Буддийская школа Ньингма в Тибете XVII-XVIII вв.

Способы передачи учений в школе Ньингма: кама и терма

В традиции тантры тибетского буддизма передача учения – это самый важный аспект практики. Учения традиционно передаются от учителя ученику посредством ритуалов, церемоний посвящения. Считается, что для тех, кто не получил посвящения, изучение и практика тантры чреваты опасностью и не приносят пользы.

Чтобы разобраться в традиции передачи учений в школе Ньингма, сначала необходимо понять, что представляет собой система тантрийской передачи согласно традиции этой школы. Передача учений и скрытая сила, исходящая от изначального Будды и идущая от учителя к ученику, являются основой тантрийской традиции. Чтобы учения были действенными, необходимо чтобы они не утратили своей чистоты в процессе передачи из поколения в поколение. Поэтому, чтобы не стать всего лишь сводом условностей и избежать искажений, все школы тибетского буддизма уделяют большое внимание передаче, линии преемственности.

В источниках школы Ньингма различают три вида линии преемственности по способу передачи практик и ритуалов: длинная линия устной передачи – кама (тиб. bka ma), короткая линия – терма (тиб. gter ma) и глубокая передача – дак нанг (тиб. dag snang), связанная с чистым видением. Передачи чистого видения подразделяются на три вида: те, что проявились через переживания в медитации; те, что исходят из творческой способности ума к воображению; и те, что возникают непосредственно в потоке чувственного восприятия сознания практикующего90. Но, в основном, ньингмапинские ученые рассматривают два метода передачи учений – кама и терма.

Традиция кама

Длинная линия устной передачи (тиб. ring-brgyud bka’ ma) объединяет основные тексты и учения циклов Махайоги, Ануйоги и Атийоги.

Учения кама основаны на тантрах, которые были переведены во время раннего распространения (тиб. snga dar) буддизма в Тибете между VII и X вв91. Слово «ка» (тиб.“bka’”) является главным почтительным словом, используемым в отношении речи, бесед, предписаний и других вербальных дествий или произведений. В частности, в буддистском контексте это словосочетание иногда используется как сверхпочтительное в отношении наставлений Будды, сутры и тантры, называемые «перевод наставлений», или Канджур (тиб. bka’ ‘gyur).

Под категорией кама иногда подразумеваются индийские буддийские писания и комментарии, переведенные на тибетский язык. Однако также они включают оригинальные тибетские сочинения, которые передавались от человека к человеку в непрерывной линии передачи. Следует заметить, что в то время как терма могут обозначать также материальные предметы – статуи, реликвии, ритуальные принадлежности и тому подобное, – термин кама используется только для обозначения учений, хотя они могут быть устными по характеру.

Кама – это собрание важной индийской и тибетской комментаторской литературы школы Ньингма, имеющей полуканонический статус и в основном проигнорированной Танджуром как не аутентичная. Эти собрания, которые широко варьируются по своему содержанию, в основном не содержат текстов авторов-будд, и, по сути, частично являются ответом на собрание Танджура издателей школ сарма92.

Стандартно и кама, и терма в школе Ньингма классифицируются по трем разделам. Длинная линия устной передачи (тиб. ring-brgyud bka’ ma) описывается следующей тройной типологией: традиция Ануйоги с коренной тантрой93 Сутра собрания сущности татхагат (тиб. sangs rgyas tham chad dgongs pa 'du pa), традиция Махайоги с коренной тантрой Гухьягарбхой, и Атийога, которая упоминается как «школа Ума», где коренной тантрой является Кунджед Гьялпо (тиб. byang chub kyi sems kun byed rgyal po).

Короткая линия терма также подразделялась на три категории (тиб. bla rdzogs thugs gsum): цикл учений Гуру Падмасабхавы, цикл учений Авалокитешвары и цикл учений Атийоги класса семде94.

Хотя последователи терма и сторонники ранних переводов были объединены под именем «ньингма», очень важно различать последователей терма от тех, кто следовал ранним переводам, так как их соответственная реакция на это новое движение (терма) в тантре было различным.

