День рождения Евы

невозможно увидеть, – проговорил Крэйг.

– Я была там три раза, – возразила Вин. – Археологам

часто приходится бывать в таких местах, не очень их

много осталось, особенно после прихода эпохи второй

волны индустриализации. На Вербе осталось чуть более

16

День рождения Евы

полутора сотен самых значимых древних архитектурных

сооружений. Я побывала почти во всех. А сколько было их

в старые добрые времена? Большинство осталось только на

фотографиях.

– Археология, конечно, хорошая штука, правда я в ней

ни черта не разбираюсь, – затараторил Грэм. – Но этот

самый сфинкс, объясните мне, недотёпе, зачем гигантская

рожа, обставленная пирамидами, смотрит в небо? Ничего

не понимаю, зачем древние тратили столько времени и сил

на постройку такой громадины? Фея, детка, хочешь

сфотографироваться на фоне Великого Сфинкса?

Время указывало на предутренние часы, но до

рассвета было ещё достаточно далеко. Несмотря на это

ночной вокзал вообще никогда не пустел. Естественно,

днем посетителей становилось на порядок больше и

население планеты-города испытывало неподдельный

дискомфорт, простаивая бок о бок в ожидании скоростных

локомотивов.

Поздний ночной час благоприятно способствовал

продвижению веселой компании по перрону к только что

прибывшему поезду. Приятным женским голосом робот-

контролер объявлял прибытие и отъезд поездов.

– Эй, может мороженка возьмем на дорожку? —

непоседа Грэм не любил молчать.

– Тебе что, жарко? Вокзальный термометр показывает

ниже нуля, – ответил ему Дакс, -кареглазый шатен.

Этот среднего сложения парень имел тонкие, почти

ангельские черты лица. Но, в меру острый характер

придавал его личности некоего своеобразного контраста,

несвойственного людям приятной внешности. Но может

именно и это привлекало в нём лучшую подругу Евы

шумную непоседу Нику. Она являлась девушкой Дакса.

– Ночью ниже нуля, днем загорать можно, – бубнил

Грэм. – Климат такой у нас на Вербе. Флор говорил на

17

Алексей Зубов

Кетоне плюсовая и минусовая температуры по полгода

могут держаться, а ещё там жара – я бы с ума сошел. И

днем, и ночью плюс, говорит. Не во всех регионах правда.

Там где ему приходилось бывать. Ну, ночью терпимо в

этих местах, а днем кошмар.

– Тебе там оказаться не грозит.

– А вдруг, Дакс, я не зарекаюсь! Всё может быть!

– Перестань! Смешно даже… С какой стати?

– А я говорю всё может… О-о-о… Вот и мороженое. —

Грэм по очереди взял у девушек-официанток мороженое, и

раздал его друзьям, – Вот спасибо. А я за болтовнёй совсем

забыл, сейчас расплачусь, – усаживаясь в кресле рядом с

Феей произнес Грэм. – Как думаешь, крошка, вот попадем

на Кетону, славную вечеринку там устроим?

– Ты забыл – там сила тяготения больше нашей и

потанцевать, боюсь, не очень получится. Твоя идея

закатить там хорошую вечеринку с оглушительным

треском провалится, – тонкие черты лица Дакса

расплылись в довольной улыбке.

– Да, ладно, Дакс, шучу я. Чего я забыл на этой

Кетоне? Там, небось, скукотища жуткая. Правда, детка?

– Угу, – ответила Фея, лакомившаяся мороженым.

– Знаешь, Дакс, если всё-таки мы вдруг там окажемся,

я исполню твою заветную мечту, – с издёвкой проговорил

Грэм.

– Я мечтаю, чтобы ты хоть на время перестал

болтать, – с явным выражением произнёс парень.

– Согласен, нет проблем!

– Ловлю на слове! Все слышали?

– Хватит вам болтать обоим – мороженое тает! —

вмешалась Ника.

– А пока я не на Кетоне, – воскликнул Грэм, – мой

«звонкий язык» к вашим услугам!

18

День рождения Евы

Незаметно за болтовнёй Грэма, явно сокращающей

любые расстояния, сверхскоростной поезд вначале

замедлил ход.

