Письма от женщин, которые любят слишком сильно

Около месяца назад я была бы в полной панике и размышляла бы, что же я сделала не так, чтобы вызвать у ребенка такое поведение. Я на собственном тяжелом опыте учусь отпускать и переживать кризис, сохраняя относительно здравый рассудок. Мне становится лучше, слава богу.

Я не знаю, что меня ждет в будущем, но сейчас я примирилась сама с собой, чего никогда в моей жизни не случалось. Я нравлюсь себе. Я в порядке. Мне не нужен муж рядом для того, чтобы выжить. Спасибо вам за книгу. Она раскрыла мне глаза и помогла обрести себя.

Уиллоу Д.

Уважаемая Уиллоу!

Хочу поздравить вас с теми успехами, которых вы добились в самопознании, самоанализе и признании своей семейной ситуации. Однако спешу вас предупредить. Признав силу зависимости от отношений, которая в вашем случае связана с алкогольной созависимостью, легко можно понять, почему вы не могли отвлечь свое внимание от мужа до тех пор, пока не направили его на дочь. Теперь, когда муж ушел, стремление сосредотачиваться на дочери будет постоянно усиливаться. Очень часто бывает так, что человек, зависимый от отношений, лишившись партнера (супруга, возлюбленного, спутника жизни), переключается на другого близкого человека из своего окружения. Чаще всего в таких случаях внимание зависимого от отношений человека падает на детей. Если речь идет об алкогольной созависимости, и партнер-алкоголик исчезает из вашей жизни, остается ребенок-алкоголик, и потребность помочь, контролировать и управлять жизнью этого ребенка кажется полностью оправданным желанием, а вовсе не продолжением болезни, чем она на самом деле является.

Никто не бросает пить и принимать наркотики ради счастья или комфорта другого человека, будь то муж, жена, родители или дети. Если человек бросает, то делает это только потому, что последствия его зависимости стали для него невыносимыми.

Рискуя навлечь на себя гнев родителей всего мира, которые таким образом проявляют заботу о детях, скажу, что ваша первая обязанность – заботиться о себе и не позволять своей жизни выходить из-под контроля из-за поведения дочери. Так вы окажете бóльшую услугу и ей, и себе.

Одно из наивысших проявлений любви – позволить человеку, который нам очень дорог, страдать от естественных последствий его поступков и иметь возможность извлечь уроки из своего поведения. Когда мы из страха или чувства вины устраняем или смягчаем эти последствия, а, следовательно, и эти уроки, мы делаем это ради себя, а не ради близкого человека. Когда мы чувствуем себя ответственными за другого человека и не можем вынести чувства вины или осуждения со стороны окружающих, нам необходима помощь в управлении собственными неприятными ощущениями, а не в управлении чужой жизнью. Другими словами, нам нужна помощь, чтобы понять, где проходит граница между нашими собственными проблемами и проблемами другого человека. Настоятельно советую вам возложить ответственность за употребление дочерью алкоголя и наркотиков на того человека, который действительно отвечает за это, – на нее саму.

Когда вы пытаетесь навязать ей решение ее проблемы, вы, будучи созависимой (со-алкоголиком), потакаете своей болезни. Ваше исцеление только началось, и вам еще предстоит научиться осознавать свои попытки контролировать окружающих людей, чтобы затем отказаться от этих попыток.

Ни один человек не бросит пить или принимать наркотики ради того, чтобы сделать счастливым другого человека.

Много раз я наблюдала за тем, как подростки и молодые люди, пытаясь взять на себя ответственность за свою жизнь и избавиться от зависимости (первое – обязательное условие для второго), умоляют родителей перестать их спасать, помогать им, давать деньги, пускать к себе жить или искать для них помощь, и вместо этого позволить им действовать самостоятельно. И столько же раз родители отвечали, что помогать ребенку – родительский долг; что им невыносимо смотреть, как их чадо страдает; и даже если они понимают, что это в интересах ребенка, то просто не могут перестать «помогать». Я много раз слышала от исцеляющихся жертв компульсивного переедания, алкоголиков и наркоманов примерно следующее, в разных вариациях: «Родители потратили больше миллиона долларов на мое лечение, но только после того, как они бросили попытки меня исправить, я сам решил изменить свою жизнь». В отношениях с зависимыми людьми нужно строго придерживаться главного принципа: ни в коем случае не делать за них то, что они в состоянии сделать сами, если захотят.

