Полная версия
Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 1. Часть 1. Крупицы прошлого. Часть 2. В плавильном котле Америки
Председатель месткома: /А.А. Булдакова/
26 марта 1960 г.»
«…Корсакова Нина Антоновна работает в больнице имени С.П. Боткина с 1954 года. За время работы проявила себя как высококвалифицированный специалист, вдумчивый, заботливый врач, заслуженно пользующийся уважением и любовью больных и сотрудников.
…Сочетая отличную производственную работу с общественной, Н.А. Корсакова неустанно работает над повышением своей квалификации, участвует в общебольничных конференциях, посещает заседания терапевтического общества. Морально устойчивая, заботливая мать и хороший товарищ.
Дана для поездки в санаторий «Карловы Вары».
Характеристика утверждена на заседании партбюро, протокол № 26 от 20 сентября 1965 года.
Главный врач: /Латченко/
Секретарь партбюро: /Коробкова/
Председатель месткома: /Терентьева/»
«…За время своей работы проявляет себя как врач высокой квалификации, исключительно вдумчиво и внимательно относящейся к больным.
Тов. КОРСАКОВА Н.А. пользуется большим уважением и любовью как со стороны больных, так и персонала отделения. Активно участвует в общественной жизни больницы.
Характеристика дана для представления в Райвоенкомат.
Главный врач больницы заслуженный врач РСФСР Латченко Н.С.
Секретарь партбюро: Коробкова В.Т.
Председатель местного комитета: Терентьева Т.А.
18 ноября 1968 г.»
«…За время работы проявила высокую степень организованности, целенаправленности, инициативности в работе в сочетании с высокой квалификацией.
В должности администратора отделения является требовательной к себе и к своим сотрудникам.
Активно участвует в общественной работе. В течение 20 лет является членом профбюро корпуса.
Корсакова Н.А. является участником ВОВ, ветераном труда.
Характеристика дана для представления в профсоюзный комитет для приобретения машины.
Зав. 7-м корпусом М.Ф. Кириллова
Парторг Ф.Ф. Лысенко
Председатель профбюро Г.А. Потопанова
23 января 1989 г.»
«Администрация, партийная и профсоюзная организации Московской городской клинической ордена Ленина больницы им. С.П. Боткина просят выделить легковой автомобиль ГАЗ-2410 для приобретения в личное пользование сотруднику больницы:
1. Корсакова Нина Антоновна Волга ГАЗ-2410.
В больнице им. С.П. Боткина работает с 1954 г. зав. I терапевтическим отд. 7 корпуса. Ветеран труда, «Отличник здравоохранения», участник ВОВ. Награждена правительственными наградами.
Постоянно ведет большую общественную работу, в течение многих лет является членом профбюро корпуса.
Машину ранее не имела и в настоящее время не имеет.
Гл. врач больницы И.П. Кузин
Секретарь партбюро Л.Е. Матвеева
Председатель профбюро Л.М. Дементьева»
Нескончаемым потоком шли благодарности Нине Антоновне от пациентов. И это было вполне естественно. Почти каждый вечер, а то и ночь, Нина Антоновна консультирует больных по телефону, а затем едет к наиболее проблемным на такси. Мотается по вечерам, даже ночам в свою больницу. Трагически воспринимает смерть тяжело больных пациентов – ревет, не спит ночами.
Нину Антоновну просто боготворили скрипач Давид Ойстрах, писательница Вера Инбер, певица Клавдия Шульженко, а также многие-многие другие как «звездные» фигуры, так и обычные люди.
Вот типичное послание H.A. Корсаковой от благодарных пациентов:
«Нине Антоновне!Немало Вы больных встречали,Вселив надежду снова жить.Отбросив муки и печали,Вы вновь готовы им служить.Вот это свойство и заботаПрисущи, видно, только ВамИ Ваша нужная работаДостойна представленья к орденам.Пусть не в бою, а в мирные минутыБолезни Вы готовы побеждать,В науке пробивая новые маршруты,За это надобно врачей-то награждать.Трещаловы12.11.81 г.»А это посвящение от Веры Инбер:
«Вера ИНБЕР
РАССКАЗЫ О ДЕТЯХ
Нине Антоновне
Корсаковой с большой благодарностью от Веры Инбер
25. XI.64 г.
Палата № 3»
Для полноты картины добавлю, что, будучи высококлассным профессионалом-терапевтом, Нина Антоновна из-за эмоциональности и ранимости души не могла хладнокровно оценивать состояние здоровья своих близких. Сразу же впадала в панику, в легкой простуде супруга или дочери ей мерещились симптомы страшных недугов.