«Вион-01-45», – голос электронного бортпроводника

прервал «звонкого языка». «Вион-01-45», – повторилось

после полной остановки поезда. Двери вагонов с

шипением открылись и на людный перрон высыпала

пестрая толпа в надежде увидеть хоть однажды в жизни

Великого Сфинкса. Желающих было и днём и ночью в

избытке. Поток посетителей направился с перрона по

ровной дорожке, в сторону, откуда двигался не менее

плотный поток повидавших Сфинкса. А ночь постепенно

сдавала свои позиции солнечным лучам, пытавшимся

пронзить нависшие над головой тучи.

С неба сыпал снег, бесшумно опускаясь на плечи и

головы медленно шествующим толпам людей. Утренний

снег в середине лета на Вербе – нормальное атмосферное

явление, учитывая её резкие перепады температур.

Конечно в зависимости от региона. Но в этом месте было

так. По ночам и под утро – лёгкий мороз со снегопадами и

зачастую небольшими метелями. Около полудня вступала

в свои права теплая погода, сменявшаяся послеполуденной

жарой.

Неподалеку возвышалось гигантских размеров здание,

верхушку которого венчала огромная остеклённая

полусфера. Здание шестиугольной формы, стены которого

имели одинаковую длину, было построено полностью из

стали. В одной из стен находились рядом широкий вход и

выход, если смотреть снаружи – соответственно справа и

слева, непрерывно пропускавшие тысячные потоки

посетителей. Вошедшие внутрь попадают в большое,

хорошо освещенное помещение, разделенное пополам

стеклом. В противоположной входным дверям стороне

помещения оборудованы два винтовых эскалатора. Один

19

Алексей Зубов

из них устремлялся вверх, другой – с левой стороны —

опускался вниз. Ребята, увлекаемые вместе с другими

посетителями на большую высоту, по очереди оказывались

в длинном коридоре со стеклянной крышей.

Эскалатор, не прерываясь, двигался вдоль по

коридору, туда, где виднелось внушительных размеров

помещение.

Вот уже стеклянный потолок сменила гигантская

полусферическая остеклённая крыша. Эскалатор медленно

приближал живой поток к показавшимся вдалеке перилам

и под прямым углом поворачивал вправо. С левой стороны

к коридору тот же эскалатор, описав по периметру

огромную

шестиугольную

смотровую

площадку,

возвращал людей обратно в длинный коридор.

– Невероятно, – произнесла Ева, увидевшая, казалось

бы, нереальную картину, с почти полукилометровой

высоты смотровой площадки. Внизу, на самом грунте,

было расположено внушительных размеров каменное лицо

овальной формы, обращённое вверх и напоминавшее

полузакопанную голову. По бокам, на небольшом

расстоянии, возвышались две пирамиды. Третья стояла

недалеко от макушки. Всё сооружение занимало

достаточно много места и чтобы укрыть его от

всевозможных капризов природы, при этом сохранив

первозданную историческую внешность, инженерам

пришлось поломать голову над зданием Сфинкса.

Эскалатор медленно перемещал посетителей по периметру

смотровой площадки так, что сооружение можно было

увидеть и сфотографировать со всех сторон. Взгляд его

был устремлен сквозь стеклянную полусферическую

крышу прямо в небо.

20

День рождения Евы

* * *

Густую пелену снежной пыли поднимали садившиеся

на поверхность Берта автономные модули «Мираны». Это

были небольшие, чуть меньше маленького грузовика,

цилиндрической формы тяжёлые машины. Спереди они

имели

мощные

грунторезы,

изготовленные

из

прочнейшего сплава. Грунторезы начинали вращаться и

таким образом имели возможность прошить любую скалу

или другую выбранную модулем поверхность. Снизу

каждый модуль имел две широкие гусеницы, Они

располагались одна за другой спереди и сзади, и были

идеально приспособлены для движения в толще грунта,

так и на его поверхности. Сзади модули имели некое

сужение корпуса, переходящее в выбросное сопло для

удаления переработанного грунта. Эти машины так же

имели несколько встроенных манипуляторов, и

реактивных двигателей. Их красные проблесковые маяки

были погружены в специальные ниши, что исключало их

повреждение при движении в толще породы, а яркость

маяков обеспечивала прекрасную видимость в любых

ракурсах машин.

