Павлик

– Ну ладно, накинулись! – Игорь Сергеевич замахал на Павлика руками, как на досадливое насекомое. – Можно подумать, у вас как-то по-другому дела обстоят!.. Вы же сами курильщик! И все понимать должны…

– А я и понимаю все, – тот пребывал в полной невозмутимости. – Только давайте сейчас про меня не будем – это отдельный совсем разговор. Я же вам абсолютно про другое говорил, в общем-то! Ни одному индейцу, кстати, от которых табак в Старый Свет пришел, в голову бы не пришло по привычке фигню эту в рот совать! – он убежденно тряхнул головой и приложил руки к груди. – Можете уж мне поверить! А вот цель у них, в отличие от нас, при курении табака была! И цель конкретная вполне себе: сознание изменить. Сдвинуть, если хотите, сознание свое. И сорт был другой, и крепость табака, и воздействие его на сознание категорически иное. Для индейцев табак – священное растение, Игорь Сергеевич! Не наркотик, который привычку формирует и рулит тобой, а помощник и советчик!

– Только вот итог закономерен, – презрительная усмешка скривила губы бизнесмена, – Слова хорошие, а итог – один!

– Да нет, итог совсем разный! – настойчиво гнул свою линию Павлик. – Жалко, если вы сами этого не осознаете! Вы зависите от табака на сто процентов, а индеец – нет. Про шамана я тут даже говорить не буду, с ним и так все ясно. Для индейца с трубкой мира у костра табак – инструмент для изменения сознания. А у нас с вами сейчас наркотик это, как вы совершенно правильно сказали. Который рулит нами и управляет. А уж каким образом хитрые белые люди из помощника и советчика хозяина себе сотворили – вообще отдельная история…

– Так вы-то что ж не откажетесь от сигарет? Раз вы умный такой, видите все, знаете… Для вас-то в таком случае в чем проблема?

– А для меня ее вообще нет, – заверил его молодой человек, а в ответ на полную скептического изумления улыбку безапелляционно заявил:

– Знаю сам, как звучит это. Убеждать вас вообще ни в чем не собираюсь. Одно скажу: для меня с вот этим – он повертел в руках сигаретную пачку, – проблем нет, – и щелчком отшвырнул ее на стол. – Будет нужно – отложу в ту же секунду. Но еще раз повторю: со мной – особый случай.

– Бог с ним. Особый, значит, особый… – не стал обостряться Игорь Сергеевич, а недоверчивую улыбку попытался скрыть за зевком. – И что все вышесказанное доказывает? С чего мы вообще за табак этот взялись?

– К слову пришлось… – Павлик отпил чаю. – Шутка, конечно. Я вам идею донести пытался, что на церемонии не наркотики употребляют, а именно что растения силы. И цель у всего этого вполне определенная есть – сознание изменить…

– Это-то понятно… – его визави устало кивнул и прикурил новую сигарету. – А смысл в этом какой? В изменении сознания?

– Прямой, – рассказчик с тяжелым вздохом покачал головой. – Я же вам недавно совсем пример приводил. Конкретный, кстати, весьма. Как шаман с родственницей девочки той работал. Точнее, через родственницу – с девочкой. Он же не песни ей пел, уж простите за сарказм. Тот шаман, в Перу который, он с аяваской работает. Священное растение такое, – Павлик кивнул на невысказанный вопрос. – «Лозой мертвых» в народе кличут. Этой культуре, Игорь Сергеевич, тысячи лет! А смысл прост. У кого какие растения силы произрастают, с теми традиция, соответственно, и работает. В Перу, например, растут ингредиенты для аяваски этой. Туда много чего входит, – он махнул рукой, отсекая лишние вопросы. – Вот шаман на церемонии своим пациентам и дает ее выпить, чтобы их сознание сместить. Или изменить, если вам так больше нравится…

– Да мне другое непонятно, – Игорь Сергеевич пожал плечами. – Как технически это все происходит? Как, по-вашему, изменение сознания может на тело физическое влиять? У девочки той же самой, про которую вы рассказывали, у нее ведь конкретная болезнь была! Да еще какая…

– Технически все просто, сами смотрите: я еще пример приведу, а вы уже сами дважды два в четыре складывайте. Гипноз! – Павлик подмигнул собеседнику.

