Моше и его тень. Пьесы для чтения

Короткая пауза.

(Озираясь, негромко). Господи, Боря, неужели ты сам не видишь? Все кругом разваливается, ломается, коробится, трескается… Едва успела купить сковородку, как она уже почернела и поцарапалась. Не успели покрасить кухню, как там уже выступили старые трещины и ничего уже с этим не сделаешь… А ванна? Господи, ты видел эту ванну?.. А я больше не хочу. Не хо-чу!.. Можешь говорить мне все, что угодно, но все, что я знаю, это только то, что Оля начала ремонт, а потом ее сбила машина. И мне этого вполне достаточно, чтобы выбросить из дома все, что напоминает о ремонте. (Почти срываясь на крик). И, пожалуйста, не надо больше со мной спорить! (Хлопнув дверью, скрывается в комнате).

Какое-то время Борис ошарашенно смотрит на дверь, за которой скрылась Наталья, затем плюнув, молча идет по сцене, проходя мимо одного из стульев, пинает его ногой, так что тот отлетает в сторону, после чего опускается на другой стул спиной к двери и замирает, откинувшись, вытянув ноги и сложив на груди руки.

Пауза.

Негромко играет за дверью музыка.

Борис сидит, негромко насвистывая какую-то музыкальную фразу и глядя в потолок.

Из комнаты вновь появляется Наталья. Сделав несколько шагов, она поднимает упавший стул и садится на него за спиной Борис.

(Издалека). Хорошо… Я возьму назад все свои слова и буду дальше заниматься этим чертовым ремонтом, если ты только скажешь, что между тем и другим нет и не может быть никакой связи… Если ты скажешь, что Ольга погибла просто из-за глупой случайности, а я просто все выдумала, потому что я дура и потому что у меня плохо с нервами и еще потому, что мне вечно мерещится невесть что… Слышишь?.. Все до последнего слова.

Борис молчит. Небольшая пауза.

Вот видишь. Ты молчишь. А я знаю, что когда ты так молчишь, то это значит, что ты со мной согласен и просто не хочешь в этом признаться.

Борис (не оборачиваясь): И ничего я не молчу.

Наталья: Теперь уже нет. Потому что сейчас ты скажешь – «ладно, делай, как знаешь».

Пауза. Борис вновь негромко насвистывает все ту же музыкальную фразу. Одновременно из-за закрытой двери едва слышно доносится музыка.

Борис (оборвав свист): Ладно. Делай, как знаешь. (Сердито). Ну, что? Довольна?

Наталья: Да. (Двигается вместе со стулом к Борису). Ты ведь не будешь потом сердиться и говорить, что я умею только все портить?

Борис молчит.

(Подвигается еще ближе). И не станешь говорить мне, что по моей милости мы теперь должны жить в грязи? (Подвигается совсем близко).

Борис (не поворачиваясь): Отстань.

Наталья (быстро подвинув свой стул вплотную): Не отстану. (Обнимая Бориса). Ты ведь на меня больше не сердишься?

Борис: Я ведь сказал – отстань.

Наталья (обнимая Бориса): А я тебе сказала, что не отстану. (Смолкает, уткнувшись лицом в плечо Бориса).

Пауза. Борис и Наталья, обнявшись, сидят в центре сцены. Играет музыка. Неожиданно она становится громче и на пороге своей комнаты появляется Маляр.

Борис (не оборачиваясь, страдальчески): О, Господи…

Наталья (повернув голову, Маляру): Если вы хотите нас опять чем-нибудь обрадовать, то лучше не торопитесь. Потому что мы вас сейчас сами обрадуем.

Маляр: Сами меня обрадуете? (Добродушно посмеиваясь). Это в каком же, извиняюсь, смысле?

Наталья: Боюсь, что в самом прямом. (Поднявшись со стула). Вы только, пожалуйста, не швыряйте в нас сразу ведро с краской, ладно? И не падайте. Потому что мы передумали… Не будем больше ремонт делать.

Маляр (пытаясь понять услышанное, неуверенно): Не будете больше ремонт делать?

Наталья отрицательно качает головой.

То есть, как же это… не будете?

Наталья: Вы только не обижайтесь, пожалуйста. Потому что к вам у нас как раз никаких претензий нет. Просто так получилось. Сами знаете, как это бывает. Раз, и уже ничего не поделаешь. (Быстро идет и прикрывает дверь, из-за которой льется музыка). Только ни о чем нас, пожалуйста, больше не спрашивайте, ладно?.. Просто примите это как факт, вот и все.

Маляр: Что же это, совсем ничего не будете делать?

Наталья: Совсем нечего.