* * *В 1956 году бабушка вместе с Наташенькой переехала в Москву. А дедушка оставался в Баку, жил под присмотром сына Юрия Антоновича и его супруги Тамары Григорьевны.
В дневнике Евгения Павловича встретил такой пассаж (от 6.XI.1966):
«...Юрий сказал, что Нина любит деньги и может, как отец, попасть в неприятную историю».
Я спросил Тамару Григорьевну, что это значит. Она нехотя поведала, что Антон Тихонович работал в мастерской, изготавливал мебель. Покупал сырье (древесину, фанеру, детали) на рынке, не всегда правильно оформлял документацию. Дедушку посадили, вроде бы он находился в заключении в 1948-1949 годах. После освобождения остался в системе МВД, руководил столярными работами заключенных, оборудовал кабинеты всем начальникам, стал их любимцем.
В начале 1961 года дедушка заболел, температурил. Сделали рентген – туберкулез, дедушку положили в больницу. Устроил его папа Тамары Григорьевны. Больница находилась рядом с домом родителей Тамары Григорьевны, где жила и она с Георгием Антоновичем. В больнице условия были отличные, внимательный уход, регулярные визиты родных. Но месяц спустя выяснилось, что у больного онкология. Стали показывать лучшим профессорам, в конце концов консилиум местных светил медицины вынес вердикт: рак с метастазами, лечению не поддается.
Кленовские посоветовались с папой Тамары Григорьевны. Решили, что, пока не поздно, пока дедушка чувствует себя более-менее сносно и может путешествовать, его надо отправлять в Москву. Столица воспринималась как сосредоточение медицинских достижений, там, мол, все могут. Юрий Антонович купил отцу билет в вагон СВ, в комфортных условиях тот выехал 22 мая 1961 года в столицу.
Но вышло такое осложнение. Кленовские заранее не предупредили Корсаковых о состоянии отца, о планах отправить его в Москву. Ничего не ведая, Евгений Павлович и Нина Антоновна как раз в это время отправились в зарубежный круиз. Это был первый подобный круиз, чтобы попасть в него Евгений Павлович приложил огромные усилия. К тому же добился солидной скидки на стоимость путевок.
В Москве А.Ф. Кленовского 23 мая положили в Боткинскую больницу. Там решили использовать лучевую терапию (а в Баку врачи считали, что ее применять поздно). Пролежал Антон Федорович в больнице неделю. 29 мая его навестили в очередной раз Антонина Тихоновна и Наташа. Пообщались, вышли во двор. Дедушка подошел к окну, помахал им рукой. А на следующее утро, 30 мая, позвонили из Боткинской и сообщили, что А.Ф. Кленовский умер.
Начались хлопоты по захоронению. Юрий Антонович примчался из Баку. Антонина Тихоновна позвонила другу Корсаковых, Евгению Карамзину, занимавшему ответственный пост в Министерстве морского флота СССР. (Как заметила Тамара Григорьевна, он, хотя и дружил с Корсаковыми, но завидовал Евгению Павловичу, особенно тому, что у того столь яркая жена.) Карамзин предложил Антонине Тихоновне связаться с Корсаковыми и досрочно вернуть их из круиза. Бабушка решительно возразила, ведь Корсаковы так ждали этого круиза, так добивались участия в нем!
Помог получить разрешение на захоронение на Ваганьковском кладбище Петр Соломонович Улицкий, коллега Евгения Павловича по Комитету и приятель Корсаковых. Дали место на участке № 5, рег. № 1751, похоронили за одной оградой с могилой некоего Преснухина.
Антонина Тихоновна потом возмущалась, зачем больного человека отправили из Баку в Москву. Тамара Григорьевна в ответ удивлялась: «Это же ее муж! И потом надеялись на облегчение состояния больного в столице».
Родители Наташи, ее дядя и тетя (Кленовские) ездили на могилу Антона Федоровича как минимум раз в год, в день его смерти (30 мая 1961). Ну а потом ездить стало некому. 30 апреля 2016 я нашел эту могилу (ориентируясь по подсказкам Тамары Григорьевны). К моему удивлению, многое неплохо сохранилось. Четкая подпись на камне «Кленовский А.Ф. 26.VI.1985-30.V.1961», железная ограда на замке, целое надгробье и даже какие-то искусственные цветы на нем. В июне 2016 года я начал работы по смене ограды и установке нового памятника на могиле дедушки.
