Моя леди Зелёные рукава

– Не стойте здесь! Проезжайте.

– Помощь нужна? Могу подвезти людей кому по дороге.

Он на секунду задумался, оглянулся на очередь желающих уехать на такси и сказал:

– Встаньте там, сейчас организуем, – и указал на свободное место за полицейской машиной, а сам быстро пошёл к очереди.

Пока я заруливал ко мне стали подходить люди, спрашивать куда еду. Я быстро разложил сиденья третьего ряда и те, кому было по пути, начали усаживаться.

Сели шесть человек: семейная пара с ребёнком – мальчиком лет шести, пожилая дама с покрасневшими от слёз глазами и две девушки лет по двадцать сели в третьем ряду. Я попросил всех пристегнуться, а мальчишке дал конфетку-ледяшку, у меня всегда несколько припасено для детей. Он сидел во втором ряду между родителями и, увидев, что они не против, взял:

– Спасибо, – тихо сказал его отец и устало улыбнулся, – Нам до Елизаровской. Довезете?

– Не вопрос. Довезу, конечно, – и взглянув на повеселевшего мальчика спросил: – У тебя сегодня путешествие?

Он кивнул и взялся за руки родителей.

Мы поехали по пробкам, но к моему удивлению, до набережной Невы доехали довольно быстро. Многие светофоры регулировались вручную полицейскими. Дальше было достаточно свободное движение. Всю дорогу слушали новостной канал радио, сообщали все новые подробности.

Пожилая дама ехала молча, изредка тяжело вздыхала и мяла в руках платок. Супружеская пара вполголоса о чём-то переговаривались. Из обрывков слов я понял, что они обсуждают случившееся и стараются избегать определённых слов, чтобы не испугать мальчика. Одна из девушек на заднем ряду, явно беспокоилась, часто смотрела в свой смартфон и несколько раз порывалась кому-то звонить, но останавливалась. Или может там трубку не брали.

Семья вышла у Елизаровской. Мальчик по дороге успел немного подремать и был почти доволен поездкой. Пожилая дама, поблагодарив, вышла в районе метро Ломоносовская. Она была уже спокойна и я видел в зеркало заднего вида как она, чуть отойдя, коротко перекрестилась. Девушки тоже вышли. Одну из них встретил молодой человек. Вторую девушку, брюнетку с длинными прямыми волосами, никто не встречал и она решилась спросить куда я дальше поеду.

– А Вам куда надо то? – задал я встречный вопрос.

– Мне, вообще то к метро Ветеранов на Дачный, но метро не работает. Это далеко, наверное.

– Ну, можно по Кольцевой. Там вроде нет пробок, – сказал я, глядя в навигатор. – Здесь въедем на КАД, а там прямо на Дачный будет съезд. Садитесь.

– Можно я впереди? Не хочу сидеть одна.

– Конечно!

Она села рядом и мы поехали.

– Спасибо большое. Мне так неудобно, что вы из-за меня задерживаетесь.

– Не беспокойтесь, надо же хоть чем-то помочь. До своих дозвонились?

– Да, маму предупредила, а отец…

Тут она замолчала, нервно посмотрела на свой смартфон, и скрестив руки на груди, отвернулась к окну.

– С ним всё в порядке? – осторожно спросил я.

– О! Похоже, с ним всё отлично! – ответила она неожиданно эмоционально.

И она мне рассказала довольно банальную историю. О том как её отец, любящий муж и вообще отличный семьянин, вдруг ушёл из семьи к любовнице.

– Даже не знаю, на что я рассчитывала? – сокрушалась девушка. – Он же предатель! Мама почти четверть века отпахала на него – каждый день ему обеды, ужины, свежие выглаженные рубашки, дома всегда чистота и порядок… А он – ни спасибо, ни прости… Забрал все деньги из дома и ушёл!… Да, кому он вообще нужен такой!? Будь он проклят!

Да, он не просто ушёл от постылой жены, встретив новую “большую любовь”, а именно бросил жену-домохозяйку с двумя престарелыми родителями на руках практически без средств к существованию. Как ещё это назвать? Его жена, мать Милы, так звали девушку, не работала. Почти всё время их совместной жизни провела домохозяйкой, благо зарплата у мужа хорошая. Квалификацию по специальности, естественно, потеряла. Куда её возьмут теперь, после пятидесяти да без профессии? И теперь Мила, застряв в этом транспортном коллапсе, видимо запаниковала, и по привычке позвонила ему с просьбой о помощи. Позвонила тому кто был для неё образцовым отцом, защитником и примером во всём. А он и собственную дочь предал, не помог ей когда она попросила о помощи.