В то время как имелось очевидное сходство между двумя группами, позиция некоторых адептов ранних переводов была более консервативной, они одинаково относились с недоверием к таким нововведениям, как новые переводы школ сарма и открытиям терма. Во главе такой консервативной фракции стоял знаменитый клан Цур из Центрального Тибета, возглавляемый тремя великими фигурами – Цур Старший (Цурчен), его племянник Цур Младший (Цурчунг, 1014–1074) и его внук Цур Шакья Сенге (Дропугпа, 1074–1134). Старший из этого клана, Цурчен, учился непосредственно у знаменитого Нубчена Сангье Еше.

Главными центрами распространения традиции кама стали монастыри Укпалунг в Центральном Тибете, резиденции семейного клана Цур, и Катог в Восточном Тибете. В кодификации устной передачи Цуров центральную роль играла коренная тантра Ануйоги «Сутра собрания сущности татхагат»95. Согласно Дж. Дэлтону, эта тантра имела глубокое историческое влияние на школу Ньингма и сыграла ключевую роль в объединении школы, как в ее ранней истории, так и в более поздний период времени (XVII–XVIII вв.). Цуры рассматривали ранние тантры в целом как «устную передачу» (кама)96, которую противопоставляли вновь открытым учениям терма. «Устная передача» была настолько тесно связана с этим кланом в то время, что они были известны как «Устный класс Цуров» (тиб. bka’ sde zur pa)97.

Если кодификация устной передачи была начата ранними Цурами, то этот процесс был завершен в Восточном Тибете в монастыре Катог.

В XII в. Дампа Дешег (1122–1192) прибыл из Восточного Тибета учиться у мастеров клана Цур. С их благословления он принес систему устной передачи на свою родину, в Кхам (Восточный Тибет). Здесь он основал монастырь Катог в 1159 г. Он стал первым главным монастырем Ньингма в Кхаме, и, благодаря деятельности Дампа Дешега, развился в один из наиболее преуспевающих монастырей Тибета. В течение только первых двух лет численность монахов составила тысячу человек98.

В дальнейшем, в течение нескольких столетий, традиция Катог, также известная как традиция Кхам, была тесно связана с устной передачей. Даже после того, как школу Ньингма заполонили учения терма, Катог продолжал акцентировать свое внимание на устной передаче. И как считает Дж. Дэлтон, это во многом способствовало ослаблению влияния монастыря после XIV в., когда учения терма стали нормой в школе Ньингма.

Но даже несмотря на это внешнее давление, века спустя ньингмапа, жившие в окрестностях монастыря, описывались Пятым Далай-ламой (1617–1685) как «приверженцы исключительно длинной традиции». Он также рассматривал приверженность Катог исключительно устной передачи почти как одержимость. Традиция кама и по сегодняшний день остается тесно связанной с монастырем Катог99.

После Дампа Дешега монастырь Катог оставался источником распространения учений устной передачи. Один из его четырех главных учеников, Дручаганпа, основал 108 отшельнических ритодов по всему региону, начиная с трех районов – Пум, Ронг, Шак – и заканчивая районом Кава Карпо. В период управления монастырем последующих 13 регентов в Катоге также успешно распространялось учение устной передачи: «учения ньингма широко распространялись по всему региону Гьялморонг на востоке, Цаваронге и Мон на юге и Конгпо на западе, вплоть до Центрального Тибета и Цанга. И когда учения кама стали редки в Центральном Тибете и Цанге, традиция Кхам поддерживала их существование»100.

Благодаря деятельности мастеров Катог, учения кама распространялись не только в Тибете. Так, например, в начале XVI в. лама этого монастыря по имени Сонам Гьялцен (род. 1466 г.)101 стал известен тем, что привнес учения устной передачи в Сикким и Бутан.

Согласно Дуджому Ринпоче, со временем традиция кама стала ослабевать, учения устной передачи постепенно становились все более редкими. И в этих обстоятельствах ключевую роль по сохранению традиции устной передачи в XVII в. взяли на себя Тердаг Лингпа и Лочен Дхармашри, которые собрали разрозненные линии и объединили их в одной традиции102. Таким образом, исчезающая и ослабевающая линия учений устной передачи была благополучно сохранена и послужила объединяющим фактором для всей школы Ньингма.