…Что касается Антонины Тихоновны, то возникает вопрос о причинах ее переезда в Москву. В заявлении Антонины Тихоновны в суд для установления факта нахождения ее на иждивении мужа было сказано, что переезд в Москву произошел «в связи с заболеванием сердца».
На самом деле надо было заботиться о внучке – ведь оба родителя напряженно работали и к тому же вели активную светскую жизнь. Еще одна причина переезда, как считает Тамара Григорьевна, заключалась в некоторой отчужденности между бабушкой и дедушкой.
Ну, а теперь поговорим о Наташеньке. Первые впечатления маленькой девочки от Москвы – необъятный город, огромные дома, масса людей, машин. Квартира родителей на Кутузовском проспекте поразила чистотой и чудесным ароматом неведомых духов.
Познакомилась с соседскими девочками, до отъезда на летнюю дачу играла с ними во дворе. Сразу удивили странности взаимоотношений между детьми. Сегодня девочка с тобой дружит, причем дружит против третьей девочки, но назавтра все наоборот – эти две девочки дружат против Наташи. В дневнике, уже будучи взрослой, Наташенька в данной связи отметила: «Я не понимала этого, но думала, что так положено, хотя и не соглашалась в глубине моей крохотной души».
Летом Корсаковы снимали дачу в деревне Желябино. А осенью Натуля пошла на учебу в школу № 711, расположенную неподалеку от дома. Училась в высшей степени старательно и сразу вышла в лучшие ученики. Бабушка, как и в Баку, строго контролировала внучку, призывала учиться еще лучше.
В школе сдружилась с тремя Наташами. Одна из них, Наталья Михайловна Леонова, является ныне женой российского посла в США СИ. Кисляка. Другая тезка, по фамилии Манакова, переехала на постоянное местожительство в Канаду. Третья, Рахимова, проживает с нами в одном доме на Кутузовском проспекте. По рассказам одноклассников, эта дружная четверка «враждовала» с другой четверкой. Хотя моя Наташа вообще-то не имела привычки с кем бы то ни было враждовать – она любила людей, и они в большинстве случаев отвечали ей взаимностью.
В отличие от подруг Наташа не увлекалась отдыхом, предпочитая грызть гранит наук. По ее собственным воспоминаниям, не посещала даже танцевальные вечера в родной школе. Не обладала соответствующим платьем. Но «об этом не горевала, все время тратила на учебу».
В конце концов достойное платье удалось пошить. Мама приобрела хороший отрез у жены упоминавшегося выше морского капитана Василевского. Василевские вернулись из служебной командировки в Адене и казались Наташеньке несметно богатыми. Они навезли с собой разные ткани, кофточки, платья. Особенно же детское воображение Натули поражала шариковая ручка капитана и жвачка, имевшаяся у его сына. Ведь жвачка тогда, вспоминает Натуля в своем дневнике, «была пределом вожделений всех детей». Ну, а коллекция сына Василевских из нескольких иностранных монет делала его в глазах Наташеньки богачом. Но зависти она не испытывала. Хотелось это иметь, однако без особых чувств и переживаний. Новое же платье казалось девочке таким напыщенным, что она стеснялась пойти в нем на вечер в школу.
В целом гардероб Наташеньки оставался весьма ограниченным. Даже на коньках она каталась во дворе своего дома в старом пальтишке, перелицованном из родительского. Сама называла его «балахоном». Другие же девочки щеголяли в настоящей спортивной одежде: брючки, свитерки. Наташа стеснялась своего наряда, чувствовала себя как «корова на льду», хотя каталась при этом здорово, лучше всех. За неадекватный наряд Натулю поддразнивали, и однажды она, вернувшись домой, расплакалась, стала жаловаться на «неуклюжую одежду». Слезы совпали с приходом папы с работы.
И произошло, согласно записи в Наташенькиных воспоминаниях, следующее: «Так как я никогда ничего не просила, хотя о многом мечтала, папа тут же выдал свои брюки, чтобы из них сшить мне нормальные брюки для катания. Как я была счастлива, когда явилась на каток в подобающем виде. Спасибо папе! Иначе до комплекса неполноценности было недалеко».