Сначала я слушал вполуха и сочувственно покачивал головой. А что я мог ей сказать? Можно, конечно, наговорить кучу стандартных фраз. Мол, это жизнь, и не такое ещё может случиться. Не стоит переживать из-за недостойного человека и всякое такое. Но разве этими жалкими словами можно утешить молодую и симпатичную девушку, для которой все мужчины в одночасье превратились в безвольных трусливых паразитов. Он ведь не просто не смог по каким-то объективным причинам приехать за Милой. Мог если бы захотел, но поехал отвозить домой свою молодую любовницу. Мда, папа может.

Мы съехали с Кольцевой магистрали на Дачный проспект и я высадил её на одной из дуг знакомого мне перекрёстка с круговым движением. Здесь-то я и понял на кого она похожа. Невероятно! Таких совпадений не бывает! Я оглянулся чтобы ещё раз рассмотреть её, но лица удаляющейся фигуры уже не было видно… Кажется, это была дочь Колобкова.

Бан

Утром 4 апреля Елизавета наконец-то заблокировала меня вКонтакте. Видимо, решила, что настал удобный момент чтобы стереть меня из жизни как будто я тоже умер, не вышел из метро. Давно ожидаемое событие, которое тем не менее стало для меня более удручающим чем я ожидал.

К тому времени, я и так уже был неживой как зомби. У меня не было каких-то желаний, кроме одного. Я ни о чем не мечтал, кроме одного. И почти не оставалось мыслей, которые я мог связно и последовательно думать. Кроме одной. Одной мысли, одной мечты, одного желания.

Я постоянно жду встречи с ней. Увидеть ее – значит день прожить не зря. И порой мне кажется, что я чувствую когда мы случайно встретимся. Выходя в коридор или спускаясь по лестнице, я уже откуда-то знаю, что сейчас увижу её. Когда постоянно чего-то ждёшь, наконец наступившее событие кажется уже давно предсказанным. Мой переезд на четвёртый этаж не помог. Я бы даже уволился, но боюсь, мне это тоже не поможет, а будет только хуже.

Она по-прежнему не обращает на меня внимания. Хотя, как можно не обращать внимания, когда ей приходится как раз невольно сосредотачивать внимание на игнорировании. Проходит мимо и что-то бормочет. Проклинает меня, наверное. Ведьма. Может у нее даже есть кукла вуду заколдованная на меня, в которую она по ночам втыкает булавки, отчего мне делается всё хуже и я не могу спокойно спать. Встаю утром без сил, ничего не хочется, в голове только моя маниакальная одержимость.

Особенно неприятно видеть его рядом с ней. Идут мимо и как будто специально, увидев меня, начинают натянуто улыбаться. Посмеиваются надо мной. А я прямо чувствую как у меня выделяется желчь. Хорошо, что это происходит не так часто.

Забавное наблюдение. Пару месяцев назад Алик притащил с улицы бездомного котёнка, нашёл прямо на дороге в нашем посёлке. Котёнок женского пола, два-три месяца от роду, с симпатичной мордочкой. Окрас самый обычный: серо-чёрные полоски. Типичный Усатый-полосатый. Единственная необычность – белый кончик хвоста. Бодрая и весёлая кошечка. К тому же ещё и сообразительная: на третий день сама стала ходить на опилки в туалет. Назвали Масяней. Наш пёс Рыжий весьма заинтересовался этим мелким существом. Постоянно бегает за ней по дому и пытается обнюхать и облизать, за что получает упреждающие удары по морде от неё. Не совсем понятно чего он хочет. Хвост опущен, уши торчком, тяжело дышит и капает слюной. Успокаивается только когда кошка, наигравшись и наевшись, засыпает. Тогда и он ложится и как бы стережёт покой кошки. Может он считает её своим щенком? Пёс весь извёлся, потерял интерес к жизни. Раньше пропадал на улице сутками, бегал по подружкам и помойкам. А теперь погулять выходит на несколько минут и быстро возвращается домой. Не часто так удаётся увидеть со стороны всю глупость и бессмысленность своего поведения. Глупый пёс!

Все эти события и переживания сильно подавляли меня. Депрессия моя прогрессировала медленно, но верно. Я стал нервным и раздражительным, особенно с родными, к сожалению. До дна я ещё не опустился, чтобы совсем распуститься и не следить за собой, но вполне готов был уже сдаться. Наши спартанские бытовые условия существования могли бы даже в какой-то степени меня оправдать.

