корректировались новыми условиями обитания. Дома зырян северно-русского типа строились на подклети или на высоком фундаменте с глухим крыльцом. Как отмечал В. В. Бартенев, «избы зырян, домашнее убранство, посуда почти те же, что и у русских. Только разница в том, что зыряне живут очень грязно и неряшливо, в прямую противоположность с обдорянами – русскими, которые, напротив, отличаются своей опрятностью и чистотой».313 Значительное влияние на строительство жилища хантов оказали коми-зыряне. Об этом свидетельствуют заимствованные слова в их языке, обозначающие детали жилища: окно (хант. – «иснас», коми. – «ошинь»), чердак (коми. – «кум», хант. – «кум»), двор («карта»), крыльцо (коми. – «поспен», хант. – «поспом»), ограда – (хант. – «пусас», коми. – «потщес»), изгородь – (хант. – «яртык», коми. – «йортод»).314 Это строение состояло из одной комнаты. В левой стороне комнаты находился очаг.315

В Березовском округе, где русские разводили крупный рогатый скот и лошадей, преобладал относной скотский двор, который располагался за селом: «Хлевы для рогатого и прочего домашнего скота здесь во многих селениях выстроены около селений и представляют из себя несколько кладенных куч бревен, закиданных сверху сеном».316 Это способствовало сохранению санитарного порядка на улице, и снимало с хозяина заботу об уборке помещения для скота.317 В. Н. Шавров отмечает, что не во всех селениях хлевы находились за селом, некоторые располгались между домами.318 Дворы коми-зырян включали в себя огород, хозяйственные постройки: сруб для скота, амбар, погреб. Баня располагалась ближе к реке. У коми-зырян на территории усадьбы были расположены также амбар («кум», «жытник»), погреб («кoзoд»), баня («пывсян»), дощатые сараи для хранения дров, постройки для скота. Усадьба могла быть огороженной невысоким забором. В стороне, за околицей, стояли овины («рыныш») с гумнами.

Кроме жилых зданий, у хантов существовали разнообразные хозяйственные постройки: амбары – дощатые или бревенчатые, навесы для вяления и копчения рыбы и мяса, конические и односкатные хранилища. Строились также укрытия для собак, сараи с дымокурами для оленей, загоны для лошадей, стайки и хлева. Для привязывания лошадей или оленей устанавливали столбы, во время жертвоприношений к ним привязывали жертвенных животных. Количество амбарчиков – хозяйственных построек зависело от состояния и положения хозяина. Их можно было насчитать более 20 разновидностей: лабаз для сушки рыбы, хранения платья и домашней утвари, амбар для хранения продуктов, охотничьего снаряжения, сетей, нарт, лыж, промыслового инвентаря, объемной зимней одежды и т. д. Сооружались специальные постройки для защиты от дождя и снега животных. С добрый десяток наберется культовых построек, предназначенных для хранения семейных и родовых духов. Культовые амбары ставили на краю поселения или на священных местах.319

Значительный вклад по изучению вопроса обско-угорского жилища внесла З. П. Соколова. Она выделила у хантов сооружение двух типов: каркасные и срубные. Следы каркасных жилищ археологи связывают с эпохой неолита. Основа каркасного жилища – опорные столбы, которые сходились вверху, образуя пирамиду. З. П. Соколова отмечала, что каркасные постройки были чрезвычайно многообразны по форме. Были они наземными и углубленными в землю.320 Постоянные постройки шатрового типа сооружались из бревен и имели четырехгранную форму. Стены в таких жилищах сплошные из уложенных горизонтально бревен, соединенных на углах вырубленными углублениями.321

В источниках проскальзывают и описания любопытных деталей в характеристике жилых и хозяйственных построек. К этим данным письменных русских источников нужно прибавить и записки путешественников, посещавших Обской Север. Далеко не все в их наблюдениях и описаниях достоверно и ясно для нас, но многие детали русского быта XIX в. ими подмечены и переданы точно, а многое понимается с учетом сравнительного изучения других источников. Зарисовки русского быта, сделанные со стороны, донесли до нас и то, что совсем не нашло отражения в русских документах, так как для русских авторов многое было настолько привычным, что, по их мнению, на это не стоило обращать особого внимания. Возьмем хотя бы записки штаб-лекаря В. Н. Шаврова, где он писал: «Всякому известны наружность, образ жизни и характер русских крестьян, потому я здесь считаю излишним упоминать о них, а покажу только то, что здешних некоторым образом отличает от живущих в губерниях Европейской России».322

