Волшебная зима. Сборник рассказов

– Здорово! Снегурочка пойдёт с нами! – Кристинка остановилась, – ой, ты же больше не Снегурочка.

– Ната для друзей. Мы ведь друзья? – она вспомнила, что Наташей звали маму девочки, и робко оглянулась на Аркадия, выходящего следом за ними.

Мужчина лучился радостью. Он поддержал новую знакомую под локоток, а Кристинка взяла за руку.

– Ната, ты какие пирожные больше любишь? Эклеры или корзиночки? – щебетала девчушка.

Морозный воздух разрумянил её щёки, выбелил волосы и ресницы, отчего Кристинка и сама стала похожа на Снегурочку. Ната чувствовала необыкновенную нежность к этой девочке, такой искренней и открытой, а ещё она угадывала интерес к ней самой со стороны её папы. «Что это! – спрашивала она себя где-то в глубине души, – счастье?» Скоро Рождество. А когда, как не в Рождество, должны происходить чудесные встречи?

Валентина Акимова, «Возвращайся»

Это была обыкновенная пятница. Двадцать второе декабря. Мир затаил дыхание в предвкушении новогоднего праздника. Кто-то активно готовился, подводил итоги прошедших месяцев, строил планы на будущее.

Наручные часы пискнули, проводив очередной ушедший час жизни в историю. Я машинально взглянула на циферблат: пять часов. Надо собираться за ребятишками в сад. Анечка, как обычно будет ворчать, что я пришла слишком поздно, а Ванюшка, что забираю его слишком рано и он еще не успел поиграть с ребятишками. Ваню можно понять – подготовительная группа, учебная нагрузка уже почти как в школе, даже домашние задания задают. Они только к вечеру имеют свободные несколько часов поиграть. Да и в большой толпе сильно не разыграться, вот когда многих уже забрали – совсем другое дело. А Анечка с самого рождения была домашняя малышка, она не особо нуждалась в общении, ей интереснее играть всегда одной. Одно время мы даже переживали, а вдруг что-то не так, но психологи и неврологи в голос утверждали, что это особенность ее характера и мы успокоились.

По привычке я мысленно проверила завершенность всех домашних дел, которые с утра запланировала и удовлетворенная результатом начала сборы. За два декрета я научилась справляться с неконтролируемым ворохом игрушек и вещей, а когда Аня пошла в сад в сентябре, довела домашний быт до автоматизма.

В школе и институте меня трудно было удержать на месте, я была участником всех учебных мероприятий и старательно принимала участие в досуге. КВН, волонтерство, губернаторские стройотряды. Собственно там со Славой, будущим мужем и познакомились, но об этом потом расскажу. После рождения детей я полюбила дом и быт. Если меня обеспечить всем необходимым могу неделями, наверное, из дома не выходить. Но ребятишки и забота о доме заставляют.

Взгляд на себя в зеркало: Эх, хороша! Я в тридцать пять выгляжу намного лучше, чем выглядела в двадцать девять. Ирония судьбы, но после того как «авральные» декретные дни закончились и детки пошли в сад, я расцвела.

Гулко хлопнула подъездная дверь. Снова перемерз доводчик. «Надо в ЖЭК» позвонить», – мысленно поставила задачу. Это уже привычка. Приду домой запишу в планинг, обязательно.

Мороз моментально проник под длинный пуховик и пробрал до кожи. Я невольно поежилась, спрятала руки в шерстяные перчатки и приподняла воротник. Какая же на улице красота! Я замедлила шаг, и нарочито долго вдыхала морозный воздух. Сухие колкие снежинки мерно кружились в воздухе. Оранжевые фонари заботливо освещали тротуар. Не смотря на минус тридцать на улице было людно. Родители толкали и катили санки с маленькими ребятишками, завернутыми в шерстяные одеяла. Дети постарше пытались из сухого снега лепить снежки, но в итоге те рассыпались, едва покинув руку пленителей. Окна, в школе напротив, горели яркими переливающимися огнями. На территории сада мастерски освещенная инсталляция «Мишки на севере» по-прежнему собирала вокруг себя детей, хоть и стояла уже без малого две недели. Массивные айсберги, мощная мама и милый неуклюжий мишка у пушистой елки которая переливается множеством огней.

И такая красота возле каждого сада, школы и возле каждой организации. И никто не тронет, а будет бережно хранить и ухаживать. Все друг друга знают, живут огромными семьями – кланами, профессиональными династиями. Вот за это я уже десять лет обожаю этот городок. Тут все совсем не так как в огромном жестоком Красноярске. Этот уютный маленький городок мы нашли во время медового месяца, когда решили объехать всю Сибирь на машине.

Город наш маленький. Город одного предприятия. Занесло нас сюда случайно – было не по пути, но путеводитель обещал дикое горное озеро в двадцати километрах от города и мы заехали в него пополнить запасы продуктов и воду. И… влюбились. Долго родители не хотели принимать наш выбор, но Славка нашел вакантную должность инженера на заводе и мы переехали. Смешно сказать, но весь переезд составил три коробки в старом папкином Москвиче. Много ли бывшим студентам надо? А сто двадцать километров не расстояние – на каждые выходные можно в гости ездить, что собственно мы и делали.

В саду тепло, уютно, группы уже украшены к празднику. Роли разучены, репетиции. Дети в ожидании чуда.

– Анечка, за тобой мама пришла, – позвала дочурку Кристина Дмитриевна. – Здравствуйте Марина Александровна. Не забудьте на выходных повторить ваши слова на утренник и в понедельник надо сдать игрушку на городскую елку.

– Мама! Мама! – Анечка крепко прижалась ко мне и глубоко вдохнула запах моих духов. Она всегда так делает, когда соскучится.

– Хорошо, Кристина Дмитриевна, обязательно принесем! – пообещала я, а мысленно пожурила себя, что забыла про эти новогодние украшения. В этом году и так как то всего много. Два костюма, украшения для двух групп, два письма деду морозу, теперь вот две игрушки на городскую елку. – Как дела у тебя сегодня, моя малышка?

– Очень хорошо, мамочка! Мы с Катей помирились. Но я очень устала, с ней очень шумно получается играть.

– Я рада, что вы помирились!

Быстрые сборы, по давно уже отработанной схеме. Вещи на местах, прощаемся с воспитателем и идем забирать Ваньку.

– Иван, за тобой мама пришла. – Строгая Тамара Петровна гулким голосом оповестила сына. – Не забудь в понедельник принести игрушку на городскую елку и повторить роль.

Воспитатель нарочито повторяла задание именно Ване. Она считала, что молодые люди в свои шесть лет способны ответственно относиться к домашним заданиям. Но между делом, когда ребятишки не видели, часто заговорщески подмигивала родителям.

– Хорошо, Тамара Павловна, я постараюсь не забыть.

– Уж постарайся. Хороших тебе выходных. И вам всего хорошего Марина Александровна.

Даже я после общения с Ваниной воспитательницей чувствовала себя маленькой девочкой, а дети так вообще благоговейно ее боялись, но вместе с тем безмерно любили. Эталон, образец, пример. «Таких теперь не делают» – смеется каждый раз после общения с ней Славка.

Дети шумным ураганом спустились по лестнице и вывалились на улицу. Какая бы степенная не была Аня, в компании с братом она всегда включалась в обычные детские игры-толкалки. Я застегнула пуховик и вышла следом.

– Мама, мама, мы хотим на горку, посмотри какая красота на улице, давай пойдем на горку! – наперебой начали требовать любимое развлечение дети.

– Я папе позвоню, и мы вместе решим этот вопрос, подождите.

Я набрала мужу и через несколько мерных гудков услышала типичный ответ

– Да, Зая.

– Что опять за зверинец? Я человек. – Не успела я сдержать раздражение. Ну не люблю все эти, заи, киси, муси, пуси… фу, приторно!

– Слушаю тебя, милая. Так лучше? – исправился он.

– Лучше. Какие планы на выходные?

– Мне отчет надо добить, завтра, скорее всего, выйду после обеда на работу, а у тебя? Есть пожелания?

– Мне за выходные надо закончить костюмы на утренник и сделать две игрушки на городскую елку, еще пришел заказ на статью, срочный, обещали хорошо заплатить.

– Рад за тебя! Смотри, какая насыщенная у тебя жизнь.

– Конечно насыщенная, детей кто развлекать будет?

– Давай я родителям их увезу на выходные? – предложил Слава, чем немало меня порадовал. Я и не подумала о таком варианте. А он, понизив голос, продолжил, – вернусь, и мы пошалим немного!

– Хорошая идея! Это я сейчас про родителей, не обольщайся! Когда ты вернешься, я уже буду спать.

– Эх, вот как всегда, всю романтику покерила, – страдальческим голосом выдавил Славка, – сумку малышне собери, я буду через сорок минут.

– Хорошо, только мы на горку собрались.

– Еще лучше, с улицы и заберу. Все, целую, я побежал.

И, как всегда, не дослушав, бросил трубку. Самец, блин…

– Так, малышня, папа сказал, на эти выходные вы едите к бабушке. Сейчас делаем следующее: идем домой, вы меня ждете на улице, я быстро собираю вещи и идем кататься. Договорились?

– Да, мамочка, ты лучшая на свете. – Вот кто их научил быть такими подлизами?

Сменное белье, домашние вещи, сухие варежки и носки, зубные щетки и любимые ночные игрушки. Сбор сумки за семь лет дошел до автоматизма. Пока одевалась, в прихожей взорвалась лампочка. Такого я не видела никогда, чтобы осколки полетели. Включила в зале свет, собрала стекло, написала мужу записку, чтобы вкрутил новую лампочку и поужинал. Звонить не стала, у него планерка, опять ворчать будет, что отвлекаю.

Ребятишки истоптали весь свежий снег на детской площадке гоняясь за соседским бессет хаундом (название правильное проверяла в гугл). Толстый Боб кряхтел, но забористо перебирал ножки уворачиваясь от обильной любви моих детей. Кажется он единственный, кто был недоволен происходящим, но по характеру даже огрызнуться не мог. Хозяин Генка курил у подъезда, хохоча над уловками желающего выжить пса.

Малышня расхватали свои мягкие санки для корки и отправились к большой детской площадке.

– А вы куда это? Пойдемте на соседнюю улицу, там снежная горка классная, – предложила я иной маршрут, но у них видимо, были свои соображения на это счет.

– Там горка для малышни, пойдем на большую – она крутая! На ней вжуххх… и ветер в лицо! Ну пожалуйста, мамочка, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

– Не люблю я ту огромную горку, вы же знаете!

– Давай сегодня на нее, а потом сто дней будем ходить туда, куда ты скажешь, – с огромными влажными глазами уставилась на меня Аня. Ну не могу я ей отказать, никак…

– Обещалкины… Ладно, пойдем, только аккуратно там, до первого замечания, поняли!

– Да мамочка, замечаний не будет, честно, честно!

И мои шустрики бегом побежали по тротуару к большой детской площадке. Пришлось ускорить шаг и мне.

Ребятни как обычно вечером было много, никто из окрестных домов не мог загнать детей в квартиру без хотя бы пару «прокатов». Тут же началась перекличка – знакомые из садика. Мамочки страховали на крутой скользкой металлической лестнице малышей, те, кто постарше уже требовали самостоятельности. Школьники катались, как водится, на ногах. Тут же возле Вани и Ани образовалась стайка детей, стали кататься «паровозиком». Я провожала их с горки и оставалась ждать, когда они вновь придут на подъем, выкарабкавшись из кучи малы. Другие мамочки встречали их у окончания льда помогая встать и останавливая торопыг, стоящих наверху.

В нагрудном кармане завибрировал телефон – Слава оповестился, что едет домой. Продублировала просьбу вкрутить лампочку и поужинать перед дорогой.

Круговорот детей возле горки прилично утомил. Поймала своих бандитов и предупредила, что скоро приедет папа. Если заранее не поставить в известность, начнется: давай еще разок, да вот сейчас, ну подождите… А так заранее морально уже готовы.

Старшие ребята повздорили наверху горки, их толкотня не сулила ничего хорошего. Слава подъехал к площадке, посигналил, чем отвлек мое внимание. Аня, успевшая заскочить наверх, сорвалась и полетела прямо мне в руки. Слава Богу, я успела ее подхватить, но не удержалась на ногах и упала. Мало того, что со всего маха ударилась спиной, так еще и голова попала на камень. В ушах зазвенело, в глазах полетели мотыльки. Хорошо так приложилась!

Тут подскочил Слава, снял с меня тяжеленную Анютку и помог встать на ноги.

– Ты как? Посмотри на меня! Марина, смотри на меня, Марина! – взволнованно кричал он.

– Не дождешься! Ты не забыл: жили они долго и не всегда счастливо, так что не скоро я тебя покину! – Хохотнула, как обычно я, отряхивая пуховик и поправляя волосы, выбившиеся из под шапки.

Муж довез меня до дома. А сам забрал детей и поехал в город. Дорога обещала быть непростой из-за прошедшего снега, но не впервой, главное перевал проскочить, а там до родительского дома рукой подать.

Как же я замерзла. Только оставшись одна, я поняла насколько окоченели руки и ноги. Люблю я зиму, но в небольших количествах. Отряхнула ноги от снега у подъездной двери. Помня о замерзшем доводчике, придержала ее, еще раз напомнив себе позвонить в ЖЭК.

Дверь в квартиру открываться не хотела, деревянные пальцы с трудом провернули ключ. В коридоре меня осветил неадекватно яркий свет, он бил прямо в глаза, еще сильнее раздражая ломившуюся от боли голову.

«Вот, что он, другую лампочку найти не мог? Интеллигенция, блин, рабочая», – ворчала я, раздеваясь и щуря глаза.

На кухне стояла грязная тарелка из под супа с ложкой и куча крошек на столе. «Как обычно, Маринка уберет, самому не судьба! Я когда-нибудь взорвусь и устрою скандал, видит Бог, сил больше нет прислуживать за всеми в этом доме!»

Я быстро скинула верхнюю одежду в надежде согреться, но не тут-то было. Во всех комнатах были открыты окна на большое проветривание. В квартире стоял такой дубак, что через десять минут у меня даже сидя у батареи, зуб на зуб не попадал.

«Бедные мои цветы! Приедет мерзавец, все выскажу!»

Я налила горячий чай, руки согрелись о кружку. Сполоснула грязную посуду. Самой кушать совсем не хотелось, неистово болела голова. Прошла по всей квартире, погасила свет. Залезла на диван, укуталась в плед и провалилась в беспокойный сон в ожидании мужа.

«Больничная палата, яркий свет, холодно.

– Доктор, вы можете ей помочь? – со страхом в глазах спрашивал мужчину в белом халате Слава.

«Да милый, пусть он мне таблетку даст, у меня очень болит голова», – прошу я почему-то мужа.

– Пока ничем помочь не могу, не пришли все анализы. Она стабильна, будем наблюдать. Лечение будет непростым, в вашем положении.

– Что значит в нашем положении? – хором спрашиваем мы с мужем.

– Она беременна, приблизительно десять недель,

– Это не возможно! – снова хором повторяем мы».

Я подскочила на кровати. Это всего лишь сон. Глупый сон!

«У меня все под контролем! Где мой планинг?» – я иду к столу и начинаю судорожно отлистывать недели назад. – «Черт, как же болит голова».

Но и через три недели и через пять я не нахожу пометок о своем цикле. Такого быть не может! Но… в октябре и ноябре у меня было несколько заказов на перевод технической документации с испанского для завода. Я тогда работала по двенадцать часов в день. Неужели я просто забыла отметить прошедший цикл? Или его не было?

Голова болела не меньше, чем вчера. На месте удара была немаленькая гематома.

« А где мой муж?»

Часть 2

Настенные часы показали одиннадцать утра. Неужели он приехал, не стал меня будить и уже ушел на работу? Но я закрыла вчера дверь на внутренний замок, он не мог попасть в квартиру сам.

«Где мой телефон?»

Телефон я нашла на кухне, но он был полностью севшим. Поставила на зарядку, приготовила кофе, открыла шторы и обомлела… На улице лежало полметра снега, не меньше. Машины были завалены по капот. Вот и ответ. Он не вернулся вчера из Красноярска из-за снегопада, а значит и сегодня его ждать бессмысленно, раньше вечера трассу расчистить не успеют.

Я проспала невиданное для меня количество часов. С восьми вечера до одиннадцати утра, это без малого пятнадцать часов. Еще и от этого могла болеть голова, для меня такое не свойственно.

Есть не хотелось по-прежнему, но невообразимо хотелось пить. Стакан воды, еще один, еще. Казалось, этой жажде не будет конца, но после выпитого стало чуть легче, и головная боль притупилась.

«Что у нас на день? Доделать костюмы, смастерить елочные игрушки, начать переводить статью. Сделать тест на беременность».

Но теста не оказалось дома. Придется к вечеру выбираться в аптеку.

Попытка вскипятить чайник оказалась неудачной – свет отключили. Значит и телефон не успел зарядиться.

«Это самое паршивое утро, которое со мной когда-либо случалось».

Счастье великое у нас комбинированная плита, а это значит, что я голодной не останусь. Но тугой комок тошноты, подкатившийся к горлу, дал понять, что еда сегодня не будет радовать. У меня все признаки сотрясения, очень сильного.

«Итак, что имеем в сухом остатке? Света нет, а значит нет компьютера, интернета, горячего клея, и следовательно из всего объема работы на сегодня мне остались только детские костюмы. Вот и отлично! Ими и займусь».

Ванечка у меня совершенно не вредный мальчишка и его костюм Мушкетера, не смотря на всю сложность, сложился очень легко. Мне оставалось оторочить шляпу мишурой и снять все «живые» ниточки с ткани. Самая кропотливая и нудная работа, но сделать ее нужно.

Вообще в моей жизни с самого детства было всего одно испытание. Это невозможность довести все до конца. Немыслимое количество проектов было провалено из-за этого, количество двоек и троек просто зашкаливало, только лишь из-за того, что работа не была переписана на чистовик. Я всегда пеняла на придирчивых учителей, на стечение обстоятельств, на «влиятельных родителей» обошедших меня детей, но мне и в голову не могло прийти, что я сама виновата во всем.

В институте подружка однажды высказалась по поводу моей «незавершенности» и обещала меня называть «Недоделкой» если я не научусь заканчивать начатое. Это было титанически трудно. Но со временем у меня стало получаться. Завершил же процесс моего воспитания именно Ваня – после его рождения мои незавершенные дела грозили накрыть меня однажды неконтролируемой лавиной. Тогда я окончательно приняла для себя решение заканчивать начатое, во что бы то ни стало. И жить стало намного проще.

Мелкая работа вызвала новый приступ боли. Я проверила аптечку, но кроме Но-Шпа в ней ничего не обнаружилось. Жаль, придется терпеть до вечера. К трем часам меня сморил сон.

Проснулась я от жуткого холода. Батареи центрального отопления остыли. Значит все намного хуже, чем казалось. Солнце уже село. В комнате было сумрачно. Головная боль значительно стихла. Живот дал знать о сильном чувстве голода. Ну, вот, будет повод согреть кухню газовой конфоркой.

Кран с горячей водой пыхнул, плюхнул остатки воды в раковину и зашипел. Этого и следовало ожидать – нет отопления, горячей воды… Кран с холодной водой тоже был пуст.

«Придется просить у тебя прощения, муж мой любимый, когда встретимся. Вот и пригодились твои заначки».

Пять лет назад Слава прошел обучение на курсах ГОиЧС, по возвращению домой он привез противогазы, восемь суточных армейских пайков, и шесть десятилитровых емкости под питьевую воду, которые раз в месяц обновлял. При покупке новой плиты он настаивал на газовой, но мне привычнее было готовить на электрической и мы сошлись на плите комбинированной в которой били и то, и другое. Все эти годы я частенько подшучивала над ним. А вот теперь видимо придется просить прощение.

Запасы воды были распределены между ванной, туалетом и кухней, на несколько дней запасов хватит. Я в очередной раз успокоила себя, мыслю о том, что дети у бабушки. Иногда на поверхность сознания выходило волнение, но его я быстро подавляла.

Кухню, довольно прилично освещала керосиновая лампа. Вода закипела быстро, суп из картофеля, мелких макарон и тушенки из сух-пайка будет сейчас как нельзя к стати. Я сидела за кухонным столом в вязаной кофте, шерстяных носках, перчаток для полного счастья не хватает. Спустя час я перестала дрожать всем телом и начала согреваться.

Мысли скакали от ситуации в городе, к беспокойству о муже и детях и вновь возвращались к возможной беременности. Мы планировали третьего малыша, но не сейчас. Я только восстановилась после беременности Анечкой, мы мечтали объехать летом Европу дикарями, показать деткам какой огромный и интересный этот мир, а теперь придется снова все отложить на три года. Мне становилось печально от таких мыслей, мы так давно мечтали о таком путешествии и планировали с января начать разработку маршрута и подготовку документов на себя и детей. Но я решила не печалиться заранее, как будет все точно известно, там и решим. А пока горячий травяной чай, сытный суп и любимая книга.

Дороги в городе чистила тяжелая техника на протяжении всего дня, к вечеру их посыпали песочно-гравийной смесью. В районе девяти вечера дали свет. В этот момент я была в прихожей. Яркий свет лампы сильно ударил по глазам, заставив моментально зажмуриться.

«Зачем он ее сюда вкрутил?»

Я не на шутку снова разозлилась. Вдох, выдох. Это мелочи, которые не стоят таких эмоций. Завтра просто поменяем лампочку на более подходящую, да и все.

Телефон зарядился настолько, что его получилось включить. Но, ситуация не сильно изменилась: связи не было.

В спальне я поставила масляный радиатор, закрыла двери и настроилась еще немного почитать, но очень быстро провалилась в сон. Это был очень странный вечер на границе волнения и спокойствия.

«Свежий морозный воздух щекотал легкие, щипал щеки, просачивался под пуховик. Пушистые снежинки неторопливо сыпались на землю, нежно касались щек и таяли от дыхания.

– Мамочка, смотри какая красота вокруг! – Анюта стояла с широко распахнутыми глазами и наблюдала за переливами огромной новогодней елки на центральной площади города.

– Мам, а в этом году Дед Мороз снова придет к нам с подарками? – в миллионный раз спросил Ванечка.

– Вы же хорошо вели себя, конечно, придет! – в очередной раз успокоила я сына.

– Ура! Мамочка, а пойдем кататься в ледяную чашу. Ну, пожалуйста, пожалуйста! – дети не сговариваясь, потянули меня за обе руки к ледяному аттракциону.

– Пойдемте!

На аттракционе было много ребятишек и по руководству рассудительных пап всю ватагу разделили на старших и младших. Одни катались, другие ждали, потом менялись. Так было безопаснее для совсем маленьких. Вокруг чаши бегал мальчишка одетый в какой-то космический костюм и расправив руки-крылья озвучивал свое движение мерными пип-пип-пип-пип-пип-пип. Звук был ровным, ритмичным и невообразимо надоедливым. Хотелось его поймать и отобрать его пикалку, но сделав несколько кругов, он умчался по направлению к горкам и его пищание перестало зудеть в голове.

В этот раз малышня удивительно быстро устали и потянули меня домой.

– Мамочка, а давай ты будешь печь нам печенье, как летом, вкусное и рассыпчатое.

– Да, а мы будем тебе помогать – поддержала Анечка брата.

– Давайте! Значит, нам надо в магазин зайти и купить все необходимые продукты.

– Мам, а мы тебе песенку споем, хочешь?

– Прямо тут? Давайте!

Дети переглянулись. Ванечка предложил «песенку Мамонтенка» и мои шалопаи в голос запели:

– По синему морю, к зеленой земле!

Я шла и улыбалась, так люблю, когда они хором пытаются петь. Совершенно невпопад, но так здорово и душевно…

– Пусть мама услышит, пусть мама придет,

– Пусть мама меня непременно найдет,

– Ведь так не бывает на свете,

– Чтоб были потеряны дети!

– Мамочка, мы тебя так любим! Возвращайся! – малышня обняла мне крепко-крепко, а на глазах у меня выступили слезы умиления».

Я проснулась среди ночи от собственных всхлипываний. Горькие слезы текли по щекам. Так горько я не плакала с момента похорон папы. Мне было тринадцать. Это была производственная травма, его не успели довезти до больницы и он скончался от потери крови в карете скорой помощи. Мама была на удивление спокойна. Она отвела похороны, взяла подработку и никогда больше о нем не говорила. А мне так нужно было об этом говорить. Я перебирала его вещи по вечерам и плакала. Вдыхала его запах. Несколько месяцев я надевала вместо своей домашней одежды – его рубашки и мне казалось, что он рядом. Мама каждый раз ругалась и однажды я просто не нашла в доме ни одной папиной вещи. Даже фотографий не осталось. Как же я была зла на мать. Я ненавидела ее и открыто говорила ей об этом. А она молчала и дальше жила своей обычной жизнью.