Заговор женщин

Замигала иконка, пришло новое сообщение по e-mail. Он кликнул «Входящие». Его разыскивал некий Смит. Кто он такой? Адам запросил информацию по Смиту. Купля-продажа всех видов недвижимости. Чего этот Смит хотел от Морэ? В Лас-Вегасе было три часа ночи, значит, в Сиднее – где-то девять часов вечера. Адам набрал номер, значившийся на экране, и через несколько минут услышал сквозь помехи чей-то восторженный голос. Судя по шуму прибоя и детским крикам, его собеседник был на пляже.

– Это Смит? С вами говорит Морэ.

Человек на другом конце земли воскликнул:

– С Новым годом, господин Морэ! Я на пляже Бонди. Слышите? Серфингисты катаются на досках в свете прожекторов. Вы где?

– В Калифорнии.

– Здорово! Вы уже тоже встретили Новый год? И как праздник? У нас тут просто потрясающе.

– Тем лучше. Вы меня искали… Могли бы позвонить…

– Но вы же сами сказали «только по e-mail».

– И правда, – признал Адам, проклиная все эти неизвестные ему подробности из жизни человека, чье прошлое он должен был присвоить.

– Тут так жарко, – сказал Смит. – Слышите? Все зашли по пояс в воду, отправляют пожелания по мобильным. А как у вас там?

– Снег. Значит, вы тоже в воде?

– Нет. Я отошел в сторонку, чтобы поговорить с вами.

– Давайте поговорим.

– У меня для вас две новости: хорошая и плохая. Правда, половина хорошей тоже плохая.

– Слушаю вас. Выкладывайте обе. Сразу!

– Хорошая: я нашел покупателя для дома на Уотсон-Бэй. Вы так спешили…

Адам задумался. Видимо, прежде чем уехать из Сиднея, Морэ выставил свой дом на продажу. По обрывкам фраз, из которых ему всякий раз приходилось восстанавливать полную картину, Адам понял, что Морэ очень хотел продать дом – срочно.

– Значит, продаем.

Он не имел ни малейшего представления о том, какие документы понадобятся агенту и какого рода полномочиями наделил его Морэ.

– Вы же могли принять решение, не советуясь со мной, не так ли? – добавил Адам наугад.

– Если бы клиент не торговался. Но он торгуется!

Адам осторожно предложил:

– Я скину пятнадцать процентов.

– Вы чересчур задрали планку. Вот если снять процентов двадцать, тогда дело бы пошло. По крайней мере, если результаты обследования подвала будут не слишком плачевны. И вот тут я должен сообщить плохую новость.

– Кто это собирается обследовать подвал? О чем вы говорите? – спросил Адам.

– У покупателя четверо сыновей в возрасте от восьми до тринадцати лет. Он хочет оборудовать внизу игровой зал с телевизором, компьютерами, разными видеоиграми. Дом его заинтересовал именно своим просторным подвалом. Я направил архитектора для проведения этих работ. Отчет будет предоставлен покупателю. Вы мне дали карт-бланш… на все, кроме цены.

– Но к чему все эти исследования?

– Кому как не вам знать: под бетоном песчаная почва. Сначала проверяли фундамент на прочность.

Адам внезапно заподозрил что-то очень неприятное.

– Продолжайте, пожалуйста! Связь вот-вот может оборваться.

– Во время взятия проб песка и скалистой породы были обнаружены подозрительные следы… В частности, на одной из стен.

Адам едва чувствовал тяжесть трубки в руках.

– Что за следы?

– У архитектора и его группы создалось впечатление…

– Какое?

– Я знаю, это прозвучит абсурдно, но…

– Короче!

– …рядом с местом, где вы храните вино – там, где песок, – кого-то…

– Да что же?

– Ранили или даже убили!

– Вы с ума сошли! – воскликнул Адам. – Или пьяны!

– Нет. По их словам, они нашли мельчайшие частицы человеческого происхождения. Одного из помощников архитектора привлекло небольшое черноватое пятнышко, в котором он обнаружил налипшие волосы.

– Продолжайте! – приказал Адам. – Я возмущен!

– Говорить дальше? – спросил Смит.

– Разумеется!