Первые поселенцы для строительства дома использовали судовой лес: «У них есть дома, у некоторых даже двухэтажные, но все они выстроены из старого барочного леса».323 В лесу получали необходимый материал и для кровли. Чаще всего это была береста, реже – кора ели или других деревьев, которые служили необходимой гидрозащитной прокладкой в кровлях. Для каждой надобности деревья выбирались по особым признакам. Так, для стен сруба стремились подобрать особые «теплые» деревья, поросшие мхом, прямые, но не обязательно прямослойные. В то же время, для теса на кровлю обязательно выбирались не просто прямые, но именно прямослойные деревья. Соответственно назначению деревья метились еще в лесу и вывозились к месту строительства. Если пригодный для построек лес был далеко от поселения, то сруб могли сложить и прямо в лесу, дать ему выстояться, высохнуть, а потом перевезти к месту строительства. Но чаще срубы собирали уже на дворе или поблизости от двора. Тщательно выбирали и место для будущего дома.

Зимние капитальные постройки хантов были либо каркасными, углубленными в землю, пирамидальной или усеченно-пирамидальной формы, либо срубными. Они отапливались открытым глинобитным очагом типа камина (чувал) или железной печкой. В. Зуевым было описано зимнее жилище хантов (остяков), похожее на землянку, которое находилось неподалеку от воды.324 Автор статьи «Некоторые сведения об обдорских инородцах» описывал жилища хантов, которые были построены из бревенчатых срубов. Это строение состояло из одной комнаты. В левой части комнаты находился очаг.325 А. А. Дунин-Горкавич, бывавший частым гостем у хантов, писал, что на противоположной стороне от входа находились нары.326 Жилища хантов были однокамерными. Сезонные жилища были каркасными, построенные из жердей, крытые берестой, различной формы (односкатные, двускатные, полусферической, конической формы, прямоугольные с двускатной или односкатной крышей). В них разводили огонь для обогрева, приготовления пищи и дымокура. Срубные постройки у хантов различались по конструкции крыш: плоской, односкатной, двускатной. Во временных постройках очагом служил костер, а в постоянных – чувал, сделанный из обмазанных глиной бревен и напоминающий камин. В постоянных жилищах имелись нары, также застилаемые. Полог из ткани (а в фольклоре – из рыбьих кож) изолировал семью и, кроме того, защищал от холода и комаров. Своего рода «микрожилищем» для ребенка служила колыбель – деревянная или берестяная. Непременной принадлежностью каждого дома был столик на низких или высоких ножках.

В летний период ханты-рыболовы проживали на берегах Оби в шалашах из бересты или сооружали жилища по зимнему типу. В. Н. Шавров описывал, что ханты живут постоянно небольшими селениями и «имеют три и четыре в разных местах также выстроенные переменные квартиры».327 К растущему дереву прислонялись полукругом шесты, которые покрывались берестой. В крыше оставляли отверстие для дыма. Окон и пола в таких жилищах не было. Рядом строили печи из тростника и глины с отверстием для котла: «Печи в юртах делаются небольшие, пропорционально котлу, который в них вмазывается, и в коем должны приготовляться обед и ужин для всей семьи. Около такой печи в каждой юрте стоит чувал, род камина, в коем, особенно в зимнее время, чрез целый день горят дрова, в некоторых же юртах нет печей, а одни чувалы».328

У русских, проживающих на территории Березовского края, дома строились с просторными комнатами, с горницами: «Некоторые из крестьян здесь живут весьма достаточно и имеют довольно порядочные домы, кои, однако, кажутся хорошими, будучи взяты индивидуально».329 Дома на севере строились, в основном, из дерева: воздух в них был суше и здоровее, да и протапливать их гораздо легче. Стены, как правило, оставляли бревенчатыми. Лишь в очень богатых семьях жилые покои могли оббить крашеным холстом или сукном: «значительная часть изб в Обдорске имеет по нескольку комнат с крашеными полами, со стенами, оклеенными обоями».330 На стенах висели зеркала, «картинки-олеграфии», вышитые полотенца,331 в переднем углу стояли иконы суздальских, туринских мастеров, на окнах цветы. Над кроватью, окнами или дверью висели рога: оленьи, лосиные или маральи. Они также служили вешалкой. Можно было также видеть над кроватью хвосты глухарей, косачей в виде вееров. Зимой вывешивали шкуры лисиц или соболей, в знак того, что в этом доме проживает охотник.332 Некоторые семьи расписывали разнообразными узорами двери, косяки, потолки.333

