Место под солнцем

Но Саня с Томо не унывают: они энергично публикуются во всех иллюстрированных журналах, во всех газетах, «завелись» в Интернете на всех сайтах и форумах, и мало-помалу раскручивают свою идею. Что самое интересное, туристы из Хорватии потянулись таки в Таиланд.

Раз в три месяца, как все фаранги, они вынуждены пересекать границу для продления визы. И если все остальные выполняют это формально, тут же возвращаясь обратно с нужным штампом в паспорте, то хорватская пара использует вынужденное пересечение границы для новых путешествий, впечатлений и фотографий. Они уже объездили весь Вьетнам, Лаос, Малайзию, Гонконг, Сингапур, не говоря уж о Бангкоке.

Никайон

После воскресной Мессы чилийцы пригласили нас с Сашей на ланч. Я заметила, что Мария о чем-то шушукается со своей подругой Катрин.

Катрин – ирландка, несмотря на французское звучание имени. Она опытный дайвнг-инструктор, но в настоящее время зарабатывает на жизнь частными уроками английского языка. Женщина в одиночестве воспитывает двух бледнолицых мальчишек, Вилли и Луи.

Катрин стройная, поджарая, веснушчатая, с длинными каштановыми волосами, в которых заметна седина. Когда у Катрин хорошее настроение, она делает себе экстравагантные ассимметричные прически, надевает короткое платье и подбирает украшения из темно-зеленых камней под цвет глаз, всегда грустных. А когда плохое, небрежно заколов волосы в пучок, покупает себе джин.

– Олга, что ты делаешь завтра? – спрашивает она. – Ты не могла бы мне помочь?

– Конечно, – соглашаюсь я.

Мне нравится Катрин.

– Ко мне приезжают гости, но у меня очень мало времени, а надо успеть убрать в доме. Я хочу попросить тебя помочь мне, заплачу тебе пятьсот бат.

– Конечно, – радостно соглашаюсь я.

Это же «Никайон» – почти как на моей исторической родине. Тем более что пока у меня нет других вариантов снискать хлеб насущный.

– Я бы с удовольствием помогла, но у меня нет времени, – говорит Просто Мария.

Это она для меня, чтобы я не чувствовала себя униженной. Мне становится смешно: чтобы бизнес-вумен Мария да занималась уборкой? Да она не знает, с какого конца взять швабру!

Договариваемся, что я с утра приеду к Катрин на «тук-туке», а она встретит меня и будет стоять на пороге своего дома – он как раз находится у дороги – и махать мне чтобы я не проехала мимо.

Так и получается: увидев знакомую фигурку, размахивающую платочком, я нажимаю на кнопочку звонка на потолке машины. Минибас останавливается, и я бегу навстречу Катрин. Ее домик стоит на самой дороге, а позади пляж с беседкой.

Однажды мы устроили пикник в этой беседке. Катрин вынесла подушки и стаканы, зажгла свечку, и хорваты, чилийцы и мы с Сашей, слушая шум прибоя, болтая, наводили себе коктейли из джина с колой со льдом, – было здорово.

Дом просторный, с кучей подсобных помещений. Первоначально интерьер был оформлен стильно и со вкусом, но сейчас на всем лежит печать заброшенности. В салоне все пуфики завалены сломанными игрушками и фрагментами одежды, под изящными столиками стоят пустые бутылки, из оригинальных светильников выкручены лампочки.

В детскую страшно войти. Там темно, как в гробнице, потому что шторы плотно и навсегда задернуты, мерцает хилая лампочка, постели на детских кроватках разобраны, поверх лежат запчасти от конструктора и рваные книжки. Мальчишки без особой охоты занимаются музыкой, готовясь к сегодняшнему уроку в музыкальной школе: Вилли в своем углу тренькает на гитаре, в то же время Лео, сидя на полу, тычет в клавиши электронной клавиатуры.

«Во-первых, он неровно сидит и сутулится, – возмущается во мне несостоявшийся педагог. – Во-вторых, они не слышат сами себя!»

Катрин подскакивает к Лео и кричит на него:

– Неправильно, тут «g»!

Лео проделывает это с нескрываемым отвращением. Катрин носится по дому. Разыскивает в завалах швабру для меня, попутно ругает Лео за какие попало клавиши.

