Снежные великаны

– Чего встал? Отойди, говорят! – вновь прикрикнул первый, довольно грубо толкнув Замира. Замир толкнул его в ответ. В нем закипала злость, требующая выхода. Что за проклятое место? Грязное, зловонное, да еще полно, как оказалось, не только гадких, но довольно безобидных насекомых, питающихся кровью, но и намного более неприятных и зловредных человеческих созданий, готовых обманывать, брать чужое, вести себя заносчиво и грубо.

– Ах ты, негодяй! – заорал толкнувший Замира. – Я тебе сейчас покажу, грязный оборванец!…

– Сейша! – властно крикнул светловолосый парень. – Оставь его.

Заносчивый грубиян, которого звали Сейша, сердито сверкнул глазами, но отошел в сторону.

– Приветствую тебя! Мой товарищ немного вспыльчив, извини его, – сказал светловолосый. Он протянул Замиру руку. Глаза у него были веселые, в них так и прыгали озорные огоньки, почти как у проклятой девчонки. – Я вижу, ты прибыл издалека и не знаком с местными нравами. – Он рассмеялся. – Тут, друг мой, если ты будешь так идти и мечтать, никого и ничего не замечая, тебя просто затопчут. Откуда ты?

– Из Алметинских гор.

Лицо юноши расплылось в радостной улыбке. Глаза загорелись.

– Да, что ты?! Как повезло, что Сейша налетел на тебя! Настоящая удача! Наконец-то его грубость принесла хоть какую-то пользу, а не вред, – парень весело подмигнул приятелю, продолжавшему стоять с хмурым лицом. – Пойдем, посидим где-нибудь. Ты расскажешь нам про Алметины. Страсть как хочу послушать про те места. Меня зовут Волман.

– Замир.

– Сейша, давайте, миритесь, – потребовал Волман. – Замир, Сейша не хотел тебя обидеть. Как я уже сказал, он не сдержан. Но у него есть много достоинств. И он великий воин. За это можно вполне простить некоторые его недостатки.

Замир с интересом взглянул на заносчивого грубияна Сейшу. Значит меч за спиной, не просто для устрашения и придания своей особе важности. Оружие он носит по праву. Замир даже проникся уважением и искренне пожал руку Сейши, знакомство с которым началось не самым приятным образом. Но ведь у светловолосого паренька тоже меч за плечами. Значит и он воин. Может быть, эта встреча не просто случайность. Может сами небеса послали ему двух воинов в минуту отчаяния. Замир решил, что расскажет новым знакомцам все, как есть. Может быть, они захотят ему помочь. В любом случае, они могут ему дать дельный совет, что тоже не помешает для выполнения поставленной им задачи.

– Ну, надо же! – не переставал радоваться Волман. Он весь прямо светился.

Замир решил, что, наверное, Волман из очень знатной семьи, раз уж его приятель Сейша, разодетый и сам как настоящий богач, беспрекословно слушает его. Здесь в низовьях большое значение имеет происхождение. И сколько у тебя денег. Можно ничего не уметь или быть глупым, но если ты знатен и богат, все тебя слушают и исполняют все, что ты велишь. Очень странно, конечно. Но тут все чудно, так, что чего уж удивляться?

–

– Мне жаль твое племя, Замир. – Лицо Волман было печально. Взгляд голубых глаз стал серьезным. – Алметинцы славный народ. Достойный и мужественный.

– Мы скорбим вместе с тобой, – сказал Сейша, во взгляде которого больше не проскальзывало пренебрежения, как вначале разговора. Теперь он смотрел на «деревенщину» попавшуюся ему на пути, с уважением и искренним сочувствием.

Они сидели за широким столом в корчме. Большая просторная комната была чистой и опрятной, не было ни вони, ни шумных сильно подвыпивших гуляк, как на постоялом дворе. Хозяин, одетый в вышитую рубаху и полотняные штаны, обслуживал посетителей почтительно, низко кланяясь богатым господам, приходившим поесть в его заведении. При виде спутников Замира, он расплылся в любезной улыбке и склонился чуть не до самого пола. Сам проводил знатных гостей к столу, продолжая непрерывно кланяться и повторять, что для него огромная честь, принимать их у себя. Он долго суетился и пытался всячески угодить, покрикивая на слуг, чтобы те поторапливались и несли поскорее угощение для дорогих гостей. В конце концов, Волман отослал лебезившего хозяина, дав ему несколько золотых монет и уверив, что они всем довольны, и его услуги больше не требуются. Корчмарь, приседая и кланяясь, не переставая расточать улыбки, ушел. Исходя из поведения хозяина корчмы, Замир окончательно убедился, что его новые знакомые и впрямь очень знатные господа. Даже посетители, сидевшие за соседними столами, заметив их, кланялись и произносили почтительные приветствия.

