Скульптор жизни

– Вроде бы министр юстиции, а ведёте себя, как налоговый инспектор с конкретными претензиями, – заулыбался от завуалированной, как ему казалось, лести Яков Ярославович. – Нравится?

– Для меня слишком вычурно. Я люблю минимализм…

– Особенно в Испании! – расхохотался Яков Ярославович. – Даже до нас дошли слухи о том, как вы скупили два этажа отеля на Ибице, а на совещание кабинета министров приехали оттуда в белых одеждах и красных мокасинах, да и с бокалом какого–то коктейля. Ха–ха!

– Слухи врут, – спокойно возразил Михаил Александрович. – На Ибице я был в мае, занял только пять номеров. А на заседание кабинета в таком виде явился в июле… Принципиальная разница!

– Интересный вы человек! Никогда бы не подумал, что нарушение дресс–кода на публичном заседании будет прощено!

– У вас своих проблем мало, Яков Ярославович? – смеющимися интонациями спросил министр. – Лимский прокурор вообще на вас внимания не обращает?

– Этот не сравнится с вами!

– Вы не первый мне это говорите, – умиротворённо произнёс министр.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся Яков Ярославович. – А всё–таки Сергей Васильевич очень часто пытается нас подловить, только вот никогда ничего не получается. Ха–ха!

– И из–за чего же? – решил пойти Ва–банк Михаил Александрович.

– Гм… Так зачем вы пришли ко мне? – решил не отвечать на такой вопрос Яков Ярославович.

– Вот это другой разговор! Вы ведь в курсе давнего убийства Сикирова?

– Это то, где вы не смогли отыскать следов? Ха–ха! Помню, помню…

– Ну, не совсем так… Следы были найдены, но утаены… По объективным причинам, разумеется!

– Батюшки мои! Да вы, значит, и закон переступаете? – хитро спросил Яков Ярославович.

– С чего вы это взяли? – с наигранной наивностью спросил Михаил Александрович. – Давайте о деле… Сегодня вашего, достаточно крупного, должника судили за исполнение всех тех убийств. Правда суд перенесли, а вот почему его перенесли, это касается вас напрямую…

– И как же? – озадаченно спросил Яков Ярославович.

– Должник ваш, Евгений, решил пойти на сделку с прокурором, который, как вы говорили, вас недолюбливает, но пока случая у него не представилось, – импровизировал на ходу Михаил Александрович. – И теперь, с помощью Евгения, прокурор загребёт и вас лично, и вашу семью, и ваш бизнес. Причём сделает это всё без суда и следствия. Как операцию по поимке особо опасного преступника, участвовавшего в крупной наркоторговле, спонсирующей политическое убийство.

– Не сочтите за грубость, Михаил Александрович, но вы какую–то ересь говорите! Не могут Даринского выпустить, если суд перенесён… Да и вам какое дело до меня?

– Вы, я вижу, плохо дела наши знаете? – прищурившись спросил министр.

– Как и вы наши, – отпарировал Яков Ярославович.

– А кстати, – продолжил Михаил Александрович, не обращая внимания на слова Якова Ярославовича, – сейчас Евгений должен к вам прийти. С вашего позволения, я за шторку отойду. А то мало ли, увидят министра в такой компании. Хуже Ибицы!

Через три минуты действительно появился Евгений, введённый в комнату здоровенным сотрудником охраны Якова Ярославовича.

– Яков Ярославович, плохи наши дела! – заикающимся голосом проговорил Евгений.

– Мы с тобой дел не ведём уже давно, ты всего лишь мне должен! – грозно рявкнул Яков Ярославович.

– Но я ведь говорил, что товар плохо реализуется, контроль нынче строгий… Чужих на рынок не пускают, а я, вы в курсе, отстал от жизни немного, стал чужим, вот если бы вы посодействовали мне, хотя бы немного, то…

Михаил Александрович с удовольствием отметил, что страх настоящего взял верх над здравым смыслом, и Евгений сделал последний шаг к бездне.

– Тебе так хочется, чтобы я тебе посодействовал? – спросил Яков Ярославович, вспоминая слова министра и решая, как поступить. – Хорошо, Сережа тебя довезёт до склада. Там и разберёшься.

– Спасибо, спасибо, Яков Ярославович! – более уверенно и обрадованно, чем в начале воскликнул Евгений. – До свидания! Я всё верну.

