Волк

Поблизости мелькала Ведьма, занятая делом. Она уже успела вытащить из бота коробки с индивидуальными аптечками, контейнеры с лекарствами, стимуляторами и дезинфицирующими средствами, перевязочные пакеты, набор полевых хирургических инструментов – и теперь, облепив Скока датчиками, налаживала переносной диагностический блок.

В стандартную комплектацию десантного бота входило все необходимое для экстремального выживания экипажа при непредвиденной посадке. Но не до всего удалось добраться. Дверь в кормовой отсек заклинило намертво. Дым из-за нее исправно просачивался, но открываться проклятая дверь отказалась наотрез. В кормовом отсеке осталась регенерационная капсула, так необходимая центуриону Скоку, два тяжелых излучателя «Тайфун» с боекомплектами, резерв аккумуляторов, запчасти для ремонта, дубль-блок дальней связи…

Главное, корма до сих пор горела или, как минимум, тлела. «Только бы не рвануло! – как заклинание, твердил Марк. – Только бы…» С каждым повтором заклинание все больше становилось похожим на молитву. Марк надеялся на чудо, потому что больше надеяться было не на что.

Наконец он в изнеможении рухнул возле груды спасенного добра. Затылок пульсировал, подобно созревшему нарыву. С минуту Марк лежал, раскинув руки, бездумно глядя в небо – блекло-голубое, с прозеленью. Косматый диск солнца клонился к закату. Па́рить стало меньше, корпус бота частично остыл. От машины больше не несло жаром, вода вокруг носа прекратила булькать.

С трудом сдержав стон, Марк поднялся на ноги.

– Опцион Змей!

– Я!

– Займитесь установкой периметра. Обер-декурион Ведьма!

– Здесь!

– Как закончите с ранеными, поможете Змею в обустройстве лагеря. Я иду в бот. Запущу диагностику и присоединюсь к вам.

Едва ли не на ощупь Марк добрался до бокса со скафандрами. Загерметизировал шлем, включил подачу кислорода. Кислород, как и энергию, следовало экономить. Но кто знает, сколько придется провозиться с диагностикой? Угореть в боте можно за пять минут. Несмотря на десантный люк, распахнутый настежь, Марк не хотел рисковать.

Первичный тест системы прошел со скрипом. Две трети секторов в сфере горели красным, но неисправности по крайней мере определялись. Значит, центральный компьютер в порядке. Марк вздохнул с облегчением и, разумеется, «сглазил». Программа генеральной диагностики спала, как убитая. С полчаса Марк уговаривал ее, грозил кнутом, манил пряником – и потерпел сокрушительное поражение. Пришлось гнать диагностику по отдельным модулям и системам: долго, муторно, через задницу. Параллельно он расконсервировал «жуков». Без программного наведения и подробных инструкций оператора «жуки» могли устранять лишь самые простые поломки: сращивать порванные кабели, заваривать пробоины, чинить элементарную механику.

Он взглянул на цифры обратного отсчета в контрольной сфере. До окончания диагностики систем и сведения результатов в интегральную картину оставалось шесть часов сорок две минуты. Марк выставил таймер на коммуникаторе и полез наружу.

IV

– Идите спать, Кнут.

– Не хочу.

– Напрасно. До смены еще два часа.

Марк глянул на светящиеся цифры таймера:

– Через час будет готова диагностика. Все равно уже не засну…

Ведьма промолчала.

Ночь легла на плечи сырым одеялом, придавила к земле. Край болота – скверное место для лагеря. К сожалению, выбирать не приходилось. Хорошо хоть, зной чуточку спал. Марк смотрел в небо, борясь с легкой тошнотой. Мгла, неприятная, как дурной вестник, сгустилась над головами. Ни звезды, ни лучика, но и черноты ночного неба тоже нет. Безвидная тьма объяла мир. Запрокинешь голову, и к горлу подкатывается комок. По левую руку тяжко вздыхало болото: в его глубинах что-то без лишней спешки перемещалось и смешивалось. Время от времени на поверхности глухо лопались пузыри газа. К их всхлипам Марк успел привыкнуть. Близкие джунгли тоже не молчали: шорох, шелест, писк. С размеренностью метронома раздавался монотонный скрип. Дерево? Птица? Зверь? Гигантская, судя по звуку, цикада?

