Ранчо «Магнолия»

– Ну что ж…в путь!

Через два с половиной часа впереди показались огни большого города. Выехав на хорошую дорогу, Алета прибавила скорость. Но на самой окраине старик попросил ее остановиться. Оба выбрались из машины и, едва буркнув «Прощайте», скрылись в темном переулке. Больше Алета никогда не встречала их.

Девушка продолжила путь и через четверть часа уже притормозила возле больницы. Ей удалось миновать без происшествий весь город, благо она уже давно знала его вдоль и поперек. И усмехнулась при мысли о том, что те двое не так спешили бы покинуть ее, если бы хотя бы догадывались об этом. В сущности Алета, едва отъехав от железной дороги, поняла, где находится и куда нужно ехать, но ни словом, ни знаком не дала парочке понять это. Ей вовсе не улыбалось и дальше мириться с их присутствием. Они ушли, и девушка вздохнула с облегчением. Теперь можно подумать и о своих делах.

* * *

– Думаю, ответа мы уже не дождемся, – сказала Ирина мужу, и эти же слова она повторила спустя три часа Александру, рассказав перед этим сыну обо всем, что было связано с Амандой. Рассказала об их знакомстве, о том, что она сделала для них с Матвеем, рассказала о Мэри и Леоне, и о сне, который после сегодняшней ночи лишил ее покоя.

Александр слушал внимательно, не перебивая. Родители редко вспоминали то время и почти никогда ничего не рассказывали. Поэтому теперь он старался ни слова не пропустить из рассказа матери.

– А сейчас, Сашенька, я расскажу тебе еще кое-что, о чем не знает никто, кроме меня. Я даже твоему отцу об этом не говорила.

Александр поднял на мать спокойный взгляд синих глаз.

– Перед смертью Аманды мы были втроем с Мэри. Аманда лежала, глядя на огонь, полыхающий в очаге, и говорила нам, что видит наше будущее. Она грезила наяву. Больше всего меня испугали ее слова об огне, который может дать жизнь, а может и забрать ее. Я до сих пор не могу понять, что она хотела этим сказать, и от этого только страшнее…

– А что еще она сказала?

Ирина вздохнула.

– Она сказала, что у нас будет шестеро детей…Аманда оказалась права, хотя мне жаль, что на мою долю досталось только двое: ты и Анжи. У Мэри четверо: сын Адам и три дочери. Адам – твой ровесник, он настоящий ковбой. Старшая дочь Мэри, Алета, как и говорила Аманда, стала ослепительной красавицей. Сейчас она учится в Чарльстоне. И две младшие сестры – близнецы, недавно они отпраздновали восемнадцатилетние. К сожалению, я мало о них знаю, мы с Матвеем уже почти двадцать лет не бывали на ранчо. Как только начинаем собираться, обязательно что-то помешает.

– А почему ты не говорила мне об этом? – удивился Александр. – Я пересек Америку вдоль и поперек, чисто случайно миновав их край. Ты должна была сказать мне раньше.

– Я как-то не думала об этом, – пожала плечами Ира. – Если бы не сон, я и не вспомнила бы обо всем этом. Аманда сказала, что им, то есть Адаму и Алете будет очень плохо, и только вы – мои дети – сможете им помочь.

– И ты этому поверила?

– Да. Я верю всему, что сказала Аманда. Ее слова насчет нашей с твоим отцом разлуки подтвердились. Она говорила, что мы обретем счастье в самой необъятной стране мира. Если Россия – не эта самая необъятная страна, то назови мне другую.

– М-да.…И ты думаешь, мама, что я должен поехать туда?

– Да, я очень хочу этого. Я чувствую – что-то случилось, что-то страшное.…Если это подтвердиться, ты поедешь?

Телефонный звонок дал Александру возможность не отвечать немедленно. Но мать, подняв трубку и немного послушав, так изменилась в лице, что сейчас он согласился бы на что угодно. Ира медленно положила трубку и невидящим взглядом уставилась в пространство.