– Я однажды бывал в Алметинских горах, – сказал Волман. Он улыбнулся. – Когда мне было шестнадцать, я напросился с вашими людьми. Очень хотел посмотреть как там, в суровом краю вечного холода. С самого детства мечтал увидеть не таящие снега, ощутить сковывающий тело мороз, увидеть скалы с вершинами покрытыми снегом, бескрайние долины. Мне казалось, что именно там можно почувствовать себя настоящим мужчиной, в месте, где жизнь – это постоянное преодоление трудностей, где люди день за днем совершают подвиг, и не для того, чтобы снискать славу, почести, богатство или власть, а просто для того чтобы выжить. Я был буквально одержим горами. – Он засмеялся, и лицо у него стало совсем мальчишеским. – Меня взяли с условием, что после двух дней пути я со своими людьми вернусь назад. Меня потрясли те места. То что я увидел, превзошло все мои ожидания. В своих мечтаниях я и представить не мог, насколько реальность окажется действительно суровой и в то же время прекрасной. Я тогда понял – чтобы жить там, нужно быть очень сильными духом. В какой-то момент я готов был повернуть назад. Только гордость меня останавливала. Я боялся показать себя трусом и слабаком. Час за часом я преодолевал самого себя. Казалось, что мои легкие смерзлись, что еще чуть-чуть, и я весь превращусь в кусок льда. Я уже мечтал о теплом ласковом ветре низовий, о воздухе, не сжигающем внутренности и тело морозом. И в тоже время, мной овладевал восторг. Эта суровая, почти невыносимая безжизненная застывшая красота завораживала меня. Я хотел назад, домой, в тепло и в то же время я уже мечтал очутиться в этом суровом краю снова. Я знал, что это место теперь всегда будет манить меня. Не как детская мечта и желание испытать новые ощущения, почувствовать себя сильным, способным преодолеть трудности, а как реально пережитое, уже испытанное мною чувство. Невыносимое, пугающее и одновременно прекрасное. – Взгляд Волмана стал задумчивым. На губах блуждала мечтательная улыбка. Наконец он вынырнул из мира воспоминаний и посмотрел на товарищей. Глаза вновь искрились веселым задором. – Когда мы ехали по извилистым горным тропам, нам повстречалась стая волков. Они скалили пасти, рычали, перебегали с места на место, неотрывно следя за нами злобными горящими глазами. Казалось, что в любой миг они могут оттолкнуться от земли и броситься на нас. Но напасть они так и не решились. Нас было много. Алметинцы сказали, что волки нападают, только если людей мало и волки чувствуют, что сила на их стороне. Но мне, признаться, было все равно не по себе. Казалось, что инстинкт хищника все же пересилит и животные все же набросятся на нас. Я испытывал одновременно и страх и какое-то необъяснимое желание схватиться с ними. Почувствовать опасность, возможно близость смерти, и одержать верх. Хотелось вновь испытать себя, доказать, что я сильнее не столько волков, сколько собственных страхов.

– Да ты романтик, друг мой, – усмехнулся Сейша. – И у тебя непреодолимое желание постоянно преодолевать свой страх и доказывать самому себе собственную силу. Для воина стремление к бессмысленному, неоправданному риску, лишь ради того, чтобы потешить собственную гордость и самолюбие, может стать губительным.

Волман рассмеялся.

– Пожалуй, мне и впрямь часто мешает мое желание испытывать судьбу. Но это сильнее меня, как ни стыдно это признавать. Если хочешь – в этом моя главная слабость. Я желаю быть сильнее, чем я есть и не могу смириться, если чувствую, что чего-то боюсь. Мне обязательно нужно преодолевать самого себя, чтобы не чувствовать себя слабаком и трусом.

