Нарисованная реальность. Путь к неизбежности

«Я устала от одиночества, – записывала она в свою тетрадь. – Я хотела завести здесь друзей, но как-то пока не очень хорошо получается. Они со мной общаются, но я ведь чувствую, что они мне не доверяют. С другой стороны, я ведь и действительно новый для них человек с другими взглядами на жизнь, с какими-то своими предрассудками. Может, им просто нужно время, чтобы привыкнуть ко мне? Или они боятся, что я стану такой же, как Брендон… Мне показалось, что я понравилась Дженнифер и Калебу, но, видимо, я до сих пор не научилась разбираться в людях».

Мила полностью погрузилась в учебу и совсем забросила рисование. Она больше не видела бегающих теней и даже во сне ничего необычного не происходило. Все, как отшибло. Остались только люди с периодически проявляющимися признаками зверья и рисунки в тетради. Того парня, который приходил тридцать первого декабря, она больше не видела, хотя до сих пор помнила его глаза и улыбку. Жизнь превратилась в рутинные дни, которые она проводила в школе.

Однажды в пятницу после занятий, когда Мила уже вышла на улицу и собиралась домой, к ней подошел Калеб.

– Слушай, мы с друзьями собираемся поехать на озеро покататься на коньках. Пойдем с нами.

– Я не умею кататься, – слегка смутилась она. – Да и коньков у меня нет.

– Ничего страшного, – развеселился он. – Так даже лучше. Коньки мы тебе найдем, и даже кататься научим! Ну, что, поехали?

– Ну, я даже не знаю…

– Поехали! Будет весело. Я обещаю.

И Мила согласилась. Они дошли до машины Калеба, где их уже ждали Том, Лео и Джаред, сели и отправились к озеру «Верхнее». На озере, к удивлению Милы было достаточно много народу. Кто катался на коньках, кто просто смотрел. Там было много детей.

– А, что, лед такой крепкий? – удивилась Мила.

– Да, – ответил Лео. – Случаев проваливания в воду в этом году еще не было, а ведь тут каждый день отдыхает очень много народу. И туристов полно. Здесь на берегу стоит гостиница.

– Я знаю. Мы там останавливались, когда только приехали.

– Так, ладно, давайте переобуваться. Милена, держи, – протянул ей пару старых коньков Калеб. Мила взяла их и внимательно обсмотрела. – Извини, что такие страшненькие, но они хорошие. И еще, я не знал какой у тебя размер. Так что захватил те, которые были.

– У меня тридцать седьмой размер, – ответила Мила. – А эти сорокового. Это нормально? То есть, они с меня не слетят?

– Нет, если мы их туго зашнуруем, – улыбнулся Джаред.

– И еще, ты их сразу с собой взял, уверенный в том, что я поеду с вами?

– Ну, я на это надеялся, – ответил Калеб, и принялся зашнуровывать свои коньки.

Мила села на сидение и, стянув сапоги, надела один конек. «Какой холодный», – подумала она, но продолжила обуваться. Надев второй, она начала их зашнуровывать. Она тянула так сильно, как могла, и потом завязала на бантик.

– Какая прелесть! – хохотнул Джаред, увидев эти бантики. – Жаль, что они не розовые, правда?

– Я не люблю розовый цвет, – ответила Мила. – А что не так?

– Ты же из них вылетишь при первом же шаге!

– Джаред, она первый раз вообще коньки в руках держит, а ты издеваешься, – отчитал друга Калеб. Потом он опустился перед Милой на колени и стал перешнуровать коньки. – Вот так. Попробуй встать.

Мила оперлась на сидение и встала, но не удержала равновесие и у нее скосились ноги, от чего она упала в руки Калебу. Он поймал ее и аккуратно поставил обратно.

– Главное, сперва научиться ходить на коньках по снегу, – сказал Калеб, придерживая ее. – Давай, иди со мной.

