Всемирная история человеков

Да здравствует, Луций Корнелий Сулла! Ура!

Сей исторический персонаж заслуживает отдельного упоминания в контексте мировой истории человеков и римской в частности. Родился – умер: 138—78 гг. всё ещё до нашей эры.

Кем он только не был – да всем не был, кроме как консулом, диктатором, государственным деятелем, военачальником и тираном в самом хорошем смысле этого слова. До того, как поступил на службу в армию ничем примечательным не отличился. Но армия, как мы знаем делает из млекопитающего настоящего человека, причём из любого млекопитающего. Сулла успел повоевать под командованием консула Гая Мария с гельветами, нумидийцами, германцами. Попробовал себя в политике, но ему это не встряло и отбыл рулить провинцией Киликия, где расположены лучшие курорты средиземноморья, Анталия, например, и не прогадал. Заодно и здоровье поправил. В Риме же в это время шла Союзническая война италийских сепаратистов за независимость от Рима. Сулла настолько устал от курортной жизни, что решил поучаствовать. В 83 году означенный Корнелий Сулла прибыл в Италию и за пару лет начисто разгромил повстанцев во главе со своим бывшим патроном Гаем Марием, который испугавшись за свою жизнь бежал куда подальше бросив всё своё имущество.

Сулла торжественно вступил в Рим и собрал сенаторов на внеочередное заседание, перед коими и выступил с проникновенной речью о том, что Родина в опасности, что только массовые расстрелы интеллигенции способны…, хотя нет, это будет позже, что только крайние и скорее всего непопулярные меры спасут страну от кризиса, в том числе и назначение его диктатором. Хорошо хоть национализацию промышленности не упоминал. В момент наибольшего пафоса с площади донеслись столь же проникновенные как речь Суллы вопли, что вызвало некоторое беспокойство сенаторов, на что оратор заметил, что это казнят некоторых особо опасных противников республики, числом около 1800 голов. На сём же собрании было внесено предложение о более массовом истреблении «врагов народа». Сенаторы, поняв, куда клонит новоиспечённый диктатор воспротивились, ибо многие по всем параметрам, описанными Суллой, точно подпадали в эту категорию.

– Сулла, может не надо, а?

– Надо, господа сенаторы, надо…

– Может замнём как-нибудь? Парочка вилл и скромный счёт в талантах в швейцарском банке? На пенсии пригодится.

– Родина не продаётся! – заявил гордый Сулла.

– Ну как знаешь. Наше дело предложить.

– Надо было делать предложение, от которого я бы не смог отказаться. Я на вас не давлю. Вам решать, но будет так, как я вам сказал.

После чего все сенаторы как один ушли в несознанку. Не тут-то было, наделённый безграничными полномочиями начальник всея Рима, согнал Народное собрание, которое приняло и утвердило так званые «проскрипции» – расстрельные списки эпохи Древнего Мира. Человека, чьё имя было записано в списках можно было невозбранно убить, а за его голову назначалась награда в 48000 сестерциев или свобода убившему его рабу. Но сию часть тела необходимо было показать лично Сулле для опознания. Но головы часто были разные, а вот имена и фамилии убиенных одинаковые, что вызывало некоторую сумятицу у чиновников, оформлявших учёт голов. Имущество головы переходило государству и продавалось с аукциона за гроши. Именно так, покупая конфискат, обогатились столь известные личности как Помпей, Красс, Лукулл и прочие Цицероны. Сулла одним махом уничтожил своих противников, обогатил своих сторонников и пополнил казну государства. А в 79 году до сами знаете чего, вдруг неожиданно и внезапно снял с себя диктаторские полномочия и, вернув власть Сенату, отбыл на деревню гнать превосходнейший самогон. Было восстановлено консульство и досулланские порядки. Но возникла ДИКТАТУРА АРИСТОКРАТИИ.