Замиру было странно слышать подобные слова. Жизнь в Алментинах сама по себе являлась постоянным преодолением. Ни одному из жителей селений даже не пришла бы в голову мысль, что нужно подвергнуть себя какому-то испытанию, чтобы что-то доказать. Сам образ жизни состоял из постоянных трудностей, риска и опасностей. Риск и неимоверные трудности были самой обыденной, самой привычной вещью в горах. Замир подумал о том, что, чем проще и легче жизнь, тем вероятнее, больше людям приходится прикладывают усилий, чтобы почувствовать внутреннее удовлетворение, довольство самими собой. Они не могут быть счастливыми просто так. Им все время чего-то не хватает, при том, что у них, казалось-бы все есть. Странный мир. Странный во всем. Во всем отличный от того к чему он привык.

– Когда мы уже почти приблизились к низовьям, на горных тропах нам тоже повстречались волки, – сказал Замир.

Волман внимательно посмотрел на него. В его глазах было неподдельное любопытство.

– Они напали?…

– Да, – Замир кивнул. – Нас было мало, и они чувствовали, что мы легкая добыча.

– И как же вы смогли с ними справиться? – Волман знал, что алментинцы честнейший народ, и парень не врет просто, чтобы покрасоваться. На него и на его спутников действительно напали волки. Волман просто не мог себе представить, как парнишка, с которым была только девчонка, младше его самого, да двое маленьких детей, смог противостоять стае кровожадных диких зверей. Волман почти физически ощутил, то чувство сжимающего сердце страха и одновременно возбуждения близостью опасности, когда волки провожали их взглядами желтых глаз, в которых не было ни жалости, ни надежды на спасение. Эти глаза ясно говорили, что если волки смогут добраться до добычи, то они разорвут, растерзают ее. Он ощутил также легкое чувство зависти к парнишке, сумевшему, пусть и не по собственной воле, пережить чувство торжества над злобными тварями. Он оказался сильнее их. В первую очередь потому, что его дух силен. Хотя, ему, в отличие от Волмана, совершенно не требуется постоянно доказывать себе, что он способен преодолеть собственный страх.

– Мы чуть не погибли, – сказал Замир. – Их было больше десятка, одному из них удалось вцепиться мне в ногу, и я потерял сознание. К счастью, это произошло, когда большая часть волков была уже перебита. Моя сестра Лиа и братишка добили одного раненого волка и убили еще одного, который бросился на меня, пока я лежал без сознания.

– У Вас и женщины достойны восхищения, – голубые глаза Волмана сверкнули.

Замир видел волнение, охватившее Волмана, и оно даже немного позабавило его. Новому знакомому, как он сам признал, постоянно нужны приключения, чувство опасности. Он отчаянно стремится к ним. И если они выпадают на долю кого-то другого, он чувствует огорчение и разочарование. Даже завидует немного.

– Наши женщины добрые и заботливые, – сказал Замир. Он почувствовал боль, потому, что все, что касалось его племени теперь осталось в прошлом. И говорить о людях, с которыми он жил, которых любил, теперь можно только в прошедшем времени. – Они нежные, милые и ласковые, но в случае необходимости, каждая из них готова была встретить опасность, смело глядя ей в лицо и при этом еще и поддержать мужчин.

На некоторое время за столом повисло молчание. Всем троим было грустно. Волман и Сейша, побывавшие за свою хоть и не слишком долгую жизнь уже не в одной битве, ощущали, что произошедшее в горах совсем не похоже на то, что им доводилось видеть на поле боя. Во время сражения, воины осознают, что могут погибнуть. Каждый из них хочет жить, и никто не желает пасть мертвым от рук врага, но они готовы к тому, что это может произойти. Мирные жители тоже гибнут. Война всегда несет смерть даже тем, кто в ней не участвует напрямую. Но алментинцы не учавствовали ни в каких сражениях. Они не воевали, они жили мирно, борясь за жизнь не с врагом, пытающимся захватить их земли, а с теми условиями, в которых они находились. Много веков никто из них не брал в руки оружия, кроме как для охоты. И то, что они вот так, погибли все в один день, такой страшной смертью, было несправедливее и страшнее всего.

