Держава Рюриковичей. Вторая часть

Победа на Куликовом поле имела огромное значение для судьбы России. Во-первых, она спасла русский народ от нового порабощения, а возможно, и от физического уничтожения, но главное, сохранила православную веру на Русской земле. Во-вторых, она показала жителям отдельных княжеств и князьям силу единения русских людей, способствовала усилению Москвы и образованию единого русского централизованного государства. Как писал историк Лев Гумилев, «этническое значение происшедшего в 1380 г. на Куликовом поле оказалось колоссальным. Суздальцы, владимирцы, ростовцы, псковичи пошли сражаться на Куликово поле как представители своих княжеств, но вернулись оттуда русскими». В-третьих, победа на Куликовом поле нанесла сильнейший удар по Золотой Орде, после которого она не смогла оправиться. И хотя Русь еще сто лет платила дань ханам, но именно кровь, пролитая на Куликовом поле, способствовала бескровному освобождению Русской земли от монголо-татарского ига в 1480 году во время «великого стояния на Угре».

Редко можно найти такое событие в русской истории, которое было так увековечено в народной памяти. Во-первых, сведения о Куликовской битве были записаны во всех русских летописях и во многих западноевропейских хрониках, во-вторых, в ряде эпических произведений древнерусской литературы: «Задонщина», «Сказание о Мамаевом побоище», «Слово о житии и представлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского», «Летописный свод о сражении на Дону» и т.д. Ни один русский историк не оставил без внимания события Куликовской битвы.

По старорусским традициям Дмитрий Донской после Куликовской битвы основал ряд церквей и монастырей на местах святой помощи русскому воинству в войне с Мамаем. Так, на Куликовом поле из деревьев Зеленной дубравы, где стоял Засадный полк, была построена церковь в честь Рождества Пресвятой Богородицы (на месте захоронения русских воинов). В 1381 г. под Москвой был основан Николо-Угрешский монастырь. Основан он был по обету, данному Дмитрием Донским по пути на Куликово поле, когда войско остановилось на отдых, и в ветвях сосны явилась князю икона святителя Николая Чудотворца, которая укрепила князя и согрела его сердце верой: «сия вся угреша сердце мое». Им же в память этого события воздвигнут Ряжский Дмитриев монастырь около города Скопина на рязанской земле. В память Куликовской битвы прп. Сергий по просьбе великого князя основал Дубенский Успенский монастырь в 40 верстах от Лавры.

3. Набег Тохтамыша и последние годы жизни князя Дмитрия Донского. Вскоре разбил Мамая на берегах Калки и Тотамыш, он объявил себя владыкой всей Золотой Орды. Мамай бежал в Кафу (нынешнюю Феодосию) и там был убит генуэзцами. Тахтамыш, воцарившись в Сарае, отправил дружелюбное посольство в Москву, к Дмитрию объявить, что их общего врага более нет и что теперь он, Тохтамыш, полноправный владыка всей Орды. Однако победа, с таким трудом одержанная на Куликовом поле, не привела к окончанию монголо-татарского ига. Всего лишь спустя два года хан Тохтамыш взял и сжег Москву, и Русь опять вынуждена была платить постыдную дань ханам.

Почему же бывший союзник Дмитрия Донского, Тохтамыш, ополчился на него? Все дело было в желании удержать за собой Залескую Русь и в интригах князей. Суздальско-Нижегородский князь Борис и его племянники, Василий и Семен, не желая усиления Дмитрия, отправили Тохтамышу донос на Москву и Рязань, якобы они хотят перейти на сторону Литвы – главного противника татар.

Тохтамыш поверил доносу и организовал в 1382 г. набег на Рязань и Москву. Рязанский князь Олег поспешил выразить покорность новому хану и в знак преданности показал татарскому войску броды через Оку. Москва, обескровленная Куликовской битвой, не могла выставить достаточное количество ратников для прямого боя, поэтому Дмитрий Донской покинул город и уехал в Переяславль-Залеский собирать новое войско. Покидая Москву, он рассчитывал, что город, имея хорошие укрепления (кроме того, на стенах Кремля стояло огнестрельное оружие, называемое по-русски «тюфяк») сумеет продержаться до его возвращения с набранными на севере воинскими отрядами. Оборону столицы он поручил митрополиту Киприану.

