Десятая печать или новогоднее убийство

– Антон, дорогой, неприлично напоминать жене о преподнесенных подарках. Знаешь, как сказал Сервантес: «Пусть молчит тот, кто дал; пусть говорит тот, кто получил».

На меня Анаида Жоржевна производит странное впечатление. Женщине примерно около сорока лет. Она невысокого роста, а вес явно превышает норму. При этом у нее хорошая фигура: пышная грудь, крутые бедра, но очень тонкая талия. «Во времена Рубенса она была бы первой красавицей», – думаю я. Горлова, безусловно, привлекательная женщина и очень яркая: густые темные волосы спускаются до плеч, карие глаза с восточным разрезом и полные чувственные губы. На ней надеты черные брюки и красный свитер с очень смелым декольте, которое оторочено пушком такого же цвета. Рядом с ней муж смотрится серым мышонком: на вид мужчине немногим больше сорока лет, он чуть-чуть выше супруги. Лицо невыразительное, а на голове остатки светлых волос. Его сходство с мышонком завершает серый джемпер, обтягивающий круглый животик.

– У, кого я вижу! – говорит спускающийся с лестницы Славик. – Наконец-то прибыли!

Он жмет руку Горлову и целует Анаиду.

– Славик-проказник! Почему ты пригласил сюда Надю? Ты же изменяешь жене только со мной, – смеется Горлова.

– Не надо сцен, умоляю! – отшучивается Славик. – Обещаю: меня хватит на всех! А вот вы с Антоном действительно преподнесли сюрприз. Так где же этот блудный отец?

– Он еще во дворе, знакомится с Филиппом и его девочкой, – отвечает Антон Викторович. – Пожалуйста, Слава, постарайся меня понять. Сергей – мой брат, не мог же я ему отказать в гостеприимстве. Ты же знаешь, мы всегда были на стороне Людмилы, но прошло столько времени, что можно забыть былые обиды.

– Конечно! – грубо прерывает мужчину Славик.

– Обидели же не тебя!

– Сыночек, – Людмила Михайловна берет Славика за руку. – Мне казалось, что мы договорились обо всем. Не надо всем портить праздник, прошу тебя.

– Хорошо, мама, я постараюсь.

– В самом деле, Слава, – вмешивается в разговор Анаида Жоржевна, – какие у нас проблемы? Я же звонила Людмиле и спрашивала, можно ли привезти к вам Сергея, она не возражала. Скажи ему, Люда!

Зиборова молча кивает головой.

– А меня ты не потрудилась спросить? – злится Славик.

– Ты бы хоть мать пожалел. Что ты ей нервы портишь? Хочешь, чтобы мы уехали, так и скажи, – повышает тон Горлова.

Славик ничего не успевает ответить, потому что в дом заходят Филипп и Женечка. За ними следует высокий мужчина с сумкой в руке. Он пытается улыбаться, но не может скрыть волнения.

– Мама, мы уже познакомились с Сергеем Маратовичем, – говорит Филипп.

– Добрый вечер! – приветствует всех Шулепов-старший, а потом, обращаясь к бывшей жене, добавляет: – Люда, спасибо, что разрешила приехать. Поверь, я тебе очень благодарен.

Он протягивает руку Славику:

– Здравствуй, сын!

– С приездом, – говорит Славик, но на рукопожатие демонстративно не отвечает.

Рука Сергея Маратовича остается висеть в воздухе. Тогда Филипп, пытаясь замять возникшую неловкость, говорит:

– Сергей Маратович, с Женей вы уже познакомились, а это Надежда Николаевна – школьная подруга Славика, возможно, вы и знакомы…

– Да-да, – пожимает мне руку Шулепов-старший, – прекрасно помню и вас, и Сонечку. Вы стали очаровательной женщиной!

– Согласен, – улыбается Филипп, – но штатная красавица у нас Марго – жена Славика.