Назревали выборы сенаторов и консулов, в которых активно участвовал некий Серёжа Катилина. В стране свирепствовал финансовый кризис, биржи закрывались, банки обанкрочивались, курс сестерция падал вместе с прожиточным минимумом, инфляция росла. В этот самый момент Катилину прокатили на выборах те самые обогатившиеся аристократы. Парень озлобился на весь и Рим и в 63 году решил устроить небольшой переворот в духе Суллы, но всё пошло наперекосяк, ибо попутал малец заносчивость с крутостью. Заговор изобличил сенатор Цицерон, знаменитой своей речью, начинавшейся со слов:

– Доколе же ты, Катилина, будешь злоупотреблять нашим терпением? Ты совсем рехнулся что ли? Ты что думаешь, если ты не параноик, то значит за тобой не следят? Ты что нас всех за дураков держишь? Какой же ты всё-таки бестолковый. Какие времена настали! Какое воспитание! … Но это всё преамбула. Повесить его и дело с концом.

Каким бы глупым не был Сергий, до него дошло, что нужно срочно рвать когти из Вечного города. Свалить успел, правда недалеко и ненадолго. Его сторонников в Риме препроводили в тюрячку и удушили на скорую руку, а самого вдохновителя с его бандой в 3000 человеков порешили у какой-то деревушки. Цицерон в благодарность за раскрытие заговора был поименован «Отцом нации».

Республика медленно, но верно загибалась. Дело шло к тому, что историки потом назовут —

Римская Империя.

Первый век до нашей эры был богат на события различной степени важности. Многочисленные летописцы и борзописцы строчили свои воспоминания и жизнеописания о Сулле, Крассе, Цицероне, Катоне, Помпее и прочих известных личностях, восхваляя их подвиги в делах военных и государственных. Гражданская война, диктатура Суллы, заговор Катилины, восстание Спартака, война в Азии, Греции и Испании, всё это будоражило Рим и провинции. А на фоне этих событий тихо и незаметно рос мальчик Гай Юлий Цезарь (100—44 гг. до н.э.), чьи именем даже салат, календарь и титул правителя назовут (да! Наше «царь» от него же).