Переправившись через Оку и Волгу, татары перед стенами Москвы появились внезапно. Но взять город приступом они не смогли, тогда они преступили к его осаде. На беду москвичей, Киприан покинул Москву, и в городе началась анархия. Этим не преминули воспользоваться татары. Они через суздальско-нижегородских князей, которые были в стане врага, убедили москвичей, что татары не тронут города, если горожане откроют им ворота. Москвичи поверили, что Тохтамыш пришел посчитаться с князем Дмитрием, и 26 августа 1382 г. отрыли татарам городские ворота. Однако вместо пощады москвичей ждала ужасная резня. Фактически город Москва и все его население были уничтожены. Город сгорел весь, кроме Кремля и ряда каменных церквей. Вместе с городом погибло множество ценнейших книг, собранных отовсюду в кремлевских церквях.

Уничтожив Москву, татарские отряды облавами разошлись по великокняжеской области и опустошили еще ряд городов: Юрьев, Звенигород, Дмитров, Можайск и другие. Из русских князей только Владимир Серпуховской не потерял мужества: он неожиданно ударил по сильному татарскому отряду и разбил его. Эта победа и слух о том, что великий князь собрал у Костромы сильную рать, побудила Тохтамыша отступить.

Когда Дмитрий вернулся на свое родное пепелище, то, по словам летописца, заплакал. «Отцы наши – сказал князь, – не побеждали татар, но менее нас злополучны!». Немедленно он повелел погребать тела убитых. Собрано было их на пепелище одной только Москвы 24 тысячи. А сколько было убито во всей области, сколько было сгоревших, изувеченных и уведенных в неволю, – этого и сосчитать было нельзя. Однако кремлевские стены и стены некоторых церквей были целы, и Москва скоро смогла вновь отстроиться; но не скоро она могла стать таким же многолюдным и цветущим городом, каким была до татарского погрома. Вынуждены были опять русские князья ездить в Орду за ханской милостью, а города и деревни – платить тяжелую дань.

Однако, пригнув шею под ханское ярмо, Дмитрий Донской не собирался прощать обиды своим обидчикам. Во-первых, он выслал за пределы Московской Руси митрополита Киприана. До самой смерти Дмитрия он жил в Киеве и в Константинополе. Киприан так и остался далек от понимания тех задач, которые стояли перед Москвой, он ориентировался на Литву, не принимая в расчет московских интересов.

Во-вторых, вскоре после ухода Тохтамыша Дмитрий начал военные действия против Олега Рязанского. Московская рать разорила рязанскую землю хуже татар, однако князь Олег успел скрыться. По договору великий князь получил от Рязани Тулу, Мордовскую область и Мещеру. Однако в 1385 г. Олег Рязанский собирается с силами и начинает наступление на Москву. Ему удалось захватить Коломну. Посланная против него московская рать ничего не смогла ему сделать. Тогда по просьбе Дмитрия Донского в переговоры вступает уже престарелый Сергий Радонежский. Князь Олег смягчается и заключает с Дмитрием мир. В утверждение этого мира, названного «вечным», сын Олега, Феодор, женился на дочери Дмитрия.

Интересен конец жизненного пути Олега Ивановича Рязанского. Вероятно, встреча с Сергием Радонежским произвела перелом в его жизни. После 52-летного княжения, мучимый раскаянием за все, что было в нем темного, Олег Иванович принял иночество и схиму в основанном им в 18 верстах от Рязани Солотчинском монастыре. Там жил он в суровых подвигах, нося власяницу, а под ней – ту стальную кольчугу, которую не захотел надеть, чтобы оборонять отечество против Мамая. Умер он в 1402 году. Инокинею закончила жизнь и его супруга – княгиня Евфросиния. Их общая гробница находиться в соборе обители. За заботу о своей земле рязанцы любили своего князя, и впоследствии он был причислен к лику местночтимых святых.

Пришлось еще повоевать Дмитрию Ивановичу с Новгородом. Слишком много бед причиняла Русской земле новгородская вольница, так называемые ушкуйники. Они два раза грабили Кострому, нападали на Нижний Новгород, на Вятку; мало того – ушкуйники хватали русских людей и продавали их в рабство иноземцам. В 1387 г. Дмитрий Донской организовал поход против Новгорода, 26 городов с радостью послали свои ополчения на помощь Дмитрию. Новгородцы смирились и уплатили за все убытки, понесенные купцами от новгородских разбойников.