Рита, поглядывая в сторону мужа, сдержанно здоровается с Сергеем Маратовичем.

– Вы очень красивы, Риточка, и мне приятно с вами познакомиться, – старается быть галантным Шулепов.

– Что, папочка, до сих пор любишь сладенькое?

– откровенно дерзит Славик.

– Слава, не надо! – просит его Фил.

Я вижу, что Зиборова с благодарностью смотрит на младшего сына.

Обстановку разряжает Женя.

– А когда мы будем ужинать? Я страшно проголодалась, – говорит она с детской непосредственностью.

– Если никто не возражает, мы сможем сесть за стол через полчаса, – объявляет хозяйка дома.

– Веня уже сервировал стол в гостиной.

– Тогда нам надо поторопиться в свою комнату, чтобы Идочка успела переодеться к ужину, – говорит Горлов, обнимая жену за талию.

– Мне тоже надо сменить наряд, – подхватывает Женя и устремляется к лестнице.

– Филипп, милый, проводи Сергея Маратовича в зеленую комнату, – просит сына Зиборова.

– Я ему сама покажу его пристанище, – предлагает Горлова.

– Мы подождем вас в библиотеке, – Славик направляется через холл, и мы идем за ним.

Филипп задерживается около ковра с оружием:

– Мама, в коллекции новый экземпляр? Классная вещь!

– Это подарок Славика, – с гордостью говорит Зиборова.

– Мне пришлось потрудиться, чтобы его достать, – замечает Славик.

– Не сомневаюсь, но в конечном итоге ты всегда добиваешься того, чего хочешь, – кривит губы Фил.

– Ты опять начинаешь! – возмущается Рита.

– Помолчи, – коротко говорит ей муж. – А ты, братик, пошел бы и помог своей девочке подобрать одежду к ужину, чтоб она в ползунках не заявилась.

– Мальчики! – строго обращается Зиборова к сыновьям. – Что о нас подумает Наденька? Зачем эти перепалки?

Я действительно уже начинаю жалеть, что приняла приглашение Славика. Провести праздники в малознакомой компании, наблюдая за людьми, которые могут иметь отношение к странным делам фирмы, уже малоприятно. А присутствовать при семейных разборках – просто невыносимо.

Но вслух я вежливо говорю:

– Ну что вы, Людмила Михайловна, мне у вас очень нравится. Я завтра хочу немного погулять по вашему саду, если можно.

– Конечно, дорогая. А вот ты приезжай к нам летом – тогда в саду просто изумительно. Я тебе покажу цветы, которые мне Веня выписал из Японии. Это такая экзотика!

– А соседние дома далеко?

– Нет, не очень. Но здесь достаточно большие земельные участки, поэтому мы с соседями друг другу не мешаем.

В библиотеке появляется Горлов и немедленно включается в разговор:

– Мы сейчас проезжали мимо дома Кузнецовых – там такая кутерьма! К ним все внуки приехали, бегают по двору и хлопушки взрывают. Кстати, мы с Идочкой тоже привезли хлопушки и петарды. Мы даже захватили ракетницу и заряды к ней. Так что в новогоднюю ночь повеселимся.

– Ой, как хорошо! Я очень люблю фейерверк! – радуется Рита.

– Я подарю тебе бенгальские огни – забавляйся, – говорит ей Филипп.

– Лучше подари своей подруге куклу, – в тон ему отвечает Рита.

– Что, не любишь, если в компании есть кто-то помоложе тебя? – продолжает подтрунивать над девушкой Фил.

– Ты прав, я действительно не люблю малолеток, – мило улыбается ему Марго.

– Риточка, нельзя быть такой категоричной, – игриво заявляет Антон Викторович. – Малышка действительно хороша, одни глазки чего стоят. Я лично выбор Фила одобряю.