– Мама, что случилось?

Ирина судорожно вздохнула и села на диван, потом посмотрела на сына.

– Мэри и Леон погибли…автокатастрофа…

– О, Господи! – потрясенно выдохнул Александр и сел рядом, обняв мать. Она заплакала.

– Бедные дети! Аманда и здесь оказалась права…она ведь предупреждала Мэри…еще тогда…

– Значит, она окажется права и во всем остальном, – успокаивающе проговорил сын. – Я поеду к ним и помогу, чем смогу. Только…если они ни о чем не знают, то могут не поверить мне, понимаешь? И не позволят мне остаться.

Ирина вытерла слезы и слабо улыбнулась.

– Знаешь, ты похож на отца. Вы всегда так предусмотрительны…Ты прав, но у меня есть средство помочь тебе в этом, раз уж я не могу пока уехать с тобой.

– Почему не можешь?

– Твой отец не хочет отпускать меня, а сам не может сейчас покинуть фабрику.

– Ясно. Ну и чем ты можешь помочь своему сыну, который будет работать палочкой – выручалочкой?

Ирина снова улыбнулась и погладила его по голове.

– Видишь ли, и ранчо и фабрика отца оформлены на всех вас. Я имею в виду – на всех наших шестерых детей. Это была идея Леона, и отец был полностью согласен, да и я тоже.

– Ты хочешь сказать, что…

– …что ты имеешь полное право приехать на ранчо как к себе домой и даже принять участие в управлении, – подхватила она. – Тем более, что в Америке немного иные традиции. Там мужчина имеет преимущество перед женщиной, так что все решать будет Адам. И я надеюсь, что вы с ним подружитесь.

– Я тоже надеюсь. Но, мама, я не могу уехать сейчас. Возможно, эта поездка займет много времени. Я должен подыскать себе замену на работе, иначе отец меня убьет! И еще со Светкой надо поговорить,…хотя…впрочем, это не важно.

– Конечно, сынок, я понимаю. Да я и не говорю, что ты должен уехать завтра же. Возможно, даже лучше будет, если пройдет какое-то время, все уляжется.…Кстати, знаешь, как называется их ранчо?

– Как?

– «Магнолия»!

Александр усмехнулся.

– Как и фабрика отца! Я должен был догадаться.

Мать и сын еще долго беседовали, сидя на диване в гостиной. Ирина хотела, чтобы ее сын как можно больше узнал о ее подруге и их семье.

Глава 3

Алета в задумчивом ожидании ходила по больничному коридору, десять шагов в одну сторону до окна, обратно до банкетки, и восемь в другую сторону – до двери, за которой врач сейчас осматривал Кэйда. Девушка беспокоилась: похоже, доктор не поверил ее рассказу о поезде и, скорее всего, решил, что Кэйд пострадал в результате уличной драки.

Маленькая Кэтти уснула, сидя на банкетке, и не открыла глаз даже тогда, когда Алета уложила ее поудобнее.

Наконец ожидание закончилось, доктор вышел из кабинета, и Алета бросилась к нему.

– Как он, доктор?

Тот посмотрел на нее тяжелым взглядом и вздохнул.

– Вы – его подружка?

Возмущенная пренебрежительным тоном, Алета гордо выпрямилась и резко ответила, не моргнув глазом и прямо глядя в лицо доктора:

– Я – его жена!

– Хм…что ж…вынужден вас огорчить: ему необходима операция.

– Что?

– Он потерял много крови, но не это самое страшное. Хуже всего то, что рана воспалилась и загноилась. Придется отнять руку, иначе…

– Нет! – воскликнула девушка. – Этого нельзя делать, доктор. Как он потом будет жить?!

– Если не сделать сейчас операцию, он вообще может умереть.

– А если он останется инвалидом, то пустит себе пулю в лоб!

– Ну, не преувеличивайте…

– Ничуть, я его знаю как саму себя. Пожалуйста, доктор, ну сделайте что-нибудь! Ведь есть же лекарства…я не знаю.…Ну, пригласите других врачей, может, они что-нибудь посоветуют.