– Хорошо, хорошо, – проводил взглядом Евгения Яков Ярославович.

Михаил Александрович вышел из своего укрытия.

– Видите, какие люди бывают предателями! – сказал он.

– Это точно… Но мы его не встретим больше никогда… – задумчиво сказал Яков Ярославович.

– Печально, печально… Я к нему так привык, – театрально сказал министр.

– Ладно вам, Михаил Александрович! Что же вы у меня засиделись! По режиму я уже час должен спать! Может быть, ещё увидимся. Спокойной ночи! Вас проводить? – говорил Яков Ярославович, протянув и пожимая руку.

– Спасибо, я как-нибудь сам, надёжнее будет, – улыбнулся Михаил Александрович. – Только скажите, Яков Ярославович, вам всё–таки удалось стать местным «крёстным–отцом»?

– А я–то думал, вы запланировано ко мне пришли! – воскликнул Яков Ярославович.

– Нет. Я по минутному веянию, – проницательно посмотрел в глаза Михаил Александрович. – Спокойной ночи!

***

Михаил Александрович шёл в свою бывшую квартиру, которую, впрочем, оставил для визитов на малую родину за собой.

Министр юстиции думал: «Жаль Женю, конечно. Но иначе было бы хуже для меня. Сам себя он погубил… Хотя и я молодец, ловко Якова настроил! Если бы не я, то слова Жени о содействии прошли бы мимо ушей, а с моими словами обрели дополнительную, правильную окраску. Кстати, видимо Женя решил меня обмануть, и свои дела наладить, то есть денег подзаработать, и, сказав мне что всё сделал, долги не отдавать… Ловкий, зараза!.. Был… Ха!

Теперь надо подумать, что же дальше делать, если…»

Тут на дорогу из–за угла выскочил белый автомобиль и остановился напротив Михаила Александровича. Из автомобиля вышла девушка, если судить по фигуре, различаемой в ночной темноте, то она была очень привлекательной (фигура – это первое, на что обращал внимание Михаил Александрович).

Министр спокойно продолжал двигаться, нащупывая в кармане пальто «походный» пистолет.

Неожиданно для девушки, но не для Михаила Александровича, медленно идущих друг к другу, на пустую дорогу, занимаемую только автомобилем девушки, быстро выехал микроавтобус без номерных знаков.

Четыре человека, появившиеся из микроавтобуса почти мгновенно, подбежали к девушке и тихими словами или черными, блеснувшими автоматами, дали ей понять, что двигаться дальше не стоит.

– Оставьте, – устало махнул рукой вооруженным людям Михаил Александрович, направляясь к девушке.

– Прекрасная встреча! – весело произнесла девушка, заметив, что микроавтобус исчез.

Глава V

– Я могу и обидеться от таких слов, учитывая сколько мы с тобой не виделись, Мари, – неестественно грустно сказал Михаил Александрович.

– Фи, какой сентиментализм, – поморщилась Мари, тем не менее в её взгляде можно было увидеть какое-то участие.

– А ведь правда, что преступники возвращаются на место преступления, – усмехнулся Михаил Александрович.

– В тебе как–то много злости, поехали–ка лучше в отель. Там поговорим о жизни, о том, о сём, – ласково говорила Мари.

– Мы с тобой не связывались уже три года! Это было жестоко… – говорил Михаил Александрович, но спокойно садился в белую машину.

– Ты ещё и обижаешься! – засмеялась Мари. – Тогда срочно в отель!

– Поехали, – с поддельным равнодушием произнёс Михаил Александрович, смотря унылым взглядом в окно.

Повисшее молчание было прервано Михаилом Александровичем, которому отсутствие беседы никогда не нравилось.

– По твоей манере нельзя сказать, что ты ждала нашей встречи.

– Напротив, я думала о ней последний год… И вообще очень тщательно наблюдала за твоей жизнью.

– Да ты что! – возмущённо ответил министр, не терпящий разговоров о себе, только если не он их инициировал.

– Ага… Я всё о тебе знаю, – лукаво улыбаясь, ответила Мари. – Например, твой визит в Петербург в прошлом году, тебе это не удалось скрыть…

– А я только о нём забыл! – возмущённо сказал Михаил Александрович.

– А я напомнила, – поддразнила Мари.

– Хорошо! Тогда я знаю, на какой вопрос обо мне ты не сможешь ответить.

– Ну–с?

– Что это за микроавтобус?

