История ислама. Т. 3, 4. С основания до новейших времен

Вместе с ним погибли и последние надежды Сельджукской династии, и, к сожалению, последняя опора несчастных восточных провинций; теперь для населения этих местностей настало время многообразных и сильных страданий.

Если тузы вначале колебались начинать войну, то теперь, после пленения султана, они вознаградили себя с лихвою. В Хорасане, а потом и соседних с ним землях они хозяйничали почти что хуже своих единоплеменников, распоряжавшихся здесь за сто лет до них. Города, прежде всего Мерв, Нишапур и Туе, были разграблены и опустошены самым ужасным образом, население всячески притесняли и при малейшем сопротивлении избивали тысячами. Основательно разорив всю страну, они удалились в Балх и его окрестности (553 = 1158 г.); между тем различные эмиры, начальствовавшие теперь над остатками войск Синджара, постарались восстановить порядок в стране, то есть начали воевать друг с другом. Так началась борьба (она продолжалась более пятидесяти лет) различных турецких, татарских[156] и афганских[157] племен, которые дрались из-за клочков обоих великих восточных государств: Сельджукского и Газневидского; они скорее совершали хищнические набеги, чем вели правильную войну, и довели страну до той же степени погибели, до какой средняя часть прежнего Сельджукского государства была доведена распрями иракских сельджуков, атабегов и халифов, а западная часть – междоусобиями Эйюбидов. На событиях этого тяжелого времени не стоило бы останавливаться, если бы по неожиданному и странному стечению обстоятельств они не способствовали возникновению новых и прочных государств, каких трудно было и ожидать в это время, и если бы, с другой стороны, наше внимание не приковывал своей энергией и предприимчивостью один из самых могущественных турецких царей-воинов. Если опустошения, произведенные тузами после падения могущества Синджара, образуют основу исторических событий этого десятилетия, то возникновение увеличившегося и самостоятельного магометанского царства в Индии и столь же невероятно быстрое, сколько непрочное возвышение отдаленной провинции Хорезм разрушило эту основу и выдвинуло величественный образ хорезмшаха, Мухаммеда II ибн Такаша. Но в то время как последний еще раз пытается объединить восточную половину исламских земель, трагическая судьба заставляет его столкнуться в этом стремлении с человеком, отличающимся не меньшим честолюбием, а именно с Аббасидом Насером. Их распри подготовили монголам Чингисхана путь внутрь Передней Азии, где уже раньше тузы и гуриды достаточно позаботились о том, чтобы по завоевании царства Хорезма все препятствия были уничтожены.

После смерти Синджара в Хорасане не было никого, кто мог бы положить предел двоякому несчастью: раздорам эмиров и хищническим набегам тузов. У султана не было потомства; он назначил своим преемником Махмуда ибн Мухаммеда, сына своей сестры, который был сначала ханом Самарканда, пользовался в стране малым уважением и был, по-видимому, очень незначительною личностью. Спасаясь от тузов, он бежал в малодоступный Джурджан и попал здесь под власть одного из турецких эмиров, Эй Абеха или Эйбеха, более известного под почетным прозвищем аль-Муайяд, «пользующийся помощью (Бога)», человека, отличавшегося характерными качествами этих турок, то есть честолюбием и бессовестностью. Эйбех, в сущности, водил с собой князя на помочах, подобно тому как одновременно делали это майордомы из рода Пехлеванов с сельджукскими принцами в Ираке. Но еще менее, чем атабеги, мог он справиться с все возраставшею трудностью водворить в Хорасане хоть какой-нибудь порядок. После ожесточенной борьбы ему удалось изгнать тузов, по крайней мере из Нишапура и соседних округов, так что помимо хищнических набегов на Хорасан им пришлось ограничиться главным образом Мервом, Балхом и лежащими между ними округами. Желая, вероятно, обезопасить себя от несколько стеснявших их каракитаев Трансоксании, гуридов к югу от Балха и энергичного Муайяда, они в 554 (1159) г., после различных переговоров, сумели довести Махмуда до того, что он принял от них присягу верности и сам стал их повелителем; это, казалось, давало надежду, что дела примут более мирный оборот. Но радость продолжалась недолго: Муайяду, продолжавшему властвовать в Нишапуре или около него, вовсе не нравилось, что его ленник нашел в воинственных кочевниках поддержку для самостоятельного действия, а они не переставали грабить. Дело дошло до войны, и тогда Махмуд, утомленный бесплодными попытками водворить порядок среди разбойничьих отрядов, снова с раскаянием бежал к своему эмиру. Он, правда, в первый момент нашел там лицемерно-радушную встречу, но очень скоро вероломный Муайяд посадил его и сопровождавшего его сына в темницу, и оба они были ослеплены (557 = 1162 г.). Они и умерли в заключении; с ними вместе исчез и последний след могущества сельджуков в восточных провинциях, которое за десять лет до этого еще казалось несокрушимым. Теперь Муайяд велел в мечетях молиться за себя самого; ему удалось также распространить свои владения, обнимавшие Нишапур и Джурджан, на соседний Кумис (558 = 1163 г.), и если другие его походы не увенчались таким успехом, то все же он имел право надеяться на прочность своего могущества в Хорасане, тем более что значительное количество гузов постепенно удалялось все более к югу. Но удержаться среди разнородных элементов, которые его окружали, можно было бы только путем осторожной политики; она же не была в моде в те времена, когда каждый полагался на свое счастье, и можно было ежеминутно созидать из любых клочков земли новые государства, которые вслед за этим снова распадались. Так и Муайяд увлекся желанием поставить все на карту, чтобы все выиграть. В соседнем с ним Хорезме в 567 (1172) г. умер шах Иль Арслан. Его отношения к государю Нишапура были не всегда дружеские; в 560 (1165) г. он помешал ему завладеть Несой и с тех пор продолжал держать этот город под своим покровительством. После его смерти Муайяду легко могла прийти в голову мысль отплатить за это: случай для этого, казалось, представился, когда Султан-шах, младший сын Иль Арслана, которого отец, обойдя старшего сына Такаша, назначил себе в преемники, был изгнан из Хорезма этим последним, с помощью каракитаев (568 = 1172/73 г.). Султан-шах бежал к Муайяду и уговорил этого государя водворить его на прежнем престоле силой. Но Такаш вовремя узнал об этом, восстановил против него войско, которое по недостатку воды в пустыне должно было подвигаться к Хорезму по частям; Муайяд был пленен и убит (569 = 1174 г.). После этого и участь его государства была решена.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Геродот, кн. I, с. 136.

2

Страбон, с. 733.

3

Гораций, эпист. II, с. 112 и т. д.

4

«Хорошо рассчитанные и ловко выполненные убийства и всякие злые козни по отношению к другим народам, это, по мнению известного знатока, составляет собственно суть древней римской истории» (К.Э.А. Шмидт, Латинская фразеология, 1864). Однако достойные историки римской нации, и во главе их Цезарь и Саллюстий, сумели так серьезно разнообразить басню о волке и ягненке, что еще и теперь находится много неглупых людей, которые верят этой басне.

5

Гюлистан, с персид. подл, перев. Холмогоров, Москва, 1882.

6

В древности в состав персидского флота входили жители Малой Азии и финикияне, и, когда около 1740 г. могущественный шах Надир, прозванный «Наполеоном Востока», не считавший что-либо невозможным, пытался с бесконечными усилиями выстроить корабли на Каспийском и Персидском морях, дело кончилось куда более плачевно, чем предприятие Наполеона в Булонье.

7

Более мягкие натуры сохраняли известное объективное миролюбие и гораздо позже. Так, персидский историк VIII (XIV) столетия, принадлежность которого к шиитским воззрениям вне всякого сомнения, говорит с похвалой о лицах, удерживающихся «поносить товарищей пророка» (то есть первых халифов). См. Барбье де Мейнард о Хамдулле Мустауфи в Journ. asiat. sér. V, vol. X, p. 283–305. Только Барбье заходит слишком далеко, когда он выводит из этого заключение: «combien le fanatisme shiite est de fraîche date». Нам придется ниже отметить, что в середине IV (X) столетия торжественные проклятия Абу Бекра, Омара и Османа входили в официальное вероисповедание шиитов. Хамдулла изображает собой, таким образом, исключение, становящееся с течением времени все более и более редким.

8

См.: Шак. «Геройские сказания» Фирдусия (Берлин, 1865 г., с. 68). Оригинал этого стихотворения не был у меня в руках. В введении к «Шахнамэ» тот же поэт тоже превозносит Али перед всеми другими товарищами пророка, но уделяет несколько похвальных слов и Абу Бекру, Омару и Осману, вероятно, из желания оказать внимание суннитскому султану, которому он посвятил свое стихотворение.

9

Ибн аль-Асир, изд. Торнберга, VIII, с. 403.

10

Полак, Персия, Лейпциг, 1865, I.

11

Странствуя по Персии в 1867 г., Вамбери передает рассказ, подтверждающий ненависть эту к Омару и вместе с тем характеризующий непреодолимое влечение персов ко всякому остроумию – глупому или умному, как случится. Вамбери встретил жителя из Шираза, который написал себе на подошвах имя Омара, чтобы весь день хоть фигурально топтать ногами смертельного врага своей веры…

12

«Али вели алла». Собственно говоря, «вели» означает ближайшее лицо кого-либо – его друга или доверенного.

13

См. статью «Секта людей истины в Персии» В. Жуковского в Записк. Восточн. отд. императорского русск. археологии, общ., т. II.

14

Что в настоящее время в высших, образованных классах, включая сюда и духовенство, под маской вечной визготни: «Али и Хусейн» скрывается полнейшее неверие, не изменяет ничуть первоначального положения дела.

15

Из этого видно, что по отношению их к Сунне шииты довольно-таки неверно приравнивались к протестантам по отношению к католикам. Шииты отрицают суннитскую традицию только для того, чтобы заменить ее еще гораздо более дикой легендой, ничуть не думают настаивать на точном грамматически историческом объяснении Писания, а устраняют, в интересах аллегорического объяснения понятий и слов Корана, даже тот фактический материал, который, хотя и сильно помраченный, все же имеется налицо в ортодоксальной передаче. Однако, как все превратно понятые вещи, и это неподходящее сравнение до последнего времени упрямо повторяется известной партией и находит последователей среди мало сведущих людей. Если же вообще желали бы провести подобную параллель шиитизма с христианскими вероисповеданиями, то, как уже заметил старик Шарден, современник и жертва Нантского эдикта, следовало бы делать совершенно обратное сопоставление.

16

Происхождение этих прозвищ, по-видимому, нужно отнести к стремлению, чтобы Али и его потомки ни в чем не отставали в глазах публики от первых халифов, которые приняли почетные титулы, например Абу Бекр ас-Сиддик. Тут играли, быть может, роль и прозвания Аббасидов как аль-Мансур и т. д.

17

«Хамт» в Коране (34, 15) означает плод, имеющий горький вкус, который дают есть неверующим. Нужно предполагать, что в означенном случае прозвание Хасана II аль-Хамт должно означать, что он врагам своим должен показаться особенно неудобоваримым.

18

«Мешхед» означает буквально «место мученичества», отсюда и название Мешхед-Али, святыни в Неджефе (недалеко от старой Куфы), возведенной на предполагаемом месте, где находится могила Али, а также Мешхед – название всей окрестности. Шииты думают, что имам Рида был отравлен Мамуном.

19

Прозванная аль-Масума (охраняемая Богом от каждого нечистого прикосновения, то есть невинная, незапятнанная).

20

Слово, по произношению которого можно узнать принадлежность данного лица к известному племени или партии. См.: Книга Судей, 12: 6. (Примеч. ред.)

21

Первый известный мне подобный случай – похороны Бунда Адуд ад-Даулы, который в 372 (983) г. по сделанному им предсмертному распоряжению был похоронен в Неджефе: Ибн аль-Асир, IX, 13.

22

Носителями национальных традиций и обычаев являются особенно дехкане, то есть низшее земельное дворянство, значение которого сильно упало во время арабского владычества. Во многих местностях представители этого дворянства дошли до того, что занимали должности простых сельских старост, тем не менее они свято хранили воспоминания о лучшем прошлом.

23

Мы не говорим о языке научном, термины которого были все сначала арабские, потому что долгое время книги, трактовавшие догматы Корана, а также и вообще другие научные предметы, писались исключительно по-арабски. И в позднейшие времена до Сефевидов персы, за исключением истории, охотнее писали о научных предметах по-арабски, чем на своем родном языке, подобно тому как западноевропейские ученые в Средние века предпочитали писать на латыни.

24

Если можно доверять словам Бируни, весьма почтенного и надежного ученого более поздних времен V (XI) в., родом из Хорезма, то старинная династия, владычествовавшая на его родине, была иранского происхождения и даже во времена мусульманских наместников она продолжала пользоваться здесь чем-то вроде местного самоуправления.

25

Выше я ошибочно назвал турком Афшина, родом из Ошрусены. Мне дружески разъяснили, что он, несомненно, происходил из старинного иранского рода. Также и самое слово «Ихшид», которое я совершенно верно обяснил титулом «турецких предводителей в Фергане», находит объяснение в персидском языке. Отсюда следует, что, быть может, подобно тому, как сообщает Бируни относительно Хорезма, так и в Фергане во главе смешанного населения находилась маленькая династия иранского происхождения. Впрочем, наименование Тугдж, потомкам которого был затем дарован титул Ихшид, имеет все-таки турецкий облик.

26

«Нух» – арабское произношение библейского имени Ной (евр. Hoax).

27

По вышеупомянутому, более правильному положению следует исправить сообщенное мною об этих происшествиях. Особенно же я прошу вместо Мерва читать Нишапур. Тут, в столице Хорасана, Тахир и его потомки фактически имели свое местопребывание.

28

Седжестан (позже произносилось Сейстан – лежащий на юго-восток от Хорасана) представлял собой древний Сакастан, получивший название от народности саков, одного из тех северных племен, о вторжении которых в Ирак упоминалось нами выше. Значит, население страны не было персидского происхождения, хотя она издавна и весьма прочно вошла в состав староперсидского государства. Седжестан родил силача (техемтена) Рустема – самого могучего героя персидских легенд.

29

Сведение о последующих событиях отчасти противоречат друг другу; возможно, что волнения в Седжестане начались еще до 237 (851) г. и продолжались более или менее долго. Седжестан отделен от собственно Хорасана близлежащей горной страной Кухистан. Таким образом, сношения между двумя областями были весьма затруднены и тем самым открыт путь всяким вожделениям к самостоятельности со стороны Седжестана. Но вместе с тем нас сильно удивляет то обстоятельство, что при появлении вновь хариджитов и добровольцев около 245 (859) г. мы ровно ничего не слышим о каких-либо решительных мерах или действиях, предпринятых Тахиром. Он предоставляет область самой себе, пока восстание не добралось наконец до Херата и Балха. После убийства Мутеваккиля (247 = 861 г.) бездействие Тахира, хотя и ошибочное и неразумное, все же может быть, по крайней мере, объяснено желанием сохранить в целости силы Хорасана, чтобы в нужный момент противопоставить их все разрастающейся путанице в западных областях. Но до указанного года бездействие Тахира кажется просто непонятным. О событиях, сообщаемых нами в тексте, ничего не говорит историк Якуби (изд. Houtsma, II), который жил сам во второй половине III (IX) столетия, специально занимался историей Седжестана и Хорасана и писал о династии Тахиридов. Мы были бы вправе предположить, что такой писатель, который во всем остальном выказал себя заслуживающим полного доверия и очень знающим, должен был бы верно описать и эти события. Но у него в указанном месте нет ничего, кроме сообщения, что Якуб Саффар во главе добровольцев и с дозволения Мухаммеда ибн Тахира (значит, после 248 = 862 г.) сражался против хариджитов в Седжестане.

30

Последняя слабая попытка к этому произошла в 301 (914) г. в Седжестане, но не имела успеха.

31

С. Мирхонеда, Histoire des Samanides, р. de Frémery, Париж, 1845.

32

Кабул только после смерти Саффара вернул себе независимость.

33

Мелкольм, History of Persia, Лондон, 1815, IL

34

По другим известиям, особенно столь достоверного Ибн аль-Асира, Мансур умер только в 366 (977) г., я же считал нужным придерживаться Утбия, который стоял ближе всех к этим происшествиям.

35

По другим источникам, около 700 человек.

36

Или Зияд, по более старинному, но менее верному произношению, и вследствие этого род Мердавиджа назывался также зиядитами.

37

В некоторых округах Алиды держались еще гораздо позднее, но внешнее влияние их было уже очень незначительно.

38

Краткости ради прибавление «ад-Даула» опускается.

39

Точнее: ызз.

40

Год не совсем достоверен, потому что в сведениях, дошедших до нас в автобиографии Авиценны (Ибн Аби-Усейби, II, 2–4), встречаются хронологические затруднения.

41

Ламган – равнина, на которой находится нынешний Джелалабад.

42

Хан – старинный титул главы турецкого племени.

43

В зуль-каде или зуль-хиджже (1 октября – декабрь 999 г.). Более точное число указывается разно.

44

То есть персидскую и арабскую историю.

45

Он выдавал себя за потомка Саффаридов. Трудно решить теперь, было ли основательно его утверждение, которое должно было обеспечить ему более значительное влияние в Седжестане.

46

«Сын Сури» означает здесь потомка королевского рода Сури.

47

Современный высокоавторитетный писатель, лично бывший в Индии, аль-Бируни, сообщает, что Абул-Футух и его люди были карматами. Карматские и измаилитские посланцы далеко проникли на Восток в IV и V столетии; и если припомнить, что измаилитское учение о равной цене и значении всех религий весьма удобно для людей, которые должны жить среди языческого населения, то сведения Бируни едва ли могли бы подлежать другому истолкованию, кроме того, которое дано нами в тексте. Но дальнейшие сообщения того же писателя сбивают меня с толку тем, что, судя по ним, карматы, овладев Мультаном, «разбили языческие истуканы». Мы нигде не слышим, чтобы набеги карматов Бахрейна на материке распространились бы на восток за Хузистан, а морская экспедиция, например из Омана в Индию, которая должна была бы подняться вверх по всему Инду вплоть до Мультана, еще более невероятна. Впрочем, и позднее в Индии бывало довольно значительное число измаилитов; даже и в настоящее время секта эта, хотя теперь в форме совершенно безвредной, встречается в различных местностях, особенно вблизи Бомбея.

48

Отмечают как нечто совсем необычайное то, что во время правления султана Али ад-Даулы (493–508 = 1094–1115) мусульманское войско снова проникло до Ганга.

49

См.: Гюкерт, «Восточные легенды и сказания», Штутгарт, 1837.

50

Отец и брат Авиценны были измаилиты и приверженцы Фатимидского халифата: Ибн Аби-Усейбия. Ср. также: Nassiri Khosrau, Sefer nameh p. Schefer. Paris 1881. Introduct, p. II, XLII.