– Единственный совет в этом случае – операция. И как можно скорее. Если не возражаете, я бы хотел начать подготовку, – сухо ответил врач.

– Нет! – резко перебила его девушка. – Я не позволю вам это сделать.

В отчаянии она заметалась из угла в угол. Доктор некоторое время молча следил за ней взглядом, потом спросил:

– Что же вы будете делать?

Алета вдруг остановилась. Новая мысль осенила ее, подарив новую надежду. «Джейми! Она все умеет, она вылечит его…она уже стольких поставила на ноги…» Окрыленная этой надеждой, она решительно повернулась к доктору:

– Помогите мне посадить его в машину. Мы уезжаем.

– Уезжаете?! Вы с ума сошли! Ваш муж умрет у вас на руках и…

– Не ваше дело.

– Но куда вы едете?

– Домой. Кэтти, дочка, просыпайся, мы едем домой.

Кэйд очнулся, когда до ранчо оставалось около двух часов езды, но сам не сразу понял это.

– Алета? Где мы?

– Мы едем домой, – отозвалась девушка. – Как ты себя чувствуешь?

– Плохо…все тело горит…пить хочу…

– Прости, у меня ничего нет. Потерпи, Кэйд, мы почти дома.

Она немного помолчала и заговорила, быстро, словно боясь, что не хватит решимости договорить до конца.

– Доктор, который осматривал тебя, сказал, что необходима операция, что если…не сделать операцию – ты умрешь. Он сказал, что если…что нужно отнять руку, иначе начнется заражение, и уже хотел начать подготовку к операции, но я не позволила ему это сделать. Я везу тебя домой, к Джейми.

Через минуту молчания Кэйд тихо ответил:

– Спасибо. Лучше смерть, чем…я рад, что мной займется Джейми.

Алета кивнула и продолжила. Она не могла молчать, потому что на сердце ее словно камень давило какое-то неясное тревожное предчувствие. И чтобы отогнать это чувство, девушка продолжала говорить, зная, что Кэтти сейчас спит и не слышит ее слов.

– Я хочу предупредить тебя, Кэйд, насчет этой девочки – Кэт. Ты помнишь ее? Я нашла ее там, у поезда. Точнее, это она нашла меня. Но я решила взять ее домой и сказать всем, что это моя дочь.

– Но Алета…

– Я все посчитала. Ей около трех лет. Три года назад я уехала учиться и тогда же почти полгода не приезжала домой. Я знаю все твои возражения, но…она называет меня мамой, Кэйд, с такой отчаянной надеждой в голосе, она пережила шок…Я не имею права говорить ей, что она ошибается. Это было бы слишком жестоко, Кэйд.

– Да, я понимаю тебя, но Алета, ты не должна,…что ждет тебя?

Алета небрежно пожала плечами.

– Родителям я скажу правду. Они меня поймут и помогут. А на остальных мне плевать. Пусть думают, что хотят.

– А Джон? – тихо спросил ковбой. Кэйд давно знал, что Алета влюблена в Джона Кеннона, хотя сам его недолюбливал. Впрочем, до сих пор им нечего было делить, и Кэйд сам не мог бы толком объяснить причину своей неприязни к Джону. Чувства к Алете здесь были не причем, Кэйд всегда относился к ней, как к сестре, которой у него никогда не было. Скорее всего, дело было в том, что у них с Джоном было много общего. Джон, как и Кэйд, был единственным ребенком в семье и сейчас тоже пытался управлять ранчо самостоятельно, но у него не очень-то получалось. Кэйд втайне считал, что если бы не помощь отца, Джон не протянул бы и года.

