Принцесса Алтая. Сборник шаманских сказок

Ещё больше крестьяне удивлялись, наблюдая за тем, как молодой чужестранец в богатой одежде с утра до ночи, без сна и отдыха ворочал тяжеленные камни, пахал в одной упряжке с волами и при этом беспрестанно пел и смеялся. Глядя на него все работали за десятерых. А потом чужестранец просто исчез, словно его и не было.

Смотрит Сати на молодого человека благожелательно, говорит –

– С этим заданием ты справился. Вот только второе посложнее будет. Готов ли ты?

– Не томи, – шепчет Северный Ветер. Готов, хоть сейчас.

– Ну чтож, вот тебе следующая задача. Сосед раджа, прознав про беду, что у нас случилась, послал войско и захватил часть наших земель. Верни нашему повелителю утерянное и предотврати войну. Но помни наш уговор – магию и волшебство не использовать! Поклонился юноша своей возлюбленной и выбежал прочь.

Раджа соседнего царства-государства восседал в тронном зале в кругу своих придворных, когда к нему привели грязного и оборванного человека. Явно дорогая одежда висела на нём лохмотьями. Рука бродяги была замотана тряпкой.

– Кто ты, несчастный? – брезгливо процедил раджа. И как ты осмелился требовать встречи со мной? Знай, что если ты напрасно нас обеспокоил, то тебе отрубят голову.

– Выслушай меня, о, благородный и милосердный раджа. Перед тобой старший сын визиря, слуга великого и наимудрейшего султана далёкой страны песков. Я шёл к тебе, о, прекраснейший владыка, во главе каравана из тридцати верблюдов, гружёных золотом, серебром и редкими тканями, что послал тебе в подарок мой господин. Но на перевале нас ограбили разбойники, всех моих спутников перебили, один лишь я чудом уцелел.

Гневно раздулись ноздри раджи, лицо его побагровело. Затопал он ногами, вскочил с мягких подушек и закричал, -

– Как посмел ты, презренный, явиться сюда без моего золота!! Ты потерял, а скорее всего, украл то, что предназначалось мне! Эй, стража, немедленно отрубить голову этому вору!

– Постой, раджа! – рванулся Северный Ветер из цепких лап стражников. Я сумел сохранить нечто гораздо более ценное.

С этими словами оборванец размотал тряпицу на руке и все увидели на его пальце перстень с чудесным камнем, который нестерпимо пылал жарким алым огнём. Воцарилась гробовая тишина. Глаза раджи загорелись звериной алчностью. Жадный властитель считал себя знатоком и ценителем драгоценных камней, но то, что он лицезрел сейчас…. Нет, такого просто не может быть!!

Этот перстень с королевским рубином перешёл нашему герою по наследству и Северный Ветер очень им дорожил, но чего не сделаешь ради любви.

– Дай! Дай мне перстень, – зашипел раджа, брызгая слюной.

– Не могу, – ответил пленник. Этот перстень – ключ к величайшему сокровищу. А я – говорящий с камнем. Если кто то попытается отнять у меня перстень силой или обманом, то волшебный камень рассыплется в пыль, а злоумышленник немедля ослепнет и потеряет рассудок.

Раджа уселся на подушки, сцепил пальцы на животе так, что костяшки побелели, и сквозь зубы выплюнул приказ, -

– Поведай мне всё без утайки. И если что-то в твоём рассказе мне не понравится, поверь, лёгкой смерти ты не дождёшься.

– О, всемилостивейший и достойнейший раджа, – начал свою повесть Северный Ветер, – давным-давно, когда прапрадедушка нашего султана был ещё ребёнком, пролетала над нашими землями огненная комета. «Горящее сердце звезды» – так назвали её наши предки. Малая искорка «Горящего сердца» упала в пустыню. Её нашли пастухи и преподнесли своему правителю. Благодаря этому наше царство возвысилось среди прочих. А «Горящее сердце звезды» упало где-то здесь, о, трижды величайший раджа. Так сказали наши астрологи. Осколок звезды – это и есть драгоценный рубин в перстне. Камень говорит со мной на древнем забытом языке, которому меня учили с младенчества. Он приведёт меня к «Горящему сердцу звезды». И, да – я должен был задобрить тебя щедрыми подарками, чтобы тайком отыскать сокровище и привезти его моему султану. Но теперь мне назад дороги нет.