– Послушай, Замир. Ты задумал отомстить за свое племя, – нарушил, наконец, молчание Волман. – Поверь, я понимаю твое желание. Только стоит ли так рисковать, и идти на верную смерть, когда ты, с таким трудом, преодолев столько трудностей и испытаний, только-только сумел избежать ее со своими спутниками? Раз уж вам удалось выжить, может быть лучше попробовать начать жить здесь? У тебя есть близкие, которым ты дорог. Что толку, если они потеряют тебя. Ты же не сможешь вернуть тех кто умер. Может быть оставить все как есть? Просто жить дальше. Ты не воин. Ты не жаждешь славы. У тебя впереди жизнь. Ты молод. У тебя сильный дух и ты хороший человек. Возможно, ты будешь здесь счастлив. Судьба ведь не напрасно распорядилась так, что ты выжил. Используй то, что она дала тебе. Живи. Оставь прошлое позади. Это тяжело, я понимаю. Но твоя жертва – не станет ли она напрасной? Ты причинишь новые страдания тем, кто тебя любит. Возможно, ничего не добившись…

Замир внимательно посмотрел на молодого воина. Он видел, что Волман желает ему добра, и его слова звучат разумно, и, наверное, он прав. Но Замир не мог принять того, что он говорит. Он не сможет жить спокойно. Ни здесь, ни в любом другом месте. Не сможет забыть прошлое и наслаждаться жизнью. Ненависть и злоба, живущие в его сердце, будут разъедать его изнутри, пока не сведут с ума. Не будет ему жизни, и не будет покоя, если он отступит.

– Я согласен с тем, что ты говоришь. Но я не могу поступить так. Я должен исполнить клятву. Я должен освободить свою душу от переполняющей ее ярости. Лучше я погибну, чем буду жить с болью, разрывающей мне сердце, отравляющей душу, превращая ее в кусок льда. Представьте себе, что выйдя из корчмы, вы отправитесь домой. Но дойдя до него обнаружите, что вашего дома уже нет. И никого из близких тоже нет. Нет вообще всей вашей жизни, которой вы жили до этого, еще только сегодня утром. Неужели вы бы не почувствовали, что теперь главная ваша цель это месть? Неужели смирились бы, закрыли на все глаза и сказали себе, что нужно забыть обо всем и жить дальше?

– Нет, – сказал Волман. – Я бы жил дальше с мыслью о мести. И не знал бы покоя, пока не совершил бы ее.

Сейша кивнул, подтверждая согласие со сказанным товарищем.

– Вот и я собираюсь мстить. Это единственное, что я могу сделать. И это единственное, чего я хочу… Возможно, судьба и впрямь не просто так позволила мне пережить все. Возможно мое предназначение именно в отмщении, а сам я, на самом деле уже мертв, как и все остальные…

Волман пристально посмотрел на молодого алментинца. Во взгляде голубых глаз вспыхивал и разгарался все сильнее яркий огонь, который уже нельзя было потушить. Молодой воин принял решение. Глаза его сияли радостным торжеством.

– Одному тебе Замир, как бы смел и отважен ты не был, и как бы не переполняла тебя ярость и ненависть, не справиться. – Волман широко улыбнулся. – Вот моя рука, друг. Я пойду с тобой. Не могу упустить возможность вновь взглянуть в лицо собственному страху и победить его. Возможно, мое предназначение – именно в этом.

Он подмигнул Замиру и рассмеялся.

Рука Сейши легла поверх рук Волмана и Замира.

– Не знаю в чем мое предназначение, но я иду с вами, – он тоже улыбнулся. – Я как и вы убежден, что месть должна свершиться. А кроме того, я слишком тщеславен, чтобы упустить возможность стать героем. Ну и, конечно, алментинцы и впрямь славный и достойный народ. Нельзя допустить, чтобы их гибель осталась безнаказанной. Да и нечего какой-то там твари разгуливать по землям нашей страны. Пусть даже это и холодные безжизненные горы.

Замир смотрел на своих новых знакомых, неожиданно решивших разделить с ним предстоящие трудности и опасности, с искренней признательностью. Он и надеяться не мог, что ему так повезет, и судьба пошлет ему сразу двух надежных, верных товарищей.

– Мне нужно еще кое-что сделать, – сказал Замир. – Нужно купить оружие. Я продал шкуру снежной кошки и получил достаточно денег, но тут мне повстречалась девчонка… В общем эта девчонка украла у меня кошелек. Обманула меня и потом стащила его. – Замир немного смущенно потупился. Признавать, что какая-то девчонка оставила его в дураках было не слишком приятно. – Теперь я должен сначала раздобыть денег, чтобы купить оружие.

Волман рассмеялся.

– Ты справился со стаей волков, а девчонка обвела тебя вокруг пальца! Да, друг, здесь у нас так. Нельзя зевать по сторонам и быть слишком доверчивым. Ты привык, что у вас все по-другому.

Сейша тоже захохотал.