– Джон? – задумчиво переспросила Алета. Она как-то совсем забыла о нем. Конечно, она любила этого человека, он чем-то напоминал ей отца, и был красив, как Апполон. Но с той первой встречи с ним наедине прошло много времени. Сначала Джон был для девушки прекрасным Принцем в блестящих доспехах на белом коне, но постепенно за привлекательной внешностью она разглядела весьма посредственную душу. Но все равно любила его и верила, что рано или поздно он изменится и станет более серьезно относится к делам. Алета знала, что Джон завидует Кэйду, и, хотя не раз пыталась их примирить, понимала, что все бесполезно. Слишком сильна была зависть Джона к более удачливому в делах, красивому соседу. Это была почти ненависть. И Алета перестала надеяться на то, что со временем они поладят.

– Ты ведь его любишь? – голос Кэйда прервал ее горькие размышления. – Что ты ему скажешь?

Она снова пожала плечами.

– Ничего. Если любит, то простит,…а потом я расскажу ему правду.

– А…если не простит?

– Значит, не любит. Тебе-то что? – вдруг разозлилась девушка. – Ты радоваться должен, ты же его ненавидишь.

– Нет, – покачал головой Кэйд. – Просто он мне неприятен.

– Почему же?

– Ну,…не знаю… – прошептал ковбой и умолк, Алета тоже молчала. В отчаянии закусив губу, она вела машину, сосредоточенно вглядываясь в темноту и надеясь, что бензина хватит до дома. На рассвете она проехала через знакомый с детства городок Лувр, последний на ее пути к ранчо.

Алета оставила машину на площади и зашла в бар. Бармен, до этого дремавший за стойкой, удивленно уставился на нее, и на лице его появилось странное выражение жалости смешанной с печалью.

– Привет, Берни. У тебя есть горючее?

– Н…нет, – запнулся он и вдруг зачастил: – Мне так жаль, мисс Алета, так жаль! Я вам сочувствую, мне так жаль мистера и миссис Беверли…

– Подожди, Берни, не тарахти, я ничего не понимаю. Что случилось?

– Как…вы…вы что же, ничего не знаете?

– О чем? – еще больше взволновалась Алета. – Что я не знаю?!

– Что ваши родители…погибли,…говорят, автокатастрофа…

– Нет, я не знала… – пролепетала девушка и умолкла. Бармен что-то тараторил, видимо извиняясь и коря себя за болтливость, но Алета его не слышала. Наконец, усилием воли отогнав мрачные мысли, встала и, взяв со стола бутылку газировки, вышла на улицу.

При переезде через реку машину несколько раз сильно тряхнуло на камнях, и Кэйд, как-то странно охнув, обмяк, навалившись всем телом на ремень.

– Кэйд! Кэйд, что с тобой?

Но он не отвечал на ее испуганный голос. Остановив машину, девушка с трудом перетащила его на заднее сидение и уложила там. По лицу ее покатились слезы, но она не замечала их.

– Мама! – прозвенел из темноты голос ребенка, и Алета уловила в нем нотки страха. – Мама, дядя умрет?

– Нет, милая, конечно же, нет.

Алета обхватила Кэйда за плечи, пытаясь устроить поудобнее, и почувствовала, как на руку ее хлынула теплая жидкость.

– С ним все будет в порядке, солнце мое, – проговорила девушка. – Приглядывай за ним, хорошо? А если он откроет глаза, скажи мне, ладно?

Девочка закивала, преисполнившись важности от того, что ей поручили такое ответственное дело. Алета снова села за руль.

Когда она подъехала к ранчо, было уже совсем светло. Девушка вздохнула бы с облегчением, но… на сердце непосильным грузом давили невыплаканные слезы. Она вышла из машины и почувствовала еще большую тревогу. Ранчо было как-то странно тихо и молчаливо. Никто не выбежал навстречу незнакомой машине, не видно слуг, не слышно голосов…словно вымерло все…

Но на крыльце девушка заметила одинокую фигуру сидящего ковбоя и, тут же узнав его, окликнула. Это был Джейк Ран, муж Тины, которая служила на ранчо горничной.

Услышав ее голос, Джейк, сидевший уткнувшись лицом в колени, поднял голову и, увидев молодую хозяйку, тут же бросился ей навстречу.

