Алёна. О давно прошедшем. Непридуманные истории из жизни необыкновенной девочки

Она в ответ только улыбается.

Наконец приходим в магазин, берём каталку, нагружаем её по полной программе, расплачиваемся на кассе, перекладываем всё в пакеты и обратно, домой.

Идти до дома недалеко, но сумки такие тяжёлые, что буквально руки отрываются. Хорошо ещё, что варежки надела, а не перчатки. В варежках сумки не так руки режут.

Дома ставим всё на кухню, раздеваемся, снимаем сапоги и в комнату, переодеться. Всю одёжку сваливаем на диван. Ольга надевает свой любимый спортивный костюм, а я халатик.

– Ты давай всё в шкаф убери, а я пойду обед готовить, – говорит Оля.

Я открываю шкаф. Какой же у нас на полках бардак! Я об этом говорю Оле, а она:

– Вот, пока я обед готовить буду, ты здесь порядок и наведи.

– Хорошо, – отвечаю. Прямо разделение труда какое-то.

Сначала берусь за Ольгины полки. Аккуратно складываю все её вещички – лифчики, колготки, трусики, блузки и так дальние. Потом открываю шкаф, там висят наши платья, юбки. Хочу повесить туда юбки, в которых ходили на улицу.

И тут невольно обращаю внимание на то, что висит в шкафу. И накатило…

На одной вешалке два моих платьица, голубое и красное в белый горошек. Голубое… Самое моё первое. И сразу вспоминается лето, первый выход на улицу, велосипед. Зачем его храню, и сама не знаю. Влезть в него мне теперь не представляется никакой возможности, а вот храню… Красное в белый горошек. Его мы купили с Наташкой на второе лето в магазине в районном центре. Ещё жара тогда была. Это платье мне до сих пор пока впору, как и моё парадное, тёмно-синее. Оно тоже здесь. На юбилее я была в нём… Короче, убираю я юбки и закрываю шкаф.

На моих полках тоже никакого порядка. Вываливаю всё на диван и начинаю разбираться. И опять накатило…

Среди вещичек попадаются старые. Вот зелёный купальник, трусики и лифчик с зашитой в чашки ватой, в нём я на дерево лазила змей снимать, а рядом второй, синенький, с завязками на спине и вокруг шеи.

Вспомнилось, как я была рада полоскам, которые остались от них на мне. А вот синяя мини-юбка, которую я всё одёргивала в кино, а Наташка смеялась надо мной. Красные гольфы. Их мне купила Наташка, и, по-моему, в них я в первый раз ездила с ней в Москву. А вот и мой первый чёрный лифчик-полуграция. Помнится, я её надевала прямо в ГУМе, в женском туалете. Вот ещё пояс. Перед выходом на юбилей подруги Наташкиной мамы я пристёгивала, да не так, к нему чулки. Только благодаря Наташкиным подсказкам я всё надела тогда правильно…

Да, давно всё это было. Глядя на мои прежние вещички, меня охватила светлая грусть по ушедшему времени, по весёлым летним денькам. Вспомнилась, конечно, и Наташка. Где она теперь? С кем?..

Заканчиваю свою работу и иду, притихшая, на кухню. Там всё шипит, булькает и очень вкусно пахнет.

Я тихо спрашиваю:

– Оль, у тебя скоро?

Она поворачивается ко мне:

– Ты чего такая смурная?

Я ей рассказываю о своих впечатлениях от наведения порядка, на что Ольга заявляет:

– Сентиментальная ты. Но это хорошо. Ты мне такая и нравишься.

Я встряхиваюсь, подхожу к ней, обнимаю:

– Ладно, проехали. Правда, когда обедать-то будем?

– Жди, – следует короткий ответ.

Опять иду в комнату, включаю телевизор.

А перед глазами, помимо моей воли, проплывают картины из уже далёкого прошлого: наш маленький городок, парк, Наташкин дом в деревне, вечера в нашем дворе… Прямо наваждение какое-то. Давно со мной такого не было.