Почти сразу прибывшие «старатели Мираны»

вгрызались в ледяную поверхность планеты и, достигнув

грунта, глубоко проникали, озадаченные поиском

драгоценного для людей минерала.

Там, где горячая вулканическая лава недавно

освободила большие территории, растопив собой ледники,

вырисовывалась

поистине

нереальная

картина.

Беспорядочные нагромождения, либо отдельные глыбы

породы, вмерзшие в ровную и прозрачную как стекло

озёрную гладь. Высокие прибрежные скалы по причине

почти постоянных землетрясений, часто осыпали вниз

потоки каменно-ледяных лавин. Глубокие трещины,

21

Алексей Зубов

расползавшиеся по ледяной глади, парили иногда так

сильно, что лед, поддавшийся сильной температуре, таял

вокруг

наиболее

интенсивного

гейзера.

Так

образовывались глубокие, а порой и приличной ширины

колодцы с клокочущей на дне горячей водой. Они часто

встречались на озёрах, превращённых низкими

температурами в гигантские многокилометровые глыбы

льда. До того как замерзнуть, вода, извлечённая в свою

очередь из массивного ледника раскалённой лавой,

уродовала лицо Берта глубокими проталинами и оврагами.

Многочисленные потоки её образовывали водопады и

круговороты, множа свою разрушительную силу и

неслись, чтобы, успокоившись в какой-нибудь низине,

вновь обратиться в холодный безжизненный лёд. Планета

была сейсмически активна, а потому поверхность её

изобиловала многочисленными трещинами и часто

встречающимися

ущельями.

Огромные

сосульки,

образованные водопадами, от вибрации и сильных толчков

срывались на дно ущелий. Иногда, встречаясь внизу с

потоками лавы, они с сильным шипением превращались в

облака пара.

Общий пейзаж дополняли множественные скопления

вулканических сопок, дымивших и часто извергавших из

своего адского нутра огненно-красные фонтаны.

Атмосфера Берта составляла семьдесят процентов

Вербианской. Её было достаточно для зарождения

ураганных ветров, поднимающих снег, вулканический

пепел и мелкие колючие льдинки. Далее часто

неоднородно перемешанная масса образовывала вслед за

ушедшими бурями причудливых форм торосы и сугробы,

чёрно-серый либо беловато-серебристый цвет которых

зависел от их состава. Они надежно укрывали собой

глубокие овраги и ущелья, а потому легко было угодить в

любую

из

этих

ловушек

невнимательному

22

День рождения Евы

первооткрывателю. По этой причине космогеологи

использовали на Берте в подавляющем большинстве

летающий транспорт.

* * *

Вдалеке, пронизывая мощным прожектором столбы

пара,

быстро

передвигался

вдоль

горизонта

геологоразведывательный зонд.

– Первый раз на Берте? – интересовался главный

помощник начальника геологоразведывательной базы

Берт-2 Нат Эрон.

Нат, – мужчина в годах. Казалось эта опасная планета

совсем не подходит ему по возрасту. Ему, – старому

исследователю, виски которого давно покрыла седина. Он

уже давно мог находиться в заслуженной отставке,

прогуливаться по аллеям и тенистым рощам вербианских

высотных парков. Или путешествовать по любым

курортным местам Вербы. Просто жить в своё

удовольствие, ни в чём себе ни отказывая. Благо ему

полагалась приличная пенсия отставного космогеолога,

множившаяся

большими

заслугами

перед

всем

человечеством. Но нет. По каким то неведомым другим его

коллегам причинам, он не мог оставить свою нелёгкую

службу. Может не мог уже представить своей жизни без

этой непростой работы. Может живописные, опасные

места его привлекали больше, чем комфортная квартира, в

которой подолгу ожидала его семья из дальней

командировки. А может в этих диких и непростых

условиях, когда в любой момент рыхлый грунт Берта мог

уйти из под ног, он чувствовал себя намного комфотнее,

нежели на твёрдой надёжной поверхности Вербы.

