Воспоминания о Николаевском ордена Трудового Красного Знамени кораблестроительном институте им. адмирала С.О.Макарова

10. МНОГОПРЕДМЕТНАЯ КУРСОВАЯ РАБОТА

По общественным наукам курсовой работой являлся реферат. Первый реферат писали по предмету «История КПСС». Сам не знаю почему (скорее это произошло интуитивно), из всех предложенных тем я выбрал тему «ГОЭЛРО – основа строительства социализма в нашей стране» (что было слово «ГОЭЛРО» – это точно, за остальное содержание не ручаюсь; но было что-то подобное).

Уже в процессе написания реферата пришла мысль, что эта тема универсальная и ее можно использовать и в будущим. Так как она хорошо вписывалась и в тематику философии (в разделе исторического материализма), и политэкономии, и тем более научного коммунизма.

Правда, на втором курсе, при написании реферата по философии, я не использовал ее.

Поскольку я увлекался и философией, решил соригинальничать и просидел много часов в Областной библиотеке в поисках материала для темы, касающиеся права свободы выбора.

Что никак не было оценено нашим Бабенко и не помешало ему поставить мне оценку «хорошо» по философии, что, по правде говоря, был большой удар по моему самолюбию (ну как же, так увлекаться философией и не быть оцененным!).

Ну а что касается политической экономии и научного коммунизма, я механически переписал дважды этот реферат, и, не забыв поменять обложку, сдавал реферат.

 11. НАШ «СПАСАТЕЛЬ» ЮРИЙ БИЛЯНСКИЙ

Не знаю как в других группах, а в нашей группе был свой «спасатель» – Юрий Билянский. Пожалуй, самый прилежный студент во всей группе, который всегда аккуратно выполнял все домашние задания.

А посему, если кто-то по каким-то причинам (а таких причин всегда можно было найти) не успел делать домашнее задание по высшей математике, по физике или другому предмету, вся надежда была на Ю.Б.

Все ждали с нетерпением его, чтобы «перенести» (некоторые применяли выражение «сдирать», что, согласитесь, довольно грубовато; ну как же так, ведь советские студенты, да еще и комсомольцы!) эти выполненные задания в свои тетрадки.

Лишь один раз «подвел» коллег Ю.Б.Приходит утром в институт. Все к нему:

– Ну, Юрий, давай тетрадь…

А он пристыжено отвечает:

– Не сделал, ребята. Не успел.

Представляете, что творилось?.. Вспомните немую сцену из картины Рембрандта «Возвращение блудного сына».

К счастью, все обошлось, так как преподаватели не проверили в тот день домашнее задание.

12. ТЕНЕВОЙ СТАРОСТА И СЕМИНАР ПО ИСТОРИИ КПСС.

Так как к моменту моего поступления в НКИ, родители мои были уже в возрасте, и даже пенсионерами, мне приходилось часто выезжать домой для оказания разной помощи по хозяйству.

Иногда, если не было лабораторных работ, я уезжал и на неделю. Естественно, на время моего отсутствия меня должен же был кто-то подменить на ниве руководства группой.

Таким человеком оказался Александр Шиф – всех слов не хватило чтобы оценить все качества этого человека. Всегда отзывчивый, добродушный, воспитанный, умный и с очень развитым чувством юмора. Это всего лишь часть качеств этого человека.

С его и Александра Крашенинникова появились выражения «Железный Кока» и «Привет от Коки».

Первое характеризовало мою адскую работоспособность и ответственность успех за любого начинания. Ни для кого из группы не было секретом, что некоторые только думали взяться за курсовую работу или проект, или подготовить реферат по общественным наукам и «тысячи знаков» по иностранному языку, а у Коки они уже оказались не только подготовлены, но еще и сданы или «защищены».

Второе выражение объясняется просто. Когда я с кем-то здоровался за руки, то сильно сжимал ее и тряс энергично.

Скажу, что мой теневой староста справлялся с обязанностями не хуже самого лучшего старосты группы на потоке. Потому я всегда уезжал со спокойной душой, зная наперед что все будет как надо, без никаких эксцессов.

Соответственно, как говорил кто-то, и размер моей благодарности не знал предела. И не только словесного, но и материального. Однажды я решил отблагодарить А.Ш. за свой «титановый» труд, подарив ему сувенирный набор лучших молдавских коньяков (5 или 6 бутылочек емкостью 50 мл.).

Все хорошо казалось. Но вот во время семинара по Истории КПСС сосед по парте толкает меня и делает знак, чтобы я повернул голову. Поворачиваю… и что вижу? Сначала А.Ш. делает глоток коньяка из бутылочки, потом передает ее Крошу.

Я онемел. Боже мой, а если заметит преподаватель? Какой скандал! Ведь как – никак семинар по Истории КПСС! Могут придать и политическую окраску.

Я продолжаю делать им знаки, а они улыбаются и продолжают. Пронесло, однако.

13. ЛОГАРИФМИЧЕСКАЯ ЛИНЕЙКА И «ФЕЛИКС»

Сегодняшним студентам и не снится, какой «вычислительной техникой» пользовались мы для выполнения расчетов курсовых работ или проектов.

Самой распространенной, да и самой удобной была, конечно, легендарная логарифмическая линейка. Это так только она называлась логарифмической, потому что на ней можно было выполнить не только арифметические операции, но и вычислить тригонометрические функции, извлечь корни и.т.д. и т.д.

А удобна была тем, что она легко помещалась в сумке или в кармане пиджака. Удобна была она и для студента и для инженера. Единственный недостаток, по сравнению с нынешними карманными калькуляторами, малое количество знаков после запятой.

Я видел фотографии многих памятников, установленных в честь собаки, дяди Васи – сантехника, и даже пьяницам. Потому я удивлен тем, что никому до сих пор не пришло в голову поставить памятник логарифмической линейке и штангенциркулю – этим двум легендарным рабочим инструментам инженера. А инженер, как я читал где-то, это человек который из материала стоимостью один доллар всегда сделает товар стоимостью 10 долларов как минимум …

Вторым вычислительным инструментом была вычислительная машина «Феликс». Но она была не у многих в то время.

А вообще-то самой современной вычислительной машиной, которую я видел и пользовался в армии, будучи военным геодезистом, была машина «ВК-1». Она выгодно отличалась от «Феликса» тем, что вместо рычажков было оборудована клавишами и результат операции можно было читать на экране.

Многие, однако, вначале по привычке пользовались старым дедовским способом, т.е. делали вычисления столбиком на бумаге.

Только один я знаю, каких усилий и доказательств понадобилось мне, чтобы убедить в свое время Григория Шарата отказаться от «дедовского способа» расчетов.

Главное доказательство же был нарастающий объем расчетов, применяемый при выполнении курсовых работ и проектов или даже лабораторных работ.

В конце концов логика взяла верх и логарифмическая линейка стала неотъемлемым атрибутом студента.

 14. ВАЛЕРИЙ БАРАНЕНКО, СКРИПКА И ИОГАНН ШТРАУС

С Валерием Бараненко, хотя он и не жил с нами в общежитии, меня связывала крепкая студенческая дружба.

Иногда я посещал Николаевскую филармонию, когда там давали концерты классической музыки. Однажды предложил В.Б. пойти со мной на концерт классической музыки. В начале он очень отпирался, но потом все же согласился и мы пошли.

Моет быть, выбрали время не очень удачное. Давали как раз концерт скрипичной музыки.

Я очень боялся, что В.Б. концерт не понравится, он разочаруется в классической музыке и больше не пойдет со мной.

Однако все прошло даже как нельзя лучше. Скрипачка была молодой женщиной и играла она довольно виртуозно. Притом очень известные вещи – Паганини, Чайковский, Лист.

Но даже не это было самое главное. Самое главное было, что во время исполнения одной партитуры сломалась струна (прямо как у Паганини!), но скрипачка доиграла пьесу до конца.

Следующий шаг был еще сложнее. На какие – то праздники, кажется, я пригласил В.Б. поехать со мной в Молдову.

Так как время у нас было, мы сперва остановились в Кишинев. Мои школьные друзья, студенты кишиневских вузов, устроили нас на ночлег в общежитии медицинского института, если не ошибаюсь.

Сходили мы с ним в легендарное в то время кафе «Ла плэчинте» («На плацынды»), где подавали горячие плацынды прямо с печи, а вино разливали в глиняные кувшины прямо из бочки в зале.

Но вечер надо было как – то провести культурно.

Афиша Молдавского театра оперы и балеты извещала, что в тот вечер они давали оперетту «Летучая мышь» Иоганна Штрауса.