Важно понимать, что изначальным источником школы Ньингма является традиция кама. Сегодня ньингмапа могут следовать любому из большого множества ритуальных систем терма, но всех их объединяет одна система: учения устной передачи. Поэтому реформаторы Ньингма, в XVII в. вставшие перед необходимостью сохранения наследия своей школы, а также усиления ее позиции, уделили большое внимание именно этим учениям устной передачи и особенно «Сутре собрания сущности татхагат» при основании новых монастырей. В тоже время, мастера линии передачи посвящения «Сутры» были связаны с большими монастырями, которые в свою очередь имели тесные связи с правительством, что давало дополнительные ресурсы для развития ньингмапинской традиции.

Традиция терма – Учения, «хранящие в себе теплое дыхание дакинь»

103

Особое внимание следует уделить традиции терма в школе Ньингма. Хотя эта традиция существовала и в других школах, именно в Ньингма появлялось такое большое количество тертонов. Между открытием новых циклов терма и распространением традиции Ньингма существовала прямая связь.

Терма – это система передачи открытых тертонами тайных учений-кладов буддийского учения. Тер (тиб. gter) означает «клад», «сокровище». Тертон – это человек, который обнаруживает эти «клады». Терма, в большинстве своем, – это тантрийские тексты, в особенности, относящиеся к внутренним тантрам, наиболее глубоким и сложным тантрийским учениям. К тому же терма – это самые прямые, не требующие толкования учения, изложенные просто, практично и с большим мастерством, что делает их легкими для понимания и практики104. Тексты терма состоят из большого количества различного рода литературы, которая включает: ритуальные тексты, описывающие медитативные техники визуализации божеств; исторические тексты, излагающие прославленные события тибетской истории императорского периода; биографии знаменитых тибетских персонажей, чаще всего Падмасабхавы; объяснения философских и доктринальных вопросов; инструкции по созданию произведений религиозного искусства, танцев и архитектуры105. Кроме текстов наставления по медитации и ритуалам, в терма могут содержаться пророческие тексты, предсказывающие будущие события и дающие рекомендации, ритуальные предметы, статуи.

Хотя открытия терма имеют достоверных индийских предшественников106, все же рост и развитие этой традиции в Тибете – это уникальное тибетское явление, возникшее из политических, социальных и религиозных обстоятельств, специфических для истории тибетской культуры.

Точно неизвестно, когда появилась традиция терма в Тибете. Также из-за взаимовлияния буддизма и бона, в их активности, касающейся открытий терма, невозможно точно сказать, какая из двух групп ответственна за возникновение этой традиции. По мнению Дж. Гьяцо, сама идея терма, возможно, связана с тенденцией прятать важные объекты в земле с целью защитить их от уничтожения в периоды конфликтов107.

В Тибете терма существуют в различных школах тибетского буддизма, но наиболее богата ими школа «старых переводов», Ньингма, в которой терма составляют значительную часть учений и практик. В школах, следующих новой тантрийской традиции, сарма (Гелуг, Кагью, Сакья), никогда не появлялось так много тертонов, как в Ньингма. Полный список терма насчитывает тысячи текстов. Конгтрул Йонтен Гьяцо (1813–1899) составил собрание важнейших учений-терма школы Ньингма «Драгоценная сокровищница терма» (тиб. Rin chen gTer Gyi mDzod), которое составляет 60 томов, но много циклов терма даже не вошли в это собрание108.

Существует множество хорошо известных сутр и тантр, указывающих на то, что традиция терма была известна как в Индии, так и в Тибете. Так, в «Арьясарвапуньясамучаясамадхисутре» говорится: «О, Вималатеджас! Для Бодхисаттв, великих духовных воинов, которые стремятся к Дхарме, сокровища Дхармы были сокрыты в горах, ущельях и деревьях. Богатства Дхармы и дхарани попадут в их руки»109.

Этот отрывок хорошо объясняет существование учений-кладов, местностей, где эти клады находятся, и личностей, которые обнаруживают их.

Самтену Гьяцо, коренному учителю Тулку Ургьена Ринпоче (XX в.), принадлежат следующие слова об учениях терма: «Красота их слога изумительная! Такую красоту и глубину, какие есть в практиках терма, трудно выразить кому бы то ни было. В отличие от трактатов, написанных просто учеными людьми, в учениях терма каждое слово можно понимать на все более и более на глубоких уровнях»110.