– Я уже второй раз здесь, – ответил Флор, выруливая

зонд в сторону «Дрожащего плоскогорья». – В тот раз на

первой базе.

23

Алексей Зубов

– Ей уже больше ста лет, надежное местечко. Там

редко трясет.

– Вторую тоже не очень, говорят.

– Подожди, ты здесь недолго, ещё многое увидишь.

Это самое адское место, где мне приходилось бывать. Чуть

лучше на Дагне – второй от солнца планете. С её

поверхности неба не видно – сплошь облака, а грозы такие,

не то, что у нас на Вербе. Был на Зуриане, там тоже пекло,

но спокойно. А сутки длинные. А на Кетоне сутки как у

нас почти и атмосфера, пригодная для дыхания. Правда

немного сильнее гравитация и океан больше нашего.

– Был я на Кетоне. Красиво там, непривычно конечно

и жарко.

– А я тебе скажу – везде красиво. Только красота

каждого из миров своеобразна и нередко очень коварна.

Слышал о Нэйле Рид?

– Да, конечно. Я её знаю. Она попадала в какую-то

переделку на Берте и как-то выбралась.

– Она сейчас главным космогеологом работает на базе

Берт-1. Как-то пару лет назад она без помощника

отправилась установить в «Серебряном каньоне» набор

датчиков для изучения сейсмоактивности в этом районе.

Нэйла зафиксировала зонд над пропастью, принялась за

работу, отстреляла капсулы с датчиками. Внизу каньона

было небольшое ледяное озеро и несколько гейзеров. Ну,

Нэйла посадила на лёд зонд – решила взять пробы. Заодно

сделала несколько снимков, красиво так вокруг…

– А дальше? – Флору стало дико любопытно.

– А дальше на её глазах зонд провалился под лёд.

Вместе с ним ушли под воду связь с базой, запасные

кислородные баллоны и надежда на спасение. Озеро было

не полностью замёрзшим, только сверху. Радиомаяк

вышел ещё в полете, она сообщила об этом на базу, но не

24

День рождения Евы

стала возвращаться. Никто не беспокоился. Все были в ней

уверены. Она часто летала одна.

– И как она выбралась?

– Она…

– Зонд-21, я – Берт-2, вижу вас на экране локатора,

доложите обстановку, – рассказ Ната прервал диспетчер

базы.

– Двигаемся согласно маршруту, приближаемся к

«Дрожащему плоскогорью», – ответил Нат по

переговорному устройству.

– С минуты на минуту в этот район прибудут модули.

Будьте осторожны на плоскогорье – там почти

беспрерывно трясет.

– Конец связи, – сказал Нат, выключив устройство. —

Флор, ты ведь военный, как ты попал к космогеологам?

– Видите ли, «Мирана» работает хотя и в мирных

целях, а считается военной разработкой. Кому, как не

военным её контролировать?

– А вообще не важно – военный, геолог, какая разница?

Ведь на Вербе давно нет войн.

Плато «Дрожащее плоскогорье» стремительно

приближалось, увеличиваясь в размерах, и Флор снизил

скорость.

Издали оно было похоже на древнее дымящееся

промышленное предприятие, которые изобиловали на

Вербе в эпоху первой индустриализации.

Сотни гейзеров выбрасывали наружу пар, а

многочисленные расщелины изрыгали ядовитые дымы.

– Немного подними и рули вон в то ущелье. Ещё сбавь,

оно может быть очень извилистым, – советовал Нат.

Через несколько секунд они очутились в широком

ущелье. Глубину его трудно было определить. Солнечные

лучи почти не попадали сюда, а мощный прожектор

освещал лишь пространство впереди зонда. Его луч

25

Алексей Зубов

упирался в отвесные стены, проносящиеся мимо, а внизу

зловещей темной полосой петляла бездна.

– А вот и модули появились, – сказал Нат и сразу

связался с базой. – Я – зонд-21, база, вы меня слышите?

Стальные ребята с «Мираны» на месте.

– Вас понял, обо всех отклонениях от программы

сообщайте немедленно. Конец связи.