Ведь кроме простого существования, было еще много работы и ежедневных забот по дому. Наколоть и натаскать дров для печки. Принести воды с колонки. Что-то перетащить или разобрать какие-то вещи, распиханные по коробкам ещё со времени переезда. И ремонт надо было понемногу делать. Закупать материалы и инструменты. Мотаться по магазинам.

Возвращаться домой из города даже по знакомому маршруту было очень утомительно. Обычно, я слушал аудиокниги с флешки, но последние месяцы мои собственные мысли отвлекали от повествований чтеца. Естественная усталость в конце дня накладывалась на мои мрачные мысли и изматывала всё сильней.

Во время одной из таких поездок я почувствовал почти экзистенциальную тоску и внезапно у меня застрял ком в горле, всё поплыло перед глазами. Блин, вот только этого не хватало! Я остановил машину у тротуара. Мысль о только что испытанной жалости к самому себе была омерзительной. Отдышался и через минуту уже почувствовал, что опять в норме. Просто надо что-то перекусить – ужасно хочется есть.

Припарковавшись в боковом проезде перед перекрёстком, я пошёл по перпендикулярной улице вечернего спального квартала в поисках еды. Вот и полоска застеклённых павильонов, светящихся из-за угла тёмной массы жилой многоэтажки. Бистро, выпечка, шаверма. То что надо.

Внутри бистро было не очень много пространства, в котором, однако, поместилось четыре столика каждый с четырьмя стульями и стойка-прилавок со встроенной витриной готовых блюд и огороженной кассой. Не идеальная чистота, особенно у столиков, но вполне терпимо. За прилавком крепкий черноволосый мужик, типичной южной наружности, в белой куртке, переднике и маленькой поварской шапочке. Перед ним по другую сторону прилавка, спиной ко входу стояли два клиента. Судя по фигурам и одежде, молодые парни.

Когда я открыл дверь и вошёл, парни синхронно обернулись на звук и сразу же, не говоря ни слова, отошли и сели за столик. Повар проводил их взглядом и удивлённо уставился на меня, очевидно ожидая заказ. Я уже давно решил, что закажу шаверму и немедля сообщил ему об этом. Он как-то странно и медленно достал из стоящей перед ним коробочки чистую пару одноразовых перчаток и неожиданно ловко их надел привычным движением. Повернувшись вполоборота к вертелу с курятиной, он стал срезать поджаренные края мяса. Я смотрел на его действия и глотал слюни. Может взять две шавермы?

Дождавшись свой горячий свёрток с жирной ароматной начинкой, я вышел и хотел побыстрее дойти до машины чтобы спокойно поесть пока не остыло. Но не успел я пройти и несколько десятков шагов как сзади послышался оклик:

– Эй, друг, слышь! – это один из тех молодых парней, что был в бистро.

Я оглянулся и вопросительно посмотрел на него. Он быстро приближался. Второй парень шёл чуть сзади него и в стороне, обходя меня сбоку.

– Посмотри, что за монеты? Не знаешь? – он протянул руку, показывая мне какие-то блестящие металлические кругляшки.

– Неужели на это ещё кто-то ведётся? – усмехнувшись спросил я.

– А ты чего хамишь? – тот что обходил меня, сделал шаг в моём направлении.

Я инстинктивно повернулся в его сторону и одновременно отступил назад к грязному месиву весеннего газона у стены дома. На тёмной улице никого не было. Разве что одинокие прохожие на противоположной стороне. Но широкая проезжая часть проспекта с разделительной полосой не оставляли шансов на быструю помощь.

Первый нумизмат решил, что настал подходящий момент и постарался достать меня первым же ударом в голову. Заметив краем глаза его движение, я шарахнулся в сторону прямо под скользящий удар второго. Отскочив, я ждал развития действия, если бы побежал, они бы меня наверняка загнали как дичь.

Но тут в их действиях вдруг возникла неуверенность. От бистро, громко шлёпая пластиковыми тапочками-сланцами, размахивая чем-то блестящим и путаясь в длинном переднике, бежал повар:

– Пшёл на х…, сука! – закричал он и размахнулся длинным ножом, которым только что рубил курицу для шавермы.

Страсть нумизматов к изучению наличных денег резко пропала и они бросились в сторону тёмного двора. Повар тут же остановился и опустил свой ятаган.

– Спасибо – искренне сказал я.