Я найду с помощью заколдованного перстня «Горящее сердце звезды» для тебя, мой раджа. И ты станешь властелином мира, царём царей! В этот момент рубин вспыхнул, озаряя весь парадный зал сказочным светом.

Долго думал раджа, облизывая свои пухлые губы, и наконец, произнёс, -

– Даю тебе сроку – три полных луны. Найдёшь сокровище – станешь моим приближённым. Не найдёшь – умирать будешь очень долго и очень тяжело.

– Стража, – этого чужестранца охранять, глаз с него не спускать.

– Пошлите гонцов к моему старшему сыну. Пусть замиряется с соседями и поспешит в столицу со всем войском.

Скоро как полных две луны трясётся в седле старший сын раджи, нещадно потея и проклиная всё на свете. Царевич, тучный и одышливый, с ненавистью смотрит на безумного проходимца, который шествует в окружении дюжих воинов с саблями наголо, и мерзко кривляется. То закатит глаза и кружится на одном месте, растопырив руки в стороны, то забирается в самую чащу, то садится на землю и бормочет непонятное.

Уже две луны движется в густых диких джунглях людская река, оставляя за собой широкую просеку. Идут воины, за ними рубщики леса, крестьяне с мотыгами, охотники, водоносы, повара, торговцы, чиновники из столицы со своими слугами, ювелиры и мастеровые, погонщики скота, возницы на повозках – все уже измотаны до предела и ропот недовольства всё громче.

Царевич, поставленный над всеми этими людьми, не любил походы и сражения. Он стал главным военачальником потому, как старший сын раджи всё-таки, опять же – традиция, будь она неладна.

Этот день выдался особенно жарким и душным. Сын раджи не выдержал. Чашу его терпения переполнили докучливые насекомые и выходки проклятого чужеземца, который сегодня завёл воинов в глубокий овраг, заросший колючим кустарником, а потом развернулся и пошёл обратно! Обратно!! И при этом вёл себя, как сумасшедший, постоянно выкрикивая: -

– Под горой! Под водой! и …Обретёт лишь миротворец!

Когда уставшие люди расположились лагерем на ночлег среди диких джунглей, старший сын раджи приказал привести к нему презренного безумца. Вскоре Северный Ветер предстал пред гневными очами царевича, который обнажил свою острую саблю и, выгнав охрану и слуг из шатра, обратился к пленнику, -

– Скажи мне то, что я хочу услышать, или, клянусь, я убью тебя прямо сейчас!

Оборванец смотрел на грозного воителя спокойно и ясно. Почтительно поклонившись, произнёс, -

– Камень заговорил, и объявил свою волю! Он выбрал Вас, мой господин! С этими словами Северный Ветер снял с пальца перстень и вложил его в руку сына раджи.

– Передаю реликвию в руки величайшего из земных владык!

Царевич залюбовался прекрасным камнем, потом спросил, -

–Скажи, что мешает мне сейчас зарубить тебя?

– Камень открыл мне, где лежит «Сердце звезды» и указал того, кто его отыщет. Это Вы, мой господин. Дело в том, что волшебный перстень всегда изъясняется загадками, и сегодня я смог их разгадать. Сначала камень повторял: -

– Под горой. Под водой. И мне было трудно его понять. Потом камень сказал, что сокровище и власть над всем миром обретёт лишь царь-миротворец. И тогда я понял, что царь-миротворец – это Вы, мой господин! Ведь это Вы и Ваши славные воины две луны назад подарили мир соседям и ушли с их земель. А потом мне явился образ чаши в виде цветка лотоса из ослепительно белого мрамора, наполненной чистейшей водой.

– Бассейн во дворце! – воскликнул сын раджи. Он как раз находится под горой!

– «Сердце звезды» находится во дворце под тем самым местом, где сейчас купель, – подтвердил Северный Ветер.

– Но почему тогда мы ушли так далеко от столицы? – допытывался царевич.

– Мой господин, перстню необходимо было время, чтобы настроиться на Вас. И лучше это было сделать вдали от дворца, где, пока ещё, правит Ваш отец.

– Скажи, а что теперь мне может помешать убить тебя? – надевая перстень на палец, спросил царевич с гнусной ухмылкой.

– Вы не можете никоим образом причинить мне вред, мой господин, – спокойно ответил пленник. Иначе камень в перстне рассыплется в пыль. Осколок «Сердца звезды» помнит меня, как своего бывшего хранителя. Я пойду обратно в страну песков, чтобы принять смерть от руки моего султана.