Во время диктатуры Суллы Цезарь вполне мог быть изничтожен так как не выполнил указаний развестись со своей женой, которая приходилась родственницей врага Суллы Мария. Всё семейство молодого Гая Юлия челом било в его защиту. Они так достали диктатора своими прошениями и сидением в приёмной, что тот сказал: «Ладно. Нехай живёт. Но на свою голову вы защищаете того, кто стоит сотни Мариев». И ведь прав оказался, чертяка языкастая. Цезарь же, облегчённо вздохнув, свалил в Азию на вольные хлеба. А после отставки Суллы Юлий вернулся в Рим уже довольно известной личностью ввиду того, что неплохо управлялся с азиатскими провинциями и умел общаться с не совсем адекватными аборигенами. В 62 году из только что завоёванной и освобождённой в очередной раз Сирии вернулся Гней Помпей «Великий» (погоняло ему дал сам Сулла, а это о чём-то да говорит). В зените своей славы Помпей распустил легионы, пообещав служивым выделить земельные наделы в Италии, что в общем-то было обычной практикой, но вот только земли обычно выделялись в провинциях. Благословенной итальянской землёй владели в основном патриции и уменьшать свои фазенды не шибко то стремились. Сенат отклонил предложение Помпея, не подумав о том, что распущенные легионы довольно легко будет собрать обратно. Но «Великий» пошёл другим путём. Он устроил «круглый стол» с Крассом и с Цезарем на предмет дискуссии о том «что делать и как дальше жить?». Ничтоже сумняшеся Цезаря пропихнули в консулы в 59 году, а тот в свою очередь провёл в Сенате закон об основании колоний для бывших военнослужащих вооружённых сил Римской республики. Так возник ТРИУМВИРАТ, форма правления при которой три умных и богатых чувака собираются вместе, чтобы править государством. Сами понимаете, что следую законам жанра политического триллера «в живых должен остаться только один». Каждый из консулов хотел оттяпать себе побольше власти и денежек в придачу тоже. Порешили, что каждый триумвир должен иметь свой кусок территории, которой собственно и будет править, и брать с неё мзду. Помпею досталась Испания, Крассу – Сирия, Цезарю – Галлия. Только вот незадача, если Испания с Сирией были уже под властью Рима, то Галлия всё ещё принадлежала галлам, как это ни странно, коими править было абсолютно невозможно ввиду того, что правитель у них уже был. Крепко задумался Юлик, подозревая, что его где-то в чём-то накололи. Но делать было нечего, надо брать Галлию. И он её взял. За 10 лет. Все специфические моменты этой грандиозной по тем временам военной операции можно усвоить из «Записок о Галльской войне» начертанных рукой самого полководца. Кстати стратег он был неплохой. Например, в битве за Алезию, последний оплот галлов, он победил противника, который обладал семикратным численным превосходством! Теперь под левой пяткой Цезаря оказалась территория от Атлантического океана до Рейна, а это, дорогие мои, вся нынешняя Франция, Нидерланды, Швейцария, Австрия и часть Третьего Рейха и ещё немножко Англии. А это в сумме даёт нам площадь поболее, чем у остальных консулов вместе взятых, что вызывало некоторое недовольство у последних. Красс решил своими силами расширить земли своей провинции и двинулся в Парфию, где и двинул копыта. Помпей поступил более разумно и примчался в Рим, где при помощи таких балаболов как Цицерон и Катон провёл в сенате слушания по поводу якобы незаконного основания Цезарем поселений на оккупированных территориях. Попутно был принят закон о выборах, по которому претендент, отсутствующий в городе не мог выставлять свою кандидатуру. Юлика прокатили и единственным консулом стал Помпей, попросивший распустить легионы и вернуть в Рим, дабы предстать перед светлые очи сената. Здесь кроется хитрый план «Великого» по устранению Цезаря не только из политики, но и вообще из жизни. Дело в том, что были приняты законы о насильственных действиях и о подкупе на выборах, которые имели обратную силу, то есть по ним могли судить за прошлые прегрешения и вполне реально отсечь голову. Цезарь этого, конечно, побаивался и посему пытался договориться с сенатом, типа:

– Я оставлю себе только кусочек Галлии и пару легионов для охраны при условии, что уважаемый сенат оставит меня в покое и не будет пытаться казнить меня. Ну и в выборах поучаствовать хотелось бы, как независимый кандидат.

– Цезарь, ты в своём уме? Какие легионы? Какие выборы? Тебя дыба ждёт и персональный палач, а может два!

– Какая дыба? У меня всё пучком. И вообще ничего не нарушал, знать ничего не знаю, ведать не ведаю. Поклёп всё на меня и наговор завистником моих и недоброжелателей.

– Юлий, ты не прав. У нас тут всё по закону. Возвертайся и мы уж тут решим всё.

– Чего-то не прёт мне такая движуха вокруг моей персоны. А у меня тут несколько легионов ежели что.

Сенат обалдел от такой борзости и объявил Гая Юлия Цезаря «врагом государства номер один», на что последний возразил выдвижением XIII легиона к стенам Рима. 10 января 49 года вошло в историю как переход вброд легиона с Цезарем во главе через речушку Рубикон, бывшей границей собственно Римской республики. Началась очередная гражданская война, к которым гражданские уже начали привыкать, поэтому особого внимания не обращали. Это как футбол или хоккей. Каждый болеет за свой клуб. В данном случае «Цезарь» (красные трусы и футболка) и «Помпей» (коричневые трусы и синяя футболка).

– Смотрите как красиво нападающие «Цезаря» красиво обходят защиту «Помпея» и продвигаются к воротам.

– Не думаю, что у «Цезаря» такое преимущество. Они играют в меньшинстве. Вполне вероятно будет ничья.

– У «Помпея» слабовата защита. А вот и первый гол!

– Даааа, такой футбол нам не нужен.