– Не за что, брат, – он ответил с таким огорчённым видом как будто от него только что сбежала прямо с вертела запечённая кура-гриль, – Достали уже билать!

Он посмотрел на меня и взволнованно спросил:

– Эй, всё нормально? Слушай, что с лицом?

Я дотронулся до лба, там где вскользь пришёлся удар. Почувствовал капли тёплой крови, сочащиеся из ссадины.

– Чёрт! Задел таки!

– Дай посмотрю! Ай, ерунда, слушай. Царапина – украшение мужчины, – мой спаситель уже развеселился и, достав из кармана несколько салфеток, таких же как лежали на столах в бистро, протянул их мне…

Я вернулся к машине, устало плюхнулся за руль и включил зажигание. Радиоприёмник сразу автоматически ожил и через несколько секунд послышались звуки электрогитары. Руки тряслись. Я закрыл глаза и попытался расслабиться, ведь мне ещё ехать. Желудок ныл от голода. Поесть так и не получилось, шаверму я потерял во время стычки. Лиза, наверное, сейчас дома ужинает со своим Колобком. Он от жены ушёл. И от бабушки ушёл. И от дедушки ушёл. И от дочери ушёл. А от Лизы не ушёл.

По радио звучало вступление какой-то рок-песни. После нескольких тактов гитарного перебора, сопровождаемого электронной пульсацией клавишных в скрипичном тембре, запел вокалист:

There are no unlockable doors

There are no unwinnable wars

There are no unrightable wrongs

Or unsingable songs

Диалектика какая-то. Но странные, противоречивые сочетания иностранных слов вдруг показались мне предельно понятными. Я стал прислушиваться:

There are no unbeatable odds

There are no believable gods

There are no unnameable names

Shall I say it again, yeah

Бас с барабаном задали ритм. Подвывает гитара.

There are no impossible dreams

There are no invisible seams

Each night when the day is through

I don't ask much

I just want you…

С последним слогом зазвучал уже ожидаемый мощный гитарный риф на перегрузе. Вцепившись в руль, я тупо пялился на дисплей приёмника, пытаясь вспомнить имя исполнителя, голос которого точно был мне знаком. Это же Оззи Осборн. Великий и ужасный.

There are no uncriminal crimes

There are no unrhymable rhymes

There are no identical twins or

forgivable sins

There are no incurable ills

There are no unkillable thrills

One thing and you know it's true,

I don't ask much

I just want you

I just want you

I just want you

I just want you

Ритм сменился, усиливая напряжение, выражаемое в словах и переходя в гитарное соло:

I'm sick and tired of bein' sick and tired

I used to go to bed so high and wired, yeah…

I think I'll buy myself some plastic water

I guess I should have married Lennon's daughter, yeah…

Я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

There are no unachievable goals

There are no unsaveable souls

No legitimate kings or queens,

Do you know what I mean? Yeah

There are no indisputable truths

And there ain't no fountain of youth

Each night when the day is through,

I don't ask much

I just want you…

Классная песня. Ну, понимаете о чём я, еее… Аж в ладоши похлопал. Я почувствовал себя достаточно взбодрённым, чтобы двигаться дальше.

Ацетилсалициловая кислота

Утро. Улица. Аптека. Покупателей нет. За прилавком молодая спортивного вида девушка лет тридцати с чёрными длинными прямыми волосами, собранными сзади в хвост, красивое ухоженное лицо, чёрные красиво изогнутые брови, неброский аккуратный макияж.

– Здравствуйте, у вас есть цианистый калий?

– Нет, кажется. Сейчас посмотрю, – девушка-провизор ринулась к аптечному компьютеру проверять наличие товара.

Однако, тут же спохватилась осознав свою ошибку, и, улыбнувшись, сказала с едва заметной укоризной:

– Ну, что вы! Разве можно так шутить с утра?

– Ну, раз нет, то дайте мне парацетамольчик, хлоргексидин, лейкопластырь, аскорбиновую кислоту… ацетилсалициловую кислоту…

– Ещё что-то? – спросила девушка.

– Ещё дезоксирибонуклеиновую кислоту, – добавил я.

– Такой у нас нет? – засмеялась она, уже готовая к какой-нибудь подобной шутке.

На её бледно-голубом свежевыглаженном халатике висел бейджик: “Кокарева Дарья. Провизор”

– Как нет? По-моему, Даша, у вас отличная дезоксирибонуклеиновая кислота, – проговаривая название кислоты, я демонстративно оглядел её отличную спортивную фигуру.