Так и ушёл Северный Ветер, и никто его не остановил.

А через несколько дней объявился молодой человек перед своей возлюбленной Сати, исхудавший, с глазами, полными дикого азарта. Посмотрела на него Сати, только головой покачала. Сказала, -

– За то, что выполнил второе задание, благодарю тебя, Северный Ветер. Мой отец отведёт тебя во дворец нашего раджи, где ты сможешь отдохнуть и принять полагающиеся тебе почести. А завтра на рассвете встретимся с тобой у западных ворот. Смотри, не опаздывай.

На следующее утро примчался влюблённый на место встречи ещё затемно. Через некоторое время пришла Сати.

– Третье испытание посложнее первых двух будет. Готов ли ты, Северный Ветер? – спросила девушка.

– Я пойду до конца! Горы сверну, но не отступлюсь!

– Горы сворачивать не надо, – рассмеялась дочь брахмана. В гору мы с тобой побежим наперегонки. Кто первый доберётся вон до той вершины, тот и победил. Я отправлюсь в путь, как только взойдёт солнце. Ты – вслед за мной, когда тень от стены коснётся твоих ног. И без магических штучек! Всё по-честному.

Юноша молча кивнул головой.

День уж к вечеру клониться стал, темнеет здесь быстро. Небо окрасилось в тревожные багровые цвета. Вот она, вершина, совсем близко. Прорывается преследователь через колючий спутанный кустарник. Впереди, ярким пятном, мелькает белое сари.

Выбежали на крутой каменный взгорок почти одновременно. Макушка горы буквально в нескольких скачках антилопы, но преграждает путь широкая и глубокая трещина.

Запыхалась девушка, тяжело дышит. Стоит у самого края разлома. Юноша тоже сильно устал. Подошёл, заглянул в пропасть – дна не видно. Думает, – я то перепрыгну, отдышусь только, а вот девчонка не сможет, совсем ведь обессилела.

Сати медленно отходит назад.

– Оставайся на месте! Не вздумай прыгать! – кричит ей Северный Ветер.

Сати начинает разбег, протягивает руку, спрашивает, -

– Вместе? Или каждый за себя?

– Вдвоём пропасть не одолеть! – рычит Северный Ветер. Ноги сами несут его к обрыву. Прыжок. Приземлился на самом краю.

Тонкий девичий крик заставил его покачнуться. Оглянулся через плечо, успел лишь заметить, как падает в бездонную яму Сати, словно сорванный лепесток.

Расправил свободный дух огромные чёрные крылья, спустился на дно провала. Поднял на руки мёртвое тело своей любимой. Хотел завыть, закричать – но не смог. Хотел зарыдать, заплакать – но не вышло. Лишь камни трещали и трескались от его ледяного дыхания. Погасло сердце его, потемнело, как цветочный бутон на лютом морозе.

Отнёс Северный Ветер тело Сати её отцу и покинул навсегда уютную долину, в небе над которой кружили крупные хлопья белого снега.

Превратился Северный Ветер в мёртвого духа и забыл своё имя. И лишь, сгорев в очистительном пламени на развалинах своей ветхой лачуги, вновь встретил он свою Сати.

Уход шамана

Минуло пять лет. Стояла сухая и теплая осень. Вечерами, конечно, уже прохладно. Жарко горит очаг в аиле шамана.

Примостилась в ногах у отца Айнур – что-то шьет. Редкая красавица и светит, как луна чистой неземной красотой.

На краешке скамьи Айя, глаза прикрыла, улыбается, вяжет носки детям к зиме – вон их сколько: мал, мала, меньше – облепили шамана со всех сторон. Своих то больше не довелось родить, но что значит свои?

Вон пятеро по лавкам сидят– приемные, среди них двое белобрысых синеглазых – брат с сестрой, они разве не свои, не родные? А вот еще соседские ребятишки в дверь протискиваются да двоюродные племянники – сорванцы.

Время сейчас тяжелое, злое время. Большая беда пришла на Алтай. Тряхнула Айя головой, отгоняя тревожные мысли, слушает шамана.

Рассказывает кам про лесных зверей: про ловкую белку и проказника бурундука, про хозяина медведя; поет о земле алтайской, о свободе, что пахнет сухим, теплым ветром с привкусом полыни.

Вдруг конский топот раздался. Спешились у крыльца. Звон железа. Вошли в аил двое в черном.

Вздрогнула Айнур, словно давний сон брата вновь материализовался.