Падмасабхава изложил 18 классов терма, включающих бесчисленное многообразие видов «тер». Содержание одного-единственного терма суммирует квинтэссенцию всего буддийского учения, излагая практическое применение на уровне внутренних тантр (Ануйоги, Махайоги и Атийоги). Поскольку они соотносимы со временем своего обнаружения, они всегда оказываются своевременными и оптимальными для текущего настоящего. Вообще же термин «тер», согласно Тартангу Тулку, приложим ко всему, что достойно сохранения111.

Хотя временной интервал между сокрытием и открытием терма может быть довольно продолжительным, эта линия преемственности наиболее прямая, поэтому она называется короткой. Так, в такой линии передачи между учителем, сокрывшим терма в IX в. и, например, современным тертоном нет больше никого. Такая схема, по мнению последователей этой традиции, исключает появление каких-либо искажений в учении, которые, например, могли появиться в длинной линии передачи, кама.

Согласно Намкаю Норбу Ринпоче, благодаря продолжающемуся процессу открытия терма, учение в ходе передачи постоянно обновляется и очищается, а не становится менее ясным, и тем более не исчезает, как это могло бы произойти, если бы существовала только устная передача112.

О назначении учений терма сказал один из самых знаменитых учителей Ньингма, тертон Джигме Лингпа (1729–1798): «Когда канонические учения станут искажать, как разбавляют молоко на рынке, и они окажутся на грани исчезновения, тогда учения-терма будут распространяться. Поскольку терма свободны от искажений, они являются быстрым путем практики, … обладают множеством превосходных качеств, в том числе огромной силой, и являются более простым способом достижения свершений. Поэтому терма так важны»113.

Также считается важным, чтобы разные виды терма обнаруживали в разные периоды времени, для того, чтобы они соответствовали желаниям, способностям и возможностям рожденных в соответствующее время людей.

Так, Чомо Менмо (1248–1283), открывшая терма под названием «Собрание всех тайн дакини» (тиб. mkha’ gro’ gsans-ba kun dus) так и не смогла передать это учение другим людям по настоянию ее учителя Чоки Вагчука (1212–1270). Он сказал ей, что хотя «это учение является глубоким, но сейчас не подходящее время для его распространения на благо живых существ»114. Это учение терма было открыто вновь в XIX в. Джамьяном Кхъенце Вангпо (1820–1892) и распространялось уже в его время115.

Ключевую роль в тибетской традиции терма школы Ньингма играет личность Гуру Падмасабхавы116, который, как считается, скрыл эти учения для будущих поколений. Целе Нацог Рангдрол в «Драгоценной гирлянде из золота» приводит слова Падмасабхавы: «Я, Падмакара, пришел, дабы принести благо Тибету. Являя чудеса, я укротил злых духов и наставил многих людей, которым было предначертано, на путь созревания и освобождения. Глубокие учения-терма наполнят сиддхами Тибет и Кхам»117.

Согласно терма Джигме Лингпы, Падмасабхава идентифицировал шесть стран (Тибет, Индия, Сикким, Бутан, Афганистан, Непал) и пять долин, как священные земли нахождения терма. Четыре из пяти долин находятся в Тибете, а одна – в Сиккиме118. В тибетской буддийской традиции утверждается, что, сокрыв «клады» в различных местностях, Падмасабхава вверил их могущественным духам-охранителям, дакам и дакини119. Эти существа нечеловеческой природы играют очень важную роль в традиции терма и в тибетском буддизме в целом. Так, утверждается, что в течение четырех лет Падмасабхава давал буддийское учение дакиням и всегда был окружен их свитой. Поэтому дакини стали нести ответственность за многие учения, которые вверил им Падмасабхава и его духовная супруга Еше Цогьял. Считается, что эти учения должны оставаться тайной для тех, кто не готов воспринять их, поэтому тщательно охраняются бестелесными дакинями. Они хранят терма, пока не придет время, чтобы их обнаружил тертон.

Передача терма от Падмасабхавы к ученику традиционно описывается тремя этапами: пророчество-поручение, или пророчество-посвящение; передача посредством посвящения-пожелания, или передача-наказ; вверение дакини. Таким образом, Падмасабхава сначала учил подходящего ученика и удостоверялся, что его или ее понимание данного учения является подлинным. После того, как ученик должным образом получил учение, Падмасабхава произносил пророчество, касающееся будущих обстоятельств открытия учения. И в конце он скрывал учение и вверял дакиням охранять его до тех пор, пока не придет подходящее время для его открытия120.