Мила сделала шаг, другой и опять пошатнулась. Джаред вовремя поймал ее и помог удержать равновесие. Так они пошли от машины к озеру. Том и Лео уехали вперед, а Мила с сопровождающими ковыляла за ними. Она с легкой завистью смотрела на детей, которые катались на льду. Сейчас она чувствовала себя марионеткой. Самое противное на ее взгляд чувство: полностью зависеть от других. Она остановилась и отпустила Калеба и Джареда.

– Я сама, – сказала она и сделала шаг, споткнулась, подскользнулась и с визгом поехала со склона на лед.

Парни рванули за ней. Вылетев на озерную гладь, она как-то повернула ногу и упала. Калеб с друзьями тут же подъехали к ней.

– Ты в порядке? – упал рядом с ней на колени Калеб. – Сильно испугалась? Ударилась?

Он посмотрел на ее лицо и замер. Она смеялась. Она сидела и хохотала от души. Но было видно, что ударилась она сильно. Парни тоже засмеялись.

– Вот так и отпускай тебя, – сказал Калеб. – У меня до сих пор сердце подпрыгивает. Больше так не делай.

– Я постараюсь, – сквозь смех ответила Мила.

Затем друзья подняли ее и хотели увезти со льда, но Мила сказала, что никуда не пойдет, пока не научится нормально двигаться на льду. Пару часов они катались, падали, веселились и даже играли в снежки. Мила уже чувствовала себя уверенно на коньках, хотя и падала иногда. Они уже собирались уходить, когда Мила застыла на месте. Она что-то услышала, какой-то звон. Как будто что-то должно случиться. Она огляделась по сторонам: везде катались взрослые и дети. Все было нормально. Тут ее как будто прошибло током и перед глазами появилась картинка, как маленький мальчик проваливается под лед и его никто не видит. Он тонет. Калеб окликнул ее, но Мила даже не повернулась на голос. Картинка исчезла, но ощущение опасности осталось. Она даже не пыталась сейчас искать причину этого видения. Она медленно, но верно покатилась вглубь озера, ища глазами того ребенка. «Вон он! – увидела его Мила. – Но это еще так далеко. А если я не успею? Надо быть быстрее». И она побежала, падая и поднимаясь на ноги. Она слышала, что Калеб бежит за ней, что он зовет ее, но ребенок был сейчас важнее. Она уже почти добежала, когда услышала, что трещит лед. «Нет, нет, нет, – повторяла она про себя. – Еще немного». Она опустила глаза вниз и увидела, что под мальчиком лед покрылся мелкой паутинкой трещин. Еще мгновение, и будет поздно.

– Мальчик! – закричала она во все горло.

Мальчик обернулся и замер от неожиданности. Она подбежала к нему и оттолкнула с уже прогибавшегося льда. Мальчик упал в паре метров от нее, а она провалилась под лед…

Глава 4

– Амелия, привет, – раздался голос за спиной девушки с коляской. – Как дела?

– Это ты? – обернулась она. – Что ты тут делаешь?

Парень расплылся в обаятельной улыбке и обошел Амелию.

– Прошел уже год. Ты же не думала, что я пропаду навсегда.

– Я не отдам ее тебе, понятно! Никогда не отдам. Убирайся, а то пожалеешь о том, что пришел.

– Ха-ха! – запрокинул назад голову парень. – Глупышка. Ты сама отказалась от своей силы и жизни в нашей семье. Я предложил тебе власть, силу, а ты взяла и вот так просто отказалась от всего этого ради проклятой принцессы Священного леса. И теперь ты стареешь, тогда, как я не меняюсь год от года. И всегда буду таким.

– Что ты называешь семьей? – горько усмехнулась Амелия. – Стаю озверевших темных эльфов, во главе которых стоит порождение зла и зависти? Как ты себе вообще представляешь, чтобы я жила с вами? Я видеть Эльгу не могу, не то, что жить под ее крышей! Она убила мою принцессу!

– Не принимай все так близко к сердцу, – как-то небрежно произнес парень. – Смерть – это еще не конец.

– Смотря какая смерть. А тебя, мерзкий предатель, я вообще знать не желаю.

– Не надо меня оскорблять, милая Амелия, – нахмурился гость. – Ты знаешь, что я не виноват. Ты должна понимать это, как никто другой. Ну, да ладно. Как поживает наша малышка? Не болеет?

Он присел возле коляски, в которой сидела маленькая девочка. Она посмотрела на него своими ярко-зелеными глазками и улыбнулась. Амелия уже хотела отдернуть коляску, но что-то ее остановило. Может то, что он не пытался забрать ребенка, или то, что девочка не боялась его. Парень протянул к ней руку и малышка взяла его за палец. Тут по всему телу парня разлилось тепло, глаза залило светом и перехватило дыхание.

– Это ее сила, – проговорил он. – Она огромна!

Амелия быстро откатила коляску, тем самым разрывая связь ребенка и гостя. Парень встал на ноги и посмотрел на девочку.

– Она будет великой.

– Она будет обычной, – прервала его Амелия. – Так хотела Селена.

– Ты не представляешь, какую глупость собираешься сделать, – прошептал он. – Ты не видела того, что видел я. Ты не можешь так поступить с нами. Вспомни про пророчество.

– Я не знаю, о чем именно ты говоришь, но это пророчество не в силах исполнить слабая девочка. Исчезни из нашей жизни. Навсегда.

– А как же твой дом? Или теперь ты считаешь своим домом этот невзрачный и порочный мир?

– Мой дом уничтожен, друзья – убиты: что еще может заставить меня подвергнуть опасности маленького ребенка? В этом мире, по крайней мере, спокойно. Здесь хоть и идут войны, но нас они не касаются.

– Или дело в этом человеке? – прищурился парень. – Он нравится тебе, не так ли? Это ради него ты похоронила нашу любовь?

– А вот это уже не твое дело! Это была больная любовь, приносящая одни страдания. Я не хочу больше любить тебя.

И Амелия развернулась и пошла прочь.

– А ведь к тебе может вернуться твоя сила, – хитро улыбаясь, проговорил он. – И твои крылья, и даже твоя молодость.

Амелия остановилась и обернулась в пол оборота.

– А нужна ли она мне сейчас?

                                   * * *

Приходилось ли вам чувствовать, как сотни иголок в один момент пронзают ваше тело? Как перехватывает дыхание от неожиданности, когда всю тебя охватывает пламенем? И кружится голова. И ты теряешь устойчивость, не способная определить где верх, где низ. И ты видишь, что кто-то там, наверху, тянет к тебе руку, но ты уходишь на дно, не в силах владеть собственным телом. Закрываешь глаза и только ждешь, когда кончится боль. И время замирает. Ты уходишь в себя, обдумывая свою жизнь: быть может, ты что-то сделала не так. Или наоборот, правильно, но за это тебе придется пожертвовать другим. А потом ты теряешь сознание и видишь свет. Он манит тебя и ты идешь к нему, не понимая, что назад дороги уже не будет. И кто-то, уже другой, опять протягивает тебе руку. И ты касаешься ее одним пальцем и чувствуешь такое приятное, светлое тепло. Ты улыбаешься и шагаешь вперед. Там ждет тебя женщина чудной красоты. Она улыбается тебе и протягивает руки, обнимает тебя.

– Мама, – срывается с губ. – Теперь я буду с тобой?

– Ты всегда со мной, – отвечает молодая женщина. – А я с тобой. Я живу совсем рядом, в твоем сердце. И никогда тебя не покину, пока ты слушаешь свое сердце. Только оно поможет тебе в твоей жизни. Всегда слушай его.

– В жизни? Здесь?

– Нет. Этот мир не для тебя. Теперь тебе предстоят большие испытания, но я всегда буду тебе помогать. Даже когда тебе будет больно от предательства или горько от того, что творится вокруг тебя, ты должна оставаться сильной и всегда делать так, как говорит тебе сердце. Я дам тебе эту фенечку. Она осветит тебе самые темные и пугающие места земного мира. Только попроси ее. А сейчас, прощай моя любимая. – И она целует тебя в лоб. Ты открываешь глаза и видишь перед собой знакомое лицо.