Скончался Великий Московский князь 1 июня (по новому стилю) 1389 года в возрасте 38 лет после тяжелой болезни. Сказались раны и тяготы его военных походов. Дмитрий Донской обладал государственным мышлением, а не стереотипом вотчинника. В этом отношении примечательно его завещание – «духовная грамота». Он впервые, не спрашивая разрешения у Орды, передал «великое княжение» старшему сыну Василию как «отчину», т. е. как наследственное владение московских князей. В «духовной грамоте» Дмитрий Донской выражал надежду на будущее освобождение Руси: «А переменит Бог Орду, дети мои не имут выхода (дани) давать в Орду, и который сын мой возьмет дань на своем уделе, то тому и есть».

Князь Дмитрий Иванович для москвичей, как для рязанцев Олег Иванович, был святым князем. А в 1989 году решением Архиерейского собора Русской Православной Церкви он был причислен к лику всероссийских святых с чином благоверного великого князя (память его вспоминается 1 июня).

Из «Слова о житии и о преставлении князя Дмитрия Ивановича, царя русского»: «Воспитан же был он в благочестии и в славе, с наставлениями душеполезными, и с младенческих лет возлюбил Бога… И когда воспринял он скипетр державы земли Русской, престол земного царства, отчину свою – великое княжение, по дарованной ему от Бога благодати, почести и славы, еще юн он был годами, но духовным предался делам, праздных бесед не вел, и непристойных слов не любил, и злонравных людей избегал, а с добродетельными всегда беседовал. И Священное Писание всегда с умилением он слушал, о церквях Божиих усердно заботился. И на страже земли Русской мужественно стоял, беззлобием отроку уподобляясь, а умом – зрелому мужу. Неприятелю же всегда был страшен он в бранях и многих врагов, на него поднимавшихся, победил».

Из книги В.Д. Сиповского «Родная старина» о русском военном искусстве в XIV века: «В каком же виде было в XIV веке русское военное искусство? Во время татарского владычества оно сильно изменилось. Прежде русские князья во время своих усобиц и борьбы с половцами действовали обыкновенно небольшими отрядами, а теперь в борьбе с татарскими полчищами пришлось выставлять огромные ополчения. Постоянного войска, кроме небольшой княжеской дружины, не было. Собиралось оно только в случае надобности. По примеру татар, русская рать делилась на тысячи, сотни, десятки. Конница составляла главную часть войска. В древности русские дружинники и воины вооружались подобно норманнам, а в XIV веке в военном деле многое заимствовано было у татар. Конский убор был тот же, что у татар. Кривые татарские сабли стали заменять мало-помалу прежние мечи. Кроме сабель, наступательным оружием служили самострелы, луки, различного вида копья, секиры и палицы. Хотя и упоминается в летописи об огнестрельном оружии при Димитрии Донском, но вошло оно в общее употребление позже. Охранительное вооружение было очень разнообразно. В старину не было одного общего для всех вооружения: каждый ратник вооружался по своим средствам и желанию. Исключение составляли только княжеские дружинники, которые, вероятно, имели более однообразное вооружение. Щиты, шлемы, панцири, поножи, поручи должны были хорошо защищать от ударов вражьих бояр и богатых ратников, составлявших конницу. Шлемы были по виду очень разнообразны и носили разные названия (шишаки, колпаки, ерихонки, мисюрки и др). Панцири, защищавшие туловище, были тоже весьма разнообразны: у одних воинов были простые кольчуги; у других были бахтерцы, байданы, юшманы. Это были те же кольчуги с прибавлением металлических пластинок или щитков различного вида на груди, спине и боках; у третьих были куяки, т. е. кожаные или суконные рубахи, на которых были прикреплены металлические бляхи различного вида. Полное и хорошее вооружение стоило очень дорого и потому было доступно немногим. Так как оно было и весьма тяжело, то для пешего воина и не годилось. Бедняки часто довольствовались только тегиляями – это были толстые, набитые пенькой и простеганные кафтаны. В толще тегиляев клали куски железа, обломки старого вооружения. На голову такие воины надевали, вместо железных шлемов, подобные тегиляям толстые, набитые пенькой колпаки. Вооруженные подобным образом воины были очень неуклюжи на вид, но довольно хорошо защищены от стрел и сабельных ударов. Самые названия различных частей русского вооружения в конце XIV века показывают, что оно было заимствовано от татар и других восточных народов».