– Не знаю, – спокойно ответила Мари.

– Ха! Я же говорил!

– И что же за микроавтобус?

– Это моя гордость. Моя жемчужина. Моя «гвардия»…

– И давно ты стал считать себя полководцем? – иронично спросила Мари.

– Это всего лишь приятное название, больше ничего… Однако они достойны так называться! 250 человек, бывших служащих в самых опасных точках планеты, которые очень уважают меня и готовы исполнять мои указания. Увы, они считаются всего лишь скромной ведомственной охраной.

– И они все здесь?

– Официально только 12 поехали со мной. Но де–факто, все они ждут своего часа…

– А такой предстоит? – с интересом спросила Мари.

– Возможно, – кратко ответил министр.

– Видимо, тебе хочется поговорить не о погоде?

– Совершенно верно. Я очень прагматичная личность, поэтому поговорим о реальной жизни.

– Я могу это принять за проявление равнодушия! – наигранно воскликнула Мари, впрочем, чувствовалось реальное негодование. – Но я могу тебе чем–то помочь…

Михаил Александрович вызывающе вопросительно посмотрел на Мари.

– Я о выборах, – сказала та.

– И?

– Я прекрасно понимаю, что в них хочешь участвовать ты.

– Это не совсем моё желание… Скорее, это решение моего начальника, хоть и совместное, – спокойно отвечал Михаил Александрович. – А что ты хочешь предложить?

– Ты здесь не только из–за выборов… Правда? Тебя также интересует суд по нашему делу…

– Твоему.

– Хорошо пусть по моему делу.

– Главный подозреваемый, как я убеждён, трагически погиб.

– Именно поэтому я с тобой встретилась!

– Ты очень хорошо осведомлена, – удивлённо произнёс Михаил Александрович.

– Это было моей работой, – сдержанно ответила Мари.

Михаил Александрович пристально посмотрел на Мари с хитрой улыбкой, спросил:

– Ты больше не в команде?

– Нет… Посчитали, что перед выборами моё присутствие среди руководящего состава оппозиции может послужить…

– Мне это не важно, – как будто бы с пониманием прервал министр, при этом позволил Мари озвучить основную свою проблему. – А тебе хочется оказаться в моей команде на выборах, верно?

– Думаю, я буду полезна.

– Не поедем в отель. Останови здесь, я пойду сам, – резко сказал Михаил Александрович.

– Это отказ?

– Нет. Это начало рабочих отношений.

– И что же я должна сделать?

– Для начала, найди нового подозреваемого для суда. Это в целях твоей безопасности, а также прекрасное продолжение моей многоходовой акции. Свяжись со мной, но только без встреч. Ясно?

– Конечно.

– Тогда до связи, – сказал Михаил Александрович и вышел из машины.

***

Продолжая своё ночное путешествие, министр юстиции думал: «Мари совершенно бесполезна в предвыборной гонке. Как госслужащий – ещё ничего, но на выборах она может сыграть со мной злую шутку… Может быть осознанно, может быть неосознанно. Всё–таки её надо проверить… Подозреваемый отличный способ… Хотя! Можно и по–другому! Великолепная мысль. Так и сделаю!»

***

Уже у себя дома, Михаил Александрович получил сообщение от Мари:

«Нашла подозреваемого. Максим Бенгальский. 23 года. Родился в Костроме. Какие–то книги писал, признанные хоть и весьма интересными, но его к ним отношение было эгоистичным… После определённых событий, его начали считать немного не в себе, только на словах. Врачами признан вполне адекватным, но нервным (важно). В 18 лет, как и положено, поехал поступать в университет. Выбрал Лимский. Но летом 18–ого его никто не видел (важно). Сейчас учится в магистратуре на историка.

Ну как?»

Михаил Александрович ответил:

«Ты хочешь обвинить человека, которому было 18 на момент совершения убийств!!! Я возмущён!»

Ответ Мари:

«Однако он не совсем стандартная личность, у него есть реальные психические проблемы. Он будет хорошим вариантом…»

Михаил Александрович:

«Что это за Достоевщина! Человек с психическим расстройством благополучно проживает жизнь до 23 лет, хоть и полную возможного общественного осуждения, да ещё и книги пишет, и на историка учится…

Если Евгений Даринский был причастен к торговле наркотиками, то его обвинение в убийствах было немного оправданным. А Максим, на первый взгляд, не достоин таких обвинений.

