Послезавтра героя

Я представил картину, как мы сидим с умными «физиономиями», а этот долговязый интеллигент начинает гомерически хохотать во все горло. И меня тут же начало разрывать на части от нестерпимого желания самому расхохотаться. А последовавшие пространные и витиеватые объяснения Михаила Ивановича о том, что исследование проводилось совместно с Московским университетом МВД… только «подлили масло в огонь». Я сдерживался из последних сил, мне пришлось изобразить, что у меня сильно болят глаза, зажмуриться, сдавить пальцами переносицу, наклонить голову, и…

О чудо! Дверь распахнулась, и в кабинет зашел весь отдел. Высокий немолодой крепко сложенный мужчина с добрым выражением лица и грустными глазами отрапортовал: «Товарищ полковник, тринадцатый отдел прибыл на расширенное оперативное совещание в составе 9 человек, отсутствует Олег, он завтра прилетает из Чечни.»

Деловой тон и упоминание о «Горячей точке» мгновенно убили желание посмеяться и вернули к деловому настрою.

Михаил Иванович представил нас, а затем каждый из сотрудников представился и доложил о результатах работы за прошедший месяц. Через час мы с напарником знали не только кого в отделе как зовут, их должности и звания, но и кто чем занимается.

В конце совещания начальник отдела раздал всем задач как минимум на неделю и заключил: «Все за работу, а вас… стажеры, я попрошу остаться».

Мы с напарником напряглись.

– Куратор тоже!

Мы выдохнули, но не тут-то было. Нам вручили наши планы стажировки, в которых на три недели было три поездки у напарника в управления внутренних дел по округам, на метрополитене и железнодорожном транспорте, а мне в Академию управления МВД, университет МВД и среднюю школу. Все остальное время мы как книжные черви должны были либо изучать нормативно-правовые акты, либо помогать в их сочинении.

Появившаяся перспектива умереть от тоски под тоннами бумаги могла повергнуть в уныние кого угодно, но не нас. На вопрос полковника все ли нам понятно и все ли устраивает, прозвучало дружное: «Так точно!»

Приятно радовала шаговая доступность Красной площади – сердца нашей Родины. Но бравады закончились сразу, как только куратор водрузил на выделенный нам стол 7 огромных папок, раздувшихся от переполнявших их документов.

Напарник, глядя на огромные стопы документов, с нескрываемым сомнением спросил куратора: «Товарищ майор, а что значит ИЗУЧИТЬ эти приказы? Мы до конца стажировки в лучшем случае успеем их прочитать. Не больше.»

– Задача: понять, что Вам может пригодиться в работе, и сделать себе копии, которые увезете с собой. Все понятно?

Так был убит первый день нашей стажировки. Даже маленький подарок судьбы – общение с обаятельнейшими сотрудницами канцелярии не спас от «взрыва мозга». При выходе из здания министерства с ощущением тяжести в головах, как-то само собой появилось желание отметить знакомство и произвести «перезагрузку» зависающих мозгов. Разведка цен в центре первопрестольной убила всякое желание злоупотреблять алкоголем. Расстались, решив разведать цены на спиртное в спальных районах.

Спустившись в метро, проезжаю остановку по «зеленой» ветке, затем перехожу с Тверской на Чеховскую и по «серой» ветке полчаса. Самое время поработать над текстами дедушки Ашота. Перевод складывается вполне гладко, не зря вот уж воистину сеченовский отдых – «лучший отдых – не полный покой, а смена деятельности».

Разведка цен в окрестности домашней станции метро приятно поразила – в спальном районе цены на рыночке мало чем отличались от цен моего родного города. Этим я не преминул сразу поделиться с товарищем по оружию и услышал в ответ аналогичные одобрительные комментарии. Хотелось высказать сожаление о потерянном времени в центре, но сначала слова не шли в голову, а затем стало понятно, что на самом деле время не было просто потеряно, оно было вполне приятно потрачено. Ощущение вечерней жизни столицы прямо пронизывало до глубины души.

Констатация низкой цены на спиртное так и осталась констатацией, купив необходимые продукты, ваш герой поднялся в номер, где встретил разочарованного дедушку Ашота. Очевидно, дела с поиском субсидий шли не очень.