Продвигаясь вперед по ущелью на зонде, Флору

приходилось часто маневрировать, дабы не зацепить

какой-нибудь из многочисленных модулей. Эти машины

вгрызались в стены ущелья и в считанные секунды

пропадали в глубоких норах. Флор сбавил скорость до

минимума, чтобы можно было наблюдать за работой

стальных старателей в мельчайших подробностях.

Внезапно зонд резко пошатнуло в сторону глухим

ударом о его обшивку тысяч дроблёных камней,

перемешанных с пылью. Это мощная струя измельченной

породы, изрыгаемая выбросным соплом одного из

модулей, зацепила зонд. Но она не причинила ему никаких

повреждений.

– Осторожно с этими ребятами, уж очень они

интенсивно здесь работают, – проговорил Нат.

Флор осторожно управлял летательным аппаратом,

всё более углубляясь в лабиринт ущелий. Всюду сновали

проворные модули. Неожиданно стены

ущелья

расступились и корабль оказался над огромным каньоном.

Внизу, на глубине сотен метров светилась раскалённая

лава. Её было очень много и, судя по всему, она постоянно

прибывала.

– Это адское озеро похоже постоянно наполняется, —

заметил Флор.

– Да, по дну ущелий лава стекается сюда.

26

День рождения Евы

Вдруг одна из прибрежных скальных стен,

пошатнувшись, отошла, затем медленно наклонилась и

стала падать.

– Смотри! – крикнул Флору Нат, указав на скалу.

– Вижу.

Секунды спустя грандиозный шлепок подбросил

многочисленные красные брызги в разные стороны.

Следом за массивной стеной в лаву угодила покоившаяся

ранее на ней ледяная глыба. Почти сразу на месте её

падения вырвались вверх многочисленные клубы пара.

Когда они понемногу рассеялись, Нат и Флор увидели

один из модулей, медленно тонущий в бурлящей пучине.

Потом ещё и ещё – несколько безвозвратно погибших

машин, проблесковые маячки которых угасали один за

другим.

– Похоже, «Миарна» понесла первые потери, – сказал

Нат. – Летим отсюда, а я сообщу обо всём на базу.

* * *

– В последние часы с обеих баз Берта поступили

многочисленные сообщения об авариях. Монитор

показывает большие потери модулей. А одна из машин

пробила потолок корпуса лаборатории и вычистила весь

криоцитан, – отрапортовал нервничавший Тэрнс.

– Я требую объяснений, Филкоп! – стальным голосом

сказал Вортак, обратившись к ответственному за

«Мирану».

– На испытаниях были единичные потери, но чтобы

семьсот машин… мы выясним причину.

– И, разумеется, устраните её.

– Непременно, господин Вортак.

– Профессор, профессор, взгляните на это! —

всполошился Оган.

27

Алексей Зубов

Трэнс, Вортак и Филкоп поспешили к стажёру,

следящему за показаниями орбитального комплекса.

– «Мирана» отозвала все уцелевшие модули. Она

сейчас самостоятельно принимает решение. Это потери

машин обязали её пойти на вынужденные меры, – объяснил

Тэрнс.

На экранах мониторов вспыхнула надпись:

«Устранить факторы, негативно влияющие на техническое

состояние систем и механизмов модулей, во избежание

дальнейших потерь»

–

Объясните мне, что это за факторы? —

поинтересовался Вортак.

– Ну, этими факторами являются землетрясения,

извержения вулканов, природные катаклизмы этой

планеты, – ответил профессор.

– И как же она сможет устранить их? Наверно просто

отключит землетрясения на время работы?

Тэрнс не ответил. Все четверо перевели свои взгляды

в широкий иллюминатор, возле которого стоял Рэм. В него

было видно «Мирану», медленно плывущую над

непокорным Бертом.

* * *

– «Мирана» отозвала всех модулей и собирается

устранить

причины,

вызвавшие

многочисленные

катастрофы. – проговорила Рида, – молоденькая

лаборантка. В её широко раскрытых синих глазах читалось

неподдельное волнение и сильный испуг.

– Откуда такие сведения? – поинтересовался Флор,

только что прибывший с Натом на базу.