В определенном смысле мы, зависимые от отношений, – очень опасные люди, потому что нуждаемся в человеке, которого будем исправлять, которому будем посвящать все свое время, который станет смыслом нашей жизни и будет отвлекать нас от нас самих. Нас привлекают нездоровые привычки или недостатки другого человека, и это заставляет нас романтизировать зависимость и не воспринимать ее как болезнь. (Ваше сравнение мужа с диким орлом – хороший тому пример.) Порой мы даже препятствуем повышению самооценки и личностному росту другого человека, если беремся за их культивирование или слишком пристально наблюдаем за их развитием. Уиллоу, окажите своей дочери огромную услугу из любви к ней и переключите внимание с нее и ее исцеления на саму себя.

* * *

Многие люди хотят быть лучшими в чем-нибудь, чтобы отличаться от огромной массы других людей хотя бы одной заслуживающей внимания особенностью. Это распространенное желание, хотя наличие у человека такой особенности далеко не всегда позволяет ему обрести душевный покой. Например, когда люди, зависимые от отношений, испытывают подобное желание отличаться от других и быть особенными, они могут начать отождествлять себя с самыми негативными аспектами своего прошлого и своего заболевания. Уверенность в том, что у нас было самое тяжелое детство, самые ужасные возлюбленные или самый шокирующий жизненный опыт (и попытки убедить в этом других), становится для нас тогда основным способом почувствовать свою значимость и добиться внимания окружающих. После того как подобные ухищрения укоренились в поведении человека, перспектива отказаться от них в обмен на спокойное и сдержанное исцеление может показаться некомфортной и выглядеть как серая посредственная жизнь. Но если человек хочет исцелиться, смирение становится абсолютно необходимым, потому что человеку, вечно драматизирующему свою жизнь, свойственна либо жалость к себе, либо возвеличивание себя, либо и то, и другое. Такой человек испытывает несгибаемую решимость завоевать приз в жизненной категории «Лучший из худших». Попытки достичь этой цели – пустая трата времени, особенно если сравнить ее с теми дарами жизни, которые вас ждут, если вы посмотрите на свою жизнь со стороны, примете прошлое, простите его, усвоите его урок и продолжите жизненный путь, став немного мудрее.

Следующее письмо является ярким примером такой заявки на звание «Лучшего из худших»: Хейди с удовольствием играет главную роль в постоянных драмах и мелодрамах, составляющих ее жизнь. Во второй половине письма она задумывается над возможностью вести более спокойную и размеренную жизнь, однако ей придется избавиться от своей гордыни, если она действительно хочет таких перемен.

Уважаемая Робин!

Простите за столь неофициальное письмо, но вы вряд ли получили бы его, если бы я принялась набирать его на печатной машинке[11]!

Я прочла вашу книгу с энтузиазмом, какой испытывает заядлый фанат бейсбола на финальном матче с участием любимой команды. Я читала ее повсюду и рассказывала о ней всем знакомым!

Я женщина, которая любила (а возможно, и до сих пор любит) слишком сильно. Я девять лет ходила к психотерапевту – наверняка оплатила высшее образование его детям. Я выкладывалась на сто десять процентов и молила других об общении и поддержке, но получала лишь жестокое разочарование. Теперь я все понимаю. До этого я была готова к большому прыжку, но не знала, как его совершить, и не понимала, что именно со мной не так.

Надо сказать, что история моей жизни могла бы шокировать ваших читателей. Я встречалась и спала с достаточно внушительным количеством мужчин самой разной этнической принадлежности, возраста и профессий. Время от времени мне попадались хорошие парни, и к ним я не испытывала ни малейшего уважения. Они казались мне слабаками.

