Маленькая вещица для хранения драгоценностей (сборник)

Уже понимая, что между моими рассказами, отданными компьютеру как некая ритуальная жертва, и пробуждающейся реальностью есть связь, я стала писать осторожно, стараясь не вызвать ненужной для меня реакции, разрушающей зыбкую еще нашу реальность. Стало постепенно ясно, что наша жизнь берет начало из одного источника, разветвляясь на время на два русла и опять собираясь в одно. Почему так и всегда ли бывает так, я не знала и знать не хотела, но понимание того, что мы соединимся в одно, перед тем как пасть в бездну, примиряло с этой неизбежностью. Да и когда это произойдет, ведь наши часы сами текли подобно времени у других людей и требовали завода от двух наших душ одновременно. Странная наша жизнь в словах превращалась в жизнь в действиях и поступках, оставаясь для окружающих в рамках среднестатистической.

Но человек не щепка, подхваченная потоком, он всегда стремится управлять, памятуя, возможно, что он есть малая частица творца, а потому сам может творить. Я написала рассказ «Кризис», и посреди ясного неба полыхнула сухая зарница разрыва, без всякого очевидного повода, но по заданному сценарию проходя зигзагообразной полосой через нашу ставшую уже единой судьбу. Что спасло от банального слова «конец», который всегда ставят в заключение всякой сказки? Должно быть, вера в чудо, а может быть, само это чудо. И стремясь спрятать свое счастье, запереть его в себе и не потерять, я написала «Китайский костяной шар», понимая, что из этой головоломки ни мне, ни ему уже не выбраться. Мы так тесно теперь были связаны вежду собой, так переплелись, что стало невозможно ни понять, ни ощутить, кто внутри кого находится.

Собственно, что еще можно добавить к сказанному? Разве то, что мы еще живы и сами продолжаем писать сценарий своей собственной судьбы. Поверьте, в этом тоже нет ничего необычного, потому что каждый из вас, так же как и я, сочиняет свой собственный сценарий, часто не задумываясь о том, что он обязательно реализуется на практике. А оттого и швыряет нас по жизни из стороны в сторону, и приходят ранее запрограммированные беды, и сыплются ожидаемые несчастья на нашу голову, и идет полоса за полосой, точно зебра, нами же вспаханная и засеянная наша жизнь. А может быть, остановиться, переждать немного и уже дальше придумывать все как надо? И совсем не важно, что при этом для окружающих мы останемся самыми обычными, среднестатистическими людьми или даже, не побоюсь этого признания, среднестатистической женщиной.

Чай для двоих, или Космическая перспектива

Точно две кометы, несущиеся на космических скоростях, они то приближались, грозя друг другу неминуемой гибелью, но каким-то чудом удерживаясь от столкновения, неслись рядом, то исчезали в вечности, теряя друг друга, чтобы неизвестно, когда опять встретиться. И так за кругом круг. Но у вечности нет времени, и это спасает от разочарований. Хранит ли память прежние наши встречи, никто не знает, но зачем-то же приводит нас к тем, кто кажется понятным и близким, ставит в такие порой абсурдные ситуации, из которых есть только один выход. И как бы мы ни сопротивлялись, как бы ни боролись с обстоятельствами или самими собой, но приходится принять условия, а иначе все будет повторяться вновь и вновь, и две кометы, несущиеся навстречу друг другу, когда-нибудь неминуемо столкнутся.

Сколько времени они были знакомы? Казалось, целую вечность. Время от времени случайно где-то встречаясь: на конференциях, в коридорах учреждений, на улице, они неожиданно узнавали друг друга или открывали заново – так давно утраченный или отвергнутый сюжет вдруг вытесняет все прочие и становится центральным.

– Извините, я понимаю, еще слишком рано для визитов, но я так замерз под утро, наверное, кондиционер неисправен, нет ли у вас случайно чаю, согреться? Я видел вчера мельком в вашем номере электрический чайник… – всю эту тираду произнес мужчина из-за двери гостиничного номера, шаркая туфлями по керамической плитке и извиняясь за беспокойство. Было 4.30 утра, в коридоре горел приглушенный электрический свет, за окнами совершенно темно.

– Консьерж еще спит, ресторан не работает, бойлер дает только холодную воду, б-р-р-р… А я совершенно продрог в этом номере, и ужасно хочется чаю, – продолжил он разговор с дверью, то ли заклиная ее, то ли ища у нее же сочувствия. Однако, как это ни показалось бы странным со стороны, дверь открылась, за ней стояла совершенно одетая женщина, готовая к утренней прогулке.

– Заходите, – спокойно и без удивления пригласила она стучавшего, – я сама проснулась от холода и решила заварить чай, чтобы согреться, так что вы совершенно вовремя, я сейчас налью.

Мужчина опустился в казенное гостиничное кресло усредненного размера и комфортности, не вполне понимая, удивляться ему этой ситуации или же радоваться, но, придя к заключению, что он сам ее создал, принял как данность. Тем временем женщина заварила и разлила чай.

– Извините, без подстаканника, – сказала она, передавая ему стакан с горячим напитком, обжигающим руки, – по-походному.

Он осторожно взял стакан, даже радуясь, что тот ожег ему пальцы, и, приложив горячую, непривычно сухую поверхность стекла к губам, сделал первый глоток. Пряный, горьковатый вкус дымящегося чая был необычен, но приятен. Что-то неузнаваемое и в то же время знакомое чувствовалось в нем, точно пробуждалась спящая память. Нет, не та, которой управляет мозг, а та, другая – память сердца.

– Что это? – спросил мужчина после нескольких долгих глотков, отстраняя стакан.

– Любовный напиток, не узнали? – улыбаясь, ответила женщина. – А как вы думали, беспокоить малознакомую женщину в четыре утра? Это время колдовское, лисье, если помните Афанасьева, а вы в гости.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.