Почти у многих коми-зырян стены были неоштукатуренные, которые иногда мылись. Полы красились охрой. В некоторых зырянских селениях стены оклеивали обоями, украшали зеркалами, картинками. Жилая половина обычно состояла из двух частей, разделенных тканью. Дом украшался наличниками. Над входом дома, на крыше вывешивались оленьи рога. Внутренняя планировка хантыйских жилищ предельно проста и «очень убогая и неуютная»: напротив входа расположена лежанка на невысоком (15—20 см) дощатом настиле (нарах), покрытом одеялами, матрацами и шкурами. Настил прикрыт матерчатым пологом. Женское место находится по традиции ближе к входу, а мужское и для почетных гостей – в красном углу. Вместо стекла ханты использовали лед, «довольно хорошо пропускающий свет».334 Вдоль противоположной входу стены – нары, в одном из свободных углов стоял чувал. Очень интересное сравнение привел В. Н. Шавров: «Юрты сие внутри не имеют перегородок и кругом обнесены широкими лавками, наподобие казармных нар устроенными, кои заменяют кровать, стол, стул, и избавляют остяков от заботы иметь много мебели».335 В углу жилища, противоположном чувалу устраивались полки, где хранилась посуда, вода, продукты и т. д.

Внутренняя планировка русских жилищ была подчинена достаточно строгим, хотя и неписаным законам. Чаще всего «мебель» предтавляла собой часть конструкции избы и была неподвижной. Большинство крестьянских домов состояло всего из одной комнаты, не разделенной перегородками, негласная традиция предписывала соблюдение определенных правил размещения для членов крестьянской избы. Та часть избы, где находилась судная лавка, всегда считалась женской половиной, и заходить туда мужчинам без особой надобности считалось неприличным, а посторонним – тем более. Крестьянский этикет предписывал гостю, вошедшему в избу, оставаться в половине дома у дверей. Самовольное, без приглашения вторжение в «красную половину», где ставился стол, считалось крайне неприличным и могло быть воспринято как оскорбление. У хантов женские места находились у входа, мужские (и для почетных гостей, а также для хранения священных сундуков с изображениями духов-покровителей) – напротив входа или (в срубном доме) в красном углу.

Комфортабельное жилище в русских условиях, в первую очередь, должно было быть теплым, поэтому главное место в нем занимали печи, расписанные по глине яркими красками. Все щели в доме тщательно заделывали паклей, двери и прилегающие к окнам участки стен обивали сукном. Окон никогда не открывали, ни о каком проветривании не имели понятия, а когда становилось очень уж душно и неароматно, для освежения воздуха курили ладаном или смолкой. В больших хоромах, впрочем, устраивалась система скрытых в стенах отверстий – продухов, обеспечивавших естественную вентиляцию. В домах коми-зырян печи клали русские и белили их белой глиной. Кирпичи для печей изготавливали сами.

Основной мебелью у бедного сословия были широкие лавки, намертво врубавшиеся в стену во время постройки и служившие как для сидения, так и для сна. У более состоятельных в горнице стояла городская мягкая мебель, «только мало приходится видеть комодов и шкафов», сундуки, которые были застланы тюменскими коврами: «Эти ящики, крашенные, окованные и покрытые коврами, придают комнате обдорянина какой-то старинный колорит».336 На большом сундуке стояли надсундучки. Горница посещалась только в праздничные дни. Почетным место в доме служил красный угол, где стояли на специальной полочке иконы и различные освященные предметы. Угол украшался вышитым полотенцем или белой занавеской. Некоторые русские, которые часто выезжали в Тобольск, внесли некоторые особенности внутреннего убранства своего жилища, что отметил свое время М. А. Кастрен: «в домах некоторых здешних купцов и мещан веет все-таки тобольским духом или, по крайней мере, чем-то подобным. В них я видел… и большие зеркала, и мускатное вино…».337 Мебель у коми-зырян состояла из столов, шкафа, лавки, кровати. Икон в доме было так много, что сложно было определить, какому святому они больше отдают предпочтение.338