– Милена! – закричал Калеб. – Хвала небесам, ты жива! – он схватил ее и обнял. – Я так боялся, что не успею за тобой.

– Калеб, – проговорила она, выплевывая воду.

Она посмотрела на него. Он сидел рядом с ней без куртки и босиком, весь мокрый.

– Почему ты босиком? И раздетый? Как мальчик? С ним все в порядке?

– Ты провалилась под лед, оттолкнув мальчика и пошла ко дну, ведь на тебе были коньки и куртка. Мне ничего не оставалось делать, как прыгать за тобой. С мальчиком все хорошо. Прибежала его мать и забрала его.

– Вы долго тут сидеть будете? – накрывая друга курткой, спросил Том. Впервые Мила услышала, что этот мрачный блондин говорит. – Пойдемте в машину.

Мила попыталась встать, но на ней все еще были коньки, и она опять упала. Джаред подошел и взял ее на руки. Калеб надел коньки и побрел к берегу вместе с Томом и Лео. Тут к ним подбежала женщина. Это была мама того мальчика. Она бросилась к Миле и начала благодарить ее за то, что она спасла ее сына. Она говорила что-то о том, что Мила всегда может положиться на их семью, но девушка ее не слышала и только ответила «Все хорошо. Всегда пожалуйста». И отключилась на груди у Джареда.

                                   * * *

– Как ты узнала, что и где должно случиться? – спросил отец Милу, когда она уже согрелась и пришла в себя.

– Не знаю, – честно ответила Мила. – Я это просто увидела.

– Так странно, – задумался Джон. – Ведь мальчик был далеко. И еще интересно, что лед провалился ровным кругом, и дальше трещины не пошли. Может, его кто-то подпилил? Надо это проверить.

– Папа, я видела маму, – тихо сказала Мила. Джон внимательно посмотрел на дочь. – Она была такая красивая, вся залита теплым светом. У нее были золотистые волосы, синие, как небо глаза и крылья, как у ангела.

– Ты, наверное, слишком долго пробыла в воде. Тебе это показалось.

Мила повернула на него голову, но ничего не сказала. Она-то знала, что это было правдой, ведь на ее руке висела подаренная мамой фенечка из золотого бисера. Она как будто была сплетена из солнечных капель. И от нее исходило тепло. Мила поняла, что теперь что-то в ее жизни изменится. Быть может, ей станет тяжело, но она знала, что мама всегда смотрит за ней, что она ей поможет. Она не знала, почему у нее такая уверенность в этом, но не старалась найти этому объяснения, ведь ее сердце говорило, что это все правда.

– Ладно, – вставая, сказала Мила. – Я устала. Пойду, лягу спать.

– Да, детка, иди, ложись.

Джон поцеловал дочь в лоб именно в то место, куда поцеловала ее мама. И Мила пошла наверх.

                                   * * *

На следующий день Мила проснулась от телефонного звонка.

– Алло, – взяла она трубку.

– Доброе утро, – ответил приятный мужской голос.

– Кто это?

– Яшман. Помните меня? Мы встречались в новогоднюю ночь в парке.

– Да, да, – садясь на кровати, сказала Мила. – Откуда у Вас мой телефон?

– У каждого свои секреты, – улыбнулся голос.

– Чего Вы хотите?

– Я бы хотел с Вами встретиться. Это важно. Нам надо поговорить.

– Извините, но я болею и никуда сегодня не пойду. Так что, может быть в другой раз. До свидания.

И Мила положила трубку. На самом деле, она не болела, у нее даже насморка не было. Как будто, это не она вчера в ледяной воде купалась. Мила соврала, потому что просто испугалась встречаться с незнакомым человеком. Она вспомнила, что говорил про него Калеб и ей не захотелось с ним видеться опять, хотя она и понимала, что сделала плохо, обманув взрослого человека.