Скромность Наташиного гардероба вызвала озабоченность у школьного начальства. Однажды классная руководительница и председатель родительского комитета нагрянули с визитом к Корсаковым, намереваясь предложить им материальную помощь на экипировку Наташи. Их встретила в роскошном халате Нина Антоновна, провела в элегантно декорированную гостиную. Визитеры сконфузились и даже не рискнули поднимать тему помощи. Они осознали, что дело не в бедности Корсаковых, а в их принципиальном подходе к воспитанию дочки.
Помимо прилежания в учебе и скромности, семья воспитывала в Наташеньке и другие хорошие качества. Бабушка Антонина Тихоновна научила девочку вести хозяйство. Вспоминает Наташина тетя Тамара Григорьевна:
«Антонина Тихоновна была прекрасной хозяйкой. Она не имела высшего образования. За ее плечами была лишь гимназия. Но то, что касалось домоводства, это был настоящий ас. Она умела приготовить почти что любое блюдо из ничего. Даже в военное время, когда с продуктами было туго, и то Антонина Тихоновна ухитрялась приготовить что-то необыкновенное. И всему этому бабушка старалась научить Наташу. Так что она могла и убрать квартиру, и хорошо и вкусно приготовить».
При этом Натуля сама любила изысканно покушать. С раннего детства у нее развилось пристрастие к сырам. Когда Евгений Павлович работал в ЦК ВКП(б), ему полагался паек из дефицитных продуктов. Он договорился о том, чтобы в его пайке преобладал сыр, которым кормили малютку Наташу.
От родителей Наташа научилась гостеприимству, хлебосольству. Квартира Корсаковых всегда была наполнена людьми. Многие друзья из других городов вообще останавливались там. Случались настоящие курьезы. Как-то у Корсаковых квартировалась семья Самаренко. А тут звонят упоминавшиеся выше Василевские, только что прибывшие из Адена. Трубку взяла Наташенька, которая скрыла от Василевских, что в квартире уже имеются гости. Пригласила Василевских приехать. И они тоже поселились у Корсаковых. Представить только: 9 человек на 35 кв. м при миниатюрных кухне, ванной, туалете! И такое стеснение условий жизни по собственной воле!
Ну, а семья брата Нины Антоновны, Георгия Антоновича Кленовского, обосновалась у Корсаковых надолго. Вот что я записал со слов супруги Георгия Антоновича Тамары Григорьевны:
«Муж после войны служил в Ханларе. Бытовые условия там были первобытные. В 1948 году Георгий Антонович подал заявление на поступление в Военную академию им. Ф.Э. Дзержинского (ныне – Военная академия РВСН им. Петра Великого). Вызвали его на собеседование в один из грузинских городов (Поти или Батуми). Там получил отказ со ссылкой на претензии властей к его отцу Антону Федоровичу. Но вскоре Георгия Антоновича перевели служить в более комфортное место, в Тбилиси. Оттуда молодой офицер направил письмо Сталину с жалобой на отказ зачислить его в Военную академию. При этом ссылался на знаменитую фразу вождя о том, что сын за отца не отвечает.
Через какое-то время офицера вызвали к командующему округом генералу. Перед ним на столе лежало его письмо Сталину, расчерканное красным карандашом. Генерал попрекал молодого офицера за апелляцию прямо к вождю, через головы всех. Но зато согласился перевести Г.А. Кленовского служить в родной город Баку, в штаб армии. В Баку семья Георгия Антоновича поселилась в комфортной трехкомнатной квартире и как-то постепенно желание уезжать на учебу в Академию у него угасло. Не получив соответствующего диплома, он так и не стал генералом (хотя заслуживал этого звания по всем параметрам).
А из Баку ездил по поводу отца в Москву на прием к Н.М. Швернику, руководителю советского парламента, Председателю Президиума Верховного Совета СССР. Явился к соответствующему зданию. Там огромная очередь с ночи. Помогло то, что Г.А. Кленовский был в офицерской форме, с наградами. Дежурные военные провели его к Швернику в обход очереди. Тот принял Георгия Антоновича очень хорошо и помог смягчить отношение властей к Антону Федоровичу.
Из Баку Георгия Антоновича перевели в Московский военный округ, причем произошло это абсолютно неожиданно. В начале 1960-х годов проходили крупные военные учения. Г.А. Кленовский в отсутствие своего командира исполнял обязанность начальника вооружений армии. В заключительный день учений майора Кленовского вдруг вызывают к командующему сухопутными войсками СССР маршалу Чуйкову. Удивленный Георгий Антонович предстает перед военачальником, и тот с порога обрушивается с критикой: «Почему на танках не было пулеметов?». Майор: «Не положено». Чуйков, еще больше вскипая: «Как не положено, я послал соответствующую директиву!». Майор: «Не получали!». Чуйков устраивает тогда подлинную истерику, грозит «утереть сопляку нос».
Георгий Антонович раздосадованный возвращается домой, его успокаивают тесть и жена. Тесть говорит: «Ничего, еще повышение получишь!».
На заключительном разборе учений Чуйков возмущается, что многое было не так, ему постоянно врали. Но добавляет: «Только один майор правду сказал!».
Вскоре к Г.А. Кленовскому обращается его проверяющий на учениях подполковник из Москвы Финецкий. Они успели сдружиться в ходе учений. Финецкий сообщает, что переводится на службу в ГДР и предлагает занять его место в Московском военном округе. Майор дает согласие, и вскоре из столицы приходит вызов».
Далее даю прямую речь Тамары Григорьевны:
«Когда в 1962 году мой муж получил направление в Москву, мы не имели «крыши над головой» и жили около полугода все вместе на Кутузовском проспекте в небольшой двухкомнатной квартирке с Наташиными родителями, бабушкой и самой Наташей. Понятно, что это была большая семья, и тем не менее никто из них, и прежде всего Нина Антоновна, никогда не спрашивал своего брата, моего мужа, о том, когда, мол, твое руководство наконец предоставит вам квартиру и вы съедете с этой квартиры»[10].
Нина Антоновна устроила Тамару Григорьевну в поликлинику на Кутузовском проспекте. Ее взяли терапевтом с удовольствием, так как страдали от нехватки кадров.
Все лучшие человеческие качества семьи Наташа впитала в себя. Она умела общаться с людьми и как-то сразу, уже при первом знакомстве, находила с ними общий язык. Продолжая эту тему, Тамара Григорьевна отмечает:
«Наташа была очень контактным человеком. Это качество передалось ей от мамы. У Нины Антоновны имелся большой круг друзей и знакомых. Телефон у нее был всегда раскален. Дозвониться не представлялось возможным. Ей звонили по любому поводу и без повода, по необходимости и без. Как бы считалось, что врач-терапевт знает все и поможет от всех напастей. При этом дать совет на словах было не в ее правилах. Стоило кому-то попросить о помощи, как Нина все бросала и летела помочь этим людям».
Наташа была уверена, что ее мама – самая красивая женщина в мире, и во всем ей подражала. Даже играла в игры, связанные с медициной («лечебки»), и мечтала стать врачом.
Увлеченность учебой не мешала Наташе оставаться нормальным, веселым и даже шаловливым ребенком. После переселения Наташиного дяди в Москву Наташа резвилась со своим братом-одногодкой Володей. Дедушка, Антон Федорович, будучи великолепным столяром, построил дом в поселке Березки на загородном участке, полученном Наташиным папой в ЦК (построил, видимо, в середине 1950-х годов). На даче дети спорили за право сидеть у окна, Володя применял силу. Наташа плакала, бабушка ее жалела, наказывала парня. Преодолев взаимные претензии, Наташа с братом сбрасывали через окно птицам кусочки хлеба и даже кашу, которую не хотели есть. Антонина Тихоновна поручала детям полоть клубничные грядки. Натуля как дисциплинированная девочка приступала к делу, а Володя артачился, заявляя: «А бабушка в Баку говорит, что я должен не работать, а отдыхать на даче!».
Получив однажды очередное задание от бабушки, Наташа не смогла выполнить его вовремя и решила замести следы: подвела стрелки на красивых старинных часах (сейчас эти часы стоят в квартире Тамары Григорьевны).
Был еще случай, когда Натуля вслед за киногероиней начала петь в кинозале в полный голос. И была уверена, что ее никто не слышит и она никому не мешает.
Или еще такой забавный эпизод из Наташиного детства. Писали в школе диктант, в нем была фраза о красивом солнце над Москвой. Наташа поинтересовалась у учительницы: «А что солнце в каждом городе свое, в одном красивое, а в другом нет?!».
Во дворе Натуля игралась с девочками в куклы, которые они заранее прятали в подъездах. Большой интерес вызвало у Наташеньки появление телевидения. Своего телеприемника у Корсаковых не было (не доставало средств на его приобретение), и девочка с родителями ходили в гости к высокопоставленному чиновнику Виктору Валерьяновичу Борисоглебскому и его супруге Виктории Валерьевне наслаждаться этим «чудом техники». Телеприемник был самый примитивный, «КВН» с линзой, но удовольствие его программы доставляли огромное.
Было у Наташи и такое хобби, как переписка с иностранными друзьями. Она нашла в своем архиве два письма, которые получила из КНР в далеком 1960 году. Письма от детей из поселка Суйлин в провинции Хэйлунцзян. Оба послания завершаются поговоркой о соловье, ждущем лета. Содержатся в них лозунги о вечной дружбе между русскими и китайскими братьями, об успешном строительстве социализма в КНР и «великом коммунистическом строительстве в СССР», рассказывается об «усиленном, систематическом и очень полезном» изучении марксизма-ленинизма и произведений товарища Мао Цзэдуна. Из второго письма выясняется, что Наташа, в свою очередь, направляла в Китай письмо и в придачу открытки, значки.
А я недавно наткнулся на письма девочки из Чехословакии, адресованные Наташе. Вот они:
12 ноября 1959 г. Цвета Штастна, чехословацкая школьница (Збраслав, Чехословакия):
«Дорогой незнакомый друг!
Посылаю тебе сердечный привет из Чехословакии. По случаю месяца чехословацко-советской дружбы и я хочу найти себе друга в Советском Союзе, с которым хотела бы переписываться. Мне скоро будет 14 лет. Учусь я в восьмом классе девятилетней средней школы города Збраслав, который находится в 14 километрах от нашей столицы – Праги. Наш город небольшой, но красивый. Я его очень люблю. Здесь живет около шести тысяч жителей. На краю города течет река Влтава, а недалеко в нее втекает речка Бероунка.
…В центре нашего города находится небольшая площадь с маленьким парком и памятником павшим героям за нашу свободу. Недалеко находятся могилы советских бойцов. Мы там 7 ноября, в день Великой Октябрьской социалистической революции, положили большой венок с цветами. Мы благодарили Советскую Армию за наше освобождение в 1945 году!»
8 апреля 1960 г. Цвета Штастна, чехословацкая школьница (Збраслав, Чехословакия):
«Здравствуй, дорогая подруга Наташа!
С чистосердечным приветствием к тебе твоя подруга Цвета. Наташа, я твое письмо получила 6.4.1960. За письмо и за открытки я тебе очень спасибо. У нас уже 15° тепла. Сегодня мы писали контрольную работу из русского языка. Русский язык у нас учит учитель Валерий Гаскевич из Белорусской Республики.
Я была в горах, где я (ходила) могла кататься на лыжах. За неделю я буду играть на концерту…»
…Шли годы. Наташа взрослела, набиралась знаний, опыта, становилась серьезнее и оставалась чистой помыслами и в чем-то наивной девочкой. Я листаю школьные дневники Наташи Корсаковой за 8-й, 9-й, 10-й, 11-й классы и поражаюсь: почти на каждой странице пятерки. По математике, литературе, черчению, истории, анатомии, химии. А как Наташа писала сочинения! Ее даже прозвали Белинским за глубину мыслей и высокий стиль сочинений. Вот одно из них:
1963 г. Москва (10 кл. «Б»)СОЧИНЕНИЕ НА ВОЛЬНУЮ ТЕМУВсякий раз, когда остаешься наедине с самим собой, начинаешь о чем-нибудь думать. Так было и в тот вечер. Я оставалась дома почти 2 дня одна: все мои были на даче. Я думала о теме моего сочинения, о том, что в сочинении не хочется быть надоедливым и назойливым, но почему-то получается всегда именно так. Даже самые искренние и интересные мысли оказываются почему-то надоедливыми. Думала о писателях, которые в своих произведениях могут установить контакт не только с одним читателем, а с миллионами людей, и не только на данный момент, а и на годы, десятилетия, а порой и столетия вперед. И все потому, что они пишут не о себе, а о людях, и если даже пишут о себе, то предназначено это многим людям, ибо написанное учит, волнует, воспитывает.