В результате межнационального контакта жилище обдорских хантов под воздействием культуры русско-зырянского населения постепенно меняло свой облик. Это отметил отец Антоний, путешествуя по Обдорскому краю. Ему показали обрусевшую хантыйскую семью, где он увидел дом, который был «внутри вымазан, выбелен, на них самих русская одежда. Чистенькая и довольно прилично убранная комнатка, производившая приятное впечатление».339 Некоторые обрусевшие ханты вносили в свое жилище особенности русско-зырянского убранства и интерьера: «кисейную занавеску на окнах, несколько крашеных стульев, столы, накрытые скатертями, по стенам висели лубочные картинки. На одной стене висела простая лампа».340

Интенсивное сближение народов происходит при сохранении сходного образа жизни, обычаев, мировоззрения. Ханты и коми-зыряне с развитием в XIX – начале XX вв. крупностадного оленеводства на Обском Севере заимствовали вместе с ним многие элементы традиционной культуры ненцев. В тоже время заслуживает внимание то, что процесс заимствования сопровождался изменениями и приспособлениями под приобретенные особенности собственного уклада жизни. Усовершенствования, внесенные коми-оленеводами, имели и обратный ход, т. е. были частично восприняты ненцами, хантами и манси. У хантов, проживающих в низовьях Оби, сложилась своеобразная культура, представляющая собой нечто среднее между таежно-хантыйской и ненецкой оленеводческой культурами. В хантыйский, мансийский и коми-зырянский языки вошла ненецкая оленеводческая терминология. К условиям кочевого образа жизни ненцев приспособлено разборное жилище – чум (мя») – конусообразное сооружение, остов которого состоит «из тонких шестов, расставляемых так, что остов принимает вид конуса»,341 и на сооружение уходит 40—50 жердей, «толщиной не более одного вершка в диаметре».342 Шесты «длиною от 9 до 10 аршин»343 изготавливались из стволов ели. По данным Н. А. Миненко, в XVIII – первой половине XIX в. ханты не знали чума.344 Размеры чумов были различны. Богатые хозяйства ставили большие, постоянно обновляемые чумы. Летние берестяные покрышки также могли использовать только зажиточные хозяева, которые имели возможность выменивать у таежного населения бересту, необходимую для этих сооружений., Большое внимание устройству и конструкции чума было уделено учеными-этнографами Л. В. Хомич, В. Н. Чернецовым, Ю. Б. Симченко, В. И. Васильевым, З. П. Соколовой и другими.345 Конструкция этого жилища являлась наиболее приспособленной к суровым условиям тундры. Благодаря конической форме жилище было очень устойчивым при сильных ветрах, метелях и бурях, а также легким и удобным при перекочевках.

Переносные жилища хантов и коми-зырян аналогичны ненецким. Однако они имели между собой и небольшие различия – это количество несущих жердей и способ их креплений. Существенным различием является скрепление основных шестов, способ их крепления и устройство очага. Для ненецкого чума характерны два основных шеста, скрепленных вверху с помощью веревочного кольца, продетого в проделанные в шестах отверстия. Совершенно идентично употребление шестов хантами. А вот коми-зыряне увеличили количество шестов в чуме, они ввели покраску досок и т. д. Каркас чума коми-зыряне покрывали полотнищами, сшитые из оленьих шкур – едум. Полотнища имели трапециевидную форму, обычно использовали два меховых, либо семь берестяных – пять снизу и два сверху. Для зимнего чума было необходимо четыре нюка, на которые уходило около 60 оленьих шкур. Покрышки летнего чума сшивались из вываренной бересты. Для покрытия обычно использовались четыре-пять берестяных полотен. Высотой чум «более трех, а в окружности – около 10 саженей».346 Летний чум обычно бывал меньше зимнего.

Описание чума мы находим в записях путешественников, миссионеров, исследователей и объездных врачей: «Но что же представляет из себя этот… чум? – пишет в своем отчете объездной врач Поддьяков. – Это конусообразная палатка с отверстием на верхушке для выхода дыма. Посредине чума на листе железа костер, а кругом, прямо на снегу, соломенные ковры, на которых и представляется право нежиться сколько угодно после целых суток сидения в экипаже голодом и холодом».347 «Устройство походного самоедского жилища, – читаем у Н. А. Абрамова, – в виде палатки называется по самоедски „мякани“, а по-русски „чум“: несколько трехсаженных шестов, заостренных с одного конца, а с другой скрепленных в общем гнезде, становятся конусообразно в землю и покрываются летом берестою, а зимою оленьими шкурами вдвое, шерстью и вверх, и внутрь».348 Конструкция чума сохранилась до наших дней.

В центре чума разжигали костер, сейчас растапливают железную печь. Посредине чума находился железный лист для раскладки костра. Над очагом укрепляли планку с крюком для чайника или котла, по обе стороны от него – спальные места, а против входа – предметы языческого культа, позднее – иконы, а также чистая посуда. Вместо пола служили «разостланные на самой земле сплетенные березовые прутья, в виде рогож; на них стелются сделанные из сена тагары (циновки), а сверх всего этого оленьи шкуры».349 В качестве стола использовались невысокие деревянные ящики прямоугольной формы с большой столешницей. Столовую утварь хранили в деревянных ящиках с откидной крышкой, крупные вещи хранили в жестяных сундуках, меховых сумках – падко. Крупные предметы, продукты хранили на открытом воздухе на нартах.

Описание поселений, жилища обдорского жителя показывает чрезвычайную рациональность, приспособленность к суровым северным условиям. При внешней простоте и непритязательности жилище воплощает в себе многовековой опыт населения Обдорского края – в нем обнаруживается много простых и остроумных приспособлений и конструкций, способствующих устойчивости здания, надежному креплению его частей, и т. п. Подобная домостроительная традиция сложилась под влиянием сурового климата: низких температур и обильных круглогодичных осадков. Таким образом, в сельских поселениях Обдорского края происходило, с одной стороны, постепенное размывание черт, характерных для определенных этнических традиций, а с другой – их синтез на основе адаптации к одинаковым для всех специфическим физико-географическим и климатическим условиям.

Длительное взаимодействие коренных народов Северо-Западной Сибири и переселенцев (русских, коми-зырян), особенно в зоне наиболее интенсивных контактов, вело к постепенному изменению отдельных компонентов культуры, что проявлялось в виде взаимного приспособления, расширения сотрудничества в хозяйстве.

Одежда

Традиционная одежда – важнейший многофункциональный компонент материальной и духовной культуры народов мира. С глубокой древности она формировалась как взаимозависимое множество местных традиций, сближавшихся и вырабатывающих общие черты в ходе своего развития в процессе этнокультурной консолидации этносов. За многовековую историю она выработала свои особенности, в том числе и свой яркий художественный язык, выражающий эстетические идеалы народов. Большое значение в формировании одежды и ее местных особенностей имел фактор территории (природа, социально-экономические условия и этническое окружение). Так, территориальная отдаленность русско-зырянского населения Обдорского края от основной части этноса – русских и коми Европейского Севера способствовала формированию у них, одновременно с общеэтническими, местных особенностей традиционной одежды. Это, прежде всего, касалось женской одежды, что в значительной степени объясняется тем, что женщины вели более замкнутый образ жизни.

Отлично приспособленная к суровым условиям Севера меховая одежда коренных народов, описанная и изученная многими исследователями, путешественниками и учеными, которые посвятили ей много работ, сохранилась до наших дней. Основными литературными источниками по одежде этих народов служат этнографические монографии Л. В. Хомич, краеведов и исследователей Н. А. Абрамова, Н. Скалозубова и др.350 Некоторые ученые считают, что у ненцев до прихода на Ямал одежда мужская и женская была распашной. Об этом свидетельствует одежда на культовых изображениях и мужская домашняя, которая служила одеялом. Здесь они заимствовали глухую одежду у аборигенов, которые проживали на берегах Карского моря, Обской и Тазовской губы.351 Некоторые типы одежды, обуви и головных уборов северные ханты-оленеводы заимствовали у ненцев. Различия в раскрое частей одежды и обуви и в способах пошива указывают на большое влияние как ненцев, так и особенно коми и татар.