Один пришедший – рослый, на боку портупея, сам чернявый, похож на цыгана, улыбка во все тридцать два зуба, а глаза, как бездонные ямы.

Второй – низенький, щуплый, вертлявый – подскочил к шаману и коротко, без замаха ударил в висок рукоятью нагана.

Покачнулся шаман, вытер кровь, стекающую с подбородка, остановил взглядом Айю, что бросилась вперед, сжимая в руках вязальные спицы, словно ножи.

Дети даже заплакать не успели, ужас и боль исказили их лица.

Вышел кам из аила, за ним Вертлявый.

Доставили в город шамана. Везли два дня – Вертлявый и еще трое бойцов охраны. Цыган остался в деревне, и от этого было всего тревожнее.

Город встретил суетой и бензиновым дымом. На улицах вооруженные люди, и все куда-то спешат: кто строем, кто верхом, а кто в кузове автомобиля.

Заперли шамана в подвале большого каменного двухэтажного здания. Бросили в тесную, сырую камеру без окон. Из коридора не доносилось никаких звуков, лишь изредка, с лязгом распахивалось маленькое окошко в тяжелой двери, и на пол падала корка хлеба, но даже тогда ни один лучик света не проникал в темницу. По одной стене стекала тоненькая струйка воды совершенно беззвучно.

Шаман мог утолить жажду. Вода пахла землей и железом. Узник подолгу стоял, касаясь губами склизкой стены, но вода молчала, как будто боялась или не могла говорить. Молчали камни, словно задавленные тяжким гнетом.

И что хуже всего – молчали чувства шамана, обращенные к родным.

Когда дверь в камеру отворилась, и на пороге оказался человек с фонарем, шаман закрыл ладонями глаза, чтобы не ослепнуть. Арестанта вытащили в коридор, ударами прикладов заставили подняться по лестнице и вывели во внутренний двор.

"Какое же голубое небо! Какая красивая осень! " – Первое, что подумал шаман, щурясь от света, … и был с головы до ног облит холодной водой из ведра, под хохот охранников.

Переодетый в шинель с чужого плеча, застиранные штаны и гимнастерку, кам, в сопровождении Вертлявого, вошел в просторную комнату на втором этаже.

За столом сидел грузный мужчина, в застегнутом наглухо френче, и что-то писал. Короткие седые волосы ежиком, квадратная плотная фигура, тяжелый взгляд.

"Нет, не грузный", – подумал кам, наблюдая за тем, как военный легко поднялся со стула и подошел к окну, закуривая папиросу.

"Не грузный – опасный зверь, матерый хищник".

– Местные говорят, что ты сильный шаман, это так? – спросил Седой.

Что молчишь? Говорить разучился? Али ослаб?

Седой сжал руку в кулак.

Вот она сила! Чуешь чем пахнет?

За окном во внутреннем дворе раздался оружейный залп. Холодной волной смерти окатило шамана, беззвучный крик заметался в тесных каменных стенах.

– Поведешь нас к вратам горных духов. Знаешь где это? – вновь заговорил Седой.

– Плохое это место, запретное, – ответил шаман.

– Ты что ли мне запретишь? – хмыкнул Седой, – не хочешь, значит, сотрудничать?

А ну подойди сюда.

Шаман получил болезненный удар между лопаток, сделал несколько шагов к окну, посмотрел вниз и увидел, как по двору двое солдат ведут Айю и Айнур.

Хозяин кабинета сел на подоконник и жестом велел Вертлявому выйти. Раздавил в пепельнице окурок и поднял глаза на пленника. Шаман все также невидяще смотрел в окно.

– Ты знаешь предсказанное? – спросил Седой: – "Если двое в одном месте скажут – "Откройся!" – проход будет открыт, и оковы падут. Это будет конец и начало…"

– Время пришло! – военный резко поднялся и стал мерить шагами комнату.

Неужели ты не понимаешь, что если не согласишься, то я найду другого хранителя, все горы сравняю с землей, но найду всех, сколько вас тут есть, – он уже шипел, как змея.

Шаман тихо произнес: – Я знаю предсказанное. Я согласен.

Седой осекся на полуслове, подошел к шаману вплотную, переспросил, -

–Что ты сказал?

– Я знаю предсказанное. Я согласен, – повторил шаман.

– Ну смотри! – процедил Седой, – твои бабы едут с нами.

Одежду тебе возвратят и накормят. Выступаем завтра утром.