Более того, я желаю прочитать его «Записки сумасшедшего». Ну, или хотя бы то, что составило о нём мнение как о психически нездоровом.

Когда прочитаю, возможно, скажу своё мнение…»

Через две минуты Мари прислала

«01.08.2018 среда

Ну что? Вот лето почти закончилось… Конечно, остаётся август, но по моей традиции, которую не стоит нарушать, последний месяц посвящен рациональным, прагматичным действиям.

С другой стороны, как я начал август? Двухчасовая прогулка на катере со своими друзьями неплохое начало… Хотя обидно, что среди двух совершеннолетних программистов (даже студенты КГУ могут такими называться – смешно!), одного будущего выпускника гимназии и, собственно говоря, меня, именно последнему хватило ума поставить в неловкое положение знанием законов (или видом, что их знаешь) сотрудников станции и доблестных служащих МЧС (часто замечаю эффект от своих слов, производимый так, что у меня остаются две мысли: 1) я на столько умён; 2) люди, попадающиеся на моём жизненном пути, абсолютные дилетанты своей профессии – что правдивее, вопрос сложный, но мне льстят обе мысли).

Кроме этого, именно я заплатил за аренду катера. Не скажу, что это произвело на меня неизгладимое впечатление, но среди моих друзей огромная часть готова воспользоваться моей щедростью…

Вряд ли, 16 450 руб. так много. Вероятно, среди моих знакомых найдутся люди способные на подобные траты. Но я сильно сомневаюсь, что хоть у какого–то моего знакомого хватит сил выбросить «деньги на воду» без тени угрызений совести и сожаления…

Тем не менее приятно осознавать, что в той честной компании именно я был самым трезвым, несмотря на то, что не отставал от своих друзей в потреблении запрещённой на воде продукции. Сомневаюсь, что во мне говорит опьянённый человек, переполненный чувством собственного достоинства, ибо на протяжении всех моих записей Word не обнаружил ни одной грамматической ошибки…

Общая же картина дня рождает один вопрос: Какие законы я нарушил?

Что же произошло такого интересного на воде, что именно об этом событии я решил рассказать в сегодняшней записи? Наверное, очень важное откровение. Наконец–то передо мной открылось истинный порядок и, можно сказать, алгоритм моей жизни.

Всю свою сознательную жизнь я стремился организовать себя, но обычно эти периоды прекращались очень быстро, превращая меня либо в педанта, либо в образец немца русской литературы (что, наверное, есть одно и тоже). И вот сегодня, в день наслаждения дорогим алкоголем (надо отдать должное Вите – примерно половину от моих трат ушла на вино. Хотя, есть повод, не каждый человек в 22 вынужден жениться), в день созерцания красоты Костромской архитектуры и водной глади, я понял! Понял, чего стоит моя жизнь! Куда надо стремиться и идти на её протяжении. Но самое ценное – я осознал КАК надо жить, чтобы сказать себе через тридцать лет «Хорошо, Миша, что ты поступил так и мне не надо пересиливать себя с целью исправления твоих ошибок».

В чём же секрет? Планирование… Знаю, я часто пытался регламентировать свои действия на годы вперёд и… ожидаемо разочаровывался в себе. И сегодня я пишу для себя, чтобы сохранить наработки и направить их себе во благо. С чего же начать совершенствоваться? Как я говорил – с планирования, но теперь надо ставить планы не на 10 лет, а только на месяц или неделю. В этих планах излагать основные свои мысли и говорить себе, что и для чего сделать… Признаться, всё это сложно подробно и понятно описать, но если не ходить далеко, то следующая неделя прекрасное время для тренировок. Воспользуюсь этим.

Что же с «идеологией»? Признаться, я был удивлён разумному суждению Феди. Он сказал мне что–то в этом роде: «Твои книги – это просто отличный твой портрет. Твои взгляды, идеи, желания нашли в историях прекрасное воплощение»

Разумеется, он говорил не такими словами, ибо разговорной речью программисты владеют плохо, но суть была именно такой. И в этих словах сплошная правда. Я понял это только сегодня… В этих книгах я не осознанно, не побоюсь этого слова, воспевал идеи моей жизни. Допущу даже гениальную по своей абсурдности мысль – мои книги – это моё личное Евангелие, говорящие мне, как и для чего жить! Мне не сказано приятно, что эти книги сохранят во мне идеалы «буйной молодости», которые я пущу на совершенствование себя и контроля над собой же!