– Ох, Джейк! Как же я рада тебя видеть.

– Мы тоже, мисс, очень рады, что вы, наконец, вернулись.

В его голосе девушка услышала такое горе, что поняла: бармен сказал ей правду. И все же что-то еще тревожное послышалось ей, и Алета с волнением всмотрелась в усталое, бледное от горя и слез лицо.

– Что случилось, Джейк? Почему никого нет? Где Адам, сестры? Где все, Джейк? Отвечай! Да не молчи же! – она почти кричала на него.

– Так вы не знаете, мисс? Я думал, вы потому и приехали, что узнали.

– О чем? Да говори же ты толком!

– Ваши родители поехали в Атланту, а вчера утром позвонил какой-то человек и сказал, что…произошел несчастный случай… – на глазах Джейка снова появились слезы, и он закончил почти шепотом, – они погибли…

– О, Боже! А я не поверила… – прошептала Алета онемевшими губами и схватилась за перила крыльца, чтобы не упасть. – Как же так, Джейк?

– Мне жаль…

Внезапно она посмотрела на него пристальным взглядом, глаза были сухи, сейчас она не могла позволить себе заплакать.

– Что еще, Джейк? Что еще случилось? Я знаю, я чувствую, что это еще не все…так?

– Да, мисс, – немного растерявшись от неожиданности, ответил ковбой. – Но я не…

– Говори. Я хочу знать все.

– Хорошо. Дело в том, что молодой хозяин…он очень расстроился, когда узнал и поехал прокатиться, чтобы немного успокоиться. Но взял не своего коня, а нового мустанга…его недавно поймали, он еще необъезженный был…Я говорил хозяину, но он меня не послушал. Расстроен был сильно и…мустанг сбросил его…у тополя…

– Он жив? – почти спокойно спросила девушка, не глядя на Джейка.

– Да, да, не волнуйтесь, мисс. Но он болен…Джейми говорит, что не знает, как лечить. Я привез доктора из города. Он и сейчас здесь.

– Ты молодец, Джейк. А сестры? Как она?

– Они слегли, мисс, но Джейми говорит, это ничего, это от горя…

– От горя, – прошептала Алета, приложила руку к груди и закрыла глаза, мечтая уснуть, и чтобы все это оказалось лишь плохим сном, кошмаром…

Девушка открыла глаза и выпрямилась. Нет, она не имеет права сдаваться. Адам и сестры больны. Если она тоже заболеет, кто позаботится о них? О ранчо? Алета как наяву слышала голос матери: «У нашей семьи всегда был один девиз: «Никогда не сдаваться без борьбы», запомни его».

– А ты на моем месте смогла бы выстоять и бороться, мама? – прошептала Алета и поняла: да, она не позволила бы себе сдаться.

– И Роза больна, мисс Алета, – добавил Джейк.

– Что с ней?

– У нее лихорадка. Джейми говорит, нужны лекарства, а у нас ничего нет…

– Ничего, я что-нибудь придумаю, Джейк, – Алета справилась со слезами, но знала, что нужно чем-то занять себя, иначе она не выдержит, сорвется. – А ты сейчас пойди…в машине лежит раненый, перенеси его в комнату для гостей. Это мистер Кэйд. Он ехал вместе со мной в поезде и сильно пострадал, когда поезд сошел с рельс. Скажи, чтобы Джейми осмотрела его рану.

– Какое счастье, мисс, что вы не пострадали!

Алета на миг замерла, подумав, что стало бы с их семьей, если бы и она еще как Кэйд лежала под обломками вагона, и, послав в душе горячую благодарность небесам, пошла вслед за Джейком к машине. Открыв дверцу, девушка сначала помогла выбраться девочке и подхватила ее на руки.

– Кэт, солнышко, ты в порядке?

– Да, мама.

Джейк смотрел на них, разинув рот от удивления, и губы Алеты тронула слабая улыбка.

– Познакомься, Джейк, это моя дочь – Кэтлин. Кэт, это Джейк, наш лучший ковбой.