Батыру не спалось. Все ворочался возле костра, устраивался поудобнее, кутался в теплую шкуру. Стоит глаза закрыть – кошмары лезут. Спустился к ручью, умылся – вроде полегчало. Потянулся с хрустом, посмотрел на молодую луну…

Слышит Батыр голос сестры, – "Беда, брат, на помощь!".

Заседлал коня Батыр и поспешил к дому. На следующий день встретил он своих братьев, что к нему были посланы. Передали они Батыру наказ от сестры: – "Встречай нас в ущелье голодных духов".

Ущелье голодных духов – узкий каменный мешок. Тропа петляет меж огромных валунов, карабкается вверх. Трудно идти лошадям, хорошо еще, что дождя нет.

Впереди едет Седой, за ним шаман, руки его привязаны к луке седла. За ним конвой – пятеро вооруженных.

Обоз отстал. Вскоре пришлось оставить лошадей и Айю с Айнур под охраной Цыгана и Вертлявого. Дальше только пешком.

За все время похода не удалось пленнику с женой и дочкой ни словом, ни взглядом перемолвится… Седой карабкается по камням вверх, за ним шаман – руки ему пришлось развязать. За спиной тяжело дышит конвой.

Вдруг позади сухо защелкали выстрелы. Громовое эхо раскатилось по ущелью, посыпались вниз камни, завалили проход, отрезав отряду обратный путь.

Седой только повелительно рукой махнул – вперед, мол.

Вышли на широкий скальный карниз, резко обрывающийся в пропасть, на дне которой сотни и сотни причудливых, изломанных каменных изваяний-статуй. Застыли великаны в бессильной злобе, воздев острые руки-пики к небесам.

Со всех сторон окружают долину голодных духов неприступные горы. Не одну тысячу лет держат взаперти древнее зло предки-хранители, не допуская сюда посторонних. И сейчас смотрят на пришедших морщинистые лица-исполины, заглядывают в самое сердце.

На краю обрыва арка в три человеческих роста, сложенная из отесанных валунов. Ни годы, ни ветры, ни непогода не разрушили её.

Шаман и Седой встали у двух колонн – оснований арки. С ненавистью глядя глаза в глаза, одновременно сказали: – "Откройся!".

Треснула арка и рухнула в пропасть. Дрогнула мать-земля. Дикий нечеловеческий вой, леденящий душу, царапающий кожу, раздался, словно со всех сторон разом.

Люди бросали оружие, падали на землю, зажимая уши руками. Черные тени рвали их тела на части – в секунду все было кончено.

Шаман и его противник стояли в центре безумного, визжащего урагана на небольшом островке спокойствия.

Седой поднял руку и приказал, указывая на шамана, -

– Убейте его!

Словно лезвия самой тьмы, потянулись из скрюченных пальцев Седого острые когти-копья к горлу хранителя.

Хлопнул кам в ладоши, раскинул широко руки-крылья, звонко крикнул одно лишь слово: "Айя!".

Ударила молния прямо в грудь шаману, упал он на колени, тело его вспыхнуло, только глаза оставались ясными и живыми.

А на том месте, где он только что стоял, открылся портал – дверь в другой мир.

Бросились голодные духи в проход, утащили за собой Седого.

Мгновение – и все стихло.

Перед шаманом стоял старый кам. И спросил учитель своего ученика, -

– Что ты наделал? Ты освободил вековечное зло. О чем ты думал?

И ответил тогда ученик, -

– Я слышал песню. В ней пелось: – "Когда тюрьма будет разрушена, ты узришь чистую землю, молодой мир, мир – порождение мечты. Дай этой земле имя, – подари ей жизнь. Открой врата и в твой мир войдет смерть."

Прости, учитель, я освободил силы разрушения и хаоса. Я более не страж и не хранитель. Я впустил своего врага в дивный новорожденный мир. Теперь мой дух горит огнем борьбы и не успокоится пока зло не будет побеждено. Юный мир будет воевать и будет взрослеть.

Молодой шаман упал к ногам своего учителя, и его тело рассыпалось пеплом.

Старый кам опустился на камни и тихо запел: – "Вставай, воин, твой путь еще не окончен. Ты сделал свой выбор. Молодой мир ждет своего защитника. За тобой пойдут те, кто любит тебя. Вставай, медлить нельзя."

Учитель пошевелил своим посохом кучку пепла – все, что осталось от молодого шамана. Взметнулось в воздух облачко пыли.