«Все-таки трудно понять мужчин в оценке женской привлекательности», – думаю я. Женечка действительно миленькая девочка. Она маленького роста, худенькая и была бы похожа на мальчишку, если бы не рыжие кудри, которых на ее голове огромное количество. У нее симпатичное личико с курносым носиком и обаятельная улыбка. Но, честное слово, я не понимаю, что кроме очевидной молодости может в ней понравиться мужчине. Однако, по всей видимости, мужская часть компании явно не согласилась бы с моей оценкой достоинств этой девочки.

Как будто отвечая на мои мысли, в библиотеку заходит Женя. На ней пестрое платье с короткими рукавами. В нем она еще больше похожа на одну из кукол, которых можно в изобилии увидеть в магазинах.

Вероятно, это же сходство приходит на ум и Филиппу, который зовет свою подругу:

– Иди ко мне, пупсик, ты поместишься со мной в одном кресле.

– Нет, – мотает своими рыжими кудряшками Женя, – я по другой лестнице обогнала Анаиду Жоржевну. Сейчас она придет, и можно начинать ужин – я есть хочу.

– Какая очаровательная инфантильность, – улыбается Людмила Михайловна.

Через мгновенье в библиотеке появляется Горлова:

– Если все ждут только меня, то мы можем пройти в гостиную.

Женщина застывает в проеме двери в очень эффектной позе. На ней лиловое платье с красноватым оттенком, вырез которого открывает не только ее холеную шею, но и часть груди. Рукава платья широкие, поэтому каждый жест обнажает руки Анаиды. По всей видимости, она знает о привлекательности этой части ее тела, поэтому умело использует возможности своего наряда.

– Может, надо подождать Сергея Маратовича? – спрашивает Филипп у матери. – Хочешь, я за ним схожу?

– Да вот он уже идет, – говорит Анаида Жоржевна. – Сережа, ты нас заставляешь умирать от голода. Женщины быстрее собрались, чем ты.

– Простите, я не сразу разобрался, куда идти, – извиняется Шуленов.

– Ну теперь-то нам уже дадут покушать? – проявляет нетерпение Женя.

Эта непосредственность заставляет всех улыбнуться.

Глава 12

В гостиной уже накрыт стол. Веня стоит у бара и ждет, пока мужчины помогут женщинам занять места.

– Я могу узнать, какие напитки предпочитают дамы и господа? – с некоторой помпезностью спрашивает повар.

– Вениамин, не выделывайся, – с улыбкой просит его Филипп. – Не в Японии же ты.

– Ладно, – сразу соглашается Веня, и уже совсем по-простому спрашивает: – Так кто что будет пить?

Выбрав напитки, мы приступаем к ужину.

Я обратила внимание на то, что стол накрыт на десять персон. Мне нравятся порядки в этом доме. Закончив свои дела, Веня тоже присаживается к столу, но при этом он следит, чтобы гости ни в чем не нуждались. Иногда он отлучается, чтобы принести из кухни очередное блюдо или убрать ненужную посуду. Может, мне показалось, но особое внимание парень уделяет Рите. По всей вероятности, Веня ей симпатизирует, что совершенно неудивительно.

Вопреки моим опасениям ужин проходит непринужденно и даже весело. Только Шулепов-старший молчалив и явно чувствует себя не в своей тарелке. Темы бесед за столом самые разнообразные – все-таки круглый стол явно сближает людей. Я понимаю, почему король Артур усаживал своих рыцарей за стол именно такой формы.

Людмила Михайловна сидит между сыновьями. Они уделяют ей внимание, и женщина кажется весьма довольной. В основном разговор идет об искусстве.

Рита сидит справа от Славика, он ухаживает за женой, но в ее бокал наливает только минеральную воду. На это обращает внимание Филипп.

– Марго, ты что, отказалась от своего любимого красного вина? Не заболела ли ты, милая? – участливо спрашивает он, но в его голосе не слышится теплоты.

– Это скоро пройдет, дорогой, – так же неискренне отвечает ему Рита, – примерно месяцев через пять.

– Ах вот оно что! Поздравляю! Если я правильно понимаю, я скоро буду дядей – всегда этого хотел.

– А папой ты не хочешь быть? – спрашивает Фила Женечка.

Но на этот вопрос спешит ответить Людмила Михайловна:

– Женечка, ты хочешь, чтобы Филипп тебя удочерил? Ведь жениться ему еще очень рано.

– Мама, не волнуйся, – успокаивает Фил Зиборову. – Я не сделаю этой глупости еще очень долго.

Я сижу рядом с Ритой, поэтому она мне тихо говорит:

– Я не сомневаюсь, что Людмила найдет сыночку невесту сама. Эта простушка Женечка – проходной вариант. Людмила жутко не хотела, чтобы Славик на мне женился, но мой муж – человек самостоятельный, а Фил против желания мамочки никогда не пойдет.

Моим соседом с другой стороны стал Сергей Маратович. Он задал мне несколько вежливых вопросов о работе, о Сонечке, а потом грустно вздохнул:

– Видишь, Надя, сколько ошибок я совершил в своей жизни. Теперь меня даже сын знать не хочет. Как ты думаешь, можно еще хоть что-то исправить?

Вопрос, конечно, риторический, поэтому я и не пытаюсь на него отвечать. Правда, Вене удается немного отвлечь Шулепова от его печальных размышлений, и вскоре между ними возникла беседа о кулинарии и специфике восточной кухни.

Рядом с Филиппом сидит Женя. Он время от времени что-то говорит на ухо девушке, что явно доставляет ей удовольствие. Оказывает ей внимание и сосед по левую руку: Горлов подливает Женечке шампанское в бокал, рассказывает ей анекдоты, и его серенькие глазки блестят. Его супругу, очевидно, не беспокоит игривое настроение мужа – она беседует с Ритой о веяниях моды и о беременности Риты. Потом Горлова обращается ко мне:

– Надя, так вы адвокат? Сам бог вас мне послал. Если вы не возражаете, я хотела бы завтра с вами поговорить, мне нужна консультация юриста. Славик вам ничего не говорил?

– На какую тему?

– Это разговор не застольный, а завтра я попрошу вас уделить мне немного времени.

– Хорошо, Анаида Жоржевна.

– Можно просто Ида – не такая уж я старая.

– Вы прекрасно выглядите.

– Надеюсь, но скажу вам по секрету, Наденька, с каждым годом мне это дается все труднее.

– Ана кокетничает, – улыбается Славик.

– А ты не по дел ушив ай женские тайны! – грозит ему пальчиком Горлова.

– Какие у тебя могут быть секреты от любимого племянника? – Славик притворяется грозным.

– Действительно, никаких. Даже когда ты был мальчишкой, у нас не было тайн друг от друга, – улыбается Анаида в ответ.

– А вот Антон, по-моему, что-то от меня скрывает, – замечает Славик.

В этой шутливой фразе мне слышится подтекст. Неужели Славик подозревает в неприятностях на фирме Горлова?

Но Анаида понимает ее по-своему:

– Чтобы мой муж имел от меня тайны? Да никогда не поверю!

– Правильно, солнышко мое, – убеждает жену Антон Викторович. – Я самый откровенный в мире человек, потому что мне нечего скрывать. Конечно, я иногда выпиваю, бываю азартен, но даже опускаясь все ниже и ниже, я остаюсь на должной высоте. Вот, к примеру, курить бросил. Я правильно говорю, Идочка?

– Верно, иначе бы я с тобой давно развелась.

Ужин продолжается, но около полуночи Людмила Михайловна говорит:

– Я надеюсь, что вы меня простите, если я вас оставлю – хочу отдохнуть, а вы продолжайте веселиться.

Поблагодарив Веню, она направляется к выходу из гостиной.

– Люда, можно я тебя провожу? – спрашивает ее Сергей Маратович.

Этот вопрос привлекает внимание Славика, но он не успевает что-либо сказать, так как его опережает Зиборова:

– Нет, Сергей, не надо. Зачем меня провожать? Я же у себя дома.

Я посидела еще некоторое время, но почувствовала, что могу уснуть прямо за столом, поэтому поднимаюсь со своего места.

– Надежда Николаевна, вы тоже хотите уйти? – спрашивает меня Филипп. – А я хотел вам предложить перейти на ты, надеялся, что мы сможем с вами потанцевать.

– Филипп, если вы подождете с танцами до завтра, то я разрешу вам называть меня просто по имени.

– Предложение принимается, если мы перестанем друг другу выкать.

Точку в этом споре ставит Веня:

– Вкусная пища делает людей добрее, веселее и…

– И толще! – смеется Анаида, поглаживая мужа по животу.

Пожелав всем доброй ночи, я направляюсь в свою комнату. Глаза слипаются, но я решила постоять под теплым душем хотя бы десять минут.

Натянув на себя халат, я выхожу из ванной. В это время по лестнице поднимаются супруги Шулеповы, и я слышу, как Рита говорит мужу:

– Я что, должна всегда терпеть, когда он меня задевает и оскорбляет? Достаточно того, что ты воспринимаешь все его пошлости с улыбкой.

– По-твоему, я должен его избить? Ты же знаешь, что это расстроит маму. При ее состоянии здоровья я не имею на это морального права, ты это должна понимать, – укоряет Славик жену.

– Конечно, твоя мамочка души не чает в маленьком Филе. Не удивлюсь, если в один прекрасный день он станет главой фирмы и очень богатым человеком, а ты останешься с голой задницей!

– Да тише ты! – шипит Славик. – Разоралась на полдома. Можешь не беспокоиться: финансовые вопросы у нас с мамой решены.

– Я бы не беспокоилась, если бы тебя не любила, а ты весь вечер пялился на эту рыжую дурочку.

– Не выдумывай, Марго. Я просто старался быть вежливым.

Не дослушав перепалку супругов, я направляюсь в свою комнату, хотя мне и интересно, чем она закончится.

Глава 13

Утром я проснулась необычно поздно для себя. Наверное, поздний ужин и тишина в доме сделали свое дело. Я быстро умываюсь. Потом еще пятнадцать минут у зеркала, и я в полном порядке.

Первый, кого я вижу в коридоре, это Женя:

– Привет, ты в гостиную идешь? – спрашивает меня девочка.

Я пропускаю мимо ушей ее «ты».

– Нет, хотела на улице немного постоять.

– Я с тобой, можно? Только подожди, пока я возьму куртку.

Из своей комнаты выходит Рита, которая приветствует нас, а потом интересуется:

– Куда собралась, Надя?

– Решила глотнуть свежего воздуха.

– Хорошая идея, составлю тебе компанию.

К нам присоединяется Женя, и мы втроем спускаемся по лестнице.

– Давайте позовем с нами Филиппа и Славика, – предлагает Женечка.

– Обойдешься, – отрезает Рита.

Около библиотеки мы видим Шулепова, который кому-то говорит:

– Можно с тобой пообщаться?

– Свекровь в это время всегда в библиотеке пьет чай, – догадывается Рита. – Он что, за ней по пятам ходит, что ли?

По хлопку двери мы понимаем, что Людмила Михайловна разрешила бывшему мужу составить ей компанию.

– Пойду послушаю, – говорит Рита.

– Не надо! – пытаюсь я остановить девушку.

– А мне кажется, очень надо. Славика беспокоит визит его родителя. Будет лучше, если он узнает, зачем сюда притащился Сергей Маратович.

Мы с Женей выходим во двор и минут десять молча дышим воздухом. Потом к нам выходит Рита.

– Неудобно было дальше торчать под дверью, – ворчит она. – Этот мужик несет какую-то ерунду, а Людмила ему даже не отвечает – и правильно делает. Я бы такого предательства тоже никогда не простила!

– А он просит у нее прощения? – любопытствует Женя.

– Похоже на то. Опомнился на старости лет и решил вернуться в семью. Говорит, что понял свою ошибку и даже упрекает Людмилу в том, что она не предприняла в свое время мер для сохранения семьи. Вот нахал, да? Конечно, теперь ему захотелось в лоно семьи. Он же от Антона знает, что Людмила упакована деньгами. «Ты меня обрекла на вечную скорбь, как дерево», – копирует Рита подслушанные слова Сергея Маратовича.

– Какое дерево? – не понимает Женя.

– Наверное, кипарис, – догадываюсь я.

– Ага, кипарис, – подтверждает мою догадку Рита. – Надо же такую чушь придумать.

– Совсем даже не чушь, – возражает ей Женя. – Кипарис, если хочешь знать, это древнегреческий герой. Он убил любимого оленя Аполлона, и бог превратил его в дерево. Поэтому кипарис и считается деревом вечной скорби.

– Ну, я в Греции не была и таких подробностей не знаю, – дергает плечами Рита. – А вот бывший муженек точно решил к Людмиле подкатить.

– Это нас не касается, – говорит Женя. – А вот мифы Древней Греции знают даже дети, и для этого не надо путешествовать по всему миру.

– Слушай! – вспыхивает Рита. – Что ты ко мне цепляешься? Я уже начинаю думать, что ты ко мне ревнуешь своего мальчика. Так вот, успокойся ради бога. И не надо забывать, что я член семьи, а тебя здесь терпят только из-за Фила. Не надо губы раскатывать: сегодня его подружка ты, а завтра другая.

– Девочки, перестаньте ссориться, – вмешиваюсь я. – Вам делить нечего!

– Вот именно! – соглашается Рита. – А ты, Женя, зря думаешь, что Филиппа не касается приезд Сергея Маратовича. Старая любовь, как говорится, не ржавеет – вот и примет его Людмила обратно. Сегодня у нее Филипп в любимчиках ходит, а завтра…

С этими словами Рита заходит в дом.

– Какая она противная! – говорит ей вслед Женя.

Я понимаю, что девочке известно о прежних отношениях между Ритой и Филом.

– Женя, перестань злиться. Что было, то прошло.

– А я не злюсь. Я просто не понимаю, как она могла ему нравиться?! Она же как кукла Барби – красивая, но глупая. А ведь Филипп такой умница: много читает, любит музыку и живопись.

– Вы давно знакомы? – интересуюсь я.

– Нет, несколько месяцев. Я его увидела в агентстве, когда мы с папой приходили мне отдельную квартиру покупать. Так и познакомились. Он отцу понравился, иначе меня не отпустили бы сюда встречать Новый год.

– Да, Филипп производит впечатление умного и образованного человека, несмотря на юный возраст, – соглашаюсь я.

– Правильно, а эта Ритка корчит из себя важную особу. Подумаешь, шишка на ровном месте. Между прочим, мне Фил рассказывал, что Славик сам на нее прикрикивает, чтобы глупости не болтала. Он ее таскает, как красивую статуэтку, на приемы с важными людьми. Такая жена представительского класса полезна для бизнеса.

– Не надо так, Женя! Чужая семья, как душа, – сплошные потемки. Между мужем и женой бывают разные отношения, но остальных это не должно касаться. И вообще, человек – это тайна за семью печатями.

– Слишком много печатей, по-моему, хватит и одной. Нас в этом доме десять человек: ты, я с Филиппом, Людмила Михайловна и ее муж, Ритка со Славиком, Горловы и еще Веня. Если у каждого есть своя тайна, значит, всего десять печатей – вполне достаточно.

– Тут ты права, – говорю я, а про себя думаю: «Не такая уж простая девочка эта Женечка, как кажется».

– А вот у меня тайн нет, – продолжает Женя, – поэтому ко мне все так хорошо относятся.