Конечно у Юлия было весомое преимущество – «железные» легионы. Помпей свои собрать не успел и отступил в Македонию. Рим опустел. Жители, и богатые, и бедные решили от греха подальше переждать бучу между консулами в провинции на виллах и дачах. И тут Цезарю фартануло – ему досталась вся казна, которую его бывший дружбан позабыл в городе. Юлий потратил её на подкуп сенаторов, зарплату легионеров, и раздачу ништяков бедным типа хлебушка и зрелищ. Через год у села Фарсал «Великий» при больше чем двукратном численном превосходстве в боевой силе и технике продул Цезарю главное сражение, что его настолько опечалило, что он бросив свои легионы (тем более платить им было нечем) инкогнито отбыл с семьёй в Египет на, как он думал, заслуженный отдых, который мог бы получить у тамошнего фараона Птолемея, сестрой которого была небезызвестная Клеопатра. Но его визу и путёвку аннулировали прямо в порту Александрии, как обычно это и делали отсечением головы от всего остального. Вся римская знать, что ушла с Помпеем вернулась в родные края и была прощена Цезарем. Сенаторы типа Цицерона были восстановлены в своих правах. На протяжении трёх лет Юлик утвердил свою власть во всех провинциях от Атлантики на западе до Парфии на востоке, от Британии на севере до Африки на юге. Попутно заделал ребёнка Клеопатре, которая стала его неофициальной женой. В Риме же было неспокойно. Легионеры роптали, поскольку был повышен пенсионный возраст и страховая часть пенсии заморожена. Но Марк Антоний, оставленный присматривать за Римом, утрясал все проблемы пока его начальник гонял остатки армии Помпея. Цезарь был шибко популярен у римского плебса, но не столь популярен у патрициев, мягко говоря. А всё почему? Да потому что Цезарь, в отличии от многих политиков как до, так и после него начал выполнять предвыборные обещания: накормил римскую голытьбу, продолжал основывать колонии, начал раздавать земельные наделы своим солдатам при выходе на гражданку, экспроприируя их у экспроприаторов. А самих колонистов селили компактно, чтобы огорчённые бывшие собственники не помыслили вернуть отнятое. В 46 году в Риме был устроен грандиознейший триумф в честь побед в Галлии, Египте, Нумидии, Греции, ну и над Помпеем заодно. После чего приручённый Сенат удостоил Гая Юлия Цезаря титула наследственного императора.

«И Рим стал Империей!» – должен воскликнуть любой здравомыслящий монархист, но… не всё так просто в подлунном мире. Новоиспечённый государь амператор хоть и обладал властью, но она была не всеобъемлющей. Этакая конституционная монархия, скопированная, как и всё остальное у эллинов. Сенат не хотел мириться даже с этим, хотя чуть ранее сам преподносил ему корону.

15 марта 44 года до нынешней эры, сенаторы-заговорщики во главе с гражданином Брутом (в котором подозревали незаконного сына Цезаря) изловили Гая Юлия на Форуме и проткнули его 23-мя ножами, после чего Его Величество скончались. Последними его словами, обращёнными к Бруту, были: И ты, собака серая, против меня?!

И тут такое началось! Сенат в шоке, народ в шоке, заговорщики закрылись в Капитолии и категорически отказывались сдаваться органам правопорядка. Настал день похорон диктатора. Огромные человечьи стада стеклись в Рим. И тут Марку Антонию в его обычно пустую или наполненную винными парами голову пришла идея использовать сие празднество к своей пользе, то есть попросту захватить власть. В порыве праведного гнева он показал толпе, собравшейся на форуме окровавленные шмотки Цезаря, чем привёл людишек в неистовство, кои сразу ломанулись громить особняки патрициев и прочих олигархов. Заговорщики под шумок утекли из Рима на попутках.