– Пробы отправили на анализ ДНК. Я объяснил заказчику, что эти ужасные открытия вас ни в коей мере не касаются: вы владеете этим домом всего несколько лет и, когда его купили, у него уже могло быть прошлое… Вы сделали перепланировку, расширили террасу…

– Подобные исследования ставят меня в неприятное положение, – воскликнул Адам. – Вы представляете, какие пойдут слухи! Может, туда забрались бомжи, бродяги, они подрались…

– По закону вы как нынешний владелец несете ответственность за все, что связано с домом. Нет ничего проще, чем доказать, что вы не имеете отношения к событиям, которые происходили до вступления вами во владение этим помещением, – заключил Смит.

Адама прошиб пот.

– Что это там за крики вокруг вас?

– Люди на пляже… Я понимаю, что вам неприятно, но факты есть факты.

– Может, покупатель выдумал эту мерзкую историю и разыграл спектакль, чтобы сбавить цену?

– Исключено. Это известный и уважаемый человек. Его жена посвятила жизнь воспитанию четверых детей. Господин Морэ, лучше бы вам вернуться и взять дело в свои руки. У вас же должны быть все документы, связанные с прошлым этого дома, и фамилии предыдущих хозяев.

– О немедленном возвращении не может быть и речи! Откажите этому вашему покупателю.

– Даже если он не купит дом, то не бросит это дело.

– А какой ему в этом смысл?

– Никакого. Но он судья…

– Судья?

– Да. Он унаследовал от английской родственницы крупное состояние, поэтому может себе позволить купить такой дом, как ваш. А теперь, по его словам, он хочет узнать подноготную этой истории.

Адам украл личность Морэ вместе с его прошлым, на котором, может быть, лежит печать преступления! Ему стало плохо. Если бы не эта безумная авантюра, он мог бы присутствовать при крушении Морэ. О, с какой радостью, с каким дьявольским наслаждением упивался бы он огромными заголовками: «Бизнесмен французского происхождения замешан в грязном деле… Ведется расследование». С каким восторгом Адам ждал бы его ареста и суда! Если бы Морэ приговорили, это бы его несказанно обрадовало. Но по «счастливой» случайности он оказался теперь на месте человека, которому грозит обвинение в убийстве. «Да, нечего сказать, повезло неудачнику!» – подумал он.

– Вам ни в коем случае нельзя было позволять там копаться, – сказал Адам без особой убежденности. – Прекратите это все немедленно!

– Вы подписали доверенность, которая позволяет мне проникнуть в дом и провести его оценку, чтобы узнать реальную стоимость. Поэтому я и пригласил архитектора… Такой поворот событий нельзя было предугадать.

Адам сухо сказал:

– Я снимаю дом с продажи.

– Уже поздно. Частицы на экспертизе. Мы ждем результата.

– Надо положить конец этим проискам! – сказал Адам – Я еще раз говорю вам, что снимаю дом с продажи.

– Вам это доставит еще больше неприятностей. Подумают, что вы боитесь расследования. Я пока скажу, что не смог с вами связаться.

Адам сказал примирительным тоном:

– У меня есть идея получше: вы вдруг вспомните, что я собираюсь вернуться в конце февраля.

– А где вы, собственно, сейчас?

– В Калифорнии.

– По словам судьи, если тест ДНК окажется положительным…

– Положительным? Относительно чего?

Голос Смита стал тише:

– Не знаю даже, как вам сказать… Они собираются сравнить собранные улики с теми, которые были обнаружены в квартире красивой девушки из Чехии… она исчезла…

– Какая связь между ней и мной?

– Вы нанимали гастарбайтеров из Восточной Европы.

– Ерунда! – сказал Адам – Все это глупости. Надо потянуть время, пока я буду искать прежнего владельца дома. Ясно?

– Мне? Да. А вот судье? Это другое дело. Я буду держать вас в курсе.

– Если вы пресечете слухи, получите большие комиссионные. Надбавку к сумме, указанной в контракте.

– Спасибо, – сказал Смит. – Единственная загвоздка в том, что раз уж полиция заинтересовалась, пусть и не напрямую… если вас не будет, скажем, вы сильно задержитесь с приездом, то международный ордер на арест…

– Алло, алло, алло…

Связь прервалась.

* * *

Адам застыл. На экране мигала надпись: «Сохранить или отменить». Компьютер, опасный противник, его провоцировал. Адам мстительно закрыл его. Когда-нибудь он точно запустит в него вирус, если только не сбросит с палубы корабля посреди моря и не отправит на заросшее водорослями подводное кладбище.

Адам был без сил. «Надо вздремнуть», – подумал он. Но даже мысль о том, чтобы закрыть глаза, вызывала у него чувство вины. Он вышел в коридор найти что-то попить. Карменсита как раз прикрывала дверь одной из спален, и он, улыбаясь, подошел к ней.