Закончив драить большую душевую, я перехожу в кухню. По стенам висели декоративные связки красного перчика, но от времени они пожелтели, запылились. А вот любовно оформленные семейные фотографии в деревянных рамочках: на них молодая улыбающаяся Катрин с распущенными волосами, оживленные мальчики и какой-то мужчина с темными глазами, словно буравчиками. Эта счастливая четверка повторяется в разных комбинациях: то все лежат кучей-малой на диване, то сбились в кучу, обняв друг друга.

Похоже, со временем мужчина исчез, а рамочки проел древесный жук, но Катрин все не снимает фотографии со стены.

– Олга, будь добра, протри пол в спальне и перестели постель, – Катрин открывает еще одну дверь.

В этой комнате помещается одна огромная кровать. Сняв все грязное белье, я протираю пыль на прикроватной тумбочке, обмахиваю маленькие иконы. Катрин приносит новое белье, мы вместе расстилаем простыню. Набросив сверху огромное кружевное покрывало, Катрин замечает большое серое пятно.

– Ноу гуд, – озабоченно нахмурившись, она идет искать другое.

Я перехожу в так называемый офис. В офисе стоит компьютер, лежит куча вспомогательных материалов, на стене висит доска, исписанная английскими идиомами. Здесь Катрин нелегально дает свои частные уроки. Раньше она преподавала в интернациональной школе, но поругашись с директором, ушла, оставшись без разрешения на работу.

Катрин заглядывает в офис.

– Готово? Спасибо, Олга! Сейчас мы с ребятами поедем в музыкальную школу, и по пути я тебя отвезу домой.

Катрин протягивает мне пятьсот бат. Это первые деньги, заработанные мной в Таиланде.

– Спасибо, Олга.

Я прошу ее высадить меня у рынка. Закупив фруктов, мяса и овощей, возвращаюсь домой с полными сумками еды, необычайно гордая собой.

***

…А через пару дней в маркете снова встречаю Катрин: она с мальчиками сидит за столиком около тайской харчевни. Вилли, заметив меня, дернул мать за рукав.

– Олга, хэллоу! – встав с места, Катрин подходит ко мне, чтобы расцеловаться по европейской традиции.

В то же самое время какой-то мужчина, сидящий с ними за столиком, решительно встав, отходит в сторону, явно не желая засветиться в этой компании.

Однако я успела его узнать. Это тот дядька с фотографии, ирландец с глазами-буравчиками. Так вот кого она ждала в гости.

Подружки из баров

У Сани очень много подруг среди таек.

Они с Томо часто посещают бары и легко заводят знакомства среди официанток, певиц и даже «бар герлс». Гораздо лучше, чем мы с Сашей, они понимают непростой тайский менталитет.

…Это началось тогда, когда Томо оформлял свою фирму.

По тайским законам в любом предприятии должны числиться тайцы, пусть «мертвые души», но этого никак не обойти. Где таких найти? Решили попробовать прямо в баре.

– Томо подсел к одной «бар герл» и стал ей объяснять: девушка, если вы подпишите такой-то и такой-то документы, мы вам заплатим денег. Девчонка улыбалась, но ничего не понимала, – со смехом вспоминала Саня. – Томо еще и еще раз объяснял ей, вокруг нас уже собралась толпа, все хихикали. Почему-то им было ужасно смешно, что фаранг предлагает «бар герл» такие странные вещи, вместо того, чтобы просто снять ее! Вроде бы договорились: мы с вами сейчас пройдем туда-то и подпишем то-то, идет? Она даже покивала, вместе вышли из бара. Она прошла с нами метров двадцать, сказала «бай-бай» и повернула назад…

– Почему? – изумилась я. – Она не хочет заработать?

– Она просто не поверила. Она зарабатывает своим способом, а в другом направлении она не мыслит, – объяснил Томо.

Томо с Саней таки нашли себе виртуального партнера там, где задумали.

– Мы попросили Сом, это официантка из другого ресторана, все-таки не «бар герл»!

Сом я помню, Саня меня с ней познакомила во время встречи на Фишерман Вилладж. Это миниатюрная, очень красивая девушка с отбеленным лицом и с нежным тонким голоском. Странно, что у нее были очень морщинистые руки.

– Это оттого, что она вообще не пьет воды – почему-то не переносит, – пояснила Саня.

Сом во многом помогла Сане с Томой.

Это она нашла для них дешевое и хорошее жилье на берегу моря. Ее бой-френд по имени Ранг работает таксистом, и хорваты часто нанимают его для встречи своих клиентов, и тот делает для них приличную скидку. Ранг невысокий, улыбчивый, волосы выкрашены в каштановый цвет и оригинально подстрижены: сзади каре, а виски еще того длиннее.