II

. Государство Тимура. Москва, Литва и Золотая Орда в княжение Василия

I

Дмитриевича

Период княжений в Великом княжестве Московском сына Дмитрия Донского Василия I Дмитриевича (1389–1425) и его внука Василия II Васильевича (1425–1462), к сожалению, мало освящен в отечественной исторической науке. Дореволюционные историки писали о нем скупо, а из школьных учебников истории этот период вообще исчез. Однако этот длительный период русской истории (73 года) был очень важен в укреплении власти Москвы над Северо-Восточной Русью. Кроме того, Русь, подвергаемая новым нашествиям иноплеменников и раздираемая междоусобной войной, могла пережить времена еще более худшие, чем нашествие Батыя и набег Тохтамыша.

1. Начало княжения Василия I. Государство Тимура в Средней Азии. У Дмитрия Донского было семь сыновей: Василий, Юрий, Андрей, Петр, Иван, Данило и Константин. По завещанию Дмитрия великим князем стал его старший сын – Василий (1371–1425). Хотя великим князем он стал без разрешения Орды, церемонией вступления на престол руководил ханский посол Шихмат. Княжение Василия I Дмитриевича (1389–1425) было противоречивым. Как политик, он зависел от немалого числа внешних и личных обстоятельств. В 1390 году в Москву вернулся митрополит Киприан, в этом же году Василий женился на дочери литовского князя Витовта – Софье. В результате все годы своего правления он находился под сильным влиянием Киприана и Витовта, и его внешняя политика во многом носила пролитовский характер.

Перед потомками Ивана Калиты и Дмитрия Донского ясно стояли две главные задачи: первая – довершить «собирание русских земель», вторая – покончить с позорным татарским владычеством. К этим задачам присоединялась и третья – борьба с Литвой, которая, пользуясь бедствиями Руси, отщипывала от Русской земли то один, то другой кусочек.

Все эти задачи в полной мере пришлось выполнять Василию I. Спустя три года после своего вокняжения Василий Дмитриевич совершил поездку к хану Тохтамышу. В Орде он был принят с большой честью и радушием. Воспользовавшись расположением хана, он купил у него ярлык на Суздальско-Нижегородское и Муромское княжение. Причем все подданные нижегородского князя Бориса Константиновича добровольно признали власть Москвы. Таким образом, Василий Дмитриевич отомстил нижегородскому князю за клевету на его отца, которая вызвала разорение Москвы Тохтамышем в 1382 году.

Такое расположение Тохтамыша к московскому князю объяснялось тем, что ему нужен был союзник в войне с владыкой Средней Азии – Тимуром, или Тамерланом. В свое время Тимур подержал Тохтамыша в его борьбе против Мамая. Но когда Тохтамыш восстановил улус Джучи (Золотую Орду), он вошел во вражду с улусом Чагатая, или Хорезмским оазисом, в котором в конце XIV века полным властелином стал Тимур. Что представлял собой Чагатайский улус в XIV веке и кто такой был Тимур?

Улус Чагатая, второго сына Чингисхана, пожалуй, был самым слабым из обломков империи Чингисхана. Преемники Чагатая были жалкими послушниками подвластных им эмиров, поэтому в XVI веке улус Чагатая раздробился на три части. В восточной части Чагатайского улуса образовалось особое государство – Могулистан (Семиречье и Восточный Туркестан), где правили монгольские эмиры. В западной части Чагатайского улуса преобладали тюркские племена, и жившие здесь монголы подвергались отюречиванию. Здесь образовалось государство Мавераннахр, столицей его был Самарканд – крупный и богатый город с большим ремесленным и торговым населением. В 60-х годах XIV века возникло и третье государство, Хорезм, с центром в городе Ургенче.

Между ханами Могулистана и ханами Мавераннахра происходила почти непрерывная борьба за власть и спорные территории. И вот в это время недалеко от Самарканда в городе Кеш (ныне Шахризабс) в 1336 году родился Тимур. Он происходил из монгольского рода Барлас. Говорят, что астрологи изумились ряду счастливых стечений обстоятельств при его рождении. Уже в 12 лет Тимур начал ходить в битвы. Повзрослев, он собрал вокруг себя дружину в несколько сот человек и поступил в 1361 г. на службу к хану Могулистана – Туглуку, захватившему в этом году Самарканд. Однако скоро Тимур отделился от монголов и перешел на сторону их врага – правителя Мавераннахра тюркского эмира Хусейна. Некоторое время они с небольшим отрядом вели жизнь искателей приключений, и во время одной стычки Тимур лишился двух пальцев на правой руке и был тяжело ранен в правую ногу, отчего стал хромым. За это враги насмешливо его прозвали Тимур-хромец, или Темир-Аксак по-тюркски, а также Тимур-Лонг по-персидски, из чего европейцы составили испорченное имя Тамерлан.