К людям не суется, и ладно.

Во тьме теплилась россыпь огоньков: зеленых, красных, желтых. Индикаторы диагностического блока. Марк встал, сделал шаг, другой, постоял с минуту возле облепленного датчиками Скока. Командира, так и не пришедшего в сознание, накрывал стандартный полевой «гробик» противомоскитной сетки. Под нее от диагност-блока уползали тоненькие корешки проводов. С одной стороны «гробик» вспучивала бесформенная опухоль, нарушая симметрию конструкции. Там в сетку изнутри ткнулся бок капельницы с питательным раствором. Ведьма сделала, что могла, но командиру требовался квалифицированный врач, а не помощник медикус-контролера. Врач плюс регенерационная капсула, до которой не удалось добраться.

«Состояние стабильно-тяжелое, – доложила Ливия. – Помереть я ему не дам. Во всяком случае, до утра. В остальном…»

И развела руками.

У Жгуна диагностировали двойную травму левой руки: закрытый перелом локтя и вывих плеча. Завершал диагноз сильный ушиб левого бедра и растяжение коленных связок. Жгуну тоже не помешал бы регенератор, но тут хватило навыков Ведьмы. Плечо Ливия вправила, удостоверилась, что сломанные кости не сместились, и зафиксировала локоть. Под аккомпанемент брани, изрыгаемой Жгуном, она накачала сквернослова всем, что имелось в ее распоряжении: стимуляторы, витамины, обезболивающее, биопрепараты кальция… Запрограммировав аптечку на дальнейший цикл инъекций, Ливия прилепила выносной модуль к пострадавшему плечу и отправила Жгуна спать.

Рядом с «гробиком» мерцала сфера портативного терминала. Защитное поле Марк приказал не ставить: уйму энергии жрет, не напасешься. Ограничились контрольными датчиками и миниатюрными камерами наблюдения по периметру. Все данные от датчиков и камер поступали на терминал, за которым сейчас дежурила Ведьма. До сих пор попыток нарушить периметр не было.

Марк присел рядом с Ливией, на ящик с саморазогревающимися консервами. Заглянул в сферу: ничего подозрительного. Он ждал, но Ведьма как воды в рот набрала.

– Не понимаю, – сказал Марк.

Голос прозвучал сипло, утренним карканьем вороны. Марк откашлялся, сглотнул и повторил:

– Не понимаю.

– Что именно?

– Все. От начала до конца. Как эта лайба сумела уничтожить «Дикаря»? Почему двигун пошел в разнос? А главное, почему мы здесь?!

Ливия обернулась:

– Мы совершили вынужденную посадку, – раздельно, как ребенку, объяснила она. – Вынужденную посадку на планету.

Марк с досадой поморщился. Похоже, Ведьма решила, что у командира вот-вот начнется истерика.

– Это как раз понятно. Непонятно, почему нас вообще сюда отправили.

Кажется, ему удалось удивить Ведьму.

– У нас спасательная миссия, – брови Ливии поползли на лоб. – Плюс разведка на месте. Пропала «Игла» с тремя членами экипажа…

– Пропали люди, – Марк изо всех сил сдерживал себя. Хотелось кричать, тыкать Ведьму носом в очевидное. – Не погибли, не потерпели аварию. Не в плен угодили, в конце концов! Пропали, и все. Почему командование не выяснило, что конкретно с ними случилось, прежде чем посылать сюда «Дикаря»?!

– Как вы себе это представляете, Кнут?

– Элементарно!