– Хороший парень, – жалеет Саня. – Плохо, что Сом уже ищет кого-нибудь побогаче. Здесь девушки очень расчетливы, даже такие хорошие, как Сом.

– Да ты что? – удивляюсь я.

– Да, у многих их них одновременно по нескольку бой-френдов, и фаранги, и тайцы.

– Это что, здесь нормально?

– Не все так считают. Однажды мы с Томо застали нашу знакомую официантку Джин в слезах, с обрезанными волосами. Спрашиваем, в чем дело? Кто это сделал? Она говорит: крэйзи мэн. Как? Ворвался, говорит, в мой дом и обрезал мне волосы!

– Кошмар!

– Да она лжет: ну как мог кто-то незнакомый обрезать ей волосы в ее собственном доме? Это был, конечно, ее сожитель, которому она так же врала: просто он узнал от бармена о ее любовнике и избил ее из-за него.

– Правда?

– Конечно, потому что через неделю она позвонила нам и попросила Томо прийти к ней, чтобы отлупить его. Он и был тот самый «крэйзи мэн».

– Томо, ты пошел?

– Нет, конечно: я ответил, что у меня нет «ворк пермита» для занятия «файтингом».

…Позже я и с ней познакомилась.

Джин была игривая, худенькая, как подросток, юркая, с отросшими прямыми волосами и живыми бедовыми глазками, который она строила одновременно на все четыре стороны.

– Ей уже сорок лет, представляешь? – сообщила потом Саня. – У таек трудно определить возраст. У нее есть и ребенок – воспитывается у матери. Так они и живут.

Удивляюсь Саниной способности дружить с тайками и в то же время быть настороже. Увы, не все фаранги такие проницательные.

– Наш друг Антонио, шеф-повар из «Дольче вита», жил со своей тайской подругой много лет душа в душу, а потом съездил на родину, вернулся – она все распродала и сбежала с богатым французом, – вспоминает Саня очередную ресторанную историю.

Я знаю аналогичную историю с московским дайвером. В общем, тайская жена – это тот еще «кот в мешке»…

«Фаранга пэй!»

Саня искренне привязана к своим тайским подружкам, но ей далеко не все устраивает.

– Если я зашла в бар посидеть с тайкой, как-то само собой подразумевается, что платить по счету должна я.

– Почему это? Когда русские дайверы идут в кафе, каждый отдельно платит сам за себя, никаких проблем, – возражаю я.

– У нас в Хорватии немного не так: мы платим друг за друга по очереди. Но тайцы считают так: «фаранга пэй»!

В «пешеходный день» на Фишерман Вилладж в одну из пятниц я встретила Саню с ее давней подругой Кэти. Та работала певицей в ресторане в Сурраттани, а сюда приехала в гости к друзьям.

Проходя мимо импровизированной эстрады, мы услышали песни Синатры в исполнении тайского парня в «дредах». Тот со сцены заметил Кэти и, не переставая петь, помахал ей рукой. Она приветливо ответила ему.

В киоске Кэти без примерки купила себе длинное черное платье за целых девятьсот бат.

– Ты любишь черный цвет? – спросила я.

С некоторых пор я стала его избегать, решив привнести в свою жизнь и в собственный образ как можно больше цвета.

– Да, я все время покупаю черную и длинную одежду, – подтвердила она.

Мы довели Кэти до стоянки байков и распрощались.

– Вот видишь, – продолжила Саня. – Она покупает себе платья за такие деньги, – я не могу себе такого позволить, – но принципиально не платит за свой коктейль, при этом обычно выбирает самый дорогой.

– Ну так и не ходи с ней по барам, – предлагаю я.

– Но я люблю ее, мне хочется с ней пообщаться.

– Тогда приглашай ее домой на чай, там и поболтаете, – это по-русски.

Но Саню не устраивает русский вариант гостеприимства – хорваты не любят чай.

И потом, ей просто обидно быть «фарангой» в стране, которая ей нравится.

Про башмаки

По воскресеньям все фаранги, то есть иностранцы, посещают церковь в Чавенге, где Богослужения на английском.

"Хосе-Мария" регулярно массово опаздывают на Мессу, всей честной компанией. Шумною толпою ввалившись в храм, чилийцы суетливо ищут свободные места поближе к алтарю.