– Взываю к вашему великодушию.

– Еще кого-то надо поселить? – спросила она.

– Нет. Но если я не взбодрюсь хорошей дозой кофеина, то засну. А мне надо работать.

– Бедный! Даже в такую ночь!

Карменсита была любезна.

– У меня есть термос с мексиканским кофе, почти полный.

– Даю вам двадцать долларов, – сказал Адам, – за то, чтобы выпить его целиком.

– Не смейтесь над гостеприимством мексиканцев! Я угощаю вас кофе. Кстати, я только что узнала приятную новость: наконец-то я могу пойти спать! Скоро придет Салли, директриса.

Она отвела Адама в главную комнату, отведенную для персонала ночлежки, и достала из своего шкафчика термос и несколько пакетиков сахара.

– Только, если вы умрете, меня, чур, в убийстве не обвинять.

– Кофе такой крепкий?

– Увидите!

Адам рассыпался в благодарностях, прижал к себе термос и спросил, как здоровье его дочери.

– Я сказала одному из наших врачей-добровольцев. Он скоро придет. Но с ней ничего серьезного. А куда вы поедете завтра?

– В Лос-Анджелес, конечно.

* * *

Вернувшись в кабинет, Адам маленькими глотками стал пить мексиканский кофе, сладкий, крепкий, густой. Через четверть часа он в своих мечтах был уже далеко, бросив на произвол судьбы Клотильду с ее температурой, Лиз с ее молодостью, Элиан с ее требованиями, Иоланду с ее древним самолетом. И Манна. Манна тоже? Может, не стоит от него избавляться? Разве не любопытно было бы продолжить путешествие с ним, бросить ему вызов, помериться силами? Рискованная дуэль, но каков соблазн!

Может, предложить ему денег на обратный билет в Сидней. «Еще Манн может исчезнуть во время несчастного случая, – подумал он с некоторой завистью. – Тогда страховая компания отправит другого агента?» Потом, продолжая бороться со сном и прихлебывая кофе, он принялся размышлять. Вариантов появления следов в подвале дома на берегу Уотсон-Бэй было множество. Может, там поселились бродяги? Они могли подраться, ранить кого-то, мужчину или женщину. Морэ был очень богат, он платил девушкам, менял одну за другой и всячески демонстрировал свою щедрость, чтобы не иметь забот. Он бы ни за что не оказался замешанным в делах такого рода.

Зато Адаму грозила другая опасность. Во время полета Морэ принял лекарство – образцы препарата, который собирается запустить в производство лаборатория, где жена Адама, Ширли, работает в должности замдиректора. Она рассказывала ему об этих таблетках, они должны принести огромную прибыль. Нужно только подождать. «Не раньше чем через полгода после того, как поступят в продажу», – сказала она. Успокоительное, совершенно не вызывающее привыкания. Мощное средство против боязни самолетов. Как Морэ смог достать эти образцы? У него тоже были связи в фармацевтических кругах?

Адам больше не мог. Он лег и через несколько секунд провалился в тревожный сон, в котором то и дело вспыхивали яркие картинки и внезапно возникали вопросы. Через каких посредников Морэ раздобыл шкатулки с надписью «образцы лекарственного средства»? Он прогнал абсурдную мысль: может быть, Ширли и Морэ были знакомы? За последние несколько месяцев поведение Ширли изменилось. Обычно она старается экономить, а тут согласилась, чтобы муж полетел в Париж первым классом. Она знала, что Адам хочет сидеть рядом со своим врагом, и даже не попыталась его разубедить. К тому же она мгновенно согласилась отправиться в Коломбо для опознания и подтвердить, что это труп ее мужа. Сколько лиц вихрем пронеслось в этих кошмарах. Ширли с накладными ресницами – она же почти не красится! И откуда этот пустой взгляд? Собака бежит перед машиной Адама, которая подъезжает к их дому в Сиднее. Идиллическая сцена с собачкой. Потом, в один прекрасный день, собака пропала. «Украли», – объяснила Ширли. Украли, как будто случайно…

Он сел и взглянул на ручные часы. Спал всего час? Кошмары длились всего шестьдесят минут?

4

Из соседнего номера до Манна доносились шум и громкая ругань. «Успокоятся же они когда-нибудь?» – подумал он, избегая встречаться взглядом со своим отражением в зеркале под балдахином. У Самуэля было неприятное ощущение, что он находится в зрачке какого-то мифического существа, которое разглядывает его с неподдельным интересом. Он по-прежнему не знал, как выключаются лампочки над кроватью, поэтому накрылся левой рукой, согнув ее в локте, и стал размышлять. Заснуть при такой иллюминации он не мог.