– Доброго вечера, уважаемый Ашот! Очень сложно убедить людей отдать деньги. Ничего, возможно в следующий раз Вы найдете нужные аргументы.

– Не думаю, сегодня встречался со старым другом, который переехал из Баку 10 лет назад. Мой ученик, которому я помог защитить кандидатскую диссертацию. Сейчас он успешный бизнесмен. Деньги съели благородную часть его души. Нет. Он – не скурвился. По– прежнему уважительный, внимательный, но вкладывать готов только при стопроцентной гарантии.

– В бизнесе не может быть стопроцентных гарантий или он попросил залог?

Дедушка Ашот очень пристально посмотрел мне в глаза, как будто хотел что-то увидеть. Потом довольно крякнул, заулыбался, полностью преобразился в лице. Это был не сокрушающийся старичок, а умудренный годами аксакал.

– Вы не очень похожи на милиционера молодой человек… Но это – абсолютно неважно. Знаете, я сразу хотел Вам сказать: «от Вас исходит какая-то сила и уверенность». Я завтра уеду, поэтому не могу не задать вопрос: «Что Вы знаете о Чингисхане?»

– О Чингисхане?! Официальную историческую версию его жизни… Некоторые оккультные элементы… Его поиски рецепта вечной жизни… Ну-у-у… Скажите, в каком направлении думать.

– Вы знаете, что Чингисхану посоветовали тибетские монахи для продления жизни?

– Не уверен, но мне кажется умерить сексуальную активность или что-то в этом роде.

– Верно. И знаете, что ответил хан на это предложение?

– Точно не знаю.

– Он сказал: «Не известно продлит ли это мою жизнь, но мои потомки пронесут мою кровь и частичку меня в веках».

– В смысле он не умерил свои аппетиты.

– Не просто не умерил, а сеял свое семя насколько мог.

– Извините, уважаемый Ашот, Вы так внезапно перешли на «Вы», что размышления об этом не дают мне сосредоточиться на ваших вопросах. Мне кажется, что Вы хотите сказать что-то иное, как бы подводите меня к мысли, а я никак не могу понять к чему.

– На «Вы» я перешел не случайно, я понял, какая сила исходит от Вас. И мне кажется, догадался о ее истоках…

– Вы меня интригуете, уважаемый, как могут быть связаны мои способности и…

– Да-да. Вы один из многих потомков Чингисхана. Не смейтесь. Почему Вы так хорошо изучили его историю? Вы говорили, что ваш предок из знатного рода южного Урала, а он там проходил.

– Возможно… Но Вы сказали о том, что поняли это с самого начала. Как?

– У Вас глаза смеются… Такие глаза были у Ленина и некоторых других великих. Вы опять хотите посмеяться над стариком? Вас смущает слово великий?

– Нет, не совсем. Многие мне говорили, что как бы я ни старался сделать серьезное лицо, глаза все равно смеются. А величие оно может прийти, а может обойти.

– Все может быть, но, если когда-нибудь Вы достигнете величия, вспомните о старом мудром Ашоте.

– Конечно. Но вы сказали, что завтра уезжаете, а я отредактировал только половину ваших переводов. Привык выполнять взятые на себя обязательства.

– Тогда у Вас есть еще весь день завтра. Я улетаю завтра поздно ночью. За день успеете?

– Да. Сейчас перед сном все и закончу.

Я сварил кофе. Мы включили телевизор. Так попивая кофе, обсуждали последние новости и нюансы перевода. Досидели с дедушкой Ашотом до полуночи. Затем он откланялся и ушел в свою комнату, а я доделал последние страницы перевода. Отметил, что вышло неплохо. Обнаружил, что кофе закончился. Расправил диван в большой комнате и попытался уснуть. Сна не было. То ли еще работал кофеин, то ли эмоции первого дня никак не могли успокоиться.

Есть древний способ, который помогает разобраться в себе, но абсолютно бесполезный для быстрого засыпания. Нужно остановить внутренний диалог, настолько долго насколько сможешь и внимательно заглянуть в себя. Именно заглянуть, потому что когда останавливается внутренний диалог, приходит неописуемый поток образов, когда ты не просто смотришь картинки, а погружаешься в них, ощущая каждой клеточкой своего организма. Мне этот способ показался самым уместным в данной ситуации. Для начала нужно было понять, что мешает уснуть, а затем разобраться с этим.

Правда у этой методики есть одна особенность, о которой я знал, но сейчас не принял ее во внимание. В трансовом состоянии, достигнутом таким образом, восприятие времени либо сильно искажается, либо пропадает совсем. Иногда получается настроиться на определенное время выхода, но у меня это срабатывало сравнительно редко. Сейчас мне было все равно. Даже если бы поиск ответа затянулся, из транса меня бы вывел будильник (это был проверенный прием), а если бы все произошло мгновенно, это – вообще не имело никакого значения.

Но не тут-то было. Ответ пришел мгновенно – это был кофе. И в тоже мгновение стала ясна истинная причина «подключения к мировому сознанию». Слова дедушки Ашота об эпических предках всколыхнули во мне воспоминания детства.

С тех давних пор меня интересовал вопрос: «Кто такие герои?» Ведь у каждого народа они свои. У кого-то Гераклы и Одиссеи, у кого-то Самсоны и Давиды, у кого– то Святогоры и Добрыни. Мне хотелось понять их природу, откуда они берутся… Сохранившиеся легенды дают расхожую информацию. У одних народов герои являются из ниоткуда, у других рождаются от человека и Бога или иной сверхъестественной силы… С Вашего позволения, дорогой читатель, мы разберемся с этим вопросом по ходу книги или если Вам понравится читать мои сочинения, в следующей книге.

А больше вопроса о том, откуда они берутся, меня всегда занимал вопрос были ли они реальными, а если да, то куда делись? Конечно, можно предположить, что люди выдумали героев, чтобы использовать их пример в воспитании детей или просто забавы ради, но слишком точные описания местностей, где они совершали свои подвиги и четкие временные привязки к историческим личностям и событиям не позволяют усомниться в их реальном существовании. Пусть их истории слегка, а может и не слегка, приукрашены, но они вполне реальны.

Не знаю, порадовал меня ответ или огорчил, но вывод был однозначным: никуда герои не делись. Наши гены хранят всю необходимую информацию и ждут своего часа.

Выйдя из транса около 3 часов ночи, поймал себя на мысли, что спать по-прежнему не хочется. Встал. Посмотрел в окно. Ночной город продолжал жить своей жизнью, а на востоке в тучах зарождалась заря нового дня. Скоро вальяжную и расточительную купчиху – ночь сменит суетливый и кипучий муравейник – день. И так дни складываются в недели, месяцы, годы… А город стоит, это – его жизнь, часть его сущности.

Сквозь тонкие стекла ты ощущаешь биение его сердца, почти слышишь вибрации его голоса, ты понимаешь, у здешней реальности своя частота. Чтобы быть здесь успешным нужно вибрировать в унисон. Пока я чувствую, что только вхожу с ней в резонанс.

Те, кто настраиваются на его волну, начинают жить по его законам и порядкам, вписываются и преуспевают. Они перестают его слышать, потому что становятся его частью. Они становятся самим городом. Город звучит в них, они сами генерируют это звучание. С каждым вписавшимся город становится сильнее. Тем беспощаднее он становится ко всем иным, не разделяющим его гармонии. Все, кто осознанно или бессознательно пытался что-то изменить в корне, терпели неудачу. Одни вовремя перестраивались и могли хоть как– то существовать, другие…

Может ли что-нибудь остановить этого колосса хоть на мгновение? Последний раз его монотонное движение было нарушено в 1999 г. После подрывов домов на улице Гурьянова и на Каширском шоссе. Замер весь мир.

Я только начинал служить и хорошо помню это время. Постоянное патрулирование улиц, предельная внимательность к каждому слову и всему происходящему вокруг. Беспрецедентные по масштабам и глубине проработки операции. Первые сводки о раскрытии и арестах террористов…

Перед лицом опасности объединилась вся страна. А столица выглядела как могучий воин в сверкающих латах, готовый сокрушить любую опасность, победить любого врага. Так было год, может быть полтора. Затем все стало затухать и через пару лет все вернулось на круги своя. Великий город из несокрушимого рыцаря вновь превратился в купчиху.

Однако вопрос прозвучал очень громко и четко, отозвался странным эхом в вибрации за стеклом и оставил неприятное послевкусие, как после дешевого коньяка. На душе было тяжело и неспокойно.

Сон так и не пришел. Пришлось заниматься аутогенной тренировкой. Отдых вышел на славу. Встал бодрый, но почему-то невеселый. Моцион тоже не принес ожидаемого успокоения и только кофе напомнил о доме, любимой жене и наших посиделках. Поглощая кофе с мандаринами, я погрузился в приятные воспоминания о зимних каникулах, казавшихся сейчас такими далекими.

Из приятной безмятежности вывел звонок мобильного телефона. Звонил куратор.

– Сергей, нужно прибыть к зданию министерства в течение часа.

– Буду через 50 минут.

– До встречи.

Глава 2. Сегодня героя

Через 45 минут я уже здоровался с коллегами из 13 отдела, собратом по оружию из Тамбова и почти 20 милыми барышнями-психологами местных органов внутренних дел.

– По какому случаю мы попали в такой малинник? – спросил я у куратора, – явно не в баню едем.

– Ты что новости не смотришь?

– Смотрел вчера…

– Захват заложников более 900 человек, – тихо прошептал напарник.

– Что входит в наши задачи?

– А, тебя ничем не сбить с толку. Пока не известно.

– Брифинг будет на месте.

При этих словах из здания министерства вышел Михаил Иванович и, ни с кем не здороваясь, быстро вошел в подъехавший автобус. Нас сопровождал экипаж ГАИ с проблесковыми маячками. Часы показывали, что до места добрались достаточно быстро, но казалось, что прошла целая вечность. Царившую тишину никто не решался нарушить.

На подъезде все оценили оцепление. По периметру в четыре квартала от здания Дворца культуры, где был совершен захват заложников, стояли мобильные заграждения и милицейские кордоны, усиленные машинами ГАИ и ОМОНа. Без специального пропуска зайти или выйти из зоны оцепления было просто невозможно. Были организованы контрольно-пропускные пункты (КПП), к одному из которых мы и подъехали.

Наш автобус пропустили за ограждения сравнительно быстро. Но как только мы пересекли незримую черту, отделяющую эпицентр трагических событий от остального города и мира, заграждения тут же вернулось на место. Ощущение возникло, что захлопнулись ворота и мы попали в другой мир: другие отношения, другие ценности, даже время идет иначе. Точнее ценности не стали другими, просто поменялась их значимость. Глобальные общечеловеческие ценности, такие как жизнь, сострадание, доброта, мудрость встали во главу угла, потеснив меркантильные жажду наживы и стяжательство. Перед лицом смерти быстро облетает вся помпезная позолота потребительского общества.

А объяснения причины этих ощущений не заставило себя долго ждать. Все выяснилось в разговоре с начальником нашего КПП.

Как только открылись двери автобуса Михаил Иванович с Александром Ивановичем, его заместителем пошли к ближайшему зданию, внешне напоминающему школу старой постройки. Александр Иванович задержался на мгновение и кинул через плечо короткие фразы больше похожие на команды:

– Олег за старшего. Из автобуса выходим. Не рассредоточиваемся.

И поспешил за руководителем. Правда, догнать его смог только на входе в здание.

Мы втроем подошли к майору, стоявшему прямо напротив проезда и всем своим видом символизирующего, что проскользнуть в зону оцепления можно только через его труп. Росту он был небольшого метр семьдесят с фуражкой, но в ширину как «мы с Серегой вместе взятые».

– Здравия желаю, товарищ майор! – окликнул непроходимого стража Олег. Мы представились. Майор дружелюбно ответил:

– Да, знаю я. Вас только и ждем. Сейчас будем организовывать центр содержания родственников заложников. Их сюда везут со всего оцепления.

– «Центр содержания» звучит как-то грубовато…

– Ну «размещения»… Не важно, – отрезал майор. Лучше скажите, кто из ваших будет наблюдать за моими ребятами? А то не известно, сколько времени это все продлиться, а без ваших рекомендаций никого отпускать не велено.

– Пока неясно. Скорее всего будет дежурство. – ответил Олег. – А что много постов?

– Восемь контрольно-пропускных пунктов по периметру и 12 км периметра… Все остальное перекрыто мобильными заграждениями, спец. транспортом и находится под постоянным надзором.

– Не хило… – вырвалось у моего тезки. – А сотрудников сколько.

– Да кто его знает… Моих только 200 человек. А у нас меньше километра зона ответственности. Плюс СОБР и ОМОН подтянули на усиление группами немедленного реагирования. Короче, мышь не проскочит.

…

– Все на брифинг в 213 кабинет! Второй этаж направо. – послышался голос Александра Ивановича.

Мы пожали руку майору и договорились максимально скоро встретиться.

Помещение для брифинга, а впоследствии штаб, оказалось ничем иным как учительской. Михаил Иванович быстро описал помещения училища на поэтажном плане. Местом общего сбора родственников определили спортивный зал. На третьем и частично втором этаже были организованы комнаты отдыха, где родственники заложников могли поспать или отдохнуть, приняв горизонтальное положение. Там же был наш штаб. Оставшиеся 4 кабинета второго этажа были отведены под молельные и комнаты для религиозных деятелей признанных религиозных конфессий. На первом этаже расположились все службы немедленного реагирования: милиция, скорая медицинская помощь, МЧС, психиатры, медицинские психологи. В столовой, естественно, – пункт постоянного питания.

Все компактно, логично и здраво.

Во время рекогносцировки в штаб зашли сначала сотрудники МЧС во главе с миловидной невысокой, и очень обаятельной барышней. Ее обаяние просвечивало даже через деловито-серьезное выражение лица. За ними зашли медики, которых вел за собой высокий седовласый мужчина с явно грузинскими корнями. Шествие завершили гражданские психологи из центра социальной помощи населению.

По мере прихода Михаил Иванович всех приветствовал и представлял. Каким тесным оказался мир психологов. Миловидная барышня оказалась дочерью министра, а по совместительству руководителем службы психологии катастроф. Медиков возглавлял профессор кафедры психиатрии Зураб Вахтангович.

Далее последовало распределение ролей и задач. Зал был разбит на сектора и распределен между психологами. За каждой группой психологов был закреплен супервизор, который смотрел за состоянием самих психологов. Александр Иванович был назначен начальником штаба, которого в дальнейшем должны были менять старшие и ведущие инспекторы 13 отдела. Он координировал работы всех служб и взаимодействовал с сотрудниками государственной безопасности и администрацией города.

– На вопросы нет времени. Задачи решаем по мере поступления. Все по местам… Стажеры, проводите меня до машины. Получите инструкции. – сказал Михаил Иванович. Кивнув Елене Сергеевне и пожав руку Зурабу Вахтанговичу, быстро пошел к двери.

Мы, уже привыкнув к стремительности нашего руководителя, метнулись вслед за ним и, выскочив за дверь, чуть не сбили его с ног. Он медленно шел по коридору и еле слышно то ли говорил с нами, то ли размышлял сам с собой.

– Вы слушаете или с кем? Я спросил: «Устраивает ли вас ваша функция? И как вы видите свой график?»

Мы переглянулись.

– Ясно. На повторение нет времени. Вы назначены офицерами по особым поручениям или невыполнимым задачам…

– Ага. На посылках.

– Нет. Непосредственное подчинение начальнику штаба. Основное время в зале супервизия за «девчатами» и мониторинг активности «подопечных». По мере необходимости обход постов. Выполнение отдельных поручений и передача оперативной обстановки при смене дежурных. Короче, свободные полевые игроки с общественной нагрузкой. Справитесь?

– Извините!.. Благодарим за доверие…

– Конечно, справимся. – выпалил я.

– Ладно. Александр Иванович оценивает Ваш ресурс на сутки… максимум до полутора суток. Если все затянется, то через сутки определите сами, кто первый отдыхает. Вопросы?

– Никак нет, товарищ полковник!

– Тогда с Богом, товарищи офицеры. – завершил Михаил Иванович, усаживаясь в министерский служебный автомобиль.

После непродолжительной паузы мы с Серегой бодро двинулись в штаб. Пытаясь понять, зачем вообще нужны такие вольные стрелки как мы? Не придя к единому мнению, мы решили задать этот вопрос Александру Ивановичу, но не успели, начали прибывать родственники заложников.

Мы погрузились в деловитую суету организаторов-распорядителей. Размещали прибывающих, рассказывали, где что находится, выслушивали просьбы и пожелания. Составляли перечни необходимых предметов, лекарств. Оказалось, что среди предметов первой необходимости потребовались более десятка ингаляторов для страдающих астмой.

Вместе с родственниками заложников прибыли представители администрации городского округа. Крупный молодой мужчина в куртке с гербом столицы и надписью городская администрация с минуту наблюдал за нашей работой, а затем подошел и представился:

– Олег! Какая нужна помощь?

Мы быстро озвучили ему весь список.

– По питанию – организуем. Спальное подвезем. Лекарства медики уже попросили. Личную гигиену – обеспечим. Телевизоры уже везут…

Он охватил весь наш перечень комментариями, записывая их в ежедневник.

– Все будет. Лично Вам что-то нужно?

– В целом у нас все есть. Единственное… оперативная связь с Вами.

Он дал нам визитки Заместителя главы административного округа. Взял наши. Мы пожали руки и разошлись по своим делам. Он вышел из здания, перечисляя в телефон список из записной книжки и уточняя какие-то детали. Мы подключились к регистрации прибывающих родственников.

Все родственники заходили исключительно по паспортам или водительским удостоверениям. Каждому выписывался пропуск на случай необходимости выхода за кордон. Уточняли информацию о захваченном заложнике. Ф.И.О., возраст, состояние здоровья, по возможности место в зрительном зале. Как бы странно это не выглядело, но почти все вспомнили места по билетам. Только три человека попытались затеять спор о том, что у них горе, а им задают какие-то странные вопросы. Первых двух человек мы с Сергеем смогли убедить в необходимости сведений. Первый сразу все сообщил и прошел в зал, а второй начал путаться и «теряться». Пришлось вывести его из зоны регистрации в комнату для переговоров, где Сергей вступил с ним в диалог, после которого мужчину передали медикам, констатировавшим состояние среднего алкогольного опьянения. Бедолагу уложили в комнате отдыха. Отложив беседу на несколько часов.

Самыми сложными и интересным были два последних дебошира. Сергей вышел перекурить, а когда вернулся глубокомысленно сообщил: «То, что Вы параноик не означает, что за Вами никто не гонится…»

–..? – уставился я на него с немым вопросом.

– Видишь мужчину с хвостом волос на затылке в сером плаще?

– Ну, дерганый немного, ведет себя слегка неестественно, а что?

– Они до самых дверей шли вместе с тем, который сейчас третий в очереди в зеленой куртке с оттопыренными ушами. Что-то очень тихо обсуждали, «хвостатый» кивал «ушастому», а сейчас делают вид, будто незнакомы друг с другом. Странно!?

– И почему они не зашли вместе?

– Хвостатый задержался, докуривая сигарету.

– Думаешь, попытаются проскочить на отвлекающем маневре?

– Не знаю, но лучше перестраховаться, чем потом искать его среди родственников и выводить из зала с истерикой.

– Ладно, я на перехват ко входу в зал, мой – «ушастый», твой – «хвостатый», контролируй выход, чтобы он, если что, не ушел.

Каждый из нас с деловым видом и серьезным выражением лица занял свою позицию: Кувалдин встал между выходом и «хвостатым», я зашел внутрь зала и встал так, чтобы быть почти незаметным из холла, но сам прекрасно видел все там происходящее.

Внезапно пришло понимание несправедливости расстановки сил. Позади Сереги стояли два стрелка с автоматами, а за мной четыре сотни родственников заложников. Но при внимательном осмотре своего потенциального противника, напрашивался очевидный вывод, что в случае столкновения у него мало шансов. Физическое развитие ниже среднего, движения слегка скованы и неточны, похоже на легкую абстиненцию. Постоянно облизывает сухие губы и прокашливается. Значит и боец слабый, и психологически давить не сможет. «Ладно, буду действовать по обстоятельствам. В спонтанном реагировании он – точно не соперник».

Сосредоточившись на ситуации, я приготовился к остановке внутреннего диалога и замер в ожидании.

Представление не заставило себя долго ждать. Хвостатый очень натурально схватился левой рукой за грудную клетку и, покачиваясь, медленно пошел в сторону. Сделал несколько хватательных движений правой рукой, пока не зацепил стоявшую перед ним молодую женщину. Все это время он хрипло дышал и с трудом ловил воздух ртом. Он уже готов был упасть на пол, как Сергей, просунув ему руки подмышки, сцепил их в замок на затылке и с силой развернул ему грудную клетку.