– Правда? А Конфуций сказал: «Если человека ненавидит вся деревня – он плохой человек. Если человека любит вся деревня – он плохой человек. А вот если человека половина любит, а другая половина ненавидит – это хороший человек».

– Тогда у меня все в порядке, – смеется Женечка, – меня Марго ненавидит.

– Если бы все было так просто. Иногда, Женечка, мы не знаем, кто нас любит, а кто ненавидит.

– А я думаю, что женщина такие вещи всегда чувствует, – возражает мне девочка. – Я же видела, как на меня вчера смотрел Славик. Вот Марго на меня с самого утра и дуется, а Филипп здесь ни при чем.

– Нельзя быть такой легкомысленной, Женя. Славик – взрослый женатый человек. Он просто старается быть вежливым со всеми своими гостями.

– А может, Надя, он и тебе нравится, ведь вы с ним давно знакомы?

Не отвечая на этот вопрос, я советую девушке:

– Не делай глупостей, в доме и без тебя сложная обстановка.

Я порядком замерзла, да и разговор мне неприятен, поэтому я возвращаюсь в дом. Прямо на пороге встречаю Веню:

– А я за вами иду. Завтрак уже готов. Людмила Михайловна просила позвать вас с Женей в гостиную.

Глава 14

Через пять минут все десять человек уже сидят за столом.

Я с удовольствием уплетаю чудесные слоеные булочки и пью горячий кофе.

– Ну что, Надя, вы решились попробовать мой напиток? – спрашивает меня Веня.

– Не соглашайся, Надя, – советует мне Филипп. – Я однажды попробовал, так до сих пор чувствую этот жуткий вкус во рту.

– Ты не прав, Фил, – качает головой повар, – к нему только нужно привыкнуть.

– Не обижайся, Веня, – примирительно говорит Фил. – Ты же знаешь, что я из-за твоей стряпни нигде, кроме дома, не могу питаться. Я был в лучших ресторанах Ростова и Москвы, пробовал китайскую кухню, ел суши, в Афинах был в самом дорогом кафе, но с твоими вкусностями ничто не может сравниться.

Вениамину настолько приятен комплимент, что он даже забывает о своем напитке.

Я вижу, что Людмила Михайловна почти ничего не ест. Это не укрылось и от внимания Филиппа:

– Мама, ты себя плохо чувствуешь?

– Нет-нет. Просто нет аппетита.

– Что-нибудь случилось? – спрашивает Славик у матери, бросая косые взгляды в сторону Сергея Маратовича.

Я понимаю, что Рита уже успела рассказать мужу о подслушанном ею разговоре.

– Нет, сыночек, просто настроение такое с утра.

– Я знаю, что тебе поднимет настроение, – загадочно улыбаясь, говорит Славик.

Зиборова несколько настороженно смотрит на сына.

– Не догадываешься? – продолжает интриговать Славик.

– Нет, сын, не томи!

– Мне вчера звонил Лев Аронович, а сегодня я ездил на встречу с ним.

– Ты успел побывать в Ростове? – удивляется Рита.

– Нет, мы выехали навстречу друг другу, поэтому я успел вернуться к завтраку.

– Славик, ты хочешь сказать, что Лева выполнил поручение и она здесь? – радостно восклицает Людмила Михайловна.

Ее глаза так и светятся – от плохого настроения не осталось и следа.

– А о чем идет речь? – недоумевает Филипп.

– О завтраке, малыш, о завтраке, – смеется Славик.

– Славик прав, – поддерживает его мать.

– О завтраке? – удивляется Веня. – По-моему, вы мне льстите, хотя я, конечно, рад такой оценке моих способностей.

– Вениамин, ты действительно готовишь лучше всех поваров вместе взятых, – подмаргивает повару Зиборова, – но речь идет о картине Эдуарда Мане «Завтрак на траве». В венском музее был предновогодний аукцион, и я просила Славика, если получится, приобрести эту картину.