Она слегка покраснела. И, пока она не нашлась что ответить, я продолжил:

– Это вы без ДНК с какой же планеты? Надеюсь, не силиконовая форма жизни? – спросил я, делая пальцами кругообразные движения на уровне её груди.

Она игриво заулыбалась и заметно ослабила напряжённую позу человека, находящегося на работе…

Даша-фитоняша моложе и объективно красивее Лизы. Но моё эротическое восприятие женского пола странным образом трансформировалось. Я хочу Лизу, но при этом физически не возбуждаюсь, как это было в первые недели моего безумия. Лиза первая женщина, которая меня привлекает, но глядя на которую, ни то что секса не хочется, а хочется ее на руках носить, тискать и обнимать. Секс с ней теперь кажется чем-то невозможным как страсть к прекрасной статуе. Очевидно, это из-за её холодности ко мне. Мне нужно не просто её физическое тело, мне нужна её ответная эмоциональная реакция. Других женщин постоянно сравниваю с ней. Они неизменно проигрывают. Хотя я и замечаю все их достоинства. А ведь влюбляются не в красоту. Влюбляются в смех, вьющиеся волосы, румянец на щеках, или даже в морщинку поперёк лба и в родинку на левой щеке. А красоту, наверное, просто хотят… посмотреть, потрогать, но не любить. Как красивую картину или статую. С “просто красотой” получается только с помощью фантазии. Мозг – самый мощный афродизиак.

– О чём ты думаешь? – Даша лежала на боку и, подложив согнутую в локте руку себе под голову, уже несколько минут всматривалась в моё лицо.

– Да так… Ни о чём – надо было что-то ответить, но я ничего не мог придумать. Не рассказывать же ей, что я сейчас, лёжа с ней под одним одеялом, думаю о другой женщине и о том возможно ли каким-либо образом заменить ту другую.

Посмотрев Даше в глаза, я улыбнулся. Её красивые карие глаза прищурились и заблестели. Удивительно, какими красивыми могут быть глаза у довольного и жаждущего человека. Она счастливо улыбнулась в ответ и, обхватив мою голову руками, потянулась ко мне, вытягивая губы и всё тело для поцелуя. Я повернулся навстречу её движению и кротко поцеловал. Она тут же стала притягивать меня к себе, одновременно откидываясь на спину. Я приподнялся, путаясь одной рукой под одеялом, нащупал её колено, приподнял бедро и, практически сразу, не примеряясь, легко вскользнул в неё до упора.

Этот взгляд, такой выразительный и откровенный! Как простой взгляд может быть таким мощным стимулятором? Что в нём такого? Форма, искажённая мимикой и макияжем? Отражения и блеск роговицы? Или органический цвет радужки? Какой у неё был цвет глаз? Карий? Нет, это не у неё…

Моя леди Зелёные рукава

Какого цвета глаза у Лизы? Чёрт! А ведь я не помню. Не обращал внимания. Вот так номер! Первый взгляд помню, а цвет глаз нет. Меня преследует эта навязчивая идея. Я чувствую необходимость выяснить этот вопрос, как будто от этого зависит моя жизнь. Как будто это что-то изменит. Но выбросить эту мысль из головы не могу, пусть даже и понимаю, что это бессмысленно.

По фотографиям из соцсети не разобрать. Плохое качество. Но хороший повод хоть на секунду подойти к ней чтобы спросить. Вот в чём дело. Правда я обещал не доставать её. Да и она, скорее всего, не ответит.

Промучившись несколько дней, пытаясь угадать ответ, пошёл на очередной обеденный перерыв с твёрдым намерением всё же спросить её при удобном случае. Такой случай легко предвидеть, ведь каждый раз когда она возвращается к концу перерыва, я обычно уже стою на крыльце у входа. Несколько секунд каждый день я могу видеть её. Она, видя моё присутствие, не подходит к входу, а ждёт чуть поодаль кого-нибудь из знакомых, чтобы, легко и непринуждённо болтая, пройти мимо меня сделав вид, что меня нет. На этот раз никого не было. Можно сказать, мне повезло. Обед закончился и она, не глядя по сторонам, быстро вошла в дверь. Я вошёл следом, обогнал её на лестнице и, уже поднявшись на площадку, спросил:

– Лиза, а какого цвета у Вас глаза?

Она промолчала и даже не посмотрела в мою сторону, что в общем то и было ожидаемо.

– Может мне у Колобкова спросить? – я откровенно пытался шантажировать.