– Очень рад познакомиться с вами, маленькая мисс, – неуверенно улыбнулся Джейк в ответ на приветливую улыбку девочки.

– Как дядя? – спросила Алета.

– Он ни разу не открывал глаз, – сообщила Кэт. – И все время молчал. И только один раз пошевелил рукой.

Алета вдруг снова почувствовала смертельную тревогу, заметив, что волосы девочки намокли в крови.

– Кэт, милая, ты ударилась головой? У тебя что-нибудь болит?

– Нет, мама, не волнуйся. Это кровь дяди. Она все капала и капала, а я не хотела, чтобы она капала. Это плохо.

– О, Господи! – Алета покрепче прижала девочку к себе, глядя, как Джейк вытаскивает из кабины отяжелевшее, неподвижное тело Кэйда.

– Джейк, – голос ее дрогнул. – Он…он…

Алета не могла заставить себя произнести это слово. Она чувствовала, что это предел. Еще одного горя она не выдержит.

– Нет, мисс. Он жив. Но…тут столько крови…

Джейк поднял Кэйда и пошел в дом. Алета направилась за ним, но потом свернула к кухне. Кэт хотела есть. Накормив девочку, она поднялась в свою комнату и уложила ее на постель.

– Кэтти, ты должна поспать, ладно?

– А ты не уйдешь?

– У меня много дел, милая, но я вернусь, когда ты проснешься.

– Ладно…

Алета вздохнула.

– Малышка моя, откуда же ты взялась? – вполголоса проговорила она задумчиво и неожиданно для себя услышала ответ:

– Я убежала от них…они злые…я не хочу обратно…

– Они? Кто они?

– Они остались там…ты теперь моя мама, правда?

– Да, правда, – твердо ответила девушка и, взяв девочку за ручки, заставила встать на ноги. – А теперь давай снимать твои лохмотья, мы их выкинем, и ты их больше никогда не наденешь.

– А что же я буду надевать?

– А мы сошьем тебе кучу нарядов, купим костюм для верховой езды и две…нет, три пары самых красивых ковбойских сапожек. О,кей?

– Да, да, да, – засмеялась девочка.

Алета сняла с нее платьице и ахнула в ужасе. Вся спина девочки была покрыта полузажившими рубцами от хлыста.

– Ох, Кэтти, девочка моя…

– Они уже почти не болят, мама, – сказала та, пожав худенькими плечами. Алета тряхнула головой.

– Ладно, давай-ка спать.

Девочка послушно забралась под одеяло и через минуту уже спала. Алета еще немного посидела возле нее, потом устало поднялась и пошла в комнату для гостей.

Джейми только что закончила перевязку раны Кэйда и теперь готовила какую-то смесь из сухих трав.

– Здравствуй, Джейми, – Алета устало обняла няню и опустилась на постель рядом с Кэйдом. – Как он?

– Не знаю, мисс Алета. Рана тяжелая, но вы правильно сделали, что привезли его сюда.

– Доктор хотел отнять руку, говорил, что это необходимо…

– Дурак этот доктор. Руку отнять никогда не поздно, попробуй потом приставить ее обратно. Да и не в этом дело. Просто он потерял много крови. Если бы не жгут, который сделали вы, он был бы уже на том свете. Вы спасли его, мисс Алета, а я попробую достойно завершить вашу работу. С божьей помощью, он поправится.

Джейми вышла, и Алета, проведя пальцем по бледной щеке Кэйда, прошептала:

– Кэйд, не умирай. Не оставляй меня, Кэйд. Я не хочу потерять еще и тебя…, – осторожно поцеловав друга в щеку, она получше его укрыла и вышла из комнаты, тихо прикрыв двери.

Джейми она нашла на кухне. Та молча подала ей чашку кофе и принялась готовить завтрак.

– Расскажи мне о брате, Джейми, – попросила Алета, по привычке устроившись за широким и длинным столом напротив Джейми, которая раскатывала тесто и ловко лепила пельмени.