Маляр: А как же… как же?.. (В изумлении обводя взглядом прихожую, разводит руками). Так вот все и бросите, что ли?

Наталья: Зачем же бросите. И ничего мы не бросите… В этой комнате поклеим обои, а в других все оставим, как было. (Быстро). Вы только, пожалуйста, не волнуйтесь. Мы вам за все заплатим. И за краску, и за работу, и за вашего Малера, – за все, за что вы скажете.

Маляр: Господи, ну какие же здесь обои? Здесь обои категорически не будут выглядеть… Нет, воля, конечно, ваша, но что-то я все равно ничего не понимаю… Вы ведь хотели, чтобы все было чистенько, красиво, аккуратно. Сколько бегали, сколько краску выбирали. А теперь что же, все взять и бросить? (С ужасом, понизив голос). Ведь это же, извините, какие траты невозможные!

Наталья: Плевать. Сами знаете, ждешь одно, а вместо этого обязательно вылезет что-нибудь другое. Какая-нибудь дрянь вылезет. (Нервно). И знаете, что?.. Давайте лучше обсудим все это завтра. (Почти теснит маляра к двери). Видите, какой сегодня день? Звоните и приходите, и тогда мы все решим в спокойной обстановке. Без нервов, без криков. Сядем и все обсудим. А сейчас, пожалуйста, я вас очень прошу, уходите. Вместе с этой вашей краской, вместе с вашим Малером, вместе с вашим ми-диезом этим, а то я сейчас закричу. Ей-Богу, закричу. Вы ведь еще не слышали, как я кричу?

Маляр (растерян). Не надо кричать.

Наталья: Не надо, а я закричу.

Борис: Если она закричит, то вам придется потом на слуховой аппарат разориться.

Маляр: Тогда, наверное, я лучше пойду. (Остановившись на пороге). Но вы все-таки еще подумайте… Нельзя же вот так сразу все взять и бросить. (Трагическим шепотом). Это ведь какие деньги!

Наталья молчит. Слегка помедлив, Маляр исчезает, закрыв за собой дверь.

Наталья (тихо): О, Господи… (Со вздохом опускается на стул).

Короткая пауза. Музыка за закрытой дверью стихает.

Борис: Сказать тебе, что он сейчас думает?.. Он сейчас думает: «Жизнь – дерьмо»… И лично я с ним совершенно солидарен.

Наталья молчит.

(Негромко). Ты ведь пошутила насчет ремонта?

Наталья молчит. Короткая пауза.

Почему-то я так и подумал… Странно, правда?

Наталья: Что странно, Боря?

Борис: Что я тебя еще не убил до сих пор, вот что.

Наталья: Да. (Поднимаясь со стула). Пожалуй, это действительно немного странно. (Какое-то время молча смотрит на Бориса, затем быстро уходит в комнату).

Почти одновременно с этим на пороге своей комнаты появляется Маляр. Одна рука его занята костюмом в целлофановом пакете, в другой он держит небольшой черный чемоданчик. Идет в сторону кухни.

Маляр (проходя мимо Бориса и стараясь не задеть его костюмом): Я извиняюсь, ванна сейчас никому не нужна?

Борис молча показывает рукой в сторону ванной комнаты.

Спасибо. (Идет, шурша целлофановым пакетом).

Привстав, Борис молча дирижирует вслед Маляру, пока тот не скрывается в коридоре.

Держа в руке рубашку, из комнаты возвращается Наталья. Положив рубашку на стул, она подходит к Борису и молча принимается расстегивать его халат.

Борис: Эй, эй… Зачем?

Наталья (продолжая расстегивать халат): Затем… Хочешь пойти на улицу в халате?

Борис: А мы разве куда-нибудь идем?

Наталья: И как можно скорее.

Борис (поднимаясь, но не давая стащить с себя халат): И куда?

Наталья (пытаясь стянуть халат с Бориса): Не знаю.

Борис (не отдавая халат): Что значит, не знаю?

Наталья (дергая): Да отпусти же ты, наконец!.. (Быстро стянув с Бориса халат, швыряет его на стул, взяв рубашку). Повернись.

Борис (повернувшись, надевая рубашку): Нет, серьезно. Куда это ты меня собираешься тащить?

Наталья (исчезая в комнате): Я же сказала, – не знаю. (Почти сразу появляясь из комнаты с костюмом). Куда-нибудь… В ресторан. В кафе. В гости. В кино. К чертовой матери. (Кричит). Господи, какая, в конце концов, разница?

Короткая пауза. Борис и Наталья молча смотрят друг на друга.

(Негромко). Поедем к маме. Она нас уже сто лет не видела. (Вешает вешалку с костюмом на стремянку, снимает с нее брюки и протягивает их Борису).

Борис: Послушай…

Наталья (резко): Нет.

Борис: Что, значит, нет?.. Ты посмотри сначала в окно, что там творится.

Наталья: Плевать. (Уходя в комнату). Плевать.

Борис: Но я не хочу к твоей маме… (Натягивая брюки, передразнивая с еврейским акцентом). Боренька, вы уже слушали сегодняшние новости, да?.. Эти сумасшедшие палестинцы опять подложили нам в автобус бомбу. Вы только себе представьте, какие мерзавцы…

Наталья (появившись на пороге, грозно): Борис!

Борис: Все, все, все. Молчу.

Наталья исчезает и сразу в прихожей появляется Маляр. Он преобразился. Теперь на нем светлый костюм с галстуком, волосы аккуратно зачесаны назад, в одной руке – небольшой чемоданчик, в другой – широкополая шляпа, которую он прижимает к груди.

(Застегивая брюки). Подождите, я вам сейчас открою. А то у нас замок заедает.

Маляр: Спасибо. (Надевает сначала снятое с вешалки пальто, затем шляпу).

Борис возится с замком.

Значит, я вам завтра позвоню.

Борис: Завтра звоните.

Маляр: Вам в котором часу будет удобнее?

Борис: В любом.

Маляр: Тогда, наверное, я ближе к обеду позвоню.

Борис: Ближе к обеду звоните. (Распахнув перед Маляром дверь). Прошу.

Маляр: Спасибо. (Остановившись на пороге). И все-таки на вашем месте я бы не торопился. Ну, нельзя же вот так вот сразу, все взять и бросить! (Расстроен). Ведь это же, я извиняюсь, какие суммы астрономические, представить и то страшно!.. Вы все-таки, подумайте сначала…

Борис: Мы подумаем.

Маляр: Нет, вы непременно подумайте. А я вам завтра позвоню, ближе к обеду. (Исчезает).

Борис: Обязательно. (С облегчением вздыхает, закрыв за Маляром дверь, негромко). Ура. (Громче). Ура!

На пороге своей комнаты появляется Наталья. Теперь на ней длинное черное платье.

Наталья (шепотом): Ушел?

Борис: Говорю же тебе, ура.

Наталья: Ура.

Борис: Ура.

Наталья: Долой Малера. Долой Брамса. Долой все, что шумит… Господи, как сразу тихо-то стало! (Бросается Борису на шею).

Звонок в дверь.

(Замерев, шепотом). Кто это?

Борис: А я откуда знаю.

Наталья (шепотом): Меня нет. (Быстро уходит в комнату).

Борис открывает дверь.

Маляр (появляясь на пороге, волнуясь): Простите меня за беспокойство. Совсем из головы вылетело. Не мог бы я вас еще об одном одолжении попросить? (Понизив голос, немного стесняясь). Если меня вдруг женский голос спрашивать будет, то вы скажите, пожалуйста, что я за краской поехал… Скажите, что я за краской поехал, потому что краска кончилась. А главное скажите, что я сам позвоню, когда вернусь.

Борис: Хорошо. Скажу.

Маляр (неуверенно): Или лучше знаете что? Лучше скажите, что я подойти сейчас не могу, потому что занят очень, а как только освобожусь, то сразу же сам позвоню… Мне кажется, так даже лучше будет.

Борис: Как скажите. (Намеревается закрыть дверь). Что-нибудь еще?

Маляр: Нет, нет, спасибо. Вы только не забудьте. А то там волноваться будут.

Борис: Не забуду. (Закрыв дверь, негромко). Нет, ты слышала?

Наталья (появляясь в дверях): Слышала.

Борис: Это что же за скотина-то такая, прости Господи?.. А? Лицемер и ханжа!.. Между прочим, я тебе сразу сказал, когда его увидел.

Наталья: Между прочим, когда ты его увидел, то сказал, что у него очень располагающее лицо, Боря.

Борис: Это у него-то располагающее?.. Говорю же тебе – лицемер и ханжа!.. Думаешь, куда он, по-твоему, сейчас помчался?

Наталья: А я откуда знаю?

Борис: А я тебе скажу, если ты не знаешь. Он сейчас помчался прямиком к какой-нибудь занюханной лахудре, чтобы предаться с ней, вдали от семьи, сама знаешь чему. (Показывает).

Наталья: А может он в филармонию помчался.

Борис: Ну, да, на скрипочке пиликать!.. (Показывает). Когда человек в филармонию мчится, у него так глазки не блестят, и он не просит, чтобы его не звали к телефону, если женский голос позвонит. (Подозрительно). А что это ты его защищаешь, интересно?

Наталья (повернувшись, чтобы уйти): Отстань…

Звонок в дверь. Борис и Наталья какое-то время смотрят на дверь. Короткая пауза.

(Громким шепотом). Ну?.. Догадываешься, кто это?

Наталья быстро скрывается в комнате. Борис открывает дверь.

Маляр (появляясь на пороге прижимая к груди шляпу, несколько запыхавшись): Простите, еще раз ради Бога за беспокойство… Я уже в лифте был, когда вспомнил, что забыл попрощаться с Натальей-то… с Эдуардовной… (Нервно хихикает). Ну, просто совсем сегодня память отшибло.

Борис: Ну… пожалуйста.

Маляр (оставаясь на пороге): Я, наверное, лучше прямо отсюда попрощаюсь. Потому что это примета нехорошая, если возвращаешься. (Кричит). До свидания!.. Наталья Эдуардовна!.. До свидания!..

Короткая пауза. В ответ не раздается ни звука.

(Не совсем уверенно). Будьте здоровы! (Смолкает, ожидая ответа).

Короткая пауза. Борис терпеливо ждет.

(Смущен). Не слышит, наверное.

Борис: А вы еще покричите.

Маляр: Еще покричать? (Неуверенно мнется). Знаете? Лучше, наверное, будет, если вы сами Наталье Эдуардовне передадите, что я заходил, чтобы попрощаться. (Надевая шляпу). А то как-то не совсем удобно получится… (Отступая). Только вы непременно передайте.

Борис: Я непременно передам. (С шумом захлопнув за Маляром дверь, негромко, но с выражением). Идиот.

Наталья (высовываясь из-за полуоткрытой двери, шепотом): Ушел?

Борис: Не уверен.

Наталья: Если он еще раз появится, я его убью.

Борис: Я сам его убью, если он появится. (Задумчиво). Мне кажется, что у вас с ним все-таки что-то такое было… Что-то этакое… а?

Наталья: Отстань. (Исчезает в комнате).

Борис: Какие-то у него такие глаза были косые, когда он на тебя смотрел. Как у влюбленной стрекозы.

Наталья (вновь появляясь с ботинками Бориса в руке, бросив ботинки на пол). Одевайся, пожалуйста, трепло. (Вновь уходит в комнату).

Борис: За такие глаза можно ведь и по морде схлопотать, в случае чего. (Присев на ступеньку стремянки, надевает ботинки).

Небольшая пауза, в завершение которой раздается резкий телефонный звонок.

(Продолжая завязывать шнурки, телефону, мягко). Ну, что же это тебе неймется-то сегодня, дураку?

Телефон звонит.

(Взяв трубку). Алло. Я слушаю… Кого вам?

На пороге появляется Наталья. Останавливается, прислонившись к дверному косяку.

Кого?.. Какого там еще Генриха Францевича, к чертям собачьим?

Наталья: Это маляр наш, Боря.

Борис (в трубку): Погодите минутку… (Наталье). Так он еще и Генрих Францевич, оказывается. Хорош гусь… (В трубку). Ушел уже ваш Францевич… Когда ушел, давно ушел, только что… Надеюсь, что нет… А я откуда знаю, что вам делать… Не знаю… Это вам лучше знать, зачем он вам этот телефон дал… Нет, я понимаю, что это важно, но только я-то тут при чем… Да, не хочу я слушать ваши истории, у меня у самого таких историй полный карман… (Слушает). Да-а… Да-а… Печально, конечно, согласен… (Наталье). Кто-то там у них виолончель пропил, представляешь? (В трубку). Понятно… (Натальи). Они теперь деньги собирают, чтобы новую виолончель купить…

Наталья бесшумно смеется, закрыв ладонью рот.

Дорогая хоть, виолончель-то?.. Ого… Это вы три года собирать будете… Ну, понятно… (Наталье). У них в среду концерт в мэрии… (В трубку). Ну, Бог вам, как говорится, в помощь… Если увижу, то все передам… (Повесив трубку, с удивлением). Это надо же, виолончель пропили… Куда же это мы все попали-то, Господи? Сорок лет тут живешь, а все никак не привыкнешь.

Наталья: Одевайся. (Уходит.)

Борис (присев на стремянку, ворчливо): Одевайся… Сама одевайся… (Наклонившись, завязывает шнурок на втором ботинке). Вместе с этим вашим Генрих Францевичем, чтобы его черти забрали…

Небольшая пауза.