– У нас большинство женщин норовит оставить мужчин без денег. Одни с помощью воровства, другие, используя более законные способы, вытрясая деньги из собственных мужей. Но и те и другие делают это с удивительной ловкостью. Женщины, те, что живут здесь, коварные создания, вертят нами, мужчинами, как хотят.

Замир вздохнул.

– У нас и впрямь все по-другому. У нас никто не совершает… не совершал бесчестных поступков.

– Не печалься Замир из-за денег. Оружие мы тебе найдем, – сказал Волман. – Но не доверяй больше девчонкам. Да и вообще, помни, что здесь полно тех кто только и ждет, чтобы прибрать к рукам, что-нибудь чужое.

Закончив смеяться, Сейша вполне серьезно сказал:

– Нужно собрать отряд из хороших воинов для похода в горы. Судя по всему, даже втроем нам не справиться.

– Не думаю, что это правильно заставлять людей идти в горы сражаться с неведомой тварью. Мне бы не хотелось, чтобы воины подвергали свои жизни риску из-за того, что я хочу отомстить за свой род. Это не их беда, и не их забота, – с сомнением сказал Замир.

– Друг мой, воины драться будут, за возможность попасть в наш отряд. – рассмеялся Волман. – Каждому хочется стать героем. Мало того, что сейчас мы с соседями пришли к согласию, и все вокруг тихо и мирно. В ближайшее время никаких военных походов, где можно снискать славу, не предвидится. Так, что воины будут рады возможности поучаствовать в таком деле, где можно проявить себя. Да и что может быть более достойного настоящего воина и более героического, чем возможность сразиться со страшным чудовищем и избавить от него земли своей страны? Про нас будут складывают песни и рассказывать легенды. Кто откажется от такого? – он подмигнул друзьям. – Мы возьмем только лучших из лучших. Тем более, что дело-то нешуточное. Кто знает, на что способна эта тварь. – Волман поднялся, глаза у него горели. Мысленно он был уже в предстоящем походе. Тело и дух воина рвались вперед навстречу приключениям и опасности. Настоящая удача, что им повстречался алментинец. Волман уже буквально сгорал от нетерпения. – Пойдемте. Приглашаю тебя Замир быть гостем в моем доме. Пока соберем отряд, подготовимся, окажи честь пожить под его крышей. Надеюсь, ты не слишком привязался к клоповнику, в котором остановился вчера?

– Откуда ты знаешь про клопов? – с удивлением глядя на нового товарища спросил Замир. Может молодой воин наделен способностью угадывать мысли и видеть то, что было, а возможно, даже то, что будет?

Видя растерянность алментинца Волман расхохотался.

– Друг мой, любой постоялый двор кишит ими, – он ухмыльнулся. – Как-то было дело, ночевал я на постоялом дворе. Свидание, – он обвел друзей смеющимся взглядом. – Так вместо свидания, мы вместе с дамой всю ночь клопов гоняли. На всю жизнь запомнил.

– Кто же устраивает свидание на постоялом дворе? – рассмеялся Сейша. – Да ты, оказывается, о превратностях жизни в столице знаешь не на много больше, чем наш друг Замир. – Он подмигнул Замиру. – Надеюсь, тебе понравится в княжеском дворце, Замир. Поверь, там намного лучше, чем на постоялом дворе. И намного чище. Но если Волман тебе чем-то не угодит, милости прошу ко мне. У меня дом поскромнее, но место найдется.

– В княжеском дворце?… – несколько ошарашенно переспросил Замир.

– Наш скромник Волман не упомянул, что он сын князя, – ухмыльнулся Сейша. – Но сам видишь, он парень довольно простой. Не кичится своим происхождением. Даже клопов готов покормить своей княжеской кровью, – Сейша снова начал хохотать.

Глава 15. Эрис

Волман, оказался прав. Недостатка в желающих принять участие в походе в Алментинские горы не было. Воины являлись во дворец правителя один за другим. Волман, Сейша и Замир отбирали лучших. Участник отряда должен был быть метким стрелком, мастерски владеть копьем, мечом, метать боевой топор, обладать силой и выносливостью. Спустя неделю отряд из тридцати воинов был собран. Все как один, крепкие, сильные, ловкие, умелые и опытные в воинском деле. Каждый воин, помимо оружия, должен был запастись одеждой и обувью, способными выдержать лютые морозы. Холод в этом походе представлял не меньшую опасность для членов отряда, чем неведомое существо, с которым предстояло сражаться.