В 1370 г. Хусейн погиб и правителем Самарканда, Бухары и всей страны между реками Амударьей и Сырдарьей стал Тимур. Тимур был ревностным мусульманином, хорошим воином и известным писателем. Он избрал своим местопребыванием Самарканд и украсил его великолепными постройками. Первые годы своего единодержавного правления Тимур посвятил установлению порядка в стране и безопасности на ее границах (борьба с мятежными эмирами, походы на Семиречье и Восточный Туркестан). Но он мечтал восстановить славу державы Чингисхана. «Все пространство населенной части мира, – говорил он, – не стоит того, чтобы иметь двух царей». Для этого он создал сильное профессиональное войско из кочевых чагатаев – «гулямов» (удальцов).

В 1379 году Тимур начал свои завоевания. В этом году он завоевал Хорезм. Главный город Хорезма – Ургенч – соперничал в торговле с Самаркандом. Тимур приказал разрушить Ургенч до основания. Часть населения перевели в Самарканд, а место, где стоял Ургенч, засеяли ячменем. Затем Тимур двинулся на Персию. Восточную Персию (Хорасан) он завоевал легко. В 1381 г. был взят Герат; в 1382 г. правителем Хорасана был назначен сын Тимура – Мираншах; в 1383 г. Тимур опустошил Сеистан. В западную часть Персии и прилегающие к ней области Тимур совершил три больших похода – так называемые «трехлетний» (с 1386 г.), «пятилетний» (с 1392 г.) и «семилетний» (с 1399 г.).

Завоевание Персии сопровождалось борьбой с Тохтамышем. Первое столкновение Тимура с Тохтамышем произошло в 1383 г. на землях Хорезма, которые по завещанию Чингисхана должны были входить в улус Джучи. Второе столкновение произошло в Азербайджане. Так началась война между двумя культурами: степной евразийской и исламской, представителем которой был Тимур. Во время первого похода в западную часть Персии Тимур должен был вернуться обратно вследствие нашествия на Мавераннехр золотоордынского хана Тохтамыша в союзе с семиреченскими монголами (1387). Вернувшись с отборными частями в Среднюю Азию, Тимур настиг Тохтамыша в Фергане и разбил его, после чего Тохтамыш бежал с остатками войск в Западную Сибирь. Тимур понимал, что война с Тохтамышем может быть выиграна только в собственных татарских владениях, поэтому ранней весной в 1389 г. он двинулся на север, во владения Тохтамыша, совершив опустошительный поход в глубь монгольских владений до реки Иртыш. В 1391 он повторил поход против Тохтамыша. На сей раз Тимур прижал ханские войска к Волге. Несмотря на мужество татарской конницы, Тохтамыш потерпел поражение. Регулярная армия Тимура, его грозные гулямы одержали решительную победу в битве при реке Кондурче – одном из притоков Волги.

Во время «пятилетнего» похода (с 1392 г.) Тимур завоевал прикаспийские области, западную Персию и взял штурмом Багдад, вторгся в Закавказье, опустошил Азербайджан, Армению и Грузию. На Северном Кавказе владения Тимура вплотную подошли к владениям Золотой Орды. Это вызвало новый поход Тохтамыша против Тимура. На реке Терек произошла кровавая битва между двумя войсками. Татары проявили исключительный героизм, но татарское ополчение снова не выдержало натиска регулярной армии. Тохтамыш вынужден был бежать, а Тимур двинулся дальше, прошел через прикаспийские степи и вторгся в центр Золотой Орды. Он взял и сжег Астрахань и Сарай, и в конце лета 1395 года взял города Елец, который обороняло русско-татарское войско. Теперь Тимур намеревался пойти дальше на Русь и захватить Рязань и Москву.