– Что – гипноз?! При чем тут гипноз какой-то?

– Так это и есть самый простой и доступный пример! Как сознание на тушку влияет. Гипнотизер же на сознание человека воздействует, правильно? А человек водки стакан, как воды, может выпить, без последствий то есть, а может – наоборот. Если настроить вас под гипнозом соответствующим образом, так вы от стакана воды рухнете, как будто спиртяги засадили! А можете и метала раскаленного кусок в руки взять без вреда для себя всякого! Ни ожогов, ни боли не будет, – Павлик усмехнулся и тоже прикурил сигарету. – Тут вообще, с моей точки зрения, – полная мистика. Тело же должно ожог получать от куска металла, до красна раскаленного, а на нем – ни следа! Тут уже, извините, физические законы нарушаются! Плоть гореть перестает, когда сознание команду соответствующую посылает. Вы только не говорите мне сейчас это ваше «Не может быть!», – он саркастически улыбнулся. – Эти штуки уже сто лет в обед как всем известны: и врачам, и ученым всяким. Другой вопрос, что вам никто объяснения дать не сможет, как они работают. Но шаману-то ничьи обоснования и не нужны! Он же не ученый баобаб-теоретик, простите за прямоту. Шаману по фигу, как это работает. Ему важно, чтобы работало! Если работает – он с куском хлеба и при почете. Если нет – с колотушкой в заднице, с бубном на голове и подвергнутый жесткой обструкции недовольными пациентами! Вот вам и вполне конкретный пример, как изменение сознания человека на состояние его тушки влияет. И влияет, заметьте, ощутимо вполне! – Павлик расслабился и с наслаждением затянулся. – Тут даже спорить не о чем, если хотите знать! У вас вопрос может возникнуть: как это так – дистанционно воздействовать на тушку через сознание, правильно? Вы же об этом сейчас думаете? – веселые искорки горели в его глазах, когда он окинул взглядом напряженно размышлявшего бизнесмена.

– Да вы медиум прямо! – развел тот руками, не переставая улыбаться.