В школе Ньингма существует много классификаций терма, которые изложены в трудах Ньима Осера, Гуру Чованга (1212–1270), Ургьена Лингпы, Лонгченпы (1307–1363), Ратны Лингпы (1403–1478) и, наконец, Джамгона Конгтрула, чья система классификации «сокровищ» является наиболее влиятельной. Он разделяет терма на два основных вида: терма земли, сатер (тиб. Sa gTer)121 и терма ума, гонгтер (тиб. dGongs gTer). Что касается терма земли, то само название указывает на местонахождение этих «сокровищ» в земле, скалах или в каких-либо других материальных местах. Гонгтер же открывались непосредственно в уме тертона. Впервые терма ума появились в XIV в. в работах Лонгченпы, в частности, в Кадро Янгтиг (Сокровенная сущность дакини), а также в Хронике Падмасабхавы (тиб. Padma bka’ thang) Ургьена Лингпы. Джамгон Конгтрул называл Лонгченпу царем среди открывателей терма ума122.

При сокрытии и обнаружении терма земли в качестве ключа используется символический текст на свитках бумаги. Эти свитки, спрятанные, например, в каменных глыбах, озерах и храмах, способствуют пробуждению воспоминания об учении, которое было сокрыто в исконной природе ума тертонов.

Символический текст, как правило, бывает написан на «языке дакинь» и состоит из букв и символов, которые не подлежат прямому переводу. Это набор шифро-символов, настолько емких, что шесть или семь томов учения могут содержаться всего лишь в нескольких буквах или знаках. Иногда целое учение кодировалось одной буквой. Считается, что способность понимать значение этого языка есть удел совсем немногих – тех, кто получал в IX в. передачу от Падмасабхавы123.

Таким образом, тертон способен восстановить, правильно расшифровать и объяснить теорию и практику, содержащиеся в раскрытых текстах и даже в их фрагментах. Благодаря усилиям тертонов возникают новые формы учения, и само учение как бы видоизменяет свою форму согласно постоянно меняющимся условиям мира. В то же время, человек, который открывал терма, играл намного более выдающуюся роль в его формулировании и распространении, нежели держатель учений длинной линии передачи. Хотя тертоны не являлись авторами открытых ими терма, они играли решающую роль в их расшифровке и адаптации для восприятия современников124.

В тибетской традиции часто указывают еще на один, третий вид терма – терма чистого видения (тиб. thugs gter). Первое упоминание этого вида терма относится к XII в.; это терма, которые были открыты Ньянгрелом Ньимой Осером. Отличие этого вида терма заключается в том, что в то время как терма ума указывает на сокрытое и открытое в уме тертона учение, чистое видение просто указывает на учение, изначально сформулированное в уме Будды или высокореализованного буддийского мастера125.

Существует множество описаний открытия терма из скал, озер, храмов, статуй и т.д. Так, в «Великой истории терма Гуру Чованга» этот тертон рассказывает, как извлекал терма земли из пьедестала статуи Хаягривы в храме монастыря Самье, из большого пальца правой руки статуи Вайрочаны в храме Ко и из трона статуи Вайрочаны в Бумтанге в Бутане. В «Драгоценном ожерелье из лазурита» Джамгон Конгтрул описывает открытие терма Пемой Лингпой из озера, когда тот «на глазах огромной толпы прыгнул в озеро со светильником в руке, а когда вынырнул, светильник все еще горел, а под мышкой у него был небольшой, размером с горшок, ларец с терма»126. Иногда открытия терма происходили прилюдно. Такие открытия терма называются «тромтер», что значит «публичное терма», терма, обнаруженное при стечении множества очевидцев.

Открыватели терма, тертоны, считаются воплощениями главных учеников Падмасабхавы, которым он передавал учения в IX в. Падмасамбхава сам предсказывал людей, которые будут становиться тертонами и указывал детали их рождения. Первый тертон, Сангье Лама, появился в XI столетии. После него были сотни лам, которые специализировались в обнаружении этих сокровищниц. Называется 100 великих тертонов и 1000 малых. Среди 100 тертонов, было пять величайших, которые известны как «Пять Царей»: Ньянгрел Ньима Осер (1124–1192), Гуру Чованг (1212–1270)127, Дордже Лингпа (1346–1405), Падма Лингпа(1346–1405), Джамьянг Кхьенце (1820–1892)128.