Явился перед старым учителем его ученик, воин-шаман, восставший из пепла. Волосы и кожа его были серые, а в глазах плескалось пламя. Обнял старый кам своего приемного сына, подтолкнул слегка ко входу в портал и сам шагнул следом…

Трепещет, подрагивает на ветру завеса – врата между мирами.

Держит край полога, не дает ему опустится Айнур – дочь шамана. Её руки плетут завораживающий сложный узор, губы беззвучно шевелятся. За её спиной стоит брат Батыр.

День истек, ночь миновала.

Прошли тропой в другой мир Айя, её отец – старый охотник, родичи и соседи, все те, кто собрались шаману на выручку и не пожелали остаться.

Уходили налегке: ружье за плечами, маленькие дети на руках, мешочек с родной алтайской землей на груди. Вот и последний человек ступил сквозь мерцающую завесу в неизведанное.

Упала Айнур на руки брату. Подхватил Батыр невесомое тело сестры и шагнул в закрывающийся проход.

Дохнуло теплым сухим ветром, запахом полыни… И дверь в другой мир исчезла, растворилась.

Заморосил мелкий осенний дождик. Вздохнули, зашептались горы.

Песнь о старом шамане и его ученике

Как посылал шаман своего ученика

От родного крыльца в далёкие далека.

Да наказывал кам:

–Принеси воды мёртвой и живой

–И, да пребудет мир с тобой

–И, да пребудет с тобой сила.

И пошёл ученик куда глаза глядят

И в душе вместо мира он чувствовал ад.

Ныло сердце его и кололо в боку и болело.

Ничего не успел он сказать старику

Лишь согласно кивнул и отправился в путь

И слова, застрявшие в горле, царапали грудь.

И его благодарность не знала границ

И не выдержал он

И упал лицом ниц

И ему навеяло:

Стоит старый кам, словно воин со щитом

С бубном

В другой руке нож.

Тяжело ему, трудно.

Трещат кости.

Острые кожистые крылья хлещут его наотмашь.

Но победить не могут.

Раскаты грома бьют стопудовым молотом.

Холодно.

Яркая вспышка!

…-Вставай, ученик, твой путь ещё не вышел.

Идёт ученик день, идёт ночь.

Идёт неделю, другую.

Приходит к подножию Белой горы,

Где ветры холодные дуют.

Там белая вода бежит к великому белому океану.

Заволокло всё белым густым туманом.

Явилась уставшему юноше прекрасная женщина

И сказала

Словно весенний ручей речь её прозвучала:

–Встань, человек, не окончен твой путь!

–Выпей живую воду и взять с собой не забудь.

–На берегу золотого озера дожидайся новой луны.

–Ступай, и пусть тебе снятся прекрасные сны.

Большая белая рыба подняла юношу на плавник

И спустила в долину на солнечный бережок.

Пришёл в себя ученик уже когда шагал на восток.

К озеру Алтын-Кёль добрался ученик за три дня до назначенного срока

Усталый и голодный – не лёгкой выдалась дорога.

Тёмной безлунной ночью увидел молодой кам свою смерть воочию.

Чёрный косматый волк бросился на юношу из тьмы

Придавливая к земле, не давая поднять головы.

Закричал кам, что есть было сил

Отбросил от себя жуткого зверя и, словно дым, поглотил.

Помчался ученик на четырёх лапах в тайгу.

Пил горячую кровь, разрывая горло очередному врагу.

Шатаясь, вышел на берег из ночных сумерек

Посмотрел на восходящее солнце и умер.

И раздался крик сокола с чистых небес

Тёмной гривой качнул зачарованный лес

–Вставай, ученик, твой путь ещё не исполнен.

Набрал тогда юноша мёртвой воды

Смыл с волос и лица бурой крови следы.

Потуже кожаный поясок затянул

И в сторону дома наконец повернул.

Ранним утром в начале осени

Увидел родную долину молодой кам с вершины каменной осыпи.

Спешит ученик шамана

Сердце его поёт

Возвращается он с победой

Окончен нелёгкий поход.

Ночью была страшная буря, дождь и гроза

А сейчас солнце яркое в небесах.

Спустился в деревню – на улице нет никого.

Стало вдруг очень холодно

И очень грустно

Подбежал к аилу шамана – внутри пусто.

Лежит на пороге сломанный бубен.

Ночью здесь был бой

И бой был труден.

Зло было повержено, столкнувшись с добром.

От старого кама осталось лишь белое перо

И нож в потемневших старых ножнах.