– Чушь! – заверил Павлик. – Опыт просто богатый диспутов подобных! Вот еще пример из жизни, чтобы у вас вообще сомнений и вопросов не осталось, – он с наслаждением потянулся, поправляя затекшую спину. – Бабушки-старушки, которые заговоры всякие творят и прочие странные вещи: сглаз, порчу, или наоборот, исцеляют, – те же шаманы, просто наши, русские, да из простого народа! Вам для порчи только и нужно, что волос клочок от жертвы и намерение персональное злобу сотворить. Все, – он развел руками, – больше вообще ничего! И не спрашивайте опять, верю я во все это или нет. Тут логика тоже ясна и понятна: если порча бабушки не работает – к ней ни один клиент не придет! Бабушка-ведьма действенность методик своих вполне материально подтверждает, если хотите знать. Есть результат – есть доход, нет результата – нет ни клиентов, ни хлебушка в доме. А чтобы слишком глубоко в эту тему неприятную не погружаться, скажу только: здесь беда в том кроется, что эти штуки у кого хошь работают, лишь бы знание алгоритмов было да мотивация настоящая. А так я уже подобного в своей жизни нагляделся, – после этих слов он резко помрачнел и покачал головой. – Это все, Игорь Сергеевич, сегодня и науке известно. Другой вопрос, что еще в СССР с такими вещами в закрытых НИИ работали. По вполне понятно, какой тематике, как и кто работал – тоже не секрет. Военные этим уже десятки лет пользуются, да только шаманам все тысячелетиями известно! А чтобы совсем жирную точку поставить в этом вопросе, вы сами здравым смыслом воспользуйтесь – и ответ вам вполне очевиден станет. Я же свою историю максимально подробно рассказал – вот и делайте вывод, с чем мне работать нужно было, чтобы крышу мою окончательно не сорвало? У меня же сознание начало разные фокусы показывать: то на поле гиблое ночью закинет, то днем в довоенную Москву перебросит! Вот вам и элементарный расчет налицо: раз сознание такие кунштюки вытворяет, значит с ним именно работать и нужно! Тут ведь не в тушке дело – клизма чуда не сотворит. И выход, по сути, один был. Но я вам опять повторю, в который раз уже, – Павлик взял в руки пустой бокал из-под коктейля и начал его медленно вращать, завороженно рассматривая блики на стекле. – Вы скидку делайте на рассказ мой: я ведь сейчас из сегодняшнего своего понимания рассказываю, и опыт у меня, – он с усмешкой пригладил рукой непослушные волосы, – не чета тому, что четыре года назад был! Это теперь я умный и подкованный, а тогда… – пренебрежительная гримаса покривила его губы. – Как котенок, был, которого неожиданно в воду бросили. И ссался от испуга, и делать – непонятно, что… Не знаю уж, каким макаром тогда кукуха окончательно в дебри не отлетела. Но мне и тогдашнему, кстати, понятно было, что в сознании тут весь вопрос. Раз творит оно шутки такие, значит и ключ – в нем. А Анатолий тогда, в кафе, мне и десятой доли не объяснил, что я вам сейчас так подробно рассказываю. Он тоже джедай, – Павлик усмехнулся и покачал головой. – Тут, кстати, вообще никаких сомнений нет. А у джедаев принцип простой: меньше теории – больше практики. Вот он и подытожил коротко все мои перспективы: на церемонию, мол, тебе нужно. Да пару слов еще добавил, что такое эта церемония да что там шаман делает с пациентом своим…

– А где же вы шамана-то раздобыли? – Игорь Сергеевич был полон неподдельного интереса и даже забыл про дымящуюся в пальцах сигарету, лишь чертыхнулся тихонько, когда она дотлела до пальцев.

– Так у меня это тоже первым вопросом шло, – Павлик с обычной своей открытой улыбкой уже радостно кивал. – «Так-то все здорово, конечно, – я Анатолию этому говорю, – но в практическом плане-то как быть мне? Церемонии всякие загадочные, работа с сознанием – все это очень интересно, спору нет, но где ж его взять, шамана?» У меня из шаманов знакомых тогда только дядя Миша, сосед по даче, был. Вот уж кто точно шаман! Он как-то раз с соседями поругался и чуму египетскую на них насылать начал, – он поправился, видя нарастающее изумление на лице своего собеседника. – Да это я так выражаюсь вычурно! Дядя Миша, он же человек простой совсем, народный, можно сказать, и вот со всей своей народной прямотой и рубанул тете Тане, соседке: «Да чтоб, – говорит, – у тебя вся клубника сдохла!» И что вы думаете? Сдохла клубника у нее, причем, именно что сдохла! А год, как назло, клубничный выдался: у всех – ведрами, а у тети Тани – пара ягодок заскорузлых. Представляете картину?

– Однако! – Игорь Сергеевич пригубил граппы. – Крику, наверное, было?

– Крику? Мелко берете!.. – Павлик скривил губы и покачал головой. – Криком, уважаемый, в такой ситуации делу не поможешь. Это любое разумное существо понимает, кстати. Да вы еще и людей наших недооцениваете, руку на сердце положа, – он задумчиво посмотрел в сторону прудика и улыбнулся. – Не, крик, конечно, тоже был. Но в самом начале, когда тетю Таню динамика роста клубники насторожила. А дальше уже тяжелая артиллерия в ход пошла. Тетя Таня покричала, потом в себе негодование свое праведное накопила, и – фурык!.. – Павлик изобразил ладонью этот самый «фурык», – полыхнуло все одним разом!

– Поджог?! – ахнул собеседник.

– Да ну! Звери они, что ли? До этого не дошло, слава богу. Но вспыхнула в один момент тетя Таня, как спичка, – он картинно поцокал языком и сделал почтительное лицо. – Вилами через забор запулила…

– Вилами?!

– Ими! И как будто училась всю жизнь – далеко и точно! Метров на пятнадцать, наверное, и запулила, да и вслепую еще, – Павлик уважительно показал большой палец. – И точнехонько в теплицу…

Хохот Игоря Сергеевича распугал рассветную тишину. Он все никак не мог успокоиться, а Павлик лишь удивленно пожал плечами:

– Ага, это сейчас хорошо смеяться, в ресторане уютном! А мы-то с мамуликом будто на передовой оказались. У нас же участок и с теми, и с теми – по соседству. Вот и жили пол-лета, как на границе тревожной…

– Да вы что?!

– Точно говорю. Потом такое началось – словами не описать. Садоводы, я вам доложу, – страшные люди, – рассказчик скорбно покачал головой и поджал губы. – Это же шаманы и есть, только, как полуфабрикаты, но то – до поры. Для них, кстати, для садоводов-то – все живое. Они же, сукины дети, и с помидорами разговаривают, и с огурцами! Осознанности еще маловато пока, чтобы по праву шаманами называться, а так первый шаг уже сделан, считай. И садовода разозлить – все равно что с шаманом в неравную схватку вписаться. «Битва экстрасенсов» – в прошлом году показывать ее начали – подобие бледное! Тень невыразительная, – Павлик снова поцокал языком и с сожалением посмотрел на пустой бокал. – Я один раз в пробке на Ярославке видел, как дедка одного «мерин» крутой резанул. Ну «Мерседес», в смысле, – он потянулся к сигаретам. – Дальше – стандартно все. Пробища же по пятницам за город, сами, небось, знаете, какая. И все – дачники сплошь. Нормальных-то людей – процентов тридцать, не более. А эти спешат ведь с помидорами и розами своими поговорить. Вот дедок с «мерином» дорогу-то и не поделил. Дедку – под семьдесят, бабка – чуток, может, помоложе, а из «мерина» два быка вылезли ему предъяву делать. Знали бы, на что идут… – Павлик снова скорбно повел плечами. – Я недалеко стоял – все с самого начала видел. Дед только пару слов услышал, потом в машину свою, в «Москвич» раздолбанный – прыг! Вылетает – я моргнуть не успел – уже с мотыгой наперевес! А дальше Содом и Гоморра санаторием имени Мичурина бы показались! Чак Норрис, окажись он там, у деда бы автограф попросил, ей богу. Тот же как мотыжить братков этих пошел… – Павлик схватился за голову, демонстрируя крайнюю степень вовлеченности в воспоминания дней минувших. – Одного сразу – в нокаут! Второй маленько поумнее оказался – убегать начал. Но дед – за ним! Только по пробке-то не шибко побегаешь, да и браток жиртрест внушительный оказался. А дедок – сухонький, гибкий: как обезьяна, за ним по машинам прыгает! Народ сигналит, но никто из машин носа не кажет, – он с усмешкой подмигнул собеседнику. – Один амбал с визгом от деда подальше ломится, второй замертво лежит. Дедуля, как понял, что не догнать ему обидчика, к тачке вражеской вернулся и давай ее от охаживать на радость восхищенным зрителям. Хозяин-то особо не протестовал: лежал себе, в небо вечернее смотрел задумчиво, а дед – по капоту, по стеклам!.. Короче, этот народ победить в принципе невозможно, я тогда отчетливо это понял, – он торжественно покивал и подлил себе остывшего чая. – Самое смешное: дальше все потихоньку поехали, деда этого включая. Он только царапину на крыле осмотрел внимательно, еще пару раз мотыгой по «мерину» влупил, противнику поверженному на лицо плюнул и – за руль! Титан!

Прицокнув языком для пущего эффекта, Павлик жадно припал к остывшему чаю. Игорь Сергеевич же в полном изнеможении со своего дивана лишь неразборчиво булькал, но приступы хохота волнами душили его, и справиться с их наплывом ему удалось не сразу.

– Убили!.. Ай да дед!.. Титан!

– Точно вам говорю: титан! Я раньше к садоводам еще пренебрежительно относился, но только до случая этого. А теперь стараюсь ближе пяти метров не подходить: они же при оружии всегда и натренированы в боях с сорняками, – Павлик потряс кулаком. – Я вначале на это и внимания не обращал, а потом приметил: вылезут из грядки, выйдут на улицу с соседями покалякать, а тяпка – вот она, в руках! Правильно, мало ли что? И народ этими тяпками так, думаю, владеет, им боец спецназа с саперной лопатой дорогу уступит. С огородниками глаз да глаз нужен… Только вот с чего это у нас разговор на них переметнулся? – он задумчиво почесал подбородок и нахмурил лоб. – Коктейль, видать, действует! А его и нет, кстати, больше…

– Сейчас поправим, – Игорь Сергеевич не без труда привел себя в порядок и позвонил в колокольчик. Рамзан появился на пороге через секунду, принял заказ и исчез. Павлика в очередной раз поразила его свежесть: ни тени следа на лице после напряженной ночи, бодр, подтянут и, очевидно, готов продолжать неусыпное бдение, дабы все пожелания беспокойных клиентов выполнялись без малейшего промедления.

– А разговор про соседа вашего зашел, дядю Мишу. Который клубнику соседскую на корню проклятием сгубил, – владелец заводов и пароходов снова развеселился.

– Точно! Вот ведь склероз! – Павлик благодарно кивнул, принимая из рук Рамзана запотевший бокал с коктейлем. – Скачу, как конь дикий по прерии: с пятого на десятое. Недаром мамулик всегда говорит: нет, дескать, сына, в тебе последовательности! Ну а к баранам нашим возвращаясь, я так тогда Анатолию и озвучил: «Нет, – говорю, – у меня шаманов знакомых, кроме соседа по даче. Но с ним идти на церемонию я даже под страхом Ганнушкина не готов». А Анатолий этот чуток покумекал и – мне в ответ: с шаманом-то, говорит, проблем как раз и не предвидится… Я даже опешил, если честно, – он отпил коктейль и потянулся за новой сигаретой. – Если коротко, то у Анатолия именно в тот момент шаман мексиканский в зоне доступа оказался. Проездом он в Москве был…

– Да вы что! Ну и совпадение, однако! – Игорь Сергеевич изумленно задрал брови и покачал головой. – Везунчик вы, молодой человек!

– Везунчик, а кто бы спорить-то стал? Я вам так ведь сразу и сказал: когда путь свой жизненный посматриваю, то диву даюсь постоянно. В ключевых точках как будто вели меня. Словно бы направляли силы некие, которые от нас скрыты, а мы для них – как на ладони! Вот и тогда точно так… Совпадений же не бывает, – Павлик выпустил дым и задумчиво покивал. – Это мы просто закономерности все увидеть не в состоянии – вот про случайности с совпадениями и говорим. А как начнешь замечать да отслеживать нарочно странности такие, анализировать их еще потом опять же, так тут все яснее ясного становится. Анатолий этот, как потом оказалось, шаманизмом уже несколько лет увлекался. И увлекался серьезно. Не бла-бла-бла, как некоторые, а практиковал кое-что да и к шаманам несколько раз ездил. И сам ездил, и группы возил…

– Какие группы? Что значит – к шаманам группы возил?

– Людей группы, – Павлик пожал плечами. – Вы думаете, мало проблем у людей? Про женщину с девочкой я вам рассказал уже, хоть это и после было, но похожих историй – с тележкой вагон. Да и просто есть товарищи, кому книги Кастанеды только лишь читать мало, а нужно все через себя пропустить. Это раньше сложно было, а сейчас, я вам скажу, проще пареной репы. Было бы желание, как говорится, а билет купить да с шаманом договориться, – он так небрежно махнул рукой, словно этот взмах гарантировал незыблемое в современном мире равенство возможностей поездки к шаману в Мексику и будничного похода за хлебушком в соседнюю лавку.

– А как это с шаманом договориться можно? Он что, на коммерческой основе принимает, шаман ваш?

– Да нет, что вы! Он за идею, конечно, работает! – слова Павлика источали такой сарказм, что впору было искать дырки на столе, как от пролитой кислоты. – Интересная же логика у вас! Приехал такой, допустим, как вы, аллигатор с мильенами и с болячкой нехорошей, которая по ходу дела нарисовалась, не дай бог, конечно, лично вам. А шаман с ним хоть и, как с маленьким ребенком, нянчится, но за «спасибо» занимается, чистит его, говно на себя аллигаторское берет…

– Почему это сразу – говно? – казалось, владелец газет и пароходов не на шутку обиделся.

– А что же еще? – удивленно пожал плечами Павлик. – Если бы от пациентов розами пахло, и они всю жизнь благие дела на пользу мироздания творили, тогда ведь никакой болячки и в помине не образовалось бы. Вы, думаете, откуда все эти хвори нехорошие берутся? От дел и мыслей, исключительно, – он покивал и пригубил из своего бокала. – Я вам не для красного словца это говорю, а суть только самую передаю – авгиевы конюшни это, самые настоящие. Болячку с кого вытаскивать – это значит через себя все пропустить! И, естественно, что-то берет с клиентов на жизнь шаман. Он что – духом святым питаться должен? Шаманы разные есть, конечно, – он махнул рукой и усмехнулся. – Кто-то вообще на чистой коммерции сидит, с таксами жесткими и условиями. Кто-то имя себе наработал, а сейчас уже преференции только от учеников получает, имя его эксплуатирующих. Ну а есть и трудяги. Настоящие шаманы, кстати, именно такие и есть – трудяги. Пашут во имя мира во всем мире, как Папа Карло над заготовкой Буратино не пахал! Разные, короче, как и везде, есть особи. Некоторые группы вот такие принимают, из духовных искателей. Приезжают люди аяваски попить либо пейота поесть, шаману платят за это, конечно. За время потраченное, силы. А Анатолий язык испанский в совершенстве знает, и ему это весьма и весьма пригодилось, когда шаманизмом он этим увлекся. Тема-то Южно-Американская – Перу, Мексика, Бразилия… Вот ему испанский его – в помощь. И сам поездил, навык кое-какой приобрел, и других возить начал. Кого-то – просто с традицией познакомиться, кого-то – как тетку эту, у которой девочка от лейкемии умирала. А тут ему знакомые какие-то из Москвы заказ сделали – шамана живого в Москву привезти! Крутые такие ребята, типа вас, – Павлик с улыбкой подмигнул Игорю Сергеевичу . – Дом на Рублевке, денег – немерено, а интерес к непознанному уже проснулся. Самим ноги бить по джунглям не в жилу, вот прямо на дом шамана и заказали, – он презрительно поджал губы. – Мажоры, они мажоры и есть по жизни. Анатолий и договорился с шаманом, что тот приедет да несколько церемоний товарищам с Рублевки проведет. А одна церемония у него персонально для себя запланирована была. Маржа его, так сказать, рассказчик хмыкнул. – И тут – я со своей бедой. Он, признаться нужно, и не думал почти, а мне сразу все и вывалил. Хотел, дескать, вдвоем – я и шаман. Мастерству у него поучиться, техники посмотреть. Но раз такое дело, говорит, давай – падай на хвоста! Ну я и упал…

– Согласились? – ахнул Игорь Сергеевич и покачал головой. – Титан вы, Павел, одно слово!

– С какого? – тот возмущенно завозился в кресле и махнул рукой. – Нашли титана, тоже мне! Выхода у меня никакого не было, вот в этом-то вся и проблема! Мне что в дурку, что к шаману – одна дорога только и была. Только с дуркой-то тренд однозначный читался – в овощи! А я не хотел! Вот и пришлось – к шаману…

– Судьба?

– Она, – Павлик задумчиво кивнул и наморщил лоб. – Да и апатия была уже большая, хотите – верьте, хотите – нет. Уже все пофиг было, лишь бы к развязке дело. Вот я и дал согласие. Ну а дальше уже детали пошли. Как готовиться нужно, что брать с собой, на чем ехать…

– А как готовиться нужно? – поинтересовался Игорь Сергеевич. – Я вот в принципе не представляю, как к этому подготовиться можно…

– А тут не о моральной подготовке речь, и не в психологии дело. В ней, конечно, тоже, но – тушка тут главнее. Тело, в смысле, физическое. Там процедура слишком уж энергозатратная, как я потом понял: очень нужно поэтому чистым быть. Как батарейка новая, заряженным – на все сто. Если подготовишься так, то и шансов больше на успех, и пройдет все полегче. Если нет энергии – варианты разные возможны. Может вообще ничего хорошего не получиться, может быть маятно очень – плющить будет, колбасить. Хотя, – он усмехнулся, – колбасить и плющить-то всяко будет, что подготовишься, что – нет. Но в целом к такому мероприятию несколько дней готовиться нужно, это если в идеале. А можно и несколько месяцев. Потом-то, – Павлик махнул рукой, – я сам опыта набрался, просек, что тут от подготовки предварительной все вообще зависит очень сильно. Подготовка, настрой, инструкции правильные – много всего в этом деле совпасть должно, чтобы церемония удачно прошла… Вот, значит, Анатолий этот мне инструкций и надавал: чего можно, чего нельзя. Нельзя – секс, алкоголь, мысли плохие… А можно и нужно – поголодать дня три в идеале, здоровый образ жизни, выспаться как следует, чтобы силенки были… Только я, – махнул он рукой, – честно вам скажу, все эти заповеди психоделические и нарушил сразу! И причина одна – страх! Я-то вам сейчас хорохорюсь конечно тут, а на деле – стремно мне было! И еще как! Чем меньше времени остается – тем сильнее мысли разные в голову лезут! Хотя и поводов-то вроде не было… За эти дни, что до церемонии оставались, – ни снов, ни глюков моих с Москвой довоенной. Я уж было подумал, что и закончилось все. Хотел, даже, заднюю, как говорится, включать – спасибо, дескать, товарищ Анатолий, помощь больше не нужна! Только чуйка мне сразу подсказала, – Павлик помрачнел, – даже не вздумай! Я нутром аж понял: это временное все явление. А сердцем отчетливо ощутил: дам сейчас слабину, второй раз могу уже и не решиться на такое. Да что там – могу, точно понимал: сейчас откажусь – никогда уже не решусь на экспириенс! Вот и держался… Только, – он саркастически улыбнулся, – от страхов своих решил спасение в «синьке» искать. На два дня как раз и зажег – девчонки, выпивка… Аккурат с четверга на пятницу втроем и жгли – две подруги и я, а ехать договорились в субботу утром…

– Однако! – Игорь Сергеевич рассмеялся. – Экий вы, оказывается!

– А я и не скрываю, – Павлик махнул рукой. – Какой есть… Чего уж рядиться в одежды святого-то? Да и зазорного ничего не вижу, я свободный, они тоже… Очень продуктивно мы с ними тогда пообщались!