Период между Лонгченпой (1308–1363) и Тердагом Лингпой (1634–1714) характерен небывалым расцветом традиции терма. Это было время появления 108 тертонов-посредников.

Выдающимся тертоном XVIII в. был Джигме Лингпа (1729–1798). Он имел много раз видения Лонченпы, и стал составителем и главным издателем сборника Лонгчен Ньингтиг, а также автором окончательной редакции фундаментального собрания всех текстов школы Ньингма «Ньингма Гьюдбум».

Поздними тертонами XIX в. были Чогьюр Дечен Джигпо Лингпа (1829–1870), Джамьянг Кхьенце Вангпо (1820–1892) и Джамгон Конгтрул Лодой Тайе (1811–1899) – главный компилятор текстов терма129.

Согласно Дуджому Ринпоче, учения терма (тиб. gter-chos), обнаруженные начиная со времени Тердага Лингпы стали именоваться «новые терма» – тер-сар (тиб. gter-gsar) по контрасту с теми, которые были обнаружены ранее, т.е. со «старыми терма» – тер-ньинг (тиб. grer-rnying)130.

Существуют следующие категории текстов терма: цикл Восточного терма, цикл Южного терма, цикл Западного терма, цикл Северного и цикл Центрального терма131. Наиболее известными циклами терма является Северное и Южное терма, главными держателями которых, соответственно, стали монастыри Доржедраг и Миндролинг, основанные в XVII в. в Центральном Тибете под патронажем Пятого Далай-ламы.

История терма ньингмапинской традиции чрезвычайно сложная и специфическая. Традиция терма, начавшаяся в XI в. с религиозной деятельности тертона Сангье Ламы, по времени своего появления совпала со второй волной распространения буддизма в Тибете с X по XIV вв. Но эта традиция вплоть до XIII в. не распространилась широко в качестве особой формы письменной передачи132.

Отсутствие упоминаний терма в источниках до XIII в. говорит о том, что численность последователей и влияние этой традиции до этого времени были очень незначительными, по крайней мере, до появления Ньянграл Ньима Осера во второй половине XII в. С первым появлением полемических работ в первой половине XIII в., нападающих на традицию терма, можно заключить, что именно в этот период эта традиция постепенно набрала силу, и в основном благодаря деятельности двух тертонов – Ньима Осера и Гуру Чованга133.

Самая первая критическая работа в отношении терма была составлена Гой Лоцзавой Чонупалом (1197–1255), который обвинял эти учения в ложности. Особенно резок он был в отношении Гуру Чованга.

В этот период другие ученые новых школ, такие как Джигтен Гонпо (1143–1217), Сакья Пандита и Будон (1290–1364), подобно Гой Лоцзаве также предостерегали в отношении учений терма. Основной пункт их обвинения заключался в том, что терма являются ложными тибетскими сочинениями, не имеющими связи с индийским буддизмом, и что тертонами овладевали демоны.

Полемика и критика по поводу аутентичности терма продолжалась и в последующие столетия. Но к XVIII в. аргументы против учений терма, которые выдвинул гелугпинский ученый Сумпа Кхенпо (1704–1788), уже говорят о небольшой эволюции в сравнении с ранней критикой. Теперь уже открывателями терма не «овладевали демоны»; Сумпа Кхенпо настаивал, что учения терма следует избегать, так как они не что иное, как сочинения шарлатанов134.

Интересно, что хотя подобные нападки были часто категоричны и решительны, но в них не было полновесных исторических, филологических или философских аргументов для обоснования своей позиции135.

Ньингмапинцы вынуждены были защищаться от подобных нападок, и на протяжении веков были созданы примирительные сочинения, отстаивающие аутентичность терма. Из многочисленных сочинений ньингмапа, защищающих тексты и практики «старой школы», наиболее детальными работами по традиции терма являются две «Хроники сокровищ» Гуру Чованга и Ратна Лингпы. Оба ученых заключали, что тибетские сокровища не представляют собой нового или какого-то необычного способа духовной передачи, а фактически они продолжают уже установившуюся традицию открытия письменных откровений, которая не противоречит учению Будды и имеет свои прецеденты в Индии.