51

У Ибн аль-Асира, IX, 262, сказано «батинитские», что равнозначно с «измаилитскими». Но «товарищами» при дворе даже Бундов никоим образом не могли быть настоящие измаилиты. Нужно предположить, что слово это стоит в указанном месте в первоначальном смысле, означая аллегорический метод толкования Корана.

52

См.: Шака, «Легенды Фирдоуси», Берлин, 1869. Пусть позволят нам также напомнить стихотворение Гейне «Фирдоуси», производящее при всей своей странности такое сильное впечатление.

53

Прозвание это объясняется на разные лады: одни передают, будто бы султан Махмуд сказал ему однажды: «Ты обратил двор мой в рай «Фирдоус». По другим же передачам поэта прозвали так потому, что, сочиняя стихи, он имел обыкновение прогуливаться в парке (по-гречески Ttapàôsiaoç, «Фирдоус» по-персидски) благоволящего к нему наместника Туса. Оба объяснения производят несколько искусственное впечатление. Фирдауси (буква у произносится очень коротко, образуя один слог с буквами да) точное и более старинное произношение имени, но между тем у нас вошло в общее употребление произносить «Фирдоуси».

54

Его называют Исхак или Ахмед.

55

Илек умер в 403 (1012/13) г., а Тоган в 408 (1017/18) г.

56

Подробности этих событий не вполне достоверны; из противоречивых сведений, сообщаемых Ибн аль-Асиром (IX, 266, 267, 223) в «Табакат-и-Насири» и т. д. трудно вывести что-либо точно.

57

Есть две местности того же наименования: одна близ Исфахана, другая около Тебриза, здесь же говорится, вероятно, о последней.

58

Sefer Nameh, р. 96. Перев. 253.

59

См. более подробно у Герцберга «История византийцев» (№ 59, этого сборника с. 224). Самый город имел, конечно, византийский гарнизон.

60

Византийцы упоминают о неудачном нападении сельджуков на Эдессу в 1060 (452) г., о котором восточные историки не говорят нигде ни слова. Нужно полагать, что это был лишь незначительный набег, не имевший ровно никаких последствий.

61

Так гласит самое древнее сохранившееся сведение; более поздние сообщения указывают на 18 или 22 рамадана.

62

См. Герцберга, «История византийцев» (№ 59, этого сборника с. 238, 244). Впрочем, не следует забывать при этом и того, что наши братья-христиане крестоносцы, при взятии, например Иерусалима, держали себя чуть ли не хуже турок. С Куглером, «История крестовых походов» (есть русское издание Л. Пантелеева), следует в этом отношении сравнить Вейля, «История халифов», том III (Мангейм, 1851, с. 172).

63

Сообщают положительно, что Альп Арслан совершил молитву у гробницы имама Риды; его преемник Мелик-шах сделал то же в святынях Кумма, Неджефа и Кербелы (там же).

64

См. об этом, так же как и в последующих войнах византийцев с сельджуками, «Историю византийцев» Герцберга (№ 59). Арабские и персидские летописцы, внимание которых направлено здесь на восток, почти совсем умалчивают об успехах сельджуков в Малой Азии, так что по вопросу об этих военных событиях мы во всем существенном должны довольствоваться сведениями византийцев. Я тем менее считаю нужным распространяться об этих событиях, что они уже ясно и точно изложены у Герцберга.

65

Упоминаемый Герцбергом (с. 244) хищнический набег 1063 г., должно быть, был еще решен и подготовлен Кутульмишем, который до своего восстания был там военачальником.

66

По Герцбергу (с. 249). Мусульмане же, говоря об этом набеге, приводят 462 = 1069/70 г. О взятии же Меласгерда (Мамцикерта) Альпом-Арсланом в 1070 г. (Герцберг, с. 249) у них совсем не упоминается, вероятно, потому, что император Роман в следующем году обратно отнял у них город.