– На этот и ещё несколько других мониторов

проецируются все данные с главного компьютера

«Мираны», – пояснила девушка.

28

День рождения Евы

– Да уж, слишком много понаставили по базам этих

мониторов. Скоро все кому не лень будут наблюдать за

«Мираной» кроме доверенных лиц, – проговорил Флор.

– Только неизвестно, как можно устранить то, что

устранить нельзя физически, – сказал Нат. – Если

только..? – он выдержал паузу, – Если только..?

– Вы ведь не допустите, чтобы и с нами произошло

тоже, что и первой базой? – с дрожью в голосе проговорила

Рида.

– О чём ты, Рида? Что там произошло? – интересовался

Нат.

– С Берта-1 прибыла Нейла Рид и с ней ещё двое. Там

один из модулей разгерметизировал все корпуса. В общем

спаслись только трое.

– Где они? Мне нужно знать подробности.

–

Во втором корпусе, а бессмертная в

геолаборатории, – после этих слов Риды Нат поспешил

удалиться.

– Бессмертная? – переспросил Флор.

– Нейлу все так зовут на Берте. Она умеет

выкарабкиваться из любой самой опасной передряги.

Зачем вы на Берте? – спросила Рида.

– У меня приказ. Наблюдаю за «Мираной», – ответил

Флор. – Был здесь ещё до этого. Когда Мирану только

испытывали. На Берте-1.

– Теперь первая база нескоро заработает. Пока… – она

неожиданно замолчала и впилась взглядом в экран

монитора. Надпись на нём гласила: «Планета Берт,

природные условия которой явились прямыми причинами

утраты семисот пяти машин межпланетного комплекса

«Мирана», подлежит уничтожению».

Рида прочла вслух. Флор на секунду замер и,

опомнившись, сорвался с места в сторону геолаборатории.

Ещё мгновение спустя взвыла сирена, а навстречу Флору

29

Алексей Зубов

выбежал из дверей Нат, сопровождаемый Нейлой. Они

были в курсе происходящего, так как наблюдали за

данными с «Мираны» по другому монитору.

– Я уже знаю, Флор! Эвакуируемся с Берта! —

прокричал на ходу Нат. – Сообщите разведзондам

немедленно!

– Есть военные уполномоченные наблюдатели? —

спросила Нейла.

– Да. Я, – ответил ей Флор.

– Сколько у нас времени?

– Мало. Сначала «Мирана» нанесёт пробный удар. Это

не смертельно, если ракеты ударят достаточно далеко от

базы. Но вторым ударом Берт будет полностью уничтожен.

Это в её возможностях. Первые ракеты ударят с минуты на

минуту. До второго удара смыться успеем. Точно успеем.

Давайте скорее в челнок!

* * *

– Я уже выслал на «Мирану» группу инженеров. Они

успеют предотвратить второй удар, – распинался Филкоп.

– А первый? – спросил Вортак.

– Первый. Уже. Нанесён, – с расстановкой произнёс

Филкоп.

– Видимо она пришла к выводу, что минерал проще

будет добыть, если планету взорвать на куски. Умная

машина, – проговорил Тэрнс.

– Профессор,

сейчас не время восхищаться

возможностями комплекса, необходимо предотвратить

запланированное «Мираной».

– Мы сделаем всё возможное, господин Вортак. Оган,

соедини нас с инженерами, отправленными на «Мирану».

– Сейчас сделаю, профессор.

Несколько попыток связаться с группой не увенчались

успехом. Но настырный стажёр вскоре обрадовал Тэрнса

устойчивой громкой связью.

30

День рождения Евы

– «Узория», я вас слышу. Я – единственный

уцелевший

из

группы

инженеров,

посланной

предотвратить уничтожение Берта.

Улыбка сошла с лица профессора.

– Модули, предназначенные для ремонта систем

комплекса, убили всех. Я заблокирован в одном из

помещений. Долго не протяну. Роботизированые

автономные механики выламывают дверь.

– Вы смогли предотвратить запуск ракет? – с

нетерпением интересовался Вортак.

– Мы ничего не сделали, – тихо прозвучали слова.