Сейчас мне тридцать шесть, и я решила, что пора что-то делать. Я смотрела на свою жизнь, пока читала вашу книгу, и думала: удивительно, как мне удалось получить лицензию физиотерапевта, театральное и танцевальное образование, два сертификата преподавателя, стать сертифицированным гипнотизером, сертифицированным массажистом и при этом работать в больнице на полной ставке. Кроме того, я всегда забочусь о своем здоровье и каждый день занимаюсь спортом. А еще у меня миллион друзей!

Читая вашу книгу, я поняла, что мои отношения с мужчинами лучше всего описывались фразами, которые я чаще всего употребляла: «Ты нужен мне, чтобы сбылась моя мечта» и «Ты меня подвел». Теперь мне ясно, что я пыталась манипулировать мужчинами. (Мне нелегко признать это!) Вспоминая свое детство, я понимаю, что мы с родителями «танцевали» тот же самый «танец». Для них важнее всего была моя сестра, а меня зачали для того, чтобы ей было с кем играть. Мать много раз говорила мне, что я ее разочаровала и что я совершенно не соответствую ее ожиданиям.

Как вы и говорите, семья не меняется! Родители до сих пор считают, что я должна оплачивать междугородние звонки, чтобы пригласить шесть человек в свою однокомнатную квартиру на десять дней. Почему бы и нет? Я уже делала это раньше. И теперь от меня этого ждут! Мне кажется, что нас, тех, о ком вы пишете в своей книге, общество, семья и друзья подталкивают к тому, чтобы мы продолжали крутиться в своем замкнутом круге.

У меня захватывающая жизнь (как американские горки – люди любят кататься на них и даже наблюдать за ними) – новые и новые любовники, новые и новые рестораны или тусовки, постоянный «кайф». Другие люди удивляются, как мне удается не спать всю ночь и весь следующий день работать не покладая рук, или уволиться с работы на Восточном побережье, выйдя замуж за букмекера с Западного побережья старше меня на двадцать девять лет, которого я даже толком не знаю. Раньше я рассказывала эти истории о себе с юмором и гордостью. Все мной восхищались.

Когда я начала читать вашу книгу, я встречалась с «хорошим парнем» (возможно, он был хорошим) и еще одним мужчиной, которого я считала «харизматичным». Хороший парень работал остеопатом. Он был очень добрым и терпеливым, но в наших отношениях не было «искры», не было страсти. Харизматичный господин постоянно очень искренне (искренне ли?) мне льстил. Он был таким романтиком, что каждый раз, когда он стучался в мою дверь в три утра, я обязательно находила время поговорить с ним и позаниматься любовью. Время шло, и он всегда оказывался рядом, когда был голоден, разумеется, при этом отвешивая комплименты моему поварскому мастерству. (Я уверена, что он говорил искренне!) Затем он начал приходить ко мне исключительно среди ночи. Кто еще его пустит? А когда у его машины две недели не горели фары, он звонил мне, чтобы я за ним заехала и привезла к себе. (Разумеется, в час ночи.) Он был талантливым автором песен, который лишь изредка ездил в Голливуд на выходные, чтобы подзаработать денег на аренду квартиры и кокаин.

Я продолжала обманывать остеопата, позволяя себе, например, проверять сообщения на своем автоответчике из его дома. Если вдруг харизматичный господин звонил и спрашивал, где я, я тут же бежала домой и сидела у телефона.

Когда я прочла две трети вашей книги, заставляя себя сидеть по ночам дома и читать, я поняла, что должна что-то предпринять. Робин, вы же понимаете, как это тяжело!

Я использовала несколько приемов, которые могут быть полезны вашим пациентам. Я стала просить харизматичного господина о небольших одолжениях. Например, звонила ему по межгороду за его счет и просила захватить мне что-нибудь из магазина, подвезти меня и прочее в том же духе. Я оставляла включенным автоответчик, чтобы не говорить с ним лично. Какое-то время я общалась с ним исключительно по телефону. Как-то раз мне захотелось с ним развлечься, и я назначила ему встречу за два часа до другой встречи, которую невозможно было пропустить. (Мы встречались в общественном месте.) Все эти приемы помогли мне отдалиться от него, и при этом я не чувствовала, будто полностью отказалась от отношений. Но по мере отдаления менялось и мое отношение к нему. Я вспомнила об уроках тенниса, которые он так и не дал мне, несмотря на обещание; о яхте, на которой мы так и не поплавали; о совместных велосипедных прогулках, которые так и не состоялись. Я начала спрашивать себя, что же я получаю от этих отношений. Ответ: секс и комплименты. Я представляла себе его прокуренный и разрушенный кокаином мозг, и когда он что-нибудь мне говорил, убеждала себя, что его слова звучат неимоверно глупо. У него были небольшие залысины, и я сосредотачивалась на них (не говоря об этом ему). Он питался чем попало, и его тело напоминало мне пекаря Пиллсбери[12]. Когда я говорила о нем, то называла его «харизматичным козлом».

Недавно он позвонил мне в полтретьего ночи, потом в три, в полчетвертого, в четыре, в полпятого и в пять утра, оставив столь требовательные сообщения, что я была рада появившемуся поводу (хотя в оправдании не было необходимости) с ним порвать. Я даже хотела взять трубку, размышляя про себя: «Что он обо мне подумает, если я не отвечу?» (Исцеление – медленный процесс!)

«Харизматичный козел» найдется всегда. Сложнее всего остаться с хорошим парнем. Я часто ловлю себя на мысли: «Неужели на этом все?» А потом внутренний голос отвечает: «А чего ты ожидала? Этот приличный мужчина – всего лишь человек. Ты сделала огромный шаг вперед. Держись того же курса». Вряд ли мы с моим другом-остеопатом вечно будем вместе, зато с ним у меня есть возможность попрактиковаться!

Когда я начинаю паниковать, я беру себя в руки и спрашиваю себя, чего именно я хочу. Я пытаюсь успокоиться и дождаться, пока пройдет паника. В результате всегда так и происходит.

Сейчас я все силы вкладываю в работу. Я всегда говорила, что посвяти я работе столько же сил, столько посвятила отношениям, я бы стала звездой! Людей всегда ко мне тянет. Мне повезло, и у меня много друзей и знакомых по работе, поэтому я могу развиваться в тех направлениях, которые мне интересны. Я хочу принимать решения (большой риск) и точно знаю, что для меня лучше. Очень забавно наблюдать за собственными реакциями и невербальными сигналами, когда я именно это и делаю. Какой самоконтроль! Какая сосредоточенность, какая сила в спокойствии! Ощущения непередаваемые!

Хейди П.

Уважаемая Хейди!

Ключ к моделям поведения, о которых вы пишете, заключается в абзаце о вашем отношении к родителям и сестре. Дело в том, что во всех областях жизни, о которых вы упоминаете, – в работе, дружбе, браке и отношениях с мужчинами – я вижу компульсивное желание преодолеть самоидентификацию, навязанную вам семьей. Постоянное отношение родных к вам как к второстепенному ребенку и их неспособность признать вас отдельной, самостоятельной, уникальной и ценной личностью наверняка до сих пор приносит вам боль. Об этом свидетельствует тот факт, что вы до сих пор делаете все возможное, чтобы доказать, что вы привлекательная, интересная, образованная женщина, и, как мне кажется, подавляете в себе страх того, что их оценка может оказаться иной. В конце своего письма вы упоминаете, что вас охватывает паника, когда вы не погружены в работу с головой. Похоже, вы готовитесь к очередному приступу трудоголизма, который отвлечет вас от драматизма личной жизни. Вы можете бросаться от одного навязчивого занятия к другому, но не исцелитесь от навязчивых состояний до тех пор, пока не найдете в себе смелость сосредоточиться на себе, а не на мужчине (волнующем или скучном!), новой работе, очередной степени или сертификате, вечеринке или мероприятии, семейном празднике или любом другом отвлечении, которое сможете найти.

Возможно, вам понадобится помощь, чтобы научиться сохранять душевный покой, – помощь людей, перед которыми вам придется признаться, что в одиночку вы не справитесь. Надеюсь, вы найдете в себе смелость, необходимую для такого смирения с вашей стороны, – смелость признать, что ваша жизнь не такая волнующая и чудесная, какой вы пытаетесь ее представить. Кроме того, если вы хотите исцелиться, то просто обязаны принять тот факт, что вы, возможно, никогда не станете особенной в глазах родных, как вы того хотите. И вам нужно перестать принимать их оценку так близко к сердцу. Их отношение к вам гораздо больше характеризует их самих, чем вас. Когда вы это поймете, вам, возможно, удастся прекратить отчаянные попытки завоевать их расположение, внимание и любовь. В конце концов, сейчас на отчаянные меры и отчаянные поступки вас толкает недостаток любви и принятия не с их стороны, а с вашей собственной. Вы в состоянии это изменить, но для этого потребуется огромное смирение, так как ваше неприятие самой себя тщательно замаскировано активной деятельностью и разнообразными достижениями.

Если бы то, что мы настойчиво продолжаем делать, помогало, мы бы вообще не нуждались в исцелении.

Я не могу представить себе более тяжелого испытания для человека с вашими личностными качествами, чем развитие смирения. Активная деятельность и сила стали вашим излюбленным оружием в борьбе с болью, а смирение является их полной противоположностью: надо сдаться, позволить жизни идти своим чередом и смириться с тем, что ни у кого из нас нет и не может быть всех ответов и ресурсов, а потому мы должны ждать и искать совета и руководства у тех, кто мудрее, опытнее и выше нас.

Для многих из нас, Хейди, ключ к исцелению кроется в том, чтобы научиться действовать прямо противоположным образом по сравнению с тем, как мы всегда действовали прежде. Подобная перспектива может испугать любого, но если бы то, что мы настойчиво продолжаем делать, помогало, мы бы вообще не нуждались в исцелении, не так ли?

* * *

Уважаемая г-жа Норвуд!

На протяжении бóльшей части своей тридцатилетней жизни я настойчиво пыталась разобраться в том, почему моя жизнь всегда была в таком беспорядке. Моя библиотека в основном состоит из книг по практической психологии и самосовершенствованию. В колледже я, как правило, выбирала дисциплины, связанные с социологией и психологией. Я участвовала в работе самых разных групп взаимопомощи и ходила на индивидуальные сеансы к психотерапевту, но мне так и не удалось найти четкого ответа на свои вопросы и понять, что же я за человек.

Два моих бывших мужа совершенно не похожи друг на друга, или, по крайней мере, мне так казалось. Один был добрым, нежным весельчаком со множеством интересов как дома, так и за его пределами. Его многие любили и уважали как человека доброго и порядочного. Второй муж был одиночкой. У него было мало друзей, не было хобби и интересов, но ему нравилось, что я полностью принадлежала ему. Он не выпускал меня из виду и терпеть не мог, когда меня окружали другие люди. Иногда он подрабатывал комиком, и у него было потрясающее чувство юмора.

Откуда взялось влечение к этим двум мужчинам, у которых не было ничего общего? И почему оба брака изжили себя и плохо закончились? Я не думала, что их связывает нечто общее, до тех пор, пока не прочитала «ЖКЛСС». И тогда меня осенило! Все дело в их холодности и недоступности. Они оба были чем-то заняты: первый зациклился на внешних интересах, а второй – на себе любимом. И в том, и в другом случае мне отводилось второе место. В этом смысле в моей жизни ничего не изменилось с детства! Я давно к такому привыкла.

Когда я была маленькой, отец постоянно был чем-то занят и практически всегда отсутствовал. Он был врачом, а также наркоманом и алкоголиком. Его характер и здоровье постепенно ухудшались, пока он окончательно не слег в постель. Проведя два года прикованным к постели, он умер от инсульта. До самой его смерти мать делала для него все, отказываясь принимать помощь. В результате такого мученичества у нее развилась сердечная болезнь.

В детстве я видела, как страдает мать. Она говорила, что любит моего отца, хотя я не могла понять, за что. Он был исключительно жесток по отношению к ней, к моему старшему брату и ко мне. Нам, детям, она говорила, что для нее стало шоком, когда он прямо ей заявил, что больше ее не любит. До этого она не замечала никаких тревожных «звоночков» или же намеренно их игнорировала. Она говорила нам, что осталась с отцом ради нас, детей. Мой брат был ей за это благодарен, а мне это казалось полным безумием. Я знала, что мне будет гораздо лучше, если в моей жизни не будет этого человека. Вместо этого, наблюдая за ними, я научилась страдать и в результате даже переняла мамино выражение лица. Я замечала за собой ее привычки. К старшим классам они уже прочно засели у меня в голове. Я и сама по себе была несчастна, но вдобавок еще взяла на себя ее печали. Я говорила себе, что люблю ее, и пыталась сделать из нее такую мать, какой она, на мой взгляд, должна быть. Я заставила себя воспринимать ее как вымышленного персонажа, которого я сама придумала, и какое-то время это мне помогало. Мне было немного легче.

И мать, и отец были очень строгими родителями, не имея на то никаких разумных причин. Они автоматически говорили «нет» на всё и вся. У них было множество необоснованных страхов, которыми они руководствовались, не обращая внимания на мои личные убеждения и мнения. Меня ни разу не спросили, как мне живется. Они вообще ни разу в жизни не задали мне ни одного личного вопроса. Они действовали из своих предположений, а их предположения по большей части были негативными. Они не могли сойтись ни по одному другому вопросу. Они ругались втихую, за закрытыми дверями, и считали, что на нас с братом это никак не повлияет. Изредка их гнев выплескивался наружу, но тут же подавлялся. Приличные люди не должны жить как кошка с собакой. Это было очевидно для всех, но мои родители были особенными.

В детстве у нас с братом были очень враждебные отношения. Мы изо всех сил старались друг другу навредить и откровенно радовались, когда другому было плохо или больно. Брат старше меня на три года. Он ни разу не попытался дать отпор отцу, и я ненавидела его за это. Кроме того, он вел себя глупо. Всегда говорил невпопад, из-за чего отец постоянно злился. Я по крайней мере знала, когда нужно молчать. В результате я совершенно не уважала брата. Но с моим первым мужем они быстро подружились, и постепенно общение с братом стало приносить мне удовольствие.

Я вышла замуж за единственного мужчину, которого отец по-настоящему одобрил. Уже тогда я понимала, что таким образом я пытаюсь сблизиться с отцом, который всегда меня игнорировал и делал мою жизнь невыносимой.

Мой первый брак начал рушиться практически с самого начала. Когда родились дети, я стала замечать, что муж особо ими не интересуется, и очень переживала из-за этого. Я не осознавала, что моя семейная история вновь повторяется. Я лишь знала, что ситуация кажется мне знакомой, даже слишком знакомой. В этом браке я чувствовала себя как в ловушке. У меня было два маленьких ребенка, и я стала сближаться с мамой. Хотя она была намного старше меня, нас объединял тот факт, что мы обе были замужем, и у нас обеих есть дети. Мы никогда не говорили об этом вслух, но нас объединяло и то, что мы обе были несчастными женщинами.

Когда дети подросли, я начала больше выходить в свет и общаться с людьми. Я снова встретила мужчину, в которого была влюблена много лет назад. Он был женат и вечно жаловался на супругу. У него было двое детей, намного старше моих, а у его жены были проблемы с наркотиками: сначала она подсела на таблетки для похудения, и это вскоре привело к тому, что она стала подделывать рецепты на амфетамины, а затем и злоупотреблять алкоголем. У нас с ним начались серьезные отношения. Он окружил меня вниманием и заботой, и так как я всю жизнь была этого лишена, то оказалась на седьмом небе от счастья. Ему же, в свою очередь, было со мной хорошо, так как я не страдала ни от какой зависимости, и на меня во всем можно было положиться. В результате он стал моим вторым мужем. Я для него олицетворяла все, чего у него никогда не было, как и он для меня. Поначалу казалось, что нас свела сама судьба. Хотя, если задуматься, это не так. Признаки вероятных проблем проявились довольно рано, но я уверяла себя, что мы справимся, ведь у нас были такие хорошие отношения. Я ошибалась! Я начала пить, чтобы снять стресс. И однажды он прямо сказал мне, что уйдет от меня, если я превращусь в алкоголичку, как его бывшая жена. Я знала, что он говорит серьезно. Я перестала пить. Я сдержала свое обещание. Взамен я просила его сдерживать свой гнев и не быть таким холодным, но он этого не сделал. Ситуация ухудшалась.