Начался делёж наследства дохлого диктатора. Налетели адвокаты по гражданскому праву и разобравшись в бумагах точно установили, что Гай Юлий Цезарь отписал всё своё движимое и недвижимое имущество на племянника Октавиана. Тот хоть и был молод, но зело умён, богат (за счёт дядьки) и самолюбив. Марк Антоний ничем таким не страдал, а вот гордыня у него та ещё была. Обозвав Октавиана «сопляком, не смыслящим в политике» Антоний замутил бучу за власть. Это крайне огорчило бывших юнитов Цезаря, воевавших с ним Галлии, поэтому они свели смутьянов и заставили их помириться, поклявшись своими мамами, а заодно и покрошить знать на мелкие кусочки в отместку за убийство своего босса. В моду снова вошли «проскрипции», на основании которых аристократов мочили в сортирах, в банях, на улицах, на дорогах, когда те пытались скрыться от праведного гнева. Среди пары тройки убиенных килопатрициев затесался и достопамятный Цицерон. В этот раз хорошо подвешенный язык ему не помог и он нечаянно напоролся на меч одного из ветеранов XIII легиона, которого по слухам звали Тит Пулло. Ну и как положено конфискованные поместья раздавались наиболее активным гражданам в награду за головы аристократов. В это неспокойное время, сбежавшие на юга заговорщики под предводительством Брута и его кореша Кассия, прикрывшись именем сената собирали армию для похода на Рим и возвращения его в лоно святой первоапостольной католичес… стоп, стоп, стоп, опять не в ту степь понесло. В 42 году соединённые силы Октавиана и Антония налысо побрили войска Брута и Кассия. Те, сообразив, что им светит совсем не почётная ссылка, каторжные работы на благо Рима или загреметь на нары, а очень даже невиртуальная удавка на шею, а может даже прилюдное четвертование, быстренько и самостоятельно зарезали себя. Вот до чего доводят заговоры против короны.

Наступал последний акт этой великолепной трагикомедии. И если в начале пьесы на стене висело ружьё, то… в общем если меч, то им точно кого-то зарубят. Как на странно, так всё и случилось, на радость авторам исторических романов. Ну не может в государстве двух правителей, как ни крути. Антоний хотел кинуть Октавиана на верховенство в азиатских и африканских провинциях, а тот продинамил его с влиянием в Риме и сенате. Марк Антоний решил, что ему хватит власти на Востоке, женился на Клеопатре, предавался эпикурейским забавам, то есть бражничал по ресторанам и кабакам и развлекался с гейшами. Армия верно следовала примеру своего командира, что никак не способствовало её боеспособности, чем и воспользовался юный наследник Юлия. Соответственно разборки продолжались недолго и в битве при Акциуме, в 31 году Антоний остался без солдатиков и без корабликов.

– Антоний, сдавайся!

– Римляне не сдаются!

– Сдавайся. Жену даже тебе оставлю. Иначе в Рим увезу, будет у меня на кухне полы мыть.

– Не сдамся. Я ещё покажу тебе где раки зимуют, Октавиан!

– Сам знаю где. В Скифии. Короче не сдашься?

– Неа!

– Тогда прощайся с жизнью.

1 августа 30 года Марк Антоний попрощался с жизнью, напоровшись на свой собственный меч. Что говорит нам о том, что за оружием надо следить, чистить и смазывать.

У власти остался единственный и неповторимый Октавиан, погоняло «Август» (ещё не месяц), что с римлянского на русский переводится как «Божественный». Хлопец тут же организовал триумф в свою пользу и засел за государственные дела. Поперву надо было разобраться со смутьянами разных мастей и расцветок. Начал с того, что перебил самых отъявленных, а оставшихся отправил по лагерям ломать камни и валить лес в воспитательных целях. Теперь надо было думать, что делать с легионами, ибо прокормить такую ораву солдатни было абсолютно невозможно. Следуя заветам своего приёмного батьки, Октавиан распустил 300 килоюнитов, выделив им наделы во всех провинциях империи и снабдив «подъёмными» для обзаведения хозяйством. И с этого времени любой малолетний раздолбай мог пойти служить легионером после чего получал землицу и выходное пособие. Конечно, этому противились престарелые акыны, проводившие время в сенате по рабочим дням. Реорганизация сената и сокращения последовали мгновенно. Попутно Октавиан обзавёлся некоторыми титулами, которые не только укрепляли его власть, но и увеличивали её: