Сага о судьбах

Аарон, Давид и Соломон вышли на улицу. Аарон предложил зайти в соседний двор. Там никого не было – очевидно, все своевременно ушли в лес. Между этими, ближайшими соседями и следующими был высокий забор. Аарон предложил заглянуть к следующим. Они открыли калитку. Картину, которую они увидели, описать невозможно. Ни одной живой души ни во дворе, ни в доме. Только трупы. Они зашли в спальню. У спального топчана на коленях стояла совсем молодая женщина, уткнувшись лицом в матрац. Копна её чудесных тёмных волос рассыпалась веером, обнажив страшную рану на затылке. Всё кругом (и она сама, с головы до ног) было в крови. Её руки были раскинуты таким образом, как будто она в последние секунды своей жизни хотела кого-то защитить, прикрыть, спасти своим телом. Давид закрыл руками лицо. Вдруг они услышали детский писк. Все в удивлении переглянулись. Плач раздавался откуда-то из-под женщины. Они подняли её и уложили на топчан. Под матрацем они увидели задвинутый ящик для постельного белья. В ящике лежал запеленатый младенец. Эта женщина отдала жизнь, спасая своё дитя. Аарон взял ребёнка на руки и предложил пройти по улице, проверить каждый дом и каждый двор. Картины были одна страшнее другой. Они нашли чудом оставшихся в живых ещё двух крошек. Младенца Аарон отнёс к себе домой и, вручив своей дочке Иде, вернулся к ожидавшим его Давиду и Соломону. Проходя мимо дома, Соломон позвал братьев. Все вместе пришли к синагоге. Массивная дверь была закрыта, но все окна выбиты.

Ребе открыл дверь. Он был очень испуган, прижимал к груди Тору, Аарон рассказал проблему. ребе собрал всех мужчин – набралось около тридцати человек. Распределили улицы для проверки и разошлись. Через три часа вновь собрались. Раненых не было – только убитые. Нашли ещё трёх младенцев, которых забрали к себе их близкие родственники. Всего убитых было более ста человек.

Аарон спросил ребе относительно родственников ребёнка, который был у него в доме. ребе проверил и сказал, что девочку зовут Роза, и у неё никого нет. Аарон ответил, что теперь есть, и отправился домой. Когда Аарон с сыновьями вернулся, его ждали жена и дочки. Ида держала на руках малютку. Маня сказала мужу, что дочь хочет удочерить девочку. Ида смотрела на отца умоляющими глазами. В этой семье знали, что его слово – закон. Аарон подошёл к дочке. Взял её голову в свои огромные руки и поцеловал. Затем указательным пальцем пощекотал дитя, которое обеими ручонками ухватило этот палец. Аарон улыбнулся и сказал:

– Хорошо.

В то время как Аарон, Давид и Соломон обходили дома соседей, Андрей распахнул ворота кузницы. Из неё повалил народ. Там спряталось людей больше, чем в синагоге. Аарон с сыновьями и Давид пришли к Андрею. Каждый молча жал его руку – кому нужны слова? Андрей стоял немного смущённый. К нему подходили женщины, целовали, вытирая глаза. Слух о поступке Андрея разнёсся по всему Суражу. Давид вернулся домой, отодвинул стол, поднял крышку и помог своим старичкам подняться. Он их успокоил:

– Всё позади, – сказал он.

Они волновались за своего сына и его семью. Давид пошёл в другой конец города – проверить. Вернулся и снова успокоил Риву:

– Они весь погром переждали в лесу с детьми, и их соседи тоже. Так что всё слава Богу!

На другой день люди Наума Фабриканта поменяли окна в синагоге, а ещё через день состоялись похороны всех погибших. Доставленных в полицейский участок бандитов допрашивать было невозможно. Все были смертельно пьяны.

Утром на смену пришёл другой офицер и всех бандитов выпустил, думая, что их уже допросили. Несомненно, что так было задумано. В камере осталось пять человек. Выяснилось, что они мертвы. Как это произошло, никто не знал и не помнил.

Спустя некоторое время многие из этих убийц, воров, грабителей, бандитов и черносотенцев вступили в большевистскую партию и стали заядлыми большевиками. Некоторые сделали довольно значительную партийную карьеру, и, к нашему большому сожалению и стыду, членом этой же партии стал наш дорогой, патологически идейный и наивный сын Аарона Соломон. Ослеплённый идеей, иллюзией строительства светлого будущего для всего человечества, он оказался в одной компании с последними отбросами этого общества.

Сообщение о погромах в России всколыхнуло всю Европу. Начались массовые протесты и демонстрации возле посольств России во многих странах. В госдепартамент России посыпались депеши с выражением негодования и возмущения общественного мнения всего цивилизованного мира. Репутация императора и его семьи упала ещё ниже. Но наказывать было некого, так как всё было организовано тем же департаментом.

Через два дня после похорон Андрей пришёл к ребе и сказал, что у него есть очень серьёзный разговор. ребе уже знал о поступке Андрея. Тот сказал, что никогда не был религиозным, но после всего случившегося, после всего того, что он видел и пережил, принял твёрдое решение принять иудаизм. Он сказал, что об этом решении ещё никто не знает, и добавил:

– Даже Давид.

Ребе выслушал его внимательно. Он спросил Андрея, знает ли тот, что это непросто. Что потребуется длительная серьёзная подготовка, что придётся сдавать экзамены и, что самое главное – ему предстоит пройти через обрезание, а это очень болезненный процесс. Андрей ответил, что он всё это знает, что готов на всё, и на обрезание тоже. ребе сказал:

– Хорошо, Андрей, начнём с того, что ты начнёшь учить иврит. У нас сейчас есть новый преподаватель. Ты её знаешь – это Мариам. Она работает с малышами и с начинающими. Для тебя мы создадим отдельную программу и расписание занятий.

– Ты согласен?

– Конечно, согласен, – ответил Андрей.

Он был счастлив. Его будет учить сама Мариам, которая ему уже очень давно нравилась, но он боялся в этом признаться самому себе. Теперь она, Мариам, будет его учителем. Сейчас он не знал и даже не мечтал, что вскоре он, Андрей, будет провожать её домой вечерами после занятий!

На второй день после похорон Давид, как обычно, пришёл в синагогу на занятия. В дверях его ждал ребе. Он был очень взволнован.

– Что случилось, ребе? – спросил Давид.

Ребе рассказал, что получил сведения о том, что через три дня намечается погром в Лесном и Берковичах. Черносотенцы прибудут на тачанках.

– Умеешь ли ты ездить верхом? – спросил ребе.

– Да, умею.

Ребе позвонил Науму Фабриканту. Через тридцать минут к синагоге прискакал кучер Наума на высокой скаковой лошади. Давид вернулся домой и всё рассказал Риве. Она собрала ему котомку в дорогу. Рано утром, ещё до петухов, через Сураж проскакал всадник, направляясь в лес. В этот же день Давид был в Лесном.

Он подъехал к синагоге. Увидев его, ребе побледнел. Он понял, что случилось что-то страшное. Давид рассказал ему всё, кроме того, как он сам лично встретил погромщиков. Они разработали план встречи. Затем Давид поскакал в Берковичи. Встретился с ребе и подготовил его тоже. Вернувшись, он увидел, что возле синагоги собралось всё Лесное. На крыльце стояла бледная Рахель. Он успокоил её и всех женщин и попросил разойтись по домам и остаться только мужчинам, прежде всего охотникам. Он и ребе дали всем соответствующие указания. Затем он пошёл проведать бабушку и ещё раз Рахель. После этого он вернулся к родителям своего отца и остался у них ночевать.

Ещё далеко до петухов, в кромешной темноте какой-то всадник поскакал к развилке дорог. День прошёл спокойно. На другое утро всё повторилось. Примерно около двенадцати дня в лесу послышались пьяные крики и ругань. Несколько тачанок с бандитами направлялись в Лесное.

Но не успели они доехать до развилки, как их остановил царский офицер на гарцующей лошади с револьвером в руке. Он закричал:

– Это моя территория, вон отсюда!

Бандит на передней тачанке и в чёрной папахе громко выругался и хотел было стегнуть лошадей. Раздался выстрел. Пробитая пулей папаха слетела с его головы. Лес подхватил эхо выстрела. Оно докатилось до Лесного. Все притихли.

– Повторяю, – прокричал офицер, – это моя территория, пошли вон отсюда! Ещё одно слово или движение – и пуля будет в твоей дурацкой башке! Вон отсюда!

Похоже, что офицер не шутил. Вожак бандитов струсил.

«Какой-то сумасшедший, – подумал он, – и взаправду убьёт».

– Ладно, братва, поехали. Бей жидов, спасай Россию! – и стал разворачивать свою тачанку.

Банда поехала прочь. Бандиты не видели, что всадник ещё долго их провожал, пока не убедился, что они действительно уехали.

Днём Давид пришёл в синагогу. Возле синагоги стояли мужчины с ружьями и вилами. Ребе при всех обнял и поцеловал Давида. Рахель смотрела на него со слезами восторга. Все уже знали, что этот царский офицер был не кто иной, как переодетый в отцовскую форму Давид. Да, попробуйте в Лесном что-либо утаить! Мужчины подходили, жали ему руку, обнимали, похлопывали по плечу. Приехали люди из Берковичей – там тоже уже всё знали. Как? Каким образом? Мы это никогда не узнаем.

Перед своим отъездом в Сураж Давид обсудил с ребе свой план создания системы сигнализации, предупреждения и оповещения. Он рассказал ему о рекрутёрах. Кроме того, он сказал, что пора начать строить землянки на островах, в лесу – для укрытия. Он напомнил ребе, что Плотницкий – очень хороший архитектор-самоучка, и надо ему это поручить. Во время разговора они пригласили скрипача. ребе договорился с ним, что тот начнёт изготавливать свистульки, чтобы звучали, как скворцы. Так впервые была создана команда из мальчишек-«скворцов». Была создана система наблюдения, сигнализации и предупреждения. Когда первые рекрутёры прибыли в Лесное и в Берковичи, они обнаружили, что в этих сёлах набирать в армию было некого.

Давид со всеми тепло попрощался. Они теперь сами знали, как надо встречать бандитов. Перед отъездом он попрощался с Рахелью. На другой день он уж был в Сураже.

Этот город и его жители пережили страшную трагедию так же, как и другие города в России, Белоруссии и особенно на Украине, но с той лишь разницей, что об этом нигде не писалось и не сообщалось. Жизнь продолжалась.

Давид ходил в йешиву и всё глубже погружался в глубину мудрости Торы. Андрей начал изучать иврит. Его отношения с учительницей Мариам были ровные, чуть-чуть формальные, но она уже чувствовала, что этот очень скромный и сдержанный парень, так похожий на Давида, к ней неравнодушен. Она радовалась его успехам и удивлялась его способностям.

Вечера Давид коротал с Соломоном и его братьями. Он очень нравился Ольге, но один из братьев дал ей понять, что его сердце находится в Лесном.

Давид много раз слышал одну и ту же шутку. Один из братьев говорил другому:

– Эй, барон, а где же наш Аарон?

Однажды эту шутку услышала Маня. Она строго спросила старшего сына Израиля:

– Откуда это?

Тот ответил коротко:

– Дядя Моисей.

Она поговорила с мужем, а тот – со своим братом, который немного побаивался старшего. Однажды рано утром, примерно через две недели, когда Сураж немного пришёл в себя и успокоился, Аарон сказал Давиду:

– Сынок, приходи к нам в воскресенье на обед.

C тех пор как Аарон увидел Давида во время погрома, он проникся к этому парню огромным уважением. Этот парень был очень редкий экземпляр. Он не знал, что такое страх. Аарон хотел больше знать об отце Давида, который, судя по рассказам, обладал не только огромной физической силой, которую имел и сам Аарон, но ещё и тем, что ему было неведомо. Он был наделён необычной добротой к людям. Аарон хотел глубже понять это свойство.

Настало воскресенье. Во второй половине дня Давид уже работал в кузнице. Вдруг Андрей остановил его руку с молотом:

– Давид, я хочу тебе что-то сказать.

И Андрей рассказал ему о своей встрече с ребе. Давид выслушал его, затем молча подошёл, обнял и прижал к своей груди. Отвернулся и смахнул слезу. Помолчав, сказал:

– Если тебе понадобится помощь, появятся вопросы, пожалуйста, прошу тебя: спрашивай. – И, подумав, добавил: – Из тебя получится очень, очень хороший еврей.

Вечером он был в доме Аарона. Маня превзошла сама себя. Такой вкусный обед делала только мама Давида – Рахель. После того как убрали и перемыли посуду, все, как обычно, расселись у печки. На вопрос Аарона Давид пояснил основные принципы Абрахамовой доброты к людям, которая называется хэсэд. Братья слушали и смотрели на Давида как завороженные. Соломон рассказал им то, что сам видел во время погрома. Затем Давид спросил Аарона:

– Дядя Аарон, я слышал странную шутку в вашем доме. Что она означает?

Аарон помолчал.

– Хорошо, я тебе расскажу. Это история моей семьи, моих предков. Ребята, – он указал на сыновей, – услышат это тоже впервые. Только прошу об одном: чтобы это осталось в этом доме. Я начну с того времени, что известно мне.

(От автора: в последующем повествовании Аарон будет говорить об истории своей семьи и о себе в третьем лице.)

– Итак, более пятисот лет тому назад в Испании жил мой прародитель по фамилии Голдбанк. Звали его Соломон Голдбанк. Родился ли он в Испании или был откуда-то привезен, никто не знает. Также неизвестна его настоящая фамилия. Есть предположения, что она была изменена. Помимо этого, было мнение, что его предки появились в Испании задолго до того, как там появились арабы, то есть до седьмого века. И совершенно точно известно, что евреи появились в Испании раньше арабов и что именно они частично помогли и дали возможность мусульманам оккупировать Испанию и расширить сферу влияния арабского халифата до того времени, пока последние не были изгнаны. Войти в Испанию было очень просто. Пролив – всего лишь тридцать два километра – отделяет Испанию от Марокко, то есть Северной Африки. В ясную погоду со скалы Гибралтар можно видеть противоположный берег.