Манн встал и подошел к окну. На улице было тихо, только иногда долетали легкие отзвуки музыки. Самуэль вернулся и снова упорно принялся за поиски: ощупал края кровати, ночного столика и наконец на ровной поверхности стены за маленьким шкафчиком обнаружил выключатель. Избавившись от своего двойника, он улегся и погрузился в беспокойный сон. Краем сознания он уловил, как открылась и снова закрылась дверь. Сон? Галлюцинация? Через какое-то время он проснулся и посмотрел на светящийся циферблат часов: четыре утра. Вдруг он заметил, что в постели кто-то есть. Он похлопал по кровати. Хотя в комнате было темно, ошибки быть не могло – рядом с ним лежала и посапывала человеческая фигура. Самуэль включил лампочки, и в зеркале наверху отразилась густая волна черных волос. Видимо, фигура была женская. Манн слез с кровати, уселся на единственный стул и задумался. Может, надо позвать Руиса и объяснить ему, что клиентка ошиблась дверью? Женщина обернулась, видимо, свет ее разбудил. Манн не дал ей снова погрузиться в сон:

– Алло… Прошу прощения, что должен вас побеспокоить…

Он стал повторять, как по телефону: «Алло, алло, пожалуйста…» Женщина вздохнула и помотала головой.

– Не нет, а да! – сказал Манн более настойчиво. – Просыпайтесь! Это не ваша комната!

Женщина потянулась, из-под одеяла показалась ее рука. Манн поднялся.

– Я стою к вам спиной. Вылезайте из кровати. Я не смотрю.

Женщина подавила зевок и вполне твердо заявила:

– Это моя комната. Руис думал, что я проведу ночь в другом месте. Но я передумала. Повернитесь ко мне, я не собираюсь разговаривать со спиной!

Самуэль, смутившись, подчинился.

– Я дорого заплатил за эту ночь, и, главное, мне казалось, что я закрыл дверь.

– У меня есть собственный ключ. И я плачу за эту комнату каждую неделю.

– Я тут ни при чем, – сказал Манн. – Приношу вам свои извинения.

– Не берите в голову, – ответила женщина. – Руис предупредил меня, что вы здесь и что вас не надо будить. Так что ложитесь и спите дальше.

Она посмотрела, который час.

– Давайте же.

Манн подошел к ней.

– Вы очень любезны, но мне и стоя неплохо. Мы тринадцать часов летели из Парижа в Лос-Анджелес, и из-за неполадки с самолетом наша тесная компания оказалась в Лас-Вегасе. Родриго поселил остальных в другом месте.

– Ох уж мне эти Родриго и Руис, опять что-то нахимичили! Наверняка мне отстегнут какой-то процент, но все равно! А на вашем месте я бы отдохнула. Бояться нечего, не украду я ваш кошелек. Как вас звать-то?

– Самуэль.

– Похоже на Библию.

– Это из Библии. А вас как зовут?

– Амалия. Очень хотелось бы доставить вам удовольствие и ответить: Сара или Ребекка, но я – Амалия. Имя, правда, не мое. Ну и ладно, зато мужчинам нравится. А что, я не заслуживаю хотя бы жалкого, заезженного комплимента? Я вам нравлюсь? Могли бы сказать: «Ах, как мне повезло проснуться с такой женщиной, как вы!», – или еще какую приятную банальность в этом роде.

На вид ей было хорошо за тридцать. Макияж слегка поплыл, под глазами застыли черные разводы туши. Одета она была во что-то странное и напоминала космонавта, который случайно забрел на сцену «Фоли-Бержер»[14].

– По-моему, вы красивая, – сказал Самуэль. – И удивительная. Вы удивительная…

– Думаете, это подходящее слово? Когда я стала Мисс Озеро Мид[15], мне говорили, что моя красота – трагическая…

– Вот как, – сказал Самуэль. – А Мисс Озеро Мид – это что вообще?

– Это конкурс с довольно четкими критериями отбора: обхват груди, окружность талии, рост и голос, подходящий для пения кантри.

– Вот как, – произнес Самуэль. – Поздравляю.

– Пытаетесь определить цвет моих глаз? То карие, то зеленые.

Она уже расстегнула первую пуговицу своей сияющей куртки.

– Давит немного.

Самуэль покачал головой.