Все-таки кричу, подумал он. Надо спокойнее.

– Да, я в курсе: гиперсвязь тут не работает. Но мы же помпилианцы! Помпилианцы, Ведьма! У всех членов экипажа «Иглы» есть рабы. Неужели ни у кого из пропавшей троицы не нашлось почтового раба, через которого он передал бы сообщение?! Даже если так, через обычного раба тоже можно связаться без проблем. Если разведчики погибли, то их рабы должны были освободиться! Это же проще простого! Почему никто из командования не удосужился проверить…

Ливия смотрела на него: печально, с сочувствием.

– Это ваш первый дальний рейд, Кнут. Вы не могли знать…

Она умолкла. Марк не торопил ее, ожидая продолжения.

– Рабы… Вы чувствуете своих рабов, Кнут?

– Конечно!

Марк ответил, не задумываясь. Дурацкий вопрос! Конечно, он чувствует своих рабов. Как может быть иначе?!

– Не спешите с ответом. Попробуйте потянуть за поводок. Любого раба, на ваш выбор. Прикажите подойти к ближайшему сервус-контролеру и сообщить, что с нами случилось. Пусть контролер срочно свяжется с разведуправлением сектора. Уведомит, что мы нуждаемся в помощи. Давайте, командир!

В словах Ведьмы ощущался подвох.

– А как же секретность миссии?

– Не смешите, Кнут! Вы хотите отсюда выбраться? Хотите вытащить всех нас? Действуйте! Никаких секретов ваш раб не разгласит. Пусть доложит, что выжили хозяин, и четверо с ним. Совершили вынужденную посадку на целевую планету. Срочно нужна помощь. Никаких имен, названий, координат. В управлении всё поймут и вышлют спасателей.

Логично, согласился Марк. Возразить Ведьме было нечего. Хочешь спасти своих людей, Кнут? Спастись сам? Вперед! Ты командир, тебе решать. Или ты предпочитаешь сопли жевать?! Он чувствовал десятки ментальных поводков, уходивших от него в бескрайние дали Ойкумены. Потянуть за любой из них, отдать приказ живой батарейке на другом конце Галактики… Хорошо, когда у батареек есть языки. Марк сформулировал приказ: короткий, ясный, без лишних подробностей – и отправил по поводку волевой импульс.

Тишина.

Отклика не было.

Его воля ухнула во вселенскую пустоту, в мировое пространство, и канула в ней без следа. Раб прилежно трудился, отдавая энергию на благо Великой Помпилии. Приказ хозяина он проигнорировал.

«Не проигнорировал, – мысленно поправил себя Марк. – Раб не в состоянии игнорировать приказы. Не услышал, не воспринял…» Он попробовал еще раз. Он вложил в посыл весь ресурс помпилианского клейма, всего себя без остатка. И едва не упал в обморок – ослеп, оглох, тело сделалось ватным. Мир исчез, провалившись в тартарары…

– Кнут! С вами все в порядке?!

– Я…

Реальность возвращалась медленно, с неохотой. Марк помотал головой, восстанавливая ясность мышления. Перед глазами роились буйные искры.

– У меня не получилось. Нет отклика… Почему?!

– Наверное, мне следует попросить у вас прощения. Я не думала, что вы так переусердствуете. Но вы должны были сами убедиться. Мы за пределами Ойкумены, Кнут.

– Поясните.

Тошнота усилилась. Он едва не выблевал ужин под ноги Ведьме.

– Вот. Сделайте глоток…

В губы ткнулось теплое металлическое горлышко. Марк ухватился за флягу, как утопающий – за спасательный круг. Запрокинув голову, судорожно хлебнул и закашлялся. Крепчайший кизиловый бренди обжег горло. Градусов семьдесят, не меньше!

– Полегчало?

В голосе Ливии сквозило искреннее участие.

– Спасибо.