Климатические условия часто определяют появление того или иного предмета одежды. Особое место в истории занимает национальная одежда, хранителем традиций которого является народ. Национальная одежда складывалась постепенно, под влиянием многочисленных факторов, причем сложность ее формирования зависела и от внешних влияний. В тундре и на севере таежной зоны Березовского уезда сложился специфический стиль одежды, вобравший в себя элементы костюма русских и коренных народов. В своем отчете исправник Лебедев писал: «Русские носят летом одежду обыкновенно такую же, какую употребляют везде крестьяне, а зимою малицу, парку и гусь. Обувь они употребляют летом русскую, а зимою – пимы и чижы из оленьих шкур».352 Широкое использование здесь заимствованной меховой одежды и обуви было обусловлено суровым климатом.

В XIX в. «русские усвоили себе инородческий зимний костюм. Зимой вместо шуб обыкновенно (носят) малицы – это рубашка из оленьего меха шерстью внутрь с капюшоном и рукавичками»,353 которая имела у них большую популярность. Л. Н. Гейденрейх писал, что «все русское население… от мала до велика одето в оленьи шкуры в виде малиц, совиков, шапок, пимов и т. д. Спальной принадлежностью…, кроме перин, служит оленья шкура».354 В. В. Бартенев о практичности и удобстве северной одежды писал: «Малица – прекрасный костюм для обдорского климата: сужу по собственному опыту, так как все четыре года, которые я прожил в этой местности, я другого зимнего костюма не носил. Малица довольно легка, нисколько не стесняет движений и прекрасно защищает тело от холода, особенно если ее подпоясать».355

Мужская зимняя одежда ненцев, северных хантов, проживающих в Обдорской волости, состоит из малицы, гуся, меховой обуви, но различаются они по покрою. Интересное описание кройки и шитья одежды ненцев, мы находим у Н. Скалозубова. «При внимательном рассмотрении способа кройки и шитья самоедских костюмов выясняются любопытнейшие приемы, которыми эти дети тундры и льда решают нелегкую задачу построения платья удобного и теплого, по возможности защищающего тело от охлаждения».356 Еще один путешественник оставил свое интересное впечатление об одежде, что позволило обратить на это описание наше внимание: «Одежда остяков делается из оленьих кож, сшиваемых оленьими же жилами, и имеет всегда почти одинаковую форму. Отличается одна от другой только качеством материала, из которой приготовляется. Возьмите мешок шириною в аршин, длиною в полтора или несколько более, прорежьте вверху его отверстие, в которое бы можно было просунуть голову, прикрепите к этому отверстию капюшон, а к бокам мешка длинные рукава с пришитыми к ним рукавицами – и вы будете иметь верное понятие об остяцкой одежде».357

Основным материалом для изготовления зимней одежды как ненцев, так и северных хантов служат оленьи шкуры. «Самоеды носят зимой „малицу“. Она представляет собой рубашку из оленьего меха шерстью внутрь с капюшоном. На малицу надевается еще рубашка из какой-нибудь материи, так как оленьи шкуры плохой выделки боятся сырости. Малица довольно легка, нисколько не стесняет движений и прекрасно защищает тело от холода».358 Малица была распространена на большой территории, населенной народами, занимавшимися оленеводством: ненцами, коми и хантами. Малицу носили как зимой, так и летом; без пояса, закрывающую колени, и подпоясанной. Подпоясанная малица позволяла держать вещи за пазухой. Носили ее на голое тело. Малица прямо связана с культурой тундровых оленеводов, поскольку оленеводство народов лесной зоны подразумевает распашной тип одежды. Ханты и ненцы для обозначения малицы употребляли сходный термин. Малица от ненецкого «мал», «малда» – укутать с головой.359 Описание меховой одежды К. Голодниковым позволило отметить влияние ненцев: «Одет северный остяк с ног до головы в олений мех и мужчины и женщины одинаково, вся разница в головном уборе; но так как между мужчинами есть франты, плетущие косы и носящие капора, то и бывает трудно отличить мужчину от женщины».360