(Закончив со шнурок). Нет, правда, Наташа, я не понимаю, почему мы не можем дома остаться?

Наталья (из комнаты): Потому.

Борис: Потому!.. Ну, теперь ясно, почему… Спасибо, господину Президенту, за его содержательный ответ избирателям.

Наталья (появляясь с галстуком в руке, негромко): Вставай.

Борис (поднимаясь): Нет, серьезно… Я бы сделал плов, сходил бы за вином… А галстук-то зачем?

Наталья (завязывая галстук): Затем.

Борис: Спасибо господину Президенту за еще один содержательный ответ… Господи, да ты меня задушишь сейчас!

Наталья: Ничего.

Борис: Это тебе ничего… К тому же мне надо срочно позвонить.

Наталья: Завтра.

Борис: Не хотелось бы тебя огорчать, но срочно это значит сегодня.

Наталья (закончив с галстуком и сняв со стремянки пиджак): Тебя что, с работы выгонят, если ты не позвонишь?

Борис (надевая пиджак): С работы, конечно, не выгонят, но премии определенно лишат.

Наталья: Пускай они подавятся своей премией. Зато мы пойдем с тобой сначала в кино, а потом в наше кафе, а потом пойдем гулять по набережной, а если замерзнем, то спрячемся погреться в нашем подъезде, где никто не будет травить нас Малером и требовать, чтобы мы не путали его с Брамсом… (Неожиданно всхлипнув, закрывает лицо руками).

Борис: Ну, что ты, ей-богу, Наташа. (Обнимает Наталью, гладя ее волосы). Ну, все, все, все… Ну, что ты, что ты?.. Перестань.

Наталья: Между прочим, я тоже собиралась в музыкальную школу поступать, только потом оказалось, что у меня слуха нет. (Плачет).

Борис: Слуха нет… Господи, и слава Богу, что нет… Если бы у тебя еще слух был… (Быстро). Ну, все, все, все. Вспомнила. Когда это было-то?

Наталья: Давно.

Борис: Вот видишь, давно… Ну, что ты, что ты?

Наталья: Ничего… (Уткнувшись Борису лицом в плечо). Ничего… Знаешь, что я хочу? Чтобы ты взял отпуск, и мы поехали бы куда-нибудь, где тепло. Обещай мне, что мы обязательно поедем туда, где тепло. (Борис пытается что-то сказать, но она быстро закрывает ему рот). Где тепло, где светит солнышко, где все тихо, и нет этих чертовых грузовиков… Только, пожалуйста, не спорь. Мы будем купаться в море и валяться на белом песке, а вечером ходить в кино, на танцы и пить прекрасное красное вино. Потому что я больше не хочу знать ни о чем! Ни о чем и ни о ком. По крайней мере, сегодня. Пусть все катится к черту, вместе с этим ремонтом, с этой работой, с этими мерзкими рожами в метро, с этой отвратительной осенью, которая никогда не кончится, с этим ми-диезом, пусть все катится к черту, потому что я больше не хочу, понимаешь?..

Борис (торопливо): Хорошо, хорошо. (Гладя волосы Натальи). Ты же видишь, я уже не спорю.

Наталья: Наверное, тебе страшно хочется меня задушить.

Борис: Если честно, то уже почти не хочется.

Наталья: Правда?

Борис: Правда.

Наталья (не отпуская Бориса): Тогда пошли?

Борис (не двигаясь): Ну, да. Если хочешь.

Наталья: Конечно, хочу.

Борис: Значит пошли.

Наталья: Пошли.

Борис: Пошли.

Наталья: Тогда пусти меня.

Борис: Я тебя и не держу.

Наталья: И я тебя тоже.

Пауза.

Наталья и Борис стоят, обнявшись, в центре сцены. Неожиданно громко звонит телефон. Борис хочет поднять трубку.

(Кричит). Не смей!..

Борис останавливается

(Не отпуская Бориса). Ради Бога. Не надо. Пусть звонит, сколько хочет. (Почти оттаскивает его от телефона.)

Борис: Да, давай я подойду…

Наталья: Зачем? Не надо. Ты разве не видишь? Нас уже дома нет. Мы уже ушли. Мы уже далеко. Черт знает где. Пусть звонит себе, сколько хочет.

Борис: А если это… с работы?

Наталья: Плевать. (Тащит Бориса к вешалке). Хоть с того света. Нас все равно уже нет. Он звонит, а мы уже ушли. (Быстро снимает с вешалки плащ Бориса и свое пальто.) Держи. (Отдает Борису плащ и пальто и пытается открыть дверь).

Телефон звонит.

Борис (машинально). Телефон, телефон…