Весь день Мила провела дома. Она так и не вышла на улицу. Тело, может и согрелось, но душа как будто покрылась льдом. Она как будто стала чувствовать природу, малейшие изменения температуры. Мила села к окну и уставилась на падающий снег. Вот и прошел январь. В понедельник уже первое февраля. Еще пара месяцев и в эти края придет весна. Еще чуть-чуть, и растает снег, прилетят птицы и расцветут деревья. «Скорее бы», – подумала Мила, и пошла к себе в комнату, где ждал ее мольберт и краски. Она опять видела сон, который стоит того, чтобы его нарисовали.

                                   * * *

Месяц пролетел незаметно, унося с собой заботы и трудности учебы. В последних числах каждого месяца учителя мучили своих подопечных тестами и контрольными, пытаясь выяснить, слушали ли они их в течение месяца. Но, как показывает практика, большая часть учеников старшей школы занята другим: у кого-то спорт и группа поддержки, у кого-то музыкальный класс и художественная студия, а кто-то просто спит на уроках, так как ночью сбегает из дома на свидания и вечеринки. Словом, в конце каждого месяца половина корпит над книжками и тетрадками, а половина пишет шпаргалки и тренируется в искусстве списывания у соседа. Но в итоге, в основном, все пишут тесты и контрольные хорошо.

– Вот и февраль за спиной, – сказала Мила. – Скоро весна.

– Я бы не была так уверена, – отозвалась Кэти. – Здесь зима длится несколько дольше, чем у вас там.

– Почему ты всегда делаешь такой акцент на то, что Мила приезжая? – не выдержала Дженнифер. Она редко высказывалась, но иногда в ней просыпалась смелость. – Это же так неприятно!

– Дженнифер, не вертись, – сказала Мила. Она рисовала ее портрет. – А Кэти может говорить все, что хочет. Я на это уже не реагирую.

Кэти показала Дженнифер язык и улыбнулась. Они сидели в кафе и пили кофе после сдачи последнего теста. Пока их было трое, но к ним обещал присоединиться Каспер. Но его что-то долго не было.

– Ты так интересно ее рисуешь, – заглянула в тетрадь Кэти. – Как-то даже на человека не похоже.

– Я как вижу ее, так и рисую, – ответила Мила, не отвлекаясь. – А ты бы лучше пила кофе, а то он у тебя уже совсем остыл. Не люблю, когда лезут под руку.

– Как скажешь, – отвернулась к своей кружке Кэти.

Милу удивляло, что Кэти не обижается на нее, хотя Мила часто отвечала довольно грубо. Но она сильно над этим не задумывалась. Теперь все ее свободное время было посвящено рисованию. После нескольких недель затишья, она наверстывала то, что не видела все это время. Но ее не покидало чувство тревоги. Сама не зная почему, она очень ждала тепла. Ее тянуло в лес. Как будто что-то звало туда, что-то непонятное, неизведанное, чувство приключений и неразгаданных тайн.

– О, Каспер идет, – сказала Кэти, – глядя на входную дверь. – И не один.

Каспер подошел к столику. Было видно, что он был не в духе. Следом за ним подошел Брендон.

– Привет девчонки, – проговорил он сладким голосом. – Милена, здравствуй.

Мила подняла на него равнодушный взгляд, поздоровалась и опустила глаза обратно в тетрадь.

– А что ты такое интересное делаешь?

Брендон обошел стол и хотел заглянуть в тетрадь, но Мила резко закрыла ее.

– Что ты хочешь, Брендон? – она внимательно посмотрела на него.

– Ничего. Просто хочу с тобой дружить. Давай, подружим, а?

Он наклонился к самому уху Милы и провел пальцем по ее плечу. Мила убрала его руку и встала.

– Знаешь, я бы может быть с тобой и стала дружить, не будь ты таким противным и самоуверенным. И, кстати, тебя ждут друзья, – поглядела она на улицу через окно. – Я думаю, тебе пора к ним присоединиться.