Марк вернул Ведьме флягу. Обер-декурион тоже приложилась к горлышку: деловито, словно лекарство приняла. Завинтила крышку, убрала флягу, покосилась на контрольную сферу. Там царило спокойствие.

– Мы за пределами Ойкумены, – вздохнула Ливия. На Марка она старалась не глядеть. – Здесь все другое. Пространство, время, энергетика. В какой-то степени, другие законы мироздания. Чем ближе к окраинам Ойкумены, тем хуже работает гиперсвязь. Труднее рассчитывать РПТ-маневры. Есть разные феномены…

Последнее слово Ведьма выплюнула с открытой ненавистью.

– Наши пытались связываться через рабов с окраин. Много раз. Иногда получалось, если разведчики забирались не слишком далеко. Но были случаи, – Ливию передернуло. Она поёжилась, и это не укрылось от Марка, – когда разведчики погибали за границей обжитой Ойкумены. Их рабы продолжали работать, как ни в чем не бывало. А потом вдруг освобождались. Через год, через два… Хозяин к этому времени был давно мертв. Случалось, раб начинал говорить голосом умершего хозяина. Передавать сообщение, которое хозяин отправил пять, семь, десять лет назад! – за минуту до гибели. Представляете, Кнут? Это как свет угасшей звезды. Нет, это гораздо хуже, потому что не складывается в систему.

Марк вздрогнул. Ему стало холодно.

– Мы сейчас забрались дальше всех. В такой глуши не бывал никто, кроме сгинувшей «Иглы». Разве что антисы… Но антисы не спешат рассказывать, где они побывали.

В тишине Ливия подвела итог:

– Тут со всеми творится черт знает что. Не только с нами, помпилианцами. Вехдены, брамайны, гематры… Я не знаю подробностей. Это уже не Ойкумена, Кнут. Иной космос, иные правила игры. В противном случае внешняя разведка для уроженцев Великой Помпилии была бы легкой прогулкой. Я не физик, я – солдат. Излагаю, как могу. Вы бы знали то же самое, закончи вы училище. На последнем курсе есть факультатив по отклонениям. Я не училась на Тренге, у меня – спецуха, декурионская двухлетка. Но я знаю…

– Значит, связаться через рабов нельзя? Нельзя определить, что случилось с пропавшими? Хотя бы живы они или нет?

– Нельзя, – глухо отозвалась Ведьма. – Потому нас и послали.

Пискнул уником. На табло таймера горел ровный ряд нулей. Диагностика была закончена.

Марк встал:

– Значит, мы найдем другой способ.

И направился к боту.

V

– Центральный компьютер в порядке. Полетела часть периферийных модулей, но это не критично. Вскроем кормовой отсек – заменим блоки. Поврежденные коммуникации и интерфейсы большей частью восстановлены «жуками». Обшивка местами помята, но герметичность корпуса не нарушена. Двигун, как ни странно, цел. Маневровые тоже целы, но топлива в них – по нулям.

Змей ухмыльнулся:

– Хорошие новости. А что у нас плохого, командир?

– Все остальное, – проворчал Жгун, кусая губы.

Марк не стал его одергивать.

Косые лучи солнца, встающего над горами, золотыми бритвами рассекли туман. Мириады искорок вспыхнули в каплях росы, усыпавшей глянцевую листву деревьев. Подали голоса дневные птицы, спросонья прочищая горло. Над болотом, то зависнув в воздухе, то совершая резкие броски, кишели крупные, иссиня-фиолетовые стрекозы.

– Система пожаротушения сдохла. Тесты проходят нормально, но система не включается. Вентиляция сдохла за компанию, вместе с рекуператорами воздуха. Тут хотя бы ясно, в чем дело: накрылась электрика. «Жуки» уже чинят, вентиляция у нас будет. Бортовое вооружение в порядке. Защита – глухо. Полетел весь контур, мы его не восстановим. Компенсаторы инерции сломаны. Удастся ли починить, неясно. Пятьдесят на пятьдесят.

– Энергозапас?

– Базовый выработан на 77 %…

– Откуда?! У бота запас – семь циклов «взлет-посадка» на планету в экстрим-режиме!

– У меня нет ответа на ваш вопрос, декурион Жгун.

Голос Марка сделался сух и официален. Слова, казалось, царапали воздух, оставляя на нем следы, как от когтей хищника на коре дерева. Поперхнувшись, Жгун счел за благо промолчать.

– Могу лишь предположить, – продолжил Марк после паузы, – что при входе в атмосферу произошла серьезная утечка энергии. Других объяснений у меня нет. Кстати, я еще не закончил. И вряд ли закончу, если вы будете меня перебивать. Вам ясно?

– Есть не перебивать, – угрюмо буркнул Жгун.

И встал по стойке «смирно», насколько позволяла сломанная рука:

– Виноват! Больше не повторится!

Марк кивнул, принимая извинения.

– В кормовом отсеке есть запас аккумуляторов. Вскроем дверь – выясним, что у нас с энергией.

– Связь?

Змея Марк осаживать не стал: опцион задал вопрос по делу.

– Мелкие поломки. Устранимо.

– Навигация? Системы управления?

– Навигация в порядке. В системах управления – разбалансировка контуров. Нужна отладка. По состоянию бота – всё.

– То есть, взлететь мы сейчас не можем?

– Нет.

– Как будем выбираться, командир?

– Нам нужна связь с зондом на орбите. Параметры орбиты зонда есть в компьютере бота. Поймать зонд направленным лучом не так уж сложно.

– Хотите послать сигнал через гипер?

Ведьма соображала быстро.

– Да. На зонде есть гиперпередатчик.

– Здесь не проходит сигнал. Мы слишком далеко.

– Сигнал проходит, но с искажениями, – уточнил Марк. – Пакеты бьются, часть информации теряется. Я читал вводную перед вылетом. Нам не нужен полноценный инфо-пакет, мы отправим примитивный «SOS» в открытой кодировке. Поставим на бесконечный повтор, пока у зонда хватит энергии. Сигнал сверхкороткий, затрат – минимум, даже через гипер. Зонда хватит на две-три тысячи импульсов. Даже если шесть из десяти сигналов пропадут… Да хоть девяносто из ста! Это шанс, и шанс неплохой.

Стрекоза в палец длиной села на плечо Ливии. Выпуклые глаза насекомого переливались всеми цветами радуги. Ливия подмигнула большеглазой:

– А что? Хороший план. Наши действия, командир?

Стрекоза в испуге метнулась прочь.

– Чиним систему связи? Поломки устранимые?

– Да. Надо будет командовать «жуками»: без оператора они не справятся. Техники есть?

– Разрешите доложить! – рявкнул Жгун благим матом. – Оператор ремонтных механизмов! Третья специальность.

– С одной рукой справитесь?

– Так точно! Там мультиинтерфейс, с ним и безрукий управится.

– Типун вам на язык! – настроение Марка стремительно улучшалось. – Ваша задача: восстановление систем связи в полном объеме. Наведение, захват цели, автослежение и прием-передача во всех диапазонах. По исполнении доложить. Выполнять!

– Есть!

Жгун сорвался с места и захромал к боту.

– Змей, остаетесь наблюдателем. Ведьма, за мной!

Ливия придержала его за локоть:

– Местные могли засечь, как мы садились.

Я дурак, выругал себя Марк. Чугунный болван на цепях. Я совершенно забыл, что наш остров обитаем. Спутники у них уже есть. Значит, должны быть наземные системы слежения. Вопрос в плотности покрытия и надежности этих систем. С одной стороны – ранняя технологическая стадия. Считай, варвары. С другой…

– Мы практически падали. Траектория, как у метеорита, – он размышлял вслух. – Могли и не отследить. Мы мало что о них знаем. Они уничтожили «Дикаря»! Как им это удалось?!

Усилием воли он подавил вспышку ярости. Капитан, Кий, Тарара, Крыса – все сгорели заживо в плазменном аду! Туземцы, жалкие дикари с орбитальным корытом…

– Будем исходить из худшего. Допустим, нас засекли. Ставить оптический камуфляж и радиощит? Энергии в обрез, системы маскировки разлажены. Надо связаться с зондом, пока нас не обнаружили. Передать «SOS». Дальше – по ситуации.

Скулы Ведьмы отвердели:

– Хорошо бы посмотреть записи. Записи гибели «Дикаря».

– Записями займемся позже. Сейчас главное – связь. Жгун справится без нас, а мы займемся дверью в кормовой отсек.

VI

Плазменный резак нашелся в боксе с ремонтными инструментами. Марк проверил индикатор заряда: норма. Гарь из бота выветрилась, дым перестал сочиться из-за заклинившей двери. «Когда заработает вентиляция, – отметил он, – переберемся в бот. Всяко лучше, чем ночевать под открытым небом, каждую минуту ожидая нападения.»

– Если срежем запорный механизм, – предупредила Ливия, – потом замучаемся герметичность отсека восстанавливать.

– Герметичность и так накрылась. Помните, как оттуда дым валил? В крайнем случае, обойдемся без этой двери. То, что за ней – важнее. Прогоните тест еще раз.

Тест не прошел. Запорный механизм игнорировал команды. Марк извлек из бокса два комплекта защитных очков, отрегулировал светопоглощение и включил резак. Даже сквозь очки плазменная струя полыхала миниатюрным протуберанцем. Марк почти ничего не видел.

– Позвольте, командир…

У Ведьмы дело пошло быстрее. Они провозились больше получаса, сменяя друг друга, чтобы восстановить зрение. Наконец внутри запорного механизма – раскалившегося, пышущего адским жаром – что-то треснуло. Дверь едва заметно просела, покосившись.

– Есть!

– Подождем, пока остынет.

Можно ускорить процесс, подумал Марк. Окатить дверь водой из болота? Он представил себе последствия – и счел за благо воздержаться.

В кармане комбинезона запищал уником:

– На связи Жгун. Докладываю: все системы связи полностью восстановлены.

В голосе декуриона звенело могучее самодовольство. Марк готов был расцеловать Жгуна, но опасался, что тот неправильно поймет командира. Ладно, пусть задирает нос сколько угодно.

– Объявляю вам благодарность! – гаркнул Марк в уником.

– Служу Великой Помпилии! – откликнулся Жгун.

Его было хорошо слышно живьем, из недр бота.

Добравшись до ложемента второго пилота, Марк активировал пульт. Извлек параметры орбиты зонда из оперативной базы компьютера, ввел их в систему обнаружения и запустил поиск. Не прошло и пяти минут, как в сфере возникла зеленая точка. Рядом побежали колонки цифр – уточненные параметры орбиты.

– У нас есть коды доступа, командир?

Жгун и Ведьма нависли сзади, заглядывая в сферу из-за спины Марка. В тусклом освещении кабины унтер-центурион Кнут, если смотреть анфас, напоминал сейчас жуткого трехголового мутанта.

– Есть! – средняя голова чудовища расплылась в улыбке до ушей.

Марк поднял руку в предупреждающем жесте: «Не мешать!». Так, поймать зонд направленным радиолучом. Запустить программу автоматического сопровождения… Одиннадцать томительных секунд, и система сообщила: луч зафиксировал зонд. Сопровождение включено, зонд будет находиться в зоне устойчивого радиоконтакта в течение одного часа сорока девяти минут. Марк глубоко вздохнул, словно перед погружением, и отправил контрольный позывной.

Почти сразу пришел стандарт-отзыв зонда.