Но вот Ольга зовёт меня. Усаживаемся обедать:

– А не зря мы с утра да по морозу таскались в магазин!

– Да. И не зря я у плиты столько времени ковырялась!

А за окнами уже темно. Зимний день ушёл. И нам остаётся скоротать вечер вдвоём перед телевизором. Очень редко нам выпадает такая удача. Потом укладываемся спать, и, засыпая, я опять возвращаюсь в наш маленький подмосковный городок, где живут Наташка и Алёна и всё у них ещё впереди…

День рождения

Сегодня я проснулась поздно. Смотрю, а рядом Ольга дрыхнет. Именно так, ведь спит, не разбудишь. Всё это потому, что накануне мы в нашем ресторане работали до трёх часов ночи: у хозяина был какой-то праздник.

Встаю, а Олюшка пусть поспит. Часы на кухне показывают четверть второго. Вот это поспали! Ставлю чайник и иду умываться. И только вернувшись на кухню, вспоминаю: а у меня же сегодня день рождения! Да и не какой-нибудь, а круглая дата, двадцать лет! А ведь вчера меня наши музыканты, и Ольга в том числе, поздравляли, потому что я родилась в самом начале этих суток, в половине первого. А сегодня я просто ещё не совсем проснулась. Забыть такое!

И тут на кухню вплывает Оля, улыбается, вешается мне на шею:

– С днём рождения! – и целует меня в щёку.

– Спасибо, – отвечаю. – А я еле вспомнила о нём!

– Ничего. Сегодня мы с тобой об этом точно не забудем, – говорит Оля. – Сейчас позавтракаем и поедем на Коломенскую, ко мне.

– А как поедем? – спрашиваю.

– Да конечно с Алёной.

После завтрака надеваю колготки, свою любимую чёрную зимнюю юбку, свитер. С Олиной помощью становлюсь собой, ещё куртка, сапоги, и вот мы уже у машины.

Ехать нетрудно, вторая половина дня, и машин, идущих в центр, мало. Доезжаем очень быстро.

– Ну всё, я пошла, – говорит Ольга и вылезает из машины.

– Подожди-ка, а я? – спрашиваю.

– А ты покатайся, – отвечает Ольга и смотрит на часы. – Сейчас половина пятого, вот ты приезжай домой к семи. Будем отмечать твою днюху, и будет сюрприз!

– Ладно, – соглашаюсь я.

Хотя мне и предстоит где-то мотаться, причём совершенно одной, но всё же во мне поселяется какое-то ожидание праздника, и настроение становится соответствующим.

Дома мой день рождения отмечать будут только в субботу. Понаедет родни, Ольга, конечно, тоже будет. Но всё это будет потом, а сегодня наш с Ольгой день.

И куда же мне поехать? На улице уже темнеет, зимний день короткий. По вечерней Москве я ещё не ездила. И составляю в голове маршрут: по Пролетарскому, потом на набережную, под Садовое кольцо, мимо высотки на Котельнической, мимо гостиницы «Россия», мимо Кремля, опять под Садовое на Фрунзенскую набережную, на Комсомольский проспект, через метромост, а там на смотровую площадку на Воробьёвых горах. Вот такой праздничный тур по Москве. Пока доеду, глядишь, уже пора будет возвращаться. Ну и поехала я.

В зимней одежде за рулём, хоть и не в первый раз, всё-таки было как-то не очень. Зимой вообще местами одёжка мне мешает. Хоть сапоги были не на высоком каблуке и нажимать на педали было удобно, хоть куртка и расстёгнута, а ремень безопасности прямо посередине грудей, и от этого они выглядят очень объёмно, всё равно зимняя одёжка есть зимняя одёжка. Дороги у нас далеко не зеркальные, и, попадая на какой-нибудь ухаб или в яму, грудь приходит в движение, не давая забыть, кто ты сейчас, и это как-то уравновешивает зимний дискомфорт.

Дорогу описывать не буду. Скажу только, что машин в центре прибавилось.