– Ну же, не будь такой букой, – Брендон изобразил свою самую очаровательную улыбку, делая шаг вперед. Он был выше Милы почти на голову и гораздо шире в плечах, так что иногда становилось страшно, когда он вот так нависал над ней. Мила резким движением выставила вперед руку, упираясь ему в солнечное сплетение.

– Не внедряйся в мое личное пространство, Брендон. – Она посмотрела на него, и ее взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Знаешь, а ведь ты могла бы быть со мной немного более ласковой, – отступая заговорил спортсмен.

– И с чего же?

– Я довольно часто провожу вечеринки у себя, где собираются только лучшие ученики. Лучшие по моему мнению. Если бы ты вела себя более… приветливо, то я бы приглашал тебя на них регулярно. Ты бы очень быстро освоилась в нашем городе и стала бы популярной.

– Я уже довольно освоилась здесь, – вздернула подбородок Мила. – Меня все вполне устраивает, кроме одного назойливого явления в твоем лице! Оставь меня в покое, Брендон. Меня и моих друзей.

– Как скажешь, дорогуша. Но учти, ты многое теряешь, – в голубых глазах Старзена промелькнуло что-то темное и злое. Он развернулся на пятках и беспечной походкой отправился на выход.

– Как ты так ему постоянно отказываешь? – удивлялась Кэти. – Он засыпал тебя валентинками на праздник, постоянно пытается за тобой приударить. Я бы уже давно сдалась.

– Ты – это ты, а я – это я, – садясь на стул, ответила Мила. – Он мне не нужен. И даже при всей своей популярности и крутизне, которую он пытается демонстрировать, он мне неинтересен. Мне не о чем с ним разговаривать. Для меня он просто медведь с заячьей душой.

– Прости, что я его привел, – виноватым голосом сказал Каспер. – Просто, он меня не отпускал, пока я не сказал куда иду.

– Да, ничего страшного, Каспер, – улыбнулась Мила. – Все нормально.

– А ты умеешь с парнями обращаться, – льстиво улыбнулась Кэти и взглянула на Каспера. – Ты для них, как магнит. Такая недоступная, и такая притягательная.

– Кэти, перестань говорить ерунду, – медленно проговорила Мила. – Я простая девушка, которой не нужны поклонники. Мне просто нужны друзья. Пока…

На самом деле Мила лукавила, говоря, что ей никто не нужен. Уже который месяц она думала о том юноше, которого видела во сне. Он приходил к ней еще несколько раз, но каждый раз кроме глаз она ничего не запоминала.

– Скорей бы весна, – вздохнула Мила. – Все. Я закончила.

– Так быстро! – обрадовалась Дженнифер. – Можно посмотреть?

– Конечно. Только он пока черно-белый, но я его потом раскрашу, если тебе, конечно, понравится.

И Мила протянула ей тетрадь с портретом. Дженнифер взяла его и с нетерпением взглянула на рисунок. Мила заметила, как расширились ее зрачки и слегка приоткрылся рот. Другого она и не ожидала.

В тетради Дженнифер увидела худенькую девочку, стоящую, а точнее присевшую на ветке дерева, окруженную огромными цветами и каплями дождя, которым она очень радовалась. За ее спиной свисали прозрачные крылья, как у стрекозы. Волосы струились вдоль тела, достигая середины спины. Легкое платье красивыми, мягкими волнами окутывало ее тонкий силуэт. Казалось, оно держится на честном слове, но, если приглядеться, можно было увидеть тоненькую тесемку, проходящую вокруг шеи. Одной рукой она убирала волосы, тем самым открывая свои заостренные ушки, а другой как бы тянулась к небу, к дождю. На ногах у нее было что-то вроде гольф до середины бедра, но с заостренными носками. Вообще, картинка была настолько легкая и невесомая, кто казалось сейчас эта девочка точно полетит.

– Какая прелесть, – прошептала Дженнифер. – Ты просто гений!!!

«Какой восторг, – подумала Мила. – А я ведь просто нарисовала ее такой, какой она должна быть. Это же ты! Открой глаза!».

– Тебе правда нравится? Я рада.

– Как это может не нравится?! Это великолепно!