И так каждую неделю. Хорошо, что мы с Сашей добираемся автономно, на «тук-туке».

***

В тот день почти все было, как обычно: машина с чилийцами въехала в церковный двор перед самым причастием. В храм вошла заспанная хорошенькая Белен, голубоглазая красотка Антония, маленький Анди, обросший бородой Филип и злющий Хосе.

Мария появилась позже всех.

– Представляешь, – зашептала она, подсев ко мне. – Это все сатана!

– Где!? – испугалась я.

– Это он не пускает меня в церковь: я не нашла в кузове второго башмака… Только один! Искала-искала – ноу! Пришлось по двору идти босиком!

– Куда он мог деться? – недоумеваю я.

– Я тебе говорю – это сатана!

У Хосе-Марии почему-то часто происходили какие-то недоразумения с обувью.

***

– …Вчера было первое причастие у чилийских детей, – сообщила мне Саня, подъехав вечерком поболтать на веранде.

– Жаль, что мы с Сашей не смогли, – посетовала я.

– Да уж, ты много пропустила: чилийцы приехали вовремя, представляешь! Правда, Белен напялила ободок прямо на нечесаные волосы, и это было смешно. Но все были очень нарядные, Антония накрашенная, а Хосе был аж в пиджаке с галстуком. Зато на ногах у него было два левых ботинка,– один сорокового, другой сорок первого размера! Вот так, – и Саня напяливает на ноги два левых сланца – один свой, маленький, другой мой, подлиннее.

Действительно, смешно!

Я представляю себе важного Хосе с респектабельным «верхом» и примерно с таким «низом», как изобразила Саня, – и не могу сдержать хохот.

– А ты помнишь, как Мария приехала в церковь в одной туфле? – спрашивает Саня.

– Ну да, прекрасно помню.

– Как ты думаешь, почему? – Саня хитро смотрит на меня.

– Она сказала, что это сатана, – пересказываю я.

– Какой еще сатана, – смеется Саня. – И вообще – как может человек потерять одну туфлю?! – Саня, надев собственные сланцы, шагает туда-сюда по веранде. – Как?! Или как я могу вдруг потерять свои шорты?

– Действительно, никак, – соглашаюсь я, сбитая с толку. – Так что же произошло?

– Моя версия такая, – лукаво предлагает Саня.

Как у хорошего журналиста, у нее развиты наблюдательность и воображение.

– Я представляю себе, как утром злющий Хосе выходит из дома, садится в машину и долго ждет остальных. Мария вальяжно спускается по лестнице, на ходу зовет: «Дети! Едем в церковь!» Из спальни выползает сонная Белен, на ходу красится Антония, Анди сидит в туалете, – в общем, никто особенно не торопится. Тогда раздраженный Хосе заводит машину, и она трогается с места. Мария бежит за машиной с криком: «Стой! Подожди!» – снимает с ноги туфлю и швыряет в Хосе. Попадает в кузов. Машина останавливается. Мария садится в кабину, подошедшие дети запрыгивают в кузов, замечают одиночную туфлю – и выбрасывают ее из машины! Вот и все. При чем тут сатана? – хохочет Саня.

А ведь похоже, что так оно и было!

Все это напоминает латиноамериканский сериал.

***

…Вообще, у Хосе куча разноцветных матерчатых ботинок, которые он привез из Китая на продажу.

Зарегистрировав фирму, он даже снял офис на БоПуте, однако у него не было разрешения на работу, и вся эта гора обуви лежала посреди офиса мертвым грузом, разве что он сам без конца менял себе ботинки одного цвета на другие.

Бизнес у Хосе, несмотря на его прохиндейство, почему-то никак не шел. Закупив в Китае рекламные доски со светящимися буквами, Хосе обнаружил такие же в тайском супермаркете, и стоили они на две тысячи бат дешевле! И так всю дорогу.

Зато Саня с Томо по-простому привезли из Бангкока сумку дамской одежды на продажу. На безденежье любая работа хороша.

По пятницам наша прибрежная улица Фишерман Вилладж объявляется пешеходной, превращаясь в оживленный рынок.

Решительно взбив белокурую челку, надев в качестве рекламы одно из привезенных платьев, Саня отправилась торговать. Мария и Хосе, конечно, вертелись тут же – посмотреть, что из этого получится.

Шутки шутками, но Саня за первые же полтора часа продала пять вещей по приличной цене!