На этом закончу эту заметку. На трезвую голову оценю её культурное значение.

С пожеланиями прислушаться М.»

Михаил Александрович через несколько минут ответил:

«Ха–ха! Этот мальчик мне очень нравится. Оригинальные мысли. Хочу с ним встретиться.

Хотя есть вопросы… Что это за запись? Почему он говорит: «Хорошо, Миша, что ты…», ведь он Максим?»

Мари отвечала:

«Я же говорила, что он оригинальная персона.

Это запись из его дневника. Она была причиной появления мыслей, не очень лестных для Максима.

Миша – это его псевдоним, под которым издавались (если можно так сказать) его книги. Полный псевдоним – Михаил Зауральский.

Что решил?»

Михаил Александрович ответил:

«Пока не знаю… Но арестовать его будет нужно. Поговорю с Аркадием, может что–нибудь придумаем.

Спасибо за работу… Быстро ты…

До связи

P.S. Мне кажется, что люди, посчитавшие его нездоровым после этой записи, сами не совсем адекватные»

«Не согласна» – прислала Мари.

«Твоё дело…»

Глава VI

– Аркадий Васильевич! Сегодня я готов вам предложить стать моим партнёром и…

– Михаил Александрович! Не до ваших игр! Вы знали, что сегодня в пять утра, Евгения Даринского нашли в реке? А? – возмущённо закричал судья. – А кто его отпустил? Вы! Вы!

– Ну во–первых, ваша честь, я приеду в Лимск только завтра в семь вечера. Поэтому виноваты в его освобождении вы, при этом косвенно. Во–вторых, я прекрасно знаю, что Евгения убили. Более того, Аркадий Васильевич, я принимал в этом решении непосредственное участие. Удивлены?

– Но ведь это… Это преступление!!!

– Не переживайте, всё по плану, – улыбнулся Михаил Александрович. – Кстати, теперь вы вынуждены играть вместе со мной. Вы рады? – ехидно спросил министр.

– Вы меня подставили! – возмущённо говорил Аркадий Васильевич, впрочем, не чувствовал реального раздражения.

– Более того, Аркадий Васильевич, я с вами был недостаточно честен, – спокойно отвечал министр.

– И чем же? – с пылающим любопытством спросил судья.

– Я тоже буду участвовать в выборах.

– То есть…

– Не волнуйтесь, я фиктивный кандидат. Однако именно на мне лежит ответственность добить оппозицию. Вернее, не допустить второго тура…

– И что вам пообещали?

– Должность премьер–министра, – с небольшой гордостью в голосе ответил Михаил Александрович.

– Наверное, Михаил Александрович, вы действуете согласно плану, но я вынужден отказаться от нашего сотрудничества. Извините.

– Зачем извиняться? Я вас ещё не отпустил. Более того, я вам готов кое–что предложить… Если не ошибаюсь, у судей карьерный рост возможен только в одноимённой власти? Вам какой суд нравится больше конституционный или верховный?

Аркадий Васильевич посмотрел в глаза Михаила Александровича проницательным взглядом, но хитрый блеск глаз министра от этого не погас.

– Верховный, – ответил судья сдержанно.

– Прекрасно!

– Что вам от меня нужно? – с готовностью спросил Аркадий Васильевич.

– Для начала, нужно закончить с делом Сикирова… Вы сможете мне найти Максима Бенгальского? Студента магистратуры ЛГУ. Желательно до вечера.

– Попытаюсь… А на каких основаниях?

– Пока не знаю… Но он может стать подсудимым… Впрочем, пока не марайте его репутацию. Сделайте как можно мягче… Даже дружески…

– До вечера, Михаил Александрович.

– А вы разве лично собираетесь этим заняться? – удивлённо спросил министр.

– Нет, конечно. Я думал, вы куда–то уедете… Только один звонок, и я вернусь сюда.

– Возвращайтесь. Я вам поподробнее всё объясню…

Аркадий Васильевич кивнул.

***

– Вы уверены, что Максим окажется подходящим претендентом? – после долгого разговора о выборах спросил Аркадий Васильевич, положив телефон.

– Нет, не уверен, – отвечал Михаил Александрович. – К тому же мне очень не хочется запирать двадцатитрёхлетнего юношу на 14 лет в колонии строгого режима.

– Тогда зачем он вам?