Она пожала плечами:

– Я ему всё рассказала. Он меня понял и ни в чём не винит.

Пройдя следом за ней метров десять по коридору до дверей комнаты, я увидел профиль её лица пока она открывала кодовый замок на двери. Мне показалось, что она пыталась сдержать улыбку. Мой странный вопрос и жалкая попытка добиться ответа, наверное, показались ей весьма несуразными и забавными. Она вошла в комнату. Мне ничего не оставалось делать, как пойти дальше по коридору.

[01.05, 13:58] Андрей Носиков: С праздником!

[01.05, 14:00] Андрей Носиков: Извини за беспокойство. У меня к тебе необычная просьба. Скажи, пожалуйста, какой цвет глаз у Лизы?

[01.05, 14:00] Тамара Санина: ???

[01.05, 14:20] Андрей Носиков: Готов заплатить, например, 1000. Переведу тебе на телефон или Оксане Антоновне на карту.

[01.05, 14:20] Тамара Санина: Андрей, зачем? Пора признать, что у нее все хорошо

[01.05, 14:22] Андрей Носиков: Признал. Давно уже. Просто скажи, пожалуйста.

[01.05, 14:23] Тамара Санина: Я никогда не задумывалась, какого цвета у нее глаза

[01.05, 14:25] Андрей Носиков: Я тоже. Но ты же можешь узнать! Узнай, пожалуйста, а потом можешь тоже меня заблокировать.

[01.05, 14:26] Тамара Санина: Нет. Да и потом, зачем тебе это надо?

[01.05, 14:26] Андрей Носиков: Мне не хотелось бы выяснять это самому.

[03.05, 13:25] Андрей Носиков: Ты меня ещё не заблокировала? :)

Если не знаешь, что было в моём новогоднем письме Лизе, я могу удовлетворить твоё любопытство.

[03.05, 13:26] Андрей Носиков: Предлагаю обменять полный текст письма на информацию о цвете её глаз. Эта информация никому не навредит, а мне, в моих исключительно личных целях, поможет.

[03.05, 13:27] Тамара Санина: Нет. Не знаю, да и наверно уже не хочу. Я не торгуюсь.

[03.05, 13:27] Андрей Носиков: Посоветуйся с Оксаной Антоновной и мы сможем избежать неприятных моментов, которые, как ты наверное помнишь, уже были в этой истории.

[03.05, 13:28] Тамара Санина: Какие моменты?

[03.05, 13:28] Андрей Носиков: Кармина Бурана, например.

[03.05, 13:29] Андрей Носиков: Вдобавок, как благодарность за твою доброту и гуманность, обещаю впоследствии объяснить зачем это надо мне.

[03.05, 13:29] Тамара Санина: Честно, мне все равно. Вы все взрослые люди и разбирайтесь дальше сами

[03.05, 13:30] Андрей Носиков: Ну, что ж. И на том спасибо.

[03.05, 13:31] Андрей Носиков: Друг познается в беде. Есть у меня одна притча о дружбе… Потом расскажу ;)

Надеюсь, ты никогда не окажешься в ситуации когда узнаешь кто тебе друг, а кто нет. Это я тебе говорю без сарказма.

[03.05, 13:34] Тамара Санина: Ну почему же, мне эта ситуация тоже многое показала

Я больше ничего не спросил, хотя, мне кажется, она рассчитывала на некоторое продолжение разговора. У меня сложилось впечатление, что Санины как-то репрессировали её за толерантное отношение ко мне. Или это тот самый редчайший случай когда женщина пересилила себя и обуздала своё любопытство.

Ну, что же остается действительно спросить у Колобкова и, возможно, не обойдётся без мордобоя. Хотя, есть же Оксана Антоновна Формально мы знакомы, я вполне официально представился тогда в Мариинском на Кармине Буране и она показалась мне весьма доброжелательной и приятной женщиной. Мудрая и адекватная, как охарактеризовала её Тамара.

Она водит Арсена в школу, а значит утром с ней можно поговорить. Но только после того как отправит внука на уроки. Незачем впутывать в это дело ребёнка. Ещё, не дай бог, испугается.

Я предполагал, что Арсений ночует на квартире нью-Колобковых, а бабушка приходит утром и собирает его в школу. Но сегодня что-то явно было не так. Машина, на которой ездят на работу Лиза с Колобковым была на стоянке хотя уже миновал восьмой, а затем и девятый час. Либо они всё ещё дома либо поехали не на машине либо что-то ещё.