Правда, поскольку у хорватов тоже не было разрешения на продажу, в следующий раз они запланировали для прикрытия нанять тайку.

***

Через неделю я снова пошла проведать Саню.

Действительно, между Саниными вешалками стояла невысокая молодая тайка. Она сказала, что хозяйка отлучилась. Зато я с удивлением обнаружила здесь маленькую Белен. Девочка растерянно озиралась, а у ее ног лежала куча знакомой китайской обуви.

– Привет, – подошла я. – Что ты здесь делаешь?

– Папу жду, – Белен чуть не плакала. – Он сказал, что припаркует машину и вернется.

– А это что? – показала я на обувь.

– А это он хочет продать по пятьсот бат.

– Ого! Дороговато.

– Он говорит, что это хорошая обувь. Куда же он делся?

Подошла благоухающая Саня, сверкая свежевыкрашенной гривой соломенных волос.

– Белен, успокойся, – наверное, он поехал домой.

– Нет, он сказал, что сейчас вернется. – ныла Белен. – Я не хочу здесь стоять!

Какие-то люди подходили к ботинкам и даже мерили.

– Сколько стоит?

– Пятьсот рублей, – недовольно отвечала девочка. – Я хочу домой! Где этот Хосе?

Саня набрала номер Хосе. Не сразу, но он взял трубку.

– Белен, он сказал, что он уже в пути. Но я все-таки уверена, что он сидит дома…

– У меня живот болит, – захныкала Белен.

Саня протянула ей трубку.

– Хосе, мне плохо – забери меня! – заплакал ребенок.

– Обращайся к Сане: я не могу тебя забрать, я дома.

Интересно, что за вечер Белен таки продала две пары китайских ботинок по пятьсот бат! Правда, без особого удовольствия…

Узкие ботинки

А вот еще одна забавная история про башмаки.

Хорваты обожают разные авантюры.

– Нам очень хотелось снять панораму Бангкока из одного знаменитого ресторана, который находится на шестьдесят четвертом этаже небоскреба. Однако туда вхожи только очень богатые люди, – рассказывала Саня после очередной поездки. – Чтобы хоть чуть-чуть на таких походить, я надела свой самый дорогой костюм, сделала прическу, Томо тоже принарядился. Когда мы зашли в лифт, сотрудники вдруг впали в непонятное замешательство, зашушукались между собой, и мы явственно услышали слово «полиция». Попытались выяснить, в чем проблема. Они хором сказали «шуз» и показали Томо на ноги. Оказывается, в этот ресторан не пускают в сланцах – вот в чем дело! Где взять башмаки? Мы вышли на улицу, поймали тайси и попросили водителя поскорее отвезти нас в ближайший обувной магазин. Сначала он выбрал самый дорогой, после переговоров мы подъехали к другому, подешевле.

– Дайте мне самые дешевые ботинки сорок шестого размера, – попросил Томо.

– У нас таких нет! – испугалась тайка.

– Какие есть?

Она кое-как нашла ботинки 44-го размера за четыреста бат.

– Я хочу взять их у вас напрокат, – принялся объяснять Томо. – Через два часа я вам их верну, а вы мне отдадите половину денег, идет? Они мне нужны только не два часа, тем более что они мне не подходят.

Тайка ничего не поняла, только окончательно перепугалась. Пришлось Томо отказаться от идеи проката и купить другую пару, попроще – за двести бат, – зато поменьше, 42-го размера.

Поджав пальцы ног, Томо кое-как вошел в ресторан, и теперь его уже никто не остановил. Саня торжествующе показала охранникам на новенькие ботинки Томо, и нарядная пара проследовала в шикарный зал.

Ресторан был невероятно дорогой. Один бокал колы стоил здесь не менее трехсот бат. Саня уверенно подошла к барной стойке, на которой стояли эти бокалы, взяла в руки один, подошла к окну, шикарно улыбнулась, Томо быстро сфотографировал ее, после чего Саня так же уверенно поставила стакан обратно. Они поснимали панораму ночного города и гордо удалились.

У порога Томо с облегчением скинул тесные ботики и выкинул их в урну.

Крем для лица

У нас с Сашей каждую среду по плану поход в магазин. Он уже может преодолевать большие расстояния без палки и даже носить рюкзак. Правда, потом лежит без сил. Но такси мы пока, увы, не можем себе позволить.

У нас уже сложилась традиция: когда мы приходим в супермаркет, выбрав рыбу, мы просим ее почистить и пожарить для нас. Еще горячую, приносим домой и наедаемся досыта. В этот день можно самим не готовить. На запах сбегаются все знакомые и даже незнакомые кошки, и всем хватает – кому голов, кому хвостов.

– Пока рыба жарится, пойду присмотрю себе крем для лица.

– И на меня бери, – просит Саша. – Что-нибудь для старой, сухой, морщинистой, проблемной кожи рожи.

Это он так шутит. Ему можно, он у нас красавчик, никакие аварии не берут.

Зайдя в косметический отдел, я безнадежно запутываюсь в разнообразных баночках и тюбиках с английскими и – еще того хуже – тайскими наименованиями. Противоречивые советы продавщиц окончательно сбивают меня с толку. Даже если тайцы не знают ответа, они никогда в этом не сознаются, а будут советовать наобум. Говорят, это чтобы «спасти лицо». Но я-то собираюсь спасти свое лицо от тропического солнца.

«Эх, как бы мне пригодилась Саня!» – думаю я с тоской и вдруг вижу… Саню, которая в соседнем отделе высматривает подсолнечное масло.

– Саня, мне тебя сам Бог послал – помоги выбрать крем для лица! – бросаюсь я к ней.

Саня со знанием дела подруливает к полкам.

– Посмотри сюда, запомни эти хорошенько,– показывает она на тайские крема. – И никогда не бери!

– Почему? – удивляюсь я.

– Видишь слово «White»? – показывает она на тюбик. – Это отбеливающий крем. Все тайские женщины озабочены тем, чтобы отбелить себе лицо.

– Зачем? – искренне удивляюсь я. – Загар – это так здорово!

– Вот и не бери. Вот эти хорошие, – Саня тычет в европейские бренды.

– А подешевле? И чтобы Саше подошел, – выдвигаю я требования.

– Тогда этот, – и Саня показывает мне крем «Невея».

– А Саше подойдет?

– Всем подойдет.

Хватаю банку побольше – оптом дешевле, – и мы направляемся к Саше в рыбный отдел, который уже принимает у леди-боя с бейджем готовую и упакованную рыбу.

– Нашли крем, – показываю я синюю коробочку.

– Хороший?

– Да это такой хороший крем, – нахваливает Саня. – Им можно мазать кожаную одежду, а обувь становится как новая…

Саша недоуменно смотрит на коробочку:

– Что это вы такое купили? А лицо-то, лицо хоть им можно мазать?

– Твое можно, – серьезно успокаивает Саня. – Им все можно мазать.

Если я заменю батарейки

Мария и Хосе сказали, что подгонят DVD-плейер.

Я уже почти забыла об этом, как они действительно привезли небольшой светло-серый предмет и к нему несколько дисков с фильмами на английском языке. Правда, пульт дистанционного управления пообещали привезти позже.

Вечером я радостно запустила фильм, но без дистанционки не подключались субтитры, а на слух мы пока не готовы воспринимать английский язык. Я послала Марии SMS-сообщение с просьбой привезти дистанционку.

Не прошло и месяца, как она выполнила мою просьбу. Дистанционка оказалась основательно погрызена собакой, к тому же без батареек.

Мы купили батарейки, но они оказались большего размера, чем нужно.

Пришлось купить другие. Те подошли, но дистанционка так и не заработала.

– Ну как, смотрите фильмы-то? – время от времени спрашивала Просто Мария.

Нам неудобно было сказать всю правду про сломанную дистанционку, пришлось благодарно кивать.

***

Сашин приятель Боцман одолжил нам свой фотоаппарат, но там тоже не было батареек. Саша примерил пару батареек, которые были куплены для плейера. Слава Богу, те подошли по размеру.

– Ну вот, хоть принесут какую-то пользу! – обрадовалась я.

Но фотоаппарат не заработал – он включался и сразу выключался обратно.

– Батарейки неудачные, – решил Саша и пошел в магазин за новыми.

Но и с новыми фотоаппарат продолжал вести себя точно так же.

– Боцман, может, я что не так делаю? – позвонил Саша.– Может, подъедешь и сам включишь?

– А батарейки вставил? А может, они старые? Новые, говоришь? А контакт зачищал? – спрашивает Боцман. – А иголочкой внутри ковырял? Ну так попробуй поковырять! Мне сейчас сильно некогда, подъехать не смогу. Вообще-то я им дано не пользовался, может, он уже нерабочий…

В одном углу лежит плейер, в другом фотоаппарат.