– Сейчас посмотрим, – непринуждённо ответил министр. – Где только он? Время, мне кажется, уже пришло…

– Три минуты назад привезли. Ждёт в 221 кабинете.

– Что ж вы сразу не сказали? Проводите меня к нему.

***

– Кто вы? – ласково спросил Михаил Александрович.

– Преступник, – весело ответил Максим.

Министр посмотрел на него немного удивлённо, хотел что-то сказать, но последовал быстрый вопрос от Максима:

– А вы?

– Михаил Александрович Божесов, министр… – начинал говорить Михаил, но был перебит Максимом.

– … Юстиции, бывший губернатор Лимской области, и бывший прокурор её же… Знаю, – спокойно говорил он.

– Мне приятно, – кивнул министр, присаживаясь напротив Максима, решая не играть с ним в его игру. – Вы сказали, что вы преступник. Может быть, знаете почему?

– А разве в нашей стране преступнику необходимо знать, за что его судят?

– Думаю, знание помогло бы им выстроить свою защиту.

– Вам виднее, – устало ответил Максим.

– Скажите, какие у вас политические убеждения?

– Я вне политики. Она мне неинтересна. Пока я могу учиться, пока мне хватает на жизнь, пока я могу творить, мне всё равно, кто стоит у руля.

– Хм… В таком случае, где вы себя видите через 10 лет?

– 10 лет? – задумчиво переспросил Максим. – Я вижу себя доктором исторических наук, преподавателем в ЛГУ… Или писателем исторических романов…

– Точно, вы же пишите! – шёпотом сказал Михаил Александрович, в попытке привлечь внимание.

– Даже вы знаете, – гордо ответил завлечённый Максим.

– Увы, я не читал ваших произведений…

– Это можно исправить! Они всегда со мной…

– Как ваше Евангелие? – тихо спросил министр.

– Именно… Моё. Евангелие, – отчеканив слова, ответил Максим.

– Кощунственное утверждение, не считаете?

– Нисколько! Вера в Бога у меня есть. А Евангелие – всего лишь книга о жизни Христа. Биография, без всяких встроенных идей и авторских рассуждений…

– Тем не менее, Евангелие учит жизни, а идеями просто пестрит!

– Эти идеи основаны на реальных, возможно, событиях. Я имею в виду, что в Евангелие нет авторских мыслей.

– Не буду с вами спорить. Я далёк от религии… Так дадите ваш шедевр?

– Конечно, – сказал Максим, доставая из внутреннего кармана пальто книжку. – Пожалуйста.

– Думаю, я прочитаю её за два часа. Подождите меня здесь…

– У меня нет другого выбора, – усмехнулся Максим.

– Кто знает? Если что–то нужно, вы просите, пока вы не преступник…

Глава VII

Пунктуация и орфография сохранены

Михаил Зауральский

«Франчия»

ПРОЛОГ

Дорогой читатель, для начала, чтобы ты мог понять смысл происходящего расскажу немного о том мире, в котором живёт главный герой – Император Франчии Мишелеон I Байнопарт. К моему величайшему сожалению, мой талант писателя очень слабый, поэтому я не могу уложить описание места в основную сюжетную линию.

Открыв свой поисковик и вбив в него «Противоземля», вы узнаете о гипотезе существования планеты, находящейся всегда в противоположной точке орбиты Земли, на которой теоретически может находиться жизнь (конечно, гипотеза ложная, но для базы литературного произведения очень полезная). Именно этот мир я избрал, как альтернативную реальность для написания книги. На этой планете эволюция пошла другим путём и до человеческого облика начали эволюционировать животные, а самого вида Homo вообще не существовало. По прошествии многих лет животные оказались в своеобразном XIX веке человеческой истории. Образовалось много цивилизаций, но выделялись среди них представители семейств собачьих, кошачьих и медвежьих. На политической арене именно представители этих рас делили мир, а главной силой была страна Франчия, в которой жили собаки с длинными ушами. Население формировалось из трёх «наций» франчесок: серые (с серыми ушами), белые (с белыми ушами) и разноцветные (с ушами других цветов). Но франчески были дружны, а единственной проблемой было крайнее невезение с правителями, которые чередовались плохой с хорошим уже более шести веков. Однажды франчески не вытерпели, сменили власть и полностью изменили свою жизнь, не подозревая к каким событиям во всём этом мире приведут их действия, но об этом я и расскажу здесь.