Но вот наконец и Воробьёвы горы. Паркую машину у тротуара и вылезаю. Народа на смотровой совсем немного. Я подхожу к гранитному парапету и смотрю на ночную панораму родного города. Какие-то люди встают рядом со мной. Я оборачиваюсь на них: по виду семейная пара. Ну и слава Богу. Ведь одинокой девушке всегда и везде небезопасно, особенно в тёмное время суток.

Насмотревшись и даже немножко замёрзнув, сажусь в машину. Батюшки! Уже половина седьмого! Всё, опоздаю точно. Уж больно я увлеклась своей прогулкой.

К дому подъезжаю в половине восьмого. Закрываю машину и смотрю на наши окна: света нет. Вот и хорошо. Значит, опоздала не я одна.

Отпираю дверь, зажигаю свет, и на меня бросается Ольга:

– С днём рожденья! – кричит она. Оказывается, Оля сидела в темноте на стуле и ждала меня. – Давай раздевайся!

Я снимаю куртку, сапоги:

– Ну и где твой сюрприз?

– Идём!

Оля ведёт меня в большую комнату и включает свет. У дивана уже стоит празднично сервированный стол, а посередине, на полу, нечто большое, высотой мне по пояс, аккуратно завёрнутое в зелёное покрывало с нашей кровати и перевязанное широкой красной лентой. Венчает всё это огромный красный же бант.

– А что это? – удивлённо спрашиваю я.

– Сейчас увидишь, – улыбается в ответ Оля.

Она подходит, дёргает бант, в ту же минуту зелёное покрывало летит в сторону, и из-под него появляется Лидка. Она одета в свою баскетбольную динамовскую форму. В руках яркий оранжевый мяч:

– С днём рожденья! – тоже кричит Лидка и бьёт мячом об пол. По счастью, он, отскочив, летит в открытую дверь в коридор.

– Да, девчонки, вы даёте! Спасибо! Спасибо огромное! – и я по очереди целую Ольгу, а потом Лидку по-настоящему, в губы.

– Здорово мы придумали? – спрашивает Оля.

– Да не то слово! – отвечаю.

– Хотели сначала в какую-нибудь коробку Лидку посадить… – тараторит Оля, но Лидка её перебивает:

– Но с моим ростом подошла бы только от холодильника, да и то не от всякого. А про форму и мячик я придумала!

– Умнички вы мои! Ей-Богу не ожидала! – я и удивлена и тронута одновременно.

– Вы, две! Теперь валите в комнату переодеваться. Алёна, я там тебе всё приготовила, – говорит Ольга.

Мы с Лидкой направляемся в соседнюю комнату. На кровати лежит моё, такое до боли знакомое, тёмно-синее платье, тоненькие телесного цвета чулки с силиконом, а на полу лакированные чёрные туфельки, которые тоже недавно для меня сшили, так что надеваю я их в первый раз. Снимаю всё с себя и остаюсь в трусиках и лифчике. Лидка тоже уже скинула форму и стоит со мной рядышком точно в таком же виде, как и я. С другой стороны кровати лежит её одёжка: очень красивое бордовое платье, такие же, как у меня, чулки.

– А на ноги у тебя что? – мне с этой стороны не видно.

– Вот, посмотри, – Лида поднимает из-за кровати тоже бордовые, в цвет к платью, туфельки. – Мне их девчонки из основы из Бельгии привезли У меня-то ведь ножки тоже не маленького размера, а у нас разве что купишь?

– Это точно. А чего же ты молчишь? Давай и тебе будем шить на заказ, – говорю Лиде.

– Да мне уже Олька предложила. Думаю, так и буду делать, – Лида часто так Олю называет.

Одеваемся и переходим снова в большую комнату.

Включаем музыку. Это, конечно, «The Beatles» и их «Birthday». Усаживаемся за стол, и начинается мой день рождения.

Когда уже выпита бутылка коньяка, съедены салаты, горячее, убираем посуду и с кухни приносится огромный торт с двадцатью свечками. Я их задуваю, и мы пьём чай.

– А давайте поиграем в «Сколько надо? Сколько будет!»? – предлагает Лида, и Ольга достаёт из стенки три ручки, три листа бумаги и игральный кубик.

Тут просто необходимо сделать отступление, поскольку игра эта наше собственное изобретение. Игра, которую могли придумать только девчонки, потому что она простая, забавная, но бестолковая.

Итак. Как-то раз, ещё летом, сидели мы на кухне у Лидки, совершенно не зная чем заняться. Лидка вертела в руках кубик и время от времени бросала его на кухонный стол. Кубик с треском подпрыгивал на гладкой поверхности и замирал. И Лидка снова его вертела в руках, а потом всё в той же последовательности.

Наконец Ольга не выдержала:

– Лидка! Так твою! Да прекрати же ты наконец!

– Ты чем орать, лучше поиграй со мной, – не обиделась Лида. – Ты угадывай число, а я бросать буду. Сколько будет?

– Три!

Кубик летит на стол и замирает: на нём «пять».

– Давай ещё!

– Четыре!

Ольга опять не угадала и так несколько раз. И на очередной вопрос Лидки «Сколько будет?» ответила «Сколько надо!»

И теперь уже не вспомнить, кто начал изобретать, но в конце концов получилась у нас игра. На листе бумаги каждый пишет разделы, в которых мы собираемся играть. Ну, например: «кино», «шмотки», «косметика» и так дальше. Играть, в принципе, можно на что захочешь. Потом первый игрок берёт кубик и говорит:

– Сколько надо?

– Сколько будет! – отвечают остальные.

Последовательность вопроса и ответа мы поменяли, соответственно поменялся и смысл. Бросается кубик, и выпадает, скажем, три. А играем раздел «шмотки». И вот каждая пишет себе три шмотки, которые она хотела бы купить. Потом кубик бросает следующая, и так по кругу. Играли, помню, до дури. А окончив игру, сравнивали ответы, и если у всех троих было записано, ну например, «юбка», мы выписывали это на отдельный лист, который назывался «Программа действий».

Вы ведь помните, что мы сидели и дохли со скуки. Вот тогда мы и сыграли в первый раз, и совпало у нас только что-то из одёжки, и на самом деле попёрлись в магазин и это что-то там купили. Ещё раза два или три выполняли программу, а так всё больше только её писали.

Вот в такую игру мы и уселись играть, предварительно клятвенно друг друга заверив, что после этой игры выполним всё, чего наиграем.

Ох и наиграли! Может, поэтому я до сих пор все разделы той игры и наши выигрыши помню.

Сначала, конечно, «шмотки»: там были платье, юбка и шарфики. Дальние «кино»: два каких-то фильма. Потом основное – «гулять»: совпало одно желание, но какое! Все трое решили, что нам пора пойти на какой-нибудь концерт!

– И куда же мы пойдём? – спрашиваю девчонок.

– Можно в «Олимпийский» или в «Лужники». На худой конец в «Россию», – говорит Ольга.

Я быстренько прикидываю, куда бы я хотела пойти, что лично мне было бы больше по душе.

– Мне в «Россию» неохота. У меня день рождения, значит, имею право выбора: идём на ближайший, подходящий для нас концерт в «Лужники».

– А какой подходящий? – спрашивает Лидка.

– А там решим, – отвечаю.

И ведь пошли! Но это совсем другая история.

Мы ещё посидели, ещё попили чайку, в картишки перекинулись.

А время-то уже совсем позднее, три часа ночи. Спать охота. Лидку устроили на диване, а сами с Ольгой отправились в спальню.

Вот такой был у меня замечательный день рождения. Давно…

Фигуристки

Зима уже была на исходе. Света становилось всё больше. Днём, если пригревало солнышко, с огромных сосулек под крышей нашего дома капала капель. И вот как-то раз, в один из таких солнечных дней, Ольга мне и говорит:

– Всё. Сегодня вечером давай наконец покатаемся. А то скоро всё растает, и жди до следующего года. Как раз сегодня в кабак ехать не надо.

– И то правда, – отвечаю ей. – Зря готовились что ли?

Ничего особенного мы с Олей не затевали. Просто как-то, ещё до Нового года, сидела я у окошка, курила и смотрела, как во дворе, в хоккейной коробке, катались ребятишки.

– Оль! Ты на коньках кататься умеешь?

– Конечно умею. А что? – спрашивает Ольга.

– Да вот, чего-то смотрю на ребятню, и самой захотелось покататься. Ты давно на лёд выходила? – спрашиваю.

– Так сразу и не вспомнишь… Вообще-то давно, – задумавшись, отвечает Оля.

– Вот и я не помню когда. Тоже очень давно. Ну так что? Может, покатаемся? – спрашиваю я.

– Так ведь надо коньки купить, одёжку там какую спортивную, – говорит Оля.

– Вот давай и займёмся всем этим.

– Хорошо. Но только у меня одно условие есть, – хитро прищурившись говорит Ольга.

– Какое?

– Покатаемся, но только с Алёной.

Я моментально соглашаюсь, потому что сразу представила себя на коньках. И, честно сказать, мне эта идея страшно понравилась.

– А где кататься будем? – Оля смотрит на меня в ожидании ответа, потому как знает его наперёд.

– Где, где, конечно здесь, во дворе! – отвечаю.

– С детишками?

– А мы попозже, вечером выйдем, – говорю ей.

Хотя и не люблю я по потёмкам шастать, но здесь действительно другого варианта нет. Тем более на дворовом катке с наступлением темноты зажигали свет, который горел, наверное, до утра. Во всяком случае, ложась спать часа в три, я всегда видела его зажжённым. Короче, договорились, тем более что желание было у обеих.

Ольге коньки купили быстро. А вот для меня, с моим в ту пору сорок третьим размером, намучились в лучшем виде. Коньки покупали фигурные, ведь все девочки катаются на фигурных. И ботиночки должны быть непременно белыми.

И вот тут ещё история выпила. Занесло нас в центр. Уже точно не помню, на какой улице нам попался маленький спортивный магазинчик.

– Может, зайдём? – спрашивает Оля.

– Ну что тут может быть? И где тут парковаться? – отвечаю ей вопросом на вопрос.

– И всё-таки давай зайдём, – настаивает Оля.

С грехом пополам пристраиваю машину совсем вдалеке от магазинчика, вылезаем и направляемся к нему. Я, естественно, Алёна, так как мы с Ольгой были уверены, что покупать парню фигурные коньки именно с белыми ботинками как-то не принято.

Заходим. А в магазинчике как раз всё для зимнего спорта: лыжи, клюшки и, конечно, коньки. Подходим к полке, и удача! Оля сразу снимает оттуда белый ботинок, а на нём стоит «сорок три».

Я усаживаюсь на банкетку, снимаю сапог с правой ноги и примеряю. Ботинок в самый раз. Надеваю второй, зашнуровываю и встаю. Просто класс!

Ольга спрашивает:

– Берём?

Я утвердительно киваю головой, потому что в магазине я опять немая.

За нами очень внимательно наблюдала продавщица. Я скоренько снимаю коньки, и Ольга, которая тоже вроде заметила её к нам интерес, идёт оформлять покупку. Надеваю сапоги и выхожу на улицу. А продавщица опять провожает меня каким-то странным взглядом. На улице закуриваю и жду Олю.

Когда она вышла, я спрашиваю:

– Ты обратила внимание?

– Да. Уж больно любопытная: как увидела размер, так опять на тебя пялиться стала. Чуть мимо чека по столу не написала, – отвечает Ольга.

– Да и чёрт бы с ней! Поехали.

Едем очень довольные, весело болтаем, и вдруг при съезде с моста через Москва-реку я торможу, а тормозов-то нет! Что делать? Хорошо, что меня к тому времени уже научили тормозить передачей.

– Оля, только спокойно. У нас нет тормозов, – говорю ей.

– А что делать-то? – испуганно спрашивает она.

– Ничего, как-нибудь до гаражей наших доедем, а там ребята всё исправят, – отвечаю.

– Ты что? Какие гаражи? Ты же Алёна! – почти кричит Ольга.

В самом деле, дура я, дура! Совсем об этом немаловажном факте забыла.

Спустившись с моста, останавливаюсь. Выворачиваю руль, вылезаю на улицу и пытаюсь посмотреть, что там произошло. Чего смотреть? Не знаю. Я ведь тогда почти совсем не разбиралась в машине, но вот понесло.

И как это бывает, когда тебе совсем не надо, рядом притормаживает «Опель», и оттуда, открыв пассажирское окно, кричит парень:

– Девочки, помощь не нужна?

– Езжай, куда ехал! – это Ольга. Как она оказалась рядом, я и не заметила.

Парень уезжает, а Оля мне:

– Ну что? Доедем?

– Думаю, да, – грустно говорю я.

Вот так, передвигаясь на покалеченном автомобиле, включив аварийки, доползаем до нашего дома. Но зато мы купили мне коньки.

Потом ещё долго решали, как одеться. Сначала хотели в спортивных костюмах, но Оля подумала, сморщила носик и сказала:

– Мы же девочки. А все фигуристки катаются в платьицах.

– Но у них же специально сшитые костюмы-платьица. И ведь нам-то на улицу выходить, на мороз, – попыталась я возразить.

– Так и что, что на улицу? А от мороза имеется много защиты, – уверенно говорит Ольга.

Стали опять думать, что же всё-таки лучше надеть, и пришли к такому выводу: надо потеплее одеться снизу, а сверху можно как обычно. Купили мы для этого шерстяные колготки, тоненькие шерстяные носки и ещё панталончики.

И вот сегодня, когда стрелки часов показывали половину двенадцатого, мы стали одеваться.

Про нижнее бельё я даже и говорить не буду, а сверху надеваю маечку и свитер. Снизу сначала простые колготки, на них панталоны, шерстяные колготки и носки. Потом надеваю свою, уже ставшую любимой, короткую юбку-шотландку в клеточку с ремешком и усаживаюсь надевать коньки. Зашнуровав ботинки, встаю. Отлично, ноги и коньки как одно целое. Не «вихляются», как обычно говорят, когда ботинки сидят на ноге плохо.

Ольга тем временем тоже оделась.

– А какую ты куртку оденешь? – спрашивает Оля.

– Я так думаю, что белую, в которой на футбол ходила. И шарф оттуда же, – отвечаю.

– Так куртка эта осенняя, не замёрзнешь?

– Мы же кататься будем! – уверенно отвечаю Оле.

Надев чёрные вязаные перчатки и белую шапочку, выхожу на лестницу, предварительно пристегнув на коньки чехлы. Ольга следом. Стараясь не шуметь, выходим во двор. Там никого. Переходим через дорожку у дома и вот мы уже у хоккейной коробки.

Ольга смотрит на часы:

– Полночь. Нечистая сила выходит на прогулку.

А точнее на прокатку.

– Давай, – говорю Оле, и мы выходим на лёд. Снимаем чехлы и, держась за бортик, стоим, боясь от него оторваться.

Наконец Оля отталкивается и едет. Она доезжает до противоположного борта и едет дальше. А я всё стою.

– Эй! Ты кататься будешь? – говорит Ольга. – А то замёрзнешь!

И правда, холод уже залез под юбку. Да и в колготках не то что в брюках, как-то непривычно в первый раз-то.

Наконец я решаюсь ехать. Толкаюсь и шлёпаюсь на лёд. Не поняла: кататься-то я умела вполне прилично.

– Ты зубцами не цепляйся. Следи, чтобы нога шла ровно, – говорит мне Оля.

Стараюсь изо всех сил. Но пока я приноровилась к фигурным конькам, ещё пару раз грохнулась. А один раз упала плашмя, на живот и грудь. Навернулась по полной программе. Лежу и чувствую, как грудь прижалась ко льду. Ощущения абсолютно новые. Забавно, но ведь на то я и девочка.

– Ты чего разлеглась, дура? Ведь простудишься, – подъезжает ко мне Ольга.

Ну как ей объяснить моё состояние? Однако реально становится холодно. Встаю, отряхиваюсь и уже вполне уверенно еду по кругу.

Но вот Оля опять смотрит на часы:

– Слушай, а не пора ли нам заканчивать? Половина второго.

– Наверное, пора. Завтра ноги болеть будут, – говорю я.

– Ну так идём домой.

Надеваем чехлы и топаем в подъезд.

Дома раздеваемся. Приятное тепло обволакивает тело, такая расслабуха! Еле переодевшись, сидим на кухне.

– Да, не зря мы, – говорю, а чего не зря, уже и додумать не могу. Мысли путаются, голова тяжёлая. – Спать. Фигуристкам надо спать.

– Это точно, – отвечает Ольга, а сама она, гляжу, в таком же состоянии, как и я.

Фигуристки идут в комнату, гасят свет, падают на кроватку и моментально засыпают.

Бывает же!

Ну и вспомнилось же мне! В принципе-то я этот день никогда и не забывала, но вот рассказать о нём… Всё же расскажу.

Весна уже подходила к концу. Самое лучшее, на мой взгляд, время в году, когда поют соловьи, цветут сады и ты знаешь, что впереди целое лето.

Ещё утром я заметила, что сегодня Ольга какая-то не такая: улыбалась, подхихикивала, а когда я уронила ложку на пол, вообще закатилась.

– Ты чего сегодня? «Ха-ха» словила? – спрашиваю.

А она смеётся, не может остановиться и только головой в ответ кивает. Ну, думаю, приплыли. Дело в том, что когда у Ольги бывало такое настроение, то от неё можно было ждать чего угодно в смысле поведения. Слава Богу, что такие закидоны с ней случались редко, но сегодня нам предстояла поездка, и всё это меня очень насторожило. И, как оказалось, не напрасно.

Как и обычно, мы собрались и вышли на улицу. На мне было бирюзовое летнее платьице, а на Ольге красное, совершенно такое же, как и у меня. Когда мы эти платья покупали, Ольга сказала:

– Я же не виновата, что нам обеим нравится одно и то же. Фасончик уж больно замечательный. Знаешь, у меня идея! Давай купим одинаковые, но разного цвета.

Так и взяли, чтобы, как ещё говорила Ольга, не выглядеть, как близняшки.

На ногах у нас были носочки в цвет к платьям, мы такие очень долго искали по магазинам, и туфельки, сшитые ранней весной и тоже такого же, как платья, цвета. И мы очень гордились тем, что так хорошо подготовились к нашему первому летнему выходу.

Во дворе девчонки лет десяти-двенадцати прыгали в «резиночку». Игра такая есть. Ольга мне и говорит:

– Алён, давай и мы попрыгаем?

– Ты что? Совсем? Я в их возрасте играла совсем в другие игры, – отвечаю Ольге.

– Ну а я попрыгаю! – Ольга подходит к девчонкам. – Девочки, а можно с вами?

Те с удивлением смотрят на неё, но принимают. И вот Ольга начинает скакать. Я стою в сторонке и, скрестив руки под грудью, молча наблюдаю. Наконец, запыхавшись, Оля подходит ко мне.

– А вы хорошо умеете, – это девчонки ей вслед. – А другая тётенька тоже прыгать будет?

– Нет, не будет. У неё ножка болит, – отвечает им Ольга и опять смеётся.

– Ножка болит, – передразниваю я Олю. – Что? Продолжение «ха-ха» следует?

Ольга не отвечает, берёт меня за руку и тащит со двора. Глядя, как она смеётся, я невольно тоже начинаю улыбаться.

На автобусной остановке почти никого. Тут надо сказать, что моя развалюха «пятёрка» была на ремонте, и поэтому нам предстояло весь день кататься на общественном транспорте.