– Что же сказать вам, мисс Алета? – вздохнула Джейми. – Чем я могу вас порадовать? Горе пришло в наш дом, сколько вам пережить пришлось…а сколько еще придется…

– Да, Джейми. И я как вспомню, что вчера еще в это время стояла на вокзале, радовалась жизни и весело болтала с Кэйдом…разве жизнь может вот так меняться? Это несправедливо! Разве может обычный человек это перенести? – в ее голосе зазвенела давно сдерживаемая боль.

– Выпейте кофе, мисс Алета…и знайте: обычный человек, может, этого бы не выдержал. Но вы не обычная дочь не обычных родителей. Всегда помните об этом.

Алета сделала глоток и прошептала:

– Так хочется плакать, Джейми, но я боюсь позволить себе это. Вдруг это меня лишит последних сил? Что тогда будет со всеми нами?

Джейми покачала головой.

– Нет, это только придаст вам сил. Поплачьте, а потом слезы высохнут, вы встанете и поймете, что жизнь продолжается, и значит надо что-то делать. И боль забудется и утихнет…время лечит все раны.…Но сначала я расскажу вам о мистере Адаме и сестрах. Молодой хозяин упал с мустанга очень неудачно, ударившись о тополь. Доктор, что его осматривал, говорит, что поврежден позвоночник. Мистер Адам поправится, но не сможет ходить. Я думаю, что это еще не факт, все в руках Господа, но боюсь за молодого хозяина. Узнав о таком диагнозе, он, пожалуй, решит, что нет смысла жить дальше. Врач уже ушел, но оставил рецепты лекарств, я положила их на стол в кабинете. Это дорогие лекарства…

Джейми на минуту замолчала, и Алета спросила:

– А где сейчас Адам? В своей комнате?

– Нет. Я сказала, чтоб его отнесли в спальню ваших родителей…там нет окон…

– Понимаю, – кивнула Алета. – И оружия, надеюсь, там тоже нет.…Но ему там будет плохо, это комната мамы и папы, которые…

– Ничего, он все равно еще без сознания. Доктор сделал укол и сказал, что мистер Адам будет спать еще сутки. За это время мы успеем подготовить другую комнату.

– Кабинет, – решила Алета. – Там всего одно окно, но его можно пока заколотить. Адаму там будет удобно, и ванная близко, и его любимые книги под рукой.

– Хорошо, – кивнула Джейми. – Мы с Джейком сегодня же приготовим кабинет.

– спасибо, Джейми. Теперь скажи мне, как чувствуют себя сестры?

– Мисс Арина тяжело больна. Я боюсь, как бы не началась горячка. Она постоянно бредит. А вот мисс Алина поправляется. Вчера она весь день плакала, ночью поднялась температура, и она слегла, но сегодня на рассвете, когда я заходила к ней, она спокойно спала. Когда проснется, будет, конечно, испытывать слабость, но и только.

– Странно, – Алета отставила пустую чашку и поднялась. – Я думала, что скорее наоборот: Алина заболеет, а Арина все-таки устоит. Ну, ладно, я пойду, Джейми. Загляну к сестрам и Адаму и…немного посижу на крыше. Пусть никто туда не заходит пока. Я скоро вернусь.

Она пошла к дверям, но Джейми окликнула ее:

– Простите, мисс Алета, что я спрашиваю, но…кто эта девочка, что вы привезли с собой? Джейк сказал мне, но я ему не поверила.

Алета вздохнула.

– Хорошо, что напомнила, Джейми. Ее зовут Кэтлин, ей три года, и с сегодняшнего дня она – моя дочь. Для всех без исключения. Я бы хотела, чтобы ты осмотрела ее, когда она проснется.

– Но…

– Пойми, Джейми, я не могу поступить иначе. Да, я нашла ее там, у поезда, но об этом никто не должен знать. Они ее били, Джейми, у нее все тело…, – Алета замолчала, дыхание перехватило, но через минуту она твердо добавила: