
Полная версия
Землетрясение в Ташкенте
Лёха ты ?! Изрёк хозяин и немедленно потащил морячка в свои объятия. Они не виделись больше 4-х лет. «Что ж вы тут бедолаги делали, глядя ехидно на куриную лоханку, вопрошает он»? Моряку нельзя никак без моря ? и заливается густым, раскатистым смехом. А с руками-то что?
Закусывали, поясняет Лёха, у товарища, мол, день рождения сегодня. Ну это, мы отметим, как следует. Идите мыться и заносите шмотки в дом. Так мыться-то негде. Водопровод только ругается с польским прононсом , а воды не даёт. Улыбается. Это одна из прелестей житья в условиях высокогорного, чистого воздуха. Вода с 7 вечера и до 4-х утра. Вон за будкой Палкана, рукомойник и душ. Он вас теперь не тронет, я ему сказал что свои! Уверились в полкановскую порядочность. Искупались. Зашли в дом. Валерий говорит мне: «а ты знаешь , что сестру с племяшей сегодня в больницу положили, с подозрением на желтуху»?
Я опешил. Понятия не имею, и где это. Оказалось у чёрта на рогах. Быстро собрался. Скатился кубарем с горки. Удалось поймать такси. Приехал в больницу, действительно их поместили в отдельный бокс и анализами мучают. Жарища и духота. Называется, к морю съездили. Вечером явилась хозяйка, накрыла стол и вывалила на него не хуже чем на царском приёме: лоханку красной и лоханку чёрной икры, осетрину и прочие изыски, причём, всё привезенное братом без распаковки было отправлено в холодильник. Трудилась она на ниве курортного питания, в должности зав залом санатория „Заполярье“. И если официанткам из известного фильма со стола доставался недоеденный клиентом гарнир, то ей по должности полаголось следить, чобы труженник Норильска не набрал бы у моря лишних каллорий, которые могли снизить производительность его ударного послеотпускного труда. Лишние калории выливались в ежедневно недопотреблённый морепродукт, который утилизировался на домашнем, обеденном столе заведующей.
Хозяин был труженником кисти и холста, с вхутемасовским образованием. Стены комнаты, были плотно покрыты пейзажами, маринами и натюрмортами. Однако талант его раскрылся в полной мере на благодатной почве создания высокохудожественных шедеров винно-водочного толка. Считался он, одним из лучших в Сочи творцов рекламы для магазинов и отделов крепких напитков. В те далёкие, как кажется теперь времена, слово бартер не было в ходу, но расчёт натурой практиковался широко. Низ серванта, был представлен широким ассортиментом рекламируемой продукции. Хозяйка, от щедрот заполярного усиленного питания, была очень радушной. Приезд брата и вскрывшийся факт моего рождения были отмечены помпезно и даже. чересчур. После обеда Валерий закидал меня вопросами : -“А правда, что центр Ташкента провалился и в образовавшемся озере рептилия. типа Лох Несской поселилась?“; „А людоедство в городе процветает?“; „ Транспорт то не ходит, понятно дело, всё в разломах, а на чём народ на базар и службу добирается?“ и т.д. из этого ряда.
Вальяжно откинувшись на спинку стула и приняв позу чревовещателя я не торопясь рассеивал, к их явному разочарованию досужие небылицы по интересующим их фактам ташкентского бытия.День был суетным. Образчики рекламы брали своё. На утро, началось метание между морем и гнездом за чем, собственно, и ехал. Товарищ приехал через 5 дней и я съехал с орлиной горки, так и не дождавшишь признания спортивных заслуг в покорении вершин, но что ноги укрепил-то факт.
Вышеописанное не имело непосредственного отношения к событиям, так волновавшем ташкентцев в тот год, однако последующее пребывание у черноморских вод, вписывается в описываемую тему. С приездом друга, мы сняли комнату в центре города. Местоположение жилища не требовало каких-либо специальных навыков для преодоления расстояния до моря. Комната была весьма аскетичного толка. Ничего лишнего. Две койки с гамаковскими сетками, в целях обеспечения безопасности при их эксплуатации, провисавших под тяжестью лежавшего до пола, гейсловянский шкаф и один колченогий стул. Радио, а тем более телевизор не портили простоты обстановки. Да и были эти атрибуты цивилизации не особенно, востребованы.
Намаявшись за день бесполезными попытками переплыть на другой берег черноморского озерца, на манер аналогичных заплывов в комсомольской луже родного города, настоявшись в очередях за пайкой курортной пищи, мы приходили в усмерть уставшие и мгновенно засыпали до утра. В один из дней, вываливаемся как обычно, пораньше с пляжа, чтобы нагулять аппетит в длиннющей людской змее к объекту общественного питания. Слышим зовёт кто-то и голос уж больно знакомый. По сторонам пошарили голодными глазами и узрели отца, нашего товарища. Подошли, разговорились. Он отдыхал в Сочи, в одной из центральных гостинниц. На вопрос смотрим ли мы футбол, в ту пору чемпионат мира был, ответили что регулярно, но только через форточку т.к. другого экрана в наших апартаментах не наблюдается.
А хотите матч сегодня посмотреть?Мы отвечаем, не то что хотим, очень даже „хочим“. Приходите вечерком в гостинницу, организуемся. Только, давайте пораньше, телевизор в холле. Стульев не достанется. Пожертвовав ужином, подрулили, часа за два до начала. Он вышел, провёл нас мимо местного голкипера, стоящего на гостиничных
воротах, почище любого Яшина. Тому то что, увидел мячик, схватил и точка. Этому же гостинничному, сразу хватать нельзя, для начала, оглядеть надо с головы до пят и оценку дать объекту, надвигающемуся на охраняемый рубеж,а то неровён час не того хватишь так и ворот вовсе лишиться можно. А народ толпой валит. Вот и оцени у кого реакция лучше быть должна. Всё мы успели и стулья застолбить и даже в буфете бутербродов урвать. Футбол, на сытый желудок, гораздо лучше воспринимается, веселее как то. Первый тайм прошёл на ура. Прохладно, мы ещё пивка в буфете прихватили. Футбол красивый. В перерыве, даём ответы публике, по поводу ташкентских событий. Мы в цетре внимания, нам сытно, прохладно и весело. Начался второй тайм. И , вдруг, неповторимый, до боли закомый гул просыпающегося чудища. Вскакиваем с места и кубарем по лестнице наружу. Уже на бегу чувствуем, как заходили стены, не как у нас, но весьма ощутимо. В след летят смешливые окрики, куда мол поскакали, то мотор, какой то, под гостинницей включили, но нас не проведёшь. Выбежали, оглянулись перекурили. И футбол смотреть расхотелось.На утро выяснилось, что это была отрыжка Геленжикского землятрясения. Пятибального, между прочим. Нет от трясучки житья и тут. Будто преследует оно нас не давая возможности забыть.
Отдых был изрядно подпорчен, но догулян до конца
Мы вернулись домой.
Штайнбах, 23.05.2010