Я предложил В.Б. сходить в театр, но он наотрез отказался, сказав что не воспринимает оперу никак. Я стал объяснять ему, что опера и оперетта разные вещи, но он ни в какую.

В конце концов, я «уломал» его и мы пошли. Мне трудно описать сейчас, да и тогда тоже, его восторг после просмотра спектакля.

И вот мы приехали в мое село. Он увидел у меня пластинки с записью оперетты «Летучая мышь» (Всесоюзная фирма грамзаписи «Мелодия» выпускала тогда в комплекте по 2-3 виниловые пластинки известные оперы и оперетты) и не отставал, пока не прослушивал их по несколько раз.

15. ИСПЫТАНИЕ МЕХАНИЧЕСКОГО ЭКЗАМЕНАТОРА НА КАФЕДРАХ СОПРОМАТА И ТЕОРИИ КОРАБЛЯ

В то время начали появляться механические экзаменаторы. Что они представлял собой? Устройство, в которое вводилась пластинка с записью, как правило, 10 вопросов в одном столбике и по четыре ответа на каждый вопрос во втором столбике. А напротив каждого ответа была кнопка. Студент читал все четыре ответа на вопрос, определял какой из них правильный (с его точки зрения, исходя из тех знаний предмета, которыми он обладал) и нажимал на кнопку напротив ответа.

В конце экзаменатор, исходя из количества правильных ответов, афишировал оценку.

На кафедре сопротивления материалов пригласили нескольких студентов проверить свои знания. Экзаменатор всем поставил «неуд.». Тогда лаборант решил показать на что он способен. Сел перед экзаменатором и очень уверенно нажал на кнопки. Как ни странно, результат был то же.

Лаборант стал оправдываться, что, мол, экзаменатор неисправный. Один бог знает, что там было.

Потом их стали усовершенствовать. И вот мне предстоит «защитить» курсовую работу по «Теории корабля». Преподавателем был у нас тогда молодой в то время доцент, к.т.н. В.Н.Некрасов.

Первым делом он направил меня к механическому экзаменатору.

Я сел, начал читать вопросы и нажимать кнопки. Закончил и говорю:

– Готово.

Подходит ко мне В.Н.Некрасов, нажимает на кнопке «Оценка», а экзаменатор показывает «отлично».

Посмотрел он на меня, что-то засомневался, устанавливает другой перечень вопросов и говорит:

– Нажимайте еще.

А сам не отходит от меня. Я, конечно, тоже заволновался. Но что оставалось делать?..

Читаю первый вопрос и нажимаю на кнопку. Читаю второй… И так до четвертого. Тогда В.Н.Некрасов и говорит:

– Достаточно.

Видимо я его убедил окончательно, что кое-что знаю.

Почему говорю так? Была такая присказка, что только Бог знает на «отлично», преподаватель – на «хорошо», а студент – только на «удовлетворительно».

Но тогда спрашивается: откуда взялись бы хорошие преподаватели, если будучи студентами они учились бы на одни «уд.»?

16. ОЙ, КАК НЕЛЕГКО БЫТЬ ДЕДОМ МОРОЗОМ!

Это произошло тоже в общежитии на ул. проф. В. Бузника. Как-то перед Новым годом (наверное, это было уже на втором курсе; на первом уж точно не до этого было) пришла идея отпраздновать Новый год как полагается, т.е с Дед Морозом. Выбор почему-то выпал на меня.

Нашли какую-то заячью шапку – ушанку, на пальто нашили какие-то куски ваты, из простыни сделали подобие мешка и насыпали там немного конфет и печенье (подарки вроде).

И вот когда наступает Новый год я вхожу в комнату и поздравляю ребят с праздником, желаю им все, что полагается в таких случаях, и раздаю подарки: кому конфетку, а кому печенье.

Всем очень понравилась это и тогда я предлагаю:

– А что, не сходить ли мне на третий этаж и поздравить там наших коллег Толика Салуяна, Васю Середу и Гену Иванова?

Сказано – сделано. Только по пути встретились еще желающие, чтоб их поздравил Дед Мороз. А отказать вроде неудобно было. Я поздравлял, а они, как полагается, наливали мне стакан какого – нибудь напитка крепкого.

Поздравил я наших ребят и давай спускаться к себе на второй этаж. Тут опять встречаются желающие заказать Дед Мороза на комнату.

Вообще не помню, сколько комнат я поздравил с Новым годом, только видимо не рассчитал свои силы. Утром проснулся я не своей кровати, а у ребят на третьем этаже. Голова гудит. А ребята говорят мне:

– Ну, Дед, и отморозился ты вчера.

Долго потом вспоминали мы это случай. Вот как нелегко бывает быть Дед Морозом.

 17. КАКОВО БЫЛО СДАВАТЬ ЭКЗАМЕН ПО ХИМИИ

Органическую и неорганическую химию учили на первом курсе.

Первым экзаменом в первой сессии в группе 118 бала высшая математика. Классический курс высшей математики, по Берману (у сварщиков был экспериментальный курс – по Мышкису), читал у нас старший преподаватель Н. Д. Жосан, а практические занятия вела женщина (очень сожалею, что не запомнил ее имя; и вы поймете почему). Быть старостой группы было и ответственно и, в то же время, это приносило какие-то блага. Так как приходилось содействовать организации учебного процесса в группы и выполнять иногда какие-то поручения преподавателей.

Так вот, так получилось, что первый экзамен в институте мне пришлось сдать нашей преподавательнице по практическим занятиям.

Если уж быть честным до конца, то я, скажем так, чуть – чуть не дотянул до оценки «отлично». Но этот мой ангел – хранитель (сегодня, да и тогда, я не могу называть по другому эту великодушную женщину!) недолго думая – ставить «хорошо» или «отлично» – поставила мне все таки «отлично».

Порой я думаю, что она знала налаженный механизм приема экзаменов по некоторым предметам. И в первую очередь это относилось к экзамену по химии, который был следующим. Не помню, спросила ли она у меня, какой следующий экзамен, но поставив оценку «отлично» она как бы дала мне трамплин в мире знаний.

Об этом я узнал вскоре. Оказывается, у нашей к.т.н., доценте – химике Людмила Сергеевна Игнатенко (к сожалению, и здесь моя память не блещет; ведь прошло столько лет – спасибо Б.Райхман за напоминание имени и фамилии – 29/09/2012) была интересная логика: перед экзаменом она собирала зачетные книжки студентов и из них выбирала тех, у кого на предыдущих экзаменах были оценки «отлично» и несколько «хорошо». У этих она и принимала экзамен и им была обеспечена оценка не меньше «хорошо». У остальных экзамен принимали другие сотрудники кафедры.

Таким образом, мне практически была обеспечена следующая оценка «отлично».

Сделаю маленькое отступление. Думаю, что это ни для кого не секрет, что хорошая зачетка всегда работала на успеваемость студента.

Классическим является случай, происшедший со мной на пятом курсе, если не ошибаюсь. Экзамен по «Прочности судов» принимал проф. О.Л. Чернышев (он же и проректор по хозяйственной части, но об этом в другой раз). Это был последний экзамен в сессии. По предыдущим экзаменам в моей зачетной книжке стояли уже четыре оценки «отлично». Пока я отвечал на билет, профессор, так между прочим, заглянул в зачетку. Ответил я, безусловно, соответственно, потому что готовился к экзамену на совесть. По окончании ответа, как полагается, профессор решил испытать меня на прочность знаний – задал какой-то вопрос, имеющим отношение к предмету, который хотя и имеющим связь с прочностью, но изучался на предыдущем курсе. Тут я и «заплыл» (не секрет, что некоторые студенты забывали все что учили сразу после сдачи экзамена, как бы освобождая объем мозга для следующих знаний; а тут вопрос из предмета годичной давности).

Профессору уже было неудобно, что посмотрел мою зачетку. Мне кажется, что я даже слышал, как он шепотом сказал про себя: и чего мне надо было смотреть зачетку?.. В конце концов, он решил все же не «портить» мою зачетную книжку и поставил «отлично». Самое главное было то, что чувствовали себя неудобно и он и я.

А теперь вернемся к нашей химии.

Наша Л.С. вела во втором полугодии в нашей группе и практические занятия. Иногда она говорила мне:

– Кока, я хочу поставить вам оценку «отлично» на экзамене, но вы тоже должны очень стараться.

На что я отвечал, что, конечно, буду стараться.

И вот настала сессия.

Мы с Григорием Шарата (не помню уж по каким соображениям) решили сдать экзамен «досрочно».

Доцент назначила время, когда у нее была консультация перед экзаменом в какой-то группе. Естественно, мы подготовились и особенно по «любимым» вопросам Л.С. Из «любимых» вопросов сегодня вспоминается один: Написать формулу реакции растворения золота в «царской водке».

И вот наступил момент истины. Как мы и полагали, нам были заданы именно «любимые» вопросы. Первым ответил Григорий, потом я. И вот пришло время оценить наши труды.

Тогда Л.С. и говорит:

– Вы, Шарата, подготовились неплохо. Я поставлю вам оценку «хорошо». А вот вы, Кока, могли бы и получше. Но все же, сколько вы хотите?..

Недолго думав, но все же трезво рассудив («Если Григорию ставит «хорошо», а ведь я все же лучше подготовился чем он…»), я «скромно» и немногословно ответил:

– «Отлично».

Что и было сделано.

Рассказ от Анатолия Салуяна. Как Валерий Бараненко сдавал химию.

Приходит В. Бараненко на экзамен по химии. Наша Л.С. смотрит на него и глазам своим не верит: студент небрит! Это уж вершина неуважения к такой даме, какой была Л.С.

Она и спрашивает В.Б. :

– Почему Вы не бриты?

Тот смущенно отвечает:

– Понимаете… мне кто-то сказал, что если бриться, то может не повести на экзамен…

На что Л.С. говорит:

– Идите сейчас же и побрейтесь, а потом придете сдавать экзамен.

Что оставалось делать В.Б.? Пошел, побрился, надушился и приходит обратно, готовый для сдачи экзамена.

Л.С. посмотрела на него, улыбнулась и сказала:

– Вот теперь другое дело. Дайте сюда Вашу зачетку.

И нарисовала в ней «хорошо». Вот и думай, как быть с этими приметами.

18. ДВА «АВТОМАТА» ПО ИСТОРИИ КПСС

Вообще – то у меня всегда были способности в отношении общественных наук и истории. Было время, когда я даже всерьез думал поступать на философский факультет. А будучи студентом, у меня была большая библиотека литературы по философии (Кант, Гегель и др.).

Поэтому такие предметы как «История КПСС» не представляли для меня какую-то трудность в усвоении.

Однако мне так и не пришлось сдать ни один из двух экзаменов по этому предмету.

В первом полугодии семинары по предмету вела женщина. Я не то, что не готовился к семинарам, но всегда использовал оригинальную практику не быть вызванным для ответа.

Всегда работал «на дополнениях». После того, как кто-то ответит на вопрос семинара, я обязательно сделаю дополнение. И так несколько раз за время семинара. Таким образом, дополнения засчитывались как выступления.

На экзамен я, естественно, пошел отвечать именно нашей классной даме (благо она меня хорошо знала). Сажусь перед ней, как полагается, и готов открыть рот для изречения какого-то тезиса по вопросу из билета.

Однако она не дала мне даже рот открыть. Берет мою зачетку, ставит «отлично» и желает мне удачу при сдаче остальных экзаменов.

Вр втором полугодии семинары в нашей группе вел сам Недо. На первом же семинаре он сделал небольшое заявление:

– Самые активные студенты на семинаре у меня получают экзамен «автоматом».

Безусловно, как всегда я был очень активным на семинарах. Вот и сессия подошла. Вот и консультация перед экзаменом. Но Недо молчит. То ли забыл о своем обещании, то ли не будет «автоматов» в группе.

В ночь перед экзаменом я сторожил (был на дежурстве). Почти всю ночь не спал (хотя сторожу и не полагалось спать), «зубрил», как принято было говорить в то время, «Историю КПСС».

Наутро являюсь на экзамен. Перед началом экзамена Недо вдруг приглашает всю группу в аудиторию. Заходим, садимся за парты и ждем.

Тогда Недо и говорит:

– Помните, я говорил, что активные на семинары студенты получают экзамен «автоматом»?

Все в ожидании того, что будет дальше.

Тогда Недо говорит:

– Кока и Ремез (или наоборот, я не помню уже; да и имело это какое – то значение?), дайте ваши зачетные книжки.

Берет их, ставит в них «отлично» и желает нам дальнейших успехов в сессии.

19. НЕ ХОДИЛ БЫ ТЫ, СЫНОК, ДА В СОЛДАТЫ…

В те годы бытовала студенческая поговорка: Сдал начертательную геометрию – можно влюбиться, а сдал сопромат – можно и жениться.

А вот, что делать в том случае, когда не сдал, например, сопромат, никто не говорил. Скорее всего, было ясно само по себе: неуспевающих отчисляли из института. А для ребят это грозило призывом в армию и все.

Случилось так, что несколько наших ребят не сдали сопромат и со второй попытки. Пока доцент к.т.н. Телегин журил их и наставлял на путь истинный, они, вконец расстроенные, вышли из аудитории даже не попрощавшись и бормоча что-то невнятное.

Доценту явно не понравилось такое отношение и посылает кого – то вдогонку узнать, отчего они так взбесились.

Возвращается посланец и говорит:

– Да чувствуют они, что никогда не сдадут экзамен этот у Вас. Не идет у них этот сопромат и все. Да лучше, мол, в армию идти, чем так мучиться…

Телегин тогда:

– Вот невежи! Позовите их быстро обратно.

Те возвращаются сконфуженные. Доцент берет их зачетные книжки, ставит им «уд.» и желает им удачи в дальнейшем. Вот так.

 20. ТЕХНИКА ПОДГОТОВКИ И ТАКТИКА СДАЧИ ЭКЗАМЕНОВ, КУРСОВЫХ РАБОТ И ПРОЕКТОВ

Вообще-то, что касается техники и тактики, у каждого студента они были свои, но были такие, которые применялись многими, студентами хотя бы один раз за все время учебы. По разным причинам: из интереса (а что это такое и как оно действует?..), из–за нехватки времени перед защитой курсового проекта или сдачей экзаменов или в целях обрести уверенность в своих силах на экзаменах (а вдруг самообладание подведет и волнение возьмет верх?..).

Эти два инструмента техники были известны в студенческой среде как «стеклофон» (реже «шпора») и «бомба».

«Стеклофон» представлял собой простое приспособление, предназначенное для быстрого скопирования чертежей, схем и т.д., состоящее из обыкновенного прозрачного стекла, «станины» (как правило, два стула со спинками одинаковой высоты, расположенные друг против друга, с местами для сидения внутри) и настольной лампы.

Работа на «стеклофоне» была очень проста. На спинки стульев ставили стекло, на которое размещали чертеж / схему с наложенным сверху листом ватмана, скрепленными вместе обычно скрепками (чтобы не смещались друг относительно друга во время работы), а снизу – настольную лампу с абажуром, повернутым вверх, так чтобы электрическая лампа осветила чертеж / схему снизу.

Как легко догадаться, работа состояла в том, чтобы просвечивающееся снизу изображение чертежа / схемы перенести карандашом или тушью на чистый лист ватмана.

Признаюсь, сам пользовался этим приспособлением, при подготовке курсового проекта по предмету «Детали машин». Весь проект сделал сам (расчеты редуктора и чертеж), а вот электродвигатель срисовал у кого – то в целях экономии времени. Ведь двигатель выбирался по расчетной мощности и его предстояло чертить из каталога (такой же перенос на чертеж, что заняло бы времени примерно в два раза больше), так что, по – моему, это не было таким уж большим нарушением профессиональной этики чертежника.

Тем более, что ходили слухи, что некоторые студенты умудрялись «срисовать» таким образом целые курсовые, и даже! – дипломные проекты.

Насчет дипломных проектов может несколько преувеличено, но как говорится: в каждой шутке есть доля шутки!

«Бомба» была распространенным предметом техники, используемый обычно при сдаче экзаменов. До института я знавал, что такое «шпаргалка», хотя ею и не пользовался никогда. Но разница между «шпаргалкой» (на описание которой я не буду останавливаться) и «бомбой» была, что называется, как между небом и землей!

«Бомба», если позволено так выражаться, была высшим проявлением смекалки и находки студента. А если выразиться по-современному – это была (хотя, естественно, и не законная) страховка успеха студента на экзамене. С «бомбой» студент чувствовал себя как у Бога за пазухой, пока она не была обнаружена экзаменатором (бывали и такие случаи, хоть и намного реже, чем это происходило с теми, кто пользоваться «шпаргалкой»).

«Бомба» – это были готовые ответы на все вопросы из билетов по предмету, написанные каждый отдельно на бумаге тетрадочного формата (это вам не какие – то мелкие листочки или узкие листочки свернутые гармошкой – классическая «шпаргалка»). На внутренней подкладке пиджака, к примеру, подшивались карманы из носовых платочков обычно, в которых эти листы помещались целыми и не помятыми в определенном порядке. От «шпаргалку» остался один элемент – пронумерованный перечень вопросов, каждый номер соответствующий порядковому номеру листка на котором был ответ.