– Пойду спущусь в холл, – сказал он.

– Вы не привыкли к заведениям такого рода, – заметила Амалия. – А ведь любой нормальный мужчина должен побывать здесь хоть раз в жизни.

Она потянулась. Самуэль никогда еще не видел таких длинных ног. Казалось, что блестящие штаны обтягивают их второй кожей. Амалия сняла туфли. Ногти на ногах были покрыты ярко-красным лаком.

– Никогда нельзя знать наперед, – вздохнула она. – Ведь решила же встретить 2000 год без мужчин – ан нет! Один вот оказался в моей постели…

– Представьте, что меня здесь нет, – предложил Манн. – Я сяду и буду читать. Постарайтесь заснуть.

Она не без изящества улеглась обратно и убрала маленький носовой платок в карман сияющей курточки.

– Праздники нагоняют на меня тоску. Каждый раз прокручиваю в памяти всю жизнь. Я столько глупостей наделала. Не хотела платить портье в шикарных отелях. А они лишали меня богатых клиентов. Терпеть не могу таких посредников. Обходятся дорого, лезут куда не надо.

Манн засомневался, следует ли выразить сочувствие или остаться равнодушным? Она приподнялась на локте:

– Вы вообще чем занимаетесь?

– Расследованиями…

– Коп?

– Нет, вовсе нет. Скажем, я специалист по психологии страхования. Прежде чем случится ужасное, я объясняю клиентам, что деньги, вложенные в компанию, могут однажды им пригодиться. А когда ужасное уже случилось, стараюсь утешить ответственных сотрудников компании, которым придется раскошелиться. Вот, теперь вы знаете главное. Лучше мне посидеть до утра внизу.

– Нет-нет, останьтесь! – попросила Амалия. – Вы тут застряли, и это вас напрягает. Как это произошло?

– Вынужденная посадка, проблема с компьютерами и прочее…

– Да вам еще повезло, что живы остались! Говорят, будут еще крушения… А где остальные уцелевшие?

– Их приткнули в приют или вроде того. Родриго о них позаботился.

– Вечно он что-то проворачивает, всюду у него связи… Что бы вам ни понадобилось, он это найдет. Сколько раз он ко мне обращался, пытался втянуть в какую-нибудь грязную авантюру вроде групповухи. Я уже ученая, одного раза с меня хватит. А вы знаете, что игроки – плохие любовники?

– Нет, – ответил Манн. – До встречи с вами постельные способности игроков меня совершенно не интересовали.

– Хотя ведут себя они занятно. Их голова вся забита всякими тайными комбинациями. Да наслаждайтесь же своим приключением! На часах четыре двадцать, вы в отеле El Conquistador, в номере «труженицы ночи», working woman, и времени у вас еще до рассвета, – сказала она с усмешкой. – Внизу казино, в нем полно людей, которые надеются выиграть деньжат. Но настоящие игроки сидят за столами, например для блек-джека. А до того, как свалились с неба, вы летели откуда?

– Из Сиднея, через Париж.

– Ничего себе крюк.

– И правда.

– А почему сюда? Зачем богатому мужчине срываться в такую даль… У вас же там под боком и Сингапур, и Макао, Гонконг… А, неважно, бывают такие типы, которые приезжают в Лас-Вегас, чтобы их не узнали.

В коридоре возникло оживление, клиенты, туристы бегали, разговаривали, смеялись, откуда-то даже слышались громкие пререкания и удары в дверь. Амалия встала с кровати и отправилась в ванную. Включился душ. Через некоторое время она вернулась в комнату, расчесывая пышные, шелковистые волосы.

– Когда-то я была красавицей, – сухо сказала она.

– Вы и сейчас красавица, – поправил Манн.

– Знаете, когда осознаешь, что время уходит?

– Нет.

– Когда видишь, что рано утром ты весь измятый. Измятый, – повторила она. – Скажите честно, моя профессия вас интригует или шокирует?

– Ни то ни другое. Мне остается только поблагодарить вас за понимание и уйти.

Она подошла к окну и раздвинула шторы. Улица была бледной. Нереальной. Амалия обернулась к Манну:

– По-моему, вы еще не старый, но кажетесь стариком. Наверное, вы очень умный.

– Благодарю за лестное предположение!

Она заулыбалась:

– Вы ведь постоянно думаете, правда? Это же видно.

– Я немного обеспокоен и хочу пить.

– В этом номере есть мини-бар.

– Я заметил.

– Хотите мне предложить что-нибудь? Есть коньяк. И маленькие бутылочки с шампанским… очень дорогие!

– Я не пью алкогольные напитки, но предлагаю вам все, что пожелаете.

– Почему вы не пьете?

– Я отвергаю искажение сознания. Не хочу, чтобы мир плавал вокруг меня.

– Как-то у вас все слишком сложно: мир плавает… А вот я обожаю выпить бокальчик шампанского в любое время дня и ночи. Получается праздник.

Манн достал из кармана пачку долларов:

– Угощайтесь.

– Спасибо, – сказала Амалия, вытянула из пачки двадцать долларов и опустила их в плоский карман курточки. – Я не отказываюсь, но у меня в шкафу есть кофеварка. Я плачу Руису столько, что имею право делать кофе когда угодно. Хотите?

– Да, конечно! – сказал Манн.

Женщина засуетилась вокруг шкафчика, достала маленькую кофеварку, поставила ее на поднос сверху минибара. Вскоре вода забулькала, и над комнатой поплыл аромат кофе. Амалия вытащила из стопки бумажных стаканчиков один, до середины заполнила его обжигающим кофе и протянула Манну.

– Я положила два кусочка сахара. Это слишком?

– Сегодня ничего не слишком. Горячий… хорошо-то как. Я вам бесконечно признателен.

– Будете не таким сонным, – улыбнулась Амалия и, наконец-то нашарив в своей бездонной сумке ключ, открыла мини-бар.

– Я просто замкнутый, – объяснил Манн. – С рождения.

– Больше всего вы похожи на доброго христианина, – сказала она. – Милосердного и до смерти напуганного моим присутствием!

Она успела откупорить бутылочку шампанского и теперь наливала шипучую жидкость в стаканчик.

– Вы ошибаетесь. Я еврей, не слишком добрый и совсем не милосердный. А в Лас-Вегас я приехал, чтобы прижать одного типа.

– Получилось! – сказала Амалия. – Я все-таки сумела вас слегка разговорить.

Она присела на край кровати, потягивая шампанское. Манн снова занял старый стул, аккуратно держа в руке стаканчик с кофе.

– Он бесподобен, – сказал Самуэль, восхищаясь тем, как легко ему удается лгать. Но поверит ли она?

– Вы отпили всего чуть-чуть.

– Американский кофе очень отличается от европейского.

– Если бы мы пили ваш эспрессо, – сказала она, – то все поумирали бы.

– Возможно.

– Так вы еврей? – переспросила она.

– Да. Я уточнил это только потому, что вы назвали меня добрым христианином. Вы могли бы сами догадаться, по имени…

– Но есть же и неевреи по имени Самуэль…

– Конечно.

– От Сиднея до Лос-Анджелеса всего пятнадцать часов на самолете, а вам пришлось выдержать двойную нагрузку, вы же летели через Париж…

– Вы знаете, сколько занимает перелет из Сиднея в Лос-Анджелес?

– Некоторые клиенты бывают по делам в Лос-Анджелесе. Но при первой возможности они сбегают в Лас-Вегас.

– Зачем?

– Чтобы играть. Можно я открою еще одну бутылочку?

– Сколько пожелаете. И они с вами беседуют, эти клиенты?

Он вынул пачку, отсчитал две купюры по двадцать долларов и протянул ей.

– О да! – сказала Амалия – Я возьму. – Она положила деньги в карман. – Они со мной говорят и платят, как будто я психолог. Рассказывают свои истории. Даже австралийцы.

– Вы знаете много австралийцев?

– Те, которые забредают сюда, мало говорят о себе и своих махинациях.

– Махинациях? – подскочил Манн. – Я тоже ищу как раз такого типа, «махинатора», который живет в Сиднее.

Амалия, слегка порозовевшая от шампанского, растянулась на кровати. Она вытащила из ящика тумбочки несколько квадратных пакетиков.

– Презервативы. Если вы вдруг захотите меня…

– Нет, спасибо.

Она рассмеялась и сказала:

– Предпочитаете, чтобы я ходила вокруг да около? Вот увидите, выйдет глубоко нравственно. Итак, начнем: если вы не женаты, то могли бы приятно провести со мной время… Если вы не давали обета безбрачия – то же самое… Если вы не импотент…

– Это все не про меня!

– Тогда, – сказала Амалия, – дело куда серьезнее: вам надо полюбить, чтобы переспать? Я имею в виду, испытывать чувства к партнеру? Такое годилось для добропорядочной женушки, которая жила полвека назад. Половой акт – это не любовь.