–

За день до отправления отряда в горы, князю доложили, что во дворец явилась девушка и умоляет светлого князя принять ее, говоря, что у нее неотложное и очень важное дело. Князь дал позволение провести гостью к нему.

– Склоняюсь перед тобой, светлый князь, – опускаясь в низком поклоне, сказала посетительница.

– Встань, дитя мое, – махнул рукой князь.

Девушка была хороша собой, глаза юной особы смотрели дерзко, с нескрываемым озорством. Князю пришлась по душе явно умеющая за себя постоять посетительница.

– Что за дело привело тебя во дворец? – улыбнулся он.

– Я пришла просить, светлый князь, дать мне возможность, согласно закону нашей страны, показать свои воинские умения, для того чтобы войти в отряд, готовящийся отправиться в Алметинские горы.

Князь удивленно посмотрел на девчонку.

– Дочь моя, в отряде одни мужчины. Сильные бывалые воины. Ты же женщина. И ты вовсе не похожа на воина.

Девушка со смиренным видом кивнула головой и вздохнула.

– Истинная правда, Светлый князь, но ведь закон не говорит, что воин не может быть женщиной. – Темные глаза озорно сверкнули.

– Да, но… – князь внимательно посмотрел на гостью. Девчонка, сразу видно, не только бойкая, но и настырная. Хочет, пусть показывает свои умения. Вреда никому не будет. Князь милостиво кивнул. – Хорошо, дитя мое, законы установлены предками, и не мне их менять. Твое право показать свои умения. Все верно.

Девчонка расплылась в радостной улыбке.

–

Войдя , вместе с Волманом и Сейшей в зал, где ожидал князь и пришедшая во дворец просительница, Замир, в первую секунду, глазам не поверил. На него, насмешливо улыбаясь, смотрела девчонка, стянувшая у него кошелек. Замир гневно посмотрел на дерзкую обманщицу.

– Эта девушка желает показать свои воинские умения. И согласно нашим законам вы должны предоставить ей это право, – пряча улыбку, сказал Князь трем изумленно уставившимся на неожиданную претендентку мужчинам.

Замир шагнул вперед. Лицо его потемнело от негодования. Вот наглая! Посмела явиться во дворец и просить дать ей возможность показать воинские умения. Да еще стоит и смотрит, как ни в чем не бывало!

– Эта женщина лгунья и воровка, светлый князь, – гневно выкрикнул Замир.

– Ах! – вскрикнула девчонка. – Добрый юноша, как можешь ты наговаривать на несчастную девушку? Я слышала, что алментинцы честнейшие люди. Что же заставляет тебя наводить на меня такую чудовищную напраслину?

– Напраслину?! – Замир задохнулся. Его племя всегда чтило и оберегало женщин. Ни у кого и мысли не возникало поднять на женщину руку. Но эту лживую дрянь он бы собственноручно отходил поводьями, чтобы сесть потом не могла. – Ты обманула меня и украла мои деньги!

– О! – Изобразив на лице ужас, она посмотрела на Замира полными слез глазами.

– Дитя мое, – сказал князь, нахмурившись. – У меня нет оснований не доверять моему гостю. И в то же время ты утверждаешь, что то, что он говорит неправда. Как может быть такое? Ты знаешь, что воровство – это преступление, за которое полагается суровое наказание.

Девчонка прижала маленькие руки к груди.

– Светлый князь, уверяю тебя, я не крала у твоего гостя деньги, он их мне сам отдал.

– Ты лжешь! – Замир рванулся вперед, едва сдерживаясь, чтобы не ухватить наглую лгунью за шиворот и не вытрясти из нее правду.

– О, добрый юноша, в тот день, когда мы встретились, и ты был так добр, что спросил, отчего я расстроена, ты сам предложил мне деньги для моей бедной матушки. Неужели ты не помнишь этого?

– Я… я… Я предложил оплатить знахаря… лекаря, потому, что ты сказала, что твоя матушка при смерти, а после этого ты меня обманула и украла у меня кошелек.

– Ты действительно обманула этого юношу, признайся? – сурово спросил князь. Взгляд его говорил о том, что он сдерживается, чтобы не рассмеяться. Девчонка, совершенно очевидно, обвела вокруг пальца простодушного парня, но она так дерзко и бесстрашно ведет себя, что против воли, князь испытывал к ней симпатию, вместо того, чтобы сердиться, что, конечно же, недопустимо. Если девчонка не выкрутится, ее накажут как воровку.