Капканы на баранов

– Да, уж… – я почувствовал, как несмотря на окутывающую меня жаркую ночную духоту, по спине пробежали мурашки. – А он точно был русским?

– Да!

– Откуда такая уверенность?

– Я русских много повидал на этой работе, мистер Хансен, и этот точно был русским. Кроме того, я так же, как и вас встречал его в аэропорту и доставлял на остров. Звали его – Виктор Колосов. И ругался он по-русски, особенно когда по телефону говорил… Так только русские ругаются!

У меня по спине пробежала очередная волна мурашек. Я повторил про себя услышанное имя и, наверное, как-то неуместно усмехнулся, что вызвало у моего собеседника удивление.

– Что такое? – спросил он.

– Нет, ничего… Тебе виднее, Саид. Русский так русский… Знаешь, вариант с ланч-боксом меня вполне устроит… Сможешь договориться?

– Нет проблем, мистер Хансен! Сейчас все организую!

– Спасибо. А то я подумал и решил, что никуда уже сегодня не хочу идти. Устал. Перекушу в номере и лягу спать…

– Как вам будет удобно! Сейчас предупрежу, чтобы вам доставили ужин в номер…

На этом мы попрощались, так как ему еще предстояло вернуться в Мале. Я же покинул холл отеля и направился к своему бунгало по широкой выложенной плиткой дорожке, освещенной низкими фонариками, установленными прямо над землей. По пути встретил несколько праздно шатающихся парочек разных возрастов, которым до меня, как и мне до них, не было никакого дела. А потом, сверяясь с указателями, не спеша набрел на свое бунгало.

Это был небольшой домик под номером 18, стоявший по правую сторону от дорожки и утопающий в шелестящей листве растущих вокруг него деревьев с большими широкими листьями. Я открыл дверь ключом, вошел и включил свет.

Внутри было просторно. На полу лежал светлый кафель. Белые стены. Напротив двери в санузел – стенной шкаф. Большая двуспальная кровать, два небольших коврика по обе стороны от нее, два плетенных кресла и стеклянный столик напротив окна, которое было занавешено плотными шторами. Над изголовьем кровати и на соседней стене висели странные картины в кричащих красно-оранжевых и сиренево-лиловых тонах, абстрактно изображавшие пойманных в сети и подвешенных над водой акул. Напротив кровати стоял широкий письменный стол, стул с плетеной спинкой, на стене – зеркало, рядом – телевизор на высокой тумбе, в которой был расположен мини-бар. Потолок был высоким, а по центру свисала большая люстра-вентилятор с широченными лопастями. И, конечно же, самым незаменимым предметом был кондиционер, который я тут же включил, чтобы не умереть от жары в этой тропической духоте.

Чемодан я оставил у входа, решив, что позже разберу вещи. Открыл мини-бар и долго изучал его содержимое. Потом вздохнул, взял маленькую бутылочку виски, банку колы и сварганил в высоком стакане незамысловатый коктейль. Но не успел я его даже пригубить, как в дверь постучали. Я открыл – это был посыльный из ресторана, который принес мне ланч-бокс с ужином. Когда он ушел, я бросил коробку с едой на кровать, открыл дверь, которая была расположена рядом с окном и выходила на небольшой дворик, где стояли два деревянных шезлонга и столик. Этот дворик был отгорожен от пляжа густой стеной из деревьев и пальм.

В этой живой изгороди прямо напротив двери, в которой стоял я, чернел проем естественной арки, образованной ветвями деревьев. И где-то далеко в этом темном проеме в свете почти полной луны мерцала вода лагуны. Я разулся и босиком сошел на песок, который оказался теплым несмотря на то, что стемнело уже довольно давно. Медленно ступая и чувствуя, как мелкий песок просачивается между пальцами ног, я вышел через арку в темноту, окутывающую пляж. Снова пригубил из своего стакана и уселся на песок, зарыв в него ноги по щиколотки.

Сидел, смотрел по сторонам, рассматривал освещенный цепочкой круглых фонариков длинный мостик, ведущий к причалу. Слушал, как легкие волны тихо плещутся в темноте. В задумчивости наблюдал за мелькающими в темноте пляжа или просто неподвижно сидящими на песке темными силуэтами людей. Думал о том, что я здесь делаю? Точнее, что я здесь делаю один? Ведь в такие места люди приезжают парами, либо всей семьей – с детьми. И не то, чтобы мне было скучно одному. Я в принципе люблю побыть один, и не вижу в этом ничего плохого, но романтика, которая так и сочилась здесь из всех щелей, наводила на мысль о том, что я в этом райском уголке стану белой вороной. А ведь это только самое начало моего отпуска. И в довершение ко всему этот странный инцидент с русским туристом.

– Добрый вечер! – вдруг раздался из темноты мужской голос с легкой хрипотцой.

Я вздрогнул от неожиданности. Повернулся и сощурился в попытке навести резкость, пока не увидел выплывший из темноты силуэт. Затем в полоске света, которую отбрасывал фонарь на заднем крыльце моего бунгало сквозь арку в ветвях, я увидел жилистого, высокого, но немного ссутулившегося мужчину в шлепках, красных шортах и желтой майке. На вид ему было далеко за сорок, наверное, даже ближе к пятидесяти. Лысый с каемкой рыжих волос, идущих через затылок от виска до виска над мясистыми ушами, он был весь в веснушках, включая руки и ноги, тоже покрытые редкой светло-рыжей растительностью. На щеках рыжая небритость, нос картошкой, губы тонкие, близко посаженные глаза – две узкие щелки под нависшими над ними неряшливо кустящимися бровями.

– Здравствуйте, сэр! – говорил он по-английски, немного шепелявя, и в знак приветствия махнул мне перехваченной за горлышко бутылкой пива.

– Добрый вечер! – тоже поприветствовал я нетрезвого гостя, подняв свой стакан с виски-колой. – Чем могу быть полезен?

– Вы живете в этом бунгало?

– Да… – осторожно ответил я, глядя на него снизу вверх. – А что?

– Нет, просто… Я просто тут… э-э-э… гулял после ужина и после бара… убивал, в общем, время… и вдруг понял, что пора бы на боковую, но идти вокруг так лень…

– И? – снова спросил я, не зная, что сильнее испытывал в тот момент, раздражение от столь неожиданного и бесцеремонного вторжения в мой размеренный первый вечер на этом острове или просто удивление.

– В общем, пока бунгало пустовало, я пару вечеров пользовался этой аркой, чтобы сократить путь к своему домику, который находится на противоположной стороне острова. Но, так как с сегодняшнего вечера эта территория принадлежит вам, я просто обязан спросить разрешения пройти этой дорогой…

Видимо, красноречие просыпается у всех выпивших, так как ему достаточно было спросить «можно ли пройти?» или вообще пройти молча – я бы ему слова не сказал. Но разговор уже завязался сам собой.

– Да ради Бога… Проходите… Могли бы даже не спрашивать…

– Спасибо! Спасибо вам!

– Не за что… – ответил я, абсолютно не желая продолжать беседу, и жестом предложил мужчине проходить мимо.

Но он все-таки притормозил, поравнявшись со мной.

– Вы не англичанин? – посмотрел на меня сверху вниз, а потом уже утвердительно добавил. – Нет, определенно, не англичанин…

– Нет, – вздохнув, ответил я… – не англичанин…

– Но английский у вас очень хороший!

– Спасибо!

– Так откуда вы, если не секрет?

– Из Швеции…

– О! Швеция! Вы – швед, точно! Как же я сразу не догадался?!

– А с чего бы вам догадаться? Светлые волосы – далеко нет показатель, а в остальном мою внешность с трудом можно назвать типично шведской.

– Это вам так только кажется! Просто я обычно сразу определяю откуда человек родом, будь то немец, француз, испанец, итальянец или даже русский… А вот с азиатами, черт бы их побрал, проблема – все на одно лицо для меня – корейцы, японцы, китайцы, вьетнамцы… Странно, что я не признал в вас скандинава…

– Спишем это на градусы…

Мужчина удивленно вскинул брови и глянул на свою бутылку, а потом снова на меня.

– Я про температуру воздуха.

– Ах, вот оно что?! – усмехнулся он. – А я-то думал, что вы мне таким образом замечание сделали по поводу выпивки… Ха-ха! Вы шутник! Как вас зовут?

– Эрик…

– И все?

– Эрик Хансен!

– Ну, будем знакомы! – он протянул мне свою веснушчатую руку. – Рональд МакКонел. Можно, просто Рон.

Я ответил на рукопожатие из положения сидя, так и не поднявшись для этого на ноги.

– А вы знаете, откуда я?

– Судя по фамилии, в роду явно были шотландцы…

– Да, я шотландец. Из Абердина. А ты смекалистый парнишка!

– Назвались бы О`Брайеном – я бы предположил, что вы ирландец…

– Потому что рыжий?

– Да.

– А вы сегодня приехали, Эрик?

– Да.

– А где ваша спутница? – этот Рон МакКонел был мастером задавать спонтанные и очень неожиданные вопросы.

– Я один приехал…

– Серьезно? Почему?

– Нет девушки, захотел побыть один – какая разница… Я просто отдыхаю. Вы, я смотрю, тоже тут один бродите… Или вы с вашей подругой сегодня решили накидаться по отдельности?

– Ха-ха! Ну, ты хохмач, приятель! – похохотал Рон и приложился к своей бутылке, пока я тоже делал глоток. – Моя старушка сказала, что знать меня больше не желает. Сказала, что выходила замуж за перспективного начинающего бизнесмена, а я не оправдал ее ожиданий. У меня была своя небольшая рыболовецкая флотилия, но дело прогорело, еле выбрался из долгов. Вот она и свалила. Забрала сына и уехала к родителям в Глазго. Типа больше так не может и не хочет влачить жалкое существование… А на самом деле, я-то знаю, что у нее другой давно появился… Какой-то хрен из Эдинбурга, банкир – холеный такой, в дорогих костюмах вечно, на тачке дорогой… Мразь! А я вот плюнул, собрался и рванул сюда на последние… подальше от всех них… Порыбачить хочу в океане… Ты любишь рыбалку?

– Э-э-э… Не то, чтобы нет… просто, наверное, не рыбачил никогда… Ну, чтоб серьезно… Так-то с удочкой бывало случалось посидеть на берегу, но не более…

– А, может, вместе как-нибудь? – радостно спросил он, но тут же осекся, встретив мой изумленный взгляд, брошенный на него снизу вверх. – Ладно, что-то я разошелся… Простите меня, Эрик…

– Ничего… Бывает…

– Да, уж… Не буду вас больше отвлекать в ваш первый вечер здесь… Еще раз извините… Я пойду…

– Да, ничего страшного. Все нормально. Еще увидимся, думаю, и поболтаем. Хорошо?

– Конечно…

– Рад знакомству, Рон!

– Взаимно! До встречи, Эрик…

На прощание мы зачем-то чокнулись, он бутылкой, я – своим стаканом, и отхлебнули по неслабому глотку каждый своего напитка.

После этого он ушел. А я сидел и переваривал новую абсолютно бесполезную информацию, полученную в результате этого спонтанного разговора с моим новым знакомым – Роном МакКонелом.

А еще из головы не шел погибший русский турист, который так же, как я отдыхал здесь в одиночку. Виктор Колосов – у меня хорошая память на имена. Даже слишком хорошая. Вот так сюрприз в день прибытия. О чем мне еще было думать?

Я сидел и думал. Думал и прихлебывал разбавленный колой виски, пока стакан не опустел, а навалившаяся усталость не заставила вернуться в номер. Я закрыл за собой дверь, выключил кондиционер, чтобы не простыть под ним за ночь, разделся, быстро принял душ и рухнул на кровать, даже не притронувшись к принесенной мне еде.

3

Когда я проснулся, то на мгновение подумал, что проспал. Потом вспомнил, что я в отпуске, нахожусь на чудном острове, и мне некуда спешить. Это ли не счастье? Возможно. По крайней мере, мне было приятно просто лежать и нежиться в постели, слушая, как за окном на улице шелестят на ветерке листья пальм, и гудит где-то вдали мотор какой-то лодки или катера.

Повалявшись еще немного, я встал. Отыскал свой телефон и включил его. Убедился, что мне никто не звонил и не писал, долго сидел в задумчивости на краешке кровати и вертел его в руках. Потом поставил заряжаться. Бессмысленно потоптался босиком по прохладному кафелю, разглядывая номер, и пошел умываться. В ванной комнате обнаружил дверь, на которую вчера не обратил внимания, открыл ее и вышел в крохотный внутренний дворик, огороженный стеной чуть выше человеческого роста. Там был летний душ и аккуратная рабатка с ухоженными зелеными кустиками и цветами. Я не смог устоять перед соблазном и облился в этом душе. А когда с умыванием и водными процедурами было покончено, наконец, взялся за свой чемодан, который еще со вчерашнего дня сиротливо стоял не разобранным у стенного шкафа. Но заниматься раскладыванием вещей по полкам совсем не хотелось.

Поэтому я просто натянул шорты с футболкой и вышел на улицу, где в тени деревьев стояли два шезлонга и столик. Через проем арки, обнаруженной мною вчера в ветвях деревьев, открывался вид на белоснежный песок пляжа и бирюзовую воду лагуны. Недолго думая, я сломя голову ринулся в эту зеленую арку. Ноги приятно погружались в теплый песок, а в глаза тут же ударил яркий свет, стоило мне только выйти из тени. Я зажмурился, и больше минуты привыкал к ярким солнечным лучам и сверкающим бликам на воде.

По правую сторону от меня вдоль кромки воды до самого мостика, по которому я вчера шел от катера к центральному холлу отеля, тянулся пляж. Справа лагуна поворачивала и уходила вглубь острова. Там находился маленький порт, склады и всякие хозяйственные сооружения. Об этом я узнал из карты в рекламном буклете, который изучал еще перед поездкой. Хозяйственная зона была отгорожена от территории отеля высокой стеной, которая выходила на пляж слева от меня и подступала к самой воде. Но то, что находилось за ней, меня мало интересовало.

Я посмотрел на часы. Было около девяти утра. Надо было идти на завтрак, так как он заканчивался в десять утра, а меня не радовала перспектива остаться голодным с утра в первый же день своего отдыха. Я бы, конечно, от голода не умер и мог поесть в каком-нибудь другом ресторанчике или в баре, но это было бы уже за отдельную плату, а так как шведский стол три раза в день входил в стоимость путевки, я не собирался лишать себя этого блага.

Мой путь в ресторан лежал почти через пол-острова и центральный холл, где вежливые служащие прощались с одной партией туристов и тут же выдавали ключи новой группе. А в ресторане, расположенном на широкой террасе с видом на океан, я был приятно удивлен обилию европейцев. Повсюду слышалась разноязычная речь, смех, звон посуды и легкая музыка, лившаяся из динамиков, закрепленных на столбах под крышей по всему периметру террасы.

На входе меня радушной улыбкой повстречала одна из официанток – миловидная миниатюрная девушка в длинной юбке и форменном пиджаке. Она проводила меня за свободный столик и поинтересовалась, не желаю ли я чего-нибудь попить? Я попросил ее принести мне воды без газа и направился к столам, которые просто ломились от количества разнообразных закусок и основных блюд. Тарелки в руках людей, столпившихся у этих столов, были похожи на громадные тазики. И я дал себе слово, что буду ограничивать себя в еде, потому что знал – мой вес и объемы росли в геометрической прогрессии прямопропорционально ее потребляемому количеству.

Обычно, когда я видел, что превращаюсь в бесформенную субстанцию, то находил в себе силы для посещения спортзала, но вернув более или менее подтянутый вид, снова расслаблялся, и все повторялось снова и снова.

Еще одним напоминанием о необходимости придерживаться умеренного питания, стало то, что возле стола с салатами произошла встреча, которую можно смело назвать столкновением с бездной. Когда я набирал в тарелку салат из морской капусты, меня чуть не сшибло с ног что-то ужасно большое и тяжелое. Оно уперлось мне в спину, облизывалось, плямкало и тяжело сопело, так что мне даже было страшно обернуться, но я это сделал.

За мной стоял размером с двухстворчатый с антресолью шкаф человек, державший в руках корыто, доверху наполненное всем тем разнообразием продуктов, которое только было представлено на завтраке. Он сам весил, наверное, центнера два, и пока меня не перепутали с каким-нибудь моллюском и самого не положили в тарелку на лист салата, я поспешил вернуться за свой стол, ограничившись морской капустой, яичницей с беконом, парой тостов и чашкой кофе. За столом я долго думал, какое прозвище дать этому мужчине – есть у меня такая скверная черта, но на ум не приходило ничего, кроме камбалы-гиганта. Мысленно я улыбнулся сам себе, а потом вдруг вспомнил про утонувшего вчера русского, и хорошее настроение тут же куда-то подевалось.

Захотелось отвлечься от этих мыслей, и тут, как специально, на глаза попались сразу два человека, которых мне уже довелось повстречать вчера.

Первой была та самая девушка с короткой стрижкой, которая вчера вечером о чем-то говорила с полицейским, сидя на диване в центральном холле. Одетая в то же самое синее платьице она легко плыла между столиков, направляясь к выходу из ресторана. Я медленно пережевывал бекон и, как завороженный, смотрел ей вслед. А ей как будто вообще не было дела ни до кого вокруг. Она просто шла, потом остановилась, словно что-то внезапно вспомнила, обернулась и немного рассеянным взглядом окинула террасу, заполненную людьми. Потом вдруг улыбнулась, смущенно опустила глаза и снова отвернулась. А я так и замер с приоткрытым ртом, ведь улыбка осветила ее личико, в тот момент, когда наши взгляды пересеклись. Или она улыбнулась кому-то, кто находился у меня за спиной? Я невольно обернулся, но не увидел никого, кто смотрел бы ей вслед.

Конечно, мне это просто показалось… Ну, с какой стати совершенно незнакомой невероятно красивой девушке вдруг улыбаться мне? Просто я, видимо, польстил себе и придал слишком большое значение совсем незначительной вещи. Как обычно.

Это для меня просто беда в отношениях с девушками – либо я переоцениваю их интерес ко мне и предстаю перед ними в образе нахала, который слишком торопит события и требует слишком много, либо наоборот – отступаю, даже если девушка нравится, умолкаю и ничего не делаю, так как считаю, что вряд ли ей интересен. Две крайности. Парадокс. Но, надо признаться, одно время, когда в вопросе отношений предпочтение отдавалось количеству, а не качеству, наглецу везло больше, чем тихоне. Только это везение не приносило морального удовлетворения и нисколько не грело душу.

Интересно, как ее зовут, подумал я, медленно возвращая взгляд на брюнетку в синем платье, но она уже покинула сцену, а передо мной неожиданно нарисовался вчерашний приятель.

Расплывшись в улыбке, обнажившей его кривые желтоватые зубы, Рон МакКонел стоял передо мной во всей своей красе, то есть со следами похмелья на лице.

– Доброе утро, Эрик!

– Угу… – ответил я.

– Можно присесть к вам?

Мне этого не очень хотелось, но прямо отказать, мне показалось, будет невежливо. И я развел руками, не выпуская из них столовых приборов:

– Садитесь, пожалуйста…

– Спасибо! – он плюхнулся на стул и небрежно бросил на стол тарелку со своей едой. – Здорово, что я тебя встретил, Эрик! Я хотел извиниться за вчерашнее… Я был пьян и, возможно, молол языком, что попало… есть у меня такая особенность – моя бывшая меня всегда за это пилила…

– Все в порядке, – поспешил ответить я, чтобы перекрыть этот словесный поток. – Не волнуйтесь, вы меня вчера не сильно потревожили. Не обидели и не оскорбили… Так что, можете не извиняться.

– Я рад… Спасибо!

– Вы вчера удачно добрались до своего бунгало?

– Да, наверное… Не помню, если честно. Но проснулся сегодня в своем номере. Ха-ха! Значит, вернулся и только потом отключился… Видимо, не стоило так налегать на джин в баре, а потом заливать все это пивом!

– Гремучая смесь, согласен. А вы, Рон, давно уже здесь заливаете свою тоску?

– Нет, только третий день! И знаете, что я вам скажу Эрик?

– Что?

– Я здесь понял одну простую истину. Если хочешь убежать от своих мыслей, то надо начинать путешествовать – это помогает. И не верьте тем, кто утверждает обратное. Нужен просто прилив новых эмоций и впечатлений.

Сначала я думал, что уеду, положу глаз на какую-нибудь деваху и забуду хоть ненадолго о прошлом. Но это все бесполезно! Взять хотя бы ту миниатюрную официанточку. Видели ее, наверное? Я вот все смотрел на нее вчера весь день и думал, как зовут красотку… Что может быть проще, возьми да спроси, так ведь нет – стесняюсь, как школьник… Да и нахрена я ей или кому-нибудь еще здесь сдался? Я вдруг понял, что приехал просто отдыхать, а не заводить новые знакомства, которые закончатся расставанием. Я ведь именно от этого сбежал из своего родного Абердина. Зачем повторять все снова?

И я понял свою ошибку, Эрик! Надо было ехать в горы! Двигаться, постоянно быть чем-то занятым, а не здесь на острове просиживать вечера в баре, заливаясь алкоголем.

– Да, мысль занятная… – ответил я с набитым ртом, складывая приборы на опустевшую тарелку.

Сказать по правде, мне вовсе не хотелось слушать жалобы и не очень логичные умозаключения этого страдальца, который, судя по всему, уже жалел о том, что приехал сюда и третий день маялся от тоски. Поэтому я покончил со своим завтраком так быстро и распрощался с Роном, пожелав ему приятного аппетита и хорошего дня.

У самого выхода из ресторана я снова повстречал двухсоткилограммового верзилу, в одиночку сидевшего за столом, за которым спокойно могли поместиться человека четыре, и, покончив с салатами, уплетал за обе щеки цыпленка размером с Боинг-747. Подумав, что одним его завтраком можно было накормить маленькую африканскую деревню, я покинул террасу.

Я прошел мимо закрытого днем японского ресторанчика, расположенной рядом кофейни и кондитерской, и вышел к большой площадке, на которой по вечерам устраивали дискотеку. За ней был расположен бар, где на деревянном балконе над водой стояло множество столиков. Там люди сидели парами, компаниями по несколько человек или в одиночку, читая книжку и потягивая через соломинку коктейль из пузатого бокала. Посередине всей этой идиллии под крышей из пальмовых листьев высилась круглая барная стойка, где улыбчивый бармен в цветастой рубашке шустро смешивал коктейли и наполнял разноцветными напитками бокалы.

А еще за одним из столиков, развалившись в плетеном кресле, сидела та самая коротко стриженая брюнетка в синем платьице, которую я заприметил еще вчера вечером и снова видел несколько минут назад в ресторане на завтраке. Она была одна. Сидела, положив ногу на ногу, задумчиво глядела на океан и без интереса поигрывала соломинкой в своем бокале.

И я, конечно же, вошел в бар.

Не знаю, ради чего, ведь я никогда и ни за что не решился бы к ней подойти, чтобы познакомиться. А тут меня еще перехватила та самая официантка, о которой мне говорил Рон МакКонел. Вот она широко улыбнулась и жестом пригласила сесть за один из столиков, протяжно произнеся английское «плиз». Я плюхнулся в кресло и, чтобы не показаться чересчур нахальным, разглядывая ее или девушку в синем платье, опустил взгляд в меню, стал изучать составы предлагаемых коктейлей. Для алкоголя, на мой взгляд, было еще слишком рано, и я заказал себе апельсиновый сок, который мне принесли в фигурном бокале и поставили на картонную подставку с эмблемой отеля.

– Спасибо, – поблагодарил я официантку и потупил взгляд.

Я ощущал какое-то странное чувство смущения, словно пытался отбить девушку у Рона МакКонела. Но, признаюсь, после его слов мне тоже стало интересно, как ее зовут. Зачем? Хотя бы для того, чтобы при случае сказать ему. Только я, разумеется, этого не сделал. И было уже поздно. Как всегда. Она снова стояла у барной стойки, готовая в любую минуту приступить к выполнению своей работы. А я сидел, попивал сок и думал, что зря оставил в номере мобильный телефон, потому что лишил себя возможности втихомолку сделать фото девушки в синем платье, которая даже не повернулась в мою сторону, когда я появился в баре и проходил мимо ее столика. Что и требовалось доказать – не могла она улыбаться мне в ресторане. Показалось!

Развалившись в кресле, я сидел, закинув ногу на ногу и положив локоть на перила, за которыми внизу плескалась прозрачная вода. Передо мной открывался замечательный вид на бескрайний океан. Совсем рядом, метрах в тридцати, начинался деревянный мостик, ведущий к пристани, дайвинг-центру и итальянскому ресторану на сваях с абсолютно не итальянским названием «Сансет». Вдалеке виднелись другие острова, точнее зеленые шапки буйной растительности на фоне голубого неба и кристально чистой лазурной глади воды. А если оглянуться, то можно было увидеть песчаный берег соседнего небольшого островка и контуры деревянных домиков на сваях, которые уходили от берега далеко в море.

Пока я любовался окружающими меня красотами, мой бокал опустел, и безымянная официантка снова подошла к моему столику.

– Еще один сок?

– Да, пожалуйста…

Она поставила пустой бокал на поднос и направилась к бару, а я смотрел ей вслед. Меня бесил тот факт, что в кругу общих друзей и знакомых, даже в присутствии незнакомых девушек, я мог спокойно дурачиться, говорить всякую ерунду и быть рубахой-парнем, но спросить, как зовут эту девушку, робел. Чего уж говорить об ослепительной брюнетке, которая сидела вполоборота ко мне в нескольких метрах и потягивала через соломинку коктейль или просто сок.