– Да, это правда, что-то потрясающее, – подтвердил Каспер. – Ты молодец.

– Давай, я его дома раскрашу и потом отдам тебе, – сказала Мила, протягивая руку за портретом. Дженнифер с неохотой отдала тетрадь.

– Знаешь, а я ведь действительно люблю дождь, – сказала она. – Откуда ты узнала? Я ведь об этом никому не говорила…

– Ты такая стеснительная, – хихикнула Кэти. – Даже в таких мелочах.

– Ты злая, Кэти, – сказала Мила. – Нельзя так с людьми. Особенно, если ты хочешь поддерживать с ними хотя бы нормальные отношения.

– Я однажды видела сон, где я умела летать, – загадочно и тихо заговорила Дженнифер. – Я умела разговаривать с водой и с дождем. Я была феей. Жаль, что такие сны не сбываются…

– Почему, не сбываются? – удивилась Мила. – Надо только верить и ждать, и тогда сбудется все! Я уверена, что, пусть даже у тебя и не вырастут крылья, но ты будешь феей. Пусть даже не очень настоящей, но все же. Ведь у тебя есть все нужные для феи качества: ты умна, порядочна, добра, отзывчива, любишь природу. Как же не сбудется? Уже практически сбылось!

– Слушай, а я ведь сейчас почти тебе поверил, – сказал Каспер. – Ты так убедительно говоришь, что тебе хочется верить!

– Надо верить не словам, а в свою мечту, – ответила Мила. – Всегда верь в мечту и в то, что она обязательно сбудется. И тогда судьба подарит тебе шанс для ее реализации. Я в это верю, а значит это не просто слова.

Она улыбнулась и отпила из кружки кофе. Кэти хихикнула, но, наткнувшись на неодобрительный взгляд Каспера, замолчала. Дженнифер с благодарностью и счастьем смотрела на свою подругу, а та в ответ ей улыбалась.

– Что бы ты не задумала, – проговорила Дженнифер. – Куда бы ты не отправилась, я всегда пойду с тобой. Я тебя не предам и не брошу. Спасибо тебе.

Глава 5

Прошло еще две недели. На улице слегка потеплело, да и солнце теперь стало появляться гораздо чаще.

– Я слышал, что зима в этом году закончится раньше, чем всегда, – сказал Джон за завтраком. – Обычно тепло наступало в мае, а в этом году уже в марте кое-где начал таять снег.

– Откуда ты это знаешь?

– Ричарда видел вчера. Он сказал, что уже слышал пение птиц в лесу. Его это очень удивило. Такого здесь давно не было. Может, глобальное потепление сказывается? – задумался Джон.

– Может быть, – тихо повторила Мила и улыбнулась.

Она очень ждала тепла. Каждый день, проводимый в этом холоде, казался вечностью. Она уже возненавидела свой дом, ведь в такую погоду ноги сами никуда не несут. Ей хватало того, что из школы она ходит пешком. Хорошо, что с ней была Дженнифер. Они всегда ходили вместе, иногда заходили к Миле, болтали, делали уроки. Могли даже что-нибудь испечь, при этом засыпав всю кухню мукой, потому что обкидывали ею друг друга. Потом приходил с работы Джон, и пока он соскребал в чашку то, что девочки приготовили, они убирали кухню, мыли гору посуды, которая оставалась после их готовки. А потом они садились за стол и ложкой из общей чашки ели кашу, которая должна была быть кексом, или еще чем-нибудь. И это было вкусно, весело и как-то по-семейному. Вообще-то, Мила готовила хорошо, ведь в лицее ее этому учили, но, когда в гостях появлялась Дженнифер, готовка перерастала в игру, а при этом приготовить что-нибудь приличное, было трудно. Но даже то, что они умудрялись сделать, было весьма съедобным. Джон никогда на них не ругался. Напротив, ему даже нравились такие дни. Его сердце радовалось, когда он видел дочь такой счастливой. Это было одновременно и странно (ведь Мила всегда была одиночкой), и долгожданно.