– Связь установлена, – Марк не знал, зачем он говорит это вслух. Декурионы и так все прекрасно видели. Нервозность, угнездившись в сердце, властно требовала, чтобы он комментировал свои действия. Угрожала: промолчишь, не сбудется. – Передаю коды доступа к системам управления зонда.

Пакет кодов улетел на орбиту.

Молчание давалось такой кровью, что Марк закусил губу. Ему чудилось, что наверху, в космической пустоте, сидит чиновник, тупой бюрократ. Вот чиновник берет в руки письмо – древнее, бумажное, в конверте с марками; вскрывает конверт, поплевав на пальцы, разворачивает лист бумаги, шевелит отвислыми губами…

Вспыхнула багровая надпись: «Неверный код. В доступе отказано.»

– Т-твою когорту! – взорвался Жгун.

Чудом сохраняя спокойствие, Марк перепроверил всю последовательность действий. Заново скопировал коды в буфер системы связи, удостоверился, что связь по лучу идет устойчивая, без сбоев, и вновь отправил кодовый пакет.

«Неверный код, – ответил сволочной бюрократ. – В доступе отказано.»

– Какие-то сбои, – у Марка горели уши. Замечательный план с треском проваливался, хоронил под обломками возомнившего о себе щенка. – Попробую увеличить мощность луча и точнее отъюстировать наведение.

Третья попытка. Пятая.

Юстировка. Мощность луча на пределе.

…семнадцатая… двадцать девятая…

«Неверный код. В доступе отказано.»

– Зонд вышел из зоны устойчивого радиоконтакта. Следующий сеанс связи будет возможен через девять часов восемнадцать минут.

КОНТРАПУНКТГАЙ ОКТАВИАН ТУМИДУС, ИЗМЕННИК РОДИНЫ(на днях)

Мне говорили, что внука я буду любить больше, чем сыновей. Знающие люди, они подмигивали мне, намекая на нечто, чего я не знаю сейчас, что придет со временем. Они ошиблись. К любви они относились так же, как регистратор багажа в космопорте – к баулам и чемоданам. Больше-меньше, длиннее-короче, легче-тяжелее. За лишний вес надо доплатить. Длинномерную кладь оформляем по специальному тарифу.

Вот и вся любовь.

Мальчик, кого ты больше любишь: папу или маму? Старичок, кого ты больше любишь: сына или внука? Ни один клоун не позволит себе такого вопроса. Вы спросите: потому что это глупо?

Нет, отвечу я.

Потому что это даже не смешно.

(из воспоминаний Луция Тита Тумидуса, артиста цирка)

Белая тросточка ударила по плечу:

– Эй! Что ты делаешь у дома моей дочери?

Полковник обернулся. Перед ним приплясывал карлик в круглых, совиных очках. Тросточка слепца мелькала в опасной близости от лица Тумидуса. Складывалось впечатление, что карлик хочет ощупать лицо полковника – так знакомятся слепые – но прикасаться руками брезгует.

– Здравствуй, Папа, – сказал Тумидус.

– Не увиливай! – трость хлестнула по второму плечу: сильнее, резче. – Что ты здесь забыл?!

Полковник лихорадочно соображал, что ответить карлику. Он проклинал тот миг, когда ноги принесли его к дому Н’доли Шанвури. Недопустимая оплошность! Словно убийца, которого тянет на место преступления… Прав Лентулл: десантура, тупая десантура.

– Гуляю, Папа. Дышу воздухом.

– Врешь!

– Воздух, Папа. В моем возрасте врачи рекомендуют пешие прогулки. Профессор Мваунгве так и сказал: гуляйте, полковник. Ты не веришь профессору?

– Врешь! Влюбился, да?

– Папа, ты сошел с ума.

– Влюбился! – Папа Лусэро подпрыгнул на высоту собственного роста. Очки опасно съехали ему на кончик носа, открыв глаза, похожие на сваренные вкрутую яйца. – Наконец-то! Н’доли – отличная девчонка, вся в меня. Да и ты парень хоть куда. Сильный, глупый…