Великий князь Василий Дмитриевич, однако, не растерялся и велел немедленно собирать воинские силы, с которыми он встал на берегу Оки, у Коломны. Естественно, после Куликовской битвы и нашествия Тохтамыша Русь была обескровлена и не могла собрать таких сил, как в 1380 году, чтобы отразись поход грозного Тимура. Тогда Василий I обратился со всем своим войском с молитвенной помощью к Господу, Пресвятой Богородице и московским угодникам Петру, Алексею и Сергию. Не довольствуюсь этим, князь приказал принести из Владимира в Москву чудотворную икону Богородицы, с которой некогда победил болгар князь Андрей Боголюбский. В самый день и час встречи москвичами крестного хода с иконой Владимирской Божией Матери Тимур, как повествует церковное предание, увидел во сне, что с вершины великой горы шли многие святители с золотыми жезлами, а в воздухе над ними в лучезарном сиянии находилась окруженная молнеобразными воинами Жена. Тимур в испуге проснулся, созвал вельмож и спросил у них: «Кто эта величественная Жена?» – «Это – Богоматерь, защитница христиан», – ответили вельможи. «Итак, мы не одолеем их!» – сказал Тимур и велел своим полчищам идти обратно. В память этого чуда на месте, где была встречена чудотворная икона, был основан Сретенский монастырь, и в день встречи (сретения) ее, 26 августа (8 сентября), установлен праздник Сретения Богоматери. С этого времени этот образ остался в Москве, в Успенском соборе, а вместо нее во Владимире поставлен был список, написанный митрополитом московским Петром.

Возвращаясь назад в Среднюю Азию, Тимур разорил Крым, подавил восстание черкесов, осетин и грузин, и в 1396 г. вернулся в Самарканд. В 1398 г. он предпринимает поход в Индию; по дороге Тимур победил горцев Афганистана, а в декабре 1396 г. он под стенами Дели разбил войско индийского султана династии Тоглукидов, без сопротивления занял город, который через несколько дней был разграблен войском. В 1399 г. Тимур дошел до берегов Ганга, на обратном пути взял ещё несколько городов и крепостей и вернулся в Самарканд с огромной добычей, однако завоеванные земли не присоединил к своим владениям.

Но на этом победоносные войны Тимура не кончились. Последний «Семилетний поход» (с 1399 г.) он совершает опять в Западную Персию, где правил его сын Мираншах, решивший отложиться от своего отца. Тимур низложил своего сына и разбил вторгшихся в его владения врагов. В 1400 г. началась война с османским султаном Баязитом, захватившим город Арзинджан, где правил вассал Тимура, и с египетским султаном Фараджем. В 1400 г. Тимур взял Сивас в Малой Азии и Халеб (Алеппо) в Сирии (принадлежавшей египетскому султану), а в 1401 г. – Багдад. В 1402 г. в знаменитой битве при Ангоре гулямы Тимура разбили войско султана Баязита с его дотоле непобедимыми янычарами. Тимур разграбил все города Малой Азии, даже Смирну (принадлежавшую иоаннитским рыцарям). Турки осаждали Смирну 20 лет и не могли взять, а Тимур взял крепость штурмом в несколько дней. Когда же к Смирне прибыли венецианские и генуэзские корабли с помощью и припасами для осажденных, то воины Тимура забросали их из катапульт головами рыцарей. После этого в 1404 году Тимур вернулся в Самарканд, и сразу стал готовить поход в Китай. В январе 1405 года Тимур прибыл к своему войску в крепость Отрар, чтобы возглавить поход в Китай, но здесь он заболел и умер 15 февраля 1405 года. Так закончил свой жизненный путь великий завоеватель Тамерлан.

Биография Тимура во многом напоминает биографию Чингисхана: оба завоевателя начали свою деятельность как предводители набранных ими лично отрядов приверженцев, которые и потом оставались главной опорой их могущества. Подобно Чингисхану, Тимур лично входил во все подробности организации военных сил, имел подробные сведения о силах врагов и состоянии их земель, пользовался среди своего войска безусловным авторитетом и мог вполне полагаться на своих сподвижников. Но Тимур был не только прекрасным полководцем, но и образованным по тем временам человеком. Кроме своего родного (тюркского) языка, он говорил по-персидски и любил беседовать с учёными, в особенности слушать чтение исторических сочинений; своими познаниями в истории он привёл в изумление